Текст книги "Туман войны. Часть 3. Великое плаванье. (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Золотухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Мы проиграли потому, что в руках у наших воинов были луки, – с горечью сказал Вилварин. – А в руках у пиратов – мушкеты. Не повторяйте ошибки Кэрдана, государь.

– Что ж, – со вздохом сказал король повернулся к Халбарду. – Похоже, в вашей "руке дружбы" будет этот самый мушкет. Нам понадобится современное оружие – ведь в Артании огнестрел уже есть.

– Торговый договор вы заключите с таном Верлонда, и торговать будете через этот город. А сейчас я приглашаю вас на пир – сегодня вечером. Я жажду услышать подробный рассказ о падении Серых Гаваней.

– Мы придем, – склонившись, ответил Вилварин за всех послов. Аудиенция была окончена.

Вилварин пел, и голос его разносился в огромной зале, озаренной сотнями свечей. За окнами сгущались сиреневые сумерки. Эльф пел о геройской гибели короля Кэрдана в бою с пиратами, об убийствах и насилиях, творимых морскими разбойниками в Серых Гаванях, о тяжкой участи эльфийских дев в умбарском плену. Об освобождении города героическим арнорским флотом Вилварином, к неудовольствию Халбарда, было сказано значительно меньше.

Когда песня закончилась, заговорил король Айменел. Было сказано много красивых и правильных слов о необходимости дружбы между Арнором и Аварисом, о необходимости быть наготове встретить новую угрозу. Халбард вежливо слушал, а когда король закончил – ответил подходящей к месту дипломатичной речью. Ему было скучно.

Закончив речь, принц вновь сел за стол. Тут к нему обратилась соседка – светловолосая эльфийская дама в зелёном платье. Она назвалась Линдис, и стала расспрашивать Халбарда о событиях в Серых Гаванях.

– А правда, что пираты заставляли эльфийских дев прислуживать им нагими? – невинным тоном спросила Линдис.

– Правда, – ответил Халбард, глотнув сладкого вина. – Правда, они недолго оставались девами. После освобожденья Серых Гаваней те же женщины прислуживали уже нам на пиру победителей.

– Нагими? – ахнула Линдис.

– Нет, – улыбнулся принц. – Хотя идея неплохая.

Мужчина и эльфийская женщина посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Глотнув еще вина, принц несколько расслабился. Ему было тепло; рядом находилась прекрасная женщина. Устроившись поудобнее и прикрыв глаза, Халбард слушал болтовню эльфийки.

– Знаете, а ведь наши женщины привыкают к плену, – говорила тем временем Линдис. – Артанцы говорят, что из эльфиек выходят превосходные наложницы. Да и во время наших междоусобиц случалось всякое....

Принц бросил взгляд на Вилварина, о чем-то увлеченно беседующего с одним из придворных. Сидевший рядом Строри говорил со склонившейся к гному изящной эльфийкой. Ее светловолоса головка почти касалась рыжей шевелюры Строри.

– А интересно, – спросил Халбард, потягивая вино. – Много ли было романов между мужчиной-эльфом и человеческой женщиной? Я слышал об одном случившимся в Первую Эпоху – между Айканаро и Андрет, но он кончился плохо.

– Еще одна подобная история случилась в Аварисе во Вторую Эпоху, – улыбнулась Линдис. – Я сама – потомок нолдора Эллуина и артанки Ансаэ.

После того, как принц вежливо поинтересовался подробностями данной истории, Линдис приступила к рассказу.

– Это случилось во Вторую эпоху. Воины Саурона захватили в плен эрегионского нолдора Эллуина. Правитель Артании Этиген ан-Тахай выкупил его у орков. Он убедил его дать клятву верности и сделал своим рабом-воином.

Пока император Этиген был жив, Эллуин храбро сражался за него, защищая Артанию от восточных орков. Но после смерти Этугена, нольдор отказался принести присягу его сыну Тигсао, и бежал в Авари, похитив при этом сестру молодого императора, принцессу Ансаэ нэ-Анау. Эллуин и Ансаэ очень любили друг друга. И недаром он пережил ее всего на семь лет.

Вспомнив историю Арагорна и Арвен, Халбард склонил голову перед силой любви неведомого Эллуина. Да, на Востоке все делалось грубее и проще, чем на западе. Но любовь оставалась любовью и здесь.

– Если пожелаешь, я могу показать тебе дворцовый сад, – продолжила Линдис.

В ее взгляде было откровенное желанье. Халбард поглядел на эльфийку, вспомнил свои похожденья в Черных землях, и подумал: "По крайней мере, здесь я не рискую нанести хозяину смертельное оскорбление".

– Сейчас мне нужен только отдых, – вздохнул он. – Я, пожалуй, пойду.

– Я могу проводить тебя..., – начала было женщина, но осеклась. Неслышно подошедший Вилварин коснулся плеча Линдис.

– Вы говорили о дворцовых садах, – сказал он. – Я с удовольствием посмотрю их. Если бы вы могли меня проводить....

– Вы ведь путешествуете с принцем, – защебетала Линдис, вставая. – Пойдемте – пойдемте. Расскажете мне о Линдоне.

Видя, как мужчина и женщина удаляются из зала, Халбард улыбнулся и мысленно пожелал им счастья, пусть даже ненадолго. А он предпочел на сей раз сохранить верность своей даме. "Интересно, – почему-то подумал принц. – Чем сейчас заняты Ислимэ и Азагхал?"

15. Белый мост, 9 января 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Копыта тройки звонко стучали по обледенелому мосту, скрипели полозья. Ислимэ смотрела в окно крытого возка, прижимая к груди закутанного в теплое одеяло пятимесячного Арвида. Двухлетняя Эстель глядела в другое окошко, сидя на покрытом шкурами сундучке. Когда впереди показались серые стены Белого Моста, девочка спросила маму:

– А папа здесь живет?

– Конечно, – ответила Ислимэ и обняла Эстель, не выпуская из рук младенца Арвида. – папа здесь живет. Это теперь наш дом.

За прошедшие полгода орки сделали очень много. На берегу замерзшего Митейтиля был выстроен небольшой городок, окруженный земляным валом. Проехав через ворота, возок поехал по ровным улицам, между рядами бараков. Повернув, Ислимэ через торговую площадь, мимо похожих на скворечники лавок подъехала к двухэтажному дому, окруженному частоколом. Здесь саням преградил дорогу часовой, начавший пререкаться с толстым орком-возчиком.

– Последи за Арвидом, Эстель, – сказала Ислимэ, положив младенца в лежащую на сиденье люльку. Девочка серьезно кивнула. Поправив меховую шапку, женщина открыла дверцу и выглянула из возка.

– В чем дело, солдат? – спросила она. – Я не гоблинский шпион.

– Простите, госпожа! – отдав честь, орк отступил. Возчик щелкнул кнутом, и возок въехал во двор.

– И где здесь самый главный начальник? – с улыбкой спросила Ислимэ, входя в кабинет Азагхала. Генерал только успел встать из-за стола и открыть рот для ответа, как маленькая Эстель бросилась к нему с криком «папа!».

Азагхал подхватил дочь на руки, закружил ее и посадил на стол. Затем повернулся к жене и осторожно (она держала в руках младенца Арвида) обнял ее за плечи.

– Ты поторопилась, – сказал он. – Здесь еще ничего не устроено. Большая часть орков живет в бараках, я, как наместник Раддура, располагаю аж двумя комнатами в управе.

– Да, будет тесновато, – улыбнулась Ислимэ. – Но мы выдержим, если недолго. Впрочем, мне не нравится жить в тесноте. И еще больше не нравится, что орки живут в бараках.

– Мы начнем строиться после окончания посевной, – ответил Азагхал. – К осени горожане переедут в собственные дома. И мы с тобой – тоже.

16. Верлонд, 2 мая 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

"Эарендил" вышел из гавани Верлонда с отливом. Заходящее солнце окрашивало морские волны алым; удаляющиеся берега Авариса казались черными. Черно-желтый арнорский галеон несло на юг отливом; паруса были спущены и только над кормой белел треугольник бизани. На юте рядом с рулевым стояли капитан Фалатар, принц Халбард и эльф Вилварин.

– Теперь – в Артанию, – говорил принц. – Мы с пользой провели время в Аварисе, заключили несколько выгодных контрактов.

– Да ты, Ваше Высочество, совсем купцом заделался, – усмехнулся Фалатар. – От тебя только и слышно про торговлю. У на что я истый дунландец, но и то я считаю, что это перебор.

Халбард звонко рассмеялся.

– Я служу Арнору, – сказал он. – А укреплять нашу страну путем торговли лучше, чем путем войны. Хотя и повоевать в этот поход придется, помяните мое слово. Не тяжело тебе, эльф, было расставаться с прекрасной Линдис, – неожиданно сменил принц тему разговора.

– Нет, – ответил Вилварин. – Любим мы один раз в жизни, но всякая свободная эльфийка может согреть ложе симпатичному гостю.

Стоявший рядом Строри усмехнулся и подкрутил усы.

– Ну-ну, – проворчал Халбард. – Вообще-то, про тот же Ривендейл рассказывали... разное. Особенно гномы.

– Но чего я не понимаю, – продолжил Вилварин, проигнорировав замечание принца, – как эльф мог полюбить артанскую женщину, выглядевшую, как слегка отмытая орчиха!

"Ты и сам не поймешь, как вот эта полная девчонка станет для тебя Единственной", – подумал Халбард, вспомнив о Розе, но промолчал. Вместо него заговорил Строри.

– Сами орки по этому поводу говорят: цвет женщины не имеет значение, когда она голая.

– Неплохая поговорка..., для орка, – ответил Вилварин и отвернулся, устремив взгляд на море.

Разговор затих сам собой. Принц думал, вспоминая прошедшие за последние месяцы события.

Посольство покинула Куйвиэнен после нового года, и достигло Верлонда в начале февраля. Вилварин и его товарищи-эльфы по приглашению тана Дориллиса поселились в замке, а Халбард и Строри вернулись на "Эарендил". Принц не торопился покидать гостеприимный остров Драконов до начала летнего муссона.

Если с высокомерными авари арнорцы в Верлонде почти не общались, то отношения с артанцами, живущими на острове Драконов, были очень хорошими. Хотя и небескорыстными: владельцы таверн и публичных домов изрядно заработали на арнорских моряках. Чтобы команда чересчур не расслаблялась, капитан Фалатар несколько раз выводил "Эврендил" в море на учения.

Все изменилось, когда в апреле в Верлонд пришла артанская торговая флотилия. Моряки после тяжелого плаванья ринулись на остров Драконов, чтобы погулять и покуролесить. Пока в доме фактора принц Халбард и капитан Фалатар вежливо беседовали с капитанами торговцев, арнорские и артанские моряки дрались по кабакам и бардакам. К счастью, обошлось без жертв, хотя несколько матросов с обеих сторон были ранены.

Чтобы прекратить драки, капитан Фалатар загрузил матросов работой в прямом смысле слова: направил их на погрузку припасов. Все увольнения были отменены. Моряки ворчали, но исполняли приказы. И когда в начале мая с юго-востока подул летний муссон, "Эарендил" с отливом вышел в море.

Тем временем капитан Фалатар бросил взгляд на отдаляющиеся берега Авариса, повернулся и начал отдавать приказы. Вскоре "Эарендил" повернул налево, оделся белой тканью парусов, и, подхваченный свежим ветром, помчался на северо-восток. Заходящее солнце окрасило алым паруса галеона, взявшего курс на Артанию.

17. Лири, 30 мая 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Артанская галера подошла к "Эарендилу" на рассвете, когда галеон ждал утреннего прилива, чтобы войти в порт. Низкий, длинный и узкий, как змея, корабль стремительно промчался по золотой под лучами восходящего солнца воде, и бросил якорь у борта галеона. Стоявший на баке офицер на хорошем синдарине поприветствовал господ арнорских послов и предложил свои услуги в качестве лоцмана.

Артанец поднялся на борт "Эарендила", представился Дауто-ан-Лири, и, в ответ на удивление принца, объяснил, что приказ о встрече арнорских послов пришел в Лири из столицы еще в начале мая.

– И когда вчера на закате береговая стража заметила неизвестный корабль у устья Орона, отец приказал мне приветствовать вас и привести к нему.

Широким жестом Дауто махнул рукой в сторону низкого берега, пересеченного серебряными лентами дельты реки Орон.

– Отец?

– Князь Тахэй-ан-Лири, правитель города. Светлый князь предлагает вам разделить с ним трапезу.

– Почту за честь, – ответил Халбард по-артанскии (это язык он выучил на острове Драконов).

– В таком случае, – добро пожаловать, – рассмеялся Дауто. – И давайте дальше говорить на синдарине. Такого варварского артанского я не слышал даже в устах степных орков.

Город и порт Лири были построены на северном берегу реки Орон выше дельты. Здесь речные воды текли единым потоком – широким и мутным. Вдоль реки тянулись длинные причалы, у которых качались на мутной речной волне уже знакомые морякам «Эарендила» джонки. За набережной, за низкими дощаными складами, высилась кирпичная крепостная стена; сторожевые башни украшали высокие черепичные крыши.

На юте "Эарендила" рядом с рулевым и капитаном Фалатаром стоял Дауто.

– Причаливайте к пристани у центральных ворот, – сказал он. – Вас уже встречают.

Действительно, от пристани до ворот выстроились две шеренги солдат в черных доспехах, державших в руках копья с изогнутыми остриями. В образованном солдатами коридоре стоял полный человек в красном халате и высокой шапке, держащий в руках свиток. Золотые (или позолоченные – с воды не разберешь) драконы с презрением смотрели на толстого чинушу с коньков крыши надвратной башни.

– Опять бюрократы, – повернулся Халбард к Вилварину. – Надеюсь, артанийские администраторы будут порасторопнее чиновников-авари.

Вилварин не ответил. "День явно ожидался суетливый и хлопотный", – подумал Халбард и вздохнул.

18. Атэри, 31 мая 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Князь Тахэй-ан-Лири, несмотря на немалый вес, оказался весьма распорядительным правителем. Уже на следующий день четверо арнрских послов – принц Халбард, его адъютант лейтенант Хамдир, гном Строри и эльф Вилварин – выехали из Лири в Дару, столицу Артанийской империи. Дорога до столицы занимала два дня, поэтому на ночь путники остановилась в деревне Атэри на берегу широкого Орона. Деревянные дома с высокими крышами, называемые местными "минка", смотрели на реку с обрывистого берега.

Господа послы расположились на ночь в трактире, мудреное название которого принц так и не запомнил, в большой комнате с четырьмя низкими кроватями. Стены комнаты состояли из оклеенных плотной бумагой деревянных рамок, вход в коридор закрывала скользящая дверь – тоже из деревянных планок и бумаги. Правда, внешние стены были добротными, деревянными, а застекленное окно закрывалось крепкими ставнями. Поворчав по поводу "бумажных" домов, Халбард и Хамдир перед сном зарядили пистолеты. На всякий случай.

Спал Халбард плохо – было слишком душно. В полудреме он услышал, как у окна кто-то встает.

"Наверно, Вилварину не спится", – подумал принц. Но знакомый звон стали заставил Халбарда вскочить, хватая лежащие у кровати пистолеты.

Хамдир уже был на ногах и тоже держал в руках пистолеты. У окна Вилварин рубился с пытающимся проникнуть внутрь воином в черном.

– Следи за тылом! – крикнул адъютант принцу, не заботясь об субординации. И выстрелил в окно, первой пулей свалив черного. Затем он разрядил второй пистолет в невидимую Халбарду цель за окном.

Справа за бумажной стенкой послышались шаги. Затем рамка разлетелась под ударами мечей и два воина в черном ворвались в комнату. И тут же вылетели обратно, сбитые тяжелыми пулями. Еще двое черных ворвались в комнату, выбив дверь. Один бросился к Строри – уже готовому к бою. Уклонившись от удара меча, гном подошел к убийце вплотную и ударом кривого кинжала снизу вверх буквально выпотрошил его.

Последний черный бросился на Халбарда. Принц отбил удар меча пистолетом, после чего обнажил собственный клинок.

Кривой артанский меч и арнорский палаш скрестились раз, другой. Затем принц, увернувшись от вражеского клинка, разрубил нападавшего от плеча до пояса. Повернувшись, принц увидел, как Вилварин метнул в окно кинжал, поразив еще одного черного.

Последний убийца бился во дворе с голым мужчиной. На глазах Халбарда голый зарубил своего противника, закончив тем самым бой. Врагов больше не осталось.

Обнаженный мужчина опустил меч и повернулся к окну, и только тут Халбард узнал Дауто-ан-Лири. И вспомнил, что сам он одет только в нижнюю рубашку.

– Кто это был? – спросил принц.

– Это Воины Тени, клан наемных убийц, – опветил Дауто.

– У них привычка такая, – ради развлечения убивать путешественников? – грубо спросил Халбард. – Или они охотились именно на арнорских послов?

– Воины Тени, – наемники. Очевидно, кто-то заплатил им именно за вашу смерть.

– Когда в Артании узнали о нашем прибытии? – в лоб спросил принц.

– Прошлой осенью почтовый голубь принес весть из Верлонду синдикам Торгового союза Лири, – ответил артанец. – Отец, узнав об этом, отправил письмо императору.

– Понятно, – кивнул Халбард. И подумал, что надо будет разузнать побольше об этой самой голубиной почте. – Что ж, господин Дауто, я бы на вашем месте проверил часовых. И пришлите кого-нибудь забрать мертвецов – мы в доме убили четверых – и вымыть пол.

– Мои люди верны своему долгу, – вздернул голову Дауто. – Если они не подняли тревоги, то они мертвы. Я прикажу выставить новых часовых..., только сперва оденусь.

Когда Дауто-ад-Лири вернулся в дом, где он ночевал, Строри высказался от имени всех послов: – Плохие люди эти Воины Тени. Ну ладно, напали ночью. Но хоть бы штаны нам дали одеть, прежде чем драться!

19. Дара, 1 июня 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Копыта коней стучали по каменному мосту, перекинутому через Орон. Внизу, под арками моста, по бурой речной воде плыли артанские джонки. Впереди, за линией причалов, высились красные стены имперской столицы.

– Умеют артанцы строить, – задумчиво заметил Строри, когда послы с охраной въехали в город. – Такого моста и таких стен, и гномы бы не постыдились.

– Сам город тоже производит впечатление, – подумав, ответил Халбард.

Дара, действительно, выглядела величественно. За крепостными стенами тянулись мощеные улицы, застроенные красивыми домами, причем каменные копии деревенских "минка" сменялись величественными дворцами. Вдоль улиц тянулись каменные ограды, за которыми зеленели кроны деревьев. Халбард улыбался, глядя на белые кроны яблонь и розовые – вишен.

Наконец, впереди показался императорский дворец, окруженный мощной крепостной стеной. Проехав по мосту через глубокий ров, через ворота мимо молчаливой стражи в черной броне, послы остановились во дворе крепости.

Молчаливые слуги приняли коней у послов и их сопровожденья. Отпустив охрану, Дауто-ан-Лири уверенно двинулся к широкой каменной лестнице, ведущей к главному входу во дворец. Гости последовали за ним.

У подножья лестницы арнорское посольство встретил роскошно одетый полный придворный, в сопровождении шестерых вооруженных короткими копьями стражников – без доспехов, но в расшитых золотом халатах и позолоченных шлемах с красными конскими хвостами. После коротких переговоров с Дауто, чиновник предложил "господам послам и благородному Дауто-ан-Лири" последовать на императорскую аудиенцию.

Проследовав по анфиладе залов, послы вошли в огромный тронный зал. Пройдя между двумя линиями имперских гвардейцев, за спинами которых толпились придворные, Халбард со товарищи, наконец, предстали перед императором Артании.

Государь Далан-ан-Анау расслаблено восседал на высоком троне, положив руки на подлокотники в виде драконов. Император был рослым и крепким мужчиной, уже немолодым: в темных волосах сверкали серебряные нити. На втором троне – слева от императора – восседала немолодая женщина. Справа от императорского трона стоял высокий стройный юноша с мечом на поясе, слева от трона императрицы – юная девушка в розовом кимоно. Халбарду было очевидно, что перед ним – императорская семья.

– Адмирал принц Халбард, посол короля Арнора Барахира, приветствует императора Артаниии Далан-ан-Анау, – провозгласил Халбард по-артански. – Вот мои вверительные грамоты.

– Рыцарь Вилварин, посол короля Линдона Ондорета, приветствует императора Артаниии Далан-ан-Анау, – добавил Вилварин. – Вот мои вверительные грамоты.

– Я приветствую благородных гостей в Даре, – сказал государь Далан-ан-Анау. – Никогда ещё чужеземцы не приходили в Артанию с востока. И, признаться, я не вполне понимаю, что даст нам дружба со столь далекими странами.

– По маршруту, по которому прошел "Эарендил" могут пройти и торговые суда, – ответил Халбард откровенностью на откровенность. – Хотите ли вы, Государь торговать с Западом напрямую, без дэйлских посредников?

– Государь, – из толпы придворных вышел полный рыжебородый мужчина в дэйлском кафтане со шнурованными петлями на пуговицах. – Артанию и Дэйл связывает давняя дружба. Готовы ли вы пожертвовать дружбой с Дэйлом ради чужаков с запада?

– Мы не друзья, синдик Бордвин, – холодно ответил император. – Артания торгует и будут торговать с Дэйлом, но и только. Если Арнор предложит лучшие условия, я буду торговать с Арнором.

Помрачневший Бордвин отошел. Далан-ан-Анау повернулся к Халбарду.

– Что ж, покажи свои товары, купец.

– Как пожелаете, Государь, – Халбард ничуть не обиделся.

Он служил Арнору. И как воин, и как путешественник. И как купец – если Арнору нужен купец.

20. Дара, 14 июня 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Ветер шумел в кронах деревьев Императорского парка. Бронзовые драконы с перил крытой галереи мрачно глядели на стройного эльфа в долгополом зеленом кафтане и артанскую женщину в розовом кимоно.

– Это ветер любви, – сказала принцесса Дайя-нэ-Анау. – Он несет тепло с эльфийского юга в нашу прекрасную Артанию.

– Это летний муссон, – ответил Вилварин. – Он принес "Эарендил" из Верлонда в Лири, а надели через две понесет нас дальше на север. Халбард планирует отплыть домой до начала сезона тайфунов.

– Ты неромантичен, воин, – поджала губы принцесса.

– Только в плаванье с Халбардом я узнал, насколько разными и насколько важными могут быть ветры, – страстно ответил Вилварин. – Именно благодаря морским ветрам мы смогли преодолеть воды Белеагра. И благодаря им мы встретились.

– Я не знала, что эльфы могут быть столь галантными, – улыбнулась принцесса Дайа. – Вы совсем не похожи на холодных снобов из Авариса. Возможно, западные эльфы другие.

– Разве история Эллуина и Ансаэ не показала, кто такие западные эльфы? – спросил Вилварин. "И разве эта история не показала, что эльф и артанка могут любить друг друга?"

– Эллуин похитил Ансаэ, – сказала Дайа. – Судя по всему, сама принцесса была не против, а вот для ее клана это было смертельное оскорбление. Девушка ненадолго замолчала, глядя на стройного эльфа, а потом сказала: – Я никогда не пошла бы против своего клана. Даже если придется отдать свое тело старому князю Хунду-ан-Кару, а не любимому мужчине.

Пораженный Вилварин промолчал. В этот момент трижды ударил колокол на башне императорского дворца.

– Отец собирает Имперский совет, – тихо сказала принцесса Дайа. – Я тоже присутствую. Видно, случилось что-то важное.

– Послы могут присутствовать? – спросил эльф.

– Нет, – холодно ответила принцесса. – Если что, вам сообщат.

И она ушла. Вилварин остался стоять, опираясь на балюстраду. "Я прожил тысячу лет, – подумал он. – И до сих пор не могу понять женщину".

21. Дара, 20 июня 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Императорское войско шло в поход. Воины в черных латах и высоких шлемах ехали на высоких конях. Пики с красными бунчуками, длинные луки и колчаны с красноперыми стрелами качались у седел, развевались за спинами алые вымпелы на коротких древках, прикрепленных к латам. Под ало-золотым знаменем Империи ехал наследный принц Тарни-ан-Анау – в черных доспехах, ничем не отличающихся от лат его конников. За конниками шли пешие стрелки-асигару в алых кимоно – часть с мушкетами, часть с длинными луками. Следом шагали асигару – копейщики. Как и конники, пикинеры императорской гвардии были облачены в черные латы и носили за спиной красные вымпелы.

Сам государь Далан-ан-Анау – верхом, в черной броне, в окружении конных телохранителей – возглавлял колонну тяжелой пехоты. Пикинеры шли долго. Замыкали колонну десять тяжелых пушек, влекомых лошадьми.

Господа послы наблюдали за движением Имперской гвардии по улицам Дары со стены дворца. Глядя на марширующих воинов, принц Халбард вспоминал события последних нескольких дней.

Пять дней назад гонцы принесли весть о вторжении орков. Огромное конное войско (восточные гоблины, в отличие от своих мордорских и изенгардских соплеменников, воевали исключительно конными) перешло перевалы Красных гор и вступило в Артанию.

На пути войска вторжения находился город Кару, князь которого, Хунду-ан-Кару, должен был стать мужем принцессы Дайя-нэ-Анау. Император Далан-ан-Анау приказал Хунду садиться в осаду, а князьям Лири и Эрру – вести войска к Даре. Монарх планировал соединить Имперскую гвардию с войсками князей и сокрушить армию вторжения.

Но через два дня пришла страшная весть: князь Хунду-ан-Кару провозгласил себя императором Артании и объединился с орками. Соединенные силы захватчиков двинулись прямо на Дару. Император Далан-ан-Анау решил остаться в столице, дожидаясь войск князей Эрру и Лири. Восемнадцатого июня князь Тахэй-ан-Лири прислал тысячу всадников и три тысячи пехотинцев, командование над которыми принял его сын Дауто. Князь Эрру не явился.

– А где армия дома Лири? – спросил Халбард у Вилварина.

– Движется по Речной улице, – ответил эльф. – Кроме гвардии, император может рассчитывать только на них. Сегодня утром пришло известие о том, что князь Эрру присоединился к Хунду-ан-Кара и оркам. Кроме того, дэйлский посол Бордвин бежал из города к мятежникам.

– Надеется сохранить свою торговую монополию, договорившись с бунтовщиками, – мрачно ответил арнорский принц. – И шансы на это у него есть. Я сомневаюсь, что имперская армия справится с соединенными силами орков и мятежников.

– Хочешь последовать примеру дэйлца? – спросил Вилварин.

– Я арнорский рыцарь, – ответил Халбард. – И ради торговых выгод я не стану сговариваться с орками и бунтовщиками против законного монарха. И против них, – Халбард указал на принцессу Дайя-нэ-Анау, которая стояла на башне, обняв юного брата. Восточный ветер развевал волосы девушки.

22. Дара, 22 июня 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Первые известия о разгроме пришли после полудня – вместе с первыми беглецами с поля боя. Городские стражники арестовывали беглецов, но слухи уже пошли – и на улицах появились первые беженцы.

На закате в Дару въехала большая колонна конной гвардии. Воины были далеко не так грозно, как два дня назад – почти все лишились своих красных вымпелов, многие были без оружия.

Командовавший отрядом тысячник прибыл во дворец. Вскоре зазвонили колокола, созывая Имперский совет.

Весь вечер господа послы сидели за столом в выделенных им покоях, ожидая новостей с Имперского совета. Но только когда солнце село, в зал вошел дворцовый слуга в островерхой шапочке.

– Господин Великий канцлер призывает принца Халбарда и рыцаря Вилварина на Имперский совет, – сказал он.

За низким столом в зале Совета на коврах, скрестив ноги, сидели придворные, возглавляемые старым канцлером Анэ-ан-Торо. Военных в Совете было трое – Дауто-ан-Лири и двое гвардейских офицеров. Из родичей императора присутствовала только принцесса Дайя-нэ-Анау.

– Господа послы, – дребезжащим голосом спросил канцлер. – Признает ли Арнор императоров дома Анау законными повелителями Артании?

– Да, – твердо ответил Халбард. – Но почему я не вижу на совете ни государя Далана-ан-Анау, ни наследного принца Тарни-ан-Анау?

Канцлер вздрогнул, но промолчал. Вместо него ответила принцесса. – Император Далан и принц Тарни погибли в сражении с мятежниками. Император теперь – ребенок Эсу-ан-Анау.

– Сколько у нас войск? – напрямик спросил Халбард, усаживаясь за стол. Вилварин сел рядом.

– Я вывел с поля боя пятьсот всадников и две тысячи пехотинцев, – сказал Дауто. – Тысячник Эйво-ан-Дайва привел пятьсот конных гвардейцев. Гвардейская пехота полегла целиком.

– Итого три тысячи воинов, – прокомментировал Халбард. – А у врага?

– Десть тысяч конных орков, и шесть тысяч солдат князей Кару и Эрру.

– Хватит ли этих сил для обороны городских стен?

– Хватит, – быстро ответил канцлер, бросив взгляд на Дауто.

– Но завтра я увожу войско Лири, – ответил тот. – Я не могу допустить разорение моего родного города.

– Ты предпочитаешь предать своего государя? – прохрипел канцлер.

"Если орки доберутся до Лири, они сожгут "Эарендил" в порту, – подумал Халбард. – Ты мог бы уйти с войском Дауто, предоставив Империю своей судьбе". Но вслух сказал другое.

– Обороной войны не выиграть. Господин канцлер, верны ли Империи северные кланы?

– Конечно, – гордо ответил канцлер, представитель древнего и славного северного клана Торо. – И Мори, и Торо, и Лины будут сражаться против узурпатора.

– Но нужно, чтобы с войском северян в поход выступил законный император, – веско сказал Халбард. – Я готов доставить государя Эсу в Мори на "Эарендиле". Войска господина Дауто-ан-Лири сопроводят нас до Лири.

– Но без войска Лири столица падет, – возмущенно заявил тысячник Эйво-ан-Дайва. – Твое предложение, чужак, сродни трусости! Мы должны защищать Дару.

– Хочешь умереть на руинах Дары, – умирай, – рявкнул Халбард. – Я даю вам, дуракам, шанс выжить и победить!

Тут поднялся крик: каждый говорил свое, и ничего нельзя было понять. Вилварин выхватил из-под полы камзола пистолет и выстрелил в потолок.

– Почему мы не слышим голоса принцессы из дома Анау? – воскликнул он. – Почему молчит госпожа Дайя? У нее больше прав отдавать приказы, чем у солдат или чиновников.

"И если у вас не будет вождя, вы так и будете спорить, пока мятежники не отрубят вам головы, – мысленно добавил он. – Пусть уж лучше Империей правит молодая девчонка, чем компания старых бюрократов".

– Чужак прав, – сказал Дауто, вставая и обнажая меч. – Да здравствует принцесса Дайя-нэ-Анау, регент Артанской Империи!

Артанские воины – даже ворчун Эйво – один за другим вставали и, обнажив меч, провозглашали принцессу Дайа регентом. Затем их примеру последовали чиновники – только они поднимали правую руку. Последним, с явной неохотой признал принцессу Дайа регентом великий канцлер.

– И каков же будет приказ госпожи регента? – спросил он, сядясь.

Принцесса молча встала. Минуту промолчала, собираясь с духом, а потом сказала: – Мы не станем защищать столицу. Завтра на рассвете мы выступим в Лири с войском Дауто-ан-Лири, а оттуда отплывем в Мори на "Эарендиле". И вернемся в Дару с армией Севера.

23. Долина Орона, 23 июня 1728 г. по летоисчислению Хоббиттании

Волна орочьей конницы накатывались на строй артанской пехоты, прикрывавшей небольшой обоз. Орки в островерхих шапках и бурых тулупах мчались в бой на низкорослых коньках, на полном скаку стреляя из коротких луков. Лучники в желтых кафтанах армии Лири отвечали им из своего оружия, затем загрохотали артанские мушкеты и пушки. Воющая орда отхлынула, и тут на фланги орков обрушились конники дома Лири и имперские гвардейцы. В рукопашном бою артанские черные латники смяли орков и орда откатилась за ближайшие холмы.