Текст книги "Библионекрум (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4: здесь и сейчас

Подземелье хрустело костями. Бутсы мололи их сотнями и тысячами. Не подумайте, дробить твою Гальку, не человечьи или аналогично-виртуальные. Пока, во всяком случае. Крысиные, мышиные, котин… кошачьи, судя по черепам. Иногда попадались птичьи. Как оно сюда попало, честное слово, не понял.

Красота, охренеть не встать. Больные извращенцы разрабы, нет больше никто. О, вот и люди пошли. Дошел … Вот они, родимые.

Ход чуть расширился. Как будто пищевод перешел в желудок. Хреновая ассоциация, но смахивает, чего уж. Эдакая пищеварительная система великана-людоеда. Или какого другого Смауга Могучего и Ужасного. А это, надо полагать, оставшаяся и непереваренная часть трапезы. Чешские соборы-костницы, хранившие в себе останки сотен тысяч, вываренно-голые, точь-в-точь, как там.

Черепа, ребра, большие и малые берцовые, остальной анатомический набор костей. Выбеленных, блестящих в свете факелов. Сраных вездесуще-воняющих факелов, торчащих в кованых креплениях. Выпуклые посверкивающие болванки мертвых голов смотрели провалами глаз. С укоризной и ожиданием скорого укотрупливания моего чахлого тельца.

Черная волна ненависти накатывала и заставляла нервничать. Виртуальная реальность, мать ее, кристаллизованные фобии безумных снов. Или чьих-то фантазий. Кому страшно – а кому и красиво. Ох, прям обжигают взгляды черепов. Глупо? А то… Но это никак не мешает обжигать и заставлять нервничать. А это что?

Костяной зальчик заканчивался темнотой проема. Туда-то и стоит идти. Больше-то некуда. И там-то, у него родимого, забавная инсталляция. Забавная, жевать твою фрутодерьмотеллу, до жути.

До чего ж, интересно, говорить в голове какую-то полную хрень и вестисебя, как юноша, первый раз хряпнувший водки с шампанским, чтобы запить веселые таблетки и теперь так и брызжущий адреналином пополам с форменной истерией… Снова не те физические показатели, ась? Вот и я не знаю, товарищ майор. Черт с ним, это сейчас далеко не главное. Сейчас бы из этого склепа, полного костяных инсталляций, выбраться бы. Прямо, скажу честно, скульптурная композиция какая-то.

Подтверждение: галлюцинации и скачкообразное психологическое состояние стандартно после отравления ядами змеедев

А то я, понимаешь, не допетрил, ага.

Кресло собирали из ребер, позвонков и выкладывали затейливой икебаной из фаланг пальцев. Подлокотники, само собой, оканчивались идеально полированными черепушками. Но это все фигня, угу. Вот сидящий в креслице, эт да…

Шляпа с перышком. Монокль в правом глазу. Фрак. Килт. Трость. И все это на скелете.

В правом глазу что-то блестит. Алый курсор мгновенно выхватывает блеск, наводится.

Информация:

Изумруд-артефакт. Установка в слот:Жизнь: +10%

Ловкость: +15%

Сила: – 10%

Интеллект: 0%

И едва успел хлопнуть свою собственную граблю, так и потянувшуюся к блестяшке.

Стоять, идиот! Где последний заряд для дрободана? Вот он. Глядишь… пригодится.

Информация.

Получено 5 очков опыта к интеллекту

Ошизеть, где мое детство, где старые-добрые стрелялки-бегалки?!

Стоп, какие-такие стрелялки-бегалки? Молодец, братишка, прямо прогресс в воспоминании себя самого. Ещё немного, так вспомнишь, как тебя звать. А это прямая дорога к пониманию всей творящей ерепени. А пока, как водится, глаза боятся, руки делают.

Патрон угнездился где нужно. Щелк курком и вот теперь можно повоевать.

Смотрим внимательно, долбить твои шары. Что видим?

Все блестящее, кроме самого скелета. Отполировано – мама не горюй. А он?

Даже паутина висит, вон, на ребрах. Что означает?

Что не фига трогать. Иди своею дорогой, стал...

Опа на, чего это мы снова тут отрочество и сталкеров поминаем? Амнезия заканчивается? Или действие грибов?

То, что не помер – это точно. И в игре. Черт с ним. Деваться-то некуда. Теперь решим вопрос с изумрудом.

Золотых у нас собой фигулечки. Серебра так себе. Топаз вот есть. Интересно, почему он типа драгоценный? Топаз же вроде так себе... Шиша себе идея в голову пришла. Странное беспамятство, избирательное чересчур.

Ну, ладно. Вокруг у нас чего? Сумасшедший дом какой-то, не игра. Безумные кошмары безумного шляпника. И чего? Все просто, мохнатить твою мамку.

Если ты в безумии, так соответствуй. Будь безумнее.

Ты, мужик, балалайкой монстра придушил. Вернее, башку ей отхреначил. Руби дичь дальше, грабь-бухай-отдыхай и все такое. Гусей только не трогай и не луркоёбь понапрасну.

Топаз подпрыгнул в ладони как родной. Жалко, а чё делать, если так и тянет добро сотворить?

Ну, как добро...

В глазной проем он встал как тут и был. Сверкнул голубеньким лучиком на прощанье. Угу.

Хрусть... Треснула в темноте прохода кость.

Хрусть... И еще.

Хрусть... дрободан уже смотрит туда.

Хрусть... Фигура замерла.

Свет факела упал прямо на лицо. И чо не удивлен, не знаете?

Спасибо, умница-подсказчик курсор. Только добавил счастья.

Мертвостраж

Фракция : нет

сила: 80

ловкость: 80

интеллект: 100

живучесть: нет данных

Мертвостраж стояла и смотрела. Бездонными провалами черных глаз.

Белела кожа, темнел узор по ней. Ни черта не помню. Ни черта не знаю. Почему не стреляю?

Потому что, конопатить твою щель, руки дрожат и не слушаются.

Гул в ушах. Рябь перед глазами. Багрово-черные мошки так и снуют. Так и жужжат. Так и норовят выдрать кусок мяса. Или? Мама родная, мои руки...

Мошки нарезали круги с рокотом атакующего "мессера". Острые жвала цапали и цапали. Потеки на открытой части рук и на брезенте рукавов медленно наливались красным и начали блестеть.

Жизнь: 66%... 65%... 64%...

Виртуальная реальность, блин.

Мертвостраж смотрела агатовыми глазами. Молчала. Вокруг медленно вились спирали дымка.

Дымок рождал мошек, жрущих меня медленно, но верно. Несуществующее тело, созданное набором единиц и нолей, умирало. И не реагировало на приказы как-бы мозга. Темнота сгущалась. Факелы трещали и съеживались. Страх наваливался черной тугой сетью. Ощутимой до пепельного привкуса во рту.

Каждому снился когда-нито кошмар. Настоящий. До дрожи и мокрой подушки под головой. Если та осталась.

Обычно подушка улетает. Знаете, какой видел? Как вспомню, так вздрогну:

Рубка. Натурально, конная рубка. Скрежет клинков, наплечников и кирас, треск копий и костей. Едкий конский пот и медь крови, разлетающейся рубиновыми каплями. Нагретая трава и раскаленная земля. Привкус чужой смерти и скрежет разбитых верхних зубов слева.

Удар, отбить, кончик чужой шашки вспарывает предплечье.

Еще удар, вскрыть горло, хлебнуть обжигающей жидкой соли, плеснувшей в лицо.

Джамбаз рвется подо мной, кричит из-за джерида, торчащего в крупе. Встает на дыбы.

Вороная грива хлещет по глазам, режет больнее едкого пота со лба.

Улюлюкают сзади. Отрезанным дружинникам кизилбаши режут головы. Гогочут, трясут копьями.

На копьях скалятся в смерти друзья. Бороды и усы заскорузлые, в темной корке, натекшей из ртов.

Вороны каркают, жирные, наглые. Кружат, не боятся. Тучей падают на раненых, клюя глаза и раны.

Свист, облава окружает. Вскрыты фланги, разорван центр. Персы визжат и прут на оставшихся.

Победа близка. Кизилбаши воют, добивая оставшихся. Джамбаз рвется из кольца, грызет зубами врагов.

Удар, шашка даже не блестит, темная от чужой крови. Кто-то хрипит, падает под копыта коня.

Хрустят ребра. Еще удар, последний, стоящий на пути, разваливается от шеи и почти до пояса.

Выбрался, выбрался, живживжив... Позади воет десятком глоток волчья стая погони.

Вперед, вперед, вперед... Копыта размалывают камни, рвут жесткую траву, вперед...

Обрыв... Грохот падающих камней... Хрип и визг Джамбаза... Мир переворачивается... Земля навстречу...

Ближеближеближе... Грани камнейудархруст...

Да-да, так и было, шерстить твой хвост. Проснулся на полу, ночью, ноги в одеяле запутались. Сердце бух-бух, пот не вытереть, умываться надо. Сестра маленькая, сидит на кровати, ржет. Какое-то время не читал приключенческой литературы. Ага, точно говорю.

Самое обидное – память-то возвращается. А стальная мошка жрет и жрет и... Стоп. Не жрет?!

Информация: Мертвостражи охраняют покой павших участников игры

Охраняют? Эй, мистер Скелет, чего вы молчите? Кто сделал вас таким красиво-голубоглазым? И чего, что первый глаз зеленый?!

– Хочешь пройти?

Конечно, хочу. Выбраться хотя бы из замкнутого круга черт-пойми чего. Сколько топчусь здесь?

– Обычно все хотят забрать камень.

Ну, хотят и хотят, и чего?

– Я не игрок.

Чего?!

– И ты тоже.

Что?

– Иди дальше. Ответы не под землей.

Вот спасибо.

– Иди... пока еще человек.

Фу-у-ух, прям отлегло. А кто она тогда?

Мертвостраж пропустила, отодвинулась в сторону. Что-то звякнуло, когда проходил мимо.

Что это вдруг в руке, а?

– Не смотри.

Не буду, хорошо. Поди-ка ее не послушайся. Мошка гудит, закрывает хозяйку, сливаясь с полумраком.

Факелы впереди не разгораются сильнее. Света почти нет. Кроме... Да ну нафиг?

Бегу, бегу вперед. К еле заметно светлеющему проему, перегороженному решеткой.

К чертовой матери отсюда, к чертовой матери из каменного лабиринта. От каких-то чертовых странных тварей, наружу, где все должно стать ясно. И...

Чертова срань, где же это я все-таки?!

Это не ночь. Это городской смог. Черные клубы из разнокалиберных труб, торчащих вверх. В низкое серое тяжелое небо. Кирпич, камень, ржавчина заброшенных трамвайных рельсов. Покореженная коробка одного, вычурная, со вторым этажом, глядящего на мир грустными глазами-фонарями. Само собой, треснувшими и лишь чуть сверкающими огрызками стекла.

Невысокая рассыпающаяся стена драконьей спиной докуда видно. Готичные и не горящие чугунные фонари. Чад кутежа во мгле пучин Ада, например. Ага, отлична-отлична, тащемта. И почему только Библионекрум, кто бы сказал? Зажопино-Засрань какая-то, Ктулху милостивый.

Курсор метался, что-то ища. И ведь, подлюка, нашел, растудыть твою в качель. Уткнулся в грибок, сплошь заклеенный рваными объявлениями и остановился.

Информация: Точка сохранения. Респаун в Фактори-Хиллз.Фракция: Фокусник (RIP)Доступны задания средней сложностиПриступить к переговорам:ДаНет?

Да, да, мать вашу, интриги у них тут, дипломатия и политес. Один ж хрен деваться некуда, кроме как соглашаться.

Грибок засветился зеленым. Раскрылся изнутри бронзовыми переплетениями узора вокруг вытянутого овала.

Щелк-щелк-щелк.

Змеи узора плавно переползали с места на место. Что-то хрустнуло, наподобие открытого замка.

Лепестки разошлись, открывая серебристую поверхность зеркала. О, здрасьте, приехали, давно не виделись. И даже прикид поменял, Мунир, тоже мне, вестник Отца богов Одина-Вотана.

Галун синего мундира мертвенно поблескивал вытертой серебряной канителью. Скрипели кавалерийские сапоги. Сверкало треснувшее пенсне. Застиранный летный шарф сплошь покрывали засохшие красно-бурые пятна, как и меховой воротник куртки-пилота. Вместо янтаря чубука желтела кость мундштука и сладко пахла табаком "Берли" его самокрутки. Агатово-черный клюв щелкнул, раскрываясь. Рукакрыло подняла вверх стетсон, изгвазданный кровью, вместе с влажно оторвавшимися кожей и перьями.

– Обсудим ваши заказы, молодой человек? Поздравляю с завершением первого этапа игры.

– Да!

А что еще оставалось делать?

– Приложите руку к печати.

Раньше – 3

Время игры: 00:05:32

Уровень: Лимб

Сохранение: постоянное

Здоровье: 100%

Разрабы не стали оригинальничать. Самый первый уровень, тот, откуда начинаешь путь, обозвали Лимбом. Насмешка? Наверное, хотя, многие ли знают, что это и откуда? Если, конечно, под рукой нет выхода в Сеть и – Педии.

Мой личный вход в Библионекрум выглядел стандартно. Закрытая со всех сторон камера, с огромным серебристым пузырем посреди дальней стены. Зеркало, в красивой бронзовой раме, украшенной хитрым орнаментом. Гладкий полированный булыжник под ногами, стены с разводами всех оттенков зелени. И я посередине. Весь такой голышом, в неопределенности и чуть не обделавшись от страха. А вы, окажись на моем месте, вели бы себя по-другому?

Я хихикнул, не веря в бред, творящийся вокруг. Дурной сон какой-то. Да ладно, ну не может такого быть, ну, не может… или может? Или все-таки сон?

Пятки холодило. Изо рта вырвался парок, на ляжках и предплечьях пупырчатые мурашки не просто бегали, они носились взад-вперед. Бред, голимый бред! Почему не активизируется выбор, я ж здесь, нахрен, замерзну!!!

Зеркало пошло рябью. Сердце застучало, ничего себе реалистичность! Кого увижу, догадался сразу, все же не такой и дурак. Или не дурак, а идиот?

Варга подобрала себе очень похожий образ. Или даже раскошелилась на съемку лица и перевод с оцифровкой, это сейчас модно. Хотя, какое раскошелилась? Она же в команде, а у них всего хватает в избытке. Черт!!! Да какая мне разница.

– Страшно? – ласково промурлыкала Варга. – М, Пашуль, как тебе здесь?

– ….! И …., на …., дура ….!

Она засмеялась. Покрутила головой, и зеркало отодвинуло ее назад, показывая не только лицо. Стало еще страшнее.

– Понимаешь, кто я здесь?

Пряха. Страж пределов фракции Доротеи. Редкий и штучный товар, виденный мною всего один раз. Через плечо, убегая от нее во всю прыть. Малиновый огонь переливался в складках накидки, липкая паутина смертопряжи оплетала руки, тянулась ко мне через пульсирующую гладкость амальгамы.

– Знаешь… Пашенька, мне очень хочется проверить идею. Вот, если ты подохнешь здесь, то, как будет с тобой там?

Что?!! О чем она?!!

– Несколько измененная версия… с полнейшим погружением, понимаешь? – Варга улыбнулась. Показав зубки. Как кошка, разглядывающая пучок джунгарских хомячков, подаренных ей на день рождения.

Мне до жути захотелось спрятаться куда-то от ее глаз. Так сильно, так сильно…

– Никакого сохраненного премиум-аккаунта, сам понимаешь. Надеюсь, что протянешь ты долго. Чтобы помучаться по полной программе.

– За что?

– Подумай. Ответ очевиден. Мне пора, Пашка… какашка. А ты оставайся, поиграй в свое удовольствие. О, а вот и первое задание. Может, последнее тоже?

Она подмигнула и зеркало разгладилось.

Здоровье: 99%... 98%... 97%

Что?!! Мать моя женщина! Правое бедро, на глазах наливаясь нездоровой блеклой темнотой, раздувалось, ходило ходуном. Из крохотной дырочки над коленом вильнула блеснувшим концом нить, жгущая мышцы изнутри, пробежала крохотная капля крови, все. Да она напоследок стеганула по мне смертопряжей! Больно-то как, божежтымойкакжебольно!!!

Кожа бедра вздувалась, вздрагивала, рассылая живой огонь во все стороны, расползалась пока еще не очень заметная патина, стреляющая острыми краями во все стороны. Игра, твою мать, игра! Да если не добраться до аптекарской лавки, то через час от меня останется только красивая жадеитовая скульптура, украшающая какой-нибудь уровень Библионекрума. Там, где помру.

Амальгама зеркала засветилась изнутри, по бронзе рамы забегали значки, светясь изумрудным светом. Щелкали шестеренки хитрого механизма, совмещая канал моей выходной камеры и заказчика.

В первой игре, видя окончательный цвет рун при переговорах, думал о фракции, делавшей найм. После нескольких заданий понял всю глупость предположения. В «Библике» верить нельзя никому и ничему. Подставы, ложь и лицемерие пронизывают игру. Раньше оно добавляло остроты, сейчас заставило нервничать.

Руны замерли, засветившись глубоким аквамарином, сверкнув напоследок голубоватыми проблесками искр. Ну-ну, мои скромные и ненужные услуги потребовались фракции Умника? Поверю для вида, так и быть.

Заказчик сидел на мягкой тахте, обложившись шитыми серебром подушками, сложив ноги по-турецки, и курил длинную трубку, оперев ее об столешницу. Повернувшись ко мне в профиль, строго моргнул круглым черным глазом, окутался дымом, растянувшимся в хитрой ухмылке и оскалившим на меня прозрачные клыки. Заказчик недовольно каркнул, крылом развеяв фата-моргану, и повернулся уже в фас. Ворон, стандартное обличие любого переговорщика, что поделать. Но какова графика, как отличается от версии первой игры!!!

– Смертопряжа? – Ворон поправил монокль. – Тем больше вариант, что вы согласитесь на мое предложение. Если не ошибетесь с выбором класса, то на двух первых уровнях встретите аптекарские лавки. Правда после их посещения приобретать необходимый инвентарь не выйдет.

– Да и хре-е-е-н с ни-и-мм-м. – Я замерз до такой степени, что зубы стучали друг о друга. – Д-д-д-авайте быстр-е-е-е.

– Крайне невежливо! – каркнул переговорщик, погрозив мне свободным крылом. – Могу лишить вас заказа и оставить здесь дожидаться следующего. В холоде и ожидании смерти.

Чертова программа, она еще и обижается! Или… Или он не часть игры?! А если это она? Или тот, второй, Андрей? Или вообще кто-то еще, знающий все, и тоже проверяющий зависимость тела от игры? А что если…

– Молодой человек! – Ворон, видимо устав ждать ответа, с хрустом откусил кончик чубука агатовым клювом. – Вы принимаете заказ?

Ответ: – 00:00:50

IRL-1: здесь и сейчас

– Альберт Генрихович?

– Да?

– У вас все в порядке?

В кабинете сидели трое. Сам товарищ Шварц, руководитель подразделения, бледный и потиравший висок, длинный и донельзя стильный Витюша, его зам, отвечавший за все тонкости незаметного наблюдения, слежки, планирования операций и так далее, и прикомандированный стажёр, только-только из академии. Как его звали – никто так и не запомнил, откликался на «стажёра», и хорошо.

– Так что с вами? – снова поинтересовался Витюша, поправив очки без диоптрий.

Очочки смотрелись, само собой, стильно и придавали тонкому интеллигентному лицу Витюши определенную загадочность, сильно любимую всеми девушками, девами и даже женщинами подразделения ИИ.

– Голова разболелась. Погода меняется, вот и все. Старый стал, говно стал... – Шварц обновил новостную ленту, прищурился, оглянулся и, совсем тихо, добавил. – А молодой был – тоже говно был. Угу.

Стажёр, три рабочих дня наблюдавший за форменным цирком, творящимся в ИИ, только вздохнул. В глазах паренька так и читалось недопонимание от увиденного и узнанного. Не иначе, как руководитель ИИ должен был являть собой сложную смесь разрабатываемых андроидов на белковых соединениях, старомодного Джеймса Бонда и живой базы всех нормативно-правовых актов, не позволяя себе таких вот закидонов.

– Таблетка есть? – поинтересовался Витюша.

– Выпил уже. Поставь кофе.

– Хуже не станет?

– Вполне может, – согласился Шварц, – но разве стоит отказывать себе в удовольствии?

– Тоже верно...

– А разве нельзя пользоваться на работе аптечкой? – поинтересовался скучающий стажёр, уже как полдня изучающий базы правонарушителей. Базы ему поручили изучать на самом странном носителе для подразделения изучения Интернета, на бумаге.

Аптечка, то есть автоматизировано-индивидуальный нанокомплекс диагностики и оперативного лечения, вошла в моду уже года три, и понять недоумение стажёра было несложно. Тем более, что рыжие коробки, выполненные для служащих в подразделении, стажёр находил постоянно. В ящиках столов, на полках одежных шкафов, в встроенных хозконтейнерах санузлов, на кухне со столовой и даже в КХО.

– Вот молодежь пошла, – Шварц покачал головой, – все бы им пользоваться технологиями и баста.

– Удобно же...

– Удобно, – Витюша хмыкнул, – а ты в курсе, почему проводятся удаленные проверки аптечек и в них обязательно встроен модель GSM?

– Отслеживать хозяев, пользующихся транквилизаторами? – стажёр растекся улыбкой, надеясь на правильный ответ.

– Хуеризаторами, – хмыкнул Витюша, – в другом дело, стажёр. Кто пользуется аптечками? Обычные люди низкого и чуть среднего достатка. Обеспеченные к врачам ходят, деньги платят, а умные, но не такие обеспеченные, сперва разбираются в причинах и читают диагностику. А вот те, кто постоянно пользуются, они аптечку прошивали и на запрос «сколько колоть обезболивающего из-за больного зуба, новый хозяин?», утвердительно просили сразу побольше. А потом в государственных клиниках, к примеру, бюджет на одни только сложные хирургические операции и протезирование по полису добровольного страхования вырастал до неприличия. Вот такие как ты в основном постарались, ага.

– Чё эт, такие, как я?

– А нет? – поинтересовался Альберт Шварц. – Вам же куда проще взять и принять услугу «обезболить», чем потратиться на врача в нормальной клинике. А бабло твое поколение лучше просадит куда поглупее.

– Например? – уже обиженно фыркнул стажёр.

– А чем мы сейчас полдня с Виктором занимались? Изучением нескольких обращений граждан по поводу странных случаев с пользователями игр. В них же таких, как ты, хоть жопой ешь. И все, ну, через одного, не просто покупают оборудование, а еще и донатят. Донатят, Карл!

– Какой Карл?

– Это из сериала времен противоречивой молодости нашего шефа, – буркнул Витюша, – не обращай внимания.

– А как не донатить?

– Каком кверху, – буркнул Шварц, – спокойно и ровно не играть. Да чего я тебе рассказываю, сынок, ты ж к нам не просто так пришёл?

– Неа.

– Ну так чего глазки такие удивленные тогда?

– Не, ничего. Ну… на самом деле, конечно, немного обидно. Молодежь всегда и во всем виновата.

– Да не обращай ты внимания, – усмехнулся Шварц, – на самом деле мы вас уважаем, ценим и любим. Надеемся, что вы сможете стать лучше и исправить всякие глупости, сделанные нами. И не станете такими же, как мы.

– Какими?

– Недалекими. Помешанными на статусе, бабле и чтобы не хуже, чем у других.

– Вечный вопрос, шеф. – Витюша вздохнул. – Был до нас и будет после.

– Да и ладно, – стажёр пожал плечами, – какая разница-то, кто на чем помешан?

– Вот не скажи, – Шварц кивнул Витюше и взял чашку с кофе. – Нам-то как раз разница есть. Оно все вот сказанное, если задуматься, часто и приводит к нам всякие интересные случаи и родственников жертв. Сами-то жертвы, чаще всего, добраться к нам уже не могут.

– Почему?

– Умирают. – Витюша отхлебнул и поморщился. – Сахар бросил, привыкнуть не могу, горько, твою мать.

– Хрена себе, – протянул стажёр, – и часто?

Ни Витюша, ни Шварц не ответили, занявшись делами. Шеф, вернувшись к просмотру новостей, морщился и читал ленту. Вернее, сводки по управлению в целом и подразделению в частности. Пока интересовавший его сволочной игровой гигант, сделавший «Библионекрум», не мелькал. Может, и зря к ним ездил сам, брал на понт и пытался понять какие-то непонятные вещи с балансом игроков, зарегенных в мире Грин-Гласс. Грин-Гласс, твою мать, Библионекрум… Откуда такие дебильные названия-то?

Лучше бы половину донатов на эту дрянь пустили на помощь детдомам или голодающим неграм в Африке, глядишь, зачлось бы где… угу. Да поди объясни пацану, как все эти успехи людям головы взрывают, да откуда оно все берется. Карьера, успех, бизнес, дипломы чего-то там и курсы. А все едино, на самом деле, что ты большой типа босс в красивом кресле, что заведующий магазином в сети дешевых продуктовых. Бабло только и различается, а все остальное такое же… Шварц покосился на ребят и щелкнул на поисковик, в закладки, на КОНТ. О, новый блог.

Мы – не рабы

– Я вас спрашиваю, чего глаза отводите?!

Полтора десятка взрослых мужиков в костюмах с галстуками – раз, глазами в столы.

– Нечего никому сказать?!

Здесь – некому. Там, в курилке, за рестораном и на берегу залива, каждый легко расскажет нужное. Как, за сколько, кто виноват и почему не исправляется сама ситуация. Здесь – молчат все.

–Я чего-то не понимаю. Вы все такие умные, все знаете, все умеете, почему планы не делаются?

Директор мой человек аккуратный и обходительный, орать не любит и старается быть дипломатичным. Сейчас носок его ботинка несколько раз, совершенно без этикета, попинывает меня в голень. Директор старается уехать отсюда со мной не в качестве соседа по месту в самолете, а как с коллегой. Хороший человек, если разбираться.

– Я вот беру каждый день калькулятор, ваши отчеты и считаю. Знаете, что там вижу?

Все знают. Дыру там видит, вместо необходимых денежных поступлений с отгрузками в долг. Это все знают, так у всех, кого не возьми, отчеты начали заново отправлять каждый понедельник. Соцревнование в стране дикого капитализма и в организации победившего кланово-племенного строя.

– Сказать нечего, да? Почему мне за вас думать нужно?

На таких мероприятиях схема известна как расписание фильмов на сайте Киномоста, Каро-фильма или еще где. Ничего нового не найдется, разве только вдруг кто родит неожиданную идею. Сейчас вот идет посыпание голов прахом с пеплом и дерьмом. Смешать в помойном ведре, потрясти, равномерно распределяя. Помочиться сверху и, всю получившуюся гадость, вылить на головы сидящих за столом.

– Вот ты! – палец тыкает прямо в сторону самого смелого и уверенного. – Расскажи, как справляешься с ситуацией?

Максим строг, весь из себя в деловом стиле, уверен в собственных силах и носит красивый кожаный портфель. Портфель, если присмотреться, с невеликой надписью «Доктор Коффер», подчеркивающей весь его вес. Бизнес-стиль должен подчеркиваться нюансами, портфель самое оно то.

Час назад, сидя на диванчике рядом с племянником хозяина компании, Максим посмеивался над нами, над казанским коллегой, над еще кем-то.

– Ну, чего вы там, выживаете как-то? Договариваться нужно уметь, вы чо, пацаны, чего я вас учу? Я вот позвонил на завод, никаких проблем, все привезли. А вы ноете, что мои к вам на территории лезут.

Вечером, после окончания ора с раздачей звездюлей, в баре ему нальют коньяку, Максим хлопнет стопки три подряд и снова потечет в невыносимо ровном и непрозрачно-лицемерном потоке собственного вранья. Но это потом. Сейчас он наливается кровью, потом бледнеет и вдруг, голосом провинившегося отличника, начинает вещать до боли и скрежета зубовного знакомое:

– Мы провели анализ территорий, с применением АБС анализа и наложением репера…

Репер он, понимаешь, наложил, чтобы анализ провести. Слушать дальше – только время терять. Единственное о чем жалеешь – задержались, заходя внутрь. Помню, даже удивился – чего все так кивают на два свободных места низких диванов. Удобнее же, чем стулья.

Оказалось, свободные места были аккурат рядом с хозяином компании, завода, этого самого ресторана и, судя по всему, некоторых коллег, сейчас смотрящих в стол.

– Да хрень ты несешь, Макс…

Глаза у хозяина всего этого не молодые, спокойные и даже не злые. Он вообще сидит и дымит всем в лицо кальяном, никому не предлагая. И семки лузгает, слушая вытяжки из отчетов с цифрами. Сколько раз и сколько таких же нудных объяснений выслушал с середины девяностых, когда смог выкупить производство? Наверное, что много.

Жаль, что так близко сидим. У меня в блокноте неплохой набросок какого-то лихого мужика с револьверами. Пока летели, пересаживались и снова летели, успел обрасти плотью, надо бы дорисовать. Сейчас достанешь – неуважение, некрасиво это, пусть он и орет на всех. Цели крика уже определились, вон, сидят чуть наискосок. Кого-то нынче уволят, к гадалке не ходи.

Мы, мать его, не рабы. Так, просто взрослые дядьки, сидящие и слушающие много интересного про себя. А он, психолог, улавливает, кому можно про «твою мать», кому не стоит. Деньги никак не спасают от распечатывания коробки свежих звездюлей, если разбираться.

– Ну что, мужчины, может, перекусим?

Улыбки, шутки, смех, разносимый коньяк, все хорошо. Ни фига не рабы.