Текст книги "Фростпанк. Ледяной рубеж (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Не то чтобы у герцога были проблемы с законом… Но в последнее время его авторитет значительно упал, а у семьи Додсон везде найдётся пара-тройка врагов, которые не упустят шанса воспользоваться радикальными методами.

С этим

словами сэр Додсон подошёл к столу и плеснул пол стаканчика.

– Если позволите, сэр...

– Конечно!

– С тех пор как умер сэр Морган… репутация семьи Додсон несомненно оставляет желать лучшего: вы начали пить, до сих пор не обзавелись женой и в утренней газете вновь мелькает ваше имя. Вот-вот верхняя палата вас на клочки разорвёт. Но…

Биф задержал стакан на пути ко рту.

– И… в чём же дело? Люди опять бунтуют?

Управляющий положил свежую газету на стол:

– Сегодня городу не до политических амбиций…

Через четверть часа Биф уже торопился по улицам Лондона к эстуарию Темзы, а два нищих мальца Альфред и Робин (глаза и уши в большом городе) разнюхивали дорогу. Эти проворные соглядатаи прошуршали каждую лазейку в городе, а значит знали как избежать нежелательных встреч с хранителями правопорядка и куда более продажными личностями. Всё, что им было нужно, так это получить сигнал от своих друзей промышляющих по городу и тут же указать Бифу верный путь.

Не то чтобы у герцога были какие-либо проблемы с законом… Но в последнее время его авторитет в городе значительно упал, а у семьи Додсон везде найдётся пара-тройка врагов, которые не упустят шанс воспользоваться радикальными методами.

Всюду грохотали заводы и станки. В центре города, конечно, нельзя было увидеть огромных шагающих машин, но более мобильные и разнообразные «мини-автоматоны» двигались по заранее запрограммированным маршрутам, добавляя и без того задымлённому Лондону ежесекундную порцию гари, копоти и пара.

Лето и машины…

Сам не зная почему, перед выходом Биф накинул двубортный редингот и распорядился закупить как можно больше дров и угля, а также проверить состояние каминов и печей во дворце. В Лондоне уже долгое время правил зной. Почему же ему вдруг стало прохладно? Конечно, Додсон знал, что в мире происходит какая-то чертовщина. Но неужели написанное в газете – правда?

«Никто не выжил»…

Биф резко отчитал себя за беспочвенные тревоги и ускорил шаг.

Погружённый в свои мысли, он уже приближался к причалам, пробираясь сквозь толпу прохожих… как вдруг столкнулся с крепким высоким мужчиной. Рефлекторно Биф отпрянул назад, сунув руку в глубокий карман. Однако миг спустя удивлённо произнёс:

– Олбрайт?

Левую щёку незнакомца пересекал уродливый рубец, так хорошо знакомый Додсону с детства.

– Биф! – улыбнувшись, воскликнул Джон. Его взгляд упал на руку товарища. – Неужели ты собрался в меня выстрелить?

Додсон улыбнулся в ответ, однако взгляд его остался предельно серьёзным. Левая рука Олбрайта также едва коснулась правого рукава. Биф знал: Джон всегда хранил там умело спрятанный кинжал.

– Нет! Конечно нет. Что… что ты здесь делаешь? Я думал, ты уже переправляешься через Ла-Манш или сел на паром на Север…

– К чёрту! Ты читал газету? То-то же! Я хочу увидеть это своими глазами. Альфред? Ты подрос с нашей последней встречи, парень!

За спиной Джона Биф заметил полицейский патруль и, схватив друга за локоть, потянул в сторону причалов.

– Сожалею, но времени для любезностей у нас нет. Рад видеть тебя снова, пусть даже при таких обстоятельствах.

Когда путники обогнули длинный дом и вышли на главную набережную, сперва ахнул Альфред, а после и остальные замерли, не веря своим глазам.

Когда-то Олбрайт храбро сражался с турками. Он повидал едва ли не больше ужасов войны, чем мог вынести. Он видел города, крепости и даже собственный корабль «Непримиримый» в огне. Он был свидетелем того, как в битве сходились не только пуля, штык и ядра, но и нитроглицерин, и знал, что взрывчатка поражала цель так же верно и жестоко, как и сталь. Его глаза видели лютую смерть, в своих руках он держал чужие жизни.

Но это…

Знаменитый пароход «Принцесса Виктория», пропавший несколько дней назад, сел на мель, а вся его обшивка и палуба были покрыты толстенным слоем льда! В то время как охваченный ужасом народ толпился на берегу, люди из Скотленд-Ярда уже были на корабле, стараясь отбить ото льда окоченевшие трупы.

– Господи… – тихо произнёс Джон. – Неужели чёртов сукин сын был прав?

Небо на горизонте стало стремительно темнеть. Казалось, на город вот-вот обрушится шторм или нечто похуже…

Альфред выдохнул, и изо рта пошёл пар. Неужели только ему одному вдруг стало чертовски холодно? И это в самый разгар лета!

– Дети… Уходим! – приказал Биф. – Чёрт возьми, Альфред! Немедленно!

Они поспешили обратно, свернули за угол и двинулись по оживлённой улице, где уже вовсю чувствовался страх перед надвигающейся угрозой. Кто-то бежал домой, кто-то, разинув рот, молча наблюдал за небом, а кто-то и вовсе продолжал работу в лавках, будто ничего не происходит.

– Всего лишь шторм! – отмахнулся старый моряк, хотя и сам покосился на небо.

Оно стало чёрным. Угрожающим.

– Биф, – окликнул товарища Олбрайт, – я должен тебе кое-что рассказать.

– Слушаю.

– Я не мог об этом говорить… тайна, понимаешь? Да и хрен бы кто поверил в это…

Но он так и не досказал, в чем состоит его план: за их спинами раздалось сдержанное покашливание. Одновременно повернув головы, они увидели вышибалу Форда, агента Верхней палаты, в компании трёх крепких ребят.

– Все в сборе, – Форд усмехнулся, зловеще растягивая губы под седыми усами. – Мои друзья находят, что время для нашего дела крайне удачное. Обойдёмся без глупостей, джентльмены…

Олбрайт прыснул:

– Это ещё что за пёс?

Биф криво улыбнулся и сунул руку в карман. Он почувствовал, как мизинец ложится на гранёную пятку рукояти старого «ремингтона». Агент тоже выхватил револьвер и вопросительно посмотрел на своих людей, будто ища одобрения. Те ответили короткими кивками.

– Эй, Биф! – крикнул Форд, когда герцог уже доставал оружие. – Пожалей ребятишек. Устроим пальбу – зацепим, не ровен час. Нас ведь здесь гораздо больше…

Последнее слово агента заглушил удар обрушившегося на крышу огромного куска льда. Следом ещё одна глыба рухнула прямо на голову Форда, заляпав его безупречный жилет кровавым месивом. В воздухе задрожал, ввинчиваясь в мозг, истошный женский крик.

И тут начался кошмар.

Разразилась страшнейшая метель. Подул убийственный ветер, в котором сквозь шум пригибаемых к земле деревьев, скрип стрех и хлопанье ставней слышались жуткий вой и скулёж.

В этот миг что-то ударило Додсона по голове, и всё поплыло перед глазами. Альфред закричал, увидев, как падает Биф. С неба посыпался смертоносный град.

Биф так никогда и не смог вспомнить в деталях всё, что происходило далее. Он почувствовал, что его оттащили в сторону и занесли в какую-то раскрытую дверь. Он поднял затуманенный взгляд, пытаясь оглянуться, чтобы узреть кромешный ад.

Перед тем как дверь закрылась и Бифа накрыла тьма, он успел увидеть ледяной дождь, бомбардирующий улицу. Дымящийся, повреждённый автоматон подметал с мостовой кровь. Крики абсолютного, бездонного ужаса сдавили уши, и больше он ничего не помнил…

Глава 4 Наследие

Мы блуждали по затихшему холодному миру без какого-либо будущего. Старые правители лишились своей гордыни и славы. Будто лишь вчера мы двигали колесо прогресса, пока мороз не остановил всё это, в мгновение ока, без предупреждений. Когда времена изменились, они изменились для всех, независимо от класса и состояния. Мы потеряли наш мир из-за снега, а вместе с ним… всю нашу человечность…

21 июля 1888 год

Надежда ещё есть.

Морозные земли.

Странное чувство, как будто Олбрайт возвращался домой. Когда его группа приближалась к лифту, он вспомнил свое первое прибытие сюда. Его сердце переполнялось болью от потерь, от необходимости забыть все эти лица. Так много произошло с тех пор, как началась Великая зима; казалось, будто с тех пор минула целая жизнь. Тогда в его сердце была жажда странствий, а каждый поход на север был словно вызов для горячей души. Теперь север покорил весь мир и был беспощаден.

Странные изгибы и повороты судьбы.

Как и тогда, он сражался против холода. Как и тогда, его люди так же преданно следовали за ним. Трое позади кутались от стонущего и плачущего ледяного ветра и снега, который начал медленно падать, когда они открыли клеть и приготовились отправиться в ещё одно рискованное путешествие.

Сирена загудела, Джон потянулся к кнопке на стенке лифта и нажал верхнюю. Кнопок всего было две. Над потолком раздался треск, клетка пошатнулась и медленно поползла ввысь, удаляясь от пробужденного, но всё ещё сонного города.

«Мы взяли ответственность за этих людей… Возможно, даже за всё человечество, – сказал ему Биф, отправляя друга на поиски Паровых ядер. – Мы должны справиться. Ты, я, Бэйли, Альфред, даже проклятый Чарли! Все мы!»

«Мы справимся», – заверил его Джон.

Он произнес эти слова с убежденностью и надеждой на то, что был прав. Ибо этот израненный мир не выдержит еще одного провала.

– Холодно, холодно, бррр... – бормоча проклятия и шмыгая замерзшим носом, Хэнс разминал онемевшие пальцы. – Холодно, холодно, бррр!

«Каждый раз он так, – вздохнул про себя Джон. – Сперва дрожит как дитя, но спустя милю шагает словно дредноут по снегу».

– Ох и холодно же, – не унимался Хэнс. – А ведь всего четыре дня прошло с последнего похолодания. Дьявольщина! Теперь, похоже, стужа пойдет лавиной. В этот раз нам точно конец…

Братья Стьюи обернулись на ворчуна. Хэнсу даже ругаться расхотелось под их тяжелыми взглядами.

– Где Чарли? – спросил младший брат, чей рот окаймляли длинные усы – единственное внешнее отличие между близнецами.

– В лазарете, – сухо ответил Олбрайт.

Хэнс покачал головой и стиснул кулаки.

– Сукин сын попросту не хочет возвращаться в Морозные земли, – процедил он. – Сидел бы на своей заднице и помалкивал. Так нет! Нужно было отрезать его чертов язык, пока была возможность. Чую, с ним ещё будут проблемы…

– Биф разберётся с этим, – отрезал Олбрайт. – Думайте о работе, джентльмены. Мы должны использовать любую возможность, чтобы подготовить город к буре. И пойти на любые жертвы, если потребуется…

На миг Джон помедлил. Он посмотрел налево, где горизонт чернел от ужаса, творящегося там в этот самый час, и молился… искренне молился за тех, кто наверняка погибнет страшной смертью.

Клеть остановилась. Джон Олбрайт крепче сжал фонарь, всмотрелся в метель и шагнул вперед, мгновенно исчезнув в вихре колких снежинок.

***

Сухой зимний воздух был полон звуков. Они не прекращались вот уже два дня, с тех пор как известия о падении Нью-Бостона достигли ушей Бифа, и должны были раздаваться до тех пор, пока задание не будет выполнено. Это были звуки бурной деятельности: распиливания досок, стук забиваемых гвоздей, ковки металла. Шум работы перемежался ворчанием рабочих и громкими голосами бригадиров.

Но многие граждане Нью-Бэлфаста не жаловались на работу, ибо она означала надежду. Это был глас жизни, бурно протестовавший против смертоносного и жестокого мороза.

Все ещё протестовавший…

– Слушай, Джими! – окликнул друга Брокс, силясь перекричать стенной бур.

Новая машина сверлила склоны кратера, в которые были вморожены деревья, когда-то бывшие лесом, пока лёд не сковал их. У двигателя в засаленном рабочем бушлате сидел на корточках весь измазанный грязью человечек. Брокс кивнул ему.

– Чего тебе? – рявкнул Джими.

– Вчера ведь похоронили Фло! Верно?

– Ну!

– А ведь он твой кузен, а ты даже не соизволил на похороны прийти!

– От моего кузена осталось лишь пятно! Я предложил губернатору бросить его останки в теплицу, но он с этим не согласился!

– Хрен тя дери, Джими! Он ведь – человек!

– Человек, раздавленный огромным автоматоном! – отмахнулся Джи.

– И ты туда же…

Брокс покачал головой и почесал ягодицу.

– Ты знал, что наш губернатор… наш любимый губернатор боролся против станков и автоматонов до Великой зимы? – продолжал расспрашивать он с той раздражающей непоследовательностью, которая уже выводила товарища из себя. – Я не понимаю, почему Биф сразу же не разобрал эту хреновину?

– Э-э-х! Хреновины... Теперь от них зависят наши жизни, – последовал исчерпывающий ответ.

– Чёрт… Эй, Джими!

– Что?!

– Какого черта ты написал это на двигателе? Совсем рехнулся?

– Чего? – рявкнул Джи.

Он подскочил с места и, подойдя к товарищу, уставился на огромную красную надпись, что гласила:

«Мы должны вернуться в Лондон! Здесь надежды нет!»

***

Разведчикам приходилось прокладывать тропу по снежной целине, работать поворотным шестом и пробираться через ледяные заторы, поэтому я не буду долго рассказывать о трудностях пути. Как Олбрайт и ожидал, вскоре они достигли первой намеченной точки. Тусклые огни на западе удалось разглядеть через линзы маяка. Возможно, он и удивился, увидев среди вьюги дюжину палаток, однако ничем не выдал своего изумления.

– Будьте осторожны! – предупредил он, заметив там какое-то движение. – Помните бойню на Queen Anne’s Gate?

– Такое разве забудешь! – отозвался Хэнс. – У меня по сей день кровь стынет в жилах от одного только воспоминания.

Ветер донёс протяжный, неприятный звук, похожий на стон. Мужчины прислушались. Нет, не показалось. Олбрайт тряхнул головой, пытаясь избавиться от охватившего его волнения, кивнул своим людям и, сунув руку в карман, сомкнул пальцы на рукояти старенького «кольта».

Когда они подошли совсем близко, он разглядел несколько чёрных фигур, лежащих на снегу. И увидел её. Она стояла на коленях, сгорбившись над телом, часто дыша и всхлипывая. На ней был истрёпанный бушлат, изодранные штаны и разбитые ботинки.

«Элизабет?..»

Она вскинула голову и, увидев незнакомцев, взвизгнула.

– Нет! – вскрикнула женщина, прижавшись к телу. – Вы всё забрали у нас! Что вам ещё нужно?! – Внезапно испуг на её бледном лице сменился бешенством. – Ненавижу вас! Ненавижу!

– Эй… Тихо… – Джон медленно опустил револьвер.

Он подошел ближе, сохраняя осторожность: женщина была вооружена ножом. Незнакомка застыла, сощурила заплаканные глаза и, казалось, только и ждала момента, чтобы наброситься на него.

– Мы не причиним вам зла! Прошу, мисс… успокойтесь! Взгляните на меня. Я вижу вас впервые! Доверьтесь нам, мы не враги, – он аккуратно указал рукой на восток. – Неподалёку есть город. Мы можем вам помочь…

Наконец девушка перестала рыдать. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках.

– Она умирает...

Джон сунул револьвер в карман и опустился на колени рядом с раненой.

Тело принадлежало девочке лет десяти-двенадцати. Она лежала на спине; одна рука, вся в крови, покоилась на предплечье, другая впилась пальцами в снег. На ребенке была тёплая шубка, меховые штаны и шерстяные валенки на застёжках.

– Она умирает… – вновь прошептала женщина.

Хэнс опустился на колени напротив Джона, осторожно приподнял руку девочки и взглянул на кровоточащую рану. Он невольно отпрянул и присвистнул. Раненная застонала, напряглась, её начала бить крупная дрожь.

Женщина всхлипнула.

– Никто не умирает! – отрезал Хэнс. – Никто, понятно? Перестань нести чушь! – Он перевёл взгляд на Олбрайта. – Девочку нужно доставить в лазарет, и как можно скорее.

Джон кивнул.

– Майкл, Стив, отнесёте ребенка в город. Вы, мисс, отправитесь с ними. И поживее!

– Там есть ещё люди. Они забрали их… – сказала женщина тихо, но вполне внятно.

– Кто – они?

– Убийцы! Они убили Джин и Росса… ранили мою Эми... и увели остальных на запад, в какое-то убежище неподалёку. Мы направлялись к Генератору. Мы думали, что если принесём Паровые ядра в город, нас примут…

– Что? Что вы сказали? – перебил Джон. – У вас были Паровые ядра?

Она взглянула на Джона, пожалуй, впервые совершенно осознанно.

– Три целых ядра. Они забрали их и наших друзей. Эти нелюди… они людоеды!

Джон чертыхнулся.

– Помните Queen Anne’s Gate? – глухо спросил он.

– Такое хрен забудешь… – проговорил Хэнс сквозь стиснутые зубы. – Холера меня забери! Неужели опять?

– Сколько их было?

– Пятеро. Трое из них вооружены.

Олбрайт встал.

– Я иду.

– Одному не с руки, – медленно сказал Хэнс, тоже поднимаясь на ноги.

– Рисковое дело…

– …для гражданского, – спокойно закончил Хэнс. – А я, насколько тебе известно, не всю жизнь по северу скитаюсь.

Джон улыбнулся.

– Твоя воля. Я не принуждаю.

– Верно. И не принудишь.

***

Новый мир не прощает слабости. Поэтому каждый в городе подчиняется распорядку.

Глубокой ночью, в то время как город спал крепким, но слишком коротким сном, лишь охотничий дирижабль взмыл в небо, да огромный автоматон курсировал на паровую дозаправку. Вьюга завывала яростно, шум стоял дикий, а потому никто не слышал и не видел тех, кто не спал в эту ночь.

Они встретились у основного склада, на окраине города. Ночь была темна, а тень от здания скрывала их лица.

– Пришёл, значит… – тихо произнёс грубый голос.

– Пришёл, – буркнул другой. – Чего тебе? Зачем ты притащил меня сюда? Мы ведь обо всём уже поговорили... Или ты изменил своё решение?

– Значит… ты как баран продолжаешь стоять на своём? Пойми же, Хэмши, это место было ошибкой! Сегодня мы жрем опилки, а завтра сдохнем от холода! А ты… если ты изменишь своё мнение, многие последуют за тобой. Смекаешь?

Хэмши поглядел на него исподлобья.

– Ошибкой? Чёрт возьми, ты совсем рехнулся? Наш любимый город мёртв! Возвращаться туда, когда буря следует по пятам – ни что иное как самоубийство!

– Осуждаешь? – резко спросил человек. – Ничего, по сути, не зная?

– Нет. Не осуждаю, но…

– Никаких «но».

– Но истина...

– Для истины, – резко перебил собеседник, – как раз это-то и несущественно. Не забывай, мы не знаем, как в действительности сейчас выглядит Лондон. Но мы точно знаем, что буря обрушится на нас и похоронит всех живьём!

– Город должен выстоять!

– Черт, Хэмши! Я… Я попытался….

Справа скрипнула дверца. На пороге стояла невысокая фигура, закутанная в плащ и круглую, плотно прилегающую к голове шапку. После недолгого колебания человек переступил порог.

– А это кто? Что… ч-что у тебя там? Гаечный ключ? Зачем? Э…

Третий напал из темноты – тихо и предательски. Сильная рука резко обвила шею, а другая зажала рот.

– Я попытался…

Если бы кто-то дежурил в эту ночь, он увидел бы три фигуры, хладнокровно и решительно избивающие человека. Он заметил бы, как кто-то занёс гаечный ключ, как уверенно нанёс три тяжелых удара, как наклонился, чтобы проверить, дышит ли бедняга.

Но это было невозможно. Город спал крепким, слишком коротким сном. Вьюга завывала яростно, шум стоял дикий, а потому никто не слышал и не видел тех, кто не спал в эту ночь. Лишь во тьме неутомимо шагал автоматон, медленно курсируя от угледобытчика на дозаправку…

Глава 5 Закон

Мы лишились многого, а тем кто смог остаться в живых остаётся лишь адаптироваться. Мы решили покинуть наши дома и отравиться на север. Мы скитались неделями, оставляя за собой всё то, что когда-то сделало нас такими…

Это была Надежда, которая двигала нас вперёд. Медленно… шаг за шагом… мы знали цену нашего путешествия и заплатили эту цену сотни раз.

Пришло время построить последний город на земле.

Город должен выжить…

Биф занял свободное место на узкой стороне стола, отделенный от Бэйли лишь пустым стулом – местом Олбрайта. Остальные бригадиры уселись слева, между ведущим учёным Францем и тройкой из Йорка: Гарри, Лари и Отто.

Один из бригадиров, невысокий темноволосый мужчина, мощно чихнул и высморкался в платок. Нос у него был опухший, красный и явно наглухо забитый.

– Ну, более-менее все в сборе, – прогундосил Лари, обращаясь к Бифу. – В чём весь сыр-бор, губернатор?

Биф слегка отстранился и обвёл присутствующих хмурым взглядом.

– Два часа назад, – начал он, – рабочие с лесопилки доложили мне о некой надписи…

– И что это за надпись? – поинтересовался Гарри, старший механик и специалист по станкам.

– Кто-то призывает народ вернуться в Лондон. По его мнению, Нью-Бэлфаст – большая ошибка, – холодно ответил Биф. – Сперва это была лишь надпись. Я подумал, что этот провокационный шаг можно решить мирным путём, как мы делали прежде. Но час назад рабочие нашли избитого Хэмши Финча.

– Он сказал, кто это сделал? – быстро спросил Бэйли.

– Он скончался.

Наступила тишина – тяжелая и необычно долгая.

– Хэмши… старый седой паромщик, – медленно протянул Отто. – Помнится, он ратовал за отправку в Нью-Бэлфаст. Ты думаешь… это дело рук Чарли?

Простуженный снова чихнул, высморкался и раскашлялся так, что из глаз полились слезы. За дверьми домика губернатора раздался какой-то шум. Глаза Бифа блеснули.

«Ведут».

– Сейчас у него и узнаем.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Чарли, а следом за ним протиснулись Бор и еще один крепкий детина. Подозреваемый плюхнулся на стул. Вернее, ему помогли это сделать.

– Можно поинтересоваться, по какому поводу этот… здоровяк притащил меня сюда, словно щенка? – спросил он, шмыгая носом.

Биф поднял голову, зловеще глянул на Чарли и заговорил очень – пожалуй, даже слишком – спокойно:

– Мы тут все волновались. Недуг наверняка отнял у тебя все силы.

Чарли пожал плечами.

– Не стоило так утруждаться. Если потребуется, я найду в себе силы, чтобы прийти к нашему любимому губернатору…

– Послушай меня! – резко оборвал его Биф, ударив кулаком по столу. – Послушай внимательно. Довольно строить из себя невинность, сукин ты сын! Вот, значит, какой путь ты выбрал? Убивать несогласных?

– Я ничего не понимаю! Я никого не убивал!.. – выкрикнул Чарли, пытаясь вскочить, но Бор тут же усадил его на место.

– Куда это ты собрался?

Разведчик повиновался. Бывший боксёр кивнул, скрестив на груди огромные ручищи.

– Допустим, – тихо сказал Биф, положив подбородок на сплетенные пальцы и глядя Чарли прямо в глаза. – Допустим, ты действительно никого не убивал и мирно спал в своей койке. Допустим, твои слова о возвращении в Лондон были лишь вспышкой мимолетного страха. Однако это были твоислова, и ты, чёрт возьми, ослушался Олбрайта!

Чарли прыснул.

– Чёрта с два! Разве это доказательства?

Биф достал из кармана губную гармошку и глухо положил её на стол.

– Это нашли на месте преступления. Буря тщательно заметает следы, и найти такую вещицу в снегу – чертовски большая удача.

На лице разведчика отразилось величайшее изумление.

– Бред! Я потерял её сразу по прибытии, это может подтвердить… – Чарли запнулся. Он открыл было рот, намереваясь сказать что-то ещё, но передумал.

– Никто? Или, может быть, Хэмши? Я так и думал…

Биф кивнул Бору.

– Пока мы во всём не разберёмся, ты будешь под стражей. Отведите его на временный склад и заприте как следует.

Двум силачам не пришлось прилагать усилий. Чарли встал и покорно направился к выходу под конвоем.

Лари снова зашёлся кашлем. Он вытер губы, посмотрел на платок, а затем поднял слезящиеся глаза на губернатора.

– Отправляйся в лазарет, – приказал Биф.

– Я…

– Сейчас же!

Лари испуганно кивнул и быстро скрылся за дверью. Биф поморщился и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Черт побери, – вздохнул Отто. – Даже не дрогнул. Ну и сукин сын!

– А чего ради ему было вздрагивать? – бросил Гарри. – Дело сделано. Теперь он надеется, что рано или поздно люди пойдут за ним.

Присутствующие глухим бормотаньем подтвердили свое согласие.

Франц, впервые участвующий в подобном собрании, всё же решился подать голос:

– Трудно, конечно, ожидать, что убийца устыдится своего поступка. Но… что если это не он? – предположил учёный. – Я здесь всего несколько дней и не могу судить человека, не имея неопровержимых доказательств.

Все вопросительно посмотрели на губернатора. Отто слегка приподнял руку.

– И правда, губернатор, ваши обвинения – не более чем домыслы, построенные на словах, сказанных в гневе. Ранее Чарли никогда не позволял себе подобных вольностей, сэр.

Биф понимающе кивнул.

– Перед нами стоит нелегкая задача, джентльмены, – сухо произнес он, улавливая тревожные взгляды. – Страх перед бурей не должен сломить горожан. Но в первую очередь он не должен сломить вас. Никаких суровых мер наказания по отношению к Чарли я пока не принял, но будьте уверены: я приложу все усилия, чтобы добраться до истины. Полагаю, каждый из вас сделает всё возможное и невозможное для решения этой проблемы. Хватайтесь за любую подсказку, какой бы неясной она ни казалась, и действуйте. Только действуйте быстро.

Биф тяжело вздохнул и обвел их тяжелым взглядом.

– Возвращайтесь на рабочие места. На вечернем сборе я оглашу решение.

***

– Кажется я что-то вижу, Олбрайт!

– Будь на чеку, Хэнс. Ублюдки уже близко…

***

Биф дождался, пока скрип снега под сапогами уходящих бригадиров стихнет, и только тогда позволил своим плечам тяжело опуститься. Он взял гармошку со стола, повертел её в руках. Металл был холодным и тусклым.

«Прав ли я?» – этот вопрос сверлил сознание сильнее, чем стенной бур сверлил лед кратера.

Он не был уверен в виновности Чарли на все сто процентов. Улика была слишком удачной, почти постановочной. Но Биф знал то, чего не понимали ни ученый Франц, ни добродушный Отто: городу, замершему на краю гибели, нужен был не столько виновный, сколько порядок. Если оставить убийство Хэмши безнаказанным, завтра страх перед морозом превратится в кровавый хаос.

Биф подошел к окну. Сквозь морозные узоры на стекле он видел очертания Великого Генератора – сердца их мира. Огромная машина ровно гудела, выбрасывая в серое небо столбы пара. Вокруг неё, словно муравьи, копошились люди, чьи жизни зависели от каждого его слова.

Он вспомнил лицо Лари. Этот кашель... Биф видел такое раньше, в первые месяцы Великой зимы. Гнилая лихорадка или просто истощение? В любом случае, если по баракам поползет зараза, «лондонцы» станут меньшей из его проблем.

В дверь негромко постучали.

– Войдите, – сухо бросил Биф, не оборачиваясь.

На пороге стоял Бэйли. Он выглядел осунувшимся, его меховой воротник был покрыт инеем.

Укутавшись в плащи, Биф и Бэйли направились на осмотр новых строений. Работа кипела повсюду, а холод всё чаще напоминал о себе безмолвным, сковывающим присутствием.

По улицам тарахтели телеги, рабочие тащили причудливые механизмы и новые станки, огромный автоматон курсировал к угледобытчику – кругом шум, гам и суета. Бэйли, ошарашенный этим движением и кажущимся беспорядком, оступился и вместо деревянного тротуара влез по щиколотку в грязь. Биф вовремя подхватил управляющего за локоть, удержав его в равновесии.

– Долго же мы ждали этого дня, сэр, – сказал Бэйли с улыбкой, повернувшись к Додсону. – Не думал, что когда-нибудь ещё увижу столько людей. Даже эта грязь и талая вода… это ваше достижение. Впервые за долгое время мы почувствовали настоящее тепло.

В эту минуту Биф вряд ли сумел бы изобразить ответную улыбку, а потому лишь молча кивнул.

– Так и есть, Бэйли, – ответил он, стараясь говорить спокойно. – Но всё это – достижение каждого из нас. И теперь мы просто не имеем права всё это потерять.

Новые дома с теплоизоляцией наконец позволили многим рабочим спать крепким сном. Добыча пищи и ресурсов улучшилась, но истинным триумфом Научного центра стала возможность модернизации Генератора. Биф не слишком разбирался в механизмах, клапанах и ядрах. Однако, несмотря на прошлую борьбу против внедрения паровых изобретений, он отлично понимал: новый уровень тепла требует гораздо большего расхода угля. А это значило, что вся надежда на успешное сражение с бурей теперь зависела от успеха Олбрайта.

– Ловкий ход с гармошкой, сэр, – вдруг заметил Бэйли.

Теперь Биф улыбнулся по-настоящему и покачал головой.

– Да… Я поступил вразрез со своими убеждениями. Ты меня раскусил. Но я не могу позволить убийце разгуливать по городу, ведь так, Бэйли?

– Если вы уверены в том, что преступление совершил этот негодяй, сэр, – неуверенно произнёс управляющий, – почему бы просто не изгнать его, как он того и хотел? Или осмотр места убийства говорит нам о чём-то ещё?

– Говорит. О том, что кто-то ему помог. У Чарли не было ни времени, ни сил, чтобы так легко управиться с Хэмши. Старик был силён и наверняка сумел бы дать отпор. Боюсь, у нашего подозреваемого есть подельники.

Бэйли внимательно посмотрел на Додсона, проследив за его взглядом, направленным на грязный кусок ткани, развевающийся на ветру.

– Короче говоря, – заключил Биф, – я не буду слишком горевать, если в интересах общего здоровья он останется под замком надолго. И плакать не буду, если он не вернётся вовсе.

– Полагаю, у вас созрел какой-то план, сэр.

– Почему ты так решил?

Резкие черты лица Бэйли немного смягчились.

– Что ж, у меня за плечами десятки лет наблюдений. Старики замечают многое. Память накатывает волнами, и незначительные отрывки прошлого, словно призраки, мерещатся перед глазами. Когда колонии в Америке подняли восстание против английской короны, ваши отец и дед были против войны, но я запомнил у них тот же решительный взгляд, что вижу сейчас у вас.

Биф понимающе кивнул.

– Пришёл час выбрать путь, по которому мы пойдем в дальнейшем, и разрушить все сомнения, – он на мгновение задумался. – Команда поддержит сильного игрока, главное – прилагать усилия.

– О каком пути вы говорите, сэр?

– В мире разумного человека всегда правил закон, Бэйли. Но рано или поздно наступает час, когда нужно выбирать, что именно станет раствором для его стен – Религия или Порядок…

***

– Слушайте меня! Слушайте все! – вновь прокричал Биф на вечернем сборе.

Люди толпились, внимая словам губернатора. Происшествие, естественно, скрыть не удалось, но он и не пытался. Каждый в городе должен был знать причины появления новых законов и цену неизбежных последствий.

– Сегодня мы собрались у этой обители надежды, дабы отбросить прошлое и принять будущее! – голос Бифа гремел над площадью. – Каждый из вас на своей шкуре испытал жестокость нового мира. Каждый из вас стремился сюда, словно к райскому блаженству.

Биф старался поймать каждый взгляд, уловить каждую эмоцию на множестве лиц, взиравших на него.

– Надежды не оправдались, это так, – продолжал он. – Но вместе мы сумели достичь невозможного! Мы выжили там, где выжить было нельзя! И сейчас, перед лицом надвигающейся бури, кто-то поддался страху. Кто-то наплевал на всё, чего мы добились, и готов бежать туда, где воцарилась смерть!

Биф обернулся и взглянул на двоих рабочих, поднявшихся на середину пыхтящего Генератора. Отсюда было сложно разглядеть, что именно они там крепят, но по их коротким кивкам стало ясно: они ждут лишь сигнала.

Несколько человек из толпы вышли вперёд.

– Это не страх, а реальность, губернатор! – выкрикнул один из них. – Все мы знаем, что ждёт нас впереди. Быть может, в Лондоне жизнь постепенно налаживается, в то время как мы здесь просто ждем встречи со смертью!

Биф холодно посмотрел на говорившего, а затем вновь обвёл взглядом зашумевшую толпу.