Текст книги "Фростпанк. Ледяной рубеж (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Мир погиб под толщей льда, и лишь в тени гигантского Генератора еще теплится жизнь. Здесь, в последнем оплоте человечества, закон измеряется тоннами угля, а милосердие стоит слишком дорого.

Биф Додсон, губернатор города, готов на всё, чтобы стальное сердце машины продолжало биться. Даже если ради этого придется выжечь в себе всё человеческое. Его старый друг, Джон Олбрайт, пытается спасти остатки веры в людей, не понимая, что в мире, где температура падает до -120°C, выживают только те, кто умеет быть твердым, как лед.

Когда на горизонте встает Великая Буря, им обоим придется решить: что важнее – спасти город или сохранить чистую совесть? И какую цену они готовы заплатить за первый солнечный луч спустя два года вечной тьмы?

Фростпанк. Ледяной рубеж

Глава 1 Надежда

Глава 2 Лондонцы

Глава 3 Великая зима

Глава 4 Наследие

Глава 5 Закон

Глава 6 Человечность

Глава 7 Дредноут

Интерлюдия

Глава 8 Последствия

Глава 9: Три улицы

Глава 10: Последний караван

Глава 11: Власть

Глава 12: Предел

Эпилог

Фростпанк. Ледяной рубеж

Глава 1 Надежда

Авторы бесчисленных историй воспевали северные широты. Они говорили о мужестве старожилов Клондайка, о глубоких чёрных реках, густых мрачных лесах и о тех, кто живёт среди вездесущей хвои. Они играли с нашей фантазией, многое оставляя между строк, но никто так и не сумел по-настоящему передать то, что люди видят сейчас, выживая в последнем пристанище человечества...Что стало бы с нами, если бы судьба повела иной дорогой, не смогут сказать даже самые мудрые из нас.

18 июля 1888 года

Мы здесь уже две недели…

Ветер стонал, словно мучимый болью зверь.

Сирена загудела, знаменуя конец смены. Там, у ледяной стены, шахтеры пробирались сквозь сугробы, сопротивляясь яростной буре. В центре города Генератор вырабатывал жизненно необходимое тепло. Склонив замотанные тряпьем головы, люди жмурились, оберегая глаза от вихря колких снежинок; дыхание их оседало инеем на усах и шарфах. Так, по наметанным за день заносам, работники лесопилок и шахт возвращались к палаткам.

Вьюга, налетевшая с востока, с воем обрушилась на городок Нью-Белфаст. Она принялась что есть силы рвать и трепать ткань палаток – единственных домов этих обездоленных людей. Стоит буре уняться, лондонцам, живущим здесь всего пару недель, снова – в который уж раз! – придётся чинить жилье и заново расставлять ловушки да сети в Ледяной пустоши. Их жилища, хоть и прочные, ни разу ещё не выдерживали натиск стихии без ущерба. Вот и сейчас всем пришлось спешить к Тепловой башне, возвышающейся над поселением, чтобы затянуть туго-натуго шнуровку пологов и сидеть у огня в густом чаду масляных ламп, пока ненастье не уйдет.

Губернатор Биф ждал, склонившись над записной книжкой. За последний год он повидал немало таких бурь… Но есть ли этому предел?

Долгий путь на «Дредноуте» – исполинском паровом корабле – стоил беженцам многих жизней. К концу пути до Нью-Белфаста добралось всего полсотни человек. Снегопад прекратился, туман рассеялся, открыв зрелище странное и пугающее. Люди мечтали о тёплом очаге и изобилии еды или хотя бы о плантациях в обогреваемых теплицах. В зияющем кратере и в самом деле высилась Тепловая башня, но она вовсе не была похожа на описанные властью чудеса. В яме не оказалось людей. Над землей в центре круга возвышался генератор, завывал ветер, чернели груды угля, древесины и металла да стояло несколько изодранных палаток.

Толпа испуганно загудела. Так, значит, сюда никто не добрался? Здесь не лучше, чем в Лондоне! Там – каждый день лишь голод и смерть, а здесь – нет жизни… Но всё же наш девиз: где уголь, там и надежда.

«Мы здесь уже несколько недель…»

– Сэр? – раздался хриплый голос помощника.

Биф замер, не дописав фразы, и убрал перо от пергамента, чтобы ненароком не капнуть чернилами.

– В чем дело, Бэйли? – спросил он у старого камердинера, который служил ещё его отцу. – Есть новости с угольных шахт?

Бэйли бегло пробежался по записям за минувшие сутки. Даже после всех ужасов катаклизма он оставался доверенным лицом семьи Додсон. Бифа поражала выдержка этого человека: несмотря на лютый мороз и недоедание, худощавый, укутанный в несколько бушлатов старик всё так же эффективно справлялся со своими обязанностями.

– Чрезвычайная смена весьма положительно сказывается на наших запасах угля, – наконец сказал он. – Но… четырнадцать часов на таком холоде – весьма «утомительная» работа, сэр.

«Утомительная»… не то слово. Хотя, конечно, лучше, чем смерть. Бэйли знал, что Бифу тяжело даются такие приказы. Но как без них? Уголь бесценен, и это лишь начало будущих лишений. Старик, несомненно, прав…

Управляющий едва уловил косой взгляд губернатора. Справа от Бифа на столе лежала фляга, то и дело притягивавшая его взор. Но он подавлял это желание, понимая: дать волю слабости – значит оставить людей без управления. Этого губернатор допустить не мог. Сейчас Бифу Додсону как никогда требовались ясность ума и твердость руки.

Губернатор плавно отодвинул от себя флягу. Управляющий едва заметно склонил голову.

– Чтобы построить город в ледяном аду, нужно самопожертвование. Люди добьются больших результатов, если будут работать сверхурочно, – Биф Додсон посмотрел на Бэйли. – Нам нужен этот уголь как можно скорее. И… распорядись выдать шахтёрам двойную пайку.

Управляющий поднял тревожный взгляд на губернатора.

– Какие-нибудь новости из научного центра, сэр?

Биф хмуро улыбнулся.

– Неужели меня вправду так легко раскусить?

– Вы всегда были честным человеком. Именно благодаря этому качеству народ и избрал вас, сэр.

Биф кивнул.

– Да… Верно. Боюсь, нас ждут серьёзные испытания. Послезавтра снова минус двадцать пять, а далее – чёрт знает… Мы всё ещё зависим от скорости выработки.

– Желаете, чтобы новые законы вступили в силу, сэр?

– Я думаю, это будет правильным решением, – ответил Биф не так уверенно, как хотелось бы.

Он обеими руками протёр лицо и глаза.

– Бэйли…

– Сэр?

– Как думаешь, правильно ли я поступил, когда решился привести сюда всех этих людей?

Лицо управляющего оставалось таким же невозмутимым, как и всегда:

– Ваш покойный отец, сэр Морган Додсон, всегда сомневался и размышлял, но действовал – действовал несмотря ни на что. Именно вы взяли на себя ответственность, в то время как другие погружались в анархию на улицах Лондона. Правильно или неправильно – это больше не имеет значения, сэр.

Перед глазами Бифа промелькнул долгий и опасный путь. Множество исхудавших лиц, оставленных в Лондоне, и те, кто не сумел добраться до этих мест. Каждая минута борьбы, каждая поставленная палатка и каждый загруженный мешок угля… Последнее паровое ядро, потраченное на розжиг Тепловой башни.

Лондон вымирал, с каждым днём теряя всё больше жителей. Болезни, холод и голод стали причиной появления на улицах города сотен и тысяч трупов! Среди мертвых были и те, кто в хаосе анархии погиб куда более насильственной смертью…

Когда Биф собрал людей в этот рискованный поход, ему казалось, что это единственная возможность выжить. И менять коней на переправе, когда столько трудностей уже преодолено, губернатор не намерен.

На волевом лице Бифа отразилась глубокая печаль. Но ненадолго. Он улыбнулся и сказал:

– Ты как всегда прав, старина. Пути назад нет. Пойдём, нас наверняка уже ждут…

***

– Слушайте меня! Слушайте меня! – прокричал Биф, держа над собой лист бумаги.

После окончания дневной смены несколько колокольчиков затрезвонило у подножия Тепловой башни на основной площадке для Сбора. Самое тёплое и надежное место во всём городе вновь собрало почти всех жителей для утверждения новых законов. Каждый день утренний и вечерний сбор, это не просто распределение обязанностей и решение проблем, это стремление сплотить еще не угасшее общество.

С этими мыслями Биф взглянул на младших. Дети дрожали – нет не от холода, у Генератора тепло, но от страха. Все молча слушали, внимали губернатора словам.

– Как вы все знаете, сегодня наши рабочие завершили строительство лазарета. Я долго думал и пришёл к решению в котором говорит не нужда, а доброе сердце. Наше будущее – это дети! И это значит, что привлекать их к тяжелому труду, всё равно что убить любую нашу надежду. Мы построим убежище! Таково моё решение!

Толпа одобрительно загудела. Пусть и не все, но многие придерживались мнения, что тяжёлый труд для детей на таком холоде невыносимое бремя. Даже в столь тяжёлые времена найдутся те, кто не видит ничего плохого в том, чтобы дети работали на равных со взрослыми. И пусть они не согласны с решением о детском приюте, но всё-таки одобрят помощь детей в теплицах и лазарете.

– Дети будут в безопасности, если их оставлять на день в детских убежищах – заодно и не набедокурят! Однако, образование – ключ к нашему будущему. Давайте будем учить детей медицине, чтобы они помогали с лечением.

Это был редкий хороший вечер. Впервые за долгое время Биф видел улыбки на лицах людей. Генератор издавал успокаивающий шум, согревая всех вокруг. Но он должен был закончить речь: только твердость спасет город от голодной смерти.

– Мне жаль, но я вынужден огласить весь список решений. Они были бы неприемлемы в прошлой жизни, но сейчас я считаю, что мы в них нуждаемся.

На общем собрании вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь щемящими, тягостными причитаниями ветра да вьюги. Люди верят губернатору и согласятся с его выбором.

– Мы можем добавлять в еду опилки для сытности. Правда, сама еда не станет от этого вкуснее... или полезнее. Охотникам сейчас приходится непросто: ночные рейды в бурю уже несколько дней не приносят достаточно добычи.

– Но ведь с этим нужно что-то делать! – крикнул кто-то из толпы.

– И мы делаем, Ларри! – ответил Биф. – Экспедиция на север вот-вот приведет беженцев из аванпоста «Дойчланд». Более двадцати человек усилят наши охотничьи отряды, а опытные немецкие инженеры помогут нам в сооружении теплиц и модернизации Тепловой башни.

Он обвёл взглядом море глаз, взирающих на него с тревогой и надеждой.

– Погода вновь ухудшается, друзья. Пока мы не найдём паровые ядра, наши жизни будут висеть на волоске, завися от рукотворного солнца за моей спиной. Но я верю в вас! И уверен, что мы сумеем повысить производительность башни и поднять температуру в зданиях на новый уровень.

Внезапно Биф улыбнулся.

– Некоторые из вас ждали моего решения касаемо дуэлей. Оно не изменилось: дуэлянты – вне закона! Нет! Нет и точка! Нас осталось слишком мало, чтобы убивать друг друга по пустякам. Но всем вам было интересно, чем же занималась бригада Бора в свободное от работы время… – Биф посмотрел на крепкого детину с сигарой в зубах. Пожалуй, этот здоровяк был единственным в Нью-Белфасте, кто не надевал на себя по три телогрейки даже в самый холодный период. – Мистер Ковинский, вам слово!

– Мы тут, в общем, посовещались с капитаном… и я подумал: нахрена нам эти дуэли, когда есть старые добрые кулаки?

Бор махнул двоим парням, и те поспешили скинуть брезент с нового круглого строения.

– Добро пожаловать в бойцовский клуб, леди и джентльмены! Лучший способ снять напряжение – это посмотреть хорошую драку!

***

Накидки бойцов взмокли от пота, покрылись темными пятнами. Карие глаза мужчин были прищурены, чтобы не отвлекаться на постороннее, ноги отбивали мощный размеренный ритм. Соперники хлестали руками, вскидывали лобастые головы, поражённые крепкими кулаками. Вокруг кричали зрители. От жара тел и огня, ярко пылавшего вопреки снежным хлопьям и ветру, проникавшему внутрь сквозь дымовое отверстие в крыше, в зале было тепло и уютно.

Что творится снаружи, понимали все. Управлять этим ветром и снегом, как обычным ненастьем, нечего было и думать. Нет – это война. Война человека и природы. Однако плясать, пировать и веселиться назло буйству вьюги британцы вполне могли. Рыжие отсветы огня зловеще мерцали на разгоряченных лицах. Они – лондонцы. Они устоят.

Даже Бэйли пришёл взглянуть на бои. Ведь даже у слуг и аристократов порой вскипает первобытный азартом. Биф отхлебнул из кружки. Пойло было «хорошим» – он даже слегка поморщился.

– Новости?

– Экспедиция из «Дойчланда» вернулась, сэр. Они уже спускаются в город.

– Много ли с ними людей? – громче, чем собирался, спросил Биф, чтобы Бэйли сумел расслышать его за шумом толпы.

– Двадцать три человека, сэр. Не считая группы Фрида!

– Ещё работники на лесопилку… Что с группой Олбрайта? Их пока не видать?

– Нет, сэр! – сказал Бэйли, прихлебывая горячий напиток. – Нам остаётся надеяться лишь на Господа…

***

Наутро свинцовое небо низко нависло над землей, а ртуть термометра показывала необычные для этого времени года двадцать градусов ниже нуля. Но это тепло не радовало. Ветра не было; угрюмые, неподвижно висящие облака предвещали снегопад, а равнодушная земля, скованная зимним сном, застыла в спокойном ожидании.

В восемь утра сирена страшно загудела. Мгновение вчерашнего спокойствия и азарта развеялось, словно тонкая струйка дыма. Обреченные люди несмотря на усталость и голод отправились на работу: ведь только кропотливый ежедневный труд даст шанс создать место, в котором можно не просто выживать, но и жить полноценной жизнью.

Группа учёных трудилась не покладая рук, создавая новые чертежи и схемы. Теперь, когда первые паровые центры запыхтели у лесопилки и шахты, работать стало куда легче. Получая энергию от генератора, паровой центр создавал дополнительную тепловую зону поменьше вокруг себя. Эти маленькие копии Тепловой башни – воистину надежда на выживание на окраинах города, где каждый день кипит исполинская работа по добыче железа, древесины и угля в толще льда.

– Слушай, Джимми! – окликнул друга Брокс, взвалив на плечо мешок с углём.

– Ну…

Товарища мучило похмелье. Он с трудом загружал увесистые мешки на паровую машину.

– Вот скажи мне, Джимми! Роб вчера набил морду Фритчу, так?

– Ну… и? – протянул Джим.

– Вот я и говорю: кто не знает Роба «Туши свет»? Он же с детства занимался боксом!

– И…

– И я спрашиваю: кто не знает Фритча «Меткий глаз»? Ведь он потомственный военный и стрелок! И скажу тебе, довольно меткий сукин сын! У Фритча не было шансов! – заявил Брокс решительно. – Но в дуэли он точно бы уделал Роба. – Он закинул ещё мешок. – Где справедливость в этом мире…

– Ты слеп как крот! – прервал его Джимми. – Справедливость губернатора заключается в том, что Фритч может в любой момент попытать удачу снова. Если бы Биф был на стороне Фритча, то Роб мигом оказался бы на том свете. Его песенка была бы спета, а мы лишились бы ещё одной крепкой руки. А теперь заткнись и иди к чёрту!

– Джимми!

Джи гневно обернулся к Броксу, но тут же ему стало радостно. Напарник указал на вершину стены. У парового лифта толпились люди.

– Это же Олбрайт! Олбрайт вернулся…

Глава 2 Лондонцы

Нас было всего пятьдесят человек. Горстка выживших жителей Лондона.

За время пребывания в Морозных землях мы всё-таки сумели найти в себе силы, чтобы бороться за жизнь там, где казалось бы выжить невозможно. Я использовал последнее уцелевшее Паровое ядро, чтобы разжечь Генератор. И теперь, когда рукотворное чудо вновь запылало жарким огнём, в каждом из нас теплится надежда…

Однако, каждый понимал, что это только начало. Мы работали не покладая рук. Замерзали, строили, умирали от обморожений и болезней. Коллективный труд нашего города вновь заложил основу, где закон и права человека на жизнь в новом мире обрели характер. Первые дома, лазарет, палатки, кухня, шахта, лесопилка и литейный завод – всё это лишь начало нашего будущего!

Удивительно, но всё это стало возможным благодаря Маяку. Это необычное приспособление, которое лучше всего описывается как привязанный воздушный шар с лёгким маяком и смотровой площадкой, прикрепленными под ним. Он функционирует и как наблюдательный пост, и как маяк, обследуя окружающие земли. Словно светоч, сияющий во тьме он привлекает блуждающих скитальцев, доставляя ресурсы и людей в наше быстро растущее селение…

Спустя две недели, несмотря на болезни и потери нас собралось почти две сотни.

Совсем недавно мы узнали о городе американцев. Группа Олбрайта отправилась на восток, чтобы подтвердить слухи и главное обьединить усилия в борьбе за выживание. Многие лелеяли надежду на успех… К сожалению слишком многие…

Прошлой ночью, когда полная луна и звезды, казалось, мерцали в знак одобрения, один наш экспедиционный отряд вернулся. Наутро вернулся и Олбрайт… Он достал исключительно ценный механизм… но то, что он рассказал…

19 июля 1888 год

Страх – могучая сила. Он может любого из живущих свести с ума. Страхом можно управлять. Страх можно и породить.

– Может, спустимся туда, Джон?

Чарли натянул на лицо шерстяной шарф и уныло посмотрел с обрыва на обледеневший город. Поднеся руку к очкам, он принялся протирать мгновенно запотевающие стёкла. Перекричать бушующую вьюгу было нелегко:

– Три дня в пути, чёрт возьми! И всё впустую! Даже не представляю, что будет, когда мы расскажем об этом в колонии.

Зияющий кратер среди белоснежной пустыни и нескончаемой бури должен был парить от жара Генератора. Заметки с замёрзших аванпостов не врали: тепловая башня американцев взорвалась…

– Джон? – Чарли взглянул на лидера группы. Пятеро разведчиков ожидали приказа. – Возможно, мы…

– Нет! Мы должны как можно скорее добраться в Нью-Белфаст и подготовить людей к тому, что ждёт нас впереди.

Джон Олбрайт посмотрел на повреждённый паровой лифт, затем перевёл взгляд на огромные почерневшие обломки стали. Без тепловой башни в этом городе больше ничто не функционирует.

– Запиши в журнал, Ганс: Нью-Бостон мёртв. На востоке больше нет жизни. Мы возвращаемся…

«Американцы прибыли на север раньше нас, – подумал Олбрайт. – Последняя буря вызвала панику, и замерзающий народ включил тепловую башню на полную катушку».

Башня взорвалась, и жители города замёрзли насмерть. Более трёхсот человек!

Господи, спаси нас…

Биф был воодушевлен.

Когда Нью-Белфаста достигли вести о возвращении первой экспедиции, он решил, что теперь наконец начнется новый этап развития города, несмотря на усилившийся мороз. Новые достижения научного центра привели к тому, что все, кто хоть как-то умел владеть гаечным ключом и молотком – вплоть до женщин, – отправились на строительство угледобытчика и первых жилых домов. Закачивая воду под давлением в подземные пласты, угледобытчик вымывал ценный ресурс на поверхность, а замена палаток на утеплённые деревянные бараки должна была позволить жителям сохранить здоровье, даже если столбик термометра вновь опустится ниже тридцати градусов.

«Мы справимся… но голод и болезни всё ещё остаются первостепенными проблемами».

В научном центре кипела работа. Семёрку опытных учёных и инженеров пополнили три чопорных немца, доставленные из аванпоста на севере. Никогда ещё Биф не видел такой точности и аккуратности на рабочих столах. В голову тут же пришел известный анекдот о немцах, но Додсон благоразумно удержал его при себе.

Худощавый учёный смерил Бифа пристальным взглядом.

– Вы рассмотрели мое предложение, герр губернатор? Кладбище за пределами города – похвальное решение. Но мы здесь все рискуем оказаться на нем, если не примем должные меры.

Додсон был крайне заинтересован. Но лишь чертежами, разложенными на столе, а не прошлым предложением учёного.

– При всём уважении…

– Франц фон Берген.

– При всём уважении к вам и вашей работе, герр Франц, я должен думать как о выживании, так и о морали моего города…

– Жизнь происходит из смерти. Мёртвые дадут нам свой последний дар – свои тела, которыми мы удобрим почву в теплицах. Это жизнь, герр губернатор! Жизнь благодаря смерти!

– Я прошу вас, Франц! Возможно… мы сможем рассмотреть альтернативные методы? Более человечные?

– Вы имеете здесь свой «Ordnung» – порядок. Я понимаю.

Франц раздосадованно вздохнул. Он подозвал ассистента Тиля, чья голова, видимо, пострадала от удара на испытаниях – тот всё время бормотал о себе в третьем лице. Бубня под нос, Тиль разложил на столе два чертежа.

– Это – охотничий ангар, – сказал Франц, указав на первый лист. – Он будет снабжён небольшим дирижаблем, на котором охотники смогут вылетать на промысел и привозить больше пищи из Морозных земель.

– Это же… это прекрасно! – воскликнул Биф.

«По мере того как мы приспосабливаемся к этому ледяному миру и совершенствуем технологии, мы начинаем восстанавливать часть нашей утраченной славы, – подумал Додсон, с восхищением рассматривая чертёж воздушного транспорта. – Говорили, что величайшая сила принадлежит тем, кто осмеливается мечтать о невозможном. Тем, кто, несмотря на насмешки толпы, продолжает идти с грубой решимостью, кровью и слезами превращая невозможные мечты в реальность. Однажды мы вырвем мир из тисков ледникового периода, но сегодня мы воплотим тот старый сон, который был унесен морозными ветрами. Сегодня человек снова полетит».

– Да, герр Франц. Это то, что нам нужно! – Биф хлопнул ладонью по бумаге. – Возьмитесь за дело прямо сейчас!

Учёный свернул первый чертёж и развернул другой. На рисунке была изображена теплица. Однако это сооружение имело ряд модернизаций: несколько уровней теплоизоляции и эффективный механизм подачи пара. Не хватало лишь одной важной детали…

– Вынужденные искать альтернативные источники пищи, мы обнаружили, что некоторые виды водорослей, мхов и лишайников съедобны и богаты белком. Эти выносливые культуры можно выращивать в импровизированных теплицах. И хотя растения не особенно вкусны, это гораздо лучше, чем голодная смерть.

– Ваши разработки уникальны, – улыбнувшись, произнес Биф. – Я верил, что именно немцы сумеют обуздать эту зиму.

Франц развёл руками:

– Я тоже так думал, герр губернатор. Мы долго считали, что успех принесёт размер изобретения. Мы были больны манией величия. Теперь британцы спасают нас от смерти у слишком большого Генератора, который так и не удалось запустить.

У сожаления горький вкус…

Биф задумчиво кивнул. Правительство пыталось списать всё на плохую погоду, но губернатор отлично знал: многих удалось бы спасти, если бы не жадность и непомерные амбиции. Одни страны стали жертвами эгоизма, другие же попросту пожалели денег и поплатились за это жизнями.

– Мы пытались воссоздать технологию паровых ядер в Морозных землях, – продолжал учёный. – Но боюсь, это unmöglich, герр губернатор. Если вы хотите сохранить тела мёртвых и ускорить процесс роста, ваши люди должны найти ядра или автоматоны.

– Мы обязательно найдём их. Я уверен, что…

Словно почувствовав чей-то взгляд, Биф поднял голову и увидел двенадцатилетнего парнишку, замершего в дверном проёме. В глазах губернатора на мгновение мелькнула улыбка, но он тут же вновь сосредоточил внимание на учёном.

Мальчишка откашлялся и выступил вперёд:

– Прошу простить за то, что прерываю вас. Губернатор, они здесь, я видел! Спустятся вниз самое большее через десять минут.

Биф слегка нахмурил брови и кивнул. Кто эти «они», он понял без лишних объяснений.

– Благодарю, Альфред.

Мужчины переглянулись. Британские учёные тоже прекрасно поняли, о ком речь. Франц лишь кивнул, готовясь продолжить работу.

– Не забудьте о ядрах, герр Биф. Мы, в свою очередь, сделаем всё, что в наших силах.

Сделав глубокий вдох, губернатор кивнул и направился к выходу.

– Мне нужно самопожертвование, джентльмены. Я надеюсь на вас. Все мы надеемся…

Как Биф и ожидал, вскоре команду Олбрайта окружили у Тепловой башни. Разведчика сопровождали четверо его людей и дюжина изнуренных незнакомцев. Однако удивило губернатора не пополнение в общине, а огромная паровая машина, которую уже готовили к спуску на лифте наверху ледяной стены.

Автоматон…

Гигантское паукообразное чудище из стали и шестерен, с горячим паровым ядром вместо сердца. До Великой зимы они были вершиной человеческой инженерии. Автоматон способен обслуживать здания, облегчая бремя каторжных работ. В отличие от людей, эти машины работают круглосуточно и безразличны к холоду.

Неужели Олбрайт сумел отыскать один из этих механизмов? Возможно, американцы помогли? Если так, то благодаря этой машине и новым союзникам жизнь в городе наконец-то начнёт меняться к лучшему!

Радостная толпа расступилась, и Биф смог поприветствовать старого друга.

– Мы все ждали вашего возвращения, старина. В какой-то момент я испугался, что лишился лучшего разведчика.

– Если бы не этот железный зверь, мы ни за что не успели бы вернуться в город, – сказал Олбрайт, протянув товарищу руку в нескольких слоях тёплых перчаток. – На обратном пути мы остановились у края глубокого ущелья, изумляясь проложенному через него стальному мосту. Но ещё больше мы поразились огромному автоматону, который сметал снег с дороги.

В голосе его слышались напряжение и безмерная усталость.

Биф окинул взглядом одежду Джона: очки, шарф на лице и толстый бушлат. Казалось, Олбрайт носит всё это полжизни – так истрёпан был его наряд. Вылазки в Морозные земли требовали лучшей экипировки.

– Я распоряжусь, чтобы вам приготовили обед и горячую ванну. Уверен, вы выбились из сил. Но расскажи нам: что ты видел, Джон? Кто все эти люди?

– Нам посчастливилось найти их на обратном пути. Мы сумели добраться до американцев… Мы… всё в порядке…

– Нет, я не могу лгать! – внезапно выкрикнул Чарли и выступил вперёд, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Чарли, мы же договаривались… – зло процедил бригадир.

– К чёрту договорённости!

– Не горячись, мальчик!..

Олбрайт подался к напарнику, но тот отстранился, явно желая договорить.

– Нет, приятель! Очень сожалею, но нет! – словно обезумев, прокричал он. – Я поклялся говорить людям правду. Я стал разведчиком, но не нанимался в самоубийцы! Верно, мы нашли этот город. Но не увидели там ничего, кроме смерти! Более трёхсот человек замёрзли насмерть, потому что их генератор взорвался!

Люди с ужасом смотрели на разведчика, не веря своим ушам. «Да нет, не может быть! Сказки!» Однако чем дольше вглядывался Биф в обезумевшего парня, чем больше всматривался в растерянные, измождённые глаза командира группы, тем глубже закрадывалась в душу тревога. Тем ясней становилось: нет, всё это вовсе не сказки. Вся эта жуть, весь этот ужас – взаправду.

– Здесь нет спасения! – зловеще выкрикнул Чарли. – Всё, с чем мы сталкивались ранее, – не более чем прогулка по сравнению с морозным адом, ожидающим нас впереди! В последней записи американцев говорилось, что столбик термометра опустился ниже семидесяти градусов! Самое лучшее для нас – убраться из этого пекла; если же мы останемся, то нам конец, это уж точно. Мы должны вернуться в Лондон, пока новая буря не превратила нас в Нью-Бостон! Я клянусь вам! Мы видели этот ужас своими глазами!

– Это правда? Он говорит правду, Олбрайт? Сколько нам осталось?

Перед глазами Джона Олбрайта вспыхнуло воспоминание. Последние слова умирающего американца, встреченного ими на пути:

«Нью-Бостон мёртв… Все погибли… Нет надежды выжить в этой проклятой пустоши. Вы все обречены. Вам нужно бежать!» – это были его последние слова.

– Месяц, возможно, меньше.

Сказанное повергло жителей в ужас, обстановка накалялась. Казалось, кто-то вот-вот вспылит, но Биф разрядил ситуацию, оборвав разговор.

– Мы многого добились за это время! – громко произнес он. – Как и многие другие города, Лондон мёртв! И вы это знаете! Теперь у нас есть автоматон, и нет другого выбора, кроме как готовиться к буре. Если это правда… никто не успеет добраться до Англии! Поэтому возвращайтесь на свои рабочие места и ждите дальнейших указаний!

Возмущенный до глубины души, Биф смерил Чарли презрительным взглядом, сунул руки в карманы и, повернувшись спиной к испуганным горожанам, зашагал прочь по деревянному настилу.

– Следуй за мной, старина, – бросил он через плечо Джону. – Боюсь, ваша работа ещё не окончена…

Глава 3 Великая зима

Судя по замерзшему океану, похолодание было повсеместным и, должно быть, уничтожило почти всю жизнь на поверхности. Единственными оазисами могли остаться океанские глубины, города у генераторов и естественные геотермальные источники. Человеческая цивилизация сумела уцелеть лишь благодаря паровым Генераторам, согревающим пространство вокруг себя. Тем не менее, учитывая смертность в старых мегаполисах и тот факт, что многие не смогли их покинуть из-за колоссальной стоимости билетов, а отправившиеся на юг были сметены бурей, можно сделать вывод: общее число выживших вряд ли превышает миллион, а скорее – не достигает и сотни тысяч…

15 июня 1886 года

Лондон

Ещё один день бунтов и грядущей революции…

Нежный, но настойчивый луч восходящего солнца отыскал щель между шторами и проник в спальню Бифа. Не привыкший просыпаться в такой час, герцог моргнул, сонно чертыхнулся и, спустив ноги с кровати, набросил халат. Он подошёл к окну и раздвинул тёмно-красные занавеси.

Утро выдалось обманчиво великолепным: розовым, золотым, а там, где заря ещё не успела прогнать сумрак ночи, – сиреневым. Распахнув окно, Биф вдохнул солёный воздух, подставив лицо морскому бризу, который тут же взъерошил чёрные волосы. Совсем рядом, за эстуарием Темзы, спокойно плескалось море, но это был лишь ещё один день в преддверии страшного будущего, о котором никто не подозревал.

Память о происходящем навевала грусть. Охваченный ею, Биф опёрся о подоконник, вздохнул и наконец отвернулся от окна.

С тех пор как Додсон-старший покинул этот мир, его сын, во всём подражавший отцу, лишился внутреннего стержня. Мечта отца всегда была связана с равными правами для рабочих. Правительство и буржуазия вовсю давили на Додсонов, хотя и не имели явных доказательств их причастности к погромам луддитов.

(Лудди́ты (англ. luddites) – участники стихийных протестов первой четверти XIX века против внедрения машин в ходе промышленной революции в Англии. С точки зрения луддитов, машины вытесняли из производства людей, что приводило к технологической безработице. Часто протест выражался в погромах и разрушении машин и оборудования.)

Казалось, управляющий чем-то обеспокоен.

– Не стоит так волноваться. Я ещё не стал законченным пьяницей.

С этими словами сэр Додсон подошёл к столу и плеснул себе полстаканчика.

– Если позволите, сэр...

– Конечно!

– С тех пор как умер сэр Морган… репутация семьи Додсон, несомненно, оставляет желать лучшего. Вы начали пить, до сих пор не обзавелись женой, и в утренних газетах вновь мелькает ваше имя. Верхняя палата вот-вот разорвёт вас в клочья. Но…

Биф задержал стакан на полпути ко рту.

– И в чём же дело? Люди опять бунтуют?

Управляющий положил свежую газету на стол:

– Сегодня городу не до политических амбиций…

Через четверть часа Биф уже торопился по улицам Лондона к эстуарию Темзы, а два нищих мальца, Альфред и Робин – его глаза и уши в большом городе, – расчищали дорогу. Эти проворные соглядатаи знали каждую лазейку, а значит, понимали, как избежать нежелательных встреч с хранителями правопорядка и куда более продажными личностями. Всё, что им требовалось, – это получить сигнал от друзей, промышляющих по всему Лондону, и тут же указать Бифу верный путь.