Текст книги "Отравленная Роза"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Присутствующие взяли по косяку, закурили. Удушливый дым мгновенно наполнил здание: ведь в нем находилось больше сотни человек, и все они практически одновременно старательно начали смолить «дурь». Гришка тоже затянулся.

– Ты будешь? – спросил он Дашу, протягивая самокрутку и ей.

– А что это? – опасливо поинтересовалась Даша.

– Чекерский гашиш. Особый, лучше индийского. И с особым действием. Чекерцы издавна выращивают его в своих горах, курят сами – он безвреден. А нам привезли прямо с Кавказа. Попробуй, не пожалеешь.

Даша неуверенно смотрела на косяк.

– Так будешь? – буркнул Гришка нетерпеливо.

– А я должна?..

– Тьфу, дура! – Люпус, видимо, уже ощущал на себе действие наркотика: его обходительность разом исчезла. – Нет, не должна, никто не заставляет! Но ты и без того тут прибалдеешь! Лучше уж покури сама!

– Я все же воздержусь… – Она нерешительно покачала головой.

– Твое дело… – Гришка отложил лишнюю самокрутку, а своей с удовольствием затянулся вторично.

– Сейчас мой брательник станет речугу толкать. Как Гитлер, – сообщил он Даше.

Зигфрид и впрямь изготовился говорить.

– Братья! – начал он. – Я слышал, здесь не каждый врубается, почему демократия есть высшая форма фашизма! Именно этому вопросу посвящается сегодня мое слово!

Блатные зааплодировали.

– Братья! – продолжал Зигфрид, движением руки восстановив тишину. – Вы должны помнить: любой настоящий пацан обязан осознавать, за что он сражается, а порой и погибает! За деньги?! Нет! Мы с презреньем отвергаем подобное обвинение, звучащее порой из уст слюнявых фраеров! Мы за деньги не продаемся! Деньги – это мусор! Так учат нас наши великие наставники – воры в законе! Мы деремся за идею!

Аудитория вновь взорвалась аплодисментами.

– Хайль, Зигфрид! – выкрикнул кто-то.

– Хайль!.. Хайль!.. – подхватили многие голоса. Несколько рук взметнулись вверх в фашистском приветствии.

Зигфрид опять остановил аплодисменты.

– Да, деньги – это мусор! – возвестил он. – Но за этот мусор продается и покупается поганая фраерня! За этот мусор можно купить кого угодно, от самого высокопоставленного политикана до самой высокоморальной мокрощелки! За денежный мусор продаются все: ментовня, лохня, торгашня, я уж не говорю о чиновных крысах любого уровня, журналюгах и бабах: эти по самой природе своей проститутки! И только настоящий деловой пацан, истинный блатной фашист за денежный мусор не продается!

Публика бесновалась от восторга.

«А он умеет заводить толпу, – подумала Даша о Зигфриде. – Действительно, этакий уездный мини-Гитлер…»

– А почему истинный блатной фашист плюет на денежный мусор?! – вскинул вверх указательный палец Зигфрид. – Да потому, что великая воровская идея, идея кастового, практически расового превосходства живущих по понятиям ЛЮДЕЙ над всем остальным блеющим быдлом для делового пацана превыше каких-то там бабок! А денежного мусора деловой пацан при демократии добудет всегда сколько захочет! Ибо вокруг полно трусливой мрази, дойной скотины! Надо только не бояться взять у нее то, что по праву принадлежит нам, ЛЮДЯМ! По великому фашистскому праву сильного!

«Во демагог! – Даша зло прикусила губу. – Умудрился же скрестить пойнтера с мотоциклом! Гитлеровскую идею расового превосходства немцев над прочими нациями – с блатной идеей кастового превосходства воров-законников и их прихлебателей над всем остальным человечеством! Да ты, Зигфрид, прямо Мичурин! Ладно, послушаем, чего там дальше у тебя в программе…»

– Я хочу вернуться к тому, с чего начал! – гремел Зигфрид. – Итак, почему же демократия является высшей формой фашизма?! Да потому, что именно при демократии достигается наивысшая продажность всех и вся сверху донизу! Именно демократическая пропаганда, демократическое преклонение перед обожравшейся торгашней, «жирными котами», внушает фраерне, что денежный мусор – главное в жизни! А значит, обеспечивает нам, истинным блатным фашистам, возможность драть во все дырки любое быдло, какое захотим! И быдло чаще всего будет подставлять нам свои дырки добровольно! За денежный мусор, который мы у того же быдла и отнимаем! А значит, великая воровская фашистская идея торжествует! Мы, настоящие ЛЮДИ, получаем власть над миром! А скотоподобная человеческая масса вылизывает нам пятки, как и полагается рабам вылизывать пятки хозяину!

Аудитория еще ловила каждое его слово, но Зигфрид чувствовал: внимание братвы потихоньку рассеивается, переключается на девочек. Да, чекерский гашиш действует… Надо закругляться.

– И последнее мое слово сегодня – о евреях! – провозгласил доморощенный Демосфен. – Тут некоторые пацаны позволяют себе антисемитские настроения. Это недопустимо и в корне неверно, братья! Евреи – очень полезный нам народ! Ведь именно евреи, одесские евреи-налетчики так много внесли в воровскую идеологию! А израильские евреи проявили себя настоящими фашистами, воюя с арабами! Именно евреи являются самыми горячими пропагандистами демократии, поскольку рыночная демократия – рай для евреев, помешанных на наживе! И еще: именно из евреев получаются самые жирные дойные коровы: еврей умеет своровать даже там, где настоящий вор по своей душевной широте и не найдет, чего взять! Поэтому берегите евреев, братва! Великий Адольф ошибался, когда их преследовал! По значимости это вторая его главная ошибка, а первая – поход на Россию! Не стоило Адольфу связываться с Россией! Здесь он все равно проиграл бы! Но имей он поддержу евреев, он наверняка удержал бы Европу и завоевал весь мир, кроме России! Поэтому не повторяйте ошибку великого Адольфа! Берегите евреев, пацаны! Они – основная опора настоящего делового блатняка, настоящего демократического фашиста! Хайль, Гитлер!

– Хайль, Зигфрид! – слаженно отозвалась братва.

– А теперь докажите себе и девочкам, что вы – истинные солдаты фюрера! – гаркнул Зигфрид.

Восторженный рев был ему ответом.

Даша и сама явственно ощущала на себе действие чекерского гашиша, хотя и не курила самокрутку. Но девушка уже настолько надышалась одуряющим дымом, что поняла, в чем заключается «особое действие» кавказского наркотика. Он вызывал неудержимую похоть. Даша чувствовала, как в ней поднимается волна темной звериной страсти, готовой смести на своем пути любые моральные или даже эстетические преграды. Сейчас девушка готова была отдаться любому самцу человеческого племени. Даша еле сдерживалась. И прекрасно осознавала: она способна сдерживаться только благодаря тому, что не попробовала предлагавшийся Люпусом косяк. Девушка отлично представляла, каково самочувствие тех, кто ее сейчас окружал. Тех, кто лично отведал чекерского гашиша…

Григорий сгреб Дашу в охапку, оттащил в сторону и принялся яростно стаскивать с любовницы ее «резиновые» походные джинсы.

– Гриша, ты опять?! Опять при всех?! – выкрикнула Даша, собрав остатки разума.

– Заткнись, сука! Всем не до нас! – прохрипел Люпус.

Безумный взгляд Гришки мгновенно убедил Дашу: лучше заткнуться. Впрочем, в настоящий момент она не чувствовала стыда за себя и Гришку. Даша вообще ничего не чувствовала, кроме похоти…

…Удовлетворившись сам и удовлетворив партнершу, Люпус перевалился на спину. У него наступил момент краткого прояснения сознания.

– А теперь смотри, девочка, что такое есть секс! Смотри по сторонам! И внимательно смотри! – пробормотал он решительно, но невнятно.

И тут на Гришку опять накатила беспощадная сексуальная жажда. Он вскочил и кинулся искать освободившуюся девку. Трогать Дашу Люпус сегодня больше не хотел, точнее, не хотел наносить ей еще одно, как он считал, оскорбление…

Даша находилась в состоянии блаженного расслабления, наступившем после сильнейшего оргазма. Она огляделась.

Не впервые она присутствовала на бандитских оргиях, но то, что увидела Даша на сей раз, буквально потрясло ее. Людей вокруг не было. Были остервенело совокупляющиеся твари, рычащие, воющие, исходящие сластолюбивой слюной. Да, Люпус оказался прав: секс в таком исполнении выглядел не то чтобы непривлекательно, а мерзко до тошноты…

Больше всего поразили девки. Они ведь находились на работе, поскольку являлись проститутками. Обычно на подобных мероприятиях шлюхи именно работали, и хотя работали профессионально, но уж Даша-то прекрасно видела: не любовью занимаются бабы, а вкалывают. Даже путаны-нимфоманки, выполнявшие свои служебные обязанности охотно и с радостью, все же никогда не могли полностью скрыть фальшь, сквозившую в каждом их движении. Мужики ее не замечали, а Даша прекрасно видела всю нарочитость их ласк. Но сейчас…

Сейчас проститутки выглядели такими же гнусными животными, как и бандиты. Трахались девки не менее оголтело, глаза у них были сумасшедшие, без тени мысли, на губах выступила пена. «Господи, неужели и я только что… – в ужасе подумала Даша. – Неужели и я пускала слюни?..» Она провела тыльной стороной ладони по подбородку и убедилась: пускала…

От отвращения к себе Дашу затрясло. Она зашарила рукой по полу, пытаясь отыскать свои джинсы, содранные и отброшенные прочь Люпусом. Нашла, начала судорожно натягивать их на бедра. «Бежать отсюда, бежать!» – смятенно повторяла она про себя.

– О, какая цаца! – раздался вдруг совсем рядом грубый мужской голос.

Даша испуганно подняла глаза. Над ней возвышался Зигфрид – абсолютно голый, лишь в хромовых сапогах. Ненормальный, бешеный взгляд парня свидетельствовал: Зигфрид не узнает любовницу брата и собирается попользоваться ею, как обычной шлюхой.

– А зачем ты одеваешься! Это лишнее! – прохрипел Зигфрид.

– Уйди! – отчаянно выкрикнула Даша.

– Чушь и бред! – провозгласил Зигфрид выспренно. – Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя!

Самое страшное заключалось в том, что он был прав: Дашу накрыла вторая волна похоти, вызванной чекерским гашишем. Девушку аж корежило от неуемного вожделения.

– Давай снимем штанишки, киска! – Зигфрид навалился на нее сверху.

Она боролась с ним изо всех сил, но главная борьба происходила внутри Даши: борьба с диким желанием подчинится воле парня и собственному буйному влечению, вновь испытать позорное, но ослепительное наслаждение. Только призрак коллектора, куда Люпус непременно сбросит любовницу в случае ее измены, удерживал Дашу на краю пропасти.

Однако Зигфрид легко побеждал слабеющую, раздираемую внутренними противоречиями женщину. Даша поняла: еще несколько секунд – и непоправимое свершится.

– Гриша! Гриша! – закричала она надсадно, срывая связки.

– Зачем тебе Гриша, когда есть я?! – хохотнул Зигфрид, так и не осознав, что пытается изнасиловать возлюбленную Люпуса. Однако Люпус, который почему-то в значительно меньшей степени, чем остальные бандиты, утратил возможность мыслить, тотчас сообразил: Даша, его обожаемая Дашенька взывает о помощи! Вскочив с очередной проститутки и застегивая на ходу штаны – снимать их он и не думал, – Гришка устремился на зов.

Брата Люпус узнал сразу – по блондинистому парику. Но даже Зигфриду Гришка не мог позволить прикоснуться к своей богине! Он лишь чуточку помешкал, желая убедиться, что самого страшного не произошло, ситуация обратима и что Даша совершенно искренне, отнюдь не ломаясь и не кокетничая, отбивается от наседающего парня. А убедившись в этом, Люпус одним пинком тяжелого десантного башмака сбросил Зигфрида с девушки.

Впрочем, пинок был очень хорошо рассчитан: Гришка ничуть не покалечил брата, а только отшвырнул.

В бешенстве Зигфрид вскочил как ужаленный:

– Ты что себе позволяешь?!

– А ты что себе позволяешь, брательник?! – выкрикнул Люпус в ответ. – Ты сечешь, кого чуть не оттрахал?! Ты Дашку мою чуть не оттрахал, врубаешься?!

Зигфрид тряхнул головой. На минуту наркотический морок отпустил его.

– Ой, Гриня! – вымолвил бандит удивленно. – Так это Даша?! Прости, брат, не узнал я ее!.. Вижу – баба, а какая – не вижу… Веришь?!

– Верю, – кивнул Люпус. – Чекерский гашиш – штука суровая, особенно по первяку…

– Давай обнимемся в знак примирения! – высокопарно, с патетичным надрывом предложил Зигфрид.

Близнецы обнялись.

– Вон девка свободная! – указал Гришка Зигфриду, когда они расцепили объятия. – Ступай, утешь самочку…

Тот кивнул и направился к томящейся сладострастием шлюхе.

Люпус протянул Даше руку.

– Идем, отправлю тебя отсюда. Довольно тебе на сегодня.

– Сволочь ты последняя! – всхлипнула Даша, вставая и застегивая наконец свои джинсы.

– Сама ты дрянь! – рявкнул Гришка. Его глаза опять помутнели от похоти: чекерский гашиш продолжал действовать, Люпус еле себя сдерживал. – Сама напросилась на нынешний визит сюда! Ладно, завтра поговорим! Пошли!

Он схватил ее за кисть и поволок к выходу.

Во дворе скучали пятеро парней Варлама и сам Варлам. Они несли вахту, охраняя веселящуюся братву. Все эти шестеро являлись активными гомосексуалистами и девочками не интересовались совершенно. Блатные не осуждали за это варламовских «пацанов»: тестомесы – они и есть тестомесы, не позорно, по воровским понятиям… Но именно нетрадиционная сексуальная ориентация помешала команде Варлама принять нынче участие в общем веселье: нечего было делать пидорам на оргии натуралов.

А охранять сегодняшнее мероприятие Варлам вызвался сам, хотя по существующему в группировке порядку «нести вахту» в этот раз должна была другая бригада. Но Варлам сказал Гришке:

– Другие пацаны завидовать вам начнут, отвлекаться. А моим ваши телки по барабану, мы сохраним бдительность.

– Да на хрена особо бдить-то? – усмехнулся тогда Люпус.

– Мало ли… – возразил Варлам. – Вы все обдолбанные будете. А чекерский гашиш – штука крутая, по первому разу мозги начисто отшибает, ты сам говорил. Это ты его уже пробовал, когда покупал у чекерцев, а остальная братва – нет… Все же невменяемыми будут… Бери вас тогда голыми руками!

И вот теперь Варлам бдил. Предан он был Люпусу, как собака: тот спас его от судьбы лагерного петуха, и отныне жизнь Варлама, по его собственному мнению, целиком принадлежала Гришке…

– Варлам! – позвал Люпус, выйдя из заводского корпуса.

– Да, шеф?! – подскочил бригадир.

– Отвезешь Дашу домой! – приказал Гришка. – Проводишь до дверей квартиры. Постережешь на улице до утра, посидишь в машине. Головой мне отвечаешь за девчонку, ты понял?!

– Понял, босс! – гаркнул бандит.

Никому, кроме убежденного гомика Варлама, доверить свою пожираемую похотью красавицу Гришка сейчас не решился бы…

…Оставшись дома одна, Даша не могла найти себе места. В ней клокотала, бурлила, кипятком обжигала изнутри беспощадная плотская страсть. Мутнело в глазах, в мозгу теснились самые грязные и оттого казавшиеся наиболее сладкими сексуальные фантазии. От нестерпимого своеобразного зуда в гениталиях, в сосках, во всем теле хотелось выть, кричать, биться головой о стену. Порой Даше казалось: она сию минуту сойдет с ума, если немедленно не появится самец, способный обеспечить ей разрядку. Но сразу же вспоминалась сегодняшняя оргия, сладострастная пена на губах шлюх, нечеловеческие лица мужиков… и Дашу колотило от гадливости.

«Нет, так нельзя, так я точно свихнусь! – подумала Даша в отчаянии. – Сволочь Гришка! Втравил меня в эту мерзость и бросил тут подыхать одну! Надо хоть как-то разрядиться! Хоть самой…»

Она запустила ладонь между бедер. Раньше, даже в подростковом возрасте, несмотря на весь свой темперамент, Даша никогда не позволяла себе рукоблудия: стыдилась, саму себя стыдилась. Теперь решила попробовать…

Однако эксперимент не удался: то ли сказалось полное отсутствие опыта самоудовлетворения, то ли Даше помешало мучительное ощущение, что она совершает нечто позорное. Так или иначе, а девушка только измучила себя, не добившись ничего, кроме острого приступа ненависти к собственной плоти, к собственной личности…

Безумие приблизилось к Даше вплотную.

«Гришка прав, ты просто блудливая сучка, грязная похотливая тварь! – шептало ей безумие. – Ты сейчас готова отдаться первому встречному! Ты и раньше, без всякого чекерского гашиша, готова была отдаться первому встречному смазливому мужику! И не делала этого только потому, что боялась Люпуса, боялась его мести, боялась коллектора! Один лишь страх удерживал тебя от превращения в покорную подстилку для любого, кто захочет твоего тела и хоть чуть-чуть тебе приглянется! Ты животное! Бесстыжее, жадное до скотских удовольствий животное! И ты всегда являлась таковым животным! Разве подобная дрянь достойна жить?! Недостойна! Недостойна! Недостойна!»

Даша встала с дивана, подошла к шкафу, вытащила из него пояс от своего шикарного шелкового халата, который был подарен ей Люпусом и который она почти не надевала по причине его чрезмерной шикарности, откровенно раздражавшей девушку. Что ж, теперь хоть пояс пригодится… Скользкий, даже мылить не надо…

Даша соорудила петлю. Затем, предварительно поставив на стол табуретку, влезла на него, потом на нее, сняла с крюка люстру… «Слава богу, дом сталинской постройки, потолки высокие, – мелькнуло в голове у девушки. – И удавиться будет проще простого…»

Люстра повисла на проводах. К освободившемуся крюку в потолке Даша крепко привязала свободный конец пояса, а петлю набросила себе на шею.

«Ну вот и все, – подумала Даша с убийственным спокойствием. – Прощай, моя вечная, до предела истерзавшая меня похоть, прощай, больная моя и жгучая неудовлетворенность – собой, сексом, жизнью… Прощайте, великие поэты и писатели, наставники мои… Вы учили меня быть личностью, Женщиной с большой буквы, а я так и осталась примитивной самкой… Прощай и ты, Аська, сестренка моя любимая, единственная родная душа…»

Даша напряглась, готовая отбросить ногами табуретку и забиться в последнем уродливом танце. И вдруг девушку точно ударило: «Аська! Она же должна хотя бы школу закончить! Как же она выживет без меня?! На что она станет жить?! А когда ей исполнится восемнадцать, она достанется этому психу Зигфриду, и уже никто и никогда не избавит девочку от постылого мужика! Да Аська просто погибнет! А она должна жить, должна быть счастливой! Иначе зачем же я терпела столько лет Люпуса и его идиотское самодурство?! Нет, я не имею права бросать Аську одну!»

Даша торопливо сбросила с себя удавку, отвязала ее от крюка, водрузила люстру на место. Сама слезла на пол, сняла со стола табуретку. А затем с ногами забралась на диван и сжалась в комочек, дрожа всем телом. Теперь цель у Даши была одна – пережить эту страшную ночь, переждать действие чекерского гашиша. Заснуть нынче девушка даже пробовать не собиралась…

Так она и просидела до утра, боясь лишний раз пошевелиться, ибо любое движение могло спровоцировать острый приступ сексуальной жажды. К утру действие наркотика начало постепенно ослабевать. А после полудня Даша осторожно слезла с дивана, испуганно прислушиваясь к себе. И убедилась – чекерский гашиш отпустил ее наконец из своего плена. Уроков в школе у Даши сегодня не было, и она вполне могла бы лечь спать, но жуткое перевозбуждение, пережитое за истекшие сутки, не оставляло надежды на сон…

Люпус заявился к вечеру. Впустила она его без препирательств, но молча: она была как мертвая. Едва Люпус вошел в квартиру, хозяйка, не говоря ни слова, даже не поздоровавшись с гостем, тенью ускользнула на кухню.

Гришка двинулся следом.

– Прощения я просить не собираюсь! – объявил он заносчиво.

– Мне плевать… – отчужденно пробормотала Даша.

– Я хотел тебе доказать, что секс грязен, и доказал! Ведь доказал?! – продолжал Люпус.

– Считай, доказал…

– Вот видишь! – воскликнул Гришка торжествующе.

– И что дальше? – Даша брезгливо поморщилась.

– Роди мне ребенка! – неожиданно с энтузиазмом выдал Люпус.

– А что это изменит в моей жизни? – безнадежно усмехнулась Даша.

– Это все изменит! – воодушевился Гришка. – Пойми, по нашим понятиям, кровное родство священно! Мать своего сына ни один деловой никогда пальцем не тронет! Она даже выше, чем жена! И я буду в своем праве, выполняя каждую прихоть матери моего сына! Братва слова не вякнет!

– Сына? А если родится дочь? – поинтересовалась Даша вяло.

– Сын! Обязательно сын! – вскинулся Люпус, но тут же сбавил тон: – Нет, девка тоже хорошо, но тогда тебе придется рожать, пока не получится мальчик, наследник!

– Перспективка… – хмыкнула Даша.

– Неужели ты не хочешь детей?! – возмутился Гришка. – Сколько лет мы вместе, а ты все гормоналкой травишься! Детей не хочешь?! – Его голос звучал обвиняюще.

– Я Аську одна подняла, мне по ноздри хватило, – вздохнула Даша.

– Но моих детей тебе не придется поднимать одной! – горячо заверил Люпус. – Я постоянно буду при них!

– Но, Гриша, ведь секс грязен, а без секса ребенка не смастеришь! – прищурилась Даша.

– Да, секс грязен, я стоял на этом и стою! – вздернул подбородок Люпус. – Вспомни, как опускают людей на зонах! Именно сексом! И опущенный – уже не человек, любому ясно! Но секс грязен, когда занимаешься им ради своей скотской похоти! А когда ради продолжения рода – секс очищается!

– Вон, значит, как…

– Да, и только так! От секса, который ради похоти, и все самые мерзкие болезни происходят! А если женщина хочет забеременеть, она никогда никакой венерической гадости не подцепит!

Даша и посмеялась бы про себя наивности любовника, но смеяться почему-то не хотелось. Ибо с сегодняшнего дня она в чем-то разделяла Гришкины взгляды на секс…

– Ну, мы договорились? Ты бросишь пить свои поганые таблетки? – наседал Люпус.

– Ладно… – Даша устало пожала плечами.

– Я сейчас! – восторженно выкрикнул Люпус, выскакивая из кухни.

Возвратился он с упаковкой противозачаточных пилюль, которая всегда валялась на трюмо в Дашиной спальне.

– На, выкинь их сама! Спусти эту гнусность в сортир! – пафосно провозгласил Гришка, протягивая ей таблетки.

Даша подчинилась. Она знала: Люпус, как всякий блатной, отчаянный позер и искренне обожает театральные эффекты.

Осуществив ритуальное утопление в унитазе ни в чем не повинных лекарств, Даша и Григорий вернулись на кухню.

– Может, ты и замуж за меня пойдешь? – спросил Люпус.

– Может, и пойду… – отрешенно кивнула Даша. – Давай сначала ребенка сделаем…

– Так прямо сейчас и начнем! – обрадовался Люпус.

– Нет, сейчас не могу! – вдруг решительно возразила Даша. – Лучше завтра.

– Что это с тобой? – удивился Григорий. – Не похоже на тебя…

– А я слишком глубоко прониклась твоими воззрениями на секс, – пояснила Даша, кривясь. – Мне в себя прийти надо.

Она действительно была настолько измучена недавним своим сексуальным безумием, так сильно «перехотела», что теперь ее бросало в дрожь от одной мысли о сексе.

Гришка прореагировал на слова Даши довольно неожиданно.

– Я рад! – широко улыбнулся он. – Вот ты и становишься идеальной женщиной! Ты и раньше ею была, но тебе мешали дурные инстинкты…

– Кстати, об инстинктах, – перебила Даша. – Ты знаешь, что Зигфрид вчера обманул тебя?

– В чем? – насторожился Люпус.

– Он узнал меня, когда хотел трахнуть. И лез ко мне вполне осознанно.

Лицо Гришки окаменело.

– Даша, если ты врешь… или даже добросовестно ошибаешься… ты понимаешь, чем тебе это грозит?

– Прекрасно понимаю, – бросила Даша с холодной злостью. – А ошибаться я не могу. Он меня по имени называл.

Она рисковала, и рисковала отчаянно. Люпус вполне мог поговорить с братом и поверить ему, а не любовнице. И тогда Даше не поздоровилось бы… Но девушка знала, ради чего она рискует. Ради будущего обожаемой младшей сестры.

– Но постой… – произнес Гришка недоуменно. – Ведь Зигфрид сохнет не по тебе, а по Анне. Зря, что ли, он за нее деньги платил?

– Аська – само собой, – парировала Даша. – Она молоденькая, чистая, полна юного очарования… цветок, в общем. Но меня Зигфрид хочет. С самой первой встречи хочет. Уж поверь опытной бабе.

– Ну, если это так… – В голосе Люпуса звучала угроза. – Я спрошу его! И с него спрошу, если что!

– Ага, вот он прямо взял и признался! – фыркнула Даша. – Да он рассмеется тебе в лицо! Скажет: нашел кого слушать, телку! А что стоит мое слово против его? Братва тебя не поймет.

– Верно… – смешался Люпус. – А как тогда?..

– Просто избавь меня в будущем от его общества, – предложила Даша. – А вчерашнее забудем. Слава богу, обошлось все.

– Совсем избавить тебя от его общества я не смогу, – возразил Гришка. – Ты моя официальная женщина, считай, жена, и ты должна иногда появляться в «семье»… хотя бы среди элиты.

Даша это знала. Ей регулярно приходилось бывать на «официальных раутах» группировки, где бригадиры появлялись со своими женами и вели себя подчеркнуто светски – как они понимали светскость. Подобные мероприятия устраивались напоказ, для публики, чтобы поддержать престиж банды в глазах общественности. И Даша прекрасно отдавала себе отчет в том, что «светских раутов» ей не избежать и с Зигфридом встречаться придется. Но она, собственно, на это и рассчитывала.

«Стравлю я близнецов, еще как стравлю! – стучало в голове у Даши. – Прикончит Гришка брательничка! И Аську от него освободит! А уж там!..»

– Но тогда хотя бы избавь меня от ваших оргий! – потребовала она. – Ну подумай сам: то я выступаю в роли твоей жены, то в роли твоей персональной проститутки! Полный идиотизм, согласись!

– От оргий избавлю, – пообещал Люпус. – Ты только забеременей скорее…

– Сделаем, – кивнула Даша.