Текст книги "Твори бардак, мы здесь проездом! (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Политов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

1968 год. Май. Киев – Москва

Экспресс до Москвы отходил в 22-45. По пустынным ночным улицам от Республиканского стадиона до станции Киев – Пассажирский ехать было минут сорок, не больше. Матч закончился в девять вечера, москвичи в темпе помылись, сложились, погрузились и вот уже автобус, любезно предоставленный хозяевами, трогается с места, оставляя позади местную негостеприимную футбольную поляну.

Данила бездумно смотрел в окно. Игровой адреналин схлынул, оставив после себя тягучую усталость. Противно, словно зубная боль, ныла «ошпаренная» в конце матча киевским игроком нога. Тогда, на поле, Мельник в запале толком и не обратил внимания на удар, а вот сейчас ушибленное место давало о себе знать. Кто же это был? А, точно, Серебряников. Кто-то из одноклубников, помнится, предупреждал, что он «злючий» – в запале и землю в глаза может швырнуть, и локтем исподтишка врезать, как следует. Даже странно, что такой классный игрок использует столь грязные приемчики. Хотя, не он первый и не последний. Когда-то давно, еще в прежнем мире, Мельник читал о звездных профессионалах из НХЛ, которые также не отличались повышенным человеколюбием по отношению к сопернику. Взять, к примеру, Бобби Кларка – лидера «Филадельфии Флайрз» – и его откровенную охоту за Валерием Харламовым в Суперсерии-72. Тогда все закончилось тяжелой травмой советского хоккеиста. По легенде, именно после этого эпизода Николай Озеров произнес свое знаменитое: «Такой хоккей нам не нужен!»

– Не спишь, Малой? – бесцеремонно пихнул Данилу в бок Маслов. – Ты как насчет того, чтобы завтра сходить за наших поболеть?

– А кто играет?

–Тю, вот ты дурной, – удивленно присвистнул Валерий. – Сборная наша играет, кто ж еще. От нас Анюта[8]8
  Анюта – прозвище В.Аничкина


[Закрыть], Число[9]9
  Число – прозвище И.Численко


[Закрыть] и Генка Еврюжихин туда поехали.

– Сборная? – завис Мельник. Странно, вроде бы на игры сборной команды в чемпионате всегда делался перерыв. Так, чтобы лучшие игроки, призванные под ее знамена, потом могли помочь своим клубам. Но здесь – новая память услужливо сделала подсказку – дело обстояло совсем иначе. И, оказывается, в параллели с чемпионатом страны шла ожесточенная борьба за выход в финальную часть Чемпионата Европы и летних Олимпийских игр. И завтра, в самом деле, сборная СССР играла с чехословаками за право поехать в Мексику. Ха, Олимпийские игры заявлены, как летние, а футбольный турнир состоится – барабанная дробь – в октябре! Нет, от такого у кого хочешь, голова кругом пойдет. Логика отдыхает! – А успеем?

– Должны успеть, – прикинул Маслов. – Ехать нам часов пятнадцать, значит, в Москве в начале третьего будем. А матч в полвосьмого начнется. Как раз времени хватит, чтобы вещи домой закинуть, перекусить и чутка отдохнуть.

– Так это вам, – печально вздохнул Данила. – А мне до Новогорска сколько пилить. И потом оттуда? Не, я не успею.

– Ах, ты ж черт, – потер лоб Маслов, – верно, ты ведь на базе живешь. Как же я позабыл то? Жаль, вместе бы за наших поболели. Тем более, Витька Аничкин настойчиво зазывал, предлагал после к нему на дачу честной компанией… Стой, рано тебе, скажут еще, что ребенка спаиваем! – капитан коротко хохотнул. – О, кстати, а что за хрен к тебе у стадиона подходил, я вроде бы морду его откуда-то знаю, только вспомнить не могу, где видел?

Мельник замялся. История была того…с душком. К нему и в самом деле привязался после матча один мутный тип. Сначала все выспрашивал, не украинец ли Данила, знает ли свою родню. А потом начал агитировать на переход в киевское «Динамо». Вот так, ни много, ни мало! Дескать, игра юного нападающего приглянулась знаменитому Деду – Виктору Александровичу Маслову. И, мол, тот лично заинтересован в этом переходе. Горы посланец киевлян обещал поистине золотые. И стипендию от Спорткомитета повышенную, и квартиру однокомнатную чуть ли не в центре города, и экзамены в институт физкультуры совершенно халявные – грозился чуть ли не сам за Данилу все сдать. И еще много всяких – разных плюшек. Смешно.

На местного пацаненка с неокрепшей психикой, каким Мельник, наверное, представлялся, подобные речи должны были оказать поистине завораживающее действие. В стиле: «Где расписаться?.. Кровью? Качайте всю!» Но в данном конкретном случае усилия киевского зазывалы не сработали. В голове сопливого юнца сидел циничный взрослый дядька из XXIвека. И все сладкие обещания он привычно делил на шестнадцать. Стипендия? Накинут рублей пятнадцать, остальное привяжут к премиальным, а ты еще пойди, заработай их. Замучаешься через дубль пробиваться. Квартира? Ага, вот тебе ключи от комнаты в общаге с подселением. А вот когда введут в основной состав… смотри пункт первый. Институт физкультуры? Ну, может и впихнут. Только на кой он нужен? А, погодите, точно, приобретенная память услужливо подкинула справочку – в этом времени на игры чемпионата запрещено заявлять лиц без аттестата о среднем образовании и нигде не обучавшихся. Данила то формально только-только должен был закончить школу, а вот после и правда, стоит озадачиться на предмет зачисления в какой-нибудь ВУЗ.

В общем, покивал вежливо Данила, послушал сладкие речи, помолчал, чтобы не ляпнуть чего лишнего, но, в конце концов, тактично дал понять, что, мол, иди, дядя, нам с тобой не по пути. Юн еще игрок Мельник. Юн и глуп. А потому хочет понабраться ума-разума у старших товарищей в родном московском «Динамо». Опять же, не видит пока этот недоросль себя в одном ряду со звездными футболистами чемпионского коллектива. Не дорос!

Мужичок попытался было слегка припугнуть, перейдя от пряников к кнуту, начал намекать весьма прозрачно, что патрон киевлян – САМ! – председатель Совета министров УССР товарищ Щербицкий, может щелкнуть пальцами и тогда строптивого форварда привезут на базу в Конча-Заспе на блюдечке с голубой каемочкой. На что Данила окончательно включил дурака, изобразил, что сейчас хлопнется в обморок, с придыханием и восхищением, сказал, что тогда конечно, уже прям бежит. Прям вот, как только товарищ Щербицкий узнает вообще, что есть такой футболист Мельник, так сразу и помчится.

Селекционер, или кем он там являлся, поскучнел, поскольку и идиот бы сообразил, что никто покамест всерьез из-за начинающего футболиста на такой серьезный уровень выходить не станет. Смысл палить из пушки по воробьям? Так что, разговор завял и стороны разошлись, не придя к консенсусу, как любил говаривать один меченый комбайнер.

Вот это все Данила и поведал вкратце своему умудренному жизнью одноклубнику. Маслов долго молчал, переваривая услышанное, а потом твердо сказал:

– Не вздумай Бескову рассказать!

– А что такого, я же отказался, – удивился Мельник. – Не собираюсь я никуда уходить.

– Дурашка, – с жалостью посмотрел на него Валерий. – Бес мнителен и везде заговоры видит. Налажаешь где-то, так он мгновенно сам себя до небес накрутит, что ты это специально сделал, что купили тебя с потрохами. Не киевляне, так армейцы или «Спартачок». А после в труху перемелет. Тем более, что вспомнил я этого мужичка. Это Рафа Фельдштейн, их администратор. Не слышал? У, брат, такой артист, без мыла в жопу влезет! Поэтому, забудь этот разговор. Не было его! Усек? Вот и молодец. О, – Маслов повернулся к окну, – приехали, кажись, давай к выходу. Кстати, я в купе со старичками еду, сам понимаешь, обсудить кое-что требуется, – полузащитник заговорщицки подмигнул, – так что ты к кому-нибудь другому заселяйся. Без обид.

– Да ну, какие обиды, – засмеялся Данила. А потом вдруг вспомнил давным-давно читанную историю о том, как Юрий Гаврилов спалился перед Николай Петровичем Старостиным, зазвенев не вовремя сумкой с бутылками, и решил пошутить. – Ты только, Валерий Палыч того, вымпела не разбей!

– Чего?!

– Да в сумке у тебя ведь вымпелы спортивного общества «Горилка» так характерно гремят, правда? Вот и говорю, не разбей при посадке.

– Иди, зараза! – отвесил ему шутливый подзатыльник Маслов и засмеялся. – Придумал же, стервец, «вымпела»! Надо будет запомнить, ребят при случае повеселить.

Путешествие из Киева в Москву прошло как-то буднично, без особых приключений. Динамовцы разбрелись по указанным администратором команды купе, покидали на полки свои вещи и дальше занялись кто чем. Именитые старожилы засели дегустировать плоды украинской винно-водочной промышленности – по-тихому, разумеется, чтобы не попасть на глаза старшему тренеру. Кто-то наладился расписать пульку. А некоторые, к числу которых относился и Данила, завалились спать. Нет, ребята и его звали к себе в компанию, но Мельник сослался на усталость и пошел к себе. В принципе, даже душой особо не покривил, вымотался и правда изрядно. За эту неделю потратил кучу и душевных и физических сил. Тренировки, игры, переезды-перелеты – все это страшно утомляло. Наверное, не втянулся еще в этот сумасшедший график, не подстроился. Хотя, каждый по-своему все воспринимает. Вон, великий Яшин тоже шумным компаниям всегда предпочитал медитативную рыбалку.

На следующий день, на подъезде к столице, Бесков расщедрился и объявил, что сегодня все отдыхают. Навещают жен, детей и прочую родню. А вот завтра с утра, чтоб, как штык, были на базе на утренней тренировке.

Данила робко заикнулся на тему того, заберут ли тех, кто и так живет в Новогорске, с вокзала. На что Константин Иванович, немного подумав, заявил, что, по-хорошему, у некоторых юных балбесов явно наблюдается головокружение от успехов. И электрички пока еще ходят исправно. Но, принимая во внимание, что эти самые юные безалаберные бестолочи потеряются по дороге или обязательно влипнут в какую-нибудь историю, он заранее распорядился прислать за ними клубный автобус. Цените! Молодежь встретила это известие бурными и продолжительными аплодисментами. Черт, одернул сам себя Данила, не ляпнуть бы подобное вслух, здесь завуалированную издевку над стандартными оборотами из газетных отчетов о партсъездах не оценят.

Словно в отместку за крамольные мысли одного не в меру наглого попаданца, на базу ехали на таком древнем детище отечественного автопрома, что становилось страшно – как бы не пришлось толкать его до конечной точки маршрута вручную, того и гляди рассыплется. Но повезло, добрались относительно нормально. Разве что потрясло изрядно на дорожных ухабах, но тут уж ничего не поделаешь, одну из двух главных российских бед преодолевать пока не научились. Да и в будущем, помнится, с этим делом тоже все обстояло совсем не радужно.

Сама база откровенно разочаровала. Скромные двухместные номера, единственный на весь корпус телефон в холле, возле которого сразу образовалась очередь, здесь же, на тумбочке довольно простенький телевизор. Понятное дело, простенький по меркам здоровенных плоских панелей на полстены, к которым привык Мельник. Да уж, не «Шератон» и точно не «Хилтон».

– Малой, – окликнул его кто-то из одноклубников, – айда на ужин. А то игра скоро начнется, не пропустить бы.

– Успеем, – отозвался Данила. – Займи мне место, если что.

Сказал, и вдруг задумался, насколько легко вылетела у него это просьба. Словно в подсознании прошита программа, отвечающая за окончательное врастание в местные реалии. Эдак, чего доброго, скоро пойдет у кого-нибудь рекомендацию в партию просить. Кстати, шутки шутками, а как обстоит дело с его партийной принадлежностью? Ух ты, память опять не подвела, нужная информация выскочила мгновенно. Поздравляю – в прошлом году Данилу приняли в ряды ВЛКСМ. Это что же, второй раз?! Ладно, во всем надо искать плюсы, по крайней мере, не придется снова заучивать за что и когда комсомол был награжден тем или иным орденом.

Бред, помотал головой парень, и решительно направился в столовую.

Глава 6

1968 год. Май. Москва

Игра сборной Данилу разочаровала. Ему всегда импонировала тонкая, ажурная, артистичная манера бразильцев с их кошачьей пластикой, удивительной техникой и цирковыми финтами. А большинство игроков сборной СССР и по физическим данным и по стилю явно тяготели к англичанам. Тем более, что действующие чемпионы мира вроде как всем все доказали, поставив во главу угла размашистый и суровый напор.

Вот и советская команда играла под девизом «быстрота и натиск». Что не игрок, то атлет и боец. Даже нападающие хоть и не отличались гренадерским ростом, зато выглядели крепко сбитыми крепышами. Поразило еще, что у нашей сборной отсутствовал, как класс, диспетчер. Ну не считать же таковым Валерия Воронина, который больше тяготел к воротам соперника. Поэтому немудрено, что советские футболисты пытались задавить противника, постоянно включая бешенный темп и усиливая натиск на ворота чехословаков. Мельник даже поймал себя на мысли, что невольно морщится, наблюдая за игрой, поскольку смотрелась она достаточно прямолинейно. Похоже, наши игроки надеялись добыть победу малой кровью, не затратив много усилий.

Гости в этом смысле действовали гораздо техничнее и тоньше. Они много и интересно комбинировали в центре поля, лучше подстраивались под партнера, отрезая иногда умелым красивым пасом сразу нескольких игроков хозяев. Единственное, что вызывало недоумение, так это тот факт, что чехословацкие игроки редко угрожали воротам Юрия Пшеничникова.

Тем удивительнее, словно гром с ясного неба, прогремел гол советской сборной. Это тбилисский динамовец Муртаз Хурцилава загнал мяч в ворота Венцела за минуту до перерыва. Но наших соперников такое развитие событий не обескуражило. Отдохнув, они уверенно забрали нити игры в свои руки, нейтрализовали четверку наших форвардов и сначала после очередного углового сравняли счет, а затем и вовсе вышли вперед. Пшеничников, к сожалению, в обоих эпизодах не выручил.

– Эх, жаль, Лев Иванович травмирован! – скорбно вздохнул кто-то из зрителей, собравшихся в холле базы перед телевизором. – Он бы такие плюхи точно не пропустил.

– Если бы у бабушки были яйца… – тихонько проговорил себе под нос Данила. Кто знает, как развивались бы события, играй сейчас в воротах сборной Яшин? Вдруг и он запустил бы «бабочку»? Писал же наш, без сомнения, великий вратарь, в своих мемуарах, как пропустил однажды мяч, выбитый от своих ворот голкипером соперников.

Хорошо еще, что советская сборная с утроенной энергией пошла вперед, не желая разочаровывать девяносто тысяч зрителей и с интервалом буквально в две – три минуты сначала Численко замкнул прострел неутомимого Хурцилавы, а потом еще один одноклубник Данилы – Виктор Аничкин – вернул сопернику должок, поразив дальний угол ворот Венцела аккуратным ударом после розыгрыша углового. Так что по итогу сборная СССР одержала трудную победу 3-2.

А ведь впереди ответный матч в Остраве. И форы всего в один мяч может оказаться недостаточно для попадания на Олимпийский турнир. Черт, никогда не интересовался статистикой футбольных матчей шестидесятых – семидесятых годов, невольно подумалось Даниле. Нет, какие-то знаковые для отечественного спорта результаты он, конечно, знал, но так, чтобы досконально… жаль, но мимо! Как тут не позавидовать книжным попаданцами из модного в его прежнем времени направлении альтернативной истории – у них и память компьютерная при перемещении прорезалась, и ноутбуки со смартфонами при себе оставались. Нет, грех жаловаться, и ему ништяков перепало – одно только тело с великолепными физическими данными, да впридачу с недюжинной техникой чего только стоит! Ладно, проехали. Будем отталкиваться от того, что имеем.

– Мельник, – окликнул Данилу Олег Иванов, вратарь дубля, – ты как насчет того, чтобы до Олимпийской базы прогуляться?

– А что там?

– Как что, с дуба рухнул? – искренне удивился товарищ. – Там же девчонки-«художницы»[10]10
  «Художницы» – представительницы художественной гимнастики


[Закрыть] на сборах кукуют. А на волейбольной площадке у них танцы по вечерам организованы. Магнитофон, рок-н-ролл, все такое. Настоящие богини! – Иванов закатил глаза и, разве что, не причмокнул от восхищения.

– Поздно уже, – буркнул Данила. – Давай в другой раз. – Тащиться куда-то в ночь не хотелось. Да и в голове после просмотра трансляции засела интересная мысль, которую хотелось хорошенько обдумать в преддверии предстоящего матча с «Торпедо».

– Оставь его, – презрительно произнес стоявший рядом с Ивановым невысокий светловолосый крепыш с водянистыми глазами навыкате. Вроде тоже из дубля, но фамилию его Мельник почему-то не помнил. И память не спешила с подсказкой. – Пусть мальчик выпьет теплого молочка и в люльку.

Мельник усмехнулся. А парень то ли на слабо берет, то ли на драку провоцирует. Интересно, где их пути-дорожки успели пересечься? Или это банальная зависть из-за того, что Данилу взяли в основной состав? Хотя, может зря он себя накручивает, обычные подростковые игры из серии кто выше на забор писает.

– Не нагнетай, Мишка, – поморщился Олег, – не хочет и ладно. Пошли быстрее, пока все не закончилось.

О, точно, теперь вспомнил. Мишка. Фамилия Микрюков вроде. Полузащитник дубля. Чуть старше Данилы, на год или два. И в молодежной команде «Динамо» числился среди подающих надежды. Но к основе его пока не подпускали.

Мельник проводил глазами удаляющихся товарищей. Что же он хотел обдумать? А, точно, пришло в голову, что порой в игре динамовцам, как и сборной, не хватало игрока, что выполнял бы роль мозгового центра атак. Дирижера-диспетчера, если хотите. Вопрос, правда, заключается в том, а потянет ли он сам эту роль, хватит ли видения поля и футбольного мышления. Интересно. Да и как к подобной идее отнесется Бесков, не влетит ли за несоблюдение тренерских установок?

Остапа понесло, невольно усмехнулся столь амбициозным мыслям Данила. Уже возомнил себя невесть кем. Тоже мне, Зинедин Зидан из Вешняков выискался! Кто вообще сказал, что Константин Иванович решит выпустить молодого игрока в следующем матче? То-то.

На утренней тренировке сразу целый ряд игроков выглядел не лучшим образом. Упражнения выполнялись без огонька, достаточно формально. А стоило Бескову и его помощникам чуть отвернуться, как футболисты откровенно включали режим энергосбережения и норовили остановиться. Данила наблюдал за этим с тягостным недоумением. Что произошло, почему команда так наплевательски себя ведет? Важная ведь игра впереди, да и незавидное турнирное положение обязывает.

– На даче у Числа победу отмечали, – просветил его Маслов, когда они уселись на травку и начали выполнять упражнение на растяжку. – Башка трещит, сил нет! Эх, сейчас бы в баньку, через часик как огурчик был бы. Да разве Бес отпустит?

А ларчик, оказывается, просто открывался. Теперь понятно, почему в СССР спорт считается любительским. Нет, зарплату за свои спортивные подвиги игроки, ясное дело, получают. Пусть и формально числятся при этом работниками заводов, фабрик, шахт или носят погоны. Но отношением профессиональным к своей настоящей работе у них, как правило, и не пахнет. Курение, выпивка, походы по ресторанам были вполне обыденным делом. Не случайно Валерий Воронин как-то сказал, что русский футбол по колено в водке стоит. Преувеличивал, наверное, но проблема такая и правда имелась. Печально, что даже тренеры подчас не придавали серьезного значения загулам своих игроков. Считалось, что всегда можно дать шанс провинившимся отработать свои грешки на поле. А тренер киевского «Динамо» Маслов, как поговаривали, вообще иногда мог сесть за один стол с лидерами команды и пропустить с ними рюмочку-другую. Обидно, что с каждым годом ситуацию будет лишь ухудшаться, а разрыв между советским футболом и ведущими странами начнет нарастать. Да, будут отдельные всплески у того же Лобановского, но в целом…эх!

Ладно, не время предаваться унынию, решил Данила. Мы еще повоюем!

Странное дело, когда отрабатывали удары по воротам, Мельник обратил внимание, что Бесков совершенно открыто тиранит и унижает их вратаря Сашку Ракитского. Старший тренер то и дело отпускал в адрес голкипера язвительные замечания и высмеивал малейший промах.

– Чего это он? – тихонько поинтересовался Данила у Юрки Семина.

– А ты что, не слышал, как Бес в поезде еще сказал, что Сашка чуть ли не нарочно мячи в наши ворота привез? И сокрушался, что, дескать, ждет не дождется, когда же Яшин в рамку вернется. А, ну да, ты ж дрых, как сурок.

– Охренеть! – пришалел Мельник. – Нам же с «Торпедо» вот-вот играть, а кроме Ракитского только Олег Иванов в дубле. На кой черт основного вратаря в дерьмо втаптывать?

– Так ты пойди и поинтересуйся, – Семин лукаво глянул искоса, словно проверяя, поведется товарищ или нет.

– Сожрет, – мрачно заметил Володя Эштреков, стоявший рядом. – И косточек от Малого не оставит. Нашел, что предложить, Сэм. О, бей, давай, Бесков на нас смотрит!

После свистка об окончании тренировки Данила подошел к вратарю и попросил:

– Сань, можно я тебе пяток-другой пеналей пробью? – и, видя, что товарищ колеблется, быстро добавил, – Я ненадолго тебя задержу, буквально пятнадцать минут.

Ракитский, который уже начал снимать перчатки, задумался на секунду, а потом как-то обреченно махнул рукой.

– Давай. Бей.

– Ракитский, Мельник, не задерживаемся надолго, – крикнул им Адамас Голодец, помощник старшего тренера. – Через сорок минут обед!

Мельник установил мяч на одиннадцатиметровой отметке и отошел на несколько шагов назад. Поднял руку вверх, сигнализируя о том, что сейчас ударит, рванул вперед и хлестко пробил. Мяч с тихим шелестом влетел в сетку в нижний угол. Ракитский вяло дернулся, но даже не стал падать. Данила взял другой мяч. Удар. Та же картина, только теперь мяч оказался в другом углу.

Нет, так не пойдет! Как там в пособиях по мотивации персонала рекомендовали, нематериальное поощрение и прочие глупости? А почему бы не попробовать, чем черт не шутит, вдруг поможет? Только мы иначе поступим.

– Ты не вратарь, а дырка! – презрительно заявил Данила. – Моя бабушка лучше тебя отстояла бы.

Сашка дернулся, словно его обожгло кипятком.

– Ты…ты что несешь, Малой?! Белены объелся?!

– Ага, ее, родимую! Тебе тоже не помешало бы – глядишь, взбодрился бы чуток. А то застыл, как беременная баба, упасть боишься. А разговоров то, разговоров было: «Ракитский – это смена Яшина!» Да тебя на первенство водокачки только заявлять.

– Что ты сказал?! – взвился Сашка. – А ну, повтори!

– Без проблем, – отозвался Данила и неожиданно, без разбега, пробил по мячу.

Ракитский, кипящий, словно перегретый чайник, машинально, на вбитых инстинктах кинулся за пятнистым, точно за классовым врагом. И, вытянувшись в струнку, отбил таки.

– Молодец, Сашка! – заорал Мельник и, не давая товарищу опомниться, принялся обстреливать его ворота. Благо, мячей на траве валялось десятка полтора.

Ракитский, рыча от злости, буквально летал из угла в угол, бросаясь даже за самыми безнадежными мячами. Что-то ловил, что-то пропускал, но, самое главное, от его прежнего обреченного равнодушия не осталось и следа!

– Все, Саня, шабаш! – Данила остановился, потому что мячи закончились.

– Не, все только начинается! – зловещим шепотом сообщил вратарь, тяжело дыша, и не торопясь пошел к форварду, сжав кулаки. – Сейчас ты у меня, сволота, землю жрать будешь!

– Запомни это состояние, – сказал вдруг Данила, глядя на товарища без всякого страха. Это было настолько странно и неожиданно, что Ракитский замер на месте. – Запомни и не отпускай. И когда Бесков тебя в следующий раз начнет унижать, просто вспомни эту секунду. Ты большой молодец, Саня. Это я тебе серьезно говорю, без иронии. Другой бы на твоем месте лапки сложил, всплакнул в уголочке и, глядишь, перед матчем травмой придуманной отговорился бы. Зассал, в общем! А ты в драку кинулся. Это дорогого стоит.

– Так ты что, нарочно меня заводил? – неверяще спросил Ракитский.

– Конечно, – широко улыбнулся ему в ответ Данила. – Как тебя иначе растормошить можно было? Ты зажался и уже белый флаг выбросил, приходите и берите. Зато сейчас вижу – все у нас с «Торпедо» будет пучком!

– Ох и гад же ты, Малой! – восхищенно покачал головой голкипер. – Смотри, доиграешься, воспитатель хренов, таким макаром тебе точно кто-нибудь ребра пересчитает.

– Ничего, – легкомысленно отозвался Данила. – Как утверждают советские ученые, в организме человека находится аж двенадцать пар ребер. Что-то, да останется.

Ракитский ошалело посмотрел на него, а потом вдруг расхохотался.