Текст книги "100 знаменитых американцев"

Автор книги: Дмитрий Таболкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

БЖЕЗИНСКИЙ ЗБИГНЕВ

(род. в 1928 г.)

Государственный деятель, известный политолог, специалист по проблемам Восточной Европы. Советник Центра стратегических и международных исследований. Помощник президента Дж. Картера по национальной безопасности (1977–1981). Профессор американской внешней политики в Школе современных международных исследований Пола X. Нитце при Университете им. Дж. Хопкина (округ Колумбия). Автор книг «Вне контроля», «Великая ошибка: рождение и смерть коммунизма в XX в.», «План игры», «Власть и принцип», «Великая шахматная доска» и др. Почетный гражданин г. Львова.

Принято считать, что имя Збигнева Бжезинского в последние два десятилетия неразрывно связано с формированием современной мировой политики. Несомненно, он внес весомый вклад в развитие мировых политических процессов и обосновал их теоретически. На его рекомендациях строилась внешняя политика, по крайней мере, трех американских президентов: Картера, Буша и Клинтона.

Идеолог американской внешней политики последних десятилетий по происхождению поляк. И безусловно, на его взглядах и характере сказались польские национальные и исторические традиции. Бжезинский родился 28 марта 1928 г. в Варшаве. Однако его дед, Казимир Бжезинский, происходил из Галиции. Он закончил юридическое отделение Львовского университета и служил в провинциальных судах. Так же как и его жена София, он был правоверным католиком. Казимир обладал многими талантами: рисовал, участвовал в самодеятельных спектаклях, прекрасно чувствовал музыку. Его сын Тадеуш также стал юристом, но образование получил не в провинциальном Львовском, а в столичном Венском университете. Однако кратковременную практику прошел на родине – в Галицийском кредитном обществе Львова. В 1918–1920 гг. во время борьбы за независимость Польши он находился в рядах польской армии во 2-м Стрелецком полку г. Львова, который выступал против украинского войска Восточной Галиции. В 1921 г. в рядах армии Пилсудского он принимал участие в знаменитой битве за Варшаву, которой угрожали советские войска.

После войны Тадеуш некоторое время служил в Генеральной прокуратуре Польской республики, а потом перешел на дипломатическую работу. Примерно в это время он женился на Леонии Роман, девушке весьма образованной, закончившей Школу политических наук и Музыкальную консерваторию в Варшаве.

С 1928 г. семья Бжезинских жила за границей. В 1935 г. они вернулись на родину – в Варшаву. Здесь он пережил одно из самых ярких впечатлений своей жизни – смерть маршала Пилсудского, о котором скорбела вся семья.

В 1935–1938 гг. Збигнев осваивал науки в варшавской народной школе. В это время его отец был консулом сначала в Лилле, а потом в Харькове. Надо думать, что девятилетний Збигнев по рассказам Тадеуша имел возможность составить некоторое представление о порядках, царивших в советской Украине сталинского периода.

В 1938 г. семья Бжезинских переехала в Канаду, Тадеуш был назначен консулом в Монреаль. Когда началась война, Збигнев и два его брата, Адам и Лех, могли наблюдать, как их родители, принявшие известие об оккупации Польши как личную трагедию, организуют общественное мнение в Канаде в пользу родной страны, участвуют в манифестациях в защиту поляков, пытаются обеспечить медицинскую и продовольственную помощь первым эмигрантам, собирают для них одежду в рамках созданного с их помощью Товарищества друзей Польши. Мальчик с огромным вниманием читал газеты, посещал вместе с отцом антифашистские войска, которые формировались в Северной Америке.

После окончания войны в Польше к власти пришли коммунисты, и Бжезинские не вернулись на родину, но продолжали служить польской идее, деятельно участвуя в жизни польской диаспоры в Канаде. В это время Збигнев получил среднее образование и поступил в Монреальский университет Макгилла, в котором проучился до 1949 г. Чтобы заработать на учебу, во время каникул юноша присматривал за коровами на ферме, а позже выпускал небольшую газетку для польских эмигрантов. Свое образование по совету родителей Збигнев решил продолжить в Гарварде. К поступлению его готовили сразу несколько профессоров, а друзья помогали найти работу, чтобы обеспечить оплату престижного образования. Здесь в 1953 г. он получил степень доктора философии и остался преподавать международные отношения в университетском Центре русских исследований.

В Гарварде Бжезинский на танцах познакомился с красивой и умной выпускницей высшей женской школы, родственницей бывшего президента Чехословакии Бенеша Эмилией Бенеш. Девушке понравился хорошо воспитанный и интересный поляк, и она решила выйти за него замуж, о чем сообщила своему брату уже через две недели после первой встречи. Збигнев тогда еще и не помышлял о женитьбе. Но волевая Эмилия все же добилась своего. Через два года они поженились. У них родилось трое детей. Сейчас один сын работает в Сенате, другой – юрист. Дочь – телерепортер. Примечательно, что «пани Мушка» – таково прозвище жены знаменитого политолога и политика, – по его собственным словам, «…всегда попадает своими замечаниями в сердцевину проблемы», а значит, играет довольно большую роль в формировании идей Бжезинского. Правда, она никогда не выходит на первый план. Но это не значит, что она является лишь тенью мужа. По профессии Эмилия – скульптор-монументалист и много времени уделяет творчеству.

В Гарварде Бжезинский пробыл до 1960 г., здесь же в 1958 г. получил гражданство США, что стало важным моментом его биографии. Воспитанный в духе польского национализма, Збигнев стал не менее горячим патриотом принявшей его страны.

В 1960–1989 гг. Бжезинский работал в Колумбийском университете в Нью-Йорке, где стал одним из основателей Института по вопросам коммунизма и его первым директором. При повышенном интересе государственной власти США к процессам в странах социализма, особенно СССР, для молодого ученого его новое положение открывало прямой путь в большую политику. Вскоре его назначают советником по внешней политике и национальной безопасности в предвыборных президентских кампаниях Джона Кеннеди и Хьюберта Хамфри, потом – в администрации Линдона Джонсона.

В 1973 г. Бжезинский возглавил Трехстороннюю комиссию, объединяющую американских, японских и западноевропейских политических лидеров с целью совместного решения общих экономических проблем. В этом качестве он познакомился с Джимми Картером, который вскоре сделал его своим советником на президентских выборах 1973 г.

Картер, сумевший стать президентом, решил назначить Бжезинского своим советником по национальной безопасности. В результате его деятельности на этом посту политика жестких мер в отношении СССР усилилась. Новый советник активно выступал против борьбы с диссидентами в советском государстве, участия вооруженных сил СССР в военных действиях за рубежом, в частности в Афганистане. В то же время он стремился всячески улучшить взаимоотношения США со странами «третьего мира», обладающими богатыми природными ресурсами. В целом для США эта политика увенчалась успехом.

Меньше повезло Бжезинскому на Ближнем Востоке. В 1978 г. по приказу Хомейни в Тегеране были захвачены 90 заложников, в основном американцев. Аятолла согласился освободить их только после выдачи ему иранского шаха для суда над ним. Начатая по настоянию Бжезинского операция по освобождению заложников была провалена. Восемь американцев погибло. По существу, именно это стало причиной резкого уменьшения популярности Картера и его ухода с политической арены.

После падения Картера Бжезинский продолжил свою научную карьеру в качестве профессора американской внешней политики в Колумбийском университете и старшего советника в Джорджтаунском университетском Центре стратегических и международных исследований. С 1981 г. он всеми силами стремился подчеркнуть, что является не политиком, а политологом, и демонстративно ограничивал свою роль консультативными и наставническими обязанностями: был советником во время предвыборной кампании Дж. Буша-старшего, наставником Мадлен Олбрайт в бытность ее госсекретарем США в администрации Б. Клинтона. Тем не менее весь мир знал, кто является главным автором внешнеполитических концепций Соединенных Штатов.

Взгляды Бжезинского по этому поводу изложены в целом ряде его книг и статей. Он считал коммунизм «идеологией, дискредитированной в международном масштабе» и был убежден в том, что XXI век будет веком демократии, а не коммунизма. Однако установление демократии «по Бжезинскому» выглядит достаточно своеобразно. Еще в 90-е гг. он с удовлетворением писал: «Соединенные Штаты уже стали мировым полицейским, но я думаю со все возрастающей уверенностью, что мы будем мировым контролером».

Возрождая и развивая имевшиеся до него геополитические концепции, Бжезинский особое место отводил Евразии, завоевание и контроль над которой он сделал стержнем американской политики. Ее центром – «сердцевиной Земли» – он считал Россию, которую, по его мнению, необходимо расчленить на три отдельных государства: два с центрами в Петербурге, Москве, и еще одно – самостоятельное Сибирское государство. Кроме того, Россию следует окружить поясом «окраинных земель», которые, естественно, будут находиться под влиянием США. Среди них особое место Бжезинский отводит Украине, которую он рассматривает как часть Западной цивилизации и которая должна играть роль буфера между Востоком и Западом.

Таковы основные положения доктрины нового американского экспансионизма Бжезинского, касающиеся Евразии – мирового острова, который он считает ключом к мировому господству. По существу она является популяризацией и синтезом геополитических концепций британского геополитика Хальфорда МакКиндера и американских геополитиков – адмирала Мэхэна и Николаса Спайксэна.

Существуют у Бжезинского определенные планы и в отношении других регионов планеты. Еще в 1980 г. под его влиянием была принята так называемая «доктрина Картера», цель которой состояла в захвате важнейших в мире запасов нефти. С тех пор, по словам политолога, «…любая попытка пространственно чужой силы добиться доминации в регионе Персидского залива будет рассматриваться как атака на жизненно важные интересы Соединенных Штатов, и такая атака будет отражена любыми средствами». Именно эта доктрина дала возможность в 1991 г. Дж. Бушу-старшему развязать войну против Ирака, а потом с завидной методичностью искать предлоги для последующих бомбардировок страны.

Долгое время американские средства массовой информации любили называть Бжезинского «титаном американской внешнеполитической стратегии». Однако, судя по последним событиям в мире, «титан» вполне может оказаться в незавидной роли человека, заведшего могучую страну в болото. Конечно, любому американцу импонировали заявления политолога типа: «Цель политики США должна без каких-либо оправданий состоять из… необходимости закрепить собственное господствующее положение, по крайней мере на период существования одного поколения, но предпочтительно на еще больший период времени». Но то, что нравится большинству сограждан Бжезинского, явно не устраивает жителей других стран, стремящихся чувствовать себя независимыми от американского диктата. В этом смысле прогнозы знаменитого политолога представляются недолговечными, а теракты в Америке 11 сентября 2001 г. выглядят прямым следствием его политического кредо, воплощенного на практике. Если же вспомнить, что именно с его благословения всего несколько лет назад талибы снабжались современным американским оружием, которое оплачивалось Бен Ладеном, то финал ситуации выглядел бы как фарс, если бы не трагические обстоятельства гибели тысяч людей под обломками Торгового центра в Манхэттене в результате теракта, спланированного миллионером-террористом, считающим Соединенные Штаты главным противником мусульман.

БРАНДО МАРЛОН

(род. в 1924 г.)

Популярный актер театра и кино. Исполнитель ролей сильных, незаурядных героев – «одиноких дикарей» и «бунтовщиков» в драматических и исторических фильмах, вестернах и детективах. Секс-символ Америки 60-х гг. Режиссер вестерна «Одноглазые валеты» (1960). Обладатель премий и наград: премий «Оскар» за роли в фильмах «В порту» (1954) и «Крестный отец» (1972), приза Каннского кинофестиваля и премии Британской киноакадемии за роль в фильме «Вива, Сапата!» (1952). Один из организаторов кампании «Фонд Мартина Лютера Кинга» (1968). Автор мемуаров «Песни, которым научила меня мать» (1994).

О Марлоне Брандо – «идоле» Голливуда 60-х годов – написано немало. Одних только биографий актера издано более 300 как в Америке, так и в других странах. Но ни одна из них пока не смогла в полной мере объективно представить его сложный и противоречивый облик. Сам актер, знакомясь с очередными «досье» на себя, изданными, как правило, без его согласия, неизменно называет их бреднями. Сплетен и домыслов о Брандо действительно немало. Но даже и без них порою трудно добраться до истины, ибо факты его творческой и личной жизни переплетаются в тугой клубок, словно подтверждая слова актера: «В каждом из нас есть черты характера любого изображаемого нами персонажа».

Одни считают Брандо самым лучшим актером современности, борцом за справедливость и человеческое достоинство, необычайно искренним и правдивым человеком. Другие – «гением мрачного созерцания и независимого упрямства», человеком претенциозным, честолюбивым и двуличным. И то и другое не лишено оснований.

Брандо родился в Омахе, штат Небраска, в семье мелкого коммивояжера. Жлзнь в родительском доме была непростой, поскольку и отец, и мать Марлона пили запоем. Представление о его детских годах можно получить из его же рассказа: «В раннем детстве у нас еще был нормальный дом, мать и две мои сестры, Фрэнсис и Джослин. Я обожал мать, ее красоту и обаяние, легкость, с которой она подходила ко всем делам, и спокойствие, с которым относилась к мелочам. Однако это продолжалось недолго. Мать стала все чаще исчезать из дому. Соседи между собой поговаривали, что легче госпожу Брандо встретить в баре, чем в церкви или на ферме. Все наше хозяйство: гуси, куры, кролики, коровы, лошади, собаки и двадцать семь котов и кошек – оставалось на отца, Фрэнсис, Джослин и меня. Мать занималась только кошками… Моя мать не очень заботилась о нас – ее больше волновало, где бы хорошенько надраться. А отец, казалось, весь состоял из алкоголя, тестостерона, адреналина и гнева. Разговаривать с ним о чем-нибудь было себе дороже». Тем не менее мать всегда оставалась для Марлона единственной женщиной, любовь к которой он сохранил на всю жизнь. По его словам, «у нее были актерские амбиции, и она часто играла главные роли в любительских драматических кружках. По-моему, у нее был огромный талант». Он стал единственным из детей, кто унаследовал и этот талант, и красоту, и те же амбиции в придачу.

Еле окончив школу, юноша пошел учиться в Военную академию в Миннесоте, которую впоследствии вспоминал с неприязнью, называя «Военно-сумасшедшим домом». Бросив ее в 1943 г., Марлон собрал все свое небогатое имущество – барабан, проигрыватель, красное пианино, пару книг, майку и голубые джинсы – и отправился к старшей сестре Фрэнсис в Нью-Йорк. Здесь он днем работал (водителем грузовика, диспетчером лифтов, продавцом лимонада), а вечером учился в театральном классе Школы социальных исследований Стеллы Адлер.

В 1944 г. Брандо уже выступал на Бродвее в пьесе «Я люблю маму». Работая на профессиональной сцене, он одновременно продолжал образование в Актерской студии, руководимой Элиа Казаном и Ли Страсбергом. Красивый, статный блондин спортивного вида, не расстающийся с книгой Фрейда, – таким впервые увидел начинающего актера известный драматург Т. Уильямс. Он, как никто другой, подходил для роли Стэнли Ковальского в его пьесе «Трамвай “Желание”». Она принесла в 1947 г. Брандо колоссальный успех на сцене, а в 1951 г. – на экране. Хотя до этого актер уже снялся в фильме «Мужчины» (1950), но именно после экранизации Э. Казаном «Трамвая “Желание”», в которой актер сыграл в дуэте с прославленной Вивьен Ли, имя Брандо вызвало настоящий ажиотаж в Голливуде. Пресса восторженно писала о появлении неординарного актера с сильным темпераментом, яркой индивидуальностью и каким-то особым даром завораживания: «Марлон Брандо может сыграть все, и каждая его новая роль будет великой… Молодой актер принесет славу не только себе, но и великому американскому кино… Он станет символом для всего мирового кино… Его будут любить и ненавидеть, уважать и бояться…» Впоследствии многое из сказанного сбылось. Но пока, несмотря на ошеломляющий успех, все награды, в том числе и «Оскар», достались знаменитой партнерше Брандо. Для молодого честолюбивого актера это стало болезненным ударом. Он страстно желал славы и считал, что уже достоин ее.

В 1952 г. Брандо снялся еще в одном фильме Э. Казана – «Вива, Сапата!», сыграв крестьянского вождя мексиканской революции. В отличие от Стэнли Ковальского – грубого и примитивного, сотканного из животных инстинктов, новый герой Брандо был личностью противоречивой. Убежденность сочеталась в нем с невежеством, сила – с сомнением, скромность – с иронично-нагловатой самоуверенностью. И актер сумел с такой драматической силой и убедительностью показать это на экране, что теперь уже никто не сомневался в безграничности его возможностей. За роль Сапаты он был удостоен сразу двух наград – приза Каннского кинофестиваля и премии Британской киноакадемии.

Первым среди американских киноактеров Брандо создает на экране образ «молодежного антигероя», бунтующего против социальной несправедливости и обывательского уклада жизни. Именно такие роли, сыгранные им в фильмах «Дикарь» (1953) и «В порту» (1954), сделали его кумиром молодежи. Она подражала его жестам, походке, черной кожаной куртке, а футболка и потертые джинсы «под Брандо» стали самой модной одеждой подростков. Тогда же актер и получил свой первый, столь желанный «Оскар», а вдобавок к нему – звание секс-символа Америки.

Но Брандо оказался бунтарем не только на экране, но и в жизни. Он демонстративно бросал вызов всему Голливуду: хамил именитым режиссерам, был невежлив с продюсерами, не признавал авторитетов и традиций. Стремление к независимости и своенравный характер создали ему репутацию «капризной звезды», «эксцентричной натуры», «одинокого бунтаря». Но, несмотря на это, талантливому актеру многое прощалось и его продолжали засыпать новыми предложениями. От многих он отказывался. Однако избежать участия в бездарных и спекулятивных картинах ему не всегда удавалось. Брандо признавался: «Иногда я был вынужден сниматься в фильмах только потому, что подписал контракт, не поняв некоторых его пунктов». Были случаи и посерьезней. Когда актер отказался сниматься в псевдоисторическом боевике «Египтянин», разразился скандал, один из самых серьезных в его творческой карьере. Неустойки Брандо заплатить не смог, и дело запахло тюрьмой. Чтобы не попасть туда, актеру пришлось сняться в другом костюмном боевике – «Дезире» (1954). Несмотря на то что сыгранная им в этом фильме роль Наполеона стала одной из самых совершенных его работ, актер почувствовал себя после съемок униженным. Таких актерских компромиссов в его карьере было немало, и, характеризуя их, Э. Казан отмечал: «Он хорош во всех своих ролях, но в неудачных фильмах он напоминает упрятанного в клетку гиганта».

Время от времени этот гигант все-таки вырывался из «золотой клетки» Голливуда, продолжая вести свою тему борьбы с насилием как с экрана, так и в реальной жизни. В 70-е гг. Брандо активно участвует во многих прогрессивных общественных движениях за гражданские права негров и индейцев в США. Он становится одним из организаторов кампании «Фонд Мартина Лютера Кинга», отказывается от получения им второго «Оскара» за роль в фильме «Крестный отец», протестуя этим против положения индейцев в резервациях. Голливуд негодовал, но игравший вместе с Брандо в картине Аль Пачино заявил по этому поводу в прессе: «Миллионы людей по всему миру были потрясены Брандо, который делал что-то совершенно новое и необъяснимое». Самыми значительными его работами в кино в этот период стали роли в фильмах «Погоня» (1965), «Кеймада» (1969), «Последнее танго в Париже» (1972), «Супермен» (1978), «Апокалипсис сегодня» (1979). В этих, как и во многих других картинах детективного жанра, Брандо буквально опрокинул все привычные представления о гангстерах. О своем знаменитом герое из «Крестного отца» актер, в частности, говорил: «Дон Корлеоне – это всего лишь обыкновенный магнат американского бизнеса, который делает все возможное для благополучия своей семьи и общественной группы, к которой он принадлежит».

Многие герои Брандо нередко возрождались к высокой духовной жизни через любовь. Самому же актеру сделать это в собственной жизни не удалось. Красивый, непредсказуемый, эгоистичный, нередко жестокий и одновременно благородный, влюбчивый, но не умеющий любить, он пронесся по жизни как вихрь, оставляя за собой длинный шлейф скандалов, незаконнорожденных детей, разводов и семейных трагедий.

Брандо был женат много раз, не говоря уже о неофициальных связях. Первой его женой стала восточная красавица – обворожительная индийская актриса Анна Кашфи. Но вскоре после бракосочетания выяснилось, что она придумала свое индийское происхождение, зная о том, что Брандо нравятся экзотические женщины. Возмущенный обманом, актер разошелся с ней. От этого брака у Марлона остался сын Кристиан и любовь к буддизму, а у Анны – самые неприятные воспоминания: «Жизнь с Брандо похожа на скачки. Короткие вспышки сумасшедшего влечения – и долгие периоды скуки и безразличия… Марлон Брандо – человек двуличный, дьявольское существо, которое лучше потерять, чем найти…»

Таким же скоротечным оказался и второй брак актера с мексиканской звездой Мовитой Кастанедой. Потом по очереди ее сменили вьетнамка Франс Нгуен и пуэрториканка Рита Морено. В конце концов он нашел свою «самую настоящую женщину» во время съемок на Таити картины «Мятеж на Баунти» (1962). Ею стала таитянка Тарита Териипиа. Она и любовница из Гватемалы Кристина Руис вот уже почти 30 лет терпеливо выносят всю тяжесть его необузданного характера и разного рода странности. Среди экстравагантных поступков Брандо – покупка за 20 млн долларов маленького атолла в Тихом океане. С ним он связывает свою мечту – «уйти из кино и построить на собственном острове совсем иную, новую жизнь».

Но осуществить ее актеру уже вряд ли удастся. Семейные трагедии, постигшие его в последнее время, забрали у него много сил и денег. Связаны они были со старшими из его 12 детей – сыном Кристианом и дочерью Шейен (Чейни). В 1990 г. Кристиан в состоянии алкогольного опьянения, вступившись за любимую сестру, застрелил ее возлюбленного Дэга Дроллета. Его приговорили к 10 годам тюремного заключения. А потрясенная, находившаяся на седьмом месяце беременности Шейен попала в психиатрическую больницу. Рождение сына не помогло ей восстановить душевное равновесие. По заключению врачей она была лишена родительских прав. Под воздействием стрессов и употребляемых наркотиков она в 1995 г. покончила жизнь самоубийством.

Эти трагические события, разлад с остальными детьми, которые не испытывают к отцу особой любви, подорвали и духовное, и физическое здоровье Брандо. Он с горечью говорит: «Я хотел быть женатым. Хотел иметь детей. Человеку любовь необходима. Я же не могу любить. Не могу найти человека, который заставил бы меня забыть о себе. Но я этого очень хочу. Может, я как отец не состоялся, но я пытался сделать все для детей как можно лучше…»

Сегодня старый, больной, расплывшийся до безобразия Брандо совсем не похож на того одержимого высокими идеалами бунтаря, который больше всего на свете ценил независимость. Он и сейчас еще изредка снимается, но уже не в ролях шерифов и гангстеров, а скорее их наставников. И делает это исключительно ради денег, больших денег, до которых всегда был охоч. За четыре дня съемок в пародии на фильм ужасов «Очень страшное кино-2» он должен получить 2 млн долларов. Вот почему, перенеся в апреле 2001 г. воспаление легких, 77-летний актер прямо из больницы вернулся на съемочную площадку. Эпизодические роли последних лет – инквизитора в фильме «Христофор Колумб» (1991) или старого вора в боевике «Счет» (2000) – уже не могут добавить блеска потускневшей звезде Марлона Брандо.