Текст книги "Чужое оружие"

Автор книги: Дмитрий Градинар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Но они не знали. Убедившись в неэффективности воздействия и опасаясь мазнуть потоком частиц по собственной планете, Бессмертные закрыли «окна». Таким образом, две линии обороны – астероиды-торпедоносцы, блокированные автоматическими крейсерами и управляемая звезда – оказались пройдены. Оставалась третья, самая грозная компонента – флот врага!

Лерой отобрал еще четырнадцать пилотов и лично возглавил атаку. Когда Джокт увидел, что среди пяти атакующих троек нет тройки Барона, у него отлегло от сердца. Пробить такими силами шестьдесят «Кнопок», выстроенных в две перевернутые полусферы, лично ему казалось невыполнимой миссией. Правда, «Зигзаги» шли в сопровождении тяжелых крейсеров «бойцовой серии»: «Викинга», «Корсара», «Кнехта», «Зулу» и «Драгуна». Это были новейшие крейсеры, сочетавшие в себе оснащенность, надежность, маневренность дальних разведчиков и мощную броневую защиту, за что их называли малыми линкорами. Ко всему этому в придачу «бойцы» обладали наступательной мощью звена «Моравов». Вот только экипажам приходилось нелегко нести службу на тяжелых крейсерах, и после каждого рейда мало кто из астронавтов не попадал в лазарет. Такой ценой – ценой здоровья, а иногда и жизни членов экипажа достигалась и высокая маневренность, и способность вести дуэли с линкорами Бессмертных.

Вскоре Джокту стало не до посторонних мыслей, пусть даже они отнимали считанные секунды. Вражеский флот прикрытия планеты пришел в движение, и пять линкоров самоуверенно-надменно выстраивались в линию, разворачиваясь бортами к атакующему строю землян. Меньше чем через пару минут они могли начать обстрел.

«Кнопки», посчитав пятнадцать «Зигзагов» недостаточной угрозой, начали рассредоточение. И это стало их первой ошибкой…

Десяток крейсеров противника переместились ближе к планете. Скорее всего, для предотвращения бомбардировки ее поверхности. Вторая ошибка…

Потому что теперь командор Бранч мог быть уверенным, что Бессмертным есть что защищать на этой планете и что сил противокосмической обороны на планете явно недостаточно. А значит, его решение отправить вниз штурмовое подразделение может дать полезный эффект. В любом случае сражение на орбите не могло продолжаться долго. Вот-вот сдохнут генераторы инженерных станций. По изменению гравитационной составляющей Бессмертные это сразу поймут. Тогда им достаточно будет просто выдавить флот Солнечной обратно, под убийственный поток.

Еще, здесь, на орбите, транспорт штурмовой пехоты КС – скорее обуза для флота. Выделить часть звездолетов для его защиты невозможно, они нужны в бою, и транспорт окажется просто мишенью. Даже для шального истребителя Бессмертных, удачно выбравшего позицию для торпедной атаки. А значит, выход лишь один. Дать штурмовикам ту единственную работу, которую они могли сделать здесь, в чужом секторе пространства, на поверхности чужой планеты под светом чужой звезды. Дать работу штурмовикам и шанс всему флоту. Увидеть за безнадежностью ситуации проблеск надежды. Сажать десант! Иначе все остальное – бессмыслица…

Хотя неизвестно еще, каков гарнизон планеты. Ведь там могло оказаться до черта штурмовиков Бессмертных и целая армия «Трепангов» – бронированных экранопланов, являющихся основной разновидностью наземной боевой техники врага. Скорее всего, так оно и есть, вот только все решает не количество техники, а ее мобильность. Успеют ли Бессмертные стянуть как можно больше сил к месту высадки десанта или не успеют?

Укрепившиеся на плацдарме девять рот штурмовой пехоты Солнечной – почти полтысячи штурмовиков, да еще под прикрытием комплексов защиты собственного транспорта, с выведенными на периметр «Шарками» – крепкий орешек. А если вдобавок обеспечить им орбитальное прикрытие… Сутки они продержатся. С прикрытием может быть больше. Вот только что им делать на незнакомой планете все это время, Джокт не понимал.

Между тем нужно было определяться с мониторами. Найти для них позицию чуть дальше, чем необходимо – будет утерян эффект неожиданности, и вражеские звездолеты сумеют рассредоточиться до того, как мониторы дадут залп. Выйти на позицию чуть ближе, в зоне поражения вспомогательными калибрами, и автоматика линкоров уничтожит мониторы раньше, чем они произведут прицеливание. Дилемма, для которой нужно найти золотую середину. Джокт понимал, что нужно рисковать. Что весь план командора строится только на риске и неожиданности. Но как свести риск к минимуму, а возможность успеха – к максимальной величине?

Связь с операторами мониторов исключена. Перехватив сигнал, Бессмертные поймут, что у них на фланге происходит то же самое, что случилось при проникновении флота Солнечной в пределы этого сектора. Теперь они не будут тратить время и строить догадки – первые залпы заставят инженерную станцию израсходовать все запасы энергии, и мониторы выпадут в оптическое пространство, лишенные защиты. Последующими залпами – или торпедной атакой, что не имело никакой разницы, – мониторы будут уничтожены.

Дилемма… Но что-то уже вертелось в голове. Какая-то мысль, какой-то до крайности безумный план. Безумный и смешной одновременно… А что, если…

Долго раздумывать не получается. Линкоры Бессмертных дают пристрелочный залп. Красная полоса на экране тактического анализатора, определяющего сейчас зону поражения, возникает в нескольких миллионах километров от вырвавшихся вперед тяжелых крейсеров. «Бойцы» идут на половине световой. Примерно через двадцать секунд достигнут полосы отчуждения, и тогда Бессмертные начнут долбить пространство главными калибрами. Если продолжать движение, то прорваться повезет двум-трем из всей крейсерской группы. И наверняка больше половины постов на этих счастливчиках выйдет из строя… «Моравы» не пройдут, это точно. Не тот уровень защиты. Линкоры, из которых только «Июнь» выполнен по проекту «Носорог» и оснащен трансформирующейся носовой частью, тоже могут попытаться… Ну а дальше? Что дальше? При равной дуэли у линкоров имелся бы шанс. Но когда два против пяти, это не что иное, как суицид. Осмысленное самоубийство!

Секунды таяли, как инверсионный след за соплами движков. Истребители расходятся пятью тройками, им даже близко нельзя подходить к полосе отчуждения – разорвет гравитационными вихрями! Но линкорам Солнечной тоже мешает работа «Зигзагов», и сейчас истребители сходились по каким-то диким, немыслимым траекториям, напоминающим меридианные линии глобуса. На каждую тройку «Зигзагов» доставалось двенадцать «Кнопок»!

Если бы это оказалась игра, Джокт предпочел бы играть за соперника. Не так страшно, а главное – наверняка победа.

А пространство вокруг дрожало огнями далеких звезд, и даже сливаясь в черточки при активном маневрировании, звезды были прекрасны! Прекрасны, но равнодушны ко всему, что сейчас должно произойти. Индап ввел Джокта в состояние странной эйфории, когда хотелось говорить со звездами, просить их, чтобы острие атакующих крейсеров не расплющилось о толстый брус вражеской защиты… Чтобы где-то рядом открылась дорога домой, к Крепости, и им было позволено уйти…

– Лидер! – Его вызывал Смоки, разом нарушив призрачную идиллию. – Наши действия?

Ну вот, отметил Джокт, вот и весь мой авторитет… Не командир, а только лидер. К тому же зазевавшийся от бездействия. Хотя чего можно ожидать от более опытного, наверняка разменявшего сотню вылетов, офицера?

Оба ведомых явно пребывали в растерянности, не имея, как и Джокт, ни малейшего представления о том, что им надлежит сделать. И вернулась та самая мысль – безумная и смешная… Планета вместе с группой вражеских линкоров уже близко. Выставить еще одну полосу отчуждения, пускай вспомогательными калибрами, – задача по силам носовым постам головного линкора. Но даже без этого к тройке Джокта уже метнулось десять «Кнопок», что никак не облегчало задачу остальных «Зигзагов».

Первая часть фокуса с незаметно подкравшимся стадом слонов прошла успешно. Потом оказалось, что все слоны рухнули в огромную яму-ловушку. Жаль, что сейчас нельзя послать еще один сигнал «я – свой!». Нельзя послать сигнал…

Мысль оформилась. Нет, не перестала выглядеть безумной. Правда, смешного в ней поубавилось, потому что отдать приказ ведомым он сумеет, но разгадают ли его замысел скрытые невидимостью мониторы? Пусть даже их антенны принимают и прослушивают переговоры, звучащие на открытой волне. В том-то и проблема, что нельзя ничего говорить напрямую. Если Бессмертные разгадают… А они, твари, сейчас настороже и разгадают обязательно… Но ведь не дураки управляют мониторами? Далеко не дураки! И ведомые – Смоки со Спенсером, на дураков никак не тянут.

– Спенсер, Смоки, что бы вы стали делать с перебежчиком?

Молчание. А секунды идут. Вот-вот откроются носовые порты ближайшего по траектории схождения линкора!

– Что бы вы стали делать с товарищем, который решил перестать быть вашим товарищем?

Разъяснять нельзя, очень вероятно, что Бессмертные давно понимают человеческую речь, звучащую в открытом эфире, научились ведь они использовать синтезированные фразы в радиоэлектронной борьбе! Поэтому – разъяснять нельзя, только косноязычно… Теряя время и невнятно… И ждать ответа уже некогда.

Джойстик на себя, потом – в провал, с заваливанием. Тьфу ты! Опять получилось влево! Но это сейчас – как к заднице дверца. Ведомые теряют его на секунду, потом Спенсер открывает огонь.

– Умница! – орет Джокт, подставляясь с кормы.

Нас не учили пилотировать «Кнопки». Мы не знаем, когда пилот – Бессмертный – чувствует себя наименее защищенным. Но вот они, на удивление разумные черви, усвоили, как легко атаковать «Зигзаг» с кормы, особенно – выпустив две торпеды, врубив боевой лазер и долбанув плазмогенераторами. Что-нибудь обязательно зацепит. Причем торпеды идут не прямо в хвост, а к обтекателям движков, ведь движки нельзя одновременно сориентировать в разные точки одной плоскости!

Половина сделана, с облегчением подумал Джокт, когда его «Витраж» тряхнуло близким срабатыванием торпеды. Все верно. Самоликвидатор. Замечательная штука! А вот – два потока плазмы по корпусу, отчего садится половина отслеживающей аппаратуры и начинает барахлить навигационный экран. На нем, впрочем, уже неясно, где желтые точки, а где – бирюзовые. Перестарался Спенсер, но, может, оно и к лучшему!

Рыская из стороны в сторону, выписывая синусоиду, при которой вибрация добирается сквозь СВЗ к ребрам и колотит по ним, будто отбойным молотком, «Витраж» рвался к «Кнопкам» и линкорам Бессмертных, как к самой желанной гавани.

Когда-то давно, как утверждали старослужащие, имели место случаи дезертирства. Это еще до индапов. Конечно же, ни о каких попытках предательства речи не шло, просто не всем пилотам удавалось справиться с накатывающей паникой. Секундное помешательство приводило к тому, что такие пилоты кричали «не стреляйте!», адресуя свой крик врагу. Тогда еще ничего не было ясно – кто противник, какие у него намерения, зачем вся эта война? И Бессмертные не стреляли…

Заполучить в целости «Молнию» или «Комету» – истребители того времени, наспех переделанные из малых исследовательских кораблей, – считалось врагами за удачу. Ведь вместе со звездолетами им доставалось много еще чего любопытного: аппаратура связи, кодировщики сигналов, координаты форпостов, занесенные в бортовой компьютер. Потом – схемы доступных человечеству Приливов, тогдашние модели скафандров высшей защиты – и… содержимое этих скафандров для анатомических исследований! Только потом появились индапы, исключающие панику, вычеркивающие ее из списка человеческих эмоций. И такие случаи прекратились. А «Зигзаг», подобранный вражескими эвакуаторами после боя, это вовсе не то же самое, что полностью сохранившаяся машина. Так, хлам. Развалившийся корпус, расплавленные панели, и мертвая мумия, с которой свисают лохмотья и обломки стальных ребер скафандра.

Джокт не очень то доверял подобным байкам насчет «перебежчиков», но все же слышал о них. И вот – пригодилось. В любом случае, его расчет оказался верным. В бою, особенно при сближении на контркурсах, когда все внимание приковано к вырастающим в размерах звездолетам врага и тело и сознание ждут единственно возможных действий, то есть начала оружейной дуэли, любая неожиданность, любое нестандартное действие вызывает в первую очередь замешательство. Перед тем как сделать такой рискованный ход, Джокт представил себе ситуацию, в которой одна из «Кнопок» вдруг вырывается из общего строя и на форсаже улепетывает от своих соратников, а ей уже высвечивают дорогу боевые лазеры и летят торпеды. Что бы тогда сделало командование флота Солнечной? Какое решение принял бы любой пилот или комендор? Пропустить, прикрыть собственной боевой мощью такой корабль, а разобраться – отчего да почему? – можно и после. Именно так и собирались сейчас поступить противники. Только одно звено во всей этой непонятке осталось им неведомо. Группа мониторов, скрытно подбирающаяся на расстояние убийственного залпа, залпа в упор!

Джокт, стараясь сохранить целой зубную эмаль, уже ничего не мог говорить. Едва удерживая истребитель на курсе, он активировал кормовую турель. Повредить ведомым это никак не могло, ну, а для убедительности – вполне сойдет…

У «Кнопок» имелась сотня возможностей выпустить навстречу ему торпеды, и тогда «Витраж» не спасло бы ничего. Но они не выпустили торпеды. Едва сумев из-за критической вибрации сфокусировать зрение на экране тактического анализатора, Джокт успел заметить, что «Кнопки» расступаются, пропуская поврежденный «Зигзаг». Головной линкор тоже делает движение навстречу и дает пристрелочный залп. Но тугая волна гравитации проходит над «Витражом», чуть-чуть не доставая ведомых. Спенсер со Смоки выпускают еще по торпеде и бьют плазмогенераторами, на этот раз – «в молоко». И отваливают, выписывая полукружья на малых радиусах разворота.

– Лежать нам в лазарете рядом! – с каким-то восторгом отметил Джокт.

План сработал. Безумная мысль, сумасшедшая импровизация – все удалось!

Носовые орудия линкора задействованы, ищут возможность ударить на опережение, пытаясь задеть два уходящих истребителя хотя бы на излете. Вычислители, или что там есть у червей, загружены работой. Теперь линкору будет не так то легко провести перенацеливание: снять прежнюю боевую задачу, взять координаты новой цели, приступить к выполнению другой задачи…

Одна из «Кнопок» разлетается в рыбью чешую, столкнувшись с невидимой преградой. Не научились еще, значит, Бессмертные локировать хитрые поля инженерных станций! И кокон снят, на доске появляются сразу шесть запасных ферзей. Если даже не ферзей, то хотя бы башен, что никак не облегчает участь врага. Еще на подлете мониторы сориентировали артиллерийские палубы на прямолинейную курсовую стрельбу. Сейчас шестерым комендорам остается только привести в движение первую и вторую фаланги указательных пальцев…

И комендоры не сплоховали! Залп в упор, когда частицы гравиквазеров не просто вонзаются в корпуса вражеских линкоров, но прошивают их насквозь, словно тяжелая картечь – листовую пластмассу. Теперь Джокту уже не хотелось бы сыграть за противника.

Первый линкор превращается в дырявый шарик для пинг-понга, который только что отправлен в молниеносное туше. Он врезается в следующий линкор, невесомость, как известно, не уничтожает массу. А когда два тела, обладающие массой, начинают к тому же взаимодействовать, появляется давление – произведение массы на ускорение, приложенное к поверхности.

Если атом водорода обладает массой семнадцать в минус двадцать восьмой степени килограммов, а Галактика Млечный путь, в основном состоящая из атомов водорода, по некоторым оценкам имеет двадцать два килограмма в сороковой степени, то масса вражеского линкора отложится где-то посредине. Семь в девятой степени килограммов. Масса двух уже мертвых линкоров – полтора десятка миллионов тонн. Ускорение – более чем достаточное. Площади соприкосновения – имелись…

Зря навигаторы Бессмертных выстроили линкоры в идеальную линию… Все, что с ними произошло, в замедленном темпе (и уменьшенных масштабах, разумеется) должно было походить на красиво складывающуюся цепочку фишек маджонга, когда они по очереди валятся друг на друга…

Гравиквазсры не просто вонзаются в звездолеты, а становятся вязальными спицами, пропущенными сквозь податливую шерсть. Первые два линкора, превратившись в хлам, бьют жестким облаком металлического рванья в третий линкор. Он тут же приумножает общую груду, как очередной пласт снега делает толще ком для снеговика. Четвертый… Мог уцелеть. Если бы мониторы не шарахнули повторно, прямо в центр обломков, оставшихся от первых трех линкоров. Четвертый звездолет, пораженный частью обломков, начал заваливаться на бок, будто в нем сместился центр тяжести. Именно в таком положении его и настигает второй залп. Центр исчез вообще, как, впрочем, сам четвертый линкор. Замыкающий, пятый, успел сманеврировать, и Джокт поразился реакции навигаторов и подвижности этой махины. Но при уклонении от столкновении последний из линкоров вынужден был выйти на форсаже в сторону мониторов. Как ни велики были возможности корабля, это не пошло на пользу его экипажу. Облако обломков все же задело корму пятого. И он завращался на месте, нанизывая сам себя на новый поток квазеров.

– Сошла лавина, и лыжники финишировали одновременно! – прокомментировал Спенсер.

Всего тремя залпами отряд мониторов дальнего действия вынес целое линейное соединение врага. Теперь планета оказалась беззащитной. Почти…

ГЛАВА 4

Джокт положил истребитель в крутой вираж, расстроив и без того смятенный порядок вражеских «Кнопок». И теперь возвращался к ведомым.

– Лидеру тройки истребителей! Орден Доблести! Повышение в звании! Что угодно! – командор Бранч, казалось, подарит сейчас Джокту звезду с неба.

Главное, чтобы не эту, оранжево-красную…

Линкор командора, не обращая внимания на огрызающиеся «Кросроуды» Бессмертных, уже давил полными бортовыми растерявшиеся «Кнопки», расстроив обе «Червивые розы». И основная группа «Зигзагов» уже кинулась добивать разрозненные вражеские звенья истребителей. А весь крейсерский отряд, «Моравы» и тяжелые крейсеры, вышли вплотную к планете.

– Впервые слышу, чтобы за дезертирство раздавали ордена, – сказал Спенсер и только потом добавил, – с возвращением, лидер! Надеюсь, мы не сильно помяли твой «Витраж»…

– Все в порядке.

Джокт еще не осознал до конца, что только что стал орденоносцем со всеми причитающимися привилегиями. Ему пока тяжело было сосредоточиться на такой новости. Компенсация ускорения, когда на доли секунды перегрузка возросла до сорока «же». Возврат. Проверка систем истребителя.

А на поверхности планеты уже расцвели первые бутоны разрывов. Крейсеры приступили к орбитальной бомбардировке.

– Нет, ты действительно герой, хотя и наполовину сумасшедший, – теперь заговорил и второй ведомый, – я уже подумал…

– Ничего себе – только подумал! Кто мне половину датчиков плазмой срезал?

– Ну я… – не нашелся, чем оправдаться, Смоки.

– Будешь должен шикарный стол в Эр-Пе-Ве! Когда вернемся… И чтобы – яблоки натуральные! Полкредита за штуку! И талую воду с ледников! – вспомнил Джокт старый рассказ Барона про быт хайменов. – А если честно, я больше всего боялся, что вы не станете ничего делать, а рванете следом. Тогда бы никто никому и ничего не был должен…

– Принято, ком! Будут тебе талые яблоки и ледник за полкредита!

Мимо истребителей как раз проходила цепочка мониторов. Слажено, по команде, они сбросили скорость практически до нуля. После, нелепо перевалившись с боку на бок – все разом – снова вошли в полетный режим. Джокт почувствовал себя маленьким мальчиком, перед которым взрослые и суровые дядьки выстроились по стойке «смирно» и козырнули, словно самому чтимому старейшине. Вот только не хватало ощущения законченности… Как будто стереть одну «Кнопку», когда рядом щетинятся антеннами еще сотни таких же «Кнопок». И нет дороги назад.

– Наши действия, ком? – обратился Джокт к командиру Лерою.

Тот ответил не сразу. Не оттого, что был занят погоней за целью или выведением тактических расчетов. Скорее ему нечего было ответить.

– Наши действия – полное бездействие. На орбите все уже чисто. Линкоры минируют вторую приливную точку, других Приливов в ближайших секторах нет. Разве что сами Бессмертные прогрызут. Но тогда нам… – Командир прикусил язык, и слово «крышка» не прозвучало. – Сейчас будут готовить к посадке транспорт.

– Но куда именно? В какую точку?

– Не по адресу вопрос. А вообще, диспозиция существовала еще изначально. Вот и проверим – насколько она верна…

– Джокт! – коснулся слуха слабый вызов Спенсера. – Джокт, внутренняя связь!

Лерой отключился от общей связи, но Джокт, привыкший доверять другу, не воспользовался этим обстоятельством, скользнув пальцем в перчатке по полоске активации внутренней связи.

Теперь общение происходило только между ним и Спенсером. В случае необходимости система связи вышла бы автоматически на общую волну.

– Слушаю, Спенсер.

– Не дразни майора, видишь, он сейчас не в ладах с самим собой.

– А еще больше – с командором Бранчем, – добавил Смоки, который уже висел на одной волне со Спенсером.

– Но я же ничего такого…

– Конечно, ничего такого. Ты бы еще попросил расчет вероятности возврата в Крепость! Все пошло наперекосяк, и нужно это понимать.

– А я и так понимаю. Но это не значит, что не имею права уточнить дальнейшую задачу… Между прочим, задачу для всей тройки.

– Право ты, конечно, такое имеешь. Но… не надо, Джокт, Мы – команда. Авторитет командира для всех непререкаем. А ты только что посадил его в лужу. Понимаешь? Какого ответа сейчас можно ожидать? Вы трое – налево, остальные – направо, начинаем биться лбами в запертый Прилив… Нет? Или – всем истребителям собраться над южным полюсом планеты!

– Южным? Полюсом?

– Не хочешь? Тогда – над северным. Или вообще – следуем к поясу астероидов, посмотреть, как там дела у автоматических крейсеров… Нет никакого плана действий. И быть не может. Командор Бранч просто следует логике изначального плана – раз уж мы сюда пришли, чтобы прорваться к поверхности, значит, десант пойдет на посадку. И будет держаться, сколько сможет. В случае, если основным силам удастся пройти твоим Серым Приливом, эти действия имеют смысл.

– Но ведь это не удастся! – почему-то обиженно проговорил Джокт, отчетливо представляя, насколько надежно закупорен Прилив.

Еще он был ошарашен пусть дружеским, но внушением за, в общем-то, безобидный вопрос, адресованный командиру истребительного отряда.

– И я так думаю. Не удастся. И Смоки так думает… Смоки? Согласен?

– После той дуры, что рванула в приливной точке, да еще после астероида, – видали, какой огромный? – там даже пехотинец с ранцевым двигателем не протиснется. Но шанс – это всегда неожиданный гость. Кто знает. Что произойдет уже через пять часов? Или через пять минут?

– Вот видишь, Джокт! Все так думают. Второго варианта нет, только ждать. А если ничего не выйдет у всех нас… Все равно для десантников существенная разница – где подыхать! На поверхности, в бою, или в коробке транспорта… Не в этом дело. Просто со стороны выглядело так, будто ты герой дня, выполнивший свою часть работы, а командир на твой вопрос…

– Я понял. Ты прав. Сейчас извинюсь.

– Стой, Джокт! Стой, дурак! Ты…

Но Джокт уже вернулся на общую волну, снова запросив майора Лероя.

– Не сейчас, – последовал ответ, прозвучавший, как показалось Джокту, с оттенком раздражения.

– Ком, я насчет своей глупости…

Снова тихо зашелестел индивидуальный вызов Спенсера, и Джокт уловил что-то насчет свойства любой глупости шириться и размножаться.

– Прошу меня извинить. – Сразу после этого Джокт перешел на индивидуальный канал связи с командиром. – Я даже не уверен, что и сейчас поступаю правильно… Только прошу не думать, будто я…

Вот, черт! Опять запутался!

Пару секунд командир молчал, и были слышны только отголоски переговоров экипажей крейсеров, отмечающих бурной радостью каждый новый запуск орбитальной бомбы. Запуск, маневрирование в атмосфере, где бомбы пытались перехватить средства ПКО, а главное – моменты контакта. Счет шел уже на десятки тысяч километров уничтоженной поверхности.

– Тут любой запутается, – наконец-то отозвался майор, и Джокт физически ощутил ту незримую линию, находясь на которой Лерой выбирал – свернуть налево или направо? Очередной палиндром. На этот раз шаг был навстречу. – Хорошо хоть, понял… В следующий раз попробуй обдумать последствия любого вопроса, прежде, чем задашь его. Сам, кстати, понял или…

– Нет, это Спенсер, – признался Джокт.

– Спенсер… Хорошо, – последовало неожиданное заключение, – до связи.

Очень хорошо! Просто замечательно! Добиться от командира признания в том, что он беспомощен! Пусть даже признания на индивидуальном канале!

Пока Джокт так раздумывал, он неосознанно приблизил «Витраж» к планете. Слишком уж заразительны и эмоциональны оказались комментарии экипажей крейсерской группы.

– О! Тут были Аппалачи!

– Куда подевался Мадагаскар? Или показалось?

– Повезло пехотуре, спустятся, а там – голое поле. В ямочках.

– Смотрите! Бомбометчики что-то пишут!

– Как – пишут?

– Не как, а – чем… Орбиталками! Уже написали: «Пламенный привет от…».

Привет был действительно пламенный. Три материка, различимые с орбиты даже под толщей желтушных облаков, покрылись апокалипсическим пунктиром. Очаги бушующего огня, прожигавшего почву на сотни метров вглубь, складывались в какие-то буквы. Разглядев все как следует, Джокт понял: ему почему-то не хочется разделить общее веселье. Пусть даже там, внизу, был враг. Все-таки бомбардировке подвергся не какой-нибудь сплошь военный объект, а планета. И сразу вспомнился вражеский транспорт, который Джокт выпустил из перекрестья прицелов. Он все никак не мог забыть «Поворот Альвареса» в исполнении навигатора – Бессмертного. Зря пытались добиться от него вразумительного мотива этого поступка сотрудники особого отдела. Ведь никак невозможно объяснить посторонним то, что не можешь объяснить самому себе.

Учитывая общий эффект, достигнутый прорывом в этот сектор пространства единственного истребителя, дистанционно управляемого Джоктом, в конце концов особисты оставили его в покое. Но он-то! Он не обрел покой! Поэтому и не разделял радость бомбометных расчетов…

– А что силы сопротивления?

– Уничтожают не более десяти процентов орбитальных зарядов… Только в двух-трех районах – до пятидесяти процентов… Наверное, там и будет место высадки. Штабы, заводы или еще что-нибудь… Не зря они лучше охраняются.

– Но там же ничего не останется!

– Наоборот. Обязательно кто-то и что-то останется. И десанту придется нелегко.

В таких рассуждениях имелась, конечно, логика. Очень вероятно, что силы противокосмической обороны сконцентрированы вокруг особо важных объектов и территорий. Но еще могло оказаться, что плотная оборона – обманный ход Бессмертных. Показать силу там, где она не нужна, оставив запас противодействия там, где надо. Чтобы в момент высадки встретить десант во всеоружии. Но гадать не приходилось. Крейсеры клали орбитальные бомбы без всякой системы, нащупывая именно зоны повышенной защищенности. Потому что теми силами штурмовой пехоты, какими располагала прорвавшаяся группа кораблей Солнечной, удержать планету невозможно. Невозможно и бессмысленно. Вот захватить какой-нибудь военный или промышленный объект – реально. Захватить, чтобы вытряхнуть, выпотрошить, вывернуть наизнанку, но найти что-нибудь такое, что сможет оправдать все потери, которые неизбежно возникнут при высадке. Утопия! Сплошная утопия!

Наконец к планете вернулись линкоры, закончив минирование второй приливной точки. Они сбросили скорость, врубив движки на реверс и, компенсируя инерцию, прорисовались двумя овалами. Но тут же ушли в тень планеты, опасаясь очередной каверзы местного светила.

Наверное, командор Бранч был прав, принимая решение посадить на поверхность второй линкор. Посадить прежде, чем вниз метнется десантный транспорт. Наверное, он прав и в том, что вместе с линкором на посадку отправляется одна из инженерных станций. Но почему – истребители?

– Майор Лерой! Две тройки ваших «Зигзагов» тоже идут вниз. Отправьте к «Августу» шесть машин, их спустят в гравитационных захватах…

Линкор, в отличие от десантного транспорта, не предназначен для посадки на планету. Вернее, производит ее только в исключительных случаях, и маневрирование в условиях сверхмалой тяги, под воздействием гравитации планеты для него сильно затруднено. При этом громадина звездолета движется по сужающейся спирали, то есть звездолет вынужден описать несколько кругов в атмосфере, прежде чем его корпус будет поставлен «на дюзы». А это означает, что на пути своего движения он заставит ожить все пункты противокосмической обороны, что уцелели при бомбардировке. Дальше остается выявить и подавить их.

Сама посадка «на дюзы» выпарит огромный кратер, который наполовину скроет профиль линкора, при этом для носовых орудийных палуб сохранялась возможность противодействовать баллистическим ракетам, если, конечно, такие ракеты будут запущены. Это в плюс. Второй плюс – увеличение плацдарма для высадки десанта. Использование корабельных «Вариоров» в качестве воздушного прикрытия плацдарма – это третий плюс. Миниджеты и, конечно же, стационарное вооружение линкора должны расширить возможности десанта. Что касается инженерной станции… После недолгого размышления Джокт понял, в чем ее предназначение. Она должна отдать все запасы гравиквазеров для обеспечения взлета линкора с поверхности. А если повезет, то и десантному транспорту могло кое-что достаться. Но к чему «Зигзаги»? Да еще всего шесть машин? Этого Джокт понять не мог.

Воздушное патрулирование? Работы движков в режиме атмосферного старта даже на сверхмалой тяге хватит минут на пятнадцать– двадцать, вряд ли больше. Вдобавок, без способности после этого самостоятельно подняться на орбиту, не говоря уже о дальнейшем участии в сражении! Хотя дозаправка, конечно, возможна, но… Все ради пятнадцати минут ползанья на черепашьей скорости под желтым небом этой планеты? Сколько там можно держать для более или менее эффективной работы? Одну-две звуковые? Это если у Бессмертных не окажется каких-нибудь тихоходных планетарных самолетиков, идущих на дозвуковых скоростях. Как ни странно, именно они могут случиться самыми грозными противниками – практически недосягаемыми для «Зигзага». Как работать торпедами? Вычислитель МПКТ просто-напросто сойдет с ума! О каком наведении может идти речь, если движки торпед не рассчитаны на скорость меньше, чем одна сотая световой? Да и собственные радарные со сканирующими установками «Зигзага» не возьмут цель на большом удалении. Только до горизонта, может быть, километрах в двухстах. Еще одна утопия!