Текст книги "Аберрация"

Автор книги: Дмитрий Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ладно. Лишь бы эта емкость не оказалась воздушным шариком. Или мыльным пузырем, – усмехнулся другой техник с лицом, темным от космического загара.

– Вот наша задача как раз и состоит в том, чтобы этого не произошло, – веско сказал Кринич.

Все обернулись к нему, и безопасник представился:

– Нортон Баллок, специальный агент Службы космической безопасности.

– Юзеф Кринич, начальник этих любопытных ребят.

– Рад знакомству! – Безопасник крепко пожал Юзефу руку. – Ну что, начнем с божьей помощью?

– Не уверен, что всевышний одобрил бы наш проект, – покачал головой Кринич. – Как-никак, попытка прямого вмешательства в его промысел.

– В смысле воздействия на континуум? – улыбнулся Баллок.

Остальные тоже заулыбались, зашевелились и быстро разошлись по своим местам. Юзеф так увлекся новым для него делом, что когда наткнулся в одном из узких технических проходов на давешнего незнакомца, сразу даже не удивился: что он тут делает – в закрытой для посторонних зоне станции? Он хотел было спросить об этом странного человека, но не успел. Незнакомец повернул к нему серое безносое лицо, заглянул в глаза, и Криничу вдруг стало неимоверно тоскливо и одиноко. Тоска была вселенская, безмерная и непреодолимая. Она мгновенно заполнила все существо Юзефа, проникла в каждую клеточку его несчастного тела, превратилась в смысл всей его никчемной жизни и вынесла беспощадный вердикт: жизнь – пустая и бесполезная штука.

Обливаясь слезами от жалости к самому себе, Кринич медленно опустился на металлический пол и прислонился спиной к колонне накопителя, уронив отяжелевшую голову на грудь.

«Серый» тенью скользнул вдоль прохода в сторону узла контроля. Несмотря на внушительные габариты, двигался незнакомец стремительно и почти бесшумно. Единственным свидетельством его пребывания можно было бы посчитать только запах. Слабый, но стойкий, он напоминал одновременно корицу, тмин и мяту с легкой примесью йодной свежести.

Через пять секунд «серый» появился в центре технического зала, где возле контрольного терминала дежурил Нортон Баллок, отслеживая процесс переналадки вактера. Спецагент был хорошо тренирован и почувствовал постороннее присутствие, но адекватно отреагировать не успел. Ему элементарно не хватило времени – слишком быстро действовал незнакомец.

Баллок еще только поворачивался в сторону возникшей угрозы, когда «серый», почти размазавшись в пространстве от скорости, мелькнул мимо него, сделал едва заметный взмах рукой и исчез между колоннами накопителей в другой стороне зала. Тело Нортона завершило оборот, а вот голова качнулась и вдруг, отделившись от шеи, с глухим стуком покатилась по полу. Тело же мягко осело и завалилось под терминал. При этом из страшной раны не вытекло ни капли крови. Срез шеи оказался будто отполированным, словно резали не по живой ткани, а по пластиковому муляжу.

Когда на место происшествия прибыла тревожная группа охраны станции – ее вызвал один из техников, случайно обнаруживший труп спецагента, – то нашла лишь рыдающего начальника технической службы, совершенно невменяемого и безутешного, да еще странный манекен без головы в форме сотрудника СКБ. Правда, техник, наткнувшийся на него, утверждал, что это был самый настоящий труп. Поэтому жуткую находку немедленно отправили в медицинский отсек на вскрытие, а Юзефа Кринича – для принудительного лечения от глубокой депрессии. Зал энергетического контроля и все прилегающие помещения были тщательно осмотрены и обследованы сканерами. Никаких следов, кроме странного ароматического следа, уже почти рассосавшегося, обнаружено не было. Голову агента Баллока также не нашли.

Командир охраны с явным запозданием объявил «красную тревогу» по станции, но ее тут же пришлось отменить, так как выяснилось, что за прошедшие часы от причала ушли как минимум три космолета: два к Луне и один – к Марсу. У совершившего это дерзкое и жестокое преступление оказалось достаточно времени для благополучного отхода.

– Это неслыханно! – ледяным тоном заявил начальник станции Вэн Чуань, сухой длинный и нескладный, в вечно расстегнутом комбинезоне с оттопыренными карманами. – Это самая настоящая провокация, имеющая целью сорвать процесс переналадки вактера и устрашить сотрудников. Куда же вы смотрели, Харрис?

– Мы действовали по инструкции, – хмуро оправдывался командир охраны. – Собранная информация о предполагаемом преступнике позволяет предположить, что он – не человек.

– Ах, позволяет предположить?! – прищурился китаец. – Ну и кто же он, по-вашему, если не человек?

– Скорее всего, биотех…

– А вам разве не известно, что биотехи физическинеспособны причинить умышленный вред здоровью человека?

– Ну, при определенных условиях…

– Не говорите ерунды! – оборвал его начальник станции. – Что вы предприняли для расследования?

– Произведено вскрытие… э-э… трупа агента Баллока в присутствии его коллеги, агента Сомова. Посланы запросы в порты «Море Ясности» и «Луна-главная» на предмет проверки всех прибывших на челноках с базовой станции. Проведен химический анализ проб воздуха из зала энергетического контроля вактера.

– И каковы результаты?

– Результаты весьма странные. – Командир Харрис поднял растерянный взгляд на начальника. – Во-первых, то, что было трупом Баллока… э-э… таковым в настоящее время не является.

– Как это? – приподнял бровь китаец. – Выражайтесь яснее, Джон!

– Труп претерпел некую, пока неясную трансформацию, в результате которой теперь трупом, по сути, не является. – Харрис сник. – Я не знаю, как объяснить точнее. Это больше всего похоже на пластификацию, подобную тому, что в начале века демонстрировал Гюнтер фон Хаггинс.

– Но ее же запретили в конце концов?

– А я и не утверждаю, что это пластиноид. Я говорю, похоже… Во-вторых, анализ проб воздуха тоже дал невероятный результат. Во всех обнаружена примесь азота-17, в природе не существующая. В-третьих, просмотр записей камер наблюдения по станции, однозначно доказывает присутствие постороннего объекта в тамбуре аварийного выхода, нижнем техническом коридоре, зале энергетического контроля вактера, главном коридоре жилой зоны и в зале стыковочного модуля, – Харрис замялся, потом продолжил: – Идентифицировать объект не удалось.

– Почему?

– Смотрите сами. – Командир охраны щелкнул пальцами, и над столом вспыхнул перламутровый шар голопроектора. Через пару секунд шар протаял к краям и развернулся в экран.

Вэн Чуань увидел коридор жилой зоны, по которому в разные стороны двигались несколько человек. Все – сотрудники станции. Всех директор знал в лицо. Поэтому не сразу сообразил, что же необычного в возникшей картинке.

– Видите эту серую полосу? – показал Харрис.

– Вижу. Ну и что?

– Это он…

– Кто?

– Объект. Сначала мы тоже думали, что это дефект записи. Но потом… – Командир охраны прошелся пальцами по виртуальному пульту проектора, изображение превратилось в раскадровку. – Вот, смотрите.

На экране в застывшем кадре стала заметна размазанная между двумя людьми человекоподобная фигура.

– Почему он так выглядит? – Китаец пристально рассматривал картинку.

– Он двигался. Все время. Со скоростью около сорока метров в секунду. То есть на каждый кадр съемки приходилось почти два метра движения. Ясно, что при такой скорости изображение практически полностью смазано.

– Человек так двигаться не может! – Начальник в замешательстве пожевал тонкими губами.

– Для биотеха подобная скорость тоже недостижима, – пожал плечами Харрис.

– Тогда кто же это?

– Не знаю. Но сейчас он где-то на Луне. Он был на челноке, ушедшем к «Морю Спокойствия».

Австралия, Квинсленд, район Олд-Корк, Четвертый базовый накопитель

22 ноября 2060 года, 14:15 по СМВ

Вахту на Четвертом накопителе сдавали в штатном режиме. Редкая цепочка сотрудников протянулась от приземистого купола центрального корпуса до кубика станции монорельса. Через пять минут пересмена закончится, и охрана сможет вздохнуть свободней – впереди целых восемь часов тишины.

Здесь, ближе к центру Зеленого континента, редко происходит что-нибудь значительное. Плоская как стол равнина, покрытая серо-зелеными куртинами карликовых акаций с отдельно торчащими бурыми «бутылками» сиркулярий – по-местному, скрэб, – оживала лишь дважды в год, в период дождей. Тогда саванна просыпалась и спешила наверстать месяцы летней или зимней спячки. Под тугими теплыми струями равнина преображалась едва ли не на глазах, являя миру буйство красок и жизненную силу природы. И тогда становилось понятным, почему континент назвали Зеленым.

Сейчас, в ноябре, дожди почти прекратились и установилась ясная жаркая погода, предвестница летней суши. Но растительность пока не желала сдавать позиции и давала возможность порадовать взгляд разноцветными картинами.

Брэд Раскин с трудом оторвался от созерцания пестро-зеленой панорамы и вернулся к терминалу охранного периметра. Его напарник, смуглокожий Уго Санчес, вальяжно развалился в своем кресле, сложив волосатые мускулистые ноги на край пульта интера. Форменная, песочного цвета рубашка мексиканца была расстегнута, открывая не менее волосатый, уже начавший расти живот. Раскин был почти ровесником Санчеса, но выглядел заметно моложе – поджарый, всегда гладко выбрит и аккуратно пострижен.

– На охоту бы сейчас! – Уго заговорщицки подмигнул напарнику. – Кроликов погонять.

– Нам еще восемь часов тут сидеть, – отмахнулся Раскин. – Не искушай.

– Или в Олд-Корк махнуть, к китаянкам массажисточкам!

– Заткнись.

– А я вот в прошлый раз…

Санчес не договорил. На терминале расцвел алый бутон тревоги: кто-то или что-то пересекло границу периметра, и система охраны не смогла его идентифицировать. Брэд мгновенно прыгнул на место оператора, столкнув по пути ноги мексиканца с пульта интера. Пальцы Раскина заученно пробежались по клавиатуре, переводя систему охраны в режим поиска. Через несколько секунд вся территория накопителя превратилась в огромное электронное «глаз-ухо», способное выявить любой движущийся объект массой и размерами сравнимый с мышью.

Брэд взглянул на монитор внешнего обзора: последний человек предыдущей смены почти достиг здания станции монорельса, и больше на открытом пространстве Четвертого накопителя никого из людей сейчас быть не могло. Но на голографической схеме территории быстро перемещался мерцающий красный светлячок – нарушитель продолжал движение к намеченной цели. И цель эта теперь стала ясна обоим операторам охраны: гигантская решетчатая чаша энергоприемника слева от центрального корпуса.

– Включай активную защиту! – рявкнул Раскин на замершего в замешательстве напарника. – Он же сейчас доберется до антенны!

Санчес гулко сглотнул, откинул прозрачный колпачок посередине панели терминала и вдавил большую алую квадратную кнопку. Активная защита – по сути, мощное высокочастотное электромагнитное поле – создавала через систему эмиттеров кольцевой энергетический барьер высотой и толщиной около десяти метров. Любой прибор с электронной схемой при попадании в зону действия барьера выходил из строя, а живое существо теряло способность двигаться из-за мгновенного паралича нервной системы. Дальнейшее же пребывание в зоне грозило гибелью – ток высокой частоты попросту расплавлял все биологические ткани.

Оба оператора буквально впились взглядами в алую точку на голограмме. Она стремительно приближалась к обозначившейся на схеме зеленой границе защитного барьера.

– У него скорость как у гепарда, – просипел Санчес.

– Откуда здесь гепарды? – недоуменно откликнулся Раскин.

– А я почем знаю?

– Включи-ка видео – там должна быть камера, сектор четырнадцать или пятнадцать.

Уго, не глядя, ткнул несколько клавиш, и в верхнем правом углу терминала вспыхнул квадратик экрана камеры видеонаблюдения. Объектив ее был направлен прямо на чашу энергоприемника, и неизвестный нарушитель вот-вот должен был попасть в поле зрения.

Он и попал. Операторы увидели некое размытое пятно, похожее на серый пылевой смерчик. Пятно с потрясающей скоростью пронеслось слева от камеры к невидимому защитному барьеру, вонзилось в него, окутавшись ослепительным ореолом высокочастотного разряда, и исчезло.

– Я так думаю, защита сработала? – неуверенно выговорил Санчес, оглядываясь на товарища.

– Что-то непохоже, – буркнул Брэд, кинув взгляд на голограмму. – Может быть, он просто остановился, поэтому система его и не видит.

– Но барьер-то включен! Где тогда разряд?

– Посылай Самсона, – пожевав губами, решил Раскин. – Как подойдет, отключим поле.

Спустя пару минут на экране возникла фигура в бликующем скафе и трусцой направилась к энергоприемнику.

– Внимание, Самсон! – Мексиканец поправил усик рации. – Критическая дистанция до барьера – сто двадцать метров. Дальше – жди команды.

– Понял, ведущий, – раздался из динамика громкой связи ровный, лишенный эмоций голос. Фигура на экране перешла на шаг, затем остановилась. – Критическая дистанция достигнута.

– Самсон, я отключаю активную защиту. Возможен контакт с неизвестным биологическим объектом.

Уго вздохнул и нажал алую квадратную кнопку. На голографической схеме территории зеленоватое облако вокруг энергоприемника погасло. На экране видеокамеры ничего не изменилось. Бликующая фигура биотеха не шевелилась, впереди тоже не было никакого движения, никакого намека на давешний серый смерчик.

– Похоже, барьер все-таки сработал! – удовлетворенно хмыкнул Санчес.

– Посмотрим. – Раскин скептически поджал губы. – Самсон, иди к энергоприемнику. Докладывай обо всем подозрительном и необычном.

– Выполняю.

Фигура на экране двинулась вперед медленным, скользящим шагом. Биотех успел преодолеть две трети расстояния, когда чаша энергоприемника вдруг вспыхнула, наливаясь ослепительным бело-синим сиянием. Никто ничего не успел сообразить, даже Самсон с его феноменальной реакцией. Сияние спустя секунду стало невыносимым, и камера просто ослепла. Оба оператора, не сговариваясь, кинулись к панорамному окну и увидели: далеко справа от центрального купола накопителя, там, где располагался энергоприемник, зажглась маленькая, злая, бело-синяя звезда. А спустя десяток секунд обрушилась ударная волна, потрясшая башню охраны до основания.

Санчес упал на четвереньки, судорожно вцепившись в нижнюю раму окна. Раскин устоял на ногах, бессмысленно глядя на распухающее серо-желтое облако, возникшее на месте энергоприемника.

– Санта Мария, это же аннигиляция! – прохрипел мексиканец. Колени его разъезжались, и он никак не мог подняться. – Брэд, как же так?!

– А?.. – Раскин наконец вышел из ступора. – Аннигиляция? Откуда?! Так не бывает…

Уго удалось встать на ноги, он рванулся к терминалу, но Брэд опередил.

– Внимание! – Он хлопнул ладонью по сенсору внутренней связи. – Всем сотрудникам Четвертого накопителя. Авария восточного энергоприемника! «Красная тревога»! Все перемещения по территории запрещены до особого распоряжения!..

Джакарта, штаб-квартира Службы космической безопасности

1 декабря 2060 года, 11:05 по СМВ

– Ну и какие же выводы сделали наши «головастики» из всего этого? – Джамар Шактибинду откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на своего заместителя – низкорослого, но неожиданно широкого в плечах Ким Чонджу, отвечавшего в СКБ за информационный и системный анализ.

– Вывод, собственно, один, – кореец говорил по-английски с характерным «лающим» акцентом, – за последние три месяца четко и однозначно проявился вектор деструктивного влияния, имеющего целью максимально замедлить или, в случае успеха, вовсе сорвать проект «Большой Прыжок». Точкой отсчета вектора можно однозначно считать диверсию на орбитальном комплексе МИС-004 в августе этого года. Кроме того, мнемонический анализ происшествий абсолютно точно указывает на наличие единого организующего и управляющего центра…

Директор СКБ нетерпеливо махнул рукой.

– Понятно. А эти, «серые» террористы? Выяснили по ним что-нибудь?

– К сожалению, почти ничего. До сих пор ни одного из так называемых «серых» террористов, то есть непосредственных исполнителей деструктивных актов, задержать или уничтожить не удалось. Вернее, не удалось обнаружить их тела, так как в ряде случаев, как например, при взрыве на Четвертом накопителе в Австралии, гибель исполнителя не подлежит сомнению. По косвенным же данным, «серые» не являются людьми или даже биороботами. Во всяком случае, уровень их «эйч-ти»* значительно превышает общечеловеческий.

Ким умолк, и лишь желваки на широких скулах выдавали напряжение главного аналитика Службы. Шактибинду тоже молчал, выстукивая кончиками пальцев на панели интера какой-то сложный ритм. Вывод напрашивался сам собой: СКБ столкнулась с враждебным проявлением иного разума. Те самые «пугалки» об НЛО, которыми кормилось человечество на протяжении нескольких десятилетий, в одночасье вдруг стали реальностью – жесткой и бескомпромиссной.

– Существует ли хоть какой-нибудь способ противостоять этим «серым»? – нарушил наконец тишину кабинета директор. – Как их отследить? Откуда они приходят?

– Отследить как раз несложно: и камеры, и датчики охранных систем «видят» их, – Ким нахмурился. – А вот остановить… Думаю, лучше спросить об этом наших оружейников.

– Хорошо. Зови Судзиму.

Кореец коснулся клипсы интера на своем правом ухе:

– Чонджу вызывает Хирохито Судзиму. Линия ноль-три…

В ответ ожил дисплей интера директора. На нем возникло скуластое бесстрастное лицо главного эксперта СКБ по вооружениям.

– Я слушаю.

Шактибинду коснулся клавиши ответа.

– Хиро, скажи-ка, твоей команде удалось придумать что-нибудь против «серых»?

– Достоверно – нет, Джамар. – Судзима поджал и без того тонкие губы. – «Серые», конечно, уязвимы, поскольку материальны. Может быть, даже простая разрывная пуля или граната способны их остановить. Все дело в скорости. Они слишком быстро двигаются.

– А полевая защита?

– Как показывает опыт, стандартные электромагнитные поля, включая высокочастотные, малоэффективны. Вероятно, из-за недостаточной мощности. Определенного эффекта следовало бы ожидать от применения векторного магнитного или гравитационного поля. Но генераторы для них слишком громоздки…

– А если использовать лазеры? – перебил японца Чонджу.

– Когерентное монохромное излучение, теоретически, также может быть действенным, – Судзима подчеркнуто обращался только к директору. – Но… повторяю, все дело в скорости противника. Боевой лазер слишком неповоротлив для такой малой и быстрой мишени.

– М-да, все это малоутешительно, – подытожил Шактибинду. – А главное…

Он не договорил. Вспыхнул дисплей экстренной связи, и на нем возник озабоченный Артур Личи.

– Господин директор! Отмечены множественные нарушения охранного периметра здания! Я объявляю «красную тревогу»! Немедленно перейдите в бункер.

– Вот вам прекрасная возможность, Хиро, проверить свои теоретические предположения, – мрачно произнес Шактибинду, быстро пробежав пальцами по сенсорной клавиатуре интера.

Японец молча кивнул и отключился. Ким нерешительно переступил с ноги на ногу:

– Я могу быть свободен?

– Конечно, иди, – кивнул директор, продолжая работать на интере. – Хотя нет, лучше перейдем в бункер вместе. Боюсь, до своего отдела тебе сейчас не добраться.

Он последний раз прикоснулся к клавишам, и пульт интера погас. Вдвоем с корейцем они пересекли огромный кабинет и остановились у дальней стены. Шактибинду вынул магнитную карту и вставил ее в прорезь замка. Тихо зашипев, панель шахты лифта ушла в стену, в кабине вспыхнул мягкий желтоватый полусвет.

Дальнейшие события, как позже показал оперативный анализ ситуации, уложились по времени в несколько секунд, но для непосредственных участников эти секунды превратились в долгие минуты.

Шактибинду и Чонджу почти одновременно шагнули в кабину лифта, и в этот момент панель входной двери в противоположном конце кабинета буквально взорвалась от могучего удара извне. Несокрушимые металлопластовые плиты разлетелись по кабинету излохмаченными ошметками, а вместе с ними сюда же проникло нечто. Больше всего оно походило на облако пыли сероватого цвета и двигалось стремительно и бесшумно. Но для двоих, замерших в кабине лифта, время неожиданно будто сделало исключение и резко замедлило свой вечный бег.

Директор и его заместитель вдруг ясно, во всех подробностях разглядели среди неспешно плывущих по воздуху обломков согнувшуюся у пульта интера человекоподобную фигуру. Главный экран интера внезапно вспыхнул сам собой, и в тот же миг из приемной сквозь пролом на месте входной двери ударил бледный при дневном освещении клинок света и вонзился в серого пришельца. Вернее, в то место, где он только что стоял. Задымилась и тут же вспыхнула спинка директорского кресла, а незнакомец уже был на полпути к лифту. Двигался он не как человек – не шагал, а будто перетекал из одного положения в другое.

Словно завороженный, Шактибинду наблюдал, как «серый», приближаясь, вытягивает вперед верхнюю конечность, которая быстро трансформируется в устрашающего вида ребристую трубу. Джамар понимал, что это оружие и нацелено оно прямо на него, но не в силах был преодолеть странное оцепенение, охватившее все тело. И в то мгновение, когда в глубине трубы открылся зловещий алый глаз, откуда-то сбоку, из-за плеча директора высунулась смуглая жилистая рука, сжимая побелевшими пальцами рукоять страйкера* – оружия нового поколения, счет которому шел буквально поштучный, а доступ к нему имели едва ли десяток-полтора лиц из высшего руководства Совбеза ООН и СКБ. С пирамидальных наконечников страйкера сорвалась тройная бледно-фиолетовая молния, свиваясь в один толстый жгут, и вонзилась в ребристое жерло жуткой трубы пришельца.

И «серый» поплыл! Буквально. Тело его вместе с трубой резко потеряло очертания, исказилось странной судорогой и вдруг прянуло в стороны бесшумной ослепительной вспышкой. Тугая волна невыносимого холода швырнула обоих людей на заднюю стенку лифта, панели кабины покрылись удивительными фестончатыми розетками, моментально превратившимися в белесые дымки, а время скачком вернулось в прежний ритм.

Все вокруг тут же заполнилось грохотом и свистом осколков, вонью горящей синтетики и необычным пряным ароматом. В кабинет ворвалось сразу несколько полуразмытых фигур. Но это были уже бойцы охраны в новейших мимикрирующих комбезах типа «хамелеон». Они мгновенно рассыпались по периметру помещения, перекрывая любые возможные секторы стрельбы. Следом вошел сам Артур Личи с лазерным ружьем на плече. Он с сожалением посмотрел на тлеющие останки директорского кресла, затем обернулся и увидел лежавших в открытой кабине лифта без сознания Шактибинду и Чонджу.

Кивок, и один из бойцов бросился к ним, доставая на ходу серебристое «яйцо» медицинского анализатора. Спустя полминуты обоих начальников привели в чувство, и Личи, вытянувшись по стойке «смирно», бодро отрапортовал:

– Господин директор! Атака неизвестного противника на здание Службы ликвидирована силами внутренней охраны. Уничтожено четверо нападавших, один скрылся. С нашей стороны убиты три человека – два бойца и сотрудник аналитического отдела Алан Киркпатрик. Еще шестеро бойцов и семь сотрудников получили ранения различной степени тяжести. Им оказана первая помощь, медицинский эвакуатор вызван. Материальный ущерб зданию уточняется.

– Спасибо, Артур, – устало кивнул Шактибинду, оглядывая царивший вокруг разгром. – Как же все-таки вам удалось так быстро справиться с этими… «серыми»?

– Честно говоря, не знаю, шеф. – Главный секьюрити перешел на неофициальный тон. – Все наши бойскаутские штучки, что придумали, не сработали. Эти… твари будто знали заранее, где стоят ловушки, и просто обошли их. Думаю, нам крупно повезло. Один из «серых» проник на технический этаж к кондиционерам, единственный выстрел охранника пришелся на магистральную трубу охлаждающего контура, и тварь попала под струю жидкого азота, которая ее обездвижила. Выстрел второго бойца буквально разнес «серого» на куски, которые, впрочем, быстро исчезли – испарились.

– А не кажется ли вам это странным, Чонджу? – повернулся Джамар к корейцу. – Объект, способный без вреда проходить сквозь высокочастотное электромагнитное поле, оказывается подвержен воздействию сверхнизкой температуры!

– Не кажется, – с вызовом откликнулся тот, разглядывая один из обломков входной двери. – Надо будет все заново просчитать и, думаю, ответ найдется. А вот как действует их оружие, я пока даже предположительно не могу сказать. Посмотрите, что он сотворил с метапластиком! – Ким вытянул вперед руку с лохматым куском и сжал пальцы. Обломок моментально деформировался и осыпался на пол тяжелой пылью.

– Впечатляет! – крякнул Шактибинду. – Ладно, разберемся. Продолжай, Артур.

– Ну вот. Второго мы замочили в центральном холле – словил сразу две «термитки» и не смог переварить, – у Личи дернулась щека. – Скотина, двоих наших завалил из своей «пукалки»! Чем уж она там стреляет, я так и не понял, но – убойная зараза! Трое ребят до сих пор в отключке, и неясно, выживут ли.

– От чего все-таки наступила смерть? – мрачно поинтересовался Чонджу.

– От распыления! – так же угрюмо ответил главный секьюрити.

– Как это?

– А вот так же, как с дверью, – Личи кивнул на ошметки, разбросанные по кабинету. – Только ребята сразу в пыль превратились. А еще троим – кому руку, кому ногу оторвало. Плюс четверо сотрудников с аналогичными повреждениями.

– Больше всего это похоже на вырождение межатомных связей. – Кореец повернулся к Шактибинду, по-прежнему стоявшему у терминала интера. – Технология, абсолютно неизвестная на Земле.

Директор никак не отреагировал на его слова, продолжая изучать что-то на дисплее информационного комплекса.

– Третий… «террорист», – снова заговорил Личи, – нарвался на засаду у лифтов уже здесь, на этаже. Вернее, думаю, подставился…

– Это почему? – Шактибинду на мгновение поднял взгляд от интера.

– «Серые» явно стремились нанести нам максимальный урон. Судите сами. Один проник на технический этаж, и если бы не случайность, вполне смог бы добраться до главного реактора. Другой отвлек на себя охрану, ворвавшись в центральный холл, в то время как третий атаковал научно-исследовательское крыло здания, а еще два прямиком направились на директорский этаж.

– Да, похоже на заранее спланированную операцию, – согласился Шактибинду и вновь занялся своим интером.

– Так вот, эти двое будто зналио засаде! И знали особенности наших лазерных ружей, что после выстрела ружью требуется несколько секунд на то, чтобы накопить заряд для нового. Первый принял залп на себя, а второй успел проскочить коридор и вломиться в приемную.

– Видимо, о страйкере они не знали, – задумчиво подытожил главный аналитик, оторвавшись наконец от изучения обломков двери. – А куда делся пятый?

– Удрал. – Личи обескураженно развел руками. – Но успел почти полностью разрушить зал «Младшего Знатока», [34]34
  Традиция давать мощным компьютерам личные прозвища.


[Закрыть]убив дежурного аналитика. Там же пострадали еще трое моих людей и трое научных сотрудников, в основном от осколков и обломков аппаратуры.

– «Младший Знаток» сильно поврежден? – встревожился Чонджу.

– Как говорится, восстановлению не подлежит…

– Значит, по крайней мере одну из задач «серые» выполнили! – холодно подытожил директор, закончив возиться с интером. – Вернее, две. Тот, который ворвался сюда, успел скачать практически все данные по проекту «Большой Прыжок», и, думаю, передал их… куда следует… своему хозяину.

В кабинете повисла напряженная тишина. Каждый из присутствующих пытался осмыслить возникшую проблему по-своему. Только молчаливые бойцы по периметру помещения оставались недвижны и безучастны к происходящему, выполняя свою главную и единственную функцию охраны и защиты людей. Биотехам человеческие чувства и устремления всегда были абсолютно чужды по определению. Рожденные для выполнения и достижения конкретных целей, биотехи совершенно не интересовались ничем, что не имело отношения к этим целям. В этом была их сила и слабость. Просто человек – существо хитрое и коварное от природы – лишний раз подстраховался от возможных осложнений и отключил социальный и эмоциональный блоки в генетической матрице своих новых слуг.

– М-да, – нарушил наконец молчание Личи, – ситуация, что называется, ниже плинтуса. Разрешите идти, шеф?

– Да, Артур. И охрану забирай. «Серые» больше не появятся. По крайней мере, здесь…

Главный секьюрити махнул рукой и направился из кабинета. За ним устремились «призрачные» фигуры бойцов. Шактибинду подошел к Чонджу, потерянно топтавшемуся посреди кабинета, взял за плечо и встряхнул:

– Крепись, дружище, еще не вечер! «Младшего Знатока» не вернуть, но ведь есть Старший. Иди, работай.

– А вы, господин директор?

– А я выполню свою работу. – Шактибинду вернулся к терминалу интера и включил связь. – Судзима, – сказал он возникшему на экране невозмутимому японцу, – остаешься за меня! Я лечу в Совбез.

Париж, главный офис Совета безопасности ООН

1 декабря 2060 года, 15:30 по СМВ

Большой зал заседаний Совбеза гудел как рассерженный улей. Весь распорядок дня полетел к чертям, когда прения по вопросу принятия дополнительных мер безопасности на особо важных стратегических объектах Земли и Внеземелья, были неожиданно прерваны появлением директора СКБ.

Всегда сдержанный и корректный индус на этот раз весьма бесцеремонно отодвинул от внешнего микрофона представителя Северо-Американского региона и заговорил жестко и напористо:

– Господа члены Совета безопасности! Несколько часов назад на штаб-квартиру Службы космической безопасности было совершено беспрецедентное по дерзости и жестокости нападение. Атака была отбита ценой больших людских и материальных потерь. Уже самый предварительный анализ ситуации однозначно показал, что теракт был тщательно продуман и спланирован, хотя и не достиг всех поставленных целей. Проведение подобной операции невозможно без доступа к особо секретной информации, которой располагает весьма узкий круг посвященных лиц. Следовательно, произошла утечка. Причем характер действий террористов ясно свидетельствует о том, что необходимую информацию они получили не из СКБ. Принимая во внимание все обстоятельства случившегося, я, пользуясь данными мне полномочиями, объявляю о введении во всех регионах Земли и во Внеземелье чрезвычайного положения по классу «красной тревоги» с шестнадцати часов по стандартному мировому времени 1 декабря 2060 года! Господа, у вас есть двадцать шесть минут для того, чтобы уведомить об этом свои регионы. После этого Совет безопасности ООН прекращает свою деятельность вплоть до отмены чрезвычайного положения. Вся полнота законодательной, исполнительной и судебной власти переходит к Службе космической безопасности с квалитетом ответственности в лице ее директора Джамара Шактибинду, главного аналитика Ким Чонджу, главного эксперта по вооружениям Хирохито Судзимы, главного эксперта по астрофизике Кирилла Береснева и главного ксенобиолога Анни Феваль.