Текст книги "Не вернёмся, не свернём (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

– Наконец-то дождались, – ухмылялся Артём, перечитывая российские газеты и те, что выписывали из-за границы.

В январе 1906 года вокруг российской науки поднялась небывалая шумиха. Тут ещё совпало, что наши операторы, вернувшись из Стокгольма, собрали большой обзорный фильм. Им даже ничего нового не пришлось снимать. Взяли кадры из фильмов об открытии больницы в Москве, немного дополнили фотографиями. Меня заставили надеть смокинг и попозировать со всеми своими наградами. Минут десять отвели автомобильному заводу, считавшемуся личной вотчиной великого князя Михаила. Втиснули в ленту кадры, где батюшка благословляет убытие на Дальний Восток бронепоезда, затем личное напутствие Георгия I в адрес вездеходов, убывающих в экспедицию на Урал. Буквально по одной-две минуты вставили кадры, сделанные на различных наших заводах. Особенно эффектно смотрелась конвейерная лента консервного завода. Неплохо показали массовый выпуск шприцов. Где-то в середине ленты промелькнул Туполев с самолётом, заканчивался фильм текстом из статьи Менделеева о достижениях России за последние пятнадцать лет.

Получилась довольно странная пафосно-пропагандистская сборная солянка. На самом деле в ленте даже десятой части всех наших «открытий» не продемонстрировано. Тот же полиэтилен выпускался такими малыми партиями, что о нём мало кто слышал. Тем более за границей. Завод по производству холодильников ещё строился. Пробные варианты этих бытовых приборов собрали, но из материалов, купленных на стороне. В идеале у нас будет свой листовой металл и прочие комплектующие.

Фильм «Россия XX век» получился большим, почти на час. Если быть объективным, то в нём мы сами себя рекламировали и нахваливали. Артём свято верил в пропаганду и влияние киноиндустрии на умы людей, потому с его стороны нареканий не возникло. Сергею вообще было не до того, а я готовился к очередному съезду промышленников и посчитал такой фильм вполне подходящим.

Зато возникли закономерные вопросы у Его Императорского Величества. Он поручил разобраться с этим делом Столыпину. Пётр Аркадьевич вызвал не только меня, но Сергея. И главное, заранее не сообщил, о чём будет идти разговор. Мы с друзьями немного подумали, погадали и приготовили презентацию на тему самолётов: их применение во время боевых действий, создание школы военных пилотов и вложение в наш проект средств военного ведомства.

Поскольку Столыпин сразу не обозначил причину, по которой вызвал, то я начал бодро вещать на тему авиации. Сам увлёкся и Петра Аркадьевича увёл в сторону от ожидаемой темы разговора. Потом-то Столыпин опомнился и вернулся к тому, о чём хотел изначально расспросить.

– Как можно объяснить, что все последние мировые открытия связаны с вашими именами? – поинтересовался он у меня и Сергея.

Совсем врасплох он нас этим вопросом не застал. Мы давно ожидали, когда же наконец власти заинтересуются странными совпадениями, и ответ у нас был готов. Не моргнув глазом, я стал объяснять, что нестандартная форма обучения в моей школе и денежные вложения способствовали развитию уникальных людей.

– Так уж уникальных? – не поверил Столыпин.

– Школа выпустила более полтысячи учеников, – взял слово Сергей. – Из них тех, кто сделал научные открытия, не более десятка. Согласитесь, что это не так много.

Упор мы сделали на нестандартное образование и отсутствие финансовых проблем в развитии любых направлений. Типа повезло заработать, а деньги вложили не в разгульный образ жизни, алкоголь или карты, а пустили на воплощение тех идей, что выдавали ученики. Тут же для примера я привёл изобретение инсулина. Между прочим, чистая правда. Кто-то прошёл бы мимо незначимого открытия Леонида Соболева, я же только указал Румянцевым на эти исследования. И как результат, вскоре будет готово лекарство, помогающее жить людям, страдающим от диабета.

– Таких случаев много, – уверял я Столыпина. – Неужели вам не попадались изобретатели? Другой вопрос, что многие отмахиваются от сомнительных прожектов и уж тем более не выделяют денег на развитие идеи. Я же из купеческой семьи, вижу выгоду, – привёл я последний довод.

Не могу сказать, что наши выкладки полностью убедили Столыпина. Но другого объяснения этому явлению он не находил. К тому же его очень заинтересовала авиация в любых проявлениях. Что и говорить, дороги и, в целом, развитие транспорта в России далеки от идеала. Железнодорожное сообщение требует миллионных вложений. Безусловно, самолёты не решат и сотой доли задач по перевозке грузов и пассажиров, но что-то срочное в виде доставки почты или каких-то людей вполне можно обеспечить авиацией.

– Готовьте копии фильма «Россия XX век» на английском языке для Америки и Англии, – подвёл итог нашей беседы Столыпин. – Государю всё понравилось.

Дважды повторять для нас Серёгой не нужно. Вежливо попрощавшись, мы поспешили покинуть кабинет Столыпина, радуясь, что отделались лёгким испугом.

– Усилим меры безопасности на наших заводах и вам личных телохранителей добавим, – принял решение Артём, когда выслушал наш отчёт. – После проката фильма в Европе и Америке вой поднимется запредельный. Статьи в газетах не отражают наглядно всех тех преобразований, что мы устроили.

И поскольку тема авиации уже была озвучена на самых верхах, то получить разрешение на строительство удалось без проволочек и проблем. Жаль, что с деньгами всё так удачно не складывалось. Для начала Сергей выделил пятьдесят тысяч, ещё обещал не раньше середины лета. Россия медленно и со скрипом выходила из кризиса. Наши станки хоть и стали покупать свои промышленники, но этих заказов было мало. Три-четыре года назад нашим основным покупателем была Германия. В свете последних событий немцам не до развития своих предприятий. В Лондоне принципиально делают вид, что передовой техники в России не существует. И раз мало покупателей, то и наши доходы поползли вниз.

Артём надеялся на переговоры с американцами. Тех, правда, больше не станки, а автомобили интересовали. Производство «Георгиев» мы так и не увеличили. Великий князь Михаил вкладывать средства в расширение не хотел. По-прежнему на его заводе велась только сборка и штамповка кузова. Всю техническую составляющую создавали на наших предприятиях, где мы понемногу собирали автомобили «Нева». Но это делалось слишком кустарно. Завод в большей степени ориентировался на трактора и вездеходы.

– У тебя Путиловский, можно сказать, простаивает, – возмущался Артём. – Нам нужны прессы и сборщики, пора переводить часть предприятия на автомобильную промышленность, иностранцы будут покупать, и дорого.

Для меня тема перевода Путиловского с изготовления локомотивов на другой вид деятельности была сложной. Артёму я пояснял, и не один раз, тот принцип работы, что введён на заводе. Это только кажется, что если на предприятии рабочие за две смены могут собрать целый паровоз, то они молодцы. На самом деле молодец тот директор, который наладил такую стабильную работу. Если взять какого-то конкретного рабочего на сборке, то он знает одну или две операции и выполняет только их. К примеру, такие-то клёпки заклепать на таком-то участке. И всё! Он больше ничего не умеет и не обязан делать. Та бригада, что прикатывает колёсные пары и помогает их монтировать к корпусу, делает только эту операцию.

В принципе, это правильно. Мастер в курсе, с кого спросить за ошибку и кто чем в конкретный момент сборки должен заниматься. Опять же такой подход к работе идеален при условии, что Путиловский выпускает двадцать локомотивов в месяц. На данный момент такого количества паровозов стране не требовалось. И перестраивать систему работы бригад непросто. Этим я начал заниматься с середины зимы.

На очередном съезде промышленников меня выбрали главой комиссии, Столыпин зачитал письмо государя, похвалил, обласкал и велел дальше работать на благо России. Текст письма я огласил перед рабочими Путиловского, показал подпись государя и сообщил о частичной смене деятельности.

На самом деле потом оказалось не так всё проблематично. Бригады приобрели новые навыки и отработали другие операции. Через месяц брака почти не стало. В любом случае кузова автомобилей доводились до ума вручную. Рабочие хоть и возмущались, но совсем недолго. Снова я по совету Артёма налегал больше на пропаганду. Европу паровозами не удивить, зато наших автомобилей там нет. Путиловским рабочим выпала возможность показать достижения нашей страны перед иностранцами, и так далее… В общем, вы поняли.

И только я разобрался с этим вопросом, как друзья стали намекать, что необходимо съездить на Кубань и решить ряд других проблем.

Давненько я не бывал в Екатеринодаре. В конце апреля пришлось ехать туда лично. Дел накопилось немало. К тому же требовалось расширить одно производство. У меня на Кубани имелось деревообрабатывающее предприятие. Правда, масштабы были мизерные. Даже на продажу ничего не шло, всё использовалось на личные нужды. Половая доска требовалась на всех наших стройках. Пономарев помимо досок устроил небольшую мастерскую по выпуску мебели. И тоже для наших предприятий. Конкретно весной 1906 года почти вся продукция шла на оснащение жилья рабочих завода по производству холодильников. Мебель им продавали за деньги, конечно, а всё остальное, где требовалось дерево, поставляли как взаиморасчёт предприятий концерна.

Наш главный бухгалтер давно указывал на нерентабельность деревообрабатывающего предприятия, которое давно нужно расширять. А мы тут самолётами решили заняться. Если кто помнит, то в первых самолётах использовали много фанеры. Дёшево и практично. Нигде в мире ещё нет опытных пилотов и специалистов по самолётостроению. По этой причине фанера будет наиболее выгодным материалом для пробных вариантов. Вот эту самую фанеру на данный момент изготавливают малые мастерские.

Мы с Артёмом решили, что такой востребованный продукт будет пользоваться спросом и без самолётов. За полгода на Петербургском заводе не только сделали, но и разработали с нуля станок для производства строганого шпона. Мы с собой из двадцать первого века много чего принесли. На тот момент чётко не понимали, что понадобится, и в каких областях деятельности станем работать. Подобных станков у нас в чертежах не было. Потому приятно было узнать, что станок для производства шпона полностью спроектирован выпускниками моей школы. К нему ещё прилагались небольшой агрегат для сшивки шпона и тяжеленный пресс для непосредственного изготовления фанеры. Наш инженер заверял, что по-хорошему для нанесения клея тоже не помешал бы станок, но на данный момент найдётся тот, кто вручную выполнит эту операцию.

Вот это оборудование я вместе с командой охраны и сопровождал в Екатеринодар. Вообще-то там было шесть грузовых платформ, занятых продукцией наших предприятий: трактора, запчасти к ним, две «Невы» на нужды школы, мотоблоки для хуторов и многое другое. В общем, серьёзно так собрались. Как говорит Артём, у нас своя мафия и своя охрана. По слухам, Георгий I завёл и у себя охрану со сторожевыми собаками наподобие нашей. Пока не видел. Давно меня пред светлые очи государя не приглашали. Тьфу-тьфу, конечно. Лучше подальше от сильных мира сего.

На нашу службу безопасности обращали внимание все без исключения. Одинаковая форма, но без общепринятых знаков отличия, не имела аналогов. С другой стороны, у обывателя форменная одежда всегда ассоциировалась со службой правопорядка. Почти у всех охранников концерна имелась личная служебная овчарка, что сразу выделяло их из общей массы. В какие-то конфликты мы никогда не вмешивались, нам хватило событий в Баку, но во всём остальном служба безопасности концерна была на высоте. Не думаю, что на тот крупногабаритный груз кто-то бы позарился, но наличие отряда делал его более представительным, что ли… Вагон для сопровождающих также присоединили к грузовому составу. Ехали мы медленно, но не скучали. Парни делились со мной своими наблюдениями, я спрашивал о проблемах и пожеланиях.

Жалобы в основном касались вооружения. Но тут я ничем помочь не мог. Иметь личный военизированный отряд мне никто не разрешит. Костик, увязавшийся со мной в поездку, снимал наших парней и груз на платформах. Куда вставить эти кадры, потом придумаем. В любом случае для парней радость «попасть в кино». Хотя на четвёртые сутки пути я уже ничему радоваться не хотел. Слишком уж медленно передвигался грузовой состав. К тому же на станциях мы вынуждены были останавливаться на дальних путях. В ресторан, чтобы пообедать, бежать далеко. Да и неудобно. Получалось, что пока я обедаю, охранники вынуждены ждать неподалёку и сторожить. А им тоже покушать хочется. По этой причине покупали на станциях только хлеб и выпечку. С собой у нас имелся приличный запас консервов, ими и питались всю дорогу.

Во время остановок я много рисовал. Специально выделить время в Петербурге на это не получилось, зато теперь навёрстывал упущенное, готовя для Петрова эскизы дамских шляпок и набрасывая фасоны одежды пилотов. Вначале я только дамские головные уборы рисовал – наподобие тех, что станут популярными в двадцатые годы. Делая эскизы, задумался, откуда пошла такая странная мода. Потом вспомнил, что нужно кожаную одежду для пилотов предусмотреть и заказать, а к ним шлемы с очками. Вот эти шлемы меня и навели на мысль, что, возможно, женские шляпки переняли силуэт у головных уборов авиаторов. Попробую внести изменения в женскую моду.

Все мои тяготы пути были мгновенно позабыты, как только мы добрались до Екатеринодара. Как меня встречали!

– Василий, ты с ума сошёл, столько народу нагнал! – попенял я своему директору школы.

– Николай Иванович, это вообще десятая часть от всех желающих, еле уговорили остальных не бежать на вокзал, – смеялась Леночка, супруга Василия. – Вы нас совсем позабыли.

– Два года отсутствовали, – припомнил Зарян, прижимая меня к своей широкой груди. Седины и морщин у Заряна стало больше, но своей стати старый казак не потерял.

– Задушишь, – прохрипел я в таких дружеских объятиях.

– Вы к нам надолго? – вопрошал Санёк Румянцев. – Мне столько всего нужно решить.

– Искандер прислал телеграмму, что прибудет на днях, – встрял Василий.

Такое массовое ликование в мою честь сильно озадачило. Ладно, я понимаю, ученики рады, но великий князь что забыл в Екатеринодаре? Он последние несколько лет предпочитал общаться сугубо через своего поверенного.

– Холодильники, – дал краткий ответ на мой озвученный вопрос Румянцев. – Барон написал ему, предлагая купить будущую продукцию.

Вообще-то я помнил, что Искандер заказывал на заводе какие-то станки. Возможно, князю что-то ещё понадобилось, вот и хочет решить все дела сразу.

– Поехали, поехали, хватит здесь толпиться, – начал нас поторапливать Зарян. – Без вас всё выгрузят, не волнуйтесь.

Предполагалось, что я остановлюсь в новом директорском доме. Мой бывший уже заняла семья Циолковских. Новый дом был построен Василием на территории школы охраны. Рассчитан он был не только на его семью, но и на гостей. Леночка очень волновалась, как мне понравится, а я уверял её, что не стоит беспокоиться.

– Николай Иванович, вся школа ждёт вас, потому вначале торжественное построение, – предупредил Василий.

Потом оказалось, что немцы хоть и не приехали на вокзал, но тоже ждали встречи. В школе охраны немного переоборудовали зал для физических упражнений и украсили, там будет торжественный обед для учителей, моих компаньонов и просто друзей. Информации на меня вывалили столько, что я растерялся. Говорить о каких-то делах смысла не было. Позволил себя увлечь в этот праздник. Толком что-то обсудить ни с кем не успевал. Ученики встретили меня торжественным построением вместе со старшим отрядом охранников. И только потом повели на обед.

Честно, я совсем не ожидал, что будет столько народа. Знакомые купцы, немцы во главе с бароном, учителя, Циолковский с семьёй, господин Петров, Клим с женой, кто-то из фармакологов, киносъёмочная группа с артистами, художники-мультипликаторы, операторы и так далее. Знакомые радостные лица мелькали перед глазами. Какой-то ранг посадки за столом гости соблюдали, но все были в курсе, что я несильно придерживаюсь правил. Самому не верилось, что этих людей я сам когда-то нашёл и привлёк к работе.

Более толково поговорить получилось только на следующий день. От Василия я отмахнулся сразу. Он мне отчитывался при встрече в Москве и после, в Петербурге. Меня больше интересовали немцы и сам барон фон Тюрн. С ним мы первым и встретились. Барон поручил племяннику зачитать отчёт. Ланге кратко и по существу озвучил цифры падения продаж продукции консервных заводов, особенно рыбных. Поставки макаронной продукции в Европу также снизились, а на внутреннем рынке у нас не так много точек реализации. Купцы берут партиями, но не так много, как хотелось бы.

Причину снижения продаж немцы знали. В Германии и Франции революционные преобразования. Да и в других странах Европы не всё ладно. Собственно, немца на данный момент волновало расширение рынка сбыта. Он по этой причине и вцепился в постройку завода по производству холодильников.

– Герр Ситникофф, вы уверены, что мы сумеем наладить продажу холодильников? – волновался немец.

– Нужно будет, устроим рекламу в кино, – заверил я.

– Вот, кино, – спохватился барон. – Я хотеть делать свой кинотеатр.

– Делайте, – не стал я возражать, напомнив, что в Петербурге, Москве, Екатеринодаре и Новороссийске имеются серьёзные заведения. По другим городам конкуренции особой нет и даже рекомендовал немцу Нижний Новгород и Самару.

Слово вновь взял Ланге. У него был вопрос по возможному разнообразию продукции. Народ хорошо и активно покупает новинки. Не мог бы я ещё чего-то предложить, что можно выпускать на консервном заводе? Обещал подумать.

В течение следующих трёх дней я беседовал с компаньонами. То купцы, то Петров, то Леночка Уварова, которая бывшая Чернова, со своими предложениями. Проведал и нашу радиостудию. Варенька вышла замуж, и Василию пришлось нанимать двух новых дикторов. Оказывается, мы теперь вещаем аж до Крымской. Постройку масштабной вышки в городе заложили, но будет готова она не раньше осени. К Климову, городскому голове, я пообещал заехать позже. Точную дату назвать не смог, поскольку прибыл Искандер, а с ним никогда не знаешь, какие будут планы.

Остановился князь в привычной для себя гостинице госпожи Губкиной. Мол, там вкусы его и потребности знают. Встретились мы в ресторане у Екатерины Михайловны. Неожиданно для самого себя я обрадовался встрече. А уж великий князь был вообще доволен без меры.

– У меня десять кинотеатров в Ташкенте, твоё кино очень популярно. Не поверишь, Николя, но эти людишки образованнее стали. Как посмотрят твоё кино, так и вести себя начинают иначе. Сними про меня фильм, – резко поменял он тему разговора.

– Сниму, – не стал я возражать. Почему бы не уважить князя? Пусть себе в Ташкенте демонстрирует фильм. Нигде больше его показывать не будем. – Хочешь, у Заряна в школе служебного собаководства?

– Да, точно! – обрадовался Искандер. – Твой человек обещал мне сучку ротвейлера из особого помёта.

– Это ты сам с ним решай, – отмахнулся я.

Откушали мы с князем, поговорили, вроде всё обсудили, но, как оказалось, главный сюрприз мне не был продемонстрирован, и он пригласил меня к себе в номер.

– Найди завтра, где опробовать. Пока так покажу, – выудил князь из багажа плоскую продолговатую коробку.

Идей, что там может быть внутри, у меня не возникло, а Искандер специально время тянул, хитро улыбаясь.

– На твоих заводах четыре станка купил и пресс в придачу. Электричество и лампы новомодные пришлось брать. Хорошо, что электростанцию я для оснащения кинотеатров уже построил.

Слова Искандера заинтриговали, но мыслей, что там такое он сделал, так и не возникло. И только когда князь открыл крышку, мои брови поползли вверх. Помню, Артём предложил и даже подготовил чертежи автомата Калашникова для князя. Мы тогда с ним немного посмеялись. Мол, порядочным попаданцам положено автомат изготовить. Искандер требовал у меня «чего-нибудь из новинок», и Артёму пришла в голову сумасбродная мысль отдать ему невостребованные чертежи. С таким же успехом он мог космический бластер предложить, поскольку совершенно не верил в реальность воплощения своей идеи.

Заинтересовать оружейников не так-то просто. Те, кто подчиняется военному ведомству, с нами и разговаривать не стали бы. Самим заниматься созданием оружия возможности не было. В ближайшие несколько лет так точно. Чертежи Искандеру я отдал абсолютно уверенный в том, что это не будет воплощено в реальность. И вот теперь стоял, моргая глазами, не в силах прикоснуться к автомату.

– Образец? – наконец выдавил я из себя и взял оружие в руки.

– Пробная партия, – уселся князь в кресло, наслаждаясь произведённым эффектом. – Полностью ручная работа. Там всё так сложно. К тому же металл для пружин дерьмовый. Сталь нужна хорошая. С той, что у меня есть, пружины быстро проседают.

– Николай Константинович, а вам выпускать оружие по закону разрешено? – обрёл я дар речи, деликатно намекнув на обстоятельства ссылки князя.

– Не запрещено же, – пожал он в ответ плечами.

Подозреваю, что царской охранке и в голову не могло прийти, что опальный князь надумает оружие изготавливать. На его заводы по выпуску галош и резиновых сапог никто не обращал внимания. Но здесь более серьёзные дела. А если этот малахольный начнёт вооружать баев Средней Азии? Да с него станется туркам автоматы продать! От такой мысли мне поплохело.

– Двести рубликов, – как ни в чем не бывало поведал Искандер.

– Сколько?! – задохнулся я от возмущения, разом позабыв те мысли, что были до этого в голове.

– Николя, лучше спроси меня, сколько патроны стоят?

– И сколько? – повторил я вопрос, боясь услышать запредельную цену.

– А нисколько. Нет у меня патронов. Склепали немного, чтобы опробовать автоматы в деле, и всё.

По ходу беседы я начал успокаиваться. Князь оказался совсем не гением бизнеса. Воодушевлённый прошлыми успехами сотрудничества со мной, он загорелся идеей сделать уникальное оружие. Купил станки, набрал рабочих, даже толковых конструкторов откуда-то привлёк. Более двух лет проб, ошибок, но результат его цех выдал. Только автомат это вам не ружьё, стреляющее одиночными патронами. Вернее, здесь тоже можно вести экономную стрельбу, но основная идея как раз не в этом. Расход патронов просто сумасшедший.

И вот при их производстве Искандер столкнулся с проблемой. Для капсюлей ему нужна была ртуть, и много. Да и само производство бездымного пороха оказалось проблематичным. Не только жаркий климат, но и отсутствие квалифицированных рабочих сказалось. Две лаборатории вместе с людьми взлетели на воздух. У Искандера возникли проблемы с властями, началось расследование. Полиция уже предупредила князя, что подобные эксперименты не потерпит. И я как-то должен был это разрулить.

На самом деле идея мне уже не казалась абсурдной. Успокоившись немного и поняв, что никаким туркам князь продавать оружие не собирается, я задумался.

– Двести рублей неприемлемая цена, – выразил я сразу свою точку зрения.

– Милейший Николя, я обозначил НАШУ продажную цену. Мы, как компаньоны, оговорим стоимость между собой.

– Ничего не будем оговаривать, пока не проконсультируюсь с юристом, – притормозил я. – Не уверен, что могу без особого разрешения продавать подобный товар.

– А с патронами что решим? – Князь сделал вид, что не услышал меня.

– С тебя хлопок, у нас в станице Холмской производят ртуть, в перспективе этот вопрос решаемый.

Я ещё раз полюбовался оружием. Слов нет, вещь достойная, но, блин! Это же Искандер, от него можно ожидать всего что угодно, и я могу оказаться крайним! Но раз выпустил джина из бутылки, придётся заниматься этим вопросом. Автоматы – оружие будущего.