Текст книги "Сноходец дальней связи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Было и "во-вторых". Очень сомнительно, что душами обратно поменяться получится. Встретились мы в каком-то "междумирье", причем я только на самый краешек тех мест попасть мог. Джованни же туда попал только потому, что умирал, и его связь с телом ослабла. Собственно, он уже в "иной мир" намылился, тот, который называют загробным, а я его по дороге перехватил. Так-то как "связист" (или "сноходец"?) он гораздо слабее меня. Ему в такие дали ни в жисть не дотянуться. Что делает возможность нашей повторной встречи очень сомнительной. Если никто из нас в это время умирать не будет. А этого не хотелось бы. Но, все равно, хотя бы в первое время, пробовать буду. Не потому, что так хочу назад в старое тело, а просто, чтобы совесть была спокойна. Тем более, не верю я, что эта встреча может состояться. Пока же, договорились встретиться через сутки, буду его искать. Но не с риском для собственной жизни.

Дальше я занялся более тщательным освоением памяти Джованни, раскручивая ее в обратной хронологии от последних событий. На жаре, хоть и в тенечке, меня разморило, и я стал понемногу засыпать. И тут заметил, что в состоянии полудремы, процесс идет много быстрее и легче. Или мне просто кажется, что время так течет медленнее? Нет, вроде, объективно память стал целыми пластами уже своей считать.

В общем, сижу я, прислонившись к дереву, подремываю, мысли в порядок привожу, все больше и больше Джованни Карафой себя ощущаю. А вот за тем, что происходит вокруг – не слежу. Да и затруднительно это делать во сне. Других спящих я бы заметил, а вот бодрствующие – уже не моя компетенция.

Легкомысленно? Наверное. Но дорога была пуста, и еще не спавшая жара снижала вероятность появления на ней кого-либо, практически, до нуля. К тому же, на Джованни даже какой-то амулет от физических атак надет был. Дешевый, правда, но пару ударов должен выдержать. А как фаербол делается, я "вспомнить" уже успел.

И не очень я верю, что на студента-мага кто-нибудь нападать кинется. Обычному человеку ничего не светит, а маги, вроде, на дорогах не озоруют. Они все на государевой службе, зачем им себе "личное дело" портить? Так что, если кто вдруг подойдет, то – проверить, не случилось ли со мной чего. Заботу, так сказать, проявить. Если бы я и вправду без сознания валялся, обобрать, наверное, могли бы, но я же только дремлю. К тому же довольно чутко.

В результате, вдруг появишееся ощущение, что меня снова пытается облепить черная маслянистая дрянь, стало полностью неожиданным. Но от этого не более приятным. И я, можно сказать, уже отработанным движением, с себя ее стряхнул. В направлении, откуда она по ощущениям прилетела. И проснулся, естественно.

Надо мной, склонившись, стоял какой-то тип с посохом в руке. Одет он был в простую одежду из сурового полотна с накинутым сверху плащом с капюшоном из такого же материала. Из под капюшона выглядывало широкое лицо с носом картошкой, кустистыми рыжими бровями и рыжей же бородой лопатой. Усов не было. Глаза прямо-таки лучились злобой и буквально меня буравили. На посох этот человек не опирался, а как-то странно наклонил его навершие в сторону моего лица.

Вот за этот посох я инстинктивно схватился. Еще не хватало дать ему меня им по кумполу приголубить. Такой дурой с первого же удара щит сшибить можно. А то и пробить. Навершие-то с кулак размером и явно из какой-то каменюги. Похоже, полудрагоценной. Самоцвет какой-то. Ух ты! Еще и в форме черепа!

– Ты что творишь, гад, – прошипел я возмущенно и рванул посох на себя.

Странно, когда на тебя нападают, очень мало кто из мужчин (среди женщин процент выше) повышает голос. Вроде было бы логично, привлечь внимание, позвать на помощь, но нет, будешь сопеть, пихаться, может, по морде дашь (если сможешь) но шума почему-то постараешься не поднимать. Потому, что напавший тоже не шумит? Или стыдно показать себя слабым? Не знаю.

В общем, я тоже не кричал, а только цедил ругательства сквозь зубы. Хотя, на дороге, все равно, никого больше не было. Получается, этот взялся специально по мою душу. И не он ли Джованни за завтраком проклятьем приголубил? Лица тот не разглядел, но плащ – похож.

Туплю. Ясно, что но. Откуда тут толпа черных колдунов возьмется? Я еще энергичнее рванул посох, а другой рукой метнул вражине в живот фаербол.

И то, и другое эффекта не возымело. Фаербол получился не больше вишни и без следа развеялся, не долетев до цели пары сантиметров. А физически этот мужик оказался меня банально тяжелее и сильнее. И что делать прикажете? У меня еще и позиция неудобная, сижу, прислонившись к дереву. Если бы он меня просто бить начал, ничего бы сделать не смог. Хорошо, что до мужика никак не дойдет, что его проклятья с меня соскакивают, уже по шестому разу их на меня насылает.

К моему счастью, помощь все-таки пришла. Как-то я совсем забыл, что Гром, хоть и старый, но все-таки боевой конь. Так что, услыхав нашу возню, славный коняка не спеша выглянул из-за дерева, лениво привстал на секундочку на задние ноги (назвать эту позу "встать на дыбы", было бы сильным преувеличением) и спокойно залепил передним копытом колдуну куда-то в бок. А когда тот упал, еще и наступил на него.

Честно говоря, думал услышать хруст костей, но, по всей видимости, защитный амулет у колдуна был получше моего. Он только завозился, пытаясь выбраться из под придавившей его тяжести. Но этот маневр коня дал мне возможность встать, и посох колдуна остался у меня в руках.

Вот навершием этого посоха я, не особо раздумывая, его по голове и приложил. Изо всех сил.

Эффект получился куда больше, чем от удара копытом. Видимо, против собственного посоха защита колдуна не срабатывала. Череп у него, правда, не раскололся, но он сразу затих. А на виске у него образовалась изрядная вмятина, как если бы по алюминиевому котелку тяжелым молотком стукнуть. И кровь оттуда тонкой струйкой потекла.

Гром ногу немедленно убрал и, посмотрев на меня, выразительно фыркнул. Не совсем понял, что он имел в виду, но срочно полез в сумку и скормил ему весь прихваченный в таверне хлеб, поглаживая его по шее и говоря всякие ласковости. Конь мои действия одобрил, так что, наверное, понял я его правильно.

Мужик лежал и признаков жизни не проявлял. Пульса я у него не нашел, но, с моими знаниями медицины, это не показатель. Попробовал его магическим зрением осмотреть на предмет угасания ауры. Вроде, ауры тоже нет. К сожалению, Джованни оказался очень слабым магом. Его и в университет-то приняли только за то, что у него сноходческие способности нашлись. Тоже слабые, но это редкий дар, далеко не у каждого мага проявляется. А потребность в них очень велика, особенно в армии. Сноходцы связь обеспечивают, для мобильного управления войсками. Беспроводную (это я шучу, проводной связи тут нет) и быстро разворачиваемую.

Азы магии связистам тоже преподают, но боевая единица из Джованни, прямо скажем, никакая получилась. По крайней мере, пока. Магическое зрение – как у носорога (в смысле, близорукое), фаерболы – смех один, аурный щит – чуть ли не слабее, чем от дешевого амулета, а лекарство – максимум на уровне "малого исцеления". Но – хоть что-то. На Земле я был бы счастлив такой набор иметь.

Кстати, наложил "малое исцеление" на вмятину в голове колдуна. Не столько с целью ему помочь, сколько в качестве еще одной проверки, жив ли он. Заклинание с колдуна благополучно слетело, не оказав никакого воздействия. Похоже, все-таки труп.

Вопрос, что мне с телом делать? Бросить? Но тут места отнюдь не пустынные, столица провинции совсем рядом. Как жара окончательно спадет, народ по дороге потянется. Сообщат властям. Случаи насильственной смерти расследуются. Не думаю, что очень старательно, но – как повезет. Как бы на меня каких обвинений не навесили. Проще самому о нападении заявить, чем с места происшествия сбегать.

К сожалению, обирать покойников в мирное время здесь считается неправильным. Весь лут полагается сдавать властям для передачи наследникам. За вычетом расходов. Расходов властей, естественно. Даже если покойник был разбойником. Тогда, тем более, власти постараются вернуть неправедно нажитое пострадавшим. Или используют на пользу государству, то есть себе. А ты, собирая лут, получается, сам уподобляешься разбойникам. Нет, если никто не узнает, мимо кошелька ни один нормальный человек не пройдет. Но это – не мой случай.

Хорошо хоть тут кошельки к поясам привязывают. Развязал кошелек колдуна. Надеялся на большее, но у меня в кошельке и того меньше. Итак, семь золотых дукатов и штук тридцать серебряных сольдо. Кстати, курс золота и серебра здесь нестабилен. Сейчас, кажется, около восьмидесяти сольдо за дукат. Заодно отмечу, что совсем мелкие медные монетки тут называют "пикули", но их у колдуна в кошельке не было совсем. В отличие от моего кошелька, где их было больше всего.

В общем, деньги у колдуна были только на дорожные расходы. Поесть на сольдо вполне можно, если без выпивки. Бутылка хорошего вина может и на дукат потянуть, а очень хорошего, так и на десять дукатов. Хороший конь, вроде Грома в молодости, полторы-две сотни дукатов стоит. Так что купить себе транспорт этот господин никак не мог, вот и догонял меня пешком уже после полудня.

Деньги я примерно "располовинил". Оставил в кошельке три дуката и почти все серебро, чтобы солиднее выглядел. Себе лишь полдюжины взял – на мелкие расходы. Кошелек же на старое место привязал.

Были на нем еще какие-то кольца и амулет на груди, но я их трогать не стал. От снятого кольца след на пальце остается, а амулет брать – банально страшно. Кто его знает, какая там черная магия понакручена? Джованни и в обычной очень слабо разбирался, а в черной так и совсем ничего не понимал.

А вот посох я решил себе оставить. Нелогично? Но, во-первых, он уже продемонстрировал свою полезность для меня, голову колдуну знатно проломил. Значит, "темным" его считать нельзя, скорее, "нейтральным" артефактом. Во-вторых, он мне банально понравился. Сделан, похоже, из слоновой кости. Правда, непонятно, как удалось бивень так выпрямить и сделать таким тонким? Но в магическом мире это, думаю, вполне возможно сделать. Так что это, скорее, не посох, а массивная трость получилась. Красивая и удобная. И может быть использована в качестве оружия. На всякий случай вытащил из сумки еще один кошелек, к сожалению, пустой. Надел кожаный мешочек на череп и плотно перевязал шнурком-завязкой. Как будто так и было задумано с самого начала!

Немного повозившись, разместил тело поперек седла (Гром был недоволен), взял коня под уздцы и двинулся дальше по дороге. До ближайшей деревни порядка двух километров оставалось. Джованни, собственно и планировал в ней полуденную жару переждать, а вечером уже рывок до Аквиля совершить. Но не доехал. Теперь я за него.

Шел и думал о своих перспективах. Учитывая транспортируемое тело колдуна, жизнь у меня тут будет совсем не такая безоблачная, как мне обещал этот студиозус. Но так даже интереснее. Очень хочется проверить себя в настоящих трудностях, а не только в учебной рутине университета. Во сне я, конечно, Джованни поищу, как договаривались. Но в то, что с ним удастся встретиться, не верю. Для себя решил, что хотя бы первое время раз в неделю (хотя тут, вроде, дни декадами считают?) буду пробовать встретиться с Джованни, но без фанатизма. Надо здесь обживаться, похоже, застрял я тут до конца своих дней. И надо постараться сделть так, чтобы этот конец случился бы еще очень нескоро.

И тут меня заставила улыбнуться одна мысль. В разной фэнтезийной литературе переносы сознаний/личностей/души в новое тело встречаются довольно часто. И называют таких "залетных" авторы по-разному. Чаще, конечно, просто "попаданцы", но и, например, "задуванцы" тоже часто используются. А я кто получается? "Засыпанец"?

Глава 2. Незваные гости

Деревня Буффоле ничем особо не выделялась среди аналогичных поселений, которые довелось повидать на своем недолгом веку Джованни. Но я-то видел это вживую в первый раз, так что с интересом смотрел по сторонам. Деревня стояла в небольшой низине в обрамлении нескольких довольно высоких холмов. Небольшая, всего два десятка дворов из одноэтажных каменных строений с черепичными крышами. Плюс часовня с, видимо, жилой пристройкой. Дома стояли в два ряда вдоль единственной улицы, точнее, все той же дороги, по которой я шел. За домами – небольшие сады и огородики. Остальная территория низины была разделена на прямоугольники возделанных полей. Судя по тому, что поля не совсем пожухли, дожди сюда все-таки заглядывают. Впрочем, не мое это дело, я тут только тело хочу оставить и об инциденте заявить, и надеюсь сильно не задерживаться.

Мое появление в деревне никакого ажиотажа не вызвало. Как будто никто и не заметил. Даже озадачить своими проблемами некого по причине того, что именно "некого". Все словно вымерли. Пришлось самому проявлять инициативу.

Орать "Эй, кто-нибудь!", я счел несолидным, поэтому направился к часовне. Заперта, однако. Стал стучать в дверь пристройки. Громко. Сначала кулаком, а потом и подошвой сапога (на пятке, как вы понимаете, шпора). Все-таки достучался. Дверь приоткрылась, и в щели показалось заспанное лицо местного жреца.

Тут, пожалуй, будет уместно сказать два слова о религии этого мира, что я почерпнул из памяти Джованни. В принципе, в ее основе лежит не особо сложная философская концепция борьбы добра со злом или света и тьмы (тонкостей отличий Джованни просто не знал). Называют этих антагонистов в разных странах по-разному: в Центральных странах, в частности, Авзонии, где я нахожусь, Лумино – Скуро, на Севере и Западе – Буон – Мал, на Юге и Востоке – Охура – Ангра, но принцип, похоже, един во всем мире. Но единства церквей нет. Основных – три, каждая из которых считает другие еретическими. В Центре придерживаются концепции чистого дуализма: два бога борются за души людские. Севернее превалирует мнение, что Буон – единственный бог, сотворивший мир, и Мал никак не равен ему, а может пакостить только в силу собственной повышенной активности и слабости духа у людей, тогда как добрый бог больше наблюдает, чем вмешивается. Эту церковь называют сингалической. А вот на Юге считают, что добро и зло одинаково свойственны богу, а себя называют дуплецистами. Добавьте к этому еще течения (есть во всех трех), считающие, что жизнь – только подготовка к вечной загробной жизни, испытание, а не благо. И еще куча других ересей по вопросам помельче. Это не считая дальнего Севера, где и вовсе язычество.

К счастью, от обычных граждан в философские дебри забираться не требуется, заходи себе хотя бы изредка в храмы, молись (можно про себя), причащайся и делай пожертвования. И хотя бы делай вид, что постишься, когда положено. В общем, соблюдай приличия, и все у тебя будет хорошо. Что я и намерен делать, ибо атеистов здесь немедленно пускают в расход. Только методы различаются. Где жгут, где камнями забрасывают, где в землю закапывают, где на кол сажают, где просто вешают. Ни что из этого меня не прельщает...

Привезенное тело жреца (еще совсем молодого, лет двадцати с небольшим) не заинтересовало совершенно. Даже то, что покойный был черным колдуном и напал на меня, оживления не вызвало. Был бы колдун жив, побороться за его душу было бы его долгом. Но он мертв, и хоронить еретика на деревенском кладбище нельзя. Сам же жрец заниматься вопросами, не относящимися к его компетенции, не будет.

А вот состояние моей души после совершенного убийства его очень обеспокоило. Обязательны: исповедь, причащение и епитимья (здесь они называются немного по-другому, но суть та же, так что использую знакомые термины).

В результате, застрял я в этой деревне больше, чем на час. И отдал жрецу три дуката из трофейных. Но от исповеди все равно не отвертелся. Пришлось идти в часовню и, стоя на коленях, давать подробный отчет о своей грешной жизни. Про "попаданчество" я, естественно, скромно умолчал, а вот инцидент с отравлением меня черным колдовством и последовавшим нападением описал в подробностях. Как дознавателю. Которым, думаю, этот жрец по совместительству и является.

Только его отчет об одних последних событиях не удовлетворил. Долго меня расспрашивал о жизни в университете и соблюдении студиозусами норм морали. Порывшись в памяти Джованни, врать я не стал, еще заподозрит в неискренности. Тем более, что особых грехов за юношей, на мой взгляд не было. Был мой предшественник крайне беден, все полученное от отца наследство пошло на оплату обучения, и, чтобы кушать (и содержать коня) приходилось ему браться за любые подработки. А так как магом он был слабым и мало обученным и не особо сильным физически – основной доход он получал от должности внештатного писаря в городской управе. Копии документов делал в свободное время. Так что этого самого "свободного времени", чтобы гулять, буянить или вольнодумствовать у него совершенно не оставалось. Денег, все равно, было очень мало, так что даже на услуги проститутки не каждый месяц скопить удавалось.

Но жрец и тут нашел, к чему придраться. Много работать – это хорошо, но небрежение молитвами – недопустимо. А насчет проституток его очень заинтересовало, как Джованни их пользовал, "по естеству или против естества"? Похоже, местная церковь активно борется с анальным сексом. Или для самого жреца этот вопрос болезненный?

Пришлось успокаивать, что "по естеству", но все равно, получил задание бороться с плотскими инстинктами, замкнуть сердце к проискам темного Скуро, молиться не реже трех раз в день, а в качестве епитимьи каждую молитву читать не менее трех раз. И раз в три дня поститься. После трех дукатов мне все это показалось чрезмерным, но предпочел промолчать.

Главное, причащение (совместно с отпущением грехов) я получил.

Вопрос с похоронами колдуна пришлось решать с местными жителями, которые за время исповеди подтянулись к часовне и активно строили гипотезы по поводу произошедшего. В результате, пришлось пожертвовать еще одним дукатом. Считай, весь мой лут на самого же колдуна и потратился. Зато, наконец, смог двинуться дальше, оставив крестьян самих разбираться с жрецом, на что должны пойти оставшиеся в кошельке деньги и прочие ценности.

***

Дальнейшая дорога до Аквиля никаких неприятных сюрпризов не преподнесла. Жара спала, но осталось тепло. Лето все-таки. Судя по воспоминаниям Джованни, климат тут напоминает Средиземноморский. Правда, тут не море, а океан, но луны маленькие, поэтому приливы невелики, метров пять-шесть. И берег заливают не на километры, а всего метров на сто-двести. По крайней мере, в королевстве Авзонии. В шторм, конечно, больше, но они тут нечасто случаются, и больше – зимой. А сейчас лето.

Так что ехал я во вполне комфортных условиях. Наверное, так ездили путешественники по Италии, Испании или Тунису в Средние века. Пейзаж существенно не менялся, все те же каменистые холмы в обрамлении равнин. Немного досаждала пыль, но это не такое уж большое неудобство. К тому же, по мере приближения к Аквилю, и с пылью стало получше. Не потому, что тут дорогу кто-нибудь от нее почистил, просто воздух стал более влажным, и запахло морем. Все-таки, столица провинции Умбруццио – порт, построенный на берегу довольно глубоко врезавшегося в берег залива.

Я с интересом всматривался вперед, ожидая увидеть город. Но, к сожалению, раньше на глаза попалось другое достижение местной цивилизации – виселица, на которой болтались сразу трое повешенных. Здоровенная такая буква "П", на ней бы места еще на пару человек хватило.

"Композиция" меня не обрадовала. Во-первых, это – наглядная иллюстрация местной простоты нравов. А во-вторых, (это я уже на табличке на груди среднего прочитал) повешены они за разбой. Значит, не так уж тут безопасно одиноким путникам, вроде меня. Почему это Джованни совсем не волновало? Привык? Или на мантию студиозуса надеялся? Боец-то из него не ахти.

В качестве компенсации, дорога резко вильнула в сторону на перевал между двух холмов, и через несколько минут мне открылся вид на залив и город. Как-то резко и неожиданно. Холмов, конечно, было много, но не думал, что настолько все виды могут перекрывать.

Красивый вид! Закатное солнце, крепостные стены кажутся построенными из мрамора (хотя, наверное, сложены из обычного известняка). Красная черепица крыш домов и храмов горит веселыми огоньками. Верхний город, отделенный внутренней стеной, тянет к небу изящные шпили башенок особняков местной знати, а над ними возвышается, как командир на коне среди пешего войска, герцогский замок. Океан, точнее, залив окрасился в лазоревый цвет и чуть рябит от небольших волн. У причалов под городской стеной не менее десятка пузатых кораблей с задранными носами и высокими надстройками на корме. А в устье залива, сияя белыми парусами, медленно и торжественно вплывает целая эскадра.

Я некоторое время любовался городом и заливом, пока до меня не дошло, что с приближающимися кораблями что-то не в порядке. То есть не с ними, а с их флагами. Из памяти Джованни всплыло, что нет ни у кого из владетелей Авзонии длинных черно-зеленых лент в качестве вымпелов, а вот у пиратов Марджуна эти цвета встречаются постоянно. Это что, нападение?!

Весело тут живут, однако! А мне, между прочим, в этот самый город и надо. Или лучше развернуться и переждать где-нибудь подальше от всяких бурных событий?

В обычных обстоятельствах я бы так и поступил. В гуманизм маджунцев я совершенно не верил, и ни малейшего желания сложить голову за герцога или даже за вполне достойных (возможно) жителей его стольного города, я не испытывал. Я за них и капли собственной крови пролить не хотел бы. Мне моя шкура дорога, а жизнь – тем более.

Но было одно "но". Чтобы вступить в наследство баронством, мне надо было принести герцогу вассальную присягу. И оставалось мне на это мероприятие уже меньше декады. Я-то думал, что это формальность, вроде как в регистрационную палату со справкой от нотариуса о праве на наследство прийти. Так бы все и было, если бы не это нападение. Успел бы в наследство вступить, сидел бы в своем замке или в университете, а сюзерену на подмогу нестись – всегда можно отбрехаться, что не знал или не успел. Что-то я сомневаюсь, чтобы герцог, в случае нападения на мои владения, рьяно кинулся бы их защищать. Насколько я помню историю, в системе начальник-подчиненные все блага всегда почему-то стремились вверх, а вниз спускались только неприятности.

К сожалению, сейчас для меня наступил именно тот случай, когда обязанность защищать сюзерена перестает быть формальностью. И как бы не были чужды землянину XXI века все эти феодальные заморочки, придется им следовать. Не успею явиться пред светлые очи герцога вовремя, не видать мне баронства, как Ксюшу Собчак президентом.

Короче, надо спешить в город, пока осада не началась. Доказывать потом, что я партизанил в тылах противника, будет бессмысленно, наверняка уже новый барон на мое место назначен будет.

Собственно, все эти рассуждения я проводил уже после того, как Гром, плюнув на собственную старость, понесся по дороге к ближайшим воротам. Действительно, резво, не ожидал от него. Видимо, перспектива нарваться на разъезд марджунов его совсем не прельщала, и окруженный стенами Аквиль он счел для нас наилучшим вариантом.

До ворот оставалось всего километра полтора, меньше лье по местному, так что доскакали мы до них быстрее, чем за пять минут. Думаю, корабли еще и до середины залива добраться не успели. Весь этот недолгий путь я успокаивал себя обоснованиями, что город пиратам не по зубам. Стены высокие, гарнизон, вроде, немаленький, магами укомплектован. Да и при герцоге, наверняка, дворян и магов хватает. Не говоря о том, что жители тоже в стороне не останутся. Если что, грабить-то как раз их будут.

И, как последний аргумент, Гром – старый боевой конь, гораздо опытнее меня, даже с учетом опыта Джованни. Почему бы просто не довериться его выбору?

По дороге народ мне почти не встречался, а в воротах неожиданно обнаружился затор. Какой-то караван из десятка закрытых возков, примерно такого же количества телег и полусотни людей забил все подходы. Но, хотя бы, решетка не опущена, а караван стоит потому, что стражники в воротах о чем-то спорят, видимо, с купцами. Местный вариант растаможки с соответствующими поборами?

Конь опять оказался более сообразительным, чем я. Он спокойно обошел телеги и двинулся к воротам сбоку вдоль стены, решительно раздвигая толпу. Тем, кто не спешил подвинуться, наклонив голову, фыркал в ухо. Или скалил в лицо зубы, если человек поворачивался к нему лицом.

Я сделал "покерфейс" и спокойным голосом обратился к спорящим:

– Господа, мне жаль прерывать вашу беседу, но очень скоро в нее могут вмешаться марджуны. Их флот уже вошел в залив. Вы бы лучше ворота закрыли, а спор продолжили внутри городских стен. Не ровен час, нежелательные гости прорвутся.

Старший из стражников поднял голову, глянул на меня, увидел мантию студиозуса и нетерпеливо тряхнул головой, мол, проезжай, не мешай людям работать. Моих слов он, похоже, не слышал. Точнее не стал в них вслушиваться. Ближе подъехать к нему я не мог, толпившиеся перед ним купцы мешали. Пришлось отцеплять посох (я его с помощью куска веревки за спину себе повесил) и постучать им ему по шлему. Вроде, легонько постучал, скорее, коснулся, но стражника куда-то в сторону повело, и глаза к носу сошлись.

Я, тем временем, спокойно продолжил:

– Служивый, пока вы тут дурью маетесь, марджуны уже в порту высаживаются. А у тебя ворота нараспашку! Куда у тебя часовые смотрят?! Тебе так положено врагов встречать?!

На последних словах я впервые повысил голос.

Стражник, тем временем, пришел в себя, но судя по побагровевшему лицу, смысл моих слов до него так и не дошел. Кстати, какая у него должность? И звание? Сержант? На кирасы знаки отличия почему-то не наносятся.

Рот у него стал, наконец, открываться в каком-то немыслимом оскале, а руки стали судорожно искать съехавший на бок меч. Зря он так. Но продолжения его действия не получили. Часовые на надвратной башне все-таки были. И услышав мои слова, отвлеклись от наблюдения за переговорами начальника с купцами и все-таки глянули в сторону моря.

– Тревога! – Раздался сверху истошный вопль: – Враг атакует порт!

Вслед за этим раздались не слишком приятные, но громкие звуки от стука чего-то тяжелого по чему-то гулкому. Явно не по колоколу, скорее по толстому листу какого-то металла. Но в качестве сигнала тревоги – сойдет. Фактически одновременно аналогичный гул пошел и от других башен. Вот и хорошо. А то вдруг я ложную тревогу поднял, а там мирные купцы таким флотом подошли? Хорошо бы, но не верится.

Старший стражник громко выругался и заорал на купцов, чтобы быстрее входили в город. Но вырвать кошелек из рук у ближайшего из них успел. После чего заспешил на башню – лично проверять и руководить. Стражники расступились, люди и повозки сдвинулись с места и стали просачиваться в город. Я тоже сделал это в первых рядах.

Ждать, пока проедет весь караван и, наконец, закроют ворота, я не стал. Уж на это-то у стражников должно мозгов хватить? Или хотя бы инстинкт самосохранения у них есть? Летом вечера короткие, скоро совсем темно станет, а мне еще надо хотя бы попытаться в герцогский замок прорваться.

В замок, однако, не попал. Ворота оказались тупо закрыты, а стража не отзывалась. Или ее просто не было. Зато было слышно, что во дворе за стеной идет активная суета. Голоса, переходящие в крики, топот ног (и копыт?), бряцание оружия. Некоторые бегали, как я решил, с факелами, так как отблески света через стены и бойницы менялись в хаотическом порядке. В верхних этажах замка, видимых через стену, во всех узких стрельчатых окнах горел свет, и тоже менялась его яркость, а также мелькали тени. Замок бурлил, как потревоженный муравейник.

Возможно, через некоторое время этот хаос и сменится организованным порядком, но, подождав полчаса, я его так и не дождался. Зато дождался окончательного наступления ночи. Причем появление врага сразу же негативно повлияло на работу городских служб, ни один фонарь на улицах никто не зажег. Хорошо хоть потревоженные граждане не спешили ложиться спать, и во многих окнах горел свет. Так что, хоть южные ночи и темные, разглядеть дорогу было все-таки нетрудно.

Решив, что ловить в замке сегодня уже нечего, я двинулся обратным маршрутом в сторону городских ворот. Не потому, что решил вдруг покинуть город, просто по дороге от ворот к замку мне на глаза попался довольно большой и опрятный с виду трактир. Показалось проще вернуться к нему, чем искать в темноте другое место для ужина и ночлега.

Улицы были темны. Не настолько, чтобы налетать на стены, но любоваться архитектурой точно бы не получилось, если бы у меня такое желание возникло. Хорошо, мостовые были действительно мощеными и относительно ровными, попадись по дороге яма, навернуться было бы только так. Ну, и если бы в тенях прятались лихие люди, заметить я их тоже не смог бы.

Прохожие мне по дороге не попадались совершенно. Видимо, ожидающаяся осада отбила у горожан желание прогуляться перед сном. Хотя, нет. Когда я уже подъезжал к трактиру, заметил, что на соседнем перекрестке собиралась какая-то толпа. Люди подходили с разных сторон по одному, но явно знали друг друга, что, впрочем, не удивительно. Городок по земным меркам совсем небольшой, тут каждый с каждым должен быть знаком. Я даже немного задержался посмотреть. Ополчение, что ли, собирается? Одни мужчины, при оружии, и хотя толпой стоят, чувствуется во всем этом какая-то организованность. И у каждого предплечье какой-то тряпкой перевязано. Точно, ополчение. Место сбора, на мой взгляд, немного странное, у замка было бы естественнее. Ну да не мое это дело. Меня пока, вообще, никуда не приписали. Так что я легонько послал Грома вперед, а дальше он уже сам уверенно двинулся во двор трактира и далее – к расположенной там конюшне.

Трактир оказался, практически, полон. Помимо прежних постояльцев, в нем расположился и весь встреченный мне у ворот караван, так что двор был изрядно забит повозками. Но место для Грома в конюшне, а для меня комнатка с кроватью все-таки нашлись, хоть и по двойной цене. Комнатка, правда, оказалась даже не на мансарде, а уже совсем на чердаке, со скошенными из-за близкой крыши стенами и крохотным слуховым окном, выходящем на улицу. В общем, по размерам и форме мой "номер-люкс" сильно напоминал собачью конуру. Ладно, переночевать можно, а на следующую ночь, надеюсь, найду себе что-нибудь более приличное. Или хотя бы бесплатное. По всем феодальным законам герцог обязан поселить своего вассала-барона в замке. Мне так кажется.