Текст книги "Сноходец дальней связи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Извините, нормально проду дописать не сумел. Ремонт, вроде закончился, но всякие мелкие усовершенствования толком к компьютеру меня так и не пустили. Но раз обещал, выкладываю, что успел. Еще раз извините, что мало. Надеюсь, больше форс-мажоров не будет. Обычная фэнтезийная история без каких-либо извращений. Будут и штампы и рояли, но постараюсь сильно этим не злоупотреблять. Планируется довольно много военных действий и батальных сцен, но роман тоже предполагается. А там, как получится. Версия от 05.03.18

Смекалин Дмитрий Олегович

Глава 3.

Смекалин Дмитрий Олегович

Сноходец дальней связи

Сноходец дальней связи

Пролог

Солнце приближалось к зениту, и на провинцию Умбруццио неотвратимо опускалась жара. Можно даже сказать – пекло, когда раскаленный воздух поднимается от еще более раскаленных камней, которые тут и являются основным строительным материалом ландшафта. Вокруг – каменистые холмы, под ногами – каменистая почва, на которой дорога, скорее, угадывалась, благодаря редким полузасохшим кустикам, высаженным когда-то по обочинам, и периодически встречавшимся пятнам битого камня, обозначавшим попытки окрестных жителей скрыть наиболее крупные выбоины. Самих жителей, понятно, не наблюдалось. До ближайшей деревушки было не меньше лье (больше двух километров) и, вообще, у добропорядочных граждан в это время сиеста.

По дороге, однако, ехал человек. Совсем еще молодой человек, одетый в темно-бордовый форменный камзол и короткий, такого же цвета, плащ-пелерину. Совершенно неподходящее одеяние для такой жары, но – отличительный знак студиозуса университета Высоких Искусств Пьермонта. Одного из пяти университетов всего Старого Света, где готовили магов. Лицо у молодого человека было, что называется, "аристократическим": высокий лоб, большие стального цвета глаза, узкий, чуть длинноватый нос, четкие скулы, небольшой рот с тонкими губами и ровными белыми зубами, немного выступающий подбородок. К сожалению, впечатление "благородного рыцаря" смазывалось впалыми щеками, и, вообще, общей субтильностью фигуры. Но, все равно, было видно, что перед вами чистокровный альбин, без примесей южных или восточных кровей.

Молодой человек, которого звали Джованни Карафа, и был потомственным аристократом в "надцатом" поколении, но сейчас явно переживал не лучшие времена, как по благосостоянию, так и самочувствию. Форменный камзол был пошит из подходящей по цвету, но дешевой ткани без каких-либо украшений, а сам студиозус был бледен и еле держался в седле.

Его конь был под стать седоку. Когда-то – породистый боевой скакун, но его лучшие годы давно прошли. Нет, назвать его "старой клячей" было бы несправедливо, в случае необходимости, старый конь вполне еще мог рвануть в атаку бодрым аллюром, но сейчас, когда хозяин его не понукал, еле плелся по стоящей в округе жаре, а завидев немного в стороне одинокое дерево с довольно густой кроной, так и вовсе сошел с дороги и самовольно укрылся в его тени.

Молодой человек не возражал, он просто не заметил маневра своего коня. Он был занят гораздо более важным делом, он умирал.

А ведь еще утром он был полон сил и надежд. Его дядя – барон Карафа – неожиданно скончался, не дожив даже до пятидесяти лет, о чем через полторы декады после этого события его уведомили официальным письмом, пришедшем в деканат университета. Никаких теплых чувств между дядей и племянником не было, покойный барон демонстративно не желал признавать никакую родню, и первое, что он сделал, вступив в наследство баронством, немедленно выгнал из него обоих своих младших братьев. Правда, завещание отца он выполнил, снабдив каждого конем, комплектом доспехов и кошельком с десятком дукатов. И устным обещанием немедленной казни, если они еще раз появятся в баронстве.

Никакой помощи младшим братьям барон никогда не оказывал и, если бы мог, скорее, завещал земли и титул любому бродяге, чем им. Но баронство было майоратом, так что его воли в этом вопросе не было никакой. Официальных детей барон точно не имел, так как, ведя достаточно распутный образ жизни, так и не удосужился жениться, и юный стузиозус по имени Джованни имел все права во второй раз вступить в наследство. В первый раз – меньше года назад после смерти отца, служившего в отряде кондотьера Дель Вакто и погибшего при обороне замка Бонакольси. Но тогда его наследство состояло из одного немолодого коня по кличке Гром и довольно скромной суммы денег, которой едва хватило на поступление в университет, а теперь должно было стать целое баронство. Для этого требовалось лишь прибыть в столицу провинции Аквиль с документами, подтверждающими его происхождение, и принести присягу герцогу Умбруццио. Формально герцог мог не признать юного наследника, но для этого имя претендента должно было бы быть запятнано чем-нибудь очень нехорошим. Типа мятежа против короля. Но студиозус университета Высоких Искусств, готовившего элитные офицерские кадры для королевства Авзонии, не мог быть неблагонадежным по определению.

Документы у юноши, только этой осенью поступившего в университет, тоже были в порядке, и снятие с них нотариально заверенных копий много времени не отняло. Вот денег, которых у Джованни никогда не хватало, это стоило, но ради такого дела университет даже выделил своему студиозусу кредит. А также официальное разрешение сдать приближающуюся летнюю сессию осенью, а пока отбыть в экстраординарный отпуск для решения личных вопросов. К сожалению, заявить о своих притязаниях на баронство Джованни должен был успеть в течение сорока дней после смерти предыдущего барона, и половина срока уже успела пройти.

От Пьермонта до Аквиля было дней пять-шесть пути, если поторопиться. Но торопиться почтенный Гром был категорически не согласен, из-за чего поездка должна была растянуться дней на десять. Восемь из них прошли, вполне обыденно. Мелкие конфликты и прочие дорожные неприятности случались, но ничего серьезного. Пейзаж предгорий, где располагался Пьермонт, сменился на равнины Дегурии и Ческаны, а потом и на холмы Умбруццио. Джованни пересек десяток мостов, миновал вдвое больше поселений и заночевал в придорожном трактире примерно в дне пути от цели своего путешествия. Утром позавтракал в общем зале и, как и во все последние дни, неспешно поехал по дороге. Но только с каждым шагом коня, ему становилось все хуже и хуже. Накатила дикая слабость. Вроде, ничего не болело и, одновременно, болело все. Сознание мутнело и норовило покинуть юношу. "Малое исцеление" – единственное лечебное заклинание, которое он знал, совершенно не помогало.

– Меня проклял кто-то очень могущественный, – сообразил он, пытаясь рассмотреть свою ауру и не имея сил сосредоточиться: – Неужели тот странный господин, который подсел ко мне за стол за завтраком? Крайне неприятный тип, лицо которого почему-то не желало запоминаться, но от всей его фигуры веяло какой-то мрачной силой. Черной силой. Неужели черный колдун из Паятмяа? Но откуда он тут? И почему напал на меня? Я с такими колдунами никогда не пересекался, а об их далекой северной стране только слышал.

Силы окончательно покинули юношу, и он сполз с коня, который, оказывается, уже стоял под деревом. Мысли отказывались слушаться, и он впал в сон-забытье, когда душа все больше теряет связь с телом и удаляется от него, чтобы больше никогда не вернуться.

Глава 1 . Иван Карташов – з ас ы панец

Как и все нормальные люди, я люблю поспать. Особенно в мягкой постели с двумя пуховыми подушками под головой, когда тебе спокойно и удобно, каждая клеточка организма расслаблена, и даже во сне продолжает чувствоваться приятная истома.

И самое замечательное, что обеспечить себе сон со всеми удобствами у меня получилось. Спасибо отцу, который проспонсировал сыну-студенту съем однокомнатной квартиры. На первом этаже, так что окна у меня закрыты решетками, не сказать, чтобы высокохудожественной формы. В относительно (очень относительно) ближнем Подмосковье, так что в институт Связи (ныне Технический университет связи и информатики) я около часа добираюсь электричкой. То есть пригородным поездом, как делали местные жители, наверное, еще в XIX веке.

Классическому студенту, получившему в свое распоряжение отдельное жилье, полагалось бы ежедневно приводить туда девушек или устраивать там попойки, а еще правильнее – стараться совместить оба эти мероприятия. Возможно, через некоторое время и последую по этому пути. Но пока я уже целый семестр на своей жилплощади исключительно отсыпаюсь.

Собственно, я и в Москву учиться намылился из родного города, только чтобы быть подальше от переполненной, на мой взгляд, квартиры отчима, где отдельная комната мне не светила в принципе. И в семье которого я ощущал себя инородным телом. Думал, что в любой общаге мне уютнее будет. Но, сдав ЕГЭ на неожиданно высокие балы (просто повезло), решил отправиться "покорять столицу". В чем, опять же неожиданно, был горячо поддержан настоящим отцом, который ранее особого внимания на меня не обращал. А теперь расщедрился.

Мебели в съемной квартире был самый минимум, и ее качество оставляло желать лучшего. Но если сидеть я был вполне согласен на самой обычной табуретке, а ноутбук разложил на простом допотопном столе, то спать мне хотелось с комфортом. Поэтому все выданные на переезд деньги потратил на хороший мягкий (!) пружинный матрас (развести меня на "ортопедическое" орудие пыток не смогла никакая реклама) и подушки, набитые настоящим птичьим пухом, а не каким-то якобы полезным непотребством. Еле нашел. Зато теперь – блаженствую.

Вообще-то столь трепетное отношение ко сну у меня связано не только с ленью и любовью "посибаритствовать" (хотя это тоже есть, грешен). Дело в том, что я вижу сны. И не просто вижу, я могу их немного контролировать. Насколько я понял из разговоров с другими людьми, если думать о чем-нибудь, засыпая, вероятность увидеть что-нибудь на тему своих мыслей во сне достаточно велика. Только обычно люди свои сны забывают, а я – помню, как будто все это происходило со мной наяву. К тому же у большинства людей сны нелогичны и непоследовательны. Например, человек садится в поезд, а потом вдруг оказывается, что он летит в самолете. И его это совершенно не смущает. Со мной такое невозможно. Я прекрасно помню все, что происходило во сне раньше, и никакие неконтролируемые изменения вокруг меня не происходят. И даже если какая-нибудь ветка дерева вдруг захочет превратиться в змею с раззявленной пастью, я на нее просто цыкну, и она снова покроется листочками.

Еще одной особенностью моих снов является то, что я могу в них "заглядывать" к знакомым. Помню, еще в детстве, я довольно часто хотел увидеть во сне маму, и она мне, действительно, снилась. А потом в разговоре с ней выяснял, что я, оказывается, тоже ей снился. Не всегда, но, думаю, мама, в отличие от меня, свои сны просто забывала и об этом не помнила. Правда, потом, когда мать с отцом развелись, и у нее появилась новая семья, видеть ее во сне мне как-то совсем перестало хотеться. Но про первые детские опыты я помню.

Также случалось заходить в сны к приятелям, примерно с теми же результатами. Можно было с ними поговорить и даже договориться о чем-нибудь. Но, к сожалению, в девяти случаях из десяти, они о таких договоренностях забывали.

Еще можно было немного похулиганить. Как-то во мне сочетались, вроде, несовместимые свойства характера. Обычно спокойный, замкнутый в себе, мало интересующийся окружающим и окружающими, но иногда вдруг возникала потребность что-нибудь этакое выкинуть. Например, один раз увидел, что охранник в школе куда-то отлучился, опоздал на пол урока, но успел в шкафиках для обуви в раздевалке все ботинки переставить. (Школа у меня очень "приличной" считалась.) В другой раз, покопавшись в Интернете, сделал так, что на электронной доске при включении надпись "Всем привет!" появлялась. В первый раз – не на занятиях моего класса, естественно. Ерунда, но наша математичка от этой надписи три дня избавиться не смогла. Шутки были разные, но на меня ни разу никто не подумал.

Но потом даже такие сбросы эмоций я стал предпочитать осуществлять в снах. Не сразу, но я научился в них не только поддерживать окружающее меня пространство, предметы и живых существ в стабильном состоянии, но и менять их. Например, заглянув в чужой сон, мог превратить комнату, в которой мы встретились, в оркестровую яму, где шага нельзя ступить, чтобы за чей-нибудь смычок не зацепиться. Или превратить наши велосипеды в ездовых варгов. Или и вовсе подойти к знакомому с драконом на поводке, вместо собаки. А вот пугал кого-нибудь я редко. Как-то так вышло, что ни врагов, ни друзей у меня не было, так, знакомые. Мстить никому мне было не за что, а обижать других ради самоутверждения меня никогда не тянуло. Да и общаться с одноклассниками в снах мне обычно не было интересно. О чем? Мне хватало обязательного общения в школе. Дома так и вовсе мечтал только о том, чтобы меня никто не беспокоил.

Так что в своих снах я чаще бродил в одиночестве. Зато развлекался на всю катушку. Летал, кидался фаерболами, ледяными копьями и воздушными дисками, строил замки и корабли, рыл пещеры и гранил драгоценные камни величиной с кулак. В общем, жил в свое удовольствие в индивидуальном фэнтезийном мире.

Уже после поступления в университет, меня потянуло во сне путешествовать. Заглянуть в сон человека, которого знаешь, получалось у меня легко. Представил себе во сне нужного человека, пожелал с ним повидаться, и вот я уже в его сне. Если он в это время спит, конечно. Иначе – ничего не получается. Но, оказалось, можно заглянуть в сон и незнакомого человека. Только сложнее, и не всегда получается. Людей много, выбор громадный, а надо зацепиться за кого-то одного. Причем выделение происходит не по внешности. Сколько раз я не пытался зайти в сон к кому-нибудь из известных артистов – всегда безуспешно. Хотя как они выглядят, я помню хорошо.

Расстояние во сне – тоже понятие относительное. Перенос из одного места в другое происходит мгновенно. Но вот дальше это место или ближе от того, где я сейчас сплю, ощущал очень четко. Как будто ниточка (скорее, резинка) связи с телом больше натягивалась. Описать ощущения не могу, но аналогия такая. Вот я по "натяжению" расстояния и определяю. Довольно точно, кстати. Например, зашел в сон к одному однокласснику и чувствую, что где-то он много ближе, чем в родном городе. Оказалось, тоже в московский вуз поступил, теперь здесь живет. А вот отца (родного) аж на другой конец Земли занесло, в Америке он. То-то я долго время нашего сна синхронизировать не мог! Запас прочности у "нитки-резинки" оказался очень большой, на всю Землю хватало. По ощущениям и до Луны дотягивался, но там, к сожалению, никого нет, точно проверить не получилось.

С незнакомыми людьми я стал применять следующую тактику: уношусь в мыслях куда-нибудь далеко по расстоянию, а потом тычусь в сон наугад. Не с первого раза, три раза из четырех промахиваешься или соскальзываешь, но в чей-нибудь сон попадаю. А дальше – как повезло. Если человека мое появление пугает или раздражает, сразу ухожу. А если он спокойный и благожелательный, можно с ним пообщаться и даже попросить экскурсию по родным местам провести. С последним, правда, сложнее. Не у всех зрительная память хорошая, иногда такие "чудеса" вместо местных достопримечательностей показывают, что диву даешься. Но, все равно, интересно.

Да, языковых барьеров во сне нет в принципе. Как-то на другом уровне общение происходит.

И еще. Если один раз попал в чей-то сон, то в следующий раз найти этого человека уже легче. С хорошими знакомыми – так и вовсе – мгновенно, а с малознакомыми надо "удалиться" примерно на нужное расстояние и в нужном направлении и искать уже там. Как правило, поиск завершается успешно.

Не надо думать, что я все время только и делал, что спал. Спал много, не спорю. Но и на занятия ходил аккуратно, зачеты и лабы сдавал в срок, первую сессию обошелся не просто без троек, а только с двумя четверками. Возможно, еще полученный дома заряд сказывался, там я в школе много времени проводил, лишь бы дома поменьше быть. Так что для провинциального паренька, никаких гимназий или лицеев не кончавшего, учился весьма неплохо. С однокурсниками тоже проблем не было, но близко ни с кем не сошелся.

В целом, жизнью я был доволен. Перед отцом и матерью об успехах отчитался, так отец еще денежек подкинул. В общем, все хорошо.

Однажды, захотелось мне во сне все-таки проверить, насколько далеко я могу от тела удалиться? Не до Марса или Юпитера, а куда-нибудь совсем далеко? Вплоть до другой галактики? Или хотя бы соседнего "звездного завитка" Млечного пути? Вдруг там где-нибудь разумная жизнь обнаружится? Космонавты туда еще не скоро долетят, но ведь контакт можно и во сне наладить. И так даже много безопаснее.

Ведь, как нас учит история, мирные контакты между представителями разных культур – не более, чем красивая сказка, утопия. Нигде, кроме как в фантастических (или философских, что то же самое) романах, они не встречаются. Любой приплывший к "неведом берегам" корабль, аборигены всегда рассматривали, как свою законную добычу. И использовали, как им позволяла их культура и традиции. Наиболее дикие команду могли и просто съесть. А если пришельцы оказывались сильнее местных, то уже они объявляли открытые земли и их население своей собственностью. И тоже изучали и использовали, не спрашивая мнения аборигенов. Мирные переговоры могли начаться только после того, как опытным путем выяснялось, что силы сторон примерно равны. Но сначала, все равно, драка. Так что возможность контакта во сне, когда возможен только обмен мыслями, а не ударами, открывает замечательные перспективы. Может, я и ошибаюсь, и сноходцы между собой тоже сражаться могут, но мне это кажется маловероятным. Наверное, обычного человека можно во сне напугать вплоть до нанесения его психике повреждений, но я-то свои эмоции в снах научился контролировать! И в чужих снах любые гадости легко развеиваю. Тут главное сила воли и уверенность в себе, а с ними, мею надеяться, у меня все в порядке. Если ты в своих силах уверен, но и повредить тебе в "мире грез" ничего не может. В крайнем случае, в своей способности в любой момент сбежать из чужого сна я почему-то был полностью уверен.

Сказано – сделано. Потянулся я куда-то совсем вдаль. Направление не выбирал, для первого раза – все равно. Можно сказать, до звона "нить" натянул. Дальше уже страшно, вдруг, порвется. И есть у меня уверенность, что ждет меня в этом случае что-то очень нехорошее.

Место, куда я попал, и так оказалось крайне неуютным. Пустота, темнота, не то, что жизни, времени не чувствуется. Нервно проверил, все ли в порядке с моей "ниточкой" связи с телом? Нет, все нормально. Вернуться смогу. Немного успокоился. Потихоньку двинулся куда-то в сторону, продолжая всматриваться в темноту. Хотя понятия "движения" и "смотреть" тут какие-то не такие. Ничего не ощущается. А вот холод почему-то начинает донимать. Ни разу раньше ничего подобного не наблюдал. Намек, чтобы долго здесь не задерживался? Пожалуй, и вправду, не стоит.

Я уже собрался возвращаться, когда почувствовал, что в этой пустоте я не один. Уйти, так и не попытавшись наладить контакт? Ведь почти наверняка это кто-то не из нашего мира!

Потянулся к чужому сну. "Нить" меня уже не пускала, но, похоже, мое желание как-то повлияло на того, кто здесь появился, и он стал медленно дрейфовать в мою сторону. Потянулся еще раз. Есть контакт!

Только, я не понял? Я ли вошел в его сон, он ли в мой, или сон у нас общий? Ничего в окружении не изменилось. Темнота, пустота, холод. Только рядом появился еще один молодой человек, практически, мой ровесник. В несколько странном виде. Я не его средневековый костюм ввиду имею, он слегка светится. Так в кино призраков показывают. Поглядел на свою руку. Б...! А я такой же. Только свечусь, пожалуй, ярче. И куда это меня занесло?

Молодой человек как-то очень медленно поднял голову и посмотрел на меня:

– Ты кто? – Задал он, наверное, самый тривиальный для нашего случая вопрос. Сколько раз я его слышал, залезая в чужие сны! Необычным было только полное безразличие в его голосе.

Решил сказать ему правду. Парень явно не с Земли, и начинать контакт со лжи мне показалось неправильным:

– Иван Карташов, студент университета связи и информатики. Из России, – решил уточнить я.

– Связи...– как-то лениво протянул юноша: – Связист, значит. Я тоже на связиста учился в университете. В Авзонии. Только у меня способности весьма посредственные, не как у тебя. Были, – почему-то добавил он в конце.

– А зовут тебя как?

– Джованни Карафа, – голос парня оставался все столь же безразличным.

– Мы с тобой тезки, получается! – Я, почему-то, наоборот, оживился: – И оба в университетах учимся. Только в разных мирах. Я правильно понял, что твоя Авзония к Земле никакого отношения не имеет?

– В разных мирах? – Мне показалось, что Джованни даже стал немного ярче и растерял свою апатию: – А ведь может получиться!

– ?

– Давай телами поменяемся!

Ни хрена себе, предложение! Вот так форма контакта! Конечно, перспективы открываются, просто зашибись. Но страшно.

– А разве телами можно поменяться?

– Можно. Если мы оба будем очень этого хотеть и я одно заклинание осилить сумею.

– Что за заклинание? Научишь?

– Зачем? Если мы телами поменяемся, тебе все мои знания и так достанутся. Сам разберешься. Умения, наверное, тоже. Но их лучше повторять и тренировать, хотя бы первое время. Пока полной синхронизации не достигнешь.

Звучало заманчиво. Контакт прямо-таки сулил необычайные перспективы. Никого ни о чем расспрашивать не надо, все знания одного аборигена получу сразу и даром. И не самого последнего аборигена. Студенты во все времена были людьми развитыми и неплохо информированными. Кстати:

– А ты на каком курсе учишься?

– На первом, – немного смутился Джованни: – Сейчас сессию по окончанию первого года обучения прогуливаю. Поехал наследство получать. Баронство Карафа.

– Так и я только на первом курсе. И тоже зимнюю сессию сдал, а весенняя через месяц будет. Но нам же с тобой надолго телами меняться не надо?

– Да нет, не надо. Собственно и дня достаточно, чтобы все понять.

– Так мы с тобой здесь же завтра встретимся?

– Обязательно.

Вопреки категоричной форме заявления, что-то меня в его словах напрягло:

– А что, может не получиться?

– Ну, риск есть всегда. Вдруг меня в вашем мире сразу убьют, например? Или хотя бы в темницу бросят, а в ней магия блокируется? Но, в крайнем случае, не думаю, что ты много потеряешь. В нашем мире быть бароном, магом и студиозусом лучшего университета – очень даже неплохо. У тебя ведь баронства нет?

– Нет, – не стал врать я.

– Вот видишь, я больше тебя рискую. Давай решайся. Я что-то здесь быстро силы терять стал. Еще немного, точно ничего не получится.

Сил я, вроде, не терял, но неуютно и холодно было и мне. Ну что? Рискнуть? В крайнем случае, стану бароном в магическом мире. Честно говоря, от такого обмена даже навсегда, я бы не отказался. По сути, в нашем мире меня ничего не держит. Родителям на меня, по большому счету, наплевать, своей семьи нет, с друзьями тоже не густо. А там – магический мир, и я магом буду. Не во сне, а в реале. Очень соблазнительно. Даже как-то неудобно перед Джованни получается. Хотя, явно что-то тут нечисто.

– А ты там, случайно, не со смертельной раной где-нибудь валяешься? Или тебя на казнь, часом, не ведут?

– Не беспокойся. Ран никаких нет, и казнить меня никто не собирается. Думаю, проблем у тебя возникнуть не должно. Разве что, я куда-то очень далеко залетел. Видишь, "нить" слабеет?

– "Нить"? Где?

– Да вот она, у меня за спиной, из под лопаток выходит. Как и у тебя. Берись за нее двумя руками и пожелай, сильно пожелай телами поменяться. Ну, решайся, наконец!

Я уже было потянулся к "нити", но в последний момент отстранился:

– Давай ты мне все-таки врать не будешь! Что у тебя там стряслось, что ты готов телами поменяться, хотя сам говоришь, что положение у тебя там лучше, чем у меня в моем мире?

Джованни пару раз дернулся, даже руку к моей "нити" протянул, но не достал и, наконец, сказал:

– Ты прав. Прокляли меня. Но именно меня, а не тебя. Если мы телами поменяемся, меня проклятье в новом мире достать уже не должно, а на тебя оно просто не подействует и быстро развеется. А тогда уже можно обратно телами меняться.

– Если получится? – уточнил я.

– Если получится, – согласился Джованни: – но лучше уж в твоем мире застрять, чем в своем помереть.

– Э, а ты точно уверен, что на меня проклятье не подействует?

– Не пробовал, но нам так на лекции рассказывали. В качестве метода борьбы с проклятьями черных колдунов. Других способов пока не придумали, разве сам наложивший его снимет.

Артист из моего собеседника был никакой, правда, назвать меня знатоком человеческих душ тоже нельзя. Но недосказанность в его речи вначале я почувствовал. А сейчас не чувствую ничего кроме искренности. И самому мне идея попасть в магический мир нравится все больше и больше.

– Ну, решайся, наконец! – Взвыл Джованни: – Еще немного и будет поздно!

Не знаю, к месту или не к месту, но во мне взыграл авантюризм.

– А давай!

В общем, прижались мы друг к другу боками и взялись за "нити". Действительно, дохленькая какая-то "нить" у Джованни, и почти не натянута. Но, вроде, что-то я почувствовал.

Некоторое время ничего не происходило. А потом мне все-таки удалось убедить себя окончательно, что все страхи – напрасны, и я, действительно, захотел в нем очутиться в теле Джованни.

В тот же момент мне, по ощущениям, врезали чем-то твердым чуть ниже лопаток. Я обернулся. Ни моей "нити", ни Джованни рядом со мной уже не было. На пределе зрения (ощущений), вроде, что-то мелькнуло, но и то – не уверен.

Так, а мне что делать? Стало как-то совсем холодно и неуютно. И еще появилось ощущение, что меня несильно, но уверено куда-то тянет. Не по "нити", а куда-то в никуда. Именно "в никуда"! И мне это совсем не понравилось. Хорошо хоть тянуло не очень сильно, и я мог этой тяге сопротивляться.

Завел руку с "нитью" к себе за спину и попытался прижать ее к себе туда, куда меня недавно ударило. Ведь, по логике, меня должно было ударить именно обрывком моей "нити". Ну же!

Я не бледнел, не краснел и не потел только потому, что тела у меня в данный момент не было. А что было? Душа? Никогда не думал, чем именно я путешествую по снам. Пусть будет душа.

Постарался отрешиться от панических мыслей и успокоиться. Затем очень-очень пожелал, чтобы "нить" Джованни ко мне присоединилась и привела к его телу. Прямо-таки заставил себя почувствовать "нить", и как она прирастает ко мне. Точнее, к тому обрывку, который у меня остался.

И ведь срослось! Все-таки гад Джованни, ничего толком не объяснил. Сам-то к моему телу моментально убрался, а мне пришлось самому разбираться!

"Нить" была какой-то блеклой и дряблой, но разрывов не имела. После присоединения ее к себе, я ее почувствовал уже как следует. И почувствовал, что где-то вдалеке меня ждет новое тело.

Перенестись к нему сразу не получилось. "Нить" не желала быстро сжиматься, вроде как, эластичность потеряла. Не знаю как, но я ей, похоже, силы качнул. Собственной. Стал немного менее ярко светиться, но зато "нить" стала ярче и, наконец, стала сокращаться, ведя меня за собой. Не очень быстро и спиной вперед. Но хоть как-то!

Потом почувствовал другую напасть. Периодически по "нити" ко мне скользили какие-то темные капли. Упирались в мой светящийся силуэт, а дальше не шли. Я стал беспокоиться. Это что, проклятие так проявляется? Вроде, не вредит, но вдруг это что-то, явно пакостное, от меня "нить" отсоединит?

Попробовал ощутить "нить". К счастью, это нечто нехорошее скапливалось уже на обрывке старой, моей первоначальной "нити", на которую никакого влияния не оказывало. Равно как и на мою душу (я ведь так решил называть). Но, все равно, неприятно. Мысленно стряхнул с себя эту маслянистую желеобразную массу. Получилось! Соскользнула и растворилась в окружавшей меня темноте.

Как долго я добирался до тела Джованни Карафы, я не знаю. В состоянии, в котором я путешествовал по снам, замерить время не представляется возможным. Но долго. Маслянистую желеобразную массу еще шесть раз стряхивал. В последний раз перед самым телом. Оно, как казалось, все снаружи этой дрянью облеплено было, которая при моем приближении вся собралась в здоровенную блямбу и рванула меня "приветствовать". Но как налетела, так и стекла. И пропала. Вроде, ничего не осталось, и я воссоединился с телом. И проснулся.

Н-да. Интересное это ощущение – проснуться в новом и совершенно незнакомом теле. Некоторое время я просто лежал, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Только позу поменял на более удобную, а то, похоже, предыдущий владелец этого тела бросил его там, где оно откуда-то свалилось. Откуда, кстати? С дерева? Нет, с коня! Стоит тут рядом здоровенная животина и листочки с дерева обрывает. Ну, и хорошо, что он при деле. Иначе бы сбежал. К счастью, в округе ничего, что могло бы заинтересовать коня, кроме этого дерева не видно. Значит, и дальше тут останется. Можно с ним позже разобраться. А он мой или приблудный? Нет, мой. Даже знаю, что его Гром зовут. И что ему скоро двадцать лет будет. Ни хрена себе! Разве лошади по стольку живут? На три года старше меня. Что Ивана, что Джованни.

Следующие несколько часов я так и провел под деревом. Осваивал тело и знакомился с жизнью и знаниями молодого барона.

Тело мне, не скажу, чтобы понравилось. Сказал бы – дистрофика-заучки, но не совсем. Чувствуется, что физическими упражнениями Джованни полностью не пренебрегал, так что мышцы неожиданно оказались довольно сильными, хоть и абсолютно нерельефными. Руки-ноги – макаронины, но подтянуться на ветке удалось. На каждой руке по-отдельности! В прежнем теле я о таком даже мечтать не мог. Но, учитывая вес тела (даже меньше пятидесяти килограммов), достижение уже не кажется таким выдающимся. Рост (тут я пока могу судить только по воспоминаниям студиозуса), в лучшем случае, средний. С координацией в первые минуты было не очень, но постепенно все приходило в норму. В общем, далеко не Аполлон, но можно пережить. Ваня Карташов тоже особым красавцем не был. Надо будет еще с навыками обращения с оружием разобраться. Но меча при теле не наблюдалось, только кинжал, что оптимизма не внушало.

Так что тело и кучу знаний по новому для меня миру я получил. Все честно. А вот осознание последних воспоминаний Джованни меня не сильно обрадовало. Во-первых, юноша не имел представления, почему и зачем его траванули его. Точнее, в реалиях магического мира – прокляли. То, что на меня, как оказалось, это проклятье не действует, это хорошо. Но незнание собственных врагов, это уже плохо. Сулит большие неприятности. И намеков из полученной памяти мне с ходу выделить не удалось.