Текст книги "Профессиональный попаданец (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Интерлюдия 10. Обращение Императора Карлоса Справедливого к народу Гипериона (прямая трансляция из кабинета Императора)

Общий план кабинета Императора. Карлос сидит на роскошном кресле, за спиной у него изящный письменный стол, далее – окно. Перед Императором несколько пустых кресел, рядом с которыми стоят люди. Большинство из них слегка оперлись на спинки кресел, демонстрируя непринужденность царящей атмосферы, но речи монарха они внимают стоя.

Далее – крупный план Императора, который говорит торжественно и веско:

– Многие века империя Гиперион является эталоном совершенного государства, гарантом существования и развития всего человечества. Именно здесь сложился и окреп – формирующий центр для всего мира, принявший эстафету у нашей родины – Праматери.

(Дальше минут на десять – восхваление Империи, ее народа, ее государственного устройства и, вообще, всего, к чему она имела отношение.)

– Но то, что совершенно сегодня, перестает быть таковым завтра. Достигнув пика, на нем нельзя останавливаться, иначе наступит стагнация. Сама природа позаботилась о том, чтобы на долю Гипериона раз в поколение выпадали серьезные испытания. Во время правления моего великого деда таким испытанием стало нашествие нечестивых кошаков.

(Далее – краткое описание перипетий войны, главный вывод из которых – война не только губит невинных, но и рождает таланты. Суровые испытания помогли старому императору собрать команду достойных помощников, проявивших себя преданными и талантливыми людьми.

– Новое испытание настигло нас в самом начале моего правления. Места прежних героев заняли их дети, а на детях, как известно, природа отдыхает. Некоторые до того потеряли рассудок, что затеяли смуту. Но Империя тем и сильна, что даже зло поворачивает себе во благо. Ваш Император еще молод, и ему нужны новые люди на ключевых постах. Которые получат их не по деяниям предков, а по личным заслугам.

Сделав небольшую, но многозначительную паузу, Карлос продолжил:

– Дела смутьянов также будут рассмотрены, изучены и понесут они заслуженную кару. Но не бойтесь, ваш Император не будет рубить головы направо и налево. Большинство бунтовщиков не сумело нанести Империи сколько-нибудь существенного ущерба, а сам мятеж был подавлен на корню горсткой верных слуг Гипериона. И если мятежники явили миру свою некомпетентность, то эти люди – верность долгу, мужество и не только готовность, но и умение служить.

– Барона Эшти, командора имперского гарнизона системы Стрчан, арестовавшего руководство заговорщиков и сохранившего их под стражей вплоть до прибытия сюда, но не во дворец, как они надеялись, а имперскую тюрьму, назначаю я своим военным министром.

– Графа Аллена, дипломата, вернувшегося после успешного завершения миссии в Даждеславском княжестве и обеспечившего мирное разрешение вооруженного противостояния в системе Стрчан и здесь, на орбите столичной планеты, назначаю я своим министром иностранных дел.

– Герцогиню Анну Коссель, полковника нашей гвардии, чье мужество и верность долгу стали определяющим фактором капитуляции бунтовщиков в системе Стрчан, назначаю я первой фрейлиной Двора и личным телохранителем императорской семьи.

– Пилота класса «SS» Рея, прибывшего поступить к нам на службу из княжества Даждеславского и доказавшего свою ценность для Гипериона во время последних событий, принимаю на службу в качестве личного помощника Императора, в ранге министра и полковника гвардии.

– Проявивших себя с самой лучшей стороны во время завершившегося кризиса министра Двора – графа Стептона, шефа жандармерии – графа Дарви и командующего гвардией – маршала Цебера оставляю на их постах и надеюсь, что их верность и усердие будут только возрастать.

Далее шло поименное перечисление остальных членов нового кабинета министров и губернаторов провинций. Губернатором Стрчана действительно стал герцог Коссель, отец Анны.

– Я считаю неправильным давать ордена за участие во внутренних конфликтах Империи, к которым относится и ликвидированный мятеж, но награждать за верность и служение – долг Императора. Равно как и наказывать за измену. На основании проведенного расследования об участии тех или иных дворян в мятеже, будет проведено частичное перераспределение земель между родами и внутри родов. Преданным да воздастся!

– Пока следствие не закончено, с уверенностью можно говорить только об одном изменнике – герцоге Алехандро Монти, графе Пэн, Сеттон, Леолон, Гарнвелл и Стрчан. Дабы не разорять окончательно его семью и дать возможность наследникам, оставив нечестивые замыслы отца, служить Гипериону, земли непосредственно герцогства будут за ними сохранены. А вот права именоваться графом Пэн, Сеттон, Леолон, Гарнвелл и Стрчан мы их лишаем. Земли указанных графств будут соответствующими указами переданы моим новым министрам и помощнику.

Крупным планом выводятся лица счастливчиков. Барон Эшти вытянулся во фрунт, шепча губами «Служу Империи!» , герцогиня Коссель сияет глазами, граф Аллен скромно потупился, пилот Рей выглядит ошеломленным.

Играет государственный гимн.

40. Рей, очень особый (или особенный?) порученец

С составом совещания я угадал. Дроиды всех за пять секунд нашли и оповестили, ну а добрались они, в зависимости от степени удаления от кабинета Императора. Для Анны, Аллена и Эшти серо-коричневые по дворцу индивидуальные экскурсии проводили. Я им даже позавидовал. Боюсь, я единственный в нашей компании, кто к экскурсиям привык и умеет получать от них удовольствие, и именно мне ее не досталось.

Собрались. Карлос опять в свое кресло на помосте уселся, остальные, кроме меня, к креслам подошли, но не садятся, только руки на спинки положили, показали, что ценят заботу. И взгляды у всех странные. Министры и Аллен с едва заметными улыбками Императора глазами выражают внимание и полное согласие со своим государем. Это при том, что он ничего еще не сказал! У Эшти глаза, вообще, стеклянные, а Анна так прямо вся светится. Вроде, со мной рядом встала и руку не на спинку кресла, а мне на плечо положила. Толи внимание, толи собственность обозначила. Но глазами ест при этом исключительно Карлоса. Ощущение, что прямо здесь отдаться ему готова. Довольно противное (для меня) ощущение, между прочим. Похоже здесь любая женщина считает секс с императором не изменой супругу (или кому там еще), а оказанной ей высокой честью. Монархия, растудык ее в качель! Не только по форме управления, но и в душах подданных.

Дальше началось уже совсем непонятное.

Карлос сделал предостерегающий знак рукой – соблюдайте тишину, и начал вещать. При этом полностью сменил тон, со мной он говорил «по-отечески» , с доверительными интонациями, а теперь перешел на формат «божественного откровения» .

Я навострил уши, но ничего интересного не услышал. Классическая агитка, но с нестандартным методическим подходом. Суровые испытания, оказывается, не только укрепляют Империю, но являются инструментом подбора кадров. Ну, не знаю... Товарищ Сталин тоже ротацию кадров очень успешно осуществлял. Путем расстрела и «посадки» прежних лидеров. К тому же управление и экономика мирного и военного времени между собой, скажем так, немного различаются. Но подход интересный.

В конце речи Император излил на нас свою монаршую милость, чем привел меня в ступор. Он что, совсем без мозгов? Нет, я, конечно, только «за» , когда мне чего-нибудь хорошее дарят. Типа графства. Но так посты министров раздавать?! Ну, понравился ему человек, доказал личную преданность, так что же сразу ему доверять обороноспособность всей Империи?! Или всю дипломатическую сеть, включая агентурную?! Не могут Аллен с Эшти для этого достаточно компетентными быть. К тому же «ударная возгонка» начальников быть компетентными во всем, что министрам знать и уметь требуется. К тому же «ударная возгонка» начальников гарантирует им недоверие, а часто и саботаж, со стороны подчиненных. Так что на несколько ближайших лет бардак (если не коллапс) в работе двух важнейших министерств гарантирован. И сильно сомневаюсь, что мои попутчики эту работу вообще когда-нибудь наладить сумеют.

А Нюрку Карлос, похоже, к себе в любовницы определил. С полного ее согласия. Жалко, не люблю выпускать то, что в руки попало. Привык уже эту носатую бестолочь своей считать. Впрочем, мне ее папаша, вроде как сватать начал? Может и к лучшему, что придется ему с этим делом обломаться. Рановато мне еще жениться. Да и вид у меня от силы лет на семнадцать. А симпатичных девушек тут немало, ту же Денну вспомнить. С которой ничего не выгорело... Скверная тенденция, однако. Или наоборот? По сравнению с Денной, с Анной – прогресс?

Так, а чего она тут ко мне прижимается? Или статус любовницы монарха не мешает выходить замуж? Чтобы пристраивать не пришлось, когда императору надоест? Нафиг, нафиг!

Я одарил Анну мрачным взглядом. Без толку, смотрит только на Карлоса.

Тем временем Император закончил речь и некоторое время молчал, все также предостерегающе приподняв руку. Потом спросил куда-то в пространство обычным голосом:

– Все записали? Звук подработайте – и в эфир.

После чего обратился уже к нам:

– Вы все поняли? Свободны пока. Рей, задержись! Дарви, тоже останься.

Руку этот засранец опять сдвинул немного вперед, и все по очереди подходили, бухались на колени и эту самую руку целовали. Некоторые (бывший командор и, к сожалению, Анна) при этом от полноты чувств всхлипывали. Карлос тоже бормотал что-то напутственное. Процедура выхода лишних из кабинета затянулась минут на пять.

Наконец, в кабинете мы остались втроем. Карлос, все так же сидя, посмотрел на меня одновременно милостиво и свысока. Впрочем, я тоже сидел, так что с помоста и при его росте сделать это было несложно.

– Понял теперь, Рей, какую я тебе милость оказал, приняв на службу Империи?

– Маленькое уточнение. Я поступил на службу и готов верно служить тебе, а не Империи.

– Император и есть Империя.

– Да нет, разница есть. Уверен, Монти тоже считает, что служит Империи.

Карлос на некоторое время задумался. Потом повернулся в шефу жандармов.

– Видишь, Дарви, как этот юноша сходу вычленил суть всех наших проблем? Ведь все дворяне Империи – вассалы Императора, но как-то постепенно они стали считать себя не слугами монарха, а гражданами Гипериона. В мое обращение к народу надо будет вставить следующий фрагмент.

Император задумался на несколько секунд, потом вскинул голову, еще пару секунд подождал и снова стал вещать тем же торжественным голосом:

– Становой хребет Гипериона – его аристократические роды, служащие Империи и получившие от нее за это земли. Последние события показали, что в этой системе требуется навести порядок. В ближайшее время мною будет подготовлен указ. Им будет восстановлена исконная обязанность всех аристократов служить Империи и ее Императору. Да не будет иметь право не служивший в Империи владеть в ней землей.

Уже другим тоном:

– Дарви, передашь моему секретариату проект указа подготовить. Так его и назовем – Указ о служилом сословии. А то ишь, распоясались!

– Боюсь, Ваше Императорское Величество, такой Указ не будет популярен у дворянства.

– Я не гонюсь за дешевой популярностью. Я превыше всего ставлю справедливость. Многие аристократы стали забывать свой долг. Ничего, я им его напомню и заставлю всех принести мне личную присягу.

По окаменевшему лицу жандарма можно было догадаться, что данное решение монарха он не одобряет, но спорить не будет.

– Но сначала надо окончательно выкорчевать все гнилые корни мятежа Монти, – продолжил монарх. – Рей говорит, что сильный эмпат-пилот может быть еще и дознавателем. Причем таким, каких у тебя нет.

– ? – граф Дарви умудрился одновременно изобразить высочайшую заинтересованность, легкий скепсис и нетерпение в ожидании продолжения.

– Он берется перекачать всю память Монти в память дворцового искина. Как ты думаешь, кто будет лучше сотрудничать с твоими дознавателями? Наглый претендент, которому есть, что скрывать, или честный слуга?

– Ваше Величество, я потрясен. Конечно, искину тоже надо правильные вопросы суметь задать, но на то в моем ведомстве соответствующие профессионалы и работают. Кстати, и к графу Рею у меня сразу же немало вопросов появилось.

– Погоди его пугать. Сам понимаю, что возможностей злоупотреблений масса возникает. Так что, Рей, учти, делать это будешь только после моего личного распоряжения в каждом конкретном случае. Что тебе для этого надо?

– Помещение с гладким полом, на котором я смогу начертить схему концентрации. Ну и, пожалуй, какое-нибудь приспособление, чтобы голову исследуемого можно было зафиксировать. Он, конечно, во время процедуры будет без сознания, но даже случайное изменение положения его мозга крайне нежелательно.

– И в помещении вы должны быть одни? – подозрительно спросил жандарм.

– Что вы! Хоть роту туда нагоните, лишь бы меня при этом не толкали и схему не затоптали.

Глава 11. Строим дом на новом месте

41. Рей, дознаватель

Комната с ровным полом во дворце сразу нашлась. На минус двадцать первом этаже. Причем и Карлос, и Дарви, не сговариваясь, сразу о ней вспомнили. Видимо, она здесь единственная, в которой можно на полу рисовать. Скромная, без излишеств, стены и пол из чего-то вроде серого бетона, дверь – металлическая. Рядом с дверью – скамья, еще у соседней стены простой письменный стол с парой стульев, да для чего-то в центре деревянный столб (типа колонны) поставлен. Ладно, пригодится.

По моей просьбе к этому столбу пару толстых досок прибили, а к ним уже – фиксатор для головы. Так удобнее, не мешает пентаграмму на полу под ним рисовать.

Пентаграмму я чертил, непрерывно сверяясь со справочником. Для надежности, хотя пентаграмма самая обычная – концентрации, я ее, в принципе, и так выучил уже. Вообще-то, пентаграмма для перекачки памяти необязательна, в изоляторе тюрьмы я без нее обошелся. Но с ней – надежнее, гарантирует, что заклинание наложишь успешно, да и эффект от заклинания сильнее проявляется.

К моему удивлению, Император с шефом жандармов сели не за письменный стол, а скромно на скамейку. Но вопросами и оттуда замучили. Очень им хотелось понять, что я делаю. Рассказал почти честно:

– Это – пентаграмма концентрации, усиливает ментальное или, как вы его называете, эмпатическое воздействие на того, кто в центре этого чертежа лежать будет.

– А какие воздействия возможны? – чуть не хором.

– Возможно много чего, но я мало чего умею. Сейчас я вашего Монти усыплю, потом постараюсь ему внушить желание передать все свои знания местному искину, а затем между ним и искином эмпатическую связь установлю. На некоторое время, чтобы он все передать успел.

– Так, может, проще его самого расспросить, если ты внушишь ему желание сотрудничать?

– Боюсь, так я не смогу. Монти же спать будет, даже, скорее, в глубоком обмороке находиться. Только тогда можно будет его желания своими подавить. Но говорить в таком состоянии затруднительно.

– Долговременно что-нибудь внушить клиенту можешь? Преданность там, послушание?

– Дядя умел. Но у нас такая деятельность запрещенной была, студентов ей не учили. По памяти ее освоить не смогу, ни разу не видел. Разве что дорогу домой найду и книгами разживусь. Но учить такое, если честно, желания нет. Все-таки не случайно такое ментальное воздействие в разряд запрещенных отнесли.

Император задумался, а жандарм со мной явно не был согласен, но промолчал.

Возможно, кому-нибудь может показаться, что зря я так с Императором разоткровенничался. Очень уж опасные у меня умения для любого властителя. Если предам, мало не покажется. Вот потому и говорил. Карлос явно не в деда пошел, паранойей не страдает. И попал я в удачный момент формирования новой команды правителей Империи. Слышал я от матери (или, точнее, матери Сергея Меськова, сам-то я на себя прежнего уже совсем не похож, только память осталась), она в одном из министерств в Москве работает, что при всякой новой реорганизации такое сплошь и рядом случается.

Назначают нового министра, а у него своей команды нет. В смысле, в достаточном количестве, чтобы всем департаментам начальников обновить. Старым он не доверяет, они с прежним министром все то нехорошее творили, от чего он сейчас избавиться хочет.

Кстати, если тебя из министерства при реорганизации уволили, расстраиваться не надо. Новая реорганизация не за горами, а после нее те, кто тебя гнобил, сами «врагами» окажутся. Если вовремя подсуетиться, то вполне удачно вернуться можно, как пострадавший от предыдущего «режима» .

В общем, набирает новый министр на высокие должности почти случайных людей. Как там шутят «на вокзалах ловит» . Зато министр знает, что это – его люди, без него ничего бы им не светило, должны стараться и во всем его поддерживать. А ежели эти люди еще и талантливыми окажутся, то тогда он себя гениальным стратегом и «душеведом» чувствует.

Так что я перед Карлосом специально не только талантами похвастался, но и полное доверие продемонстрировал. Пусть гордится, какого кадра подобрал. А Император, похоже, мужик недалекий, но честный. Должно подействовать. Надо только самому мордой в грязь не ударить.

Наконец, к нам доставили герцога Монти. Немного помятого и запыленного, но все равно, выглядел он очень представительно. Типичный вельможа восемнадцатого века, только наряженный в комбинезон. Хотя и комбез у него смотрелся солидно, куча золотого шитья по голубовато-зеленой ткани. Такую, вроде, аксамитом на Земле звали. Цепи и таблички с него сняли, но дроиды по бокам топали. И двое серо-коричневых.

Бывший претендент на престол обвел всех присутствующих презрительным взглядом, задержав его немного на Карлосе. Даже, кажется, что-то фыркнул презрительно. Император весь подобрался, но я решил вмешаться. Ни к чему мне тут ссоры слушать. Весь положительный фон слететь может, начальники не любят, когда их прилюдно ругают. И тех, кто это слышал, тоже не любят.

Чтобы не объяснять серо-коричневым, что делать, я просто слился с искином и задействовал дроидов. Те герцога с боков подхватили, а я на него усыпляющее заклинание наложил. Монти было дернулся, но сразу обмяк. Упасть ему дроиды не дали, а аккуратно положили в центр пентаграммы. Опустили вниз лопасти фиксатора и голову ему с боков слегка сжали. Теперь он ее даже случайно не повернет.

Дальше я уже действовал, как и на Эригоне. Сначала – заклинание подчинения. Я с ним с того времени не работал, но тогда разобрал очень тщательно. Так что, сверяясь со справочником, наложил быстро. К тому же пентаграмма помогала, как бы подхватывала мои заклинания и, усилив, внедряла, куда нужно. То есть – в голову Монти.

Наверное, без пентаграммы ничего и не получилось бы. Я ведь делал все это в состоянии слияния с искином, а как и чем тут тянуться, чтобы третьего к нашей связке присобачить – без понятия. К счастью, заклинание подчинения, усиленное пентаграммой, само справилось. Надо будет это свойство в будущем учитывать.

Двигать руками-ногами Монти я не стал, не оценят мои зрители такие игры. Сформировал заклинание приема/передачи, пожелал от имени герцога поделиться всем, что знает, с наглым пилотом, который его сюда доставил, и активировал заклинание.

В прошлый раз, помню, ощущения были не из приятных, вроде в лоб так сильно получил, что даже сознание потерял. Поэтому теперь я мысленно постарался рванувшее ко мне от Монти нечто сквозь себя пропустить и искину передать. Получилось, только все равно поплохело мне и весьма. Теперь меня не твердым «копытом» в лоб приложило, а, скорее, струю песка через мозги пустило. Может, в карцере также было. Мешочком песка по лбу тоже на раз вырубить можно. А сейчас был не мешочек, а мощный поток. Он хоть и сквозь проходил, но драл все по пути весьма болезненно. Хорошо, закончился быстро, хотя мне эти пара минут вечностью показались.

Очень хотелось прямо здесь рядом с Монти прилечь, но заставил себя до стула доползти. Вцепился в край стола, чтобы не упасть, а сам стал каналы свои энергетические в порядок приводить.

Император с жандармом заволновались, но я им рукой успокаивающе махнул, мол, подождите немного, процесс идет. Кажется, они что-то говорили, но я не слушал.

На самом деле все не так страшно прошло. Каналы мои за последнее время сильно расширились, так что напор выдержали, обошлось без разрывов. Хотя всяких растяжений да искривлений хватало. Но я их довольно быстро поправил и распутал, минут за пять.

Затем на Монти переключился. Нехорошо получится, если помрет. А у него с каналами дело много хуже обстояло. Но тут я хотя бы пояснения зрителям давать смог. Сказал, что нервную систему герцога в порядок привожу, а то он от рвения перестарался, как бы умом не тронулся. Дарви было вякнул, что и хрен с ним, но Карлосу это не понравилось. Пришлось пообещать Императору, что сейчас все исправлю. И ведь исправил. Как раз за час.

Следующий шаг – снова слился с искином, узнать, как у него прошел прием данных. Тут, вроде, без эксцессов обошлось. Каналы – целы, данные в памяти. Только много их очень, сейчас все процессоры (или что там у него?) на сортировку работают. Дал искину ценные указания: сначала с именами заговорщиков разобраться, а банковские счета на конец оставить. И, как сделает, сначала мне сообщить, а уж потом Императору или серо-коричневым докладывать. Может, что и зажать удастся.

Ладно, можно начальству докладывать.

– Все, – говорю, – операция прошла успешно. Все живы, а данные в памяти искина. Он их сейчас сортирует. Я просил сначала с именами заговорщиков разобраться.

Карлос сразу же оживился.

– Кто был на кораблях, которые блокаду столичной планеты организовывали, а теперь сбежали?!

Оказалось, громкая связь в комнате предусмотрена. Оттуда механическим голосом пошло перечисление длинного списка имен и фамилий. Император по мере чтения все больше мрачнел, а вот граф Дарви сначала за голову схватился, а потом все больше и больше веселел.

– Это что же, – упавшим голосом спросил Карлос, – в заговоре чуть ли не все роды Империи участие приняли?

– Естественно, Ваше Величество! Неужели Вы думаете, что кто-нибудь в стороне остаться мог? Только это ничего не значит. Присутствие вторыми-пятыми наследниками все обозначили, но и в Вашей гвардии и столичном флоте те же аристократические роды присутствуют. Тут надо аккуратно все нюансы выяснить, кто среди закоперщиков был, а кто за ними просто следил. Вопросы правильные задать, но на это мои дознаватели и есть. Все разберут, и я Вам доложу. Главное же, что теперь у нас все важнейшие фигуры на крючке. Все провинились, но не лично. Такие грандиозные возможности для союзов и альянсов возникают. Работы, конечно, очень много, но каковы перспективы!

– Хорошо, Стептона к работе подключи, он у нас со всеми аристократами по долгу службы ладить умеет, – Император сделал небольшую паузу, после чего кровожадно посмотрел на так и лежащего без сознания Монти: – Можешь его в чувство привести?

– Сейчас попробую.

Еще раз проверил состояние энергетических каналов герцога. Кое-что еще подправил и подкачал ему энергии. По мере насыщения структуры, дыхание его становилось ровнее, сердце билось чаще. Похоже, уже не обморок, а обычный сон. О чем я и сообщил.

Двое серо-коричневых подхватили Монти под руки и поставили в вертикальное положение. Ноги держали его плохо, взгляд блуждал, но постепенно сфокусировался на Карлосе:

– Ты что со мной сделал, тиран и узурпатор?! – хорошо поставленным голосом прохрипел он. Специально хрипел, на публику работает, позер. Уверен, что о его реплике всем скоро известно станет.

– Ничего я с тобой не делал. Зачем? Ты сам, понимая свою неправоту и раскаиваясь в том, что подвел многих достойных людей, добровольно рассказал о заговоре следствию во всех подробностях. Протоколы сняты и зафиксированы, сейчас обрабатываются.

– Ты что несешь?! – взвыл герцог: – Оклеветать меня хочешь?! Ни слова я тебе не говорил и не скажу, можешь меня пытать!

– Дознаватель! Кого Монти назвал в качестве командиров кораблей, блокировавшего столичную планету флота?

Послышался перечень имен и фамилий с комментариями типа:

– На «Касатке» толи Тео Вентилл, толи Серж Ларож, герцог не в курсе, должны были сами решить, а на «Скате» герцог Юм младшего сына пропихнул, но тот сопротивлялся, мог и уступить кому-нибудь...

Монти потрясенно молчал, а Император распорядился:

– Уведите арестованного, он здесь больше не нужен.