Текст книги "Шаг в бездну"

Автор книги: Дмитрий Шагаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Немедленно прекрати! И не смей на меня кричать!

Еще несколько минут Проводник молча наблюдал их перебранку, смысл которой сводился к определению кто прав, кто виноват.

– Прекратите это, – отчетливо сказал он. – Немедленно!

– Ты что себе возомнил, что я твоя собственность?! – не унималась Света, сверля глазами своего приятеля. Казалось, парочка вообще не видела и не слышала Проводника.

– Что? При чем тут это! Я говорю вовсе не об этом, – разводил руками Кирилл, – я про то, что кое-кто не выполняет своих обязанностей!

– Да я тебе вообще ничем не обязана!

– Хватит этого! – повысил голос Проводник. – Вы привлечете лишнее внимание!

Но они его не слышали. Они полностью ушли в выяснение собственных отношений, позабыв обо всем. Еще пару мгновений Проводник стоял молча, наблюдая за ними, а потом заорал:

– МАТЬ ВАШУ, ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ НАКОНЕЦ!!!

Пара истериков замолчали и удивленно уставились на Проводника.

– Ты… – прошипел он сквозь зубы, глядя на Кирилла, – идиот! Если тебя не волнует собственная шкура, ладно, мне плевать! Но меня волнует моя шкура, а поэтому я еще раз говорю вам обоим: заткнитесь и немедленно!

– Да пошел ты, Сусанин хренов! – ответил Кирилл, показав средний палец.

Проводник вскипел от ярости. Ему казалось, что из ушей вот-вот повалит пар. Не в состоянии больше себя сдерживать, он бросился на Кирилла, схватил его за горло и повалил на пол. Света от неожиданности взвизгнула. Несколько секунд Проводник нависал над Кириллом, сдавливая тисками рук его тщедушную шею. Внезапно лицо Проводника искривилось, и он издал протяжный вопль, закрыв уши руками. Кирилл столкнул его с себя и, поднявшись, с каким-то садистским упоением пнул в лицо.

Проводник корчился на металлическом полу и орал, зажав уши. Света непонимающе посмотрела на Кирилла.

– Что с ним? Что ты сделал?! Как мы вернемся без него!

– Я ничего не сделал! Просто хорошенько ему врезал, чтобы не зазнавался, всего-то делов!

Проводник начал было вставать, но новый приступ неведомой боли поверг его на колени, вырвав из груди очередной крик. Он встал на четвереньки и пополз прочь, издавая какие-то нечеловеческие завывания и стоны.

– Да что за хренатень тут творится?! – выкрикнул Кирилл. Он вдруг почувствовал, как что-то проникает в его голову, какие-то немыслимые образы и непонятные голоса. Это накатывало волнами, пронзая голову сотнями игл, проникая в сознание и изменяя его. Боль наплывала частыми и мощными волнами, ломая любую волю, подавляя любые попытки противостоять ей. На следующей волне Кирилл не выдержал и закричал от пронзающей его боли, схватившись обеими руками за голову, будто это было его единственным спасением. За ним последовала Света, упав на металлический пол и забившись в конвульсиях.

Коридор заполнился протяжными криками затмевающей боли. Трое людей корчились в агонии, не в силах что-либо сделать. Разум помутился и не был способен адекватно реагировать на происходящее.

Собрав всю свою волю и превозмогая боль, Проводник закричал во всю мощь своих легких:

– ЗА МНОЙ! УХОДИМ!!!

Он не пробовал подняться, поскольку знал, что идти не сможет, равно так же, как и его спутники. Он полз вперед. Ему было наплевать, что может ждать за любым углом коридоров, было наплевать, что они попадут не туда, куда нужно, плевать на все, лишь бы уйти от боли, спрятаться от нее. Кирилл пополз было следом, но остановился, пробуя хоть как-то зацепить Свету.

Она все еще тряслась. Ее глаза закатились, из ушей шла кровь. Кирилл схватил ее за ворот комбинезона и потащил за собой.

– Оставь ее! – крикнул Проводник. Лицо его покрылось испариной, глаза дико вращались. – Она не жилец!

– Мне плевать!

Проводник отвернулся и пополз дальше, освещая фонарем бесконечный коридор, предоставив этих двоих самих себе. Слишком много хлопот и трудностей они доставили. Главным сейчас было уйти от источника, пока не стало поздно. Что он и делал.

Света затряслась сильнее и издала какое-то утробное бульканье. Глаза вернулись в обычное положение, но были пусты, как стеклянные муляжи. Она зарычала и набросилась на Кирилла, стала рвать ему волосы, раздирать лицо ногтями. Он как мог отбивался, отталкивал ее, но толком не мог освободиться, как и не мог больше терпеть эту жуткую боль, вгрызающуюся ножами в его голову.

Света совсем взбесилась и уже грызла его, разодрав зубами рукав его комбинезона, пытаясь откусить кусок плоти. Проводник был уже далеко и не слышал, а может, и не хотел слышать его призывов о помощи. Когда Света вцепилась зубами в его другую руку, он закричал от боли и ярости и, не колеблясь, ответил ей ударом. Он попробовал сбросить ее с себя, но вместо этого перевалился на нее. Каким-то странным образом боль в голове трансформировалась во всеобъемлющую ненависть, придав силы и подавив голос разума.

Проводник уже смог подняться и ковылял прочь от злополучного места, не обращая внимания на крики тех двоих. Они все равно обречены. Все что мог, он сделал – остальное не его проблемы. Он даже не хотел думать, чем все это кончится, хотя знал исход. Один убьет другого, а после будет искать новую жертву. Чертово отродье! И потянуло же его сюда! Все деньги, деньги… зелененькие, нажива. А потом что? Дрянная жратва, выпивка и опять нажива, опять зелененькие… А для чего?

Мысленный поток прервал протяжный крик позади. Дело сделано – пожалуйте в катафалк. Этот звук подогнал Проводника, придав ему скорость. Времени осталось мало. Проводник ускорял шаг, несмотря на головокружение и рябь в глазах. Боль ушла, но оставила напоминания. Он посмотрел на часы – осталось восемь минут. Если он не успеет, ему конец.

По коридорам пронесся низкий ровный гул, от которого заложило уши. Пол под ногами затрясся и дернулся, как автомобиль на кочке. Проводника повело в сторону, он запнулся за свою же ногу и растянулся по полу, разбив фонарь.

– Твою мать!

Злобно выругавшись, он поднялся и пошел на ощупь. Где-то здесь должен был быть путь наружу – вентиляционная шахта. Но как, черт бы ее подрал, найдешь эту шахту в кромешной тьме?

Гул усилился, болезненно отозвавшись в ушах. Внутри здания что-то начало происходить: послышался натужный скрежет ржавых механизмов, расположенных в самом низу, какой-то грохот, глухие удары где-то наверху, пиликание и щелчки электронных замков дверей. За толстыми стеклами стали вспыхивать огни ламп, мониторы, из небольших контейнеров начали лезть какие-то паукообразные механизмы. Казалось, все здание ожило, не желая отпускать пожаловавших гостей.

Пол все трясся и плясал, гул не стихал ни на секунду, грозя повредить слух. Огни в комнатах за стеклами вспыхивали, окрашивая темные коридоры голубоватыми вспышками. Яркий свет бил по глазам, но Проводник был рад этому: хоть какой-то свет. Сквозь гул он услышал протяжный вой сирены как при воздушной тревоге. Конец приближался. Проводник бежал, что было сил. Пробежав мимо очередного соединения коридоров, он резко остановился и вернулся к перекрестку. Во вспышке ламп он увидел в стене большой квадратный щит, закрывавший вход в шахту.

Он подбежал к щиту, чуть отодвинул его в сторону и с грохотом уронил на пол. Перед ним открылся зияющий черный люк с лестницей ведущей вниз. Не раздумывая, он нырнул в люк и как можно быстрее стал спускаться по лестнице. Пока он лез вниз, сверху то и дело падал какой-то мусор, винтики, гайки, какая-то вонючая грязь, в обилии осыпая его голову. Где-то наверху Проводник услышал крик, человеческий крик, полный злобы и ненависти. То кричал Кирилл, высунувшись в люк, оставшийся наверху.

Проводник спускался так быстро, как мог. Разбитый нос кровоточил и не давал нормально дышать. Падающие болтики постоянно били его по голове, грязь и пыль попадали в глаза, вызывая нестерпимое жжение, а где-то наверху за ним спускался с воплями и руганью Кирилл. Гул все не прекращался и болезненно отзывался в ушах и голове, грозя свести с ума, если это не прекратится. Сирена разрывалась все громче, терзая уши Проводника не хуже этого жуткого гула.

Его ноги коснулись дна шахты. Все было погружено в темноту. Он как можно быстрее двинулся на ощупь по низкому коридору, надеясь только на удачу, слыша, как вопли Кирилла приближаются. Он остановился и, замерев, вгляделся вперед, во тьму. Впереди он увидел тусклое свечение – спасительный выход. Проводник рванулся вперед, больше не нащупывая дорогу, наплевав на все предосторожности, стремясь к единственной цели: как можно скорее выйти из этой могилы и успеть добраться до перехода.

Кирилл уже спустился и ничего не видя несколько раз ударился о стены шахты, словно заводной медведь, бросаясь проклятьями и ругательствами. Проводник добежал до решетки ведущей наружу и несколько раз с силой ударил ее плечом. Решетка не поддалась. Он зарычал и стал биться об нее, словно безумный зверь. Ржавые винты стали поддаваться. Кирилл услышал борьбу Проводника с решеткой и с воплем бросился на звук.

Проводник все сильнее бил решетку плечом, которое уже ныло от ударов. Решетка издавала противный скрип, расшатываясь все сильнее, готовая вскоре вылететь наружу. На Проводника набросился Кирилл, схватил его за голову и несколько раз ударил о решетку. Удары отдались звоном как в голове, так и в решетке. Проводник с силой двинул локтем по ребрам Кирилла и когда тот схватился за бок, шумно выдохнув воздух, с размаху обрушил кулак на его шею, повергнув на колени. Проводник схватил обезумевшего Кирилла за волосы и ударил его коленом в лицо. От удара тот повалился на спину. Проводник развернулся и снова ударил решетку несколько раз, выбив ее наружу.

Вой сирены на открытом воздухе звучал оглушительно. Казалось, что сирена имеет гигантские размеры и оповещает всех намного дальше пределов видимости. Снова заложило уши. Проводник бежал в сторону перехода, откуда они пришли. Кровь стекала с виска теплой струйкой и капала на иссушенную землю, которая с жадностью ее впитывала, почти не оставляя следа. Нос распух и не давал дышать. Гул все также терзал слух и грозил разорвать голову. Земля ходила ходуном, некоторые здания разваливались с грохотом, который поглощал вой сирены и гул. Небо покрылось черными тучами, из которых начал изливаться такой же черный обжигающий дождь. Ветер бил в лицо мощными порывами, поливая едкими черными каплями, сорвал капюшон. Проводник чувствовал, как плавятся и слезают с его головы волосы, но не придавал этому значения – все, что имело сейчас значение, это выход.

Проход был впереди. Еще немного и он начнет закрываться. Проводник бежал, не оглядываясь и не смотря по сторонам, он смотрел лишь на дыру, зависшую в воздухе, дыру, которая вернет его домой. Он увидел, как она стала уменьшаться. Медленно, очень медленно, будто издеваясь.

Кто-то схватил его за ногу, и он упал лицом прямо в пыльную землю. Песок и пыль попали в глаза. Он ничего не видел, пытался протереть глаза от песка, которые начали слезиться.

– Хрен ты свалишь, мудила! – захохотал Кирилл, запрыгнул на Проводника и стал ритмично его избивать.

Удары градом посыпались на него, не давая прийти в себя и что-либо сделать. Проводник закрылся руками и попробовал сбросить Кирилла с себя. Не вышло – тот вцепился в него как психопат в припадке бешенства. Проводник, не глядя, сделал удар и его кулак угодил прямиком в пах Кириллу. Тот взвыл, повалился в сторону и скрючился, хватая ртом воздух. Проводник, пошатываясь, встал. Все плыло, в голове шумело. Из разбитого носа и губы текла кровь, один глаз вообще не открывался и дергался в каком-то идиотском тике. Он подошел к Кириллу и пару раз ударил его в лицо, вложив в удары всю силу своих ног. Носок ботинка со стальной вставкой сломал нос и выбил все передние зубы, превратив лицо Кирилла в кровавую маску.

Еще раз пнув его для верности, Проводник повернулся к переходу, который уменьшился уже в половину, и поковылял к нему. Все тело ныло, но больше всего сводил с ума этот чертов гул и вой сирены. Проводник, шатаясь, подошел к проходу и ступил ногой на ту сторону. Он услышал какой-то хрип за спиной, и затылок пронзила боль. Он повалился вперед, на ту сторону, скатился по небольшому склону и врезался в иссохшее дерево.

Его поглотила темнота.

Проводник пришел в себя. Над ним по чистому голубому небу безмятежно плыли облака, пряча за собой сияющее солнце. Вокруг было тихо, разве что тишину нарушал шелест сухой травы, которой играл ветер. Все тело ныло, голова раскалывалась. Лицо распухло, ни бровей, ни волос не осталось – все, что о них теперь напоминало, были небольшие комья непонятной материи, забившейся за ворот его комбинезона. Кожа на голове безумно чесалась.

Он медленно поднялся, оперся о дерево и огляделся. Никого. Кирилл, должно быть, остался там. Что ж, туда ему и дорога. Проводник пощупал затылок – на рассеченной коже была запекшаяся кровь, рана чесалась не меньше кожи на образовавшейся лысине. Он вздохнул.

– Пора завязывать, – хрипло сказал он себе, посмотрев на мертвый овраг. Еще немного постояв, он пошел прочь.

Шаг в бездну

На маленький городок медленно опускалась ночь, рассыпав крошки звезд на темнеющий бархат неба. По пустым, плохо освещенным улицам редко проходили люди. Внезапными порывами ветер поднимал дорожную пыль и опавшие листья, то просто заставляя их перелетать с места на место, то кружа их в маленьких вихрях. Черные стволы деревьев тянулись голыми ветвями к ночному небу. Не обошла стороной осень и траву: все газоны давно пожелтели, превратившись в шуршащую сухую щетину. Местами трава приобрела серый металлический оттенок, отчего стала походить на разбросанные мотки тонкой проволоки. Где-то вдалеке послышалось завывание патрульной машины, затявкал «матюгальник». Слова невозможно было разобрать, но, судя по интонации говорившего, ничего хорошего это не предвещало.

Вдоль полутемной улицы неслышно пробежала кошка. Горели лишь некоторые фонари – остальные давно перестали работать, но никто за этим не следил. Так же, как и за многими другими вещами: брошенными магазинами, полупустыми домами, разрушенными газетными киосками. Еще реже на улицах встречались ржавеющие остовы автомобилей без стекол и колес. Ветер беспрепятственно бросал внутрь пыль, сухие листья и обрывки газет.

Кошка спешно перебегала от одного фонаря к другому, таща за собой тягучую тень. Добежав до выбоины в асфальте около дорожного знака, кошка резко остановилась. Спина ее выгнулась дугой, шерсть поднялась дыбом, а хвост превратился в напряженную, дрожащую палку. Животное издало длинный, протяжный звук, разразилось шипением. В тусклом свете соседнего фонаря в выбоине показалось что-то черное. Оно было совсем небольшим, но ни формы, ни чего-то другого разглядеть было невозможно. Черная масса зашевелилась; что-то тонкое и длинное молнией рванулось из выбоины и так же быстро уволокло четвероногое дрожащее существо обратно. Казалось, кошка провалилась в черную лужу, скрывшись в ней почти целиком. Лапы судорожно молотили по поверхности, но чернота не разбрызгивалась, а наоборот, становилась все гуще. Лапы шевелились все медленнее, а вскоре скрылись в черной массе и они. За этим последовал резкий хруст, будто кто-то сломал несколько сухих веточек… и еле уловимое хлюпанье.

То, что произошло здесь несколько лет назад, необратимо сказалось на небольшом городке, некогда бывшем ЗАТО. Свердловск-72, а ныне – Горный преобразился до неузнаваемости: когда-то цветущий, живой и ухоженный город стал мрачным призраком, мертвым и пугающим, словно отражение истлевшего трупа в зеркале зловонной топи. Хотя центральные улицы и уцелели, многие дома по-прежнему хранили память о прошлом: для одних этим стали обшарпанные и оцарапанные стены, для других же – огромные трещины, буквально делившие постройки надвое. Центр города все так же был жилым, как и когда-то, отталкивая подступавшую тьму ночными огнями фонарей, желтыми квадратами окон девятиэтажных домов и витринами нескольких магазинов, что еще работали и не успели закрыться на ночь… чтобы утром вновь открыть свои двери для тех малочисленных покупателей, какие здесь еще были. Изредка по улицам проезжали патрульные машины, но и они не могли создать ощущение жизни в городе. Несмотря на те жалкие ее остатки, что еще теплились в центральной части, сам город умер уже давно, а сейчас просто разлагался, словно забитое, никому ненужное животное.

Из десяти тысяч человек, живших в городе, осталось только четыре сотни, да и то большая часть из них – наемные рабочие и военные. Прежние жители покинули город почти сразу, а оставшиеся были слишком увлечены изучением огромного количества материала. Те же, кто успел уехать до объявления военными карантина, сюда уже не вернулись. И не вернутся уже никогда.

Ко всему прочему, усиленные отряды военной полиции постоянно патрулировали город и его окрестности. На въезд или выезд обязательно требовалось разрешение властей: несмотря на снятый статус ЗАТО, все было как при нем, только лишь с небольшими нюансами. Впрочем, при должных связях всегда можно было попасть в город… но вот выехать из него (главным образом, для его жителей, чем для приезжих) задачей являлось не такой уж простой.

Но, не взирая на это, сюда тянуло все больше исследователей и просто искателей приключений (разумеется, только тех, которые были готовы раскошелиться) – именно все те вещи, которые портили здесь жизнь, манили их, заставляя забыть о времени, опасностях и деньгах. Единственным процветающим заведением в городе, пожалуй, была небольшая забегаловка – Гном – где в основном и собирались эти личности, чтобы пропустить стаканчик горячительного и нанять кого-нибудь из местных. Хотя приезжих всегда было немного: мало кто вообще знал, что тут происходило раньше и что творилось теперь.

Может, оно и к лучшему.

Внутри «Гнома» царил запах пережаренного мяса и лука, а сигаретный дым висел плотной завесой, в которой мутно светили дешевые лампы. Из небольших колонок прикрепленных к стенам играл какой-то заунывный мотивчик. То и дело раздавался хохот подвыпивших мужчин, сидящих за круглым столиком у стены напротив барной стойки. Входная дверь отворилась, и в прокуренное помещение вошел человек. Одет он был неприметно – простые джинсы и куртка, чем, собственно и не привлек ничьего внимания. Он подошел к стойке и перекинулся парой слов с Михаилом. Мрачный бородач покивал, что-то ему ответил и указал на столик в дальнем углу.

Человек подошел к указанному столу и обратился к сидящему за ним мужчине:

– Не возражаете?

– О чем речь, – ответил тот и сделал приглашающий жест.

Человек в куртке сел за стол и посмотрел на этого мужчину. Он был почти лыс, на обветренном лице несколько мелких шрамов, а спокойный взгляд излучал какую-то холодную сосредоточенность. В целом, его вид вызывал впечатление спокойного и адекватного человека, несколько потрепанного судьбой.

– С чем пожаловали? – спросил он новоприбывшего.

– Мне сказали, что опасные походы это по вашей части, – ответил человек с акцентом жителя Запада.

– А, походы… конечно, – мужчина кивнул, взял полупустую кружку пива и сделал несколько глотков. – С другим ко мне не ходят. Но вы должны знать, что я этим уже не занимаюсь. Решил выйти на пенсию, так сказать, – он посмотрел на собеседника и рассмеялся.

– Тем не менее, люди рекомендуют именно вас. Мое имя Френк Лониган, я представляю небольшую исследовательскую организацию.

– Не удивлен. В последнее время вас, таких исследователей, представителей и прочих личностей в эту дыру стекается все больше и больше. Чего вы хотите, Френк?

– К нам поступила информация, что в этом месте наблюдается повышенная активность пространственно-временных аномалий и других не менее интересных явлений. Так же известны случаи перемещения через пространственные аномалии человека, и даже вынос из них некоторых предметов, имеющих необычные свойства. В первую очередь нашу организацию интересуют энергоносители… – он нахмурился, подбирая слова, – как вы их здесь называете?

– Кристаллы Зевса.

– Да-да, точно. Именно так я и слышал.

– Так значит, вам нужны кристаллы, – задумчиво повторил Проводник, но прозвучало это как утверждение.

– Да. Но это не все. Я хочу, чтобы вы были сопровождающим в экспедиции, которую мы собираем. Разумеется, мы хорошо вам заплатим.

– Я больше не вожу людей, – Проводник развел руками, – с меня довольно. Если вам, уважаемый, что-то нужно, скажите мне что именно, и я вам это достану. Естественно за свою цену.

– Я понимаю. Но нам важны не столько сами кристаллы, сколько исследования этих мест переходов, принципа их работы и, конечно же, то, что лежит за ними, понимаете? Предметы тоже являются довольно интересным материалом для исследований, но по сравнению с тем, чего мы сможем добиться, изучив эти аномальные явления, они просто пустой звук.

– Мне плевать на исследования, – сказал Проводник. – По мне так пусть это все вообще сгинет к чертовой матери.

– Так или иначе, экспедиция все равно будет отправлена. Мы можем справиться и сами, но нам не хочется терять такого опытного человека как вы.

Проводник допил пиво и позвал официантку. Когда та подошла, он заказал еще кружку.

– Кстати, Френк, пива не хотите?

– Нет, благодарю.

– Ну, как хотите, – Проводник пожал плечами. – Итак… вы хотите, чтобы именно я провел вас и вашу группу в какое-то определенное место. Я, конечно, могу и отказаться, но кто ж вас тогда поведет? Разве что Птицын… а это, поверьте, не лучше того, если бы вы пошли сами.

Он помолчал, задумчиво смотря куда-то в сторону. На лице читалось сомнение, которое исчезло через минуту, и он снова посмотрел на Френка.

– Сколько вы намерены мне заплатить? Учтите, цена колеблется от степени риска, сюда же включаются патрули – стрелять просто так они не станут, конечно, но нужны гарантии, что кто-то сможет внести залог в случае нашей поимки.

Френк достал пачку сигарет и кивнул Проводнику:

– Сигарету?

– А давайте.

Подошла официантка с пивом, поставила кружку на стол перед Проводником, затем ловко выхватила зипповскую зажигалку и поднесла огонек. Сперва подкурил Проводник, затем Френк.

– Спасибо, дорогая, – улыбнулся ей Проводник.

Когда она ушла, Френк продолжил:

– Оплата ведется в долларах. Авансом вы получаете полторы тысячи, по завершению еще три. На счет милиции не беспокойтесь, они проинформированы о предстоящей экспедиции – все учтено. Вы нам нужны как человек уже имеющий опыт в таких ситуациях, а конкретно – как консультант.

– Четыре с половиной тысячи за такую прогулку? – Проводник удивился, но внешне этого никак не показал: при самом хорошем раскладе за одну только ходку он получал не более двух тысяч. А чаще всего вся оплата была в рублях и редко превышала планку в пятнадцать тысяч. – Звучит заманчиво. Не слишком ли это много для небольшой организации?

– Думаю, наши финансовые возможности к делу не относятся. Так вы согласны?

– Скажем, я заинтересован. Теперь о месте, куда вы хотите направиться. Есть такие, куда даже я не соглашусь идти, не говоря уже об остальных моих коллегах. Куда конкретно вы хотите попасть?

– Вообще-то, это я и хотел у вас узнать, поскольку мы никогда с этим дел не имели.

Проводник издал смешок.

– Ну прямо иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! Ну что вы в самом деле… а еще так серьезно об этом говорите, – он покачал головой и рассмеялся. – Ну ладно… вам нужны кристаллы, так? Как много?

– Не меньше десяти, но нас так же интересуют и другие предметы, которые могут представлять интерес для исследований.

Проводник все еще посмеивался, но понемногу успокоился. Хмель хорошо ударил в голову.

– Хорошо… Я знаю подходящее место. Помимо кристаллов там можно найти и вертушки, и прыгуны… забавные штуки, – он снова усмехнулся.

– Я думаю, нам будут интересны любые предметы. А чтобы подогреть ваш интерес к их поиску, я могу начислить вам по пять процентов от общей суммы за каждый найденный предмет. Вас устраивает?

Вопрос этот был излишен: такие деньги за один-единственный поход, да еще с бонусами! Все равно, что выиграть в лотерею. Надо ли говорить, что все печальные думы о судьбах его нанимателей Проводник забыл как страшный сон? Поэтому, не колеблясь, он ответил:

– Отчего же нет? Я согласен. Когда будет готова группа?

Френк вытащил из внутреннего кармана куртки блокнот, пролистал его, нашел нужную запись.

– Мы будем готовы к отправлению через четыре или пять дней. Ждем оборудование и остальных членов экспедиции.

– Сколько вы планируете провести времени по ту сторону? – Проводник выпустил большое серое облако дыма и затушил окурок в пепельнице.

– Я думаю дня три. Мы не собираемся пробыть там слишком долго: потребуется слишком много провизии, а лишний груз нам вовсе ни к чему, – он так же раздавил окурок в пепельнице. – Количество человек в группе – шесть, включая вас.

Слева от их столика раздался пьяный хохот и одобрительные возгласы. Проводник мельком глянул в сторону и тоже расхохотался: Степа Хромой выдал очередной свой фирменный анекдот про пьяную лошадь и араба. Френк, который в пьяных шутках не находил ничего смешного, никак не отреагировал.

– Вы слушаете? – спросил он Проводника.

– А, конечно! Шесть человек это прекрасно. Небольшая группа имеет больше шансов. Ну что ж, тогда встретимся через четыре дня, – он протянул Френку руку. Тот пожал ее, отметив про себя, что рукопожатие у этого лысого довольно крепкое.

– Может запоздало, но все же… как вас зовут?

– Зовите меня просто: Проводник.

Наступило утро. Противно запищал будильник и Френк, нащупывая рукой на тумбочке, смахнул его на пол. Пластиковый корпус развалился, явив ему все свое содержимое. Батарейки чудесным образом удержались на контактах, и умирающий будильник продолжал агонизировать скрежещущим писком. Отбросив одеяло в сторону, Френк встал с кровати, поднял остатки будильника, вытащил батарейки и убрал его в тумбочку.

– Что за шум? – высунулся из другой комнаты сонный Ленс. – Френк, сейчас половина девятого, какого черта? У меня и так голова раскалывается после вчерашней экскурсии, а тут еще ты со своим долбаным будильником!

– Я же тебя предупреждал, пей меньше. С этими русскими пить и на утро не мучиться просто невозможно.

Ленс отмахнулся и вернулся обратно в свою комнату, закрыв дверь.

– Не забывай, сегодня нам нужно пройтись, – крикнул Френк, – так что будь готов к десяти часам.

Он прошлепал босыми ногами по холодному полу на кухню. За окном деревья неприветливо шевелили голыми ветвями на ветру, прощаясь с последними сухими листьями, которые подхваченные ветром кружились и медленно опускались на землю. Двор за окном был лишен каких-либо примечательных вещей, на которых мог бы задержаться взгляд: пыльная, не заасфальтированная земля была покрыта сухими опавшими листьями и обрывками газет, которые изредка подхватывал ветер. Чернели мертвые деревья, а серые пятиэтажные дома казались какими-то безжизненными, даже несмотря на включенный свет в некоторых окнах.

Френк с минуту молча смотрел в окно, думая, как же его угораздило попасть в это захолустье. Здесь была довольно большая проблема с жильем – им еще повезло, что они смогли получить эту квартиру. Стоило это, конечно, гроши, но проблема была в том, что никто не хотел сдавать им жилье. Гостиницы здесь не было и в помине. Частые перебои в подаче воды и электроэнергии, здесь судя по всему давно стали нормой, а про отопление можно было и вообще не вспоминать. Просто живописное место…

Он включил электрический чайник, достал банку кофе из настенного шкафчика и уселся за стол, подперев подбородок рукой. Когда чайник вскипел, он насыпал в кружку растворимого кофе, залил кипятком и с сомнением посмотрел на получившуюся мутную жижу.

Попробовав его, он фыркнул.

– Тоже мне, кофе… да еще и просроченный? Вот дьявол!

Но делать было нечего, другой банки тоже нигде не наблюдалось, а чай он не любил. Упаковка "пакетиков" одиноко осталась стоять в шкафчике: кроме чая и кофе там больше ничего не было. Так что претензии к качеству получившегося пойла ему пришлось оставить при себе и молча глотать то, что получилось.

За окном что-то ухнуло, будто кто-то вдалеке выбивал пыль из гигантского ковра. Затем послышался далекий треск и одиночные хлопки. Френк подошел к окну и стал высматривать, что же происходило на улице. Ничего кроме черных клубов дыма за домами он не увидел. Судя по громкости шума, что доносился оттуда – все происходило достаточно далеко. Треск повторился еще несколько раз, а потом все стихло. Впрочем, и без лицезрения всей картины было ясно, что это выстрелы. Только вот какому идиоту взбрело в голову вступать в перестрелку с патрулем?

– К черту, – тихо сказал он себе. – Какая разница, что это было… меня это не касается.

Он вернулся за стол и продолжил пить кофе, попутно размышляя, чем займется после всех дел с этой дырой. Деньги здесь крутились нешуточные и на том, что они отсюда вынесут, можно очень хорошо заработать. Подумать только – межпространственные переходы! Представив, какие перед ним открываются перспективы, он расплылся в довольной улыбке.

Спустя два часа, Френк и Ленс неспешно шли по тихому небольшому парку. На удивление он был довольно красивым и опрятным, а что самое главное, живым: ровные газоны, цветущие клумбы, чистые и оставшиеся в целости и сохранности скамейки, стоящие под тенью старых, но все еще полных сил деревьев… этакий оазис в окружающей пустыне упадка. К этому времени облачность немного рассеялась и дала возможность солнцу наконец показаться, сверкая сквозь зеленую листву деревьев.

– И все-таки, – нарушил молчание Френк, – есть в этом месте удивительные вещи.

– Да, – ответил ему Ленс, смотря на сочную газонную траву. – Что есть, то есть… октябрь месяц, а тут все цветет. Оно по определению удивительным не может не быть.

– Особенно, если учесть, что это проявляется только в этом парке, – ухмыльнувшись, добавил Френк. – Почему во дворе нашего дома такое не происходит? Это нечестно.

Он посмотрел на Ленса и рассмеялся.

– Нет, действительно, это просто безобразие! Я хочу видеть с утра живые и зеленые деревья, а не те черные коряги у нас под окнами. Это зрелище меня угнетает.

– Ничего не поделаешь, Френки, – сонно произнес Ленс, – ни ты, ни я не можем знать, почему эта чертова аномалия находится именно здесь, а не там. И вообще, как думаешь, что лучше: видеть мертвые коряги или испытывать на себе неизвестные эффекты аномальной территории? Хм… и вообще, мне не мешало бы чего-нибудь выпить. Голова трещит.

– Выпьешь, не беспокойся. А эффекты… можно подумать, ты не отправляешься через несколько дней в совершенно другое пространство, а может быть, время? Сама по себе такая мысль захватывает и заставляет забыть о каких-то опасениях. Ты так не считаешь?