Текст книги "Корпорация «Коррупция» (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Серков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

средств. И вскоре он своего добился! С определенного момента остались способными

проводить сомнительные финансовые операции в крае только структуры, подконтрольные

генералу.

А дело это, надо сказать, оказалось весьма доходным. Ведь «черный нал» требуется в

любой отрасли экономики, а в криминальном мире вообще приветствуется, позволяя в

тайне от посторонних глаз осуществлять любые взаиморасчеты между

заинтересованными лицами.

Схема кругооборота денег в природе не выглядит очень сложной. Есть фирма А,

заинтересованная в получение наличности, и банк, у которого наличность имеется. Для

того чтобы соблюсти все формальности, необходима еще «прокладка» – та самая фирма-

однодневка, которая, поработав некоторое время, канет в небытие, а с ней – и концы в воду.

Назовем ее фирмой Х. Банк, получающий процент за обналичку, сам обзаводится

«прокладками», снимая со своих клиентов заботы, связанные с финансовыми операциями.

Когда договоренности достигнуты и цены согласованы, фирма А переводит на расчетный

счет фирмы Х, открытый в нашем банке, денежные средства за поставку продукции или

оказанные услуги в соответствии с фиктивными договорами. Сделка закрывается

липовыми документами, но со стороны выглядит вполне пристойно. А представитель

фирмы А идет в банк и получает там сумку с необходимым количеством денежных

средств. Недальновидно было бы считать, что услугами банка пользовались только

местные предприятия и организации. Ежедневно миллионы безналичных рублей

стекались с необъятных просторов нашей родины и, превратившись в ровные ряды стопок

купюр, перетянутых банковской лентой, отправлялись обратно.

Предоставлял банк и другую услугу, именуемую «транзит», тоже не менее

популярную. Для людей несведущих поясню – это вывод капитала за рубеж. То есть со

счета фирмы А деньги поступают фирме Х, затем поплутав по банкам и счетам, запутывая

следы, переводятся в оффшоры. Чтобы было понятно читателю, злосчастных «прокладок»

через которые путешествуют деньги, несметное множество – десятки, если не сотни, – и

найти концы переводов зачастую очень и очень сложно.

Всего за несколько месяцев ООО КБ «Банкирский дом Строганова», афелированный

с генералом Бирюком, выдал наличными пять миллиардов рублей и более десяти

миллиардов по подложным документам перевел за границу.

Единственное, чего самонадеянно не учел в своих расчетах Всеволод Матвеевич –

что остались еще в органах внутренних дел сотрудники, преданные долгу, а не

преступным намерениям своего руководителя.

Рассказывает Максим Юшкевич:

– Мы долго разматывали клубок в рамках уголовного дела о мошенничестве с

поддельными векселями одного из уважаемых банков, входящего в первую десятку.

Поэтому, когда получили оперативную информацию об обналичивании крупной суммы

денег в «Банкирском доме Строганова», сразу отреагировали.

На выходе из банка оперативники совместно с бойцами спецназа задержали

четверых мужчин с тяжеленными сумками, в которых, как потом выяснилось, было

около 100 млн. рублей. Трое из них оказались сотрудниками Волгоградского коммерческого

предприятия, а один (дежа-вю) – сотрудником убойного отдела южноморского ГУВД. На

лицо было, как минимум, нарушение законодательства о противодействии легализации

доходов, полученных преступным путем.

Всех доставили в управление, а дальше начались «песни с плясками». Меня вызвал к

себе генерал Бирюк и устроил разнос с пристрастием. Я думал, что дело до драки дойдет –

на столько он был разъярен. Поставил мне на вид, что я не уведомил его о предстоящей

операции, что превысил свои полномочия, посоветовал о звездах на погонах подумать и о

здоровье больше заботиться. А напоследок вновь потребовал отпустить всех и вернуть

изъятое.

Я отказался. Вернувшись к себе, написал рапорт, подробно изложив содержание

разговора, в Службу собственной безопасности, копию отправил в прокуратуру.

В этот раз сразу замять дело генералу Бирюку не удалось. На основании обращения

полковника Юшкевича была санкционирована прокурорская проверка, впрочем не

нашедшая подтверждений сведениям, указанным в рапорте. Но следственная машина уже

завертелась, и остановить раскручивающийся маховик никто не рискнул. В ход событий

вмешался даже Центробанк, отозвав у «Банкирского дома Строганова» лицензию.

Уголовное дело прирастало томами, обещая вызвать широчайший резонанс: особо

крупный размер, отмывание денег, влиятельные покровители. Но ожидаемого эффекта не

случилось: сначала из дела исчезли известные фамилии, затем пропали ключевые

свидетели, оперативники, участвовавшие в задержании, сами оказались под следствием. В

конце концов, наказание понесла только начальник операционного отдела банка Елена

Мазурская, получившая четыре с половиной года лишения свободы.

Рассказывает Елена Мазурская:

– Меня просто сделали крайней. Как всегда организаторы незаконной схемы

самоустранились, а исполнителю дали за всех. Хотя закон ни я, ни мои сотрудники не

нарушали. Банк осуществлял перечисления денежных средств на основании определенных

документов, по каждой транзакции, если она вызывала подозрения, запрашивались

дополнительные материалы: договора, накладные, счета-фактуры, акты выполненных

работ. Все подшивалось в досье контрагента. За время моей работы в «Банкирском

доме» не было ни одного неподтвержденного перевода.

Если деньги переводятся за границу, то обязательно оформление паспорта сделки

по каждому договору, чем занимается отдел валютного контроля. Паспорт

оформляется на основании копий первичной документации, которая проходила через мои

руки тоже. Я лично видела все своими глазами. Просто так ни цента за рубеж не

переведешь.

Документы были!

Нас же регулярно проверяли кураторы из Центробанка и всегда мы получали

положительные заключения. Не могли же чиновники из ЦБ из раза в раз выдавать их на

пустом месте! А потом вдруг в определенный момент все оправдательные документы

пропали. Получилось, что я фактически самовольно ворочала миллионными суммами в

рублях и валюте, а мое руководство на протяжении длительного периода времени ничего

не замечало.

Бред!

Кроме того, обо всех сомнительных сделках банк обязан сообщать в

Финмониторинг. И мы регулярно это делали.

А обвинение?.. Должен был кто-то понести наказание, сея «почетная» участь пала

на меня. Я честно делала свою работу, потому и не заработала ничего. Кто мог, те

откупились или сбежали. У меня же не было такой возможности.

Самое смешное и печальное в этой истории знаете что? Судья за условный срок по

моему делу потребовала 50 тыс. долларов. А я уже потратила большую часть

сбережений на адвокатов, так что влепили по полной…

Хочется спросить словами Чацкого: а судьи кто?

Елена Мазурская знает не все: она искренне полагает, что руководители «прачечной»

под вывеской «Банкирский дом Строганова» скрылись в теплых странах и сейчас

отдыхают на берегу океана, потягивая коктейль через трубочку и наслаждаясь солнечным

светом.

На самом же деле все гораздо прозаичнее, беспредельнее и от того намного

страшнее. Председатель правления «Банкирского дома Строганова» повесился на своей

вилле в Лимассоле – республика Кипр. Совесть заела, или, быть может, ему помогли? А

вот еще двое – член Совета директоров банка Савулин Игорь Валерьянович, бывший

сотрудник ФСБ, и главный бухгалтер Саркисян Бэла Артуровна тоже покинули родные

рубежи, но не надолго. Уехали, чтобы по окончании следствия снова вернуться.

Два года назад было куплено новое кредитное учреждение – красноярское ЗАО

«АлюмФинансБанк». В кратчайшие сроки ЗАО сменило место регистрации и

располагается теперь в Южноморске по ул. Суворова, д.2/7 в старинном особняке XIX

века, когда-то принадлежавшем графу Ускову. А вот руководят им… наши старые

знакомые: президент банка И.В. Савулин и главный бухгалтер Б.Р. Саркисян. Начальником

же службы безопасности назначили ничем непримечательного Артема Чагирова, который

по совместительству приходится… двоюродным братом супруги генерала Бирюка.

Хочется воскликнуть: «Ба! Знакомые все лица!»

Что касается самого генерала, то он успешно прошел переаттестацию,

организованную в рамках реформы системы МВД, и продолжает возглавлять ГУ МВД

Южноморского края, пришедшее на смену ГУВД. Знающие люди говорят, что сегодня без

разрешения Всеволода Бирюка никто в крае и чихнуть не смеет, не то чтобы принимать

какие-то решения.

Работая над материалами данной статьи, для наглядности я вычерчивала на листе

бумаги схемы созданной Всеволодом Матвеевичем пирамиды. И знаете, передо мной

открылась такая простая и незатейливая модель криминального бизнеса, разобраться в

которой смог бы любой более или менее подкованный специалист. Тем более что есть люди,

готовые предоставить необходимые доказательства преступной деятельности спрута и

дать показания под присягой, назвав фамилии и имена.

Но современные мздоимцы не бояться наказания, всюду афишируя несметные

богатства. Генерал Бирюк живет за городом в трехэтажном особняке с бассейном и сауной,

принадлежащем супруге. Несмотря на то, что официально они в разводе. Передвигается

по городу на Мерседесе S-класса и посещает дорогие рестораны, доступные далеко не

каждому предпринимателю.

Еще бы! Получая огромные прибыли от нелегального бизнеса, Бирюк способен

закрыть глаза и заткнуть рот любому и не только в Южноморском крае. Солдат,

мечтавший стать генералом, добился своего и чувствует полную безнаказанность.

Сегодня уже абсолютно очевидно, что клановость и круговая порука стали

фактически узаконенной системой управления государством. Во имя личных

сиюминутных меркантильных целей высокопоставленных чиновников приносятся в

жертву интересы миллионов людей, целого народа. Страна разрушается на части прямо у

нас на глазах. Не стоит и говорить, что, наблюдая за злоупотреблением одних и

преступным бездействием других руководителей, у россиян пропадает вера в

справедливость, верховенство закона и в успех объявленных Президентом реформ.

Но мы не можем больше молчать! И будем бороться!

Южноморск – наш город и наша земля, бирюкам на которой не место!

До встречи в следующих выпусках».

9

Ночь выдалась неспокойной, но богатой на события. Поспать Алене так и не удалось.

Только улеглась, как зазвонил телефон. Мобильный. Номер не определился. Час ночи.

– Спите?! А я нет! Открывайте. Поднимаюсь… Всеволод Бирюк.

Генерал! Вопросы, рожденные испугом и удивлением, возникали с космической

скоростью. Что ему от меня надо? Счеты пришел сводить? Убьет? Прямо здесь, или в горы

вывезет? Может, запереться и не пускать?

Совладав с эмоциями, она постаралась успокоиться. Получилось не очень, но, по

крайней мере, вернула себе способность оперативно принимать решения.

Только успела влезть в джинсы и водолазку, как раздалась трель дверного звонка. Не

снимая цепочку с двери, выглянула на лестничную клетку.

– Не бойтесь. Я один. Просто посмотреть вам в глаза пришел.

Грубое, словно вырубленное топором лицо генерала, исказила кривая ухмылка.

– Посмотрели?

Понимая, что надо держать себя в руках, дабы не провоцировать Бирюка – видно

было, что и так на взводе – Алена не могла ничего с собой поделать. Язвила,

подсознательно стараясь защититься.

– Открывайте! – его грудной голос повелевал, и противиться этому не было никакой

возможности.

Запустив Всеволода Матвеевича в квартиру, Соболева предложила пройти на кухню.

Высокий, широкоплечий, с большими лобными залысинами, характеризующими

нетривиальный ум, в дорогом пальто он буквально фонил агрессией. Не снимая обуви и не

скинув верхней одежды, Бирюк по-хозяйски прошел по коридору и взгромоздился на

табурет.

– Чаю нальешь?

Словно кролик перед удавом, оказавшись во власти прищуренных серо-голубых глаз,

Алена готова была безвольно повиноваться.

– Чая нет, только кофе.

Во рту пересохло, и язык еле ворочался.

Генерал, прекрасно понимавший ее состояние, только усмехнулся, окинув взглядом

крохотное пространство кухни.

– А ведь это я помог Ринату с квартирой. Он тогда голожопый ходил, а теперь

поднялся. Воспарил. Забыл, кому по жизни должен… Ты, наверное, даешь ему хорошо,

коль ради тебя он мне поперек дороги кинулся?

Всеволод Матвеевич цокнул языком и воззрился на вздымавшуюся от негодования

грудь, точно оценивая сексуальные способности и достоинства собеседницы.

Слова давались ей с трудом:

– Вы пришли, чтобы оскорблять меня?!

Бирюк не стал ходить вокруг да около:

– Нет! – он налег мощным телом на стол, подавшись вперед. – Интересно, что я

сделал тебе такого, что ты на меня ополчилась? Или кто меня заказал? Но по глазам вижу:

ничего не скажешь! Гордая! Только я тебе не пацан, чтоб передо мной выставляться.

Гордость надо знать, где применить, а где в жопу поглубже засунуть. А тебя прям

распирает…

– Если вы не прекратите…

Но он не замечал ее слов, вернее заметил, но не придал им значения.

– Как ты написала? Стержень у старых ментов был? У тебя, вижу, есть. Только ты

этим стержнем перед ухажерами своими красуйся, а не передо мной. Сломаю, – Бирюк

сжал свой огромный кулак и слегка прихлопнул по столешнице. – Я же размажу и тебя, и

ваш говеный «Колокол».

– Думаю, не стоит…

– Думать раньше надо было! Теперь ответствовать придется…

Легкий шлейф алкоголя расползался по кухне. Генерал был явно «навеселе», хотя по

внешнему виду определить степень опьянения было сложно.

– Кофе налей!

Пока закипал чайник, пока насыпала кофе – Соболева решила, что растворимым

обойдется, не варить же этому медведю! – на кухне висело тягостное молчание. Бирюк

изучал ее, следя за каждым движением, а она двигалась, словно во сне, думая только об

одном: что будет дальше?

– Вы мне угрожать пришли? – Алена едва слышала собственный голос.

– Тебе? Угрожать? – он раскатисто захохотал. – Велика персона! Я понять хочу: зачем

все это? Ну, что город ваш, земля ваша – я читал. Тебе-то зачем?.. деньги? Ты ж птичка

залетная, сибирская, тебе что в наших южных широтах? Твой личный интерес?

– Я журналист! – фраза прозвучала пафосно, может быть даже чересчур, Бирюку ее

мотивов не понять: он мыслил исключительно материальными категориями.

Генерал отмахнулся только:

– Не гони пургу. Вы с Ринатом такой ушат грязи на меня вылили, что я до пенсии

мундир не отстираю. Суда не боитесь? Ведь в газете ни одного правдивого слова нет,

только сплетни и домыслы. Но вы, суки, так с действительностью все замешали, что ваша

история больше на правду похожа, чем реальность. Заканчивайте с этим, по-хорошему

прошу!

Закипающая внутри злость позволила мыслить необычайно ясно.

– Вот в суде и встретимся! – отрезала Соболева. – У меня есть, что сказать. И у меня,

и у свидетелей.

– Какие свидетели? – Бирюк стрельнул глазами. – Юшкевич, которого из органов на

пенсию турнули вместо того, чтоб на зону отправить за самоуправство? Он не рассказал

тебе, что его бойцы по его же приказу похитили человека, двое суток держали взаперти,

пытая, а затем на улице бросили, где он от полученных побоев и скончался? Нет? Не

рассказывал? То-то!.. Или эта, как ее, девица из банка… Так она, что хочет, то и поет. Ей

бы только себя обелить! Судимость есть, на работу не берут. Вот и приходится

оправдываться.

– А как же предправления банка? Сам в петлю прыгнул?

Генерала аж передернуло.

– Ты что, сука, жмура еще на меня повесить хочешь? Там Кипр, а не Россия. Моей

власти никакой. И не надо из меня монстра и убийцу делать. За базар отвечать придется!

– Надо будет – отвечу!

Бирюк кивнул и поднялся, поняв, что продолжать разговор бессмысленно: Соболева

до последнего останется при своем мнении.

– Ответишь. Последуй совету: кончай с этим делом. Не бейся головой о стену – лоб

расшибешь.

– Вы закончили? – ее трясло от его самоуверенности, граничащей с наглостью.

– Закончу! – он цепко схватил Алену за запястье и подтащил к себе так, что она

почувствовала его дыхание, увидела обезумевшие глаза. – И Ринату передай, что если

ваша кампания продолжится, то трахать тебя ему нечем будет. Никакие высокие

покровители не помогут!

Вывернувшись, она отскочила в сторону, потирая руку, на которой от сильного хвата

расползался лиловый синяк.

– Убирайтесь!

Генерал стоял посреди кухни с сальной улыбкой на губах.

– Обязательно. – Он мерил ее взглядом, от которого у нее похолодело внутри. –

Отодрать тебя прямо здесь на столе, чтоб знала, на кого тявкаешь.

Не сводя с него глаз, Алена нащупала на столе нож, сжав его в руке.

Не решившись искушать судьбу, Бирюк отошел к двери, посмотрел на часы:

– Утренний «Колокол» еще не сверстали. В нем должно появиться опровержение.

Если нет… Я от вас камня на камне не оставлю! Пожалеете, что на свет родились.

Он пнул ногой табурет, который с грохотом рухнул на пол, и, не прощаясь, ушел.

Только когда дверь за ним затворилась, Соболева поняла, насколько была напугана. Ее

трясло, трясло так, что не получалось взять в руки стакан с водой, прикурить сигарету.

Трясло от страха за свою жизнь и трясло от обиды, что записал генерал ее в подстилки к

главреду.

Когда успокоилась, часы показывали четвертый час. Надо было спешить, чтобы

успеть. Номер наверняка уже в работе, если еще не готов.

Позвонила Салехову, прекрасно понимая, что не обрадуется ночному звонку.

Ответил заспанный голос, явно не готовый к деловому совещанию.

– Ринат, у меня сенсационный материал!

– А до утра нельзя подождать?

– От меня только что вышел генерал Бирюк.

Главред молчал несколько секунд, показавшихся вечностью.

– Хорошо. Через полчаса в редакции!

Отложив трубку, Алена присела за стол. Теперь генералу уже ничто не поможет.

Статья, подкрепленная его угрозами, нанесет серьезную брешь в обороне и обезопасит ее

от излишних нападок. Вряд ли он рискнет прессовать кого-либо после публикации.

Покрутив в руках диктофон, она нажала на воспроизведение, заново прослушивая

разговор. Все-таки включить диктофон перед началом беседы было единственно верным

решением. Но узнай генерал, что его пишут, не сносить бы ей тогда головы.

Утренний «Колокол» вышел с очередной фотографией генерала в парадном мундире

и стенограммой ночной беседы. Аудиозапись выложили на сайте, где любой желающий

мог ее прослушать. Без комментариев. Пусть читатели сами делают выводы. Никто не

испытывает восторга, что подобные люди находятся у власти, вершат человеческие

судьбы. Само собой, опровержение размещать никто и не собирался, так что Алена ждала

следующего хода от генерала Бирюка.

Не дождалась!

Ринат Халикович где-то странствовал полдня, а когда вернулся, позвал к себе в

кабинет.

– Только что опять был у губернатора. Ножками топает, последние волосенки на себе

рвет. Кричит, что я подставил его сильно, не уведомив своевременно о попавших в мои

руки материалах. Ему сверху звонят, пеняют, что не уследил за краем, распустил

подчиненных.

В ответ Соболева только развела руками:

– А что делать? Если бы вы ему вовремя сказали, что бы изменилось?

– Все! – главред рубанул ладонью по воздуху. – Материал никуда бы не пошел.

Губернатор его ни за что бы не одобрил. Вряд ли у кого в крае сил хватило бы, чтобы

Бирюка свалить. А ты смогла. Молодец! Признаюсь честно: не ожидал.

– С вашей помощью и вашей поддержкой.

– Не стоит скромничать, Алена. Ты это дело раскопала и довела до конца. Так что

поздравляю, ты провела успешное расследование. Первое в твоей практике?

– Да, – она почувствовала, как от похвалы по телу растекается теплая волна и

приливает к щекам, обагряя их румянцем. – Что будет дальше с генералом Бирюком?

Салехов пожал плечами.

– Губернатор о начальнике ГУ МВД очень нелестно отзывался. Раньше обнимались и

водку вместе пили, а теперь дорожки разошлись. Это показатель. Никто в администрации

с ним ничего общего больше иметь не хочет – запачкаться боятся. Но Всеволоду

Матвеевичу теперь не до того. Говорят, его в Москву срочно вызвали, приказ об

отстранении от должности на столе у министра. Слухи, конечно. А вот то, что его срочно

госпитализировали с сердечным приступом, не подлежит никакому сомнению. Не знаю

уж, симулировал он свое состояние или и правда прихватило, но от нас, думаю, отстанет.

Не до того теперь генералу…

Он ободряюще улыбнулся.

Еще некоторое время главред интересовался, чем она планирует заниматься дальше,

какую тему собирается разрабатывать. По законам медиабизнеса нельзя останавливаться

на достигнутом, надо идти вперед. Бежать, карабкаться в ледяную горку – только так

возможно удержать читателя.

Напоследок Ринат сказал:

– Завтра празднуем возрождение «Колокола». Вечером жду всех сотрудников

редакции в «Гранд Парке» на Ермолова. Столики уже заказаны…

10

«Гранд Парк» – элитный клуб в центре Южноморска, излюбленное место отдыха

богатых и успешных – гремел децибелами ритмов и тонул во всполохах

фосфорицирующих огней.

Впервые за долгое время Алена Соболева почувствовала себя не просто комфортно, а

органичной частью рабочего коллектива. Ее приняли в команду. Не главред, а коллеги. Без

всякой зависти и заискиваний поздравляли с успешными материалами, не на шутку

зацепившими читателей, поднимали тосты за профессиональный рост, за «Колокол», за

Рината Халиковича, сумевшего собрать всех под одной крышей и заставить продуктивно

работать.

Горячительные напитки лились рекой, столы ломились от яств, оплаченных

Салеховым. Активные обсуждения, жаркие споры, анекдоты на грани и за гранью,

сдобренные звонким смехом, не умолкали не на минуту. Мужчины были верхом

галантности, женщины кокетничали и флиртовали. Теплая атмосфера дружеского

коллектива под звуки музыки в радужном освещении ночного клуба.

Едва ли кто из сотрудников и сотрудниц редакции мог похвастать, что является

завсегдатаем «Гранд Парка». Заведение было не просто дорогим, а чрезвычайно. Для тех,

кто достиг вершины благосостояния.

Среди мажорной молодежи в фирменных шмотках, папиков с лопатниками и

искательниц приключений из разряда «баба ягодка опять», облаченных в пошитые на заказ

наряды, высматривающих из-под длинных ресниц юных спутников, коллектив «Колокола»

выглядел, как монах на карнавале в Рио, увлеченный празднеством. Не обращая внимания

на окружающих, коллеги ели, пили и развлекались на полную катушку, точно в последний

раз.

Отвлекая Алену от праздничного стола и праздных разговоров, к ней подошел

Вадим Крюков, преданный делу коллега и верный в ее изысканиях помощник:

– Потанцуем?

Он стоял и неуверенно хлопал ресницами, ожидая ответа. Глаза жадно горели, щеки

румянились от алкоголя, вселившего в него толику уверенности.

Они кружились в танце, прижавшись друг к другу, Вадим шептал на ухо какие-то

слова, а от ее взора не могло укрыться, как пара светских львиц неопределенного возраста

с броским макияжем, внимательно следили за ними. За ней – с нескрываемой ненавистью,

а за Вадиком – с вожделением.

Музыка и исполнители сменялись, а они не покидали танцпол. Вадим крепко и

нежно сжимал Алену в объятиях, и ей было хорошо. Просто хорошо, как в далекие годы,

когда еще школьницей ходила на дискотеки, отдаваясь танцу с головой. Вся вселенная

сжалась до размеров пары, до невидимой глазу сферы, в которой они плавно двигались

под незабываемый голос Уитни Хьюстон. Больше нет ничего, кроме двух душ, связанных

волшебством ритма. Друзья!

Дальше она даже не успела сообразить, что происходит. Руки, мягко

придерживающие талию, скользнули вниз, губ коснулись влажные губы с привкусом

табака и алкоголя, а вниз живота уперлась твердая и жадно пульсирующая плоть.

Сладострастная дымка забытья мигом рассеялась, возвращая к реальности. Открыв глаза,

Алена удивленно уставилась на Вадима.

Нет, не друзья! Иное.

Все это было вполне предсказуемо, но все же произошло неожиданно. Словно

пыльным мешком по голове огрели. Она никогда не расценивала его как мужчину, даже

несмотря на сегодняшний аромат «Эгоиста», без сомнения подчеркивающий его

индивидуальность.

Вадим хлопал глазами, испугавшись собственного порыва, прекрасно понимая, что

перешел ту единственную грань дозволенного, отделяющую дружбу от сексуального

партнерства. Не совладал с эмоциями и гормонами, и теперь не знал, что предпринять.

Пока Алена приходила в себя, судорожно прикидывая, как выйти из ситуации, он

отступил назад, нервно хватая ртом воздух, буркнул под нос что-то вроде «извини!» и

кинулся прочь, оставив ее одну.

Хьюстон закончила исполнять «I will always love you», уступив место Тому Джонсу с

его хитом «Sex bomb», а она вынуждено вернулась к столикам, где коллеги безудержно

предавались чревоугодию.

На душе стало гадко и мерзко.

Рядом села Света Малышева, светский хроникер «Колокола».

– Ты прямо в лице изменилась, Аленка. – Она держала в руках бокал «Мартини»,

маленькими глотками смакуя содержимое. – С чего так переживать? Отойдет. Мы все

кому-то отказываем, а кто-то отказывает нам. Такова жизнь!

Прекрасно осознавая правильность ее слов, Алене все же было не по себе. Вадим -

совсем еще мальчик, скромный и неискушенный, незащищенный от разного рода

напастей, открытый и бескорыстный.

Словно читая мысли, Светка продолжила:

– Так понемножку опыта и наберется, – она тихонько хихикнула. – Не давать же

каждому встречному, боясь его обидеть.

– Он друг, – не понятно для чего урезонила Соболева.

Малышева долго смотрела ей прямо в глаза, прежде чем заметить:

– Ну, друг. И что? – она изобразила на хмельном лице подобие серьезной маски, и

назидательно сказала, – всем давать – сама знаешь – кровать сломается! Да и не чета он

тебе… или ты ему… Ему школьницу надо или вон, – ее глаза указали в сторону хищниц. –

А мы с тобой иного полета… Давай выпьем!

Света протянула бокал, собираясь плеснуть в него «Мартини».

– Может, водки?

Соболева искренне надеялась, что от рюмки ее отпустит, и тяжесть от случившегося

упадет с души. Сменив тему разговора, они переключились на Светкину личную жизнь.

Говорила она охотно, не таясь, словно открыв ворота шлюза длительного молчания.

Перемыли косточки бывшим и нынешним поклонникам, погоревали о несостоявшемся

браке – жених сбежал, едва узнав, что невеста беременна. Обсудили главреда, с которым,

оказывается, у нее был роман всего на одну ночь, но с которым она не может расстаться по

сей день, продолжая трудиться в «Колоколе». Короче, обычные бабские сплетни, под

которые очень хорошо пьется.

В определенный момент поняв, что спиртное в организме достигло максимально

допустимого уровня, Алена предложила пройти проветрится и перекурить.

Широкая застекленная терраса удивительным образом пустовала. Сквозь открытое

окно врывались порывы холодного колючего декабрьского ветра, который сейчас не

столько пугал, сколько бодрил и приводил в чувство. Справа вдали, в ночной мгле

фосфорицировала безграничная морская гладь, слева возвышалась черная стена горного

хребта, а между ними горел фонарями и неоновыми вывесками ночной проспект, от

которого, словно ветви кипариса, в разные стороны разбегались широкие и узкие

городские улицы.

Южноморск, как и положено мегаполису, не спал ни днем, ни ночью.

– Вы позволите?

Отвернувшись от окна, Алена увидела высокого, атлетически сложенного молодого

человека в темно-сером с металлическим отливом костюме, кипельно белой сорочке с

голубым шелковым галстуком. Волосы, некогда прилежно уложенные на косой пробор,

немного растрепаны, так что челка спадала на лоб, бровь рассечена старым шрамом, глаза

загадочно мерцали в приглушенном свете террасы, а на лице блуждала едва уловимая

улыбка.

Обаятельный и привлекательный, богатый и успешный. Намек на увлекательное

приключение, но…

Это «но» окатило Соболеву ушатом ледяной воды. Она уже видела мужественное с

правильными чертами лицо и пронзительный взгляд поражающих глубиной глаз. В папке,

полученной от главреда в Питере, лежала фотография с именем «Роберт Моисеев». Тот,

кого она долго и безуспешно искала!

В туфлях от Silvano Lattanzi, золотых часах Patek Philippe и с большим сапфиром на

мизинце левой руки. Весьма дорого и слишком броско. Ногти ухожены, а щеки выбриты

до синевы. Он очень дорожит своей внешностью и наверняка уделяет ей много времени.

Разговор завязался сам собой. Две сногсшибательные молодые женщины немного

подшофе не могли не заинтересовать известного ловеласа, и господин Моисеев ошибочно

посчитал их легкой добычей. Но Алена слишком хорошо знала, с кем имеет дело, чтобы

быть падкой на хруст купюр и золотые побрякушки. Потому заинтересованность

проявила, но без излишеств, взяв определенную дистанцию. В женщине должна

оставаться загадка, которую ему предстоит разгадать – такова легенда на сегодня.

Света же щебетала без умолку.

На удивление, новый знакомый оказался неплохим собеседником. Ироничным и

эрудированным. Тактичным. Поначалу не позволял себе никаких вольностей ни на словах,

ни во взгляде. Для себя Соболева сразу определила, что, несмотря на известную

биографию, никакой Финансовой академией в его жизни и не пахнет, в лучшем случае –

среднее специальное, а то и просто среднее, но это не мешало ему быть от природы

завидным рассказчиком и приковывать внимание к себе. Он искрометно шутил и делал

ненавязчивые комплименты. Он умел очаровывать женщин. Такому не учатся, с этим

рождаются.

В клубе Роберта Генриховича Моисеева не только знали, но и уважали, от того

оказаться в его обществе было вдвойне приятнее. По взмаху руки прямо на террасе

появился импровизированный столик под белой скатертью, на которой, словно из

ниоткуда, появился крепкий алкоголь, коктейли и фрукты.

Моисеев неспешно и увлекательно говорил о забавных случаях из жизни, смешных

привычках друзей и знакомых, собственных глупостях, непременно вызывавших добрую

улыбку. Философствовал об одиночестве и тяге индивидуума к общественной жизни. О

моногамности и полигамии. Несомненно, большая часть являлась домашними

заготовками, но с его губ звучало вполне достоверно. Ему хотелось верить.

Алкоголь снимал последние барьеры, раскрепощал и пробуждал инстинкты.

Отчетливо видя, что интересует Роберта гораздо больше, нежели Света, Алена прекрасно

понимала, что если поддастся сейчас безудержному магнетизму таинственных глаз, то

больше его не увидит. Ему требовалась женщина для разового секса, а ей нужна

информация, нужны детали, необходим диалог. Потому он должен жаждать встреч, искать

и не находить, а не просто захотеть зажать в углу и насытиться.

Пьяно улыбаясь, Света оперлась на столик, стараясь сохранить равновесие. Ее блузка,

расстегнутая по самое некуда, аппетитно обнажала пышную грудь, затянутую в кружевной

лиф. Продолжая рассказывать историю Алене – Малышева уже плохо воспринимала

слова, – Роберт, тем не менее, жадно косился на аппетитные формы.

Его возбуждение росло. Света была доступнее, но Алена – желаннее. И он, тоже