Текст книги "Вечные. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Серебряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Вас отвести в медицинское крыло?

– Нет, Мурр. Видеть вашу больничку у меня нет никакого желания. Но работать я в ближайшие дни не смогу, поэтому извините, но я улетаю. И начальству напишу докладную, в которой порекомендую больше к вам наших сотрудников не присылать.

– Но как же так?! – возмутился и вместе с тем расстроился Мурр. – Нам же нужно проводить исследования. Нужно общаться с объектом.

– Ищите другие способы коммуникации. Это ваше бревно, похоже, учится у моих коллег. Раньше оно, судя по их отчётам, в ответ никого не атаковало. А меня оно выпотрошило, словно сопливого салагу. Если так пойдёт дальше, это бревно станет сильнейшим псионом. Дальше боюсь представить, что случится. В любом случае, наша контора не может рисковать своими псионами.

Когда псион ушёл, профессор Мурр ещё долго возмущался. В раздевалке после избавления от скафандра, он перехватил лаборантку, которая наметилась свалить из учебного заведения и была опечалена тем, что её задерживают.

– Студентка Шипелка, вот что нам теперь делать? Нет, только подумай, псионы сами виноваты, потому что вечно намеренно саботируют проект контакта, а в итоге виноваты оказались мы.

– Мр… – Шипелке поскорее хотелось уйти, ведь сегодня её ждали танцы с парнем, который её на них пригласил. Чтобы отвязаться от профессора, она решила выдать первую пришедшую в голову идею: – Нужно сделать прибор для общения с объектом.

– Прибор? – загорелись интересом глаза Мурра. – Интересная идея. А ведь он разумный, и общаться умеет. Нам лишь нужно научить его нашему языку.

– Или нам выучить его язык, профессор.

– Мр-р! – фыркнул он. – Что за вздор? Чтобы сполоты учили язык дерева? Мр-р… Хотя, идея интересная. На научную работу потянет. Но лучше его нашему языку научить. Или ещё лучше сделать дешифратор с его языка на наш и обратно. Я выпишу искин-переводчик, но вряд ли нам его скоро предоставят. Прибор дорогой, а у университета весь бюджет расписан на год вперёд.

Когда сполоты удалились из оранжереи, Игорь некоторое время отдыхал и восстанавливал окклюментный щит. Он укрепил его, отделив заводь с ложными воспоминаниями от основного океана памяти. Он создал в своём сознании подобие вселенной с множеством звёзд, где заводь находится на одной планете, а остальной океан памяти разделил на множество озёр, которые раскидал по случайным планетам случайных звёзд. Причём спрятал эти озёра под толщей грунта, сделав их подземными. А на поверхности планет оставил океаны, которые впоследствии собирался заселить ложными рыбками-мыслеобразами. Работы по улучшению защиты предстояло много – хватит на всю жизнь. Но и в таком виде до его воспоминаний даже сильным менталистам будет добраться почти невозможно.

Когда он закончил с укреплением ментальных щитов и восстановил ману, то перешёл к решительным действиям. Кокон из лиан опустился к самому полу и раскрылся снизу, преобразовавшись в купол. Корень, который выполнял роль магического концентратора, был направлен на этот пол, после чего Игорь активировал чары постоянной трансфигурации на преграду. Следуя его воле, чары сделали вещество пола пластичным. Затем материя расступилась в стороны, образовав круглое сквозное отверстие.

Данную процедуру он повторил ещё несколько десятков раз.

В образовавшиеся отверстия устремились корни, на рост которых Игорь направил все накопленные ресурсы. Толщина защитной подушки была не меньше метра. Корни быстро преодолели это расстояние и вгрызались в настоящий планетарный грунт, который сильно отличался по своему составу и больше напоминал суглинок с минимальным содержанием минеральных веществ, необходимых для роста растений. Но это не остановило парня. Он использовал для роста корней ресурсы из подконтрольных сорняков, которые те в обычных условиях пустили бы на свой бурный рост. Благодаря этому корни быстро прорастали под толщей защитной подушки, которая до этого мешала им пробраться наружу оранжереи. В итоге они добрались до корней инопланетной флоры.

Чтобы не выдавать себя, Игорь старался никоим образом не изменять захваченные растения. Он брал их под контроль и начинал высасывать максимум один процент от их потребления. Ни о какой их подпитке речи не шло, поскольку его целью было отрастить корни как можно дальше от лаборатории, ничем себя не выдав.

Выпустить корни за пределы оранжереи – это ещё не побег. Хоть радость от успеха и наполнила Игоря, но не вскружила ему голову. Действовать следовало с невероятной осторожностью и оглядкой на высокие технологии, которыми пользовались сполоты.

Запасённых ресурсов хватило всего на три дня активного роста корней. За это время никто не заметил прорыва за периметр оранжереи. Отсюда Игорь сделал вывод о том, что в полу никто не установил датчиков его целостности. В целом было понятно, отчего подобных мер безопасности не предусмотрели. Мало того, что там метровая монолитная плита, так и сам материал настолько прочный, что из него можно делать корпуса звездолётов. Кто знает? Может, они из того же материала броню космических аппаратов и делают. Без трансфигурации никакие растения через такую подушку не прорвутся. Окна наверняка ещё более прочные, ведь их толщина меньше.

Дальше пришлось переходить на режим экономного расходования ресурсов. Он так и потреблял один процент от всех растений, к которым удалось подключиться отросткам его корешков. Но это капля в море. А того, что давали сорняки из оранжереи, оказалось слишком мало.

В итоге Игорь перешёл к тактике долгой и незаметной экспансии. Корешки медленно, но верно прорастали, всё дальше удаляясь от оранжереи.

Через две недели он удивился, когда к нему не заявился ни один менталист. И через месяц. И даже через три месяца. А ведь он собирался проникать в разумы этих вторженцев и получать полезные сведения о мире: знание языка, обстановки, строение общества. С каждого понемногу, но хоть так.

На четвёртый месяц седовласый сполот со своей персиковой помощницей принесли в оранжерею новое оборудование.

Глава 13

Неизвестное оборудование первым делом вызвало у Игоря страх и породило множество вопросов. Вдруг сполоты узнали о дырах в полу и о его возможностях? Не из-за этого ли они принесли новые приборы? Не смогли проникнуть в его разум, после чего решили добыть сведения иными путями?

Он решил хоть что-нибудь предпринять до того, как будет раскрыт. Единственным его козырем является магия. И хотя за последние четыре месяца, пока он был лишён общества менталистов, ему удалось продвинуться в магических практиках лишь до уровня третьекурсника Хогвартса, но и это уже кое-что.

На втором курсе студенты изучают чары увеличения предмета или любого живого существа – Энгоргио. Чем более сосредоточен волшебник, тем до большего размера может быть увеличен предмет. Зачастую эти чары используют в быту для одежды, из которой уже вырос, или для увеличения приготовленной еды.

До этого он не задумывался об использовании этих чар на себе, но сейчас настал критический момент. Игорь собрал все магические силы и активировал недавно изученное заклинание. Он наложил Энгоргио на свои корни, которые находились за пределами оранжереи. Те начали увеличиваться с невообразимой скоростью. И если бы парень не задал им направление роста в длину, то они бы увеличились пропорционально в десять раз. Вместо этого они за считанные секунды, прорывая слои грунта, вытянулись вдаль более чем в сто раз. А поскольку он к этому моменту раскинул свои корни на десяток километров, то с невероятной быстротой они проросли ещё примерно на сто километров в разные стороны от места заключения.

После моментального расхода всей маны он оказался опустошён и слаб. Мысли с трудом ворочались. И всё же он сжал силу воли в кулак и отдал приказ корням на исследование той территории, на которой они оказались, естественно, без подъёма на поверхность. Но тут же пожалел об этом.

Корней стало намного больше, следовательно, пропорционально выросло потребление ими энергии и питательных веществ. При этом новые растения по пути своего стремительного увеличения они не захватывали. То есть, и дополнительного притока энергии и минералов не обеспечили. Выполнение его приказа потребовало соответствующих затрат. И лишь на то, чтобы шевельнуться, корешкам понадобилось столько всего, что Игорь на мгновение потерял сознание. Когда же он очнулся, то обнаружил, что вся растительность в оранжерее превратилась в труху. Кроме него в виде зелёного и здорового дуба там не осталось ничего растительного.

Паника охватила его. Сполоты засуетились. В оранжерее их появилась целая дюжина. Оборудование они стали монтировать ещё более активно. А также все они тыкали в него уже знакомыми приборами, похожими на тот, которым персиковая кошкодевочка тычет в него с постоянной периодичностью.

Он проверил подконтрольные растения снаружи. К счастью, их не затронула участь сорняков из оранжереи. Но на это ему уже было плевать. Он считал, что выдал себя, отчего жутко паниковал и не знал, что предпринять. Сильно мешала заторможенность, будто он по брови обколот седативными препаратами. Проще говоря, из-за острой нехватки сил он жёстко тупил. Мысли текли настолько вяло, что казалось, словно время снаружи ускорилось или же оно замедлилось для него.

Чтобы справиться с заторможенностью, он отдал корням команду на прекращение активности. Из тех растений снаружи, на которых он паразитировал, понемногу потянул силу. Самую капельку от каждой травинки, кустика и дерева – не больше, чем местная флора способна выдержать без вреда для себя. Но поскольку той растительности куда больше, чем было сорняков, пусть могучих, но ограниченных пространством оранжереи, то и эффект оказался столь же бодрящим, как и от прошлой подпитки. В итоге он начал снова нормально соображать, а мана стала потихоньку восполняться.

Тем временем суета сполотов продолжалась. Профессор Мурр покрикивал на студентов, а подле него стояла растерянная Шипелка, которая не знала, что делать.

– Куда ты тащишь блок акустической вибрации? Не лепи его на свой х… Мр… На ствол дерева его крепи! А не то причешу против шерсти.

В следующий миг профессор переключился на другого студента:

– Не туда! Даже дерево умнее тебя! Подключай блок голографического проектора к сетевому ретранслятору искина.

– Профессор, – похлопала его по плечу лаборантка.

– Чего тебе? – устремил он на неё раздраженный взгляд.

– Мр… Индекс пси-активности объекта вернулся к прежнему уровню в сто две единицы.

– Хорошие новости, – чуть успокоился он. – Жаль, мы прямо сейчас не можем спросить у него, что тут произошло… А вы чего застыли? – гаркнул он на студентов. – Шевелитесь, лентяи, а то зачёт не получите!

Суета продолжалась несколько часов, на протяжении которых Игорь находился в напряжении. Он копил силы, чтобы в случае угрозы со стороны тюремщиков использовать против них чары, которые условно можно назвать боевыми, если такое наименование применимо к заклинанию уборки мусора. То готово было сорваться с нескольких веток, которые постоянно держали сполотов на прицеле. Но вместо нападения наподобие попытки срубить его или выкопать, он стал свидетелем совершенно иного действия. Студенты покинули оранжерею, оставив в ней лишь кошкодедушку и персиковую кошкодевочку. Вскоре после этого ожила техника, которую всё это время монтировали.

Заработал прибор, который налепили на его ствол и против которого он собирался использовать заклинание для уборки мусора – Эванеско, которое отправило бы аппарат в небытие. Игорь едва сдержался от того, чтобы активировать чары, поскольку почувствовал, что круглый прибор передаёт вибрации подобно обычному низкочастотному динамику, а не пытается расщепить его на атомы.

Другой девайс в виде ведра с купольным верхом принялся транслировать голограмму.

Первые секунд десять Игорь пребывал в ступоре и не понимал, что происходит. Но внезапно понял. Ему демонстрируют курс обучения местному языку. Это интерактивная обучающая программа. Динамик на стволе передаёт вибрациями произношение букв, чисел, слов и слогов. Обычные динамики транслируют звук в нормальном диапазоне. А несколько голограмм показывают ему в обычном и инфракрасном спектре видеоряд, явно рассчитанный на самых маленьких кошкодеток.

Как только он понял, что его на халяву обучают, то тут же погрузился в осознанный окклюментный транс, который улучшает память, и принялся с большим рвением запоминать всё то, что ему показывают и рассказывают.

От него, по всей видимости, ждали какой-то ответной реакции. Но пока он не придумал способа обратной коммуникации. Впрочем, момент начала диалога он старался оттянуть как можно дальше. Одно стало понятным и принесло облегчение – дырок в полу и корней, уходящих в эти отверстия, никто не заметил, и никакие датчики под землю даже не думали погружать.

Весь остаток дня и всю ночь шло обучение. А утром в оранжерее стали высаживать новые сорняки. Им требовалось ещё несколько дней на то, чтобы вырасти на обильной подкормке.

На пятый день сорняки набрали достаточно сил, чтобы дубу снова стало возможным подпитываться от них. Минералы и энергию от внешних растений Игорь пустил на выращивание ответвлений от резко увеличившихся в длину корней. Перед ними стояла задача найти корни других растений, подсоединиться к ним и включить их в симбиоз для увеличения подпитки. Постепенно они подключались к другой флоре, приток энергии и минеральных веществ увеличивался, и за их счёт корни исследовали территорию и продолжали медленно разрастаться.

Неожиданно курс инопланетной азбуки закончился, и ему начали транслировать его повторно с самого начала. При этом весь алфавит Игорь запомнил, как и первичные правила построения слов, и обогатил свой словарный запас до уровня детсадовца.

Вместо того чтобы снова просматривать курс, он переложил азбуку Морзе на местный алфавит. С числами оказалось проще всего – там ничего не нужно перекладывать, поскольку числа и в космосе остаются самими собой, лишь их написание изменилось на подобие клинописи. С алфавитом у него сложностей тоже не возникло, поскольку у сполотов в ходу всего тридцать букв. Самой большой проблемой оказалось запомнить те последовательности точек и тире, которые он присвоил буквам.

И вот настал момент истины. Он отрастил небольшой полый корешок и очень подвижную, но упругую лиану рядом с ним, после чего принялся отстукивать местный алфавит в том порядке, в котором ему его демонстрировали. Точка-тире – короткий удар и продолжительный. Пауза. Тире-точка-точка-точка, и снова пауза.

Когда он дошёл до седьмой буквы алфавита – тире-тире-точка – голографический проектор прекратил вещание. Вместе с ним затих сабвуфер, который лишь раздражал Игоря своими попытками сбить с него кору.

Голографический проектор ожил. Он продемонстрировал первую букву алфавита сполотов и продублировал её нормальным звуком и вибрациями закреплённого на стволе сабвуфера: точка-тире.

С этого момента стало ясно, что коммуникацию наладить получится.

***

Три недели спустя

Профессор Мурр с предвкушением взирал на земной дуб. Рядом стояла Шипелка и делала то же, что и всегда – считывала сканером показатели объекта.

– Сегодня важный день, Шипелка. Запомни его. Сейчас мы вступим в контакт с уникальным представителем инопланетной флоры. И никакие псионы нам не понадобятся.

– Зачем я здесь? – устало закатила она глаза. – Можно было бы приспособить под анализатор дроида, а не постоянно таскать меня с собой.

– Учись, студентка, а то так и будешь всю жизнь анализатор в руках держать! – с важным видом ответил Мурр. – Ты неплохо справляешься. Если так продолжишь, я рекомендую тебя на аспирантуру. Тебя ждёт карьера учёного-ксенофлориста.

Всё возмущение девушки как водой смыло. Учёные у сполотов в почёте. Работа непыльная и хорошо оплачиваемая. Родители такой карьерный рост наверняка одобрят и высоко оценят.

– Я готова, профессор.

– Мр-р-р, – расплылись его губы в довольной улыбке. – То-то же! Искин, начинаем контакт. Переводи. Почему засохли истерианские бамбу?

После этого Мурр превратился в слух. Дерево долго отвечало своим стуком, который напоминал ритмичную игру на барабане. Искин принялся переводить вслух на сполотском обезличенным роботизированным голосом:

– Включился режим размножения. Обычно у меня много территории. Много растений. Я даю им много силы. Делаю другие растения крепкими и здоровыми. Когда приходит пора размножения, я беру у них по чуть-чуть силы. Все живы, всем хорошо. Размножение происходит. Сейчас растений мало. Территории мало. Выпил все силы. Растения погибли. Мне плохо. Размножение не получилось. Хочу много территории. Много растений.

– Мы не можем предоставить оранжерею большего размера. Это наша самая большая оранжерея, которая предназначена для множества растений, а посадили тут тебя одного и сопутствующую флору. Высадить тебя снаружи тем более невозможно. Ты опасный эндемик, которому дай время – возьмёшь под контроль всю планетарную флору. Этого никто не допустит. Если ты это попытаешься сделать – тебя уничтожат. Прекратят твоё существование.

– Я понял. Хочу свет звезды круглые сутки и больше удобрений. Вы можете сделать свет звезды ночью?

– Круглосуточная подсветка? Мр… Это легко. Электроэнергия стоит недорого, расширить световой спектр встроенной подсветки не проблема. Будет тебе хорошее круглосуточное освещение и увеличение подкормки. Скажи, зачем ты напал на псиона?

– Я не знаю, что такое «псиона». Я ничего плохого не делал.

– Псион – это тот сполот, который приходил со мной несколько месяцев назад. Он пытался проникнуть к тебе в разум.

– Я не нападал. Я думал, так у вас принято говорить. Вы мне много раз показывали, как правильно говорить. Нужно сразу проникнуть в ум и узнать оттуда всё. Они не могли проникнуть в мой ум, потому что старшие деревья нас учат защищать ум от мыслей других деревьев, чтобы не мешать друг другу размышлять о мироздании. Все ваши пытались проникнуть в мой ум. Я не умею так. Не могу так. Я умею только не мешать думать о вселенной другим. Я учился у вас. Потом сумел сделать так, как меня учили – проник в ум вашего «передвижного шерстяного дерева». Оно испугалось и удалилось.

– Понятно, – усмехнулся Мурр. – Я так и думал. Эти служаки все поголовно придурки и дуболомы – сначала действуют, а потом думают. А я говорил им… Пошлю отчёт их руководству, пусть устроят этим «психам» анальные кары! Кстати, мы не «передвижные шерстяные деревья». Мы теплокровные разумные существа – сполоты. Запомни – сполоты. У нас другой способ размножения.

– Я не знаю другого способа размножения. Это как?

– Мр… – задумался Мурр. – У нас существует два пола: мужской и женский. Мужчина должен опылить женщину, и тогда через семь месяцев у них появится один ребёнок.

– Я хочу посмотреть на ваше размножение. Вы же мужчина и женщина. Покажите.

Шипелка закашлялась и с испугом уставилась на профессора.

– Шипелка? Ты чего?!

– П-профессор, вы же не собираетесь выполнять п-просьбу объекта? Я… Мр… Мне ещё рано. Я хотела сделать это с любимым парнем.

– Пф-пф-пф! – зашёлся чихающим смехом профессор. – Вечно у вас, молодых, на уме одно. Что за глупости, студентка? Просто попрошу искин продемонстрировать объекту фильмы для взрослых.

– Ой… – в притворном смущении потупила она глаза. – А мне обязательно их смотреть? Мама мне строго запретила смотреть такие голофильмы до исполнения двадцати пяти лет.

– Вот ещё! Неужели ты думала, что я, заслуженный профессор, стану заниматься совращением малолеток? Искин включит фильмы после того, как мы покинем оранжерею.

Их диалог прервал перестук и последовавший за этим машинный перевод:

– Я хочу учиться. Дальше учиться вашему языку. Узнавать больше слов. Смотреть про размножение «котиков», конечно, интересно, поэтому оставьте это. Но я хочу смотреть познавательные картинки, которые смотрят незрелые ростки сполотов.

– Дети. Незрелые ростки у нас называются детьми. Образовательные и познавательные мультфильмы мы тоже включим в программу и добавим образовательные программы более старших классов.

***

Порнуха с котиками и детские инопланетные мультики – вот и все развлечения мужика, которому давно перевалило за сорок. Смотря сполотские фильмы для взрослых, Игорь ещё сильней стал мечтать о нормальном гуманоидном теле. Пусть даже это будет тело сполота.

Вырастить последнее недавно стало возможным. Его корни не только подключились к деревьям и кустам в местных парках, но и обнаружили городское кладбище. И огромной радостью для него стало то, что сполоты хоронят своих покойников в хорошей сохранности в охлаждённом виде и всего лишь плотно завёрнутыми в ткань. Идеальный материал для исследований. Более того – по их обычаю они высаживают над могилой саженец дерева. В итоге кладбище превращается в лесопарковую зону с тропинками и уютными скамейками.

На кладбище он начал выращивать подземную биолабораторию для генетических исследований.

Для волшебного дерева нет лучше места, чтобы затеряться, чем сполотское кладбище. Прекрасное местечко, если не знать подноготной. Стройные ряды зелёных деревьев – целый лес вблизи крупного мегаполиса с небоскрёбами, который будто сошёл с экранов фантастических фильмов.

Корни за несколько недель оплели все деревья. В самом центре – старой части кладбища, где произрастали наиболее высокие деревья с необхватными стволами, Игорь решился на эксперимент.

Что такое его корни? По сути, это его неотъемлемая часть. Даже на расстоянии сто километров он может колдовать с их помощью, исследовать окружающее пространство, брать под контроль иную растительность, выращивать разные вещи вроде генетической лаборатории или биологической установки клонирования. Так почему бы не пойти дальше и не вырастить себе новое тело? Не человеческое, сполотское и тому подобное, а именно новый ствол. Ведь банальная логика подсказывает, что молодой ствол также будет частью его тела. Следовательно, он сможет переместить туда свой разум. А дальше…

О последнем этапе он боялся даже думать. Но если всё получится, то что, за исключением страха, мешает ему оборвать связь со старым стволом, оставшись в новом? По всем канонам он всё равно останется в своём стволе. Но даже если не останется, то по идее он вернётся назад, то есть ничего не потеряет.

И вот решение принято. К небу устремилось молодое деревце, которое росло с невообразимой скоростью. Его рост подпитывала вся растительность в радиусе ста километров от академии. Сотни миллионов деревьев, растущих в местах погребения сполотов, делились с ним своей живительной энергией. А ещё он помогал себе заклинанием Энгоргио.