Текст книги "Древние Боги"

Автор книги: Дмитрий Русинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Блеснули мечи, и молодой воевода заметил, как несколько сивдов-телохранителей, сопровождающих лордов, подались вперёд. Неужели они решат пустить ему кровь прямо на Совете? Неужели они наплюют на все законы и установленные правила? Это возможно, но и вожди кланов не останутся в стороне. Они, конечно, не оставят молодого воеводу, и обнажат мечи в его защиту. Во что же тогда превратится Совет? В кровавую резню, и потом уже будет невозможно сказать, кто стал настоящим зачинщиком?

Когда шум от криков лордов стал чуть тише, все явственно услышали голос Сатвела, едва не срывавшегося на визг:

– Я требую, чтобы этого щенка отдали под суд! Как он смеет обвинять нас в измене, ведь с нас сняты все обвинения! Да за это даже четвертования мало! Эй, стража! Взять его!

Рутгер не стал оглядываться на вождей и воевод. Он знал, что они, так же, как и лорды стоят на ногах, что-то кричат, и чего-то требуют. Вот он, момент истины. Сейчас будет известно, правильно ли он всё рассчитал, и вовремя ли нанёс свой удар. Получил ли он в лице вождей союзников, или они и не собирались возвращать Законы Предков, а были рады опять плясать под дудку лордов.

Четверо сивдов из личной охраны кого-то из лордов обнажили мечи, и сделали несколько шагов по направлению к стоящему посередине шатра воеводе. Он не стал куда-либо отступать или искать более выгодной позиции для боя. Он был готов умереть. Он был готов погибнуть под их мечами, чтобы виги всё же увидели, что для лордов значат свои же собственные законы, и как они готовы их исполнять.

– Если с головы воеводы Рутгера упадёт хоть один волос, воины клана Большого Орла вырежут всех сивдов! – Послышался громовой, чуть хрипловатый голос Халмера. – Клянусь Бессмертным Тэнгри, что так и будет!

– Клан Стремительной Рыси готов встать под знамя Стального Барса! Мы готовы поднять мечи в защиту страны Лазоревых Гор!

– Клан Серебряной Луны поддерживает сына Ульриха!

– Клан Белого Быка тоже!

Сивды нерешительно остановились, затравленно озираясь, отступили к своим хозяевам, и наконец, убрали мечи в ножны. Видя, что вожди кланов настроены решительно, постепенно замолкли и лорды. Владыка Альгар очнулся от своей полудрёмы, и, подняв золотой меч – символ власти, поднялся. Он выждал, пока установится полная тишина, и тогда заговорил, стараясь придать своему слабому голосу больше уверенности:

– Что всё это значит? Воевода Рутгер слишком молод, чтобы быть воеводой, и он плохо понимает ситуацию, сложившуюся в нашей многострадальной стране. Пусть он объяснит, что хотел этим сказать, и почему посмел оскорбить лордов!

В повисшей тишине Стальной Барс слышал только стук своего сердца, пытавшегося проломить рёбра груди. Он чувствовал на себе десятки глаз, и одни из них хотели бы испепелить его дотла, другие подбадривали, и давали поддержку, и он ощущал её всем своим телом.

– Давай, Рутгер! Скажи им всё! – Это выкрикнул Зифтер, и хрипло рассмеялся. Он был во многом противоречив, не любил принимать трудные решения, и всегда действовал, полагаясь на своё какое-то особое звериное чутьё. Вот он и сейчас сразу же понял, что сын Ульриха способен повести за собой воинов кланов. Что он сможет сделать всё, чего ждут от него виги.

Стараясь унять биение своего сердца, Стальной Барс глубоко вздохнул, и заговорил:

– Я ещё молод. Мне всего двадцать лет, и на моём счету только один подвиг – оборона Волчьих Ворот, но я помню и своего отца, и то время, когда народы страны Лазоревых Гор жили счастливо. Я помню, когда из казны выделялось золото на содержание войска, воины кланов могли кормить свои семьи, и заниматься тем, что определил им Бессмертный Тэнгри. Я помню то время, когда семьям погибших воинов ежемесячно выплачивалась пенсия, и они не сводили концы с концами. Налоги не повышались, ремесленники, крестьяне и скотоводы не разорялись, а процветали. Я помню ярмарки, проводившиеся каждую неделю, и славились своими товарами. Я помню длинные обозы от россов, кверков, ярвиров, и из каких-то далёких стран, и их названия я не мог выговорить. Где всё это? Почему, несмотря на повышение налогов казна пуста? Почему, имея несколько золотых рудников, виги не знают, что будут есть завтра? Почему народ нищает, а лорды набивают своё брюхо, и бесятся с жиру? Разве они больше работают? Разве с мечом в руках они защищают страну Лазоревых Гор? Почему им принадлежат все рудники, шурфы с драгоценными камнями, и озёра с земляным маслом? Как это оказалось у них в руках, ведь всё это когда-то принадлежало народу! Ответьте!

Впервые после свары Рутгер позволил себе оглянуться, и увидел на бородатых лицах вождей довольные улыбки. Кто-то даже ему подмигнул. Да, это его союзники, и единственная опора, на какую можно опереться, когда дело касается драки. Виги не сильны в политике, так уж сложилось веками. Они чувствуют себя свободно только в битве. Может, поэтому лордам удалось все богатства страны Лазоревых Гор незаметно прибрать к рукам? Ничего. Теперь есть кому потрепать их за жирную холку!

– Воевода Рутгер ещё мало что понимает в нашем положении, но я не осуждаю его за это. – Послышался скрипучий голос лорда Вармера. – Он воин, и ничего не смыслит в том, что касается налогов, и государственной казны. Каждый год страна нуждается в огромных запасах продовольствия. То, что выращивают заулы и харвеллы слишком мало, чтобы прокормить вигов. Им самим едва хватает, чтобы не умереть от голода. Большая часть налогов уходит на закупку хлеба, продающегося в общественных…

– Втридорога? – Усмехнулся Стальной Барс, прерывая казначея на полуслове. Он уже понял, что тот хочет сказать, и решил не дать ему этого сделать. Вальхар предупреждал его о том, что лорд Вармер может повести беседу так, что все согласятся с его словами, и потом сами будут удивляться, почему же они вздумали бунтовать. – Общественные лавки должны принадлежать государству, и цены в них должны быть приемлемые, а ими владеет лорд Ягдвер, и каравай хлеба там стоит два золотых. Это лорд Вармер называет заботой о народе?

– И всё же мы делаем всё возможное, чтобы как-то облегчить жизнь простого народа… – Начал было лорд Вармер, но был перебит визгливым голосом Сатвела:

– Лорды! Разве вы не слышали? Разве вы ничего не понимаете? Этот щенок обвиняет нас в том, что мы грабим страну Лазоревых Гор! Это заговор, и все заговорщики сидят напротив нас! Они же просто хотят нас всех уничтожить, а Владыке Альгару отрубить голову!

Среди вождей кланов сверкнул меч, и с места поднялся воевода Урхард. С презрительной улыбкой он оглядел лордов, и в повисшей тишине глухо произнёс:

– Сатвел слишком много на себя берёт. Везде ему мерещатся заговоры. Не потому ли, что он сам был его участником? Кто он такой? – Глаза воеводы гневно сверкнули, и, нахмурив седые брови он, повысил голос, чтобы перекрыть ропот, начинающий подыматься на скамьях власть предержащих: – Он всего лишь лорд, обманом захватившим то, что всегда принадлежало народу! Вы! Пекущиеся о благе народа! Что вы сделали для него? Повысили налоги? Не выплачиваете пенсии вдовам? Не содержите войско? Я! Воевода клана Чёрных Медведей, обвиняю лордов в воровстве и взяточничестве! Я требую у Владыки Альгара возврата Законов Предков, и отмены Новых Законов!

Это было уже серьёзное обвинение. Урхард был уважаемым человеком, и его слово всегда имело вес на любом Совете. Если воевода объединённых сил вигов решился сказать такое, значит, все вожди кланов были с ним согласны. Для лордов это могло означать только одно – скорое смещение со своих постов, и суд. Если вина лорда будет доказана, его может ожидать или изгнание, или рудники.

– Вожди кланов! Согласны ли вы с воеводой Урхардом? – Громко спросил Владыка Альгар.

Нестройный хор голосов ответил утвердительно. Лорды безмолвствовали. Такое произошло впервые за много лет, и тут было над чем задуматься.

Рутгер, до сих пор стоящий посередине шатра, быстро оглянулся, встретился взглядом с вождём клана Стремительной Рыси, и, собравшись с духом, ведь неизвестно как может отреагировать на его слова Совет, сказал:

– Перед штурмом Волчьих Ворот ко мне в войско пришёл десяток харвеллов с грамотой о сопровождении меня в замок Салдо, и огласил приговор суда, где меня приговорили к штрафу в тысячу золотых, и к трём годам рудников.

– Мы уже говорили об этом, воевода Рутгер, и я отменил приговор. – Напомнил Владыка Альгар.

– Я помню это, Мудрый и Справедливый. – Стальной Барс поклонился. Он не был уверен, что после всего произошедшего повелитель Тайной Стражи удовлетворит его просьбу, и всё же продолжил: – Я хочу сказать не об этом. Когда десятник узнал о том, что происходило у нас, он решил принять участие в битве, и показал себя с лучшей стороны, вместе со своими воинами. Я хочу просить лорда Фельмора о переводе этих харвеллов в моё войско.

– Ты хочешь, чтобы харвеллы служили в войске вигов? – С изумлением спросил Владыка. Он покачал головой, и добавил: – Вряд ли из этого что-то получится. Харвеллы не воины. Они могут служить только в Тайной Страже.

– Если у них хватило мужества биться с многочисленным врагом вчера, то почему они не смогут поднять свой меч и завтра?

– Не знаю. Пусть лорд Фельмор сам решает, что делать со своими стражами. Хотя, воеводу Рутгера можно понять. Его войско понесло большие потери. Если наш многоуважаемый повелитель Тайной Стражи не будет возражать, то в виде исключения… – Владыка многозначительно посмотрел на лорда.

– Благодарю тебя, Владыка. – С места поднялся лорд Фельмор. – Воевода Рутгер, я не помню имени харвелла, какого послал к тебе. Не напомнишь ли ты мне его?

– Десятник Эвгурн. Сын Галла.

– Да-да, точно. Теперь я вспомнил. Достойный, и исполнительный воин. Он не выполнил мой приказ, но раз уж решение суда в отношении воеводы Рутгера отменено, то и я отменяю свой ранее оглашённое повеление. Пришли ко мне этого десятника, и я, вручив ему соответствующие грамоты, отправлю его к тебе обратно.

Стальной Барс посмотрел в глаза лорду Фельмору и понял, что больше не увидит храброго харвелла, если тот придёт к своему повелителю. С ним может произойти всё, что угодно. Нападут разбойники, хотя в горах страны их никогда и не было, произойдёт какой-нибудь несчастный случай, и наконец, он может просто исчезнуть без всякого следа. Подумав немного, Рутгер как можно естественнее улыбнулся, и сказал:

– Конечно, я пришлю его к тебе, как только он вернётся из дальнего дозора у Чёрного Леса, куда я отправил его вместе с несколькими заулами.

– Да. Считая вопрос решённым, я не буду против того, чтобы он выполнял твои приказы. – Фельмор кивнул головой, и, поджав губы сел на место.

– Чтож, я рад, что вы смогли договориться. – Проговорил Владыка Альгар. – Давайте теперь перейдём к более важным вопросам. – Он выждал эффектную паузу, как бы, между прочим, поправил одну из шкур, устилающих трон, и, оглядев всех членов Совета, начал свою речь: – Завтра начнётся к подготовка к похоронам военного вождя. Страна Лазоревых Гор понесла большую утрату. От руки подлого наёмного убийцы пал один из лучших мужей. Кто сможет его заменить? Кто сможет сочетать в себе такие качества как осторожность и мудрость? Кто сможет предвидеть последствия от сделанного шага? Кто будет предан стране Лазоревых Гор до самой своей смерти? Я вижу здесь многих достойных воинов. Кто сможет взвалить на себя непосильное бремя, и полностью отдаться своей стране? Я думаю, что на эту роль как никто другой подошёл бы Вальхар, вождь Снежных Барсов, но он ранен, и не может занять трон своего друга. Кстати, где лорд Мортрей? Почему его нет на Совете?

С места поднялся лорд Фельмор, и, прокашлявшись, оглядевшись по сторонам, словно кого-то искал взглядом, сказал:

– Владыка! Есть основания считать, что Мортрей был правой рукой лорда Кирфера, вдохновителя заговора. Мы предприняли меры, но ему удалось выскользнуть из ловушки с несколькими десятками верных ему сивдов. Сейчас он находится в своём родовом замке. Тайная Стража охраняет дорогу к нему, и если он посмеет высунуться оттуда, его тотчас схватят.

– Вот как? Кто бы мог подумать! Один из лучших сынов страны Лазоревых Гор – предатель. У тебя неоспоримые доказательства в его измене? – Альгар подался вперёд, и в его голосе прозвучала надежда, будто он надеялся увидеть на лице лорда улыбку, и услышать, что это шутка.

– Да, Владыка. К сожалению, все факты указывают на то, что именно Мортрей был среди заговорщиков.

– Клянусь Бессмертным Тэнгри, у нас слишком много предателей! Откуда они? И как раз те, на кого и не подумаешь! Что с ними случилось? Почему они встали на этот скользкий путь? Зачем им это? Неужели во всём виновато золото? Но ведь лорд Кирфер и Мортрей отнюдь не бедны! Почему Кирфер пошёл на сговор с челманами, от руки, коих и погиб?

– Владыка! – Подал голос Рутгер, и встал со скамьи, куда уже успел сесть. – Лорд Кирфер погиб не от рук степняков! Это я знаю совершенно точно! Я уже рассказывал вождям и воеводам о смерти Кирфера, и могу повторить всё с самого начала ещё раз. – Стальной Барс обвёл взглядом лордов, надеясь увидеть какую-то заинтересованность, но ничего кроме пылающей злости в глазах, не заметил. Он усмехнулся, и чтобы ещё насолить своим новым врагам, начал свой рассказ: – Когда закончился штурм Волчьих Ворот, когда военный вождь Балвер, и воевода Урхард повели войска кланов на лагерь челманов, мы услышали крик. Кто-то звал вигов, и было в этом крике что-то ужасное, отчего наши сердца похолодели. Так может кричать только смертельно раненый человек. Едва мы приготовились, как из ущелья в сторону степи на нас понеслась полусотня конников в доспехах степняков. После трёх залпов из арбалетов, мои оставшиеся в живых бойцы, бросились в атаку. После короткой схватки мы одолели врага, но кое-кому всё же удалось уйти. Одного нам удалось захватить живым, и я смог задать ему несколько вопросов.

– Ты знаешь язык челман? – Спросил кто-то из лордов.

– Нет. Это не были степняки. Под личинами челманов скрывались сивды. Вот, что самое важное. Раненый сивд рассказал нам, что им приказали убить лорда Кирфера. – Рутгер немного подождал, и, расслышав начавший подниматься ропот, выкрикнул: – И приказ этот исходил от лорда Фельмора!

Молодой воевода видел, с какой ненавистью повелитель Тайной Стражи смотрел на него, и понял, что подписал себе смертный приговор. Теперь его жизнь не стоила и медного гроша, но он хотел нанести внезапный удар, и он его нанёс. Как лорд Фельмор его выдержит? Будет кричать, что это ложь? Или поступит как-то по-другому? Смолчит, чтобы потом подослать убийцу, как к военному вождю? Что и говорить! Об Эвгурне и его воинах придётся забыть, и молчать уже просто не было сил.

Среди нарастающих возмущённых криков послышался громкий голос Владыки Альгара, и все понемногу замолкли, чтобы он смог сказать своё веское слово. Хоть он и был куклой в руках лордов, но он всё же был главой Вольфбура.

– Смелое заявление, воевода Рутгер. Чтобы подтвердить это, ты должен представить доказательства. Без них твои слова ничего не стоят. Где тот сивд?

– Я отпустил его.

– Лорд Фельмор вправе вызвать тебя на поединок, на перекрёсток четырёх дорог, и смыть оскорбление кровью.

Стальной Барс увидел, как лорд злорадно улыбнулся, и уже нисколько не таясь, не скрывая своей ненависти, произнёс:

– Я слишком стар, чтобы размахивать мечом, а Рутгер слишком молод, чтобы мог самостоятельно делать какие-то выводы. Время рассудит нас, а Бессмертный Тэнгри накажет лжеца.

Лицо молодого воеводы вспыхнуло багрянцем, в голову ударила бешеной волной кровь. Он едва смог сдержаться, чтобы не выхватить меч, но быстро сообразил, что именно этого и добивался лорд Фельмор. Оскорбить, чтобы вывести из себя, побудить к каким-то необдуманным, опрометчивым действиям, а потом не торопясь, упиваясь своим торжеством, уничтожить.

Не зная, что делать, и что сказать, Рутгер оглянулся, как бы ища совета и поддержки у убелённых благородной сединой вождей кланов, заметил подбадривающую улыбку Савгона, и сказал:

– Конечно. Уверен, что так и будет. Время покажет, кто есть, кто. И когда-нибудь, на суд истории всплывут все страшные тайны нашего беспокойного, кровавого века. Потомки вспомнят наши имена. Чьи-то с гордостью благоговением, чьи-то с презрением и ненавистью.

Стальной Барс поклонился Совету и сел на место.

– Славно сказано. – Владыка Альгар кивнул. Он хотел ещё что-то сказать, но со скамьи поднялся лорд Сатвел, и с дрожью в голосе, словно искал защиты у Мудрого и Справедливого, так, чтоб слышали все, произнёс:

– Владыка! Я хочу сказать об ещё одном странном факте, наводящем на размышления, и его никак нельзя оставить без внимания! В войске клана Чёрных Медведей есть «тёмный»! Возможно он и не один. Почему «тёмный» служит в войске? Как он попал туда? Может он лазутчик, и обо всём увиденном докладывает своим соплеменникам в Чёрный Лес? Что нас ожидает в будущем? Новая война? Воевода Урхард, ответь на мои вопросы!

Лорды зашевелились. По рядам пробежал шёпоток, и он мог в любой момент мог превратиться в возмущённые крики, уже не раз оглашавшие за день своды шатра Советов.

Ветеран поднялся, помолчал, собираясь с мыслями, и нахмурив седые брови, ответил:

– Да. В моём войске есть один «тёмный». Да, он служит в нём лучником и следопытом. И клянусь Бессмертным Тэнгри, более лучшего воина, умеющего идти по следам, я ещё не встречал. Лорд Сатвел увидел его кожу, но он не увидел то, что находится у него внутри. Он «тёмный» только наполовину. Его мать нашего племени, а отец давно погиб в небольшой стычке у Чёрного Леса ещё лет двадцать назад. Может в нём и есть какие-то способности от «тёмных», кроме острого зрения и изумительного слуха, но я больше ничего у него не замечал. Его отец был нашим врагом. Так что с того? Ещё два дня назад Хортер сделал гораздо больше для страны Лазоревых Гор, чем лорд Сатвел за всю свою жизнь.

– О моих заслугах перед Родиной может судить только Владыка и Совет Лордов! – Заносчиво выкрикнул Сатвел. – Откуда тебе знать, что я сделал для процветания страны!

– Довольно! – Мудрый и Справедливый поднял руку, прекращая спор, способный превратиться в обычную склоку, во взаимные обвинения и оскорбления. – Воевода Урхард, что ты можешь сказать про «тёмного»?

– Он предан клятве, исполнителен, как и любой виг! Он готов в любое мгновение пожертвовать своей жизнью, если это понадобится клану, и стране Лазоревых Гор. – Урхард хотел ещё что-то добавить, но промолчал, быстро взглянув на Альгара, и заметив на его лице гримасу недовольства.

– Может уважаемому воеводе Урхарду это только кажется? «Тёмные» хитры и изворотливы. Нельзя оставлять это без внимания! Сегодня «тёмный», завтра харвелл, а потом кто? Мы будем брать в войско весь сброд, что пожелает носить чернёные доспехи воинов, увенчанных славой?

– Если это сможет укрепить оборону страны, я возьму в своё войско хоть дьявола, лишь бы не слышать твоих стонов! – С гневом произнёс ветеран. – Что толку с тобой спорить, если ты ничего не смыслишь в военном деле, а можешь придумывать только свои законы, что ставят вигов на грань выживания.

– Хватит! – Повысил голос Владыка. – Сегодня за весь день прозвучало достаточно упрёков и оскорблений с обеих сторон. Никогда ещё на Совете не было таких яростных споров. Итак, можно подводить итоги. Войскам кланов будет выплачена вся задолжность по их содержанию. Семьи погибших получат всё золото сполна. Не пристало вдовам героев нищенствовать. Кое-какие Новые Законы мы отменим. Какие, мы решим чуть позже, после похорон военного вождя. Лорд Сатвел сам отказался от золотых рудников в пользу страны Лазоревых Гор, но я пока оставлю его на этом посту, так как никто кроме него не знает истинное положение дел в шахтах. Заговор раскрыт. Мортрей в своём замке и не сможет выйти оттуда. Лорд Кирфер погиб при загадочных обстоятельствах. Кто здесь и в чём замешан, я так и не понял. Лорд Фельмор, займитесь расследованием данного преступления. Остальное пока оставим всё, как есть. Я думаю, Совет можно заканчивать. К тому же наступил вечер и подходит время ужина. – Альгар устало вздохнул, и поднялся, давая понять, что больше не потерпит дальнейших споров, и каких-то разногласий.

* * *

Глава 26.

Самое трудное – это смириться с мыслью о том, что стал одноруким инвалидом, и единственный, верный друг пал жертвой чьих-то козней. Он знал наверняка, догадывался, кто смог всё это сделать, и хотелось вырвать меч из ножен, и пустить кровь кому-нибудь из высокородных. Всё равно кому. Друг от друга они ничем не отличаются, и если один мог совершить нечто подобное, то другой мог сделать нечто ещё более страшное. Он чувствовал себя раздавленным и опустошённым. Словно кончилась жизнь, и нет ни на что надежды. Ещё тогда, в их последнюю встречу, в тронном зале военного вождя, он вдруг подумал, что видит его в последний раз, но тогда он гнал от себя эту мысль и упорно не хотел к ней возвращаться. Да, смутное предчувствие его не обмануло. Прошло чуть меньше недели, и Балвер, способный повести за собой войска кланов против лордов, и мог изменить жизнь страны Лазоревых Гор, погиб. С ним погибло всё. Теперь уже ничего не будет. Он один знал, каким должно быть новое государство. Он один знал, что надо делать и как достичь своей цели.

Вальхар тяжело вздохнул, и, прислушавшись к пульсирующей боли в обрубке левой руки, вышел на каменную террасу, окружающую здание лазарета. Ему казалось, что он насквозь пропитался запахами крови, гноя, и удушающими мазями лекаря. Сейчас ему было необходимо глотнуть свежего воздуха, привести свои мысли в порядок, и наедине, поразмыслить.

Виги гордятся своим пренебрежением к смерти. Так ли это? Раньше, несколько веков назад, это было необходимо, чтобы род, племя, клан, мог выжить в борьбе за существование. Самопожертвование ради других. Так воспитывали с детства. Теперь надобность в этом отпала. Кланы набрали силу, их численность выросла в несколько раз, они смогли показать своим соседям, что всегда могут и готовы постоять за себя. Теперь нужны не только воины. Нужны обычные люди: ремесленники, крестьяне. Нужно развивать торговые отношения с другими странами Обитаемого Мира. Кто будет этим заниматься? Как это делать? О, Бессмертный Тэнгри! Ты слишком рано призвал к себе военного вождя Балвера!

Вальхар посмотрел вдаль, где возле скал ютились небольшие островки сосен, и уже начали желтеть листья на редких осинах и берёзах. Он любил раннюю осень. Любил опадающие листья, покрывающие сплошным разноцветным ковром землю. Любил начинающее остывать солнце. Любил незаметно, по мгновению укорачивающиеся дни, и это хмурое, затянутое дождевыми облаками небо.

Сзади послышались шаркающие шаги, и вождь клана оглянулся, встретившись взглядом с лекарем клана, Мирвером. Тот выглядел очень устало, постаревшим лет на десять, если не больше. Мешки под глазами набухли, натруженные руки с длинными пальцами чуть подрагивали, а в покрасневших от недосыпания глазах, застыла смертельная усталость. Да и сам он как будто сгорбился, стал меньше ростом.

– Ты плохо выглядишь, Мирвер. Так много работы?

– Да, мой вождь. Ещё никогда мне не приходилось так тяжело. Сегодня ночью умер ещё один твой телохранитель.

– Кто?

– Себер. Я ничего не мог сделать. С такими ранами не выживают. Как он протянул два дня, для меня до сих пор загадка.

– Он был очень крепок здоровьем. – Вальхар помолчал. Что говорить? Всё ясно и без слов. После таких ужасных ран вряд ли кто-то выживет. Мечи челман на многих воинах оставили свои метки.

– Меня часто называют колдуном, а я всего лишь лекарь, и я мало что знаю! Как бы хотел я быть всемогущим магом, и спасти всех раненых! Жаль, что это невозможно. Если бы я был одним из Древних Богов!

Вождь положил руку на плечо лекаря и сжал его:

– Ты почти один из Древних Богов. Сколько воинов ты поставил на ноги? Скольких вернул к жизни?

– Не знаю. – Честно ответил Мирвер. – Мой вождь, я думаю совсем о другом. Может быть, когда-нибудь наступят времена, когда не будет войн, люди будут умирать только от старости, а мне придётся лечить не раны, а лёгкую простуду?

– Когда-нибудь такое время действительно придёт. Не при нашей жизни, но оно обязательно будет. – Вальхар ободряюще улыбнулся. – А пока возьми себя в руки, и сделай всё что можешь, чтобы остальные воины пошли на поправку.

– Да-да, конечно. – В голосе лекаря опять прозвучала смертельная усталость. – Мой вождь, как ты себя чувствуешь?

– Мирвер, я – вождь. Я всегда чувствую себя хорошо. Я должен выглядеть уверенным, и вселять в людей надежду, даже если на это не остаётся сил. Я не принадлежу себе, как бы плохо мне ни было.

– Да. Наделённые властью обязаны интересы других ставить выше своих собственных интересов. – Лекарь опять тяжело вздохнул, и посмотрел в направлении Большой Марвейской дороги. – Скоро должны подъехать подводы с родственниками раненых воинов….

– Это ты хорошо придумал. Лица близких – вот самое лучшее снадобье от всех болезней. – Вальхар задумался. При воспоминании о жене радостно затрепетало сердце. Где ты, Арния? Спала ли, пока шла война? Съела ли хоть кусочек хлеба, пока звенели мечи? Как там сын? Всё такой же восьмилетний, любознательный егоза? Бессмертный Тэнгри, подскажи, что нужно сделать, чтобы ему никогда не пришлось воевать, чтобы он никогда не узнал, что такое смерть?

Вальхар вспомнил льняные волосы своей супруги, её бездонные, зелёные глаза, её переливчатый, заразительный смех. В её руках спорилась любая работа, и казалось, нет чего-то такого, что она не смогла бы сделать своими тонкими, изящными пальцами.

Женщины! Самое трудное – это быть женщиной вовремя становления мира. Они провожают своих хвастливых мужей на войну, и не знают, увидят ли их когда-нибудь вообще. Они безропотно остаются дома, и ведут хозяйство, приглядывая за детьми. Они без слёз отдают пятнадцатилетних сыновей в Храм Бессмертного Тэнгри, чтобы те обучались воинскому искусству, и терпеливо ждут, когда те вернутся домой возмужавшими, сильными, неузнаваемыми, в своих доспехах, и рогатых шлемах. Они должны быть сильными и мужественными. Потому что по-другому не выжить в этом мире, потому что так нужно клану.

– Что? – Переспросил Вальхар, осознав, что только что не расслышал вопрос лекаря клана.

– Мой вождь, Балвер погиб. Что теперь будет? Неужели всё останется так, как есть? Неужели ничего не изменится в лучшую сторону? На кого нам надеяться?

– Рано или поздно смерть настигнет любого из нас. Надежда всегда есть. Поверь мне, не всё ещё кончено, и есть человек, способный повести вигов за собой. Он ещё очень молод, и совершил только один подвиг, но придёт время, он наберётся сил, и бросит свой клич, собирая под своё знамя воинов.

– Кто он?

– Пока я не могу тебе этого сказать. Только знай – этот Герой из нашего клана. Он – Снежный Барс.

Вальхар посмотрел в глаза Мирвера, и по блеснувшим в них огонькам, слегка омолодившими его лицо, понял: он догадался, кого имел в виду вождь клана.

*       * *

Лорд Сатвел, еле сдерживая раздражение, сел в кресло, плеснул из кувшина в свой кубок вина, так, что половина пролилась на стол, и, не отрываясь, выпил до дна. Нахмурясь, он посмотрел на Фельмора, и недовольно замолчал под его ледяным взглядом. Наверное, никто и не догадывается, каких усилий ему стоит держать себя в руках. Он бы мог дорого заплатить за удовольствие пустить молодому выскочке, Стальному Барсу, кровь.

– Ну, вот. Поскольку наш многоуважаемый Сатвел успокоился, я могу продолжить… – Повелитель Тайной Стражи самодовольно улыбнулся. Только грозным окриком можно было заставить лорда заткнуться, иначе он любой Совет превращал в балаган. Что поделаешь? Впечатлительный, истеричный человек! Правда, богатый, но терпеть его выходки, уже больше нет сил. – То, что тебе пришлось отказаться в пользу казны от золотых рудников – это твои решения, и они касаются только тебя. Это твоя плата за глупости, совершённые тобой. Мне даже страшно представить, что ты можешь ещё натворить, но сейчас я хочу сказать не об этом! – Фельмор взмахнул рукой, пресекая попытки Сатвела открыть рот, и невольно понижая голос, так как понимал – тканевые стенки шатра Совета могут сослужить плохую службу, и если кто-то захочет, то всегда сможет подслушать, о чём говорят лорды. – Теперь мы знаем, кто, скорее всего, займёт место военного вождя. Как это ни странно, но мне кажется, что на трон сядет молодой воевода Рутгер. Кто со мной не согласен?

Повелитель Тайной Стражи посмотрел на сидящих перед собой лордов и не смог сдержать презрительной усмешки. Когда-то уверенные в себе, в своей безнаказанности, в своём особом, привилегированном положении, они сидели, не кичились своим богатством, а напоминали толпу городской черни, совершенно не знающими, и не понимающими, что им делать дальше. Они ждали, что кто-нибудь им скажет, что делать дальше, и как избежать смерти на лобном месте.

– Он единственный, кто может предпринять против нас что-либо серьёзное. Чтобы этого не произошло, чтобы воины кланов его не поддержали, нам нужно выработать кое-какую стратегию. Хвала Бессмертному Тэнгри, старый волк умер! Жаль, что объявился волчонок, но я думаю, ему мы сможем свернуть шею. Нашему дорогому казначею придётся выплатить все долги черни. – Фельмор быстро взглянул на казначея.

– Но казна пуста! Там нет ни одного золотого! – Лорд Вармер улыбнулся. На его обрюзгшем, не в меру располневшем лице улыбка смотрелась как издевательство, и Фельмору захотелось, во что бы то ни стало погасить её. Он внимательно посмотрел на казначея, как будто сквозь него, и как ни в чём, ни бывало, продолжил:

– Конечно. В государственной казне совсем нет денег! Ерунда! Виги, почувствовавшие свою силу, уже начавшие объединяться, подождут. Что им год? Два? Но потом, когда их терпение иссякнет, они придут к лорду Вармеру, вспорют ему живот, и, наматывая кишки на кулак, спросят: «Где наше золото, что ты украл»? – Повелитель Тайной Стражи медленно поднял руку, и ткнул пальцем в пухлый живот казначея, затянутого в кафтан из зелёного замша. – Потом они вырежут всю твою семью, и ограбят твой замок, как ты когда-то ограбил их дома!

Улыбка мгновенно исчезла с лица Вармера. Он побледнел, его щёки затряслись, и с дрожью в голосе он спросил:

– Что же мне делать?

– Найти золото, и отдать свой долг черни. Ты слишком долго ничего им не платил, и зарвался от своей безнаказанности.

– Но казна пуста!

– Зато полны сундуки, стоящие в подвале твоего замка!

– Но это огромная сумма!

Лорд Фельмор обвёл лордов усталым взглядом, скривил губы в усмешке, и с презрением произнёс: