Текст книги "Якудза"

Автор книги: Дмитрий Силлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Ясно, – сказала Александра. – Итак, все, что я хотела увидеть и услышать, – я увидела и услышала. Так что, ребята, нам пора. Мне – к сихану с докладом, а вам… – она вытащила магазин «Узи», проверила наличие патронов, удовлетворенно кивнула и загнала магазин обратно, – а вам, ребята, тоже пора. Только не на Олимпию, а на Олимп. Если вас туда возьмут, конечно.

– На Олимп? – недоуменно переспросил Вася.

– Ну, если проще, специально для непонятливых – то в расход, – ласково пояснила Александра. – Причем без изысков, банок, маринадов и соматотропинов.

Она медленно приподняла ствол «Узи», явно получая удовольствие от происходящего.

Вася попятился.

Витек оторвал взгляд от банок с головами и взглянул в глаза Александре. И внутренне поежился.

«Какое-то сборище садистов», – подумал он, в который раз удивляясь собственному спокойствию. А вслух сказал:

– Слышь, подруга, а тебя папа, то есть сихан не заругает за то, что пристрелила важного подопытного кролика с совершенным киаем?

– Думаю, что папа меня одобрит, – промурлыкала Александра, подымая ствол на уровень груди Витька. – Больно уж ты теперь много знаешь. А тайна местонахождения завода по производству антиспидовой сыворотки, который эти придурки приспособили ни пойми подо что, по-любому важнее любого ки-ай. Даже самого совершенного…

– Наслаждаешься драматическим моментом?

В дверях лаборатории стоял Стас.

На фоне пропитанной подсыхающей кровью разорванной белой рубашки и стесанных до мяса кулаков его спокойная ухмылка смотрелась особенно жутко.

На лице Александры на секунду отразилось смятение. Ствол автомата качнулся вниз.

– Так ты же…

– Ага. Вернулся с того света. Куда вы с сиханом решили меня отправить, когда я стал вам больше не нужен.

Но к Александре уже вернулось самообладание.

– Ты не так понял, – спокойно произнесла она. – Твой Дух Воина ослаб, и для тебя было необходимо состояние смертельной опасности, чтобы укрепить его. Поэтому…

– Поэтому вы и послали меня на верную смерть, – кивнул Стас. – Но я принимаю вашу версию, сестренка. А взамен предлагаю свою. Ведь, как известно, чужое мнение – это всего лишь слова. И ничего больше. Так вот, теперь я в свою очередь считаю, что с вашим Духом Воина не все в порядке. До приемного папаши, мне, пожалуй, не добраться – я знаю возможности Нинкёдан. Но твой Дух я попробую укрепить, как говорится, не отходя от кассы…

Он еще не закончил фразу, как Александра резко вскинула ствол «Узи».

Автомат зло затявкал, выплевывая пунктирную линию раскаленного свинца. Но за долю секунды до того, как пули достигли цели, Стас нырнул под выпущенную Александрой очередь. Витек успел заметить, как из тела Стаса вдруг словно внезапно выдернули скелет. Он будто растекся в пространстве и тягучей кляксой рванулся к Александре.

Автомат щелкнул пустым магазином.

Александра отбросила бесполезный кусок железа. Ее руки стремительно метнулись: левая – к металлической заколке, фиксирующей прическу, а правая – к левой подмышке, скорее всего, к знакомому Витьку маленькому пистолету. Но закончить движение она не успела.

Локоть согнутой под прямым углом руки Стаса словно таран врезался ей в грудь чуть пониже роскошного бюста.

Витьку показалось, будто девушку сломали пополам. Изувеченной, изломанной куклой она отлетела на несколько шагов и, упав на цементный пол, страшно захрипела, корчась в агонии. Изо рта у нее хлынула кровь, глаза закатились под лоб. Ее тело дернулось еще несколько раз и вдруг, медленно выпрямившись, осталось лежать в позе, абсолютно неестественной для живого человека.

Культурист Вася, загипнотизированный сначала автоматом Александры, а после неожиданным появлением Стаса и доселе стоявший столбом, внезапно показал необычайную для его веса прыткость. Он сорвался с места и пулей рванул к двери. Однако добежать до нее не успел.

Стас, как-то лениво прыгнув с места, в воздухе резко выбросил ногу. Каблук его ботинка настиг спринтера в воздухе и с чавканьем врезался в его слегка оплывшую шею чуть ниже затылка.

Словно зацепившись ногой за невидимую ступеньку, Вася с размаху упал на пол ничком. Тело его по инерции проехалось немного по полу и замерло, уткнувшись макушкой в ножку ближайшего стола.

Стас устало вздохнул. Потом неторопливо подошел к распределительному щитку на стене и открыл его.

В щитке помимо мощной панели УЗО и кучи проводов был встроен металлический ящик величиной с системный блок компьютера. Правда, в отличие от системного блока на его боку имелось с десяток кнопок и узкое застекленное окошко над ними.

– Ну вот, Витек, и настал момент истины, – не оборачиваясь, произнес Стас, одновременно набирая на блоке какую-то комбинацию. Застекленное окошко осветилось красным цветом. Внутри него замерцали цифры «30.00».

– Поехали, – сказал Стас и щелкнул пальцем по самой большой кнопке.

Цифры в окошке дрогнули и замигали. «29.59»… «29.58»…

– А теперь, Витек, присаживайся, поговорим, – сказал Стас, смахнув с одного из столов какие-то пробирки и садясь на его краешек. Стол угрожающе заскрипел, но выдержал вес гиганта. Стас поправил меч за спиной и наконец-то удостоил Витька взглядом.

Витек не стал церемониться. Он пододвинул ближайший стул и сел напротив Стаса. Сейчас их разделяло расстояние в несколько шагов.

– Это, как ты, наверное, уже догадался, взрывное устройство, – кивнул Стас на блок, в окошке которого, отсчитывая секунды, продолжал мигать таймер. – Я его тут приспособил на всякий случай – мало ли, знаешь, ФСБ наедет или еще кто. Чтоб сразу концы в воду… Так вот – для того, чтобы добежать до лифта, подняться наверх и отбежать на безопасное расстояние, хватит десяти минут. Сам понимаешь, времени у нас с тобой навалом. Только вот лично мне бежать уже некуда. Якудза – серьезная организация, и, похоже, она меня приговорила. Особенно после этого, – он кивнул на труп Александры, – приемный папаша приложит все усилия для того, чтобы мой Дух Воина укрепился раз и навсегда… где-нибудь в японском аду в секторе великомучеников.

Стас усмехнулся.

– Таковы женщины. Еще совсем недавно она клялась мне в любви… Но это все лирика. Так что, Витек, мой Путь Воина кончается здесь. И твой, я думаю, тоже.

– А мой-то с какой радости? – спросил Витек.

Странно… Он был абсолютно спокоен. Даже в кинотеатре люди испытывают эмоции, видя чужую, ненастоящую кровь и разыгранную актерами смерть. А сейчас Витек, почувствовав, что ему в создавшейся ситуации чего-то недостает, прислушался к себе – и слегка удивился.

Вроде бы только что голову бывшей своей девушки увидал – и что? Эмоций хватило меньше чем на минуту. И то – только потому, что раньше такого никогда видеть не приходилось.

«Интересно, что это такое они со мной сделали? Как там Александра сказала? „Отец уже провел работу с твоей нервной системой, подготовив ее должным образом. Сейчас осталось только закрепить результат…“ Что же из меня получится после закрепления того результата, если сейчас уже как чурка бесчувственная?»

Не хватало простых человеческих эмоций. Не было ужаса от увиденной в банке головы бывшей любовницы, не было страха за собственную жизнь, не было даже интереса на тему, чем все это закончится. Только легкое удивление по поводу отсутствия эмоций вообще.

– А с той, – сказал Стас, – что от выхода отсюда отделяю тебя только я. И я тебя отсюда не выпущу.

– И за что мне такая немилость?

– Иронизируешь?

Похоже, что Стас тоже слегка удивился.

– Молодец, хорошо держишься. Не ожидал. А за что немилость… Хорошо, поясню. Причем, по порядку с самого начала – если хватит времени, конечно. Оно у нас с тобой, сам понимаешь, ограничено.

Так вот. Знаешь, Витя, ведь на самом деле не реклама – двигатель прогресса. Двигатель прогресса – скука. Когда человек – я имею в виду настоящий человек – добивается всех поставленных перед собой целей, он начинает искать себе новые. Исключительно для того, чтобы не сдохнуть со скуки. А какие могут быть цели у нормального мужика? Доказать себе и другим, что он не чмо, что все в его руках и что он кого угодно сломает ради своих целей. Ну доказал, добился славы и богатства. Дальше что? А дальше все очень просто. Либо торговля, либо война, либо бабы, водка и наркота.

Но, знаешь ли, бывает, что вдруг вспоминаются у такого мужика какие-то старые цели, которых по той или иной причине он не достиг в свое время. И тогда становится не до скуки. И не до развлекух.

Стас задумчиво посмотрел на Витька.

– Когда-то у меня была цель, – медленно произнес он. – Я очень хотел тебя убить. Но убить так, как – помнишь у Эдгара По? «Я должен был не просто покарать, но покарать безнаказанно. Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Но она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару». Хотя, вряд ли ты это читал. В детстве сборник рассказов Эдгара По был моей любимой книгой. И единственной. Потому как на книги денег не было. А эту мне отец подарил на день рождения. Когда еще живой был… Так что скажи спасибо классику. Если бы я в свое время не прочитал эти слова, то валяться бы тебе в том далеком нашем детстве где-нибудь под забором с башкой, пробитой сзади кирпичом.

Витек молчал. То, что говорил Стас, было, конечно, интересно, но его теперешнее состояние интересовало его гораздо больше.

Он ощущал себя наполненным пустотой. И одновременно он был ею. Его тело находилось в лаборатории, но в то же время оно и заполняло все ее пространство. Он видел свои руки, ощущал свое тело, но сознание четко фиксировало и это новое странное ощущение. И, в том числе, отчасти – слегка затянувшийся монолог Стаса. Кажется, он что-то говорил о том, что когда-то собирался его убить?

– А с чего это ты на меня так обозлился? – спросил Витек. – Вроде бы мы раньше не встречались.

– Со мной – да, не встречались, – кивнул Стас. – Ты встречался с моим отцом, когда он зачем-то вытаскивал тебя из вашей горящей машины. Имеются такие светлые воспоминания детства?

Воспоминания имелись.

Водитель «КамАЗа» был большим и усатым, и от него сильно пахло перегаром. Один ус у него уже начал тлеть, когда он, разбив стекло монтировкой, вытаскивал Витька через окно вспыхнувшей от страшного удара старенькой «шестерки». А еще помнил Витек страшные крики своих сгорающих заживо родителей, пытающихся изнутри открыть смятые ударом «КамАЗа» двери изувеченной легковушки. К чести поддатого водителя, нельзя было не отметить, что он пытался вытащить несчастных из машины даже тогда, когда у него помимо усов начали гореть руки. Кажется, потом он умер в больнице от того, что у него на теле сгорела почти вся кожа.

Витек кивнул.

– Так вот, – продолжал Стас. – Мой отец погиб, спасая тебя. А я попал в детдом. И сначала, как я уже говорил, мне очень хотелось тебя убить. Но как назло, случая не представилось. Когда же к нам в детдом попал ты, я поблагодарил судьбу, но тебя оттуда практически сразу же забрала сестра. А потом появилась эта полуяпонка, – он кивнул на труп Александры, – и спутала мне все карты. Влюбилась, понимаешь. Я, конечно, не мог упустить такой шанс и поехал с ней в Японию. Но о тебе я не забыл, Витек. Я помнил о тебе все эти годы.

Но со временем желание убить тебя притупилось. Слишком долго вдалбливали в меня японцы свои бредни о судьбе и предопределении. И я подумал, что, не будь тебя и не погибни мой отец тогда, я бы никогда не оказался в Стране Восходящего Солнца и не стал тем, кем я стал. И я сказал себе, что если судьба распорядилась дать тебе вторую жизнь, то это, наверное, неспроста. Мне стало интересно, ради чего погиб мой отец и что же в тебе такого особенного, что равно по стоимости его жизни?

Я старался. Я очень старался. В Школе я был лучшим и, доказав это себе и другим, стал пользоваться уважением членов Нинкёдан. В Организации уважают сильных и прислушиваются к их мнению. В то время они как раз планировали захват некоторых сфер влияния в Москве. Я убедил руководство Якудзы в том, что этот захудалый городишко – лучшее место для их базы. И, конечно, намекнул о том, что примерно знаю, где искать подземный завод, законсервированный коммунистами. Мне выделили деньги на постройку этого клуба, – Стас бросил взгляд на потолок, – не подозревая, что я решил убить сразу трех зайцев. А именно – под крылышком Нинкёдан основать свою собственную империю, найти завод и сделать на этом хорошие деньги и, конечно, найти тебя и посмотреть, во что ты превратился.

Стас внимательно посмотрел на Витька.

– Первые два зайца были практически убиты, когда я нашел тебя. Ты сидел в грязной палатке и торговал воблой. Признаться, желание убить тебя сразу возродилось с новой силой. Но я решил все-таки не горячиться и продолжить эксперимент. И устроил тебе веселую жизнь, надеясь, что – как учили меня все эти годы – в состоянии смертельной опасности ты все-таки докажешь, что мой отец погиб не зря, спасая тебя, и что ты настоящий мужчина.

В результате – какая неожиданность. Мой учитель обнаружил у тебя совершенный ки-ай. И параллельно начал убеждать меня в том, что я по сравнению с тобой полное чмо. Что, признаться, на некоторое время выбило меня из колеи.

Стас криво усмехнулся.

– Я очень сильно уважал моего учителя. И даже некоторое время был слегка неравнодушен к его дочери. Сейчас, когда у меня не осталось ни учителя, ни его дочери, ни уважения, я хочу только одного. Убедиться в том, что учитель был прав. Насчет того, что я – полное чмо по сравнению с тобой. И что мой отец погиб не зря, спасая тебя.

Стас молниеносным движением выдернул меч из ножен и вонзил его в стену. Клинок словно в масло вошел в дощатую перегородку и завибрировал, словно возмущаясь тем, что хозяин воткнул его в столь непотребный материал.

– Все, что тебе нужно, Витек, для того, чтобы спасти свою жизнь, – так это пройти мимо меня. Видишь, я безоружен. Можешь даже воспользоваться моим мечом, если хватит сил выдернуть его из стены, – думаю, мне он больше не понадобится. И знаешь, еще я думаю, что хотя бы один из моих учителей, покойный Эдгар По, сейчас был бы мною доволен…

Меч слегка покачивался в двух шагах от лица Витька. Вдоль лезвия шла искусная гравировка – извивающийся дракон, сжимающий в лапе то ли драгоценный камень, то ли шарик планеты. Мастер, создавший это оружие, искусно передал мощь стремительного движения чудовища, настигнувшего свою добычу.

Витек чуть наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть рисунок. Где-то он мог его видеть?

Ну конечно…

Если слегка сгладить зубцы гребня на спине дракона и сделать его голову чуть менее массивной, то в последнее время он видел его очень часто. В ванной, в зеркале. И во сне. В кошмарах. Совсем недавно он был красным и воспаленным, а сейчас поблек, но, тем не менее, все еще давал о себе знать по ночам ноющей болью в плече. И тогда вновь приходил во сне мертвый Ибрагим и, приложив к телу Витька раскаленный прут, смеялся, подмигивая единственным глазом.

И этот же дракон, вырезанный ножом по живому, выглядывал из-под бинтов на руке его изнасилованной сестры. Знакомый дракон. Виделись.

И снова Витек удивился сам себе. По идее, он сейчас должен был испытывать ненависть к человеку, который сидел напротив него…

Но ненависти не было.

Была всепоглощающая пустота – и странный бесформенный элемент этой пустоты, мешающий ощущению гармонии мира. Этот элемент сидел напротив и, выталкивая из себя ничего не значащие слова, мерцал изнутри яростью, обидой, ненавистью… Эти чувства имели ядовито-желтые цвета, схожие с гноем, сочащимся из застарелой раны. Они разъедали элемент изнутри и заражали окружающую пустоту своими тлетворными миазмами.

Это было неправильно. И это следовало исправить.

Но у пустоты нет тела, и она не может двигаться. Да ей это и не нужно. Величие пустоты в том, что рано или поздно все становится ею. И, чувствуя своё «я» частью пустоты, достаточно лишь желания немного ускорить процесс…

Элемент растворился сразу. И сразу пришло ни с чем не сравнимое ощущение гармонии мироздания. Вот только наслаждаться этим ощущением опять мешал голос. Но этот голос был другим, не тем, что Витек порой слышал ранее…

Этот был намного противнее.

– Слышь, братуха, ты это, у тебя с кукушкой-то как? Ты это… ты грабли-то расцепи. Он уже все, кирдык ему. Да расцепи ты грабли-то!

Ощущение гармонии пропало окончательно. Да и сложно сохранить таковое, когда тебя весьма чувствительно хлопают по щекам ладонями величиной с моржовую ласту.

Витек открыл глаза.

Он лежал на боку, сомкнув кисти рук на шее Стаса. Его пальцы настолько глубоко вонзились в плоть гиганта, что их практически не было видно под этой плотью, которая распухшей, иссиня-черной массой болталась под подбородком мертвеца.

Витек попробовал разжать руки – и не смог. Кисти словно превратились в костяной ошейник, навсегда сомкнувшийся на раздавленной шее Стаса.

– Помоги, – еле слышно простонал Витек сквозь стиснутые зубы.

Вася по инерции еще раз хлопнул его ладонью по щеке.

– Да прекрати ты меня мудохать! И руки помоги расцепить, – зашипел Витек.

– А? A-а, щас.

Вася схватил сведенные запястья Витька и энергично дернул их в разные стороны. Витек застонал снова, на этот раз от боли в руках.

Голова Стаса с глухим стуком ударилась о бетонный пол и уставилась в потолок широко распахнутыми глазами, в которых навсегда застыл коктейль из невыносимой муки и безграничного удивления.

– Ну чо, оклемался? Ты пока лежи, приходи в себя. Я те чо скажу – не, ну прикинь! Он когда меня приложил, я еще башкой об чо-то долбанулся – и поплыл. Другому б точно башку пяткой срезал, козел, а мне-то чо? У меня мышца, – сказал Вася с ударением на последней букве и похлопал себя по загривку. И продолжал, захлебываясь от возбуждения: – Ты ваще чо-нибудь помнишь?

Витек поморщился, пытаясь распрямить сведенные судорогой пальцы.

– Смотря что.

– Во, я так и понял. Короче, гнать он начал. Я сразу и не въехал, чо он гнал, башка сильно гудела, но, по ходу, он точняк на тебя наезжал – это к гадалке не ходи. А я-то виду не подал, что все слышу, только башку чуток повернул – и все видел. Ты там в углу сидел-сидел, не прими в ущерб, дурак дураком, морда – как изваяние. Типа слушал, а типа как и чо-то свое про себя гонял. А потом – я и не въехал, как это. Ты даже не прыгнул, а… в общем, хрен его знает как, но токо что здесь был – и уже там. Вроде как по воздуху перелетел. Если б сам не видел – ни в жисть не поверил бы. И этого бугая – в захват за горло. Он тебе сначала в башню-то зарядил, а тебе – по фигу. Тут ему, по ходу, реально хреново стало. Он давай тебе руки разжимать – а тебе и это по фигу, жмешь и жмешь. Ну, он посинел – и свалился на пол. А я вскочил – и еще ему по кумполу стулом добавил, на всякий случай…

Перед глазами Витька мелькали красные круги. Видимо, «в башню» Стас ему «зарядил» неслабо. Но где-то в уголке сознания плавало что-то важное.

– Щит, – прохрипел он пересохшим горлом и закашлялся, выплюнув на пол вместе со сгустком крови осколок зуба.

– Чо? Какой щит?

– В щите… взрывчатка.

– Где? В этом?

Вася метнулся к щиту и уставился на дисплей.

– Дык это чего? Это бомба?

– Нет, фотоаппарат, – поморщившись, произнес Витек. – Сейчас птичка вылетит. Сделай умное лицо в последний раз.

Он с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась и гудела, словно церковный колокол, но идти было можно.

– Сколько там?

– Четырнадцать ноль четыре. Токо что было. Уже четырнадцать ноль три.

Вася повернул к Витьку растерянное лицо.

– Чо делать-то будем?

– Валить отсюда. У него медальон должен быть, ключ от выхода отсюда, – Витек кивнул на труп Стаса.

– Да знаю я, – скорчил страдальческую мину Вася. – Сам видишь, нету у него медальона. Тем медальоном, кстати, и сейф с общаком открывается. А там бабла немерено…

– У нее браслет должен быть, – показал Витек на тело Александры. – С таким же знаком, что и у Стаса на медальоне.

– Да ну!!!

Вася шустро метнулся к лежавшей на полу девушке, задрал рукав ее кимоно…

– Точно! Ну, ты молоток!

Он сорвал с руки Александры браслет, спринтерским рывком преодолел расстояние до сейфа с табличкой «Общак», приложил браслет к единственному окошку на массивной бронированной двери…

Дверь щелкнула и медленно отъехала в сторону.

– Есть! – радостно крикнул Вася, выудив из недр сейфа широкий пояс с прозрачными кармашками, битком набитыми пачками зеленых американских долларов. – Афанасий, видать, с общаком дернуть собирался, вишь, упаковался как. Все, теперь валим отсюда! – сказал он, застегивая пояс на голом животе и застегивая куртку.

– Погоди.

Витек сделал несколько шагов, взялся за рукоять Стасова меча и попытался выдернуть его из стены. Это оказалось не так-то просто.

– На хрена тебе это фуфло? – занервничал Вася. – В любой подарочной палатке такие по сто грина штука. Блин, вот ведь упертый инвалид! Дай-ка я.

Вася смахнул руки Витька с рукоятки меча, поднатужился, уперся ногой в стену и, выдернув меч, довольно ловким движением с разворота резанул им по шнуру на груди лежащего на полу Стаса. После чего, выдернув из-под спины мертвого гиганта богато украшенные ножны, вложил в них меч и сунул мечту всех настоящих японцев в руки Витька.

– На, играйся. Только попозже. А теперь – ходу!

Он схватил пошатывающегося Витька за руку и, выскочив из лаборатории, рванул по тоннелю с завидной прытью. Витек старательно переставлял непослушные ноги, но от него мало что зависело. Вася пер вперед, таща за собой Витька словно танк, буксирующий «Волгу».

Они буквально пролетели тоннель и выскочили в спортзале. Вася, не сбавляя скорости, круто забрал вправо, направляясь к выходу.

– Стоять!!!

Вася не сразу подчинился команде и по инерции пробежал еще несколько шагов.

– Стоять! Стреляю!

Это подействовало. Вася остановился. Витек ткнулся лицом в его широкую спину.

– Руки на голову!

Вася отпустил руку Витька и подчинился.

– А теперь медленно на колени и на пол, лицом вниз!

«Где-то минут десять осталось», – подумал Витек и повернулся на голос.

– Я сказал лицом вниз!!!

Витек узнал этого человека. Только тот вряд ли сейчас узнал бы его с разбитым, перемазанном кровью лицом.

Макаренко стоял над трупом Афанасия, целясь в грудь Витька из тупорылого револьвера, который Афанасий носил в кобуре на щиколотке. Кобура и сейчас была пристегнута к ноге под задранной штаниной развалившегося в кресле трупа.

«Видимо, „Узи“ при жизни бригадиру не хватало, – подумал Витек. – А тут все пригодилось, и как нельзя кстати».

– Сейчас будет поздно «лицом вниз», капитан, – сказал Витек. – Там мина активирована.

Он кивнул головой в направлении тоннеля.

– Десять минут до взрыва осталось.

Видимо, Макаренко узнал Витька. Потому что подумал секунду – и опустил револьвер.

– Дезактивировать можно? – спросил он.

– Дельный вопрос, – кивнул Витек. – Но я бы не стал пробовать. Давай-ка на выход, капитан. С вещами.

Окончание фразы капитан, видимо, пропустил мимо ушей. А может, осознав происходящее, решил на ерунду не отвлекаться.

– Как только я вошел, двери закрылись. А обратно…

– «Обратно» у нас есть, – сказал Витек, доставая браслет Александры из кармана Васи, который все еще продолжал выполнять команду Макаренко, сцепив руки на затылке.

– Бегом!

Они рванули к выходу.

Витек приложил глаз браслета к треугольному окошку на стене около двери. Окошко мигнуло. В нем загорелась надпись «The god with them» – и двери разошлись в стороны, открывая доступ к кабине лифта…

В коридоре клуба царило столпотворение. Четверо «омоновцев» в сине-мышиных камуфляжах, черных масках и с автоматами «АКСу-74» во главе с капитаном без маски деловито сортировали ломящуюся к выходу толпу посетителей клуба, до которых, видимо, наконец-то дошла весть о бойне во дворе «Пагоды». Но весть, судя по всему, дошла и до милиции, которая достаточно оперативно отреагировала на столь вопиющее нарушение правопорядка. Исходя из чего подавляющее большинство любителей поздних развлечений передавалось с рук на руки второй группе «ОМОНа», сноровисто загружающей оных в автобус, подогнанный к входу в клуб.

– Дорогу!!! Милиция!!! – зычно заорал Макаренко, раздвигая толпу мощным торсом и размахивая красной корочкой. – Дорогу!!!

Проигнорировав требование бывшего коллеги, «омоновский» капитан преградил ему путь.

– Чего орем? Ксиву покажи.

Макаренко ткнул ему в нос требуемую «ксиву».

– Бегом выводи людей, капитан! – проревел он. – Там внизу бомба! Сейчас рванет!

Но капитан не спешил выполнять ценное указание.

– А откуда у тебя ксива, родной? – прищурившись, вопросил он. – Тебя ж, кажись, недавно из органов поперли?

Неожиданно всех выручил Вася, выскочив из-за спины Макаренко.

– Колька, кончай выпендриваться! – заорал он. – Там в натуре бомба!

Капитан скривился, словно только что случайно понюхал скунса.

– Ты-то здесь откуда?

– От верблюда. Ты чо, мне не веришь?

На лице капитана отразилось сомнение.

– Побожись.

– Век воли не видать!

– Не так. По-нашему.

– Чтоб мне в нашем дворе больше руки никто не подал!

Капитан стремительно повернулся к омоновцам и в свою очередь заорал:

– Кончай фильтровку! Все бегом отсюда! Здание заминировано!!!

В следующую секунду и его, и Васю, и Макаренко с Витьком подхватила и понесла к выходу людская река.

Их вынесло наружу, и они бежали, бежали, бежали…

Витек уже было подумал, что Стас его обманул и выдал за мину какой-то измерительный прибор, снабженный таймером, но тут позади них раздался тяжкий, громкий вздох, словно полк усталых великанов разом присел отдохнуть.

Витек обернулся.

Пятиэтажная «Пагода», медленно кренясь влево, уходила под землю.

Со стороны озера послышался новый звук, но на этот раз при достаточной доле воображения можно было подумать, что усталые великаны хором испортили воздух. На поверхности озера вспучился гигантский пузырь – и опал, выбросив на поверхность воды кучу разнообразного мусора.

А здание продолжало проседать. Гигантский подвал Стаса, словно подземное чудовище, медленно заглатывал «Пагоду». С ее стен сыпались вниз элементы облицовки, лопались затемненные стекла, но мощный, сработанный на совесть каркас здания выдерживал нагрузку до тех пор, пока над землей не осталась лишь крыша, напоминающая гигантскую остроконечную шляпу.

– Во детишкам клево будет зимой на задницах кататься, – растерянно сказал кто-то сбоку.

– Глянь, а уровень воды в озере на пару метров понизился, – в тон ему сказал другой голос. – Там чо, полость что ли какая была?

– Всем разойтись!!!

Это пришел в себя капитан «ОМОНа».

– Зона взрыва сейчас будет оцеплена! Всем немедленно разойтись!

Толпа неохотно стала рассасываться.

– Ты откуда его знаешь? – спросил Витек, показав глазами на капитана.

– Дык это… в одном дворе выросли, – проговорил Вася, все еще не пришедший в себя после свалившихся на его голову приключений, хлопая глазами и почесывая затылок. – Одно время кенты были – не разлей вода. Пока он в мусора не подался. А я, стало быть, не в мусора…

– А наоборот, – продолжил за Васю Макаренко. Как-то так получилось, что в толпе они бежали рядом и рядом оказались в момент подземного взрыва.

Вася насупился и посмотрел на Андрея.

– Дык ты, по ходу, тоже мент? Теперь чо, дело нам вязать будешь?

Макаренко рассмеялся.

– Правильно заметил твой дворовый корешок. Мент я вроде как бывший. А дело вам, ребята, шить будет теперь весьма затруднительно. Если даже кто-то этого очень захочет. Трупов нет, наркоты нет, а, стало быть, нет и дела.

– Это точно, – кивнул Витек. – Кстати, я тебе денег должен. Помнишь?

Макаренко повернулся и внимательно посмотрел на Витька.

– Теперь еще неизвестно, кто кому должен.

Тут капитан неожиданно улыбнулся и подмигнул.

– Помнишь? Жизнь – она спиралью заворачивается. Как-нибудь на новом витке пересечемся, глядишь, по полной и рассчитаемся. Я тебя как-то один раз выручил, а ты меня, считай, дважды. Глядишь, сегодня без тебя я бы сейчас вон там плавал, – он кивнул на мусор в озере, кружащийся в ленивом водовороте.

– Так то ж так, стечение обстоятельств, – пожал плечами Витек.

– Вся жизнь – стечение обстоятельств. Хорошо, однако, что сегодня те обстоятельства стеклись именно так, а не иначе.

– И куда ты теперь? – зачем-то спросил Вася.

Макаренко хмыкнул.

– Обратно, в Москву. Похоже, теперь мне здесь точно делать нечего. Бывайте здоровы, ребята.

Он повернулся и пошел в сторону города. Витек задумчиво посмотрел ему вслед.

– Странно, – медленно проговорил он. – Построили «Пагоду» – появился в городе московский мент. Взорвали «Пагоду» – и делать ему здесь больше нечего. И откуда он про наркоту узнал, если в лаборатории не был?

– Действительно! – восхитился Вася. – Если бы менты про наши дела наверняка знали, он бы сегодня там у нас внизу точняк не в одну харю прогуливался. Их бы там было как клопов на пересылке! Нормально у тебя голова варит! Это я еще в подвале понял. Не насчет мента, а насчет твоей головы. И хватка у тебя – что надо! Слушай, давай к нам в бригаду, а? Афанасий-то помер, сейчас опять пацаны без руководства-то черт-те чем заниматься начнут. А мы б с тобой вдвоем такого замутили…

Вася мечтательно зажмурился.

– Я б бригадиром был, а ты…

– Ну уж нет, – покачал головой Витек. – Хватит с меня. Пока так перекантуюсь.

– Ну, как знаешь, – улыбнулся Вася во весь рот добродушно и от души. – Если чего – вот телефон, звони.

Вася достал из кармана визитку и протянул Витьку.

«Василий Бусаев. Клуб „Пагода“. Директор по связям с общественностью», – прочитал Витек и удивленно поднял брови.

– А по связям с общественностью – это как? Поставки населению кокаина с героином?

– Да по-всякому бывало, – снова улыбнулся Вася. – Слушай, а ты реально летать умеешь?

– Вряд ли, – хмыкнул Витек. – Это тебе Стас в башню зарядил, вот с той зарядки я и стал летучим.

– Я так и подумал, – расплылся в улыбке Вася. – А то в дурку как-то не хочется.

«Неужели и вправду умею?» – мелькнула мысль. Но Витек прогнал ее поскорее. В дурку вместо Васи ему тоже не хотелось. Хотя в свете последних событий такой вариант казался все более реальным. Из чего напрашивался вывод – думать не надо. И вспоминать, желательно, тоже. Тем более что напомнить о происшедшем было уже некому.

– Чего стоим? Сказано же было – расходиться!

Из-под черной маски подошедшего омоновца зло сверкнули неестественного стального цвета глаза.

– Пошли, – Вася потянул Витька за рукав. – И сабельку свою получше заныкай, а то из-под куртки торчит. Заметят – не оберешься.

Витек запустил руку за пазуху и пристроил повыше меч, уже успевший нагреться от тепла его тела и, возможно, потому вдруг показавшийся Витьку живым существом, самостоятельно пытающимся пристроиться поудобнее под мышкой у нового хозяина. Но Витек не удивился столь реальному ощущению. За сегодняшний день он уже порядком устал удивляться.