Текст книги "Закон Меченого"

Автор книги: Дмитрий Силлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

КИЛЛЕР

Он не был рожден на Востоке – туда забросила его судьба. При этом Виктору повезло – на его Пути встретился хороший Мастер, который научил его многим вещам, в том числе искусству убивать других людей и спать с открытыми глазами. При этом он говорил, что при таком способе сна человек может видеть и окружающую реальность, и то, что в действительности происходит на расстоянии многих километров…

Миниатюрная девушка с миндалевидными глазами метала гвозди в деревянный щит. «Соточка» была ее любимым оружием с тех пор, как она увидела ее в столичном магазине стройматериалов. Виктору нравилось, как она мелодично произносит это слово и как ее крохотные ручки умело затачивают длинные гвозди на электрическом наждаке. Ему все нравилось в этой девушке, которая сумела найти его в России и совсем недавно стала его женой. Его любовь… и его слабое место. Две самые лучшие в мире женщины – жена и сестра, которые ждут его дома и которые лишь догадываются о его второй стороне жизни. Догадываются, но молчат – женщина не должна вмешиваться в дела мужчины, о которых он не считает нужным рассказывать.

Уходя, он лишь попросил Мяуку: «Береги сестру». И сейчас, отчетливо видя, как его жена тренируется в метании российского аналога сюрикэнов, был счастлив. Ведь это действительно большое счастье, недоступное многим, – встретить на своем Пути девушку, которая не на словах, а на деле станет недостающей частичкой твоей души…

Еле слышный звук, напоминающий гудение крыльев рассерженного шмеля, коснулся сознания Виктора. Картинка смазалась, фигурка девушки, замершая в момент замаха с самодельным сюрикэном в руке, поблекла и растворилась в мертвенно-бледной полосе света, окрасившего горизонт. Солнце еще не взошло, оно лишь слегка осветило из-за края земли извечно мрачные тучи Зоны. И на фоне этой подсветки Виктор отчетливо увидел шесть неумолимо растущих точек – три больших и три поменьше, смахивающих на стаю ястребов, сопровождающую полет величавых кондоров.

Виктор сильно прикусил нижнюю губу. Боль моментально разбудила еще сонное сознание. Он быстро схватил бинокль и поднес его к глазам.

И удивился несказанно.

Он уже понял, что к Диким Территориям приближаются два боевых вертолетных звена, но никак не ожидал, что это будут американские вертолеты. Маневренная группа состояла из трех многоцелевых транспортных вертолетов «Сикорский», способных перевозить на борту более шестидесяти солдат и вооруженных как минимум парой шестиствольных «Миниганов». Огневая группа состояла из более чем известных «Апачей», отметившихся в Панаме, Ираке, Югославии – в общем, везде, где интересы США требовали применения автоматических пушек и самонаводящихся ракет.

Намерения двух боевых вертолетных звеньев были очевидными – «Апачи» расчищают дорогу десанту и поддерживают его огнем. Иначе говоря, через три минуты здесь будет огненный ад, а после «освободители угнетенных» с нашивками «Airborne» добьют тех, кто еще шевелится. Что ж, с точки зрения закона они правы на все сто, накрыли гнездо террористов внутри запретной территории. Только вот вопрос, с каких это пор их допустили на эту запретную территорию?

Снизу раздавались крики и отрывистые команды. Виктор плавно перетек к краю крыши и глянул вниз.

Наемники словно муравьи сновали вокруг двух установок, напоминающих передвижные радиолокационные станции с сильно увеличенными антеннами обнаружения на крыше. Странно. Сейчас было бы гораздо логичней готовить к бою ПЗРК за неимением более мощных средств противовоздушной обороны. А у них даже огнестрельное оружие за спиной болтается! Что-то здесь не так…

Виктор быстро воткнул в ухо гарнитуру и щелкнул тумблером сканирующего приемника широкого диапазона, встроенного в КПК. Сквозь треск помех он услышал обеспокоенные голоса, несомненно, принадлежащие тем, кто внизу несколько необычно готовился принять незваных гостей;

– Обе установки готовы. Давать команду на включение?

– Погоди, у них ресурс на шесть минут. Пока будешь менять аккумуляторы, нас тут поджарят как на гриле.

– Так что, ждать, пока они стрелять начнут? Они ж вот-вот…

– А-атставить базар. Ждать команды.

– Есть, отставить базар…

Внезапно голоса наемников перебил отрывистый голос, говоривший на английском со специфическим акцентом, из-за которого коренной житель Лондона вряд ли понял бы, о чем идет речь.

– Сэр, вижу цель, сэр.

– Сам вижу, Шерман. Начинайте работать, сектор А4 ваш. «Хэллфаерами» по зданиям, «Гидрами» по живой силе. Гурон, то же самое по сектору А2. Я займусь центром. «Аризона», в бой не вступать, «Гатлингами» не трясти. Черт его знает, что там Иваны приготовили.

– Есть, есть, есть, сэр, – одновременно отозвались несколько голосов.

– Понятно. Вертолеты заходят на цель.

Виктор защелкнул на поясе карабин и прицепил к трубе второй с катушкой тончайшего троса. Сейчас пока экстренный спуск противопоказан, наемники точно засекут и располосуют очередями. А через минутку, когда начнется обстрел, будет в самый раз. Пока волна огня докатится до заводского корпуса, он уже будет на земле, а дальше – как повезет…

Внезапно Виктор отбросил бинокль и метнулся к винтовке, которая стояла на краю крыши. Там, внизу, на самом краю площади, по которой суетились наемники, в тени огромного полумертвого дерева и стены кирпичного забора он сумел разглядеть несколько человеческих фигурок. Французский бинокль давал отличное увеличение, и Виктор узнал лица тех, чьи фото показывал ему генерал. Все в одном месте! Такой случай нельзя упустить.

Он резко развернул КСВК и припал к прицелу. Промахнуться с такого расстояния нереально. Лицо скуластого парня было так близко, что можно было разглядеть трехдневную щетину у него на подбородке и тонкий шрам на левой щеке. А рядом – «объект семь», которого генерал отметил особо. «Если вам удастся выполнить задание хотя бы по минимуму и ликвидировать Снайпера, можете считать, что ваша миссия выполнена…» Что ж, с него и начнем.

Виктор перевел прицел на лицо Снайпера и плавно потянул спусковой крючок…

Раздался резкий щелчок. Выстрела не последовало. Парень, лицо которого Виктор отлично видел в прицел, улыбнулся, глядя своему убийце прямо в глаза, словно смеясь над его неудачей. Странное, мистическое совпадение…

По инструкции полагается после осечки ждать пять-шесть секунд и только после этого открывать затвор во избежание затяжного выстрела, чреватого взрывом патрона. Лишних секунд у Виктора не было, потому он рванул с плеча «Вихрь». С такого расстояния одиночными при достаточной сноровке в принципе реально отработать если не всю группу, то хотя бы две ключевые фигуры…

Виктор поймал на мушку верхнюю часть хорошо видимой ростовой фигуры и нажал на спуск.

Автомат молчал.

– Ты! – резко выдохнул Виктор. В японском языке достаточно ругательств, но это подходит лучше всего, когда нужно коротко и ясно выразить эмоции по поводу крайне странных совпадений. Так не бывает, чтобы подряд оба ствола дали осечку. Причем не убитые напрочь, каких полно в Зоне, а одна из лучших снайперских винтовок в мире и проверенный-перепроверенный автомат. Хотя, если честно, особых эмоций не было – Виктор давно разучился рефлексировать на заданиях. Просто привычка, не более.

Справа злорадно хмыкнул через кляп связанный наемник. Но через мгновение и ему стало не до смеха.

Над крышей заводского корпуса стрелой пронеслось бронированное тело летающей машины смерти. От нее отделилась сигарообразная черная ракета и полетела вниз, прямо на связанного наемника. Правда, летела она не так, как положено лететь самонаводящейся ракете, а словно с «Апача» на крышу здания сбросили муляж знаменитой «Хэллфаер», набитой не взрывчаткой и современной электроникой, а неизвестно чем.

Связанный наемник успел откатиться в сторону как раз перед тем, как в то место, где он лежал, ударило черное тело ракеты. С треском пробив крышу, «Хэллфаер» провалилась внутрь здания по стабилизаторы и застряла в обрамлении лоскутов разодранного кровельного железа.

Виктор проводил взглядом удаляющийся «Апач» и увидел еще две боевые машины. Они кружили над площадью, и из их ракетных отсеков, словно карандаши из стаканов, на площадь сыпались длинные ярко-синие неуправляемые ракеты «Гидра» – в данном случае не только неуправляемые, но и абсолютно бесполезные.

– Нормально мы им носы утерли, – раздался в наушнике молодой радостный голос. – Только слышь, Упырь, это не наши вояки! По ходу к нам пиндосины прилетели в гости, их вертолеты, я на картинке такие видел! Что за хрень, откуда они здесь?

– Из-под Стены повылазили, как крысы, с Северных кордонов, – отозвался хрипловатый голос. – Если сможешь поднять антенны, мы и вертушки посшибаем, у них движки заглохнут на хрен.

– Не получится, Упырь, – разочарованно произнес молодой. – Угол подниму – ракеты у земли рваться начнут.

– Тогда отставить суету. Сколь еще до перезарядки аккумуляторов?

– Две минуты.

– Нормально. Сейчас они поймут, что выкусили, и обратно повернут…

Но невидимый наемник с характерной кличкой Упырь ошибся. Через треск помех Виктор разобрал английскую речь:

– Сэр, мы над точкой. Ракетная атака невозможна – внизу работают две «Цунами». Пулеметный огонь неэффективен вследствие падения энергии полета пули при подлете к цели.

– Вас понял. «Аризона», выбрасывай своих на площадь и на крыши соседних зданий. Задача десанта: захватить обе установки «Цунами» и занять господствующие точки на крышах. Их установок надолго не хватит, ребята. Так что пока не пришло время винтовок, доставайте свои «Боуи» и надерите задницы этим наемникам и террористам. Как поняли, «Аризона»?

– «Аризона» принял, сэр, – отозвался глухой голос, принадлежащий, видимо, командиру звена транспортных вертолетов. – На крыши так на крыши…

Над площадью завис громоздкий транспортник, похожий на большого зеленого кита, из брюха которого внезапно вывалились кишки. В воздухе моток «кишок» распался на ряд тросов, по которым вниз заскользили человеческие фигурки в камуфляжах. Фигурок было много, они сыпались из брюха транспортника как горох, постепенно заполняя площадь. Но тех, кто спрыгивал на разбитый асфальт, уже ждали.

– Ну что, братцы, меняем палево на ширево! – раздался в наушнике Виктора голос, полный веселой, бешеной ярости. – Лови гостинчик, пиндосина!

Первый десантник, спрыгнувший на землю Зоны, поймал лицом брошенный в него нож. Но противоосколочные очки выдержали удар. В ответ солдат выдернул из ножен огромный широкий нож, больше напоминающий меч, и бросился на ближайшего наемника, который уже поджидал его с длинным «ширевом» в руках, сильно смахивающим на японскую катану. Такие же «Магнум Танто» с тридцатисантиметровыми клинками были и у тех снайперов, которых пленил Виктор, – похоже, ими были вооружены все наемники Диких Территорий.

Внизу началась жестокая резня, странная и страшная в век огнестрельного оружия. Но когда порох отказывается загораться под воздействием излучения, препятствующего избыточному выделению энергии, в ход, как и тысячи лет назад, идут остро отточенные клинки.

Но Виктору уже было не до того, что делается внизу. Над крышей заводского корпуса, на котором он сейчас стоял, навис один из «Сикорских», едва не сбрасывая Виктора мощным воздушным вихрем, несущимся от работающих винтов.

Виктор бросил под ноги бесполезный автомат и выдернул из ножен короткий, слегка изогнутый меч с длинной черной рукоятью. Оружие было похоже формой на длинные ножи наемников, но в отличие от них это была не современная серийная модель, а вакидзаси ручной работы. Этот меч был выкован три с половиной столетия назад великим японским мастером и закален в крови каппы – ребенка-кровососа с лицом, пораженным странной болезнью, делающей его похожим на морду злобного тигренка.

Два росчерка черненого клинка слились в один – и куски рассеченных ремней посыпались с конечностей плененных наемников. Кстати, еще одно из боевых искусств, ведущих свои корни с глубокой древности, – так связать человека, чтобы он был полностью обездвижен и при этом через несколько часов не получил отека рук и ног.

Обрезки ремней тут же сдуло с крыши. Виктор резко дернул к себе за воротник старшего снайпера и, застегнув ему на поясе карабин, закричал, пытаясь переорать рев винтов:

– Сейчас начнется! Давай вниз, быстро!

Наемник не понимал, чего от него хотят. Тогда Виктор просто резким движением столкнул его с крыши.

Трос, идущий от устройства, закрепленного на трубе, резко натянулся. Виктор ждал, не спуская глаз со второго снайпера. Тот стоял, глядя на вертолет и разминая запястья. Хорошо, что не дергается. Скорее всего, их пока что просто не заметили за трубами вентиляции и поэтому не размазали по крыше из «Минигана», тупорылая морда которого выглядывала из-за края распахнутого транспортного отсека.

Отлично! Устройство экстренного спуска завибрировало, прокручиваясь в обратную сторону, черная загогулина карабина ударилась об ограничитель. Значит, первый снайпер уже на земле, сейчас очередь второго.

Действия Виктора объяснялись далеко не любовью к ближнему. Для него, как и для любого военнообязанного, все сталкеры вне зависимости от их принадлежности к той или иной группировке были преступниками, нарушившими закон. Просто в данной ситуации было ясно – если наемники будут уничтожены превосходящими силами американцев, то у Виктора, несмотря на его навыки, возникнут серьезные проблемы с отходом. К тому же он не выполнил задание, хотя был весьма близок к этому, и в его интересах, чтобы ножевой бой внизу затянулся как можно дольше. Вот почему сейчас он, сунув за пояс молотого снайпера оба трофейных ножа, сдернул с его разгрузки две гранаты и отправил их хозяина вслед за старшим товарищем…

Из брюха вертолета вывалились несколько тросов. Их концы еще не достигли крыши, как через борт начали переваливаться камуфлированные фигуры…

Виктор бросил взгляд на подъемник и усмехнулся. Трос подъемника оставался натянутым. Это значит, что, спустившись, наемник попытался его перерубить. Заимев на клинке ножа пару зазубрин, он прекратил тщетные попытки лишить своего спасителя возможности уйти от десантников и просто зацепил карабин за ближайшую железяку. Теперь спуститься по тонкому тросу, натянутому почти отвесно, без специальных приспособлений было невозможно.

Иного Виктор и не ожидал – понятно, что снайперам, считающим себя профессионалами, крайне обидно проваляться всю ночь на крыше связанными, словно бараны. И никаким спасением жизни ту обиду не смыть.

Однако сверху достаточно шустро спускалось пять проблем одновременно. Потому Виктор выдернул чеки из «эфок» и, широко размахнувшись, отправил их одну за другой в распахнутый люк транспортного вертолета. Тому, кого заставляли охотиться на птиц при помощи камней, не составляет особого труда забросить пару гранат в цель размером три на два метра, зависшую на высоте четвертого этажа…

Конечно, с подъемником спускаться комфортнее и быстрее, но у хороших часов просто обязан быть небольшой двойной ролик, вмонтированный в браслет и выщелкивающийся по необходимости. Тогда проблема спуска по отвесно натянутым тонким тросам перестает быть такой уж серьезной проблемой. Единственное – если у тебя над головой вот-вот должен взорваться военный вертолет с почти полным боезапасом, делать это следует как можно быстрее.

Виктор расстегнул замок и уже в прыжке перебросил часы в ладонь. Браслет обвил пальцы наподобие кастета. Защелкнуть ролик на тросе и перебросить тело через край крыши было делом одной секунды. Еще одна секунда понадобилась на то, чтобы дважды оттолкнуться ногами от стены, за каждый прыжок, преодолевая по паре метров спуска. А потом наверху рвануло…

Огненный потоп обрушился на крышу заводского корпуса… но не достиг ее. В полуметре от листов проржавевшего кровельного железа пламя гасло, ударяясь о невидимую границу луча, посланного от антенн наземных установок. На здание и вокруг него обильно сыпались куски покореженной стали, исковерканные лопасти вертолетных винтов, фрагменты человеческих тел, но, пересекая невидимую границу, горящие лохмотья плоти и раскаленные обломки металла мгновенно охлаждались до температуры окружающей среды и продолжали падение, окутанные облаками белого пара…

Виктору повезло – пламя его не коснулось, и ни одна железяка не долбанула сверху по макушке. Впрочем, возможно, не последнюю роль в этом везении сыграл небольшой карниз крыши, нависший над головой.

Менее чем через минуту его подошвы коснулись земли. Бой наемников с десантом шел почти рядом, но «почти» в любом бою это не сам бой. Ввязываться в чужие разборки Виктор не собирался, а вот задания никто не отменял.

По его прикидкам группа объектов и сейчас должна была находиться недалеко от того места, где он видел их в последний раз. Воевать с десантниками они тоже не спешили, а единственно возможный путь для них лежал через площадь, где сейчас шло серьезное побоище. Потому Виктор, хоронясь в тени заводского корпуса, побежал вдоль здания, рассчитывая обойти ряд полукруглых ангаров и выйти объектам в тыл. На его пути попался забор с остатками колючей проволоки наверху, но преодоление этого препятствия для Виктора труда не составило – он просто перепрыгнул его с разбегу. Искусство в принципе несложное, для которого не нужно заканчивать секретных японских школ – достаточно просто годик-другой позаниматься паркуром и полазить там, где люди не ходят.

За горизонт убегали ржавые рельсы с гнилыми шпалами, сквозь которые проросла серая трава Зоны. С телеграфных столбов свешивались обрывки проводов и клочья какой-то гадости, судя по «Энциклопедии Зоны», называемой местными сталкерами «Жгучим пухом». Мол, на лицо попадет – не обрадуешься.

В общем-то, в этих местах особо радоваться нечему, и сюрпризы здесь если и бывают, то на редкость неприятные и порой не на шутку опасные для жизни. Например, со стороны ангаров, которые Виктор собирался обойти, к нему сейчас приближались три прозрачных человеческих силуэта, сквозь которые можно было отчетливо различить кучи хлама, в незапамятные времена сваленные за этими самыми ангарами. Силуэты издавали характерные приглушенные звуки и непонятно было, то ли их вот-вот хором стошнит, то ли это они на своем языке обсуждают гастрономические достоинства и недостатки пришельца, осмелившегося вторгнуться в их владения.

СНАЙПЕР

– Ахтыжйоханыйтынахрен! – одним словом выдохнул Проводник, бросаясь под сомнительную защиту дерева, – абсолютно лысое, без лиственной кроны, оно вряд ли могло укрыть человека в массивном экзоскелете от взглядов вертолетчиков. – Под зачистку попали!

– Связь в уши! – коротко бросил Меченый, втыкая в ухо горошину миниатюрной гарнитуры. Он был абсолютно прав – в грохоте боя до своих порой не доораться, а со связью гораздо проще координировать действия группы.

Я бросился вправо, прижался к кирпичному забору, вложил в ухо такую же горошину, активизировал КПК и услышал характерный щелчок переключения на кодированный канал. Подарок Меченого, настроенный бывшим хозяином, был во всем аналогичен наладонникам его группы. Широкополосный сканер позволял слышать радиопереговоры вокруг нас, при этом наши беседы оставались секретом для окружающих.

Рев винтов пронесся над нашими головами. Я осторожно выглянул из-за забора – и сильно удивился. Во-первых, вертолеты были американскими. Во-вторых, они крайне странно вели обстрел территории: пущенные ими ракеты стартанули – и попадали вниз, словно дерьмо из пролетающей стаи гусей.

Похоже, такой расклад оказался сюрпризом не только для меня, но и для вертолетчиков. Три «Апача», вывалив на Дикие Территории бесполезный ракетный боезапас, синхронно развернулись по широкой дуге и легли на обратный курс. А десантные вертолеты пошли на снижение и зависли в воздухе – один над площадью, второй – над крышей заводского корпуса, которая так не понравилась Меченому, третий же тарахтел где-то за боковым фасадом аналогичного здания, возвышающегося позади нас, наверно, тоже заходил на позицию для десантирования.

Внезапно меня пронзило ощущение, похожее на то, что я испытал вчера вечером. Говорят, что это бывает у снайперов. Они слишком часто выстраивают линию выстрела между собой и целью, которую они видят до мельчайших подробностей, до родинок на щеках, до цвета глаз. Это не обезличенная стрельба по ростовым и полуростовым фигурам. Это кратковременное, но очень яркое общение с тем живым существом, которое ты через секунду должен убить. Тому, кто никогда не стрелял в человека из снайперской винтовки, этого не понять. Ты прекрасно знаешь, что сейчас вот эти живые глаза, брови, морщины на лбу превратятся в кровавый гейзер, выплеснувшийся из чаши черепной коробки… Человек непосвященный, чувствуя себя на другом конце линии прицела, очень часто начинает волноваться, казалось бы, беспричинно, искать взглядом того, кто беззвучно зовет его в последний путь, манит медленным и неотвратимым движением указательного пальца…

Я слишком часто выстраивал эту линию между собой и другими, чтобы не почувствовать ее и не понять, что значит это смутное беспокойство. И я знал, что не успеваю уйти – снайпер был очень близко… Энергии у «Чистого неба» после вчерашних приключений почти не осталось, невидимая струна уже натянута и вибрирует, палец выбрал свободный ход спуска… и все, что я мог попытаться сделать за эти сотые, тысячные доли мгновения до того, как пуля разнесет мне голову, – это улыбнуться.

Странно, но мне это удалось. Пуля не сорвала улыбку с моего лица, хотя ощущение было очень явственным. Через пару секунд пришли другие, похожие, правда, гораздо слабее, но мне уже было не до анализов своих переживаний, которые наверняка являлись следствием слишком долгого пребывания глубоко под землей и слишком насыщенной жизни в последнее время. Хорошо б уехать куда-нибудь отсюда подальше с Сорок пятой, дом себе отгрохать, по вечерам валяться в гамачке, да с книжкой толковой, и чтоб никаких сволочей вокруг, которые пытаются достать тебя из снайперок, пулеметов, гауссовок и еще черт-те из чего. Кстати, здесь и просто, без затей ножом могут пырнуть запросто, даже дорогущий защитный комбез не спасет от хорошего специалиста, умеющего просунуть клинок в сочленения между подвижными деталями.

Почему вокруг не было слышно стрельбы, я уже понял. Установка, которую я видел ранее возле «Выжигателя мозгов», стояла почти рядом с забором, за которым я укрылся. Вторая находилась чуть поодаль, ее антенна была направлена в противоположную сторону. Понятно. Сейчас излучение, гасящее избыточное выделение энергии, охватывает территорию на триста шестьдесят градусов. И не здание охраняли наемники, под которым проходила Большая Сходка, а эти установки, что были намного ценнее целой батареи зенитных орудий.

Но сейчас и установкам, и их охране грозила серьезная опасность. Из вертолета по тросам, словно пауки с потолка, сыпались американские спецназовцы. Внизу их встречали наемники и тут же брали в ножи, но десантники тоже были мастерами своего дела, причем хорошо защищенными современной броней. И пока первого спустившегося кололи и резали подчиненные Бехрама, стараясь распороть шею и руки, сверху на них падали еще трое спецназовцев, вооруженных огромными ножами «Боуи» образца Гражданской войны США 1861–1865 годов.

Рубилово шло жесточайшее, силы были примерно равными. Из брюха вертолета на головы защитникам установок вывалились около шестидесяти спецназовцев. Бронемашины, приданные оцеплению, ничем не могли помочь наемникам, беспомощно задрав к небу стволы пушек и пулеметов – их орудия также попадали под действие излучения, потому экипажи БТРов просто открыли люки и бросились на помощь товарищам.

Первый десяток приземлившихся американских спецназовцев наемники вырезали почти сразу, зато остальные, образовав некое подобие каре, довольно успешно отражали атаки противника. При этом второй вертолет, зависший над заводским корпусом, наконец-то снизился на высоту, достаточную для выброски десанта. Его «Миниганы» молчали, хотя попытаться могли – начальная скорость пули у этой дуры приличная, но, видать, боялись задеть своих. Хотя это им было и не нужно. Минута-другая – и стрелки в необычной для этих мест униформе займут одну из ключевых точек. И дальше вопрос будет лишь в том, насколько хватит ресурса установок либо как скоро доберется до них первая группа десанта, высадившаяся на площади.

А первая группа хорошо знала свое дело. Не разрывая каре и продолжая обороняться, она почти без потерь медленно, но верно продвигалась к установкам.

– Наши действия? – бросил Клык. Оказывается, в экстремальной обстановке он умел выражаться коротко, резко и по делу.

– Если синим не поможем, нам тоже кранты, – ответил Меченый, доставая из ножен на поясе длинный и тяжелый «Витязь НСН», легенду российского спецназа. – Пиндосы, коль верх возьмут, всю территорию базы напалмом зальют и по-своему будут правы. Сейчас они вон тот «козел» огибать будут, тут мы и ударим.

На площади, недалеко от того места, где мы скрывались, валялся колесами кверху насквозь проржавевший остов автомобиля с остатками зеленой краски на бортах. Однако рисунок на чудом сохранившейся дверце машины был практически не поврежден и хорошо различим даже отсюда – жовто-блакитный щит с перекрещенными мечами и надписью по окружности: «МВС Украини. Державна служба охорони».

И, правда – достигнув машины, каре распалось. Сейчас десантники стояли лицом к нападающим, а за их спинами была наша группа и установка, которую стерегли, не ввязываясь в бой, трое наемников.

Отрад спецназовцев разделился – одни прикрывали атаку товарищей, другие бросились на штурм установки.

– Ну что, пошли, что ли, – криво усмехнулся Меченый. – Покажем пиндосам, где псевдораки зимуют.

И тут над крышей заводского корпуса рвануло, да так, что невольно присели и мы, и наемники, и американский спецназ. Огненный шар расцвел над Дикими Территориями, словно второе солнце, в небо взметнулись обломки металла и мигом обуглившиеся ошметки человеческих тел. Отличить одно от другого на таком расстоянии невозможно, лишь когда сверху начал падать мусорный дождь, стало понятно: то, что звякает при падении – железяка, а то, что шлепается об асфальт и взрывается кусками спекшейся крови, – шмат мяса, несколько мгновений назад бывший плотью живого человека.

От неожиданности присели не только мы. Пилот вертолета, выбросившего десант на площадь, видимо, тоже дернулся и непроизвольно рванул ручку управления рулем высоты. «Сикорский» резко снизился на пару метров – и этого оказалось достаточно. Вертолет коснулся невидимого луча, и двигатели транспортника одновременно заглохли. Рев винтов стал тише и почти сразу сошел на нет, хотя по инерции они продолжали вращение. Потому вертолет не грохнулся на брюхо с двенадцатиметровой высоты, а совершил аварийную посадку относительно деликатно, словно слон, внезапно вознамерившийся отдохнуть на асфальте, раскрошенном временем и пулями.

Практически одновременный выход из строя двух транспортников временно деморализовал штатовский спецназ – десантники застыли на месте, сжимая в руках свои «Боуи». Чем и воспользовались наемники, ринувшись в атаку.

Я видел, как на двускатной, но достаточно пологой крыше бетонного ангара, стоящего недалеко от перевернутого «козла», возник наемник с длинной трубой переносного зенитно-ракетного комплекса на плече.

– Отключай свои бандуры, Упырь, – раздался у меня в наушнике спокойный голос. – Сейчас я его «Стрелой» достану.

– Принято, Волкодав, – произнес усталый голос с заметной хрипотцой. – Им и так каюк, аккумуляторы на нуле…

Третий, последний вертолет, невидимый для меня за стеной второго заводского корпуса, судя по натужному реву винтов, попытался ретироваться. Сквозь этот рев пробилось стрекотание «Минигана». Крышу ангара вспороли фонтанчики пыли и грязи, выбитой свинцовым ливнем, льющимся с небес. Но стрелок не шевелился, задрав к подсвеченным рассветом тучам Зоны трубу ПЗРК.

Смертельная дорожка, вскрывающая крышу словно боевой нож консерву, неумолимо приближалась к наемнику, еще мгновение – и широкая очередь шестиствольного пулемета превратит его в кровавое облако…

Но мгновения наемнику хватило.

Из задней части трубы вырвался сноп огня, из передней – белая струя газа, словно наконечник копья, несущая на себе черный, смазанный от скорости росчерк ракеты.

– О, гад, демн!.. – раздался у меня в ухе истошный крик.

Очередь «Минигана» ушла в сторону, косо располовинив крышу почти у самых ног Волкодава. А потом где-то и высоте за нашими спинами раздался мощный взрыв, из-за крыши заводского корпуса повалил дым.

– Хе-хе, вот и нету вашего вертолета, – хохотнул голос. – Сейчас и вы получите, крысы пиндосские.

– Ишь ты, и, правда, Волкодав, – раздался у меня в ухе задумчивый голос Меченого. – А я грешным делом думал, что два месяца назад его гранатой приложил. Живучий, зараза…

«Крысы пиндосские» сопротивлялись отчаянно, но шансов у них не было. То, что установки, гасящие избыточное выделение энергии, отключены, они сообразили слишком поздно.

Внезапно передняя линия наемников, вооруженных окровавленными ножами, отхлынула назад, уступив место второй, которая успела убрать свои «Магнумы» в ножны и перебросить со спины в руки автоматические винтовки LR 300 ML.

Дальнейшее больше походило на расстрел, и смотреть на это мне не хотелось. За забором слышались выстрелы и крики умирающих, нам же оставалось только ждать, чтобы не высунуться не вовремя и не попасть под шальную пулю разгоряченных битвой защитников базы.

Вдруг за решетчатым забором, отгораживающим складские ангары от привокзальной площади, я услышал характерные хрипящие звуки, которые трудно спутать с чем-то другим. Такое же хрипение, сильно смахивающее на рвотные позывы неопохмеленного алкоголика, я слышал у костра в лесу перед тем, как на меня из темноты выскочил кровосос – одно из самых опасных порождений Зоны.

Встречаться с кровососом снова у меня не было ни малейшего желания. Но звуки были какими-то странными, перемешанными с хеканьем, похожим на то, которое вырывается из легких лесоруба, занятого заготовкой дров.

– Эге, похоже, ктулху кого-то рвет на ремни, – прогудел из переговорного устройства Выдра – в навороченном экзоскелете были весьма чувствительные звукоуловители. Да и против кровососа в таком костюме можно выходить смело, если, конечно, тварь не догадается хорошенько треснуть по шлему, так чтоб вместе с головой оторвать. У него дури хватит. И очень хорошо, что лысая соображалка не всегда той дури соответствует, иначе б давно все сталкеры Зоны валялись по тридцатикилометровой территории в виде обескровленных мешочков с выпирающими костями.