Текст книги "Кайнозой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Возможно, это детские комнаты, – проговорил Милан больше себе под нос, чем к кому-то обращаясь. – Такое ощущение, что отсюда все куда-то повывозили, или типа того.

– Дверь! – возопил Фенар, опять тыча пальцем в стену. – Дверь пропала!!!

Он орал, как резаный. Кириллу оглянулся и убедился, что его инопланетный братец прав. Проем исчез. Неприятно, конечно, не ведь не сходить же с ума!

Но Фенару на самом деле становилось дурно, он весь побледнел, рот искривился. Казалось, он вот-вот расплачется. Будь в руке проводника арбалет, Кирилл не сомневался, что Фенар сдуру пальнул бы куда-нибудь, а то и в кого-нибудь. Но арбалет остался где-то снаружи, как и тарбаны.

– Тихо, тихо, – увещевал Кирилл, схватив Фенара за плечи. Тот так обильно потел, что даже на плечах его рубаха пропитала соленой влагой. Он и так с трудом сдерживал страх, шагая по пятам за любопытными чужаками. Небось, и их в некроманты какие-нибудь записал, решил, что с темными силами или духами якшаются. – Мы найдем выход, я обещаю. И это не магия. По крайней мере, не черная, слышишь? Я разберусь, тише, тише.

Фенар успокаивался, словно маленький испуганный ребенок – потихоньку, помаленьку, но светлея лицом.

Его усадили на диван, плотный и удобный, быстро подстраивающийся под анатомические особенности сидящего. Фенару стало удобно, он откинулся на спинку. Наконец, здоровый румянец начал приливать к щекам.

– Посиди здесь, хорошо? Я попробую вызволить нас.

Кирилл дождался, когда Фенар кивнет, дрожащей рукой утирая ненароком выступившие слезы, и начал расхаживать по гостиной взад-вперед. Это помогало думать, а подумать было над чем.

– Сеня, еще раз – как ты сюда попал?

– Не могу точно сказать, – пожал плечами Арсентий, сканирующий глазами потолок в поисках отсутствующих недостатков в виде неровностей, трещин или хотя бы лампочек. – Попал, и все. Пришел к вам, подумал, что интересно было бы глянуть, что там внутри, и...

Он замолчал, подбирая слова. Кирилл терпеливо ждал, Милан тоже сверлил Арсентия глазами, внимательно и нетерпеливо. Кирилл с опасением подумал, что если Сеня будет и дальше так тормозить, серб даст ему хорошего пинка.

– И... Я как бы не приказал открыть эту дверь, но просто пошел прямо на стену, и она открылась.

– Дай-ка и я на стену попру, может, сработает еще раз, – решил Милан, а Кирилл с легкой досадой припомнил, что и сам в шутку хотел с разгону врезаться в стену. Увы, не поверив безумной идее, он пропустил Арсентия вперед.

Все примерно помнили, где был вход. А был он как раз напротив дивана, где сейчас с отрешенным видом сидел Фенар.

Эксперимент Милана завершился глухим грохотом костей и негромким, но забористым русским матом. Кириллу чуть полегчало. Все-таки чудо-арка не так появляется. Ну же, сим-сим, откройся!

– Не-не, – Арсентий назидательно потряс указательным пальцем. – Толку-то, просто идти в стену. Нужно знать, что пройдешь насквозь. Что, у вас классического детского фэнтази в школе не было? Не слыхали о платформе 'девять и три четверти'?

– Ого, – Кирилл не удержался от неподдельного восхищения – все-таки когда-то давно Сеня читал. Пусть немного, с нажимом матери, но читал. – Да, я понял. Нужно иметь намерение для этого. Не допускать возможности неудачи. Ну-ка, дай дорогу дураку.

Кирилл жестом заставил Милана подвинуться, и сам пошел вперед. Сквозь стекло он видел внешний мир, красивый и цветущий, чуть поблекший от налета вековой пыли, и стена стремительно приближалась, не спеша таять.

Но он не останавливался, шел дальше, и внутри созрела, оформилась решимость просто пройти насквозь, прямиком на улицу, словно никакой преграды нет и Кирилл сам уже давно гуляет под открытым небом.

С секундной задержкой всколыхнулось сомнение, неизменно отстающее, когда начинаешь действовать спонтанно и решительно, и Кирилл обнаружил себя, стоящим снаружи. Стена исчезла! Растворилась!

Ничего необыкновенного при прохождении сквозь стену он не почувствовал. Вообще ничего не почувствовал. Ничего волшебного там уж точно не было.

Круто развернувшись на месте, Кирилл увидел перед собой уже знакомый проем. Оттуда на него смотрели Сеня и Милан, и на их лицах читалась смесь восхищения и волнения. Наверное, так же сильно радовались бы шумеры, сумевшие запустить игру на планшетном компьютере.

– У меня идея! – воскликнул Милан и исчез, метнувшись куда-то вправо.

Арсентий пытался его спросить, но не успел договорить, когда Милан вышел из дома через такой же стихийно образовавшийся проход в паре метров левее.

– Елки-палки, – обалдел Кирилл. – Что это ты сделал?

– Ничего особенного, – пожал плечами Милан. Он старался сохранить невозмутимый вид, хоть самого так и распирало от гордости – наконец-то и на его улице праздник, а то он один из них троих ничего гениального сегодня не выкинул. – Предположил просто, что в таком большом доме не может быть одного входа. Какова вероятность, что Арсентий точно напал на дверь, когда вернулся с прогулки? Особенно если учесть, что удачу его верной спутницей не назовешь? Да не возмущайся ты, я шучу, шучу. Никакой. Нет такой вероятности! Значит, проход открывается там, где он нужен, где его требуют.

– Однако, – Кирилл потер подбородок, тщетно пытаясь подобрать слова, чтобы описать ту безумную лаву мыслей и идей, что бурлила в голове. – Как у них здесь все забавно устроено. Было, конечно.

– Я что-то не понял, – хмуро изрек Сеня. – Что ты там про удачу сморозил, узник Бухенвальда?

– Осторожно, – предостерег Милан, все еще ухмыляясь. – Я знаю кунг-фу.

– А я ножи метаю на заглядение, – парировал Арсентий. – Футболочка-то тебя сбережет, но шею не прикроет, а мне в нее попасть – раз плюнуть.

Внезапно на Кирилла накатила волна тревоги. Очень холодная и очень сильная. Настолько, что на ладонях и лбу вмиг проступил липкий пот. Кровь понеслась по венам мощными толчками, ускоряясь. Захотелось бежать, срочно бежать.

– Ну-ка все внутрь, – скомандовал он. – Быстро!

Убедившись, что и Сеня, и Милан вошли назад в дом, Кирилл скользнул в проход следом.

Присутствие кого-то очень большого и недружелюбно настроенного теперь стало для него ясным. Неизвестный приближался.

Кирилл пристально посмотрел на все еще открытый проем и мысленно закрыл его. Ничего не изменилось. Желая проверить предположение, он представил себе, как закрывает дверь, обычную дверь. Спокойно, без всяких колебаний и сомнений, просто идет и закрывает ее. Да и какие могут быть сомнения в том, закроется дверь или нет? Что за глупости.

Он шагнул вперед, поддаваясь сомнениям в силе мысли – ну, что-то надо сделать руками или ногами, как же иначе – и закрыл проход. Уверившись, что получилось с первым, Кирилл закрыл и второй.

Это должен был сделать я, – пробурчал Милан.

– Что, что такое? – почему-то шепотом спросил Арсентий.

– Мы здесь не одни, – процедил Кирилл. – Сейчас посмотрим, кто в гости пожаловал.

26.

– Я просто забыл, – оправдывался Арсентий. – Когда появилась дырка в стене, я обо всем забыл! Все же искали, как в дом залезть, а я нашел! У меня такого праздника удачи давно не случалось, вот и вылетело из головы...

– Значит, говоришь, следы похожи на собачьи? – уточнил Милан.

– Или на медвежьи, – как-то неуверенно сказал Сеня. – Широковат он для собачьего...

– Пальцев сколько? – требовательно наседал Милан. – Четыре? Пять?

– Сам посчитай, – буркнул Сеня. – Я тебе покажу, где следы.

Фенар встал, подошел и остановился рядом с ребятами.

– Зря вы мой арбалет не принесли, – помертвевшим голосом сообщил он. – У меня с собой тридцать арбалетных болтов, и все они с посеребренным наконечником. Один выстрел, и от этой твари даже шкуры не останется.

– Здесь мы в безопасности, – заверил проводника Кирилл. Ему некогда было удивляться очередным средневековым перлам, внимание всех присутствующих приковало к себе существо, вышедшее откуда-то слева, из леса.

Испуганно заржали привязанные тарбаны, лишенные шанса на спасение. У Кирилла защемило сердце – чудовище не оставит горбатым травоядным даже призрачного шанса. Оно бы и келенкенам играючи устроило взбучку.

Это был не медведь и не волк, но нечто среднее. Короткие мускулистые лапы, поджарый торс, длинный крепкий хвост и невероятно массивная голова, которой можно было бы спокойно таранить ворота самого неприступного замка, а то и саму стену. Даже если попытка не увенчается успехом, черепу твари ничего не грозит. Цератозавр за номером два какой-то.

Но, в отличие от рогатого хищника, из приоткрытой пасти четвероногого не выглядывал целый частокол острых и непомерно длинных зубов. Вместо них белели две пары длинных клыков – по одной на верхнюю и нижнюю челюсть – что придавало животному сходство еще и с саблезубой кошкой. Правда, клыки у гостя, пожалуй, были не такими впечатляющими.

Еще одним смертельным оружием зверя являлись, как и у медведя, когти передних лап. Они на добрых пару сантиметров выступали вперед, и Кирилл догадывался, одного удара хватит, чтобы человека не опознали даже близкие.

Ветер играл на густой жесткой аспидной шерсти, чуть колыхая и приминая ее, заставляя едва заметно шевелиться крупные уши. Несмотря на внешнюю громоздкость и мнимую неуклюжесть, зверь ступал мягко, бесшумно, легко качая хвостом. Была в нем чарующая грациозность, свойственная активным хищникам. Он весь напоминал туго сжатую пружину, в решающую момент способную упруго броситься вперед.

Зверь тщательно обследовал местность, поводя широким черным носом у самой земли и собирая незнакомый запах. И все бы ничего, если бы не размер этого гиганта. Бурый медведь рядом с ним был бы что мопс возле овчарки.

Даже опуская голову вниз, принюхиваясь, в холке зверь был не ниже Кирилла, а то и чуть выше. А уж в длину собакомедведь мог запросто потягаться с микроавтобусом, как, пожалуй, и в весе. Меньше всего хотелось бы встретиться с такой собачкой на прогулке по лесу. Правда, смерть обещает быть быстрой, что внушает некий оптимизм.

– Хана тарбанам, – пролепетал Арсентий, скрививший физиономию от страха – на его глазах вот-вот развяжется кровавая бойня.

В подтверждение этого тарбаны взвились, испуганно замычали, затопали. Но Кирилл успел раньше.

Хирургическим скальпелем, своей невероятной остротой не приносящим боли и даже беспокойства, он вспорол слабенькую защиту хищника и ухватился за штурвал в последний момент, предшествующий принятию важнейшего решения. Застань Кирилл зверюгу в миг броска – все было бы напрасно.

'– Уходи отсюда, немедленно. Тебя не должно здесь быть. Убирайся', – настаивал Кирилл.

Зверь взметнулся, дернулся, приподнявшись на задних лапах и запрокинув голову. Он отчаянно желал высвободиться – тарбаны показались ему заслуживающей внимания добычей – но Кирилл быстро подавил сопротивление.

'– Я сказал – проваливай, подобру-поздорову. Не уйдешь сейчас – я убью тебя. Мне ничего не стоит тебя убить. Я сильнее, больше и злее. Чувствуешь, как во мне закипает ярость? Она вот-вот обрушится на тебя. Пошел отсюда!!!'.

И зверь побежал. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рваными, словно бы нервными скачками умчался восвояси, чуть забуксовав на самом старте и разбросав вокруг комья земли.

– Нужно уходить отсюда, – велел Кирилл, еще не конца расщепившийся с разумом пустившегося наутек зверюги. В виски ввинтились два тоненьких бура, в ушах звучал едва слышный писк. – Он покинет область моей досягаемости, придет в себя и вернется сюда. Я не смогу бесконечно его отгонять, в этот раз едва успел. И то он был сыт. С голодным так легко не выйдет. Здесь наш запах, и он его чертовски привлекает. Куда больше, чем другие запахи в округе.

Кирилл хотел повернуться к Фенару, чтобы сказать то же самое, но не смог. Горла коснулся обжигающе холодный металл.

– Не дергайся, – прошипел Фенар. – Нож у меня тоже с серебром. Если я пущу тебе хоть капельку крови – ты умрешь, нечисть поганая. Не вынуждай меня...

– У вас всех, кто умеет делать что-то необычное, записывают в чернокнижников? – как ни в чем не бывало, осведомился Кирилл. Угроза почему-то не казалась ему настоящей. – А если я сейчас и твою волю подчиню, заставляю всадить нож себе же в сердце? Что станет с твоей семьей?

Произнесенное заставило Фенара задуматься, и этой заминки Кириллу хватило. Он мягко ушел вбок, соскользнув шеей с клинка, и, тщательно дозируя силу, отоварил проводника коротким левым боковым в челюсть.

Фенар поплыл. Координация движений нарушилась, короткий нож выпал из рук, и внебрачный отпрыск Георгия, окончательно потеряв представление о равновесии, полетел головой на пол. Кирилл кое-как успел подхватить и посадить его.

Приблизив свое лицо к лицу Фенара, он заговорил спокойно и внятно.

– Я не понимаю, о какой бесовщине ты мне тут толкуешь, но пора бы уяснить – никто не желает тебе зла и никто не причинит его. У нас – своя цель здесь, а у тебя – своя. Заметь, никто не пристает с расспросами, зачем Грент послал тебя с нами. Черт, да я даже молчу, едва сдерживая себя, и не выведываю насчет нашего с тобой отца. Надеюсь, ты не сомневаешься, что в наших с тобой венах течет одна кровь?

То, что мы здесь видим, дико и странно для всех нас, не для тебя одного. Просто нам уже доводилось бывать в похожих местах, только и всего. Мы ожидаем чудес, понимаешь? И ты держи ухо востро. Есть вещи, неспособные уместиться в нашей голове целиком, и ничего тут не попишешь. В этом нет ничего страшного и, тем более, ничего потустороннего. Просто этот дом, как и все на Одиннадцатой земле, построили люди – такие же, как вы и как мы – но намного более развитые. Более умные, если проще. Им было под силу все или почти все, и к этому они шли тысячи лет, понимаешь?

Если ты не можешь чего-то объяснить, это не значит, что перед тобой бесовские проделки.

Да, я умею, скажем так, разговаривать с животными, убеждать их. Это не всегда работает, не всегда я успеваю, а иногда звери обводят меня вокруг пальца – например, ваши птицы шау чуть не раскроили моего друга – вон он, за спиной – вдоль, на две ровные половинки. Его спас Грент. Взамен мы поделились с ним тем, что знаем сами, и он попросил нас взять в дорогу тебя. И теперь, дорогой Фенар, послушай еще внимательнее.

Ты – крепкий и здоровый мужик, ты бесстрашный, сильный, у тебя, сразу видно, голова на плечах есть. Прекрати давать слабину всякий раз, как заметишь что-то непонятное. Необязательно это причинит тебе вред, понимаешь? Нам нужно держаться вместе и действовать сообща, дружно, иначе вероятность помереть где-нибудь в здешних лесах или полях очень высока. Если мы все видим одно и то же и никто из нас не мечется и не вопит – значит, все в порядке. Мы договорились?

Фенар слушал пылкую тираду молча, смотря снизу вверх Кириллу куда-то в область переносицы. Взгляд его, слегка затуманившийся от точного удара, все прояснялся. В глаза вернулась прежняя цепкость, расчетливость. Это были глаза бывалого человека, не ожидавшего, что жизнь сведет его с кем-то, кто бьет так быстро и так точно. Но Кирилл посвятил науке кулачного боя полжизни, и немудрено, что он вполне мог сразить наповал даже двухметрового накачанного верзилу. Фенар, благо, был росточком поменьше.

Кирилл закончил свою речь и перевел дух. Еще немного, и он сможет заделаться в радиоведущие или, как минимум, занять достойное место в команде озвучки нового сериала.

На лице Фенара мелькнула тень кривой улыбки, а потом он спросил.

– А вы зачем здесь?

Простой вопрос привел Кирилла в ступор.

– Э-э... Мы расскажем тебе позже, как только выберем место для ночлега. Можно, конечно, варварски загнать тарбанов в дом и переждать ночь здесь, но я бы хотел ехать дальше. Солнце еще достаточно высоко... Фенар, сколько мы сможем пройти до заката?

Кирилл протянул ему руку, помогая встать. Фенар не стал отбрыкиваться. Ухватился за предплечье Кирилла и, чуть шатнувшись, поднялся. Ему было достаточно беглого взгляда на безоблачный небосвод, чтобы дать ответ.

– Если впереди нас не ждут леса или болота, пройдем еще пять раз столько же, сколько уже прошли.

– То есть километров тридцать, – прикинул Кирилл. – Сойдет. Тогда в путь. Медведь неподалеку, не надейтесь, что он уйдет. Наши тарбаны ему приглянулись, и мы, кстати, тоже. Но я пока не чувствую его приближения.

– Так же было с келенкенами, – ввернул Милан и машинально расправил хрустнувшую спину. Поморщившись, он первым вышел на улицу. Проход открылся в последний момент, и получилось весьма эффектно. Серб, видать, окончательно поверил в волшебство.

К счастью, долго успокаивать тарбанов не пришлось. Те не успели перепугаться до неадекватного состояния и вели себя вполне пристойно, для порядка с укоризной помычав, когда подошли люди. Чужой, враждебный запах смущал их, и животным самим не терпелось побыстрее унести отсюда ноги. Кирилл благодарно погладил своего скакуна, выразив ему свое уважение. Тарбан за последние пару дней прошел через столько приключений, что хватит на десяток тарбаньих жизней.

Отправляясь, все тревожно оглядывались, точно ждали, что помесь пса и медведя вот-вот выскочит из-за кустов сирени и раздерет всех на части. И только один Фенар смотрел на арбалет, который держал в руках, словно прикидывая, успеет ли пустить его в ход, если начнется заварушка.

27.

Фенар все же оказался незаменим. Согласно указаниям Каресана идти предстояло строго на юг, пока в самом прямом смысле не упрешься в озеро. Но ни Кирилл, ни Сеня, ни Милан навыками в ориентировании не блистали. Нет, конечно, все трое были в курсе, что солнце встает на востоке, а садится на западе, но этого было недостаточно.

Однако Фенар заверил Кирилла, что направления он не потеряет. Кирилл сразу ему поверил, да и как тут не поверишь?

К сожалению, ничего похожего на дороги здесь не было. То ли асфальтовое или подобное ему покрытие не сохранилось, проиграв схватку со временем, то ли транспорт Первых работал иначе, не как на Земле. Второе, конечно, наиболее вероятно, если вспомнить подземные капсулы. Они из здесь могут быть, но Кирилл понятия не имел, где искать их.

– Четыре тысячи лет – немалый срок, – рассуждал Милан, плавными круговыми движениями рук разминающий спину – мази Грента дали интересный эффект, из-за чего мышцы в состоянии покоя быстро начинали деревенеть. – Опавшие листья могли покрыть асфальт или бетон, сформировать новый слой почвы и полностью скрыть от нас все следы. На такое и пары сотен лет хватит. Природа быстро зализывает раны...

В воздухе порхали крепкие жуки с куриное яйцо размером. Их панцири красиво поблескивали на солнце, сияя сиреневым и лиловым. Деловитое жужжание наполняло прогретый за день воздух, а само их беспорядочное движение, если заснять его на видео, вошло бы в золотую коллекцию психоделических клипов.

Жуков влекли красивые пунцовые цветы, усеявшие бескрайнее поле. Они долго кружили, выбирая бутон посочнее, а потом садились и начинали свою возню.

– Вообще-то это пчелы должны делать, – настороженно произнес Арсентий, ожидающий от крупных насекомых еще какого-нибудь подвоха.

– Мы не дома, – коротко ответил ему Кирилл. – Главное, чтоб они не жалили.

Фенар тоже не отводил взгляда от ближайшей к нему пары жуков. Но те были увлечены только сбором нектара, пыльцы, или что они там ищут. Кирилл же в жуках почему-то угрозы не видел с самого начала. Они показались ему беззлобными. А то, что большие – ну, жираф тоже большой, но мы ведь его не боимся. Достаточно не раздражать животное, само оно не нападет.

Дома Первых встречались с примерно одинаковой частотой. Каждый минут пятнадцать-двадцать, пройденные легкой рысью или быстрым шагом, странники замечали новую постройку. Дома разнились числом цилиндров, а также имели слегка отличную форму куполов – где-то крыши сильнее тянулись вверх, где-то, напротив, были почти плоскими, будто на них кто-то наступил и приплющил.

Беспрерывно Кирилл сканировал местность, и кроме суетливых мелких зверьков, при первых звуках чужаков торопящихся юркнуть в норку, никого не замечал. Но это на земле. На небе картина была иной.

– О, Рыйза, да ты только глянь! – пришел черед Фенара блеснуть наблюдательностью. Кивая вверх, он взял арбалет наизготовку, но быстро опустил его. Даже серебряного болта будет недостаточно, чтобы подбить такую красоту.

Кирилл погорячился, когда делал вывод об отсутствии в мире Первых летающих великанов. Нет, птерозавров в небе не сыщешь, а вот огромных птиц...

Да, это была самая настоящая птица. Она шла низко, прямо навстречу, красиво разнеся неподвижные широкие крылья. Птица планировала.

Расцветкой пернатый житель Одиннадцатой земли не отличался от обычной чайки – белый окрас имел несколько небольших серых вкраплений. В длинном узком клюве болтала хвостом здоровенная рыбина, разевая рот в предсмертной агонии. Вырваться наружу ей мешала не только железная хватка, но еще и крепкие зубы, загнутые вовнутрь. Шансов на побег у рыбы не оставалось никаких.

Что же касается размера, то здесь и рамфоринхам, и диморфодонам оставалось лишь позавидовать. До орнитохейруса птица не дотягивала самую малость, но все равно своим видом нагоняла жути. Птерозавр, даром что был великаном, все одно припоминал недокормленного задохлика. Птица же, благодаря густому оперению, смотрелась иначе, более внушительно, плотно. Логика подсказывала Кириллу, что форма клюва указывает на то, что птица предпочитает рыбу, но себя не обманешь. Человеку просто свойственно бояться всякого, кто хотя бы теоретически способен причинить вред. Многие от грачей с воронами шарахаются, что уж говорить о келенкенах или таком вот живом дельтаплане?

Кирилл, Милан и Арсентий встали и, не сговариваясь, задрали головы, прикрыв глаза ладонью и разинув рот. Фенар смотрел на них, недоверчиво улыбаясь.

– Вы никогда не видели кромбитов?

Птица, почтив сухопутных карликов своим явлением, скрылась за их спинами, и Кирилл повернулся и переспросил.

– Кого-кого?

– Это кромбит, – пояснил Фенар. – Просто очень большой. Я таких здоровых в наших краях не видал. Обычно они летают над морем, но заглядывают и к рекам, к озерам... Рыба, которую он нес в зубах – булин – в соленой воде не водится. Впереди, значит, или река, или озеро. Третьего не дано. Рыба живая, еще трепыхается. Река близко, так выходит.

– Это пелагорнис, – с благоговением промолвил Милан. – Пелагорнис!

– А Фенар назвал его кромбитом, – только и смог сказать Кирилл.

– Размах крыльев – до пяти с небольшим метров? Да хрен вам. Все семь, а то и восемь! – Милан был на своей волне. Он все смотрел назад, но птицы уже и след простыл. Когда до серба, наконец, дошла эта простая истина, он повернулся к Кириллу.

– Спроси, нападают ли они на людей.

– И вкусные ли они, – добавил Сеня. – Он такой мясистый просто...

– Где ты видел, чтобы люди ели рыбоядных птиц, – поморщился Милан. – Попробуй как-нибудь чайку, дуралей.

Кирилл тем временем перевел его вопрос. Фенар закивал.

– Еще как, еще как. Но только если у них птенцы. На взрослых людей нападать не решаются, а маленьких детей, бывало, уносили, чтобы вскормить свое потомство.

– Ну, я и не сомневался, – с удовлетворением сказал Милан, услыхав обратный перевод. – При их-то габаритах. Елки-палки, как же это все прекрасно... Не, я не эксперт никакой, но это просто обязан быть пелагорнис, ну, а кто же еще? Аргентавис? Нет, нет. У него клюв другой, он больше по мясу специализировался...

Неподалеку на самом деле бежала река. Сначала до ушей долетело журчание воды, затем нахлынули невиданные полчища комаров, довольных появлением новой пищи, и только тогда путники добрались до неширокой, но очень быстрой речки. Она будто опаздывала куда-то, бурлила и шумела не хуже водопада. Вода из-за вечно взметенного со дна ила была мутной, зеленоватой, как в луже.

Комары одолевали ужасно, не давая продыху и оставляя на руках, шее и лице красные волдыри, и было решено немедленно форсировать так некстати появившуюся на пути водную преграду, осыпая крутые, но невысокие берега мириадом брызг. Жаль, что Первые не снабдили бронированную одежку каким-нибудь хорошим репеллентом.

Пришлось довериться Фенару. Худо-бедно тот определил брод. Конечно, стоило бы спешиться, чтобы облегчить работу тарбанам, но комары, похоже, доконали даже аборигена. Махнув рукой, Фенар призвал остальных идти следом и первым вошел в реку.

Тарбан крупнее и сильнее лошади, и тащить человека на горбу – причем в прямом смысле – ему было все-таки легче. Правда, мешало течение. Оно упрямо сносило всех ниже, и даже могучий тарбан не мог воспротивиться этой силе.

Вода была холодная, и ноги Кирилла сразу после погружения занемели. Один раз, уже на подходе к противоположному берегу, что-то крупное больно хлестнуло его по боку. Вспомнив огромную птицу, он с ужасом осознал, что его огрела хвостом здоровенная рыба, населяющая местные водоемы. Удивительно, что такой монстр умещался в узкой реке.

Почему-то стало не на шутку страшно. Если с летающими и наземными животными Кирилл уже как-то привык договариваться, то вот с обитателями рек и морей – нет. Он даже не представлял себе, как это будет выглядеть и получится ли что-нибудь. Все-таки с существами, чей уровень самосознания не выше уровня какой-нибудь устрицы, контакт наладить очень сложно. Попытка наладить мысленное общение с глупой ящерицей многому научила Кирилла.

Чуть пробуксовав копытами по рыхлой земле, тарбан-таки вытянул Фенара на берег. Следом выбрался Кирилл, а потом – синхронно – Милан и Арсентий. Без фотофиниша и не разобрать, чей скакун коснулся вожделенной суши первым.

Разумеется, переправа стала испытанием лишь для тарбанов и их наездников, но не для комаров. В воде насекомые не атаковали, боясь брызг, но на берегу снова взялись за свое. День клонился к вечеру, наступило время кровососов.

Комары Одиннадцатого материка отличались дикостью и огромным, как у жуков, размеров. Зазеваешься или заснешь на улице по пьяной лавочке, и домой уже не вернешься, ибо эти вампиры досуха могут человека выпить. Да и от укусов остаются такие крупные багровые шишки, что смотреть противно. Мерзость, одним словом. Хорошо, что в сотне метров от воды они уже не преследовали своих жертв.

28.

После переправы Кирилл заметил, что тарбаны подустали. Их глаза будто подернуло пленкой, они стали отрешенными. Животные медленнее реагировали на команды, а после небольшого спурта галопом они сами перешли на быстрый шаг. Тарбаны дышали тяжело и горячо.

Еще пара километров по сверкающей яркостью весенних цветов степи, и Фенар скомандовал привал.

– Тарбанам нужна передышка, – заявил он. – Дальше мы сегодня не идем. Солнце садится.

Кирилл посмотрел на небо. Близился закат. Цвета становились теплее, как бы на прощание, перед уходом дня. Заиграл ветерок, пока еще несильный.

– Согласен, – сказал, наконец, Кирилл. – А нам нужна крыша над головой. Что-то не хочется спать под деревом, завернутым в шкуру. Хорошо, конечно, что они у нас есть, но пусть лучше лежат себе, как лежат.

В ходе сегодняшнего путешествия дома Первых уже примелькались и перестали бурную реакцию. И хоть за рекой их не было вовсе, куда ни глянь, Милан все гадал, что за стройматериалы использовали, да почему внутри все остается таким чистым.

– Герметичным помещение быть не может, там просто обязана быть вентиляция. Но где же пыль? Где следы разрухи, разложения? Четыре тысячи лет! – причитал он. – У нас оставь вот так какой-нибудь современный дом – спустя столетие от него останется в лучшем случае пара стен да подвал.

Вокруг простиралась цветущая и ровная степь, до самого горизонта. Кирилл щурился, всматривался на юг, но никаких намеков на холмы, густые леса и угрюмые тысячелетние горы не обнаружил.

Похоже, провести неспокойную ночь на неизвестной земле им предстояло прямо здесь, в степных просторах, на виду для всякого хищника.

Кирилл не успел как следует загрустить по этому поводу – в суматоху, царящую в голове, вмешалась посланное кем-то или чем-то приглашение. Да, это, несомненно, было именно приглашение. Путникам предлагалось устроиться прямо здесь, на этом самом месте.

Мне одному... – начал было Милан, но его оборвал Арсентий.

Нет, не тебе одному.

Кирилл, что это значит? – с недоверием спросил Фенар.

Я-то почем знаю, – огрызнулся Кирилл. То ли он вообще устал за сегодняшний день, то ли роль ведущего утомила. Ну, правда, чего они все со своими расспросами лезут? Он знает об этом месте не больше, чем остальные, но все трое как сговорились.

Выбор у нас невелик, – подвел итог Кирилл, не желая больше думать и решать. – Спешиваемся, готовимся к отдыху.

Чтобы подбодрить остальных, Кирилл уверенно спрыгнул с тарбана на мягкую травку. Животное с явным облегчением издало протяжный выдох – 'фффыыыыр'.

'– Отдыхай, дружище', – сказал ему Кирилл и отстегнул сумку, а потом бросил Фенару. – Здесь их можно не привязывать. Не убегут.

Сам знаю, – мрачно ответил тот, спешиваясь. – Знаю, но откуда – не пойму.

Хороший урок, значит, – хмыкнул Кирилл.

Это какой? – насторожился Фенар.

Такой, что в этой жизни совсем не обязательно знать все. Так даже лучше жить, всего не зная, понял?

О чем вы? – вмешался Арсентий.

Обо всем и ни о чем. Видишь, как солнце быстро заходит? Вот-вот стемнеем совсем. Надо побыстрее расположиться и развести костер.

Раскомандовался, – тихонечко пробубнил Сеня, но прибавил темп. Кирилл же раздраженно сплюнул под ноги – можно подумать, они не этого хотят. Сами ведь напрашиваются, чтобы он, Кирилл, руководил процессов, изредка – когда дело касается особенностей местной жизни – передавать эстафету Фенару.

Пока ребята расстилали шкуры кругом вокруг предполагаемого очага, Фенар бесшумно отлучился. Вернулся он быстрее, чем Кирилл ожидал – они только-то и успели, что выудить из сумок еду да мешочки с порохом. Арсентий возился с ножнами, что-то делая с ремешком, когда Фенар появился у него за спиной.

Бу! – сказал проводник и вывалил здоровенную кучу мокрой, пахнущей тухлятиной древесины. – Мне нужен помощник, быстрее управимся.

Я пойду, – сказал Кирилл. – К реке?

Ну, а куда ж еще. Ты где-то видишь лес? Он есть, но далеко. Некоторые ветки несет сюда и дальше.

Мокрые ведь.

Высушим. Пошли.

Арбалет, висевший за спиной, Фенар вручил Арсентию. Такой щедрости Сеня не ожидал. Польщенный доверием средневекового чужеземца, он принял оружие с таким трепетом и благоговением, с каким отец принимает новорожденного сына. Милан с легкой завистью смотрел на все это дело, но возражать не стал. Арсентий, как ни крути, один из них троих имел хоть какой-то опыт обращения с подобными вещами.

Путь к реке пешком отнял меньше времени, чем представлялось Кириллу. Они шли быстрым шагом, без лишней суеты, но и не медля. Комары выразили искреннюю радость, от души привечая людей новыми укусами. Но теперь на сторону Кирилла и Фенара стал ветер, поднявшийся за пару последних минут. Он дул все сильнее, но при этом он не был ледяным, замораживающим, как в Хаве. Это внушало робкую надежду, что к утру никто себе ничего не отморозит.