Текст книги "Дорасти до неба (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Но мне ведь не нужны миллиарды, – возразил Роман. – Я мог бы продать рецепт за относительно скромную сумму.

– Но останетесь вы сами как владелец секрета. Из головы ведь у вас ничего не сотрешь. Так что…

Тут я вспомнила рассказ Саныча о тех костюмах.

– Кроме того, в этом случае можно и вовсе ничего не платить. Инсценировать несчастный случай и подкинуть немного денег кому следует, чтобы полиция глубоко не копала. Зачем отдавать миллион, если можно его не отдавать?

Роман, видимо, явственно представил свои перспективы, потому что загрустил, повесил голову и вообще сник. Мне его стало жаль. Кроме того, я ведь обещала…

– Я вас немного утешу. Знаете, что это за вещество?

– Что? – спросил он, уже без особого энтузиазма.

– Кровь.

– Кровь? Но ведь…

Я как раз накануне провела вечер в интернете, копая материалы по этой теме, так что немножко подковалась.

– Не человеческая, не бойтесь. Кроме того, человеческая такого эффекта не дает, это еще древние римляне проверили. Вы же в курсе, что они закаляли мечи, протыкая ими своих рабов?

– В курсе. Только это, вроде, было в Сирии…

– Это мелочи, – отмахнулась я. – Так вот: никого протыкать не придется. Это кровь животных. Но звери это настолько редкие, что найти их крайне трудно. А уж поймать живьем, чтобы закалить в их крови меч, и вовсе невозможно. Так что не выйдет у вас мировых потрясений. Вы просто не сможете добывать нужную кровь в промышленных масштабах. Ну а сейчас позвольте попрощаться, мне пора. Да, а это к чему?

Я некультурно ткнула пальцем в до сих пор лежавший на столе камушек.

– Ах, да…

Роман смутился.

– Это было в рукояти вашего кинжала. Там, под шнурком, есть специальное гнездо, но я со своими идеями совсем про него забыл. Но вы же сможете сами перемотать рукоять и вернуть камень на место?

– Конечно, – кивнула я. И улизнула, пока молодой, симпатичный и неглупый кузнец не сообразил задать мне один простой вопрос: откуда взялась на моем кинжале кровь крайне редкого зверя.

Глава 12

Мы с Миркой болтали. Просто болтали, как старые подружки. Ну а что? Делить нам нечего, а любопытство гложет обеих. В кои-то веки она не была занята ни хозяйством, ни собственным здоровьем, ни войнушками, ни тренировками, и мы просто сидели в ее комнате, в удобном, хоть и жестковатом, кресле. Вернее, сидела она. То есть… ну я-то была у нее в голове и, значит… Нет, я лучше о таких материях рассуждать не стану, а то еще, чего доброго, свихнусь. В общем, мы сидели и болтали. Я рассказывала о своем мире, она – о своем, и нам было интересно.

– Знаешь, у меня светлячок получился, – похвасталась я.

– Здорово! – порадовалась за меня Мирланда. – Я в детстве месяца два пыхтела, чтобы получилось.

– Ну так у тебя такого учителя не было, – объяснила я. – Понимаешь, я же как бы у тебя внутри, и когда ты творишь магию, я все ощущаю: где, как и что ты делаешь. И потом просто вспоминаю все это и повторяю за тобой.

– Ну да, – согласилась подружка. – Я, в свое время, очень долго пыталась просто ощутить эфир, почувствовать его вокруг себя. А потом было уже проще.

– Я и говорю – спасибо тебе. Этак я не хуже тебя научусь со временем. А покажи еще что-нибудь несложное.

Волшебница на секунду задумалась.

– Вот, пожалуй, каменная кожа. Там, правда, побольше эфира нужно, чем для светляка, но делается просто. Вот, смотри.

Она продемонстрировала. Действительно, несложно. Судя по ощущениям, тело словно покрылось невидимой пленкой. А судя по названию, холодным оружием эту пленку не пробить. По крайней мере, пока магия не рассеется.

– Я буду пробовать. Только пока что я и для светляка нужное количество эфира нацарапываю с трудом, а потом пару часов сижу без сил.

– Это нормально, – ободрила меня Мирка. – У меня поначалу было точно так же. Зато сейчас…

Она мечтательно прикрыла глаза.

– Ты представляешь, я ведь только месяц назад прошла испытание на первый уровень магического искусства. А теперь у меня уже третий! И знаешь, мне кажется, что мои возможности продолжают расти. Если я получу четвертый уровень, то мне и деньги графа Мельвира будут не нужны. Маги такой силы обучаются в академии в обязательном порядке, и за их обучение платит король.

– А четвертый уровень – это примерно сколько по сравнению с первым?

– Ну… помнишь бой на Беспечной поляне?

– Еще бы!

– Так вот, там я выдала дюжину энергетических шаров. Четвертый уровень – вдвое больше.

Я быстро прикинула:

– То есть, на первом уровне ты смастерила всего три таких шарика?

– Угу.

– И на каждом уровне количество сил удваивается?

– Это не точно, но примерно так.

– Да-а-а, наверное, у меня сейчас нулевой уровень.

– Не переживай, – утешила меня Мирланда, – все начинают с малого.

А то я этого не знаю!

– Знаешь, – вдруг сказала подруга, – я попробовала на заднем дворе повторить некоторые твои движения с кинжалами. Ну, вроде того, что ты делала тогда, на поляне.

– И что?

– Кое-что получается. И даже лучше, чем с мечом. Может, ты как-нибудь покажешь мне базовые упражнения?

– Запросто!

Я была рада, что могу чем-то отблагодарить эту замечательную девушку. За что? За все. За приключения, за магию, за то, что она есть, в конце концов!

– Во! – вспомнила я. – Я на днях один из утащенных к себе кинжалов таскала к кузнецу.

– Каких?

– Ну тех, один был твой, а второй я у Фарла забрала.

– А-а-а! И что?

– Там разное, долго рассказывать. Но кузнец вот что обнаружил: кровь Черных волков, даже если она засохла, можно растворить в воде, и этот раствор действует на железо ничуть не хуже свежей крови.

Эта информация заставила Мирланду резко посерьезнеть.

– Это точно?

– Точнее не бывает. А что, разве ваши кузнецы…

– Нет. Если кто и знает, то хранит как эту тайну пуще глаза.

Я призадумалась. Ну да, в эпоху расцвета ремесел подобные секретики тщательно сохранялись в роду и передавались строго от отца к сыну. Выходит, я дала Мирке архиважную информацию! А и не жалко. В моем мире она точно не пригодится за полным отсутствием нужной фауны, а тут, глядишь, появится у рода Далайн фамильный бизнес. А потом я вспомнила кое-что еще.

– Слушай, Мири, я ведь тогда двумя кинжалами орудовала. Стилетом Фарла и твоим. Твой – он откуда?

– Вообще-то из подвала. Там у нас хранится принадлежащее роду оружие…

– Это-то понятно. А можно поконкретней?

Мирланда пожала плечами:

– Можно и конкретней. Я когда собиралась ехать к Перевалу, с доспехом вопросов не было. А вот оружие нужно было подобрать, мой обычный меч совсем не годился против Темных тварей. Мы с Беррелем пошли в оружейную, и дядюшка принялся перерывать сундуки в поисках подходящего меча. Такого, который был бы мне по силам, и в то же время годился бы для боя с Черными волками. Мне быстро стало скучно, и я принялась просто разглядывать разложенное и развешенное повсюду оружие. И в одном из углов совершенно случайно увидела рукоять кинжала. Понимаешь, все оружие, как тщательно его не храни, если им не пользоваться, со временем темнеет. Даже магическое, ведь эфир не может присутствовать в предмете постоянно, рано или поздно он рассеется. А эта рукоять была светлой, прямо в цвет моих лат. И я, конечно, заинтересовалась. Принесла кинжал Беррелю, он долго разглядывал, потом сказал, что не помнит у нас такого клинка. И, раз уж я его сама нашла, разрешил взять себе. А почему ты спрашиваешь?

– Да понимаешь, какое дело… стилет Фарла, как и полагается, впитал кровь Тварей и переменился. Стал цветом примерно как твой доспех, ну и крепостью, наверное, не меньшей. А вот твой кинжал – нет. Как был серебристым, так и остался.

– Ты знаешь…

Мирланда внезапно замолчала, словно вспомнила что-то, а когда продолжила рассказ, голос ее зазвучал как-то странно.

– Ты знаешь, у нас есть одна легенда. Я ее слышала очень давно, в детстве, и не очень хорошо помню. Но попробую рассказать хотя бы основное.

Она помолчала, собираясь с мыслями, и начала:

– Давным давно существовало королевство Эрафия, и наша земля, владение Далайн, было частью этого королевства. В те времена, о которых пойдет речь, на троне сидел король Грифонхат. Был он хорошим правителем: сильным, мудрым и справедливым. Но настал черный день для короля Грифонхата, для Эрафии и для всего нашего мира. Один из архимагов, чье имя история не сохранила, опьяненный своим могуществом, возомнил себя равным богам. Он прорвал разделяющую миры Пелену, и через этот разрыв пришли в наш мир Темные твари. Архимаг первым пал жертвой собственного безумства, но дело было сделано. Тварей было не очень много, но они были весьма сильны, и наша магия действовала на них очень слабо. А кроме того, их кровь была настолько ядовитой, что разъедала любое оружие, которым удавалось нанести им рану. Только магически обработанные мечи могли какое-то время сопротивляться этому разрушительному действию. Голыми же руками сражаться с Тварями было и вовсе невозможно. И тогда король Грифонхат вознес мольбу Светлой воительнице, и та, видя, что равновесие мира поколеблено, дала в руки королю меч из небесного металла. Меч этот был воистину чудесным. Он был настолько прочным, что мог резать камень словно подтаявшее масло. Говорят, его нельзя было потерять: стоило хозяину мысленно позвать свой меч, как он тут же оказывался в руке. Но главным было то, что на него не действовала кровь тварей. С этим мечом в руках король Грифонхат истребил всех вторгнувшихся в наш мир чудовищ, а потом боги сообща восстановили Пелену. Но несколько Тварей смогло сбежать в глухие чащи, и спустя несколько веков они стали большой силой, с которой приходится считаться даже богам.

Мирланда замолчала, а я сидела и пыталась поверить в невозможное. Получалось откровенно плохо.

– Мири, ты хочешь сказать, что богиня подбросила тебе кинжал, чтобы ты взяла его с собой, и чтобы потом я его утащила в свой мир? Как-то слишком сложно, тебе не кажется?

– Я не знаю. Возможно, что этот кинжал действительно валялся в нашем подвале много веков. Но только в этой легенде из всех мне известных упоминается меч, на который не действует черная кровь.

Вообще-то кровь у Черных волков была вполне нормального красного цвета. И вполне нормально стала бурой после высыхания. Но в одном я была с подружкой согласна: происхождение у кинжала мутное, и без вмешательства высших сил явно не обошлось.

На этом наши посиделки закончились. Мирланде было пора ложиться спать, а мне – напротив, вставать и идти на работу. На сегодняшний день мы договорились с юристом Ардалионом Васильевичем Райхертом идти в полицию, забирать заявления.

Денег на адвоката у меня не было, поэтому пришлось брать пару часов за свой счет и тащиться в отделение. Юрист нашего главбуха быстро договорился с кем надо, я написала заявление об отзыве заявления в связи с примирением сторон и приготовилась ждать, что тоже самое сделает и он. Но не тут-то было.

– Таисия э-э-э… Степановна, – начал этот крючкотвор, напустив на себя виноватый вид. – Дело в том, что мне не позволили отозвать заявление моего клиента в связи с тем, что на его основании уже заведено уголовное дело.

Ба-бам! Меня будто по темечку тюкнули. Юрист разглагольствовал о том, что, мол, раз дело есть, то должен непременно состояться суд, а на суде все претензии в мой адрес будут сняты и ничего страшного не произойдет. Но я это слышала как сквозь вату. Я вся кипела и бурлила от злости: меня кинули! Кинули нагло и бесцеремонно, как, действительно, ребенка. Суки!

Не слушая дальше, я вернулась в кабинет, из которого только что вышла, но мне не дали ни забрать только что написанную бумагу, ни написать повторное заявление – мол, два раза по одному поводу нельзя. Я была абсолютно уверена: этот Райхерт с кем надо договорился, и мне тут сейчас ловить нечего. Ничего не дадут сделать, и все строго по закону. Ну ничего, эти гады у меня еще попрыгают!

Когда я вышла на улицу, то желание немедленно придушить юриста у меня уже прошло. Недавнее бешенство прошло, превратившись в холодную ярость. Нет, я не стану бить морду господину Райхерту, тем более у дверей полицейского участка. Моя цель – обнаглевший от безнаказанности непосредственный начальник. И он получит сполна!

Я шагала обратно на работу, а юрист Ардалион Васильевич Райхерт тщетно пытался приноровиться к моему шагу и на ходу продолжал вещать:

– Таисия Степановна, я искренне сожалею, что так получилось. Поверьте, никто не собирался вас обманывать. Просто у полиции есть сроки рассмотрения заявлений, есть нормативы. Вот еще в пятницу мы бы все сделали как полагается, но вы ведь тогда были заняты?

Я не отвечала. Просто шла.

– Таисия Степановна, надеюсь, вы не будете делать глупостей? – не отставал юрист. – Таисия Степановна!

Я резко остановилась.

– Ардалион Васильевич, вы понимаете, что я не могу придумать для вас ни одного цензурного эпитета?

Господин Райхерт позволил себе возмущение:

– Я ведь лишь действую в интересах клиента!

– Я именно об этом и говорю. И клиент дерьмо, и адвокат у него ничуть не ароматнее. А теперь в ваших интересах как можно скорее избавить меня от своего общества. Пока не пришлось писать еще одно заявление об избиении.

Юрист обиженно фыркнул и отстал. А я вернулась на работу, зацепила телефон к рабочему компу и по-быстрому оформила материальчик. С видео, со сканами всех бумаг, с комментариями, с броскими громкими заголовками. И запостила его по всем площадкам, какие только смогла вспомнить. Не хотел по-хорошему, готовься к славе!

Я как раз успела закончить свой труд до конца рабочего дня. Поднялась, оделась, послала начальнику воздушный поцелуй, и усвистала на тренировку.

Сегодня был фехтовальный день, и это было очень хорошо. Я выловила близнецов, и как следует расспросила их о том самом кузнеце Романе.

Рома оказался мальчиком из хорошей (читай, богатой) семьи. По окончании школы родители усиленно пихали его в юридический институт. Уже было сговорено для него теплое местечко в городской управе, уже была подобрана девочка, на которой собирались его женить – тоже из очень хорошей семьи. Но вот мальчик внезапно все планы близких и дальних родственников поломал. Отказался от должности, невесты и уважаемой профессии, вдрызг разругался с родителями и ушел из дома, можно сказать, в чем был.

А дело было в том, что Роме нравилось работать с металлом. Нравился сам процесс, когда кусок железа под ударами молота принимает нужную форму, подчиняясь замыслу мастера. Мастерство – это ведь тоже сродни магии. И тоже требует многих дней, месяцев, лет для того, чтобы овладеть им в полной мере. Но только родителям это желание было до лампочки. Они уже все для него придумали, распланировали и решили, а он, свинья неблагодарная, вздумал отказываться от своего счастья.

Разборки были громкими, а кончилось дело семейным позором: пацан продемонстрировал родителям с их планами средний палец и пошел в училище. Выучился на кузнеца, отработал сколько-то на заводе, опыта поднабрался, начал в свободное время что-то свое пробовать, а потом у него случилась оказия: на одной из рукодельных выставок его работы получили первую премию. А потом их еще и купили, причем не торгуясь, за назначенную парнем цену. В целом вышла изрядная сумма, как раз хватило бы на небольшой механический молот. И тогда он рискнул: уволился с завода, взял льготный кредит для начинающих предпринимателей и открыл свою мастерскую. И умудрился повести дела так, что за год рассчитался со всеми долгами, а на второй год купил вот это самое здание в промзоне. Сейчас Роман и вовсе стал модным мастером. У него на эксклюзивные кованные изделия очередь из состоятельных кротов на пару месяцев, не меньше. Ну и цены соответственные.

Недавно мамаша приходила – помириться, а заодно подсунуть мальчику правильную девочку. Ничего не вышло. Ни у мамаши, ни у девицы. Ну, про девку-то понятно. А вот мать… Это что же нужно было наговорить сыну, чтобы он ее на порог пустить не захотел! Это насколько нужно собственного ребенка не понимать, чтобы раз за разом по одним и тем же граблям прыгать! Хорошо, что у меня все было иначе. И плохо, что уже – было.

Я шла домой, размышляя об услышанном. Размышления были… разные. Пацан мне определенно понравился. Во всех отношениях. Грустно было, что у него вот так вышло с семьей. Еще я придумывала какой-нибудь повод для повторного визита в мастерскую. Просто так заваливаться не хотелось: все-таки, человек работает, и мешать ему не хочется. Да я даже телефон у него не спросила! Придется опять к близнецам идти, а они те еще язвы. Изнамекаются на непристойные предложения. И ведь, что обидно, будут совсем недалеки от истины. Понравился мне мальчик! И чем больше я о нем узнаю, тем сильней нравится. Дело за малым: понравиться ему.

Из грез меня выдернул звук остановившейся неподалеку машины. Хлопнули дверцы. Я обернулась на звук и… рванула с места галопом. За спиной затопали. Значит, не ошиблась: по мою душу приехали. Знать бы еще, кто: Санычевы костюмы их послали, или это привет от начальничка. Места я эти знала хорошо. Буквально пять минут ходьбы, а там – гаражи. Бегом же и за полминуты можно уложиться. Главное, чтобы в машину не запихали, а так – отмахаюсь. А нюанс в том, что пешком можно по народной тропе проскочить, а машиной надо через три квартала объезжать. Да и ездить ночью по незнакомым темным подворотням – риск, и немалый.

Я вбежала в лабиринт гаражей и остановилась. Сняла с плеча сумку с формой, аккуратно поставила на более-менее чистое место. Сняла куртку, плотненько свернула, пристроила поверх сумки. В правом кулаке зажала связку ключей. Они у меня увесистые, царапучие – сколько раз карманы зашивать приходилось. А телефон, напротив, в сумку убрала. На донышко, чтобы ненароком не раздавить.

Только приготовилась – в проеме меж гаражей проявились два силуэта.

– Где эта сучка? – сругнулся один. – Если сбежала, хозяйка нам секир-башка сделает.

– Не бойсь, – отозвался второй. – Найдем. Не сейчас, так утром поймаем. На работу она ведь все равно пойдет.

Пора было и мне подать голос.

– Эй, мальчики? Кого потеряли?

Глава 13

Тот, некультурный, был совершенно прав: бегать от них бессмысленно. Не сейчас, так утром они меня поймают. Не завтра, так послезавтра. Заявление в полицию писать бессмысленно. Слыхала я рассказы про такое. Скажут: «убьют – тогда приходите». Так что биться надо здесь и сейчас, пока я сама выбираю удобное для себя место. Понятное дело, когда я этих побью, пришлют других и числом поболе, но это будет потом. А пока надо бы с этими справиться. Эх, кинжальчики бы мои, пара секунд – и все свободны. А так… Хорошо, что осень, хорошо, что ботинки у меня тяжелые, на толстой подошве. А карате – такая штука, там удары ногами преобладают. Вот и воспользуемся тем, что имеем.

Я сделала несколько шагов, приблизившись к посланным по мою душу бугаям на оптимальную дистанцию. Неспешно, как в кинушке про матрицу, размяла кисти, покрутила головой, исполнила вертикальный шпагат – ну, как в том старом фильме с Ван Даммом. Парни переглянулись между собой: впечатлились. Похоже, их никто не просветил насчет моего маленького секретика. Но вот тактика у них подгуляла, и вместо того, чтобы расходиться в стороны, они, напротив, придвинулись поближе друг к другу. Ну а мне-то что, это лишь упрощает дело.

Один, тот, что выражался, потянул из кармана цилиндрик. Раз – и у него в руке железный прут. Вот, млин! Я про телескопические дубинки только слышала, а вживую не встречала. Видать, перегнула с психологическим давлением. Ну что ж делать, будем бить. Сильно и, по возможности, аккуратно.

Я встала в базовую стойку и мелкими скользящими шагами стала надвигаться на сладкую парочку. Мужики занервничали, попытались что-то исполнить. Один даже дубинкой своей махнул. Не то, чтобы совсем неумело, но мне-то видно, что оба не из бойцов. Спортсмены, да. Когда-то где-то занимались, это видно. Но вот с боевыми искусствами никогда дела не имели. Культура движений у них явно не та, да и по скорости они не тянут. В общем, мясо. Главное, их сейчас не убить ненароком.

Первый удар был не мой. Тот, что с дубинкой, махнул ею пару раз, метя мне в плечо. И, что было вполне ожидаемо, оба раза промазал. Все-таки медленные они. А я в ответ два раза пробила ему по ногам. По икрам. Ноги у мужика, что называется, отсушило. Я добавила прямой удар в грудину, и он, неуклюже отмахнувшись своей железякой, завалился в грязь. Второй был чуть поживее, но мне тоже не конкурент. Через несколько секунд он улегся рядом с приятелем, зато первый поднялся. То есть, сделал такую попытку. Но только кто ж ему дал! Один удар ботинком по кисти – и дубинка отлетела в ближнюю лужу. И еще один в грудь, чтобы успокоился и не дергался.

Надо сказать, второй оказался понятливее. Лежал, лупал глазами и морщился от боли. Я подошла к нему поближе, не забывая, однако, держать дистанцию.

– Кто ж вас послал-то, мальчики, и чего ему от меня надо?

– Хозяйка послала, – не стал запираться он. – Сказала, что надо слегка поучить вежливости.

– А кто у нас хозяйка?

– Не могу, – выговорил он после нескольких секунд паузы, – проще самому застрелиться.

Я обошла лежащие на земле тела и аккуратно пинанула первого по темечку. Тот обмяк.

– Так никто ж не узнает. Ну?

Мужик колебался, это было видно. Но тут в самый неподходящий момент послышался звук мотора, хлопнула дверца машины и какой-то незнакомый голос крикнул:

– Лом, Рыжий, вы где?

И колебания сразу кончились.

– Да пошла ты! – определился с выбором… скорее всего, Рыжий. И добавил еще пару словечек из непечатного.

Не знаю почему, но это меня взбесило почище, чем кидок господина Райхерта. Тело среагировало прежде мозгов, и я от души припечатала мужика ботинком в челюсть. Теперь он долго разговаривать не сможет.

– Это, Рыжий, тебе за хамское обращение с женщиной, – пояснила я. – И передай хозяйке, что вас я пожалела, а следующих буду просто убивать.

И ушла. Домой.

До дома мне и без того оставалось от силы пять минут неспешным шагом. Но на волне адреналина я добежала, кажется, за пять секунд. Пулей взлетела на свой пятый этаж, заскочила в квартиру, и едва успела захлопнуть и запереть за собой дверь, как у меня начало колотить. Сперва мелкой дрожью, потом крупной. Да такой, что я один ботинок снять так и не смогла: шнурки на узел затянулись, а попробуйте их распутать, когда руки ходуном ходят! А потом я ревела белугой прямо на полу в прихожей. Ну что за фигня-то, а? Ну почему мне так повезло нарваться на дебила с понтами? Я искренне пожалела, что сейчас не там, у Мирланды. Вот уж где все было бы просто: кто с первого раза не понял – того закопали во имя Светлой Воительницы и дело с концом. А ведь мне придется утром идти на работу и глядеть в эту бесстыжую харю… Чтоб его всего перекосило!

После этого вот "перекосило" из меня словно батарейку вынули. Видимо, выплеснула все, что было в душе. Теперь, по-хорошему, надо было бы подняться, раздеться, а то ведь так и сидела в одном ботинке, вот только сил в организме не осталось ни грамма. Руку поднять – и то не могла, куда уж там всю свою тушку.

Сколько бы я еще вот так вот сидела, одной Светлой известно, но тут заявился Марк. Поглядел на меня – всю такую опухшую, зареванную, раздерганную, подошел, потерся о ногу.

– Мур-р-р!

Ну да, я сколько угодно могу рефлексировать, но котенок же не виноват в моих проблемах! Он есть хочет, он внимания требует, а я сижу тут, сопли на кулак мотаю…

– Сейчас, сейчас! – обнадежила я зверя.

Потом собралась, оторвала от пола пятую точку и, постепенно расходясь, принялась за обычные вечерние дела. Разделась, умылась, пропотелую форму-каратеги в корзину с грязным бельем кинула. Марку миску до краев нагрузила, себе полную тарелку макарон по-флотски разогрела. Я вообще последнее время есть стала помногу: растущий организм требует усиленного питания. А когда дело дошло до вечернего чая, я уже была вполне в норме. Настолько, что даже могла логически рассуждать. И я принялась вспоминать и анализировать подробности сегодняшнего вечера. И делать из них выводы.

Во-первых, за мной присматривают некие неизвестные мне лица. Насколько тщательно – неизвестно, но вот мои обычные маршруты этим неизвестным известны. Не просто так ведь меня нашли прямо на улице, сперва тот юрист, потом эти двое. Видимо, поглядели, изучили, отчет кому надо представили. Может, и в квартире побывали, и жучков наставили. Вот только нахрена? Секретов у меня никаких нет, а ценные вещи – кинжал Мирланды и тетрадка – спрятаны в тайнике. Я еще позавчера, вернувшись от кузнеца Романа, сложила в тот же тайник мой стилет, и там все было на месте. Так что я предпочла думать, что ухоронку мою пока что не нашли.

Во-вторых, бандюг послали меня пугать. И, судя по всему, на какое-то сопротивление не рассчитывали. Видимо, предполагалось, что если меня несколько раз чувствительно стукнуть по мягким частям тела, не оставляя следов, то я сразу пойму всю глубину своего заблуждения, и покорно позволю вытереть об меня ноги. Не вышло. И стукнуть не вышло, и поучить, зато желания придушить начальничка у меня сильно прибавилось.

В-третьих, появилась некая хозяйка, и тут возможны варианты. Либо это просто тетка, за деньги принимающая подобные заказы, и в этом случае, скорее всего, продолжения истории не будет. Либо… тут меня аж подморозило. Откуда этот трутень возник у нас на заводе? И трудно поверить, что директор не знает, чем он занимается. Значит, есть некто, обладающий властью приказать директору. А кто это может быть? Ответ прост: непосредственные владельцы предприятия. Вот какая-нибудь тетенька из владельцев или супружница какого-нибудь крупного акционера и пристроила своего драгоценного сыночка на теплое место. Хотя… навряд ли, для сына найдется вариант повкусней и поденежней. А это, скорее всего, какой-нибудь непутевый племянничек, может даже, троюродный. И пока наша с ним свара шла условно тихо, она не вмешивалась. А как только я слила всю историю в Сеть, встала на дыбы. И если эта баба с норовом, если всерьез закусится, то нужно ждать новых мальчиков, которые попытаются научить меня хорошим манерам. И будет их больше, и подготовлены они будут лучше.

Ой, что-то мне стало нехорошо! Нет, я не испугалась: все-таки не зря я столько лет занималась, чему-то все-таки смогла научиться. Саныч на последнем нашем спарринге однозначно это подтвердил. Но вот против, скажем, четверых мало-мальски обученных мужиков биться придется в полную силу, и тут уже как повезет: может, их просто поломаю, а, может, и один-два трупа образуется, со всеми вытекающими. Ну а потом – следствие, суд и зона, и уж господин Райхерт постарается, чтобы впаяли мне по максимуму. Думаю, излишне говорить, что мне этого как-то не хочется. Да и Саныч останется со своими костюмами один на один. А с другой стороны… Если уж пойдет такой замес, если мне реально замаячит срок, то какая разница, сидеть за одного или, скажем, за троих. И мне тогда сдерживаться вообще резона не будет. Напали – огребайте, гады по-полной, кто не спрятался – я не виновата! Один только момент: надо еще потренировать каменную кожу, которую Мирка вчера показала. Такая штучка очень может помочь.

Всю дорогу до завода я старательно занималась самовнушением, поднимала себе настроение. И мне это удалось! В самом деле, почему я должна маяться и переживать из-за главбуха, юриста и парочки мордоворотов? Пусть они переживают, а я буду наслаждаться жизнью. Поводов – миллион! Вот, к примеру, с утра подморозило, грязь застыла, ботинки и джинсы остались чистыми – чем не повод порадоваться? Вот я такая радостная на работу и заявилась. С порога лучезарно улыбнулась хмурому больше обычного главбуху и только потом заметила какую-то странную гримасу на его лице. Он словно бы скривился, да так, что одна сторона физиономии приподнялась вверх, а другая, напротив, опустилась вниз.

Я пожала плечами и прошествовала к своему месту. Разделась, переобулась и, захватив пачку печенья, отправилась чаевничать. Сперва, как обычно, была небольшая суета – вскипятить воду, достать и выложить на стол запасы, потом все расселись по местам вокруг стола, разложили по кружкам чайные пакетики, разлили кипяток, откусили по первому кусочку печенья, отпили по первому глотку уже слегка заварившегося чая и началась Большая Утренняя Сплетня. Я сама, обычно, в этих делах участия не принимала. Так, сидела, чаек хлебала, да ушки грела. Зато тетки сплетничали активно и со вкусом. Сегодня начала наша местная змеюка, Валентина Гавриловна.

– Ой, девоньки, – начала она. Ну да, для нее все остальные – девоньки, а я и на дочку не гожусь. Так, полувнучка. – Вы начальника нашего нынче видали? Эк его перекосило! Вся морда набекрень.

Все тетки, и я за компанию, поглядели на шефа. Он, заметив повышенное внимание, нахмурился еще сильнее и спрятался за монитором.

– Заболел, что ли? – предположила Наталья Федоровна. – Так шел бы на бюллетень, народ не распугивал.

– Да не, – заявила Оксана Вениаминовна. Она зарплату рассчитывает, так что считается самой осведомленной. – Это его сглазил кто. Ну, или проклял.

Вениаминовна вообще слегка подвинута на мистике. У нее на каждую мелочевку нее есть свои приметы, какие-то суеверия, какие-то правила, которые непременно нужно соблюдать. Сама она, естественно, ничего не соблюдает, зато от всех остальных требует. Ну, или рекомендует. Собственно, дурными приметами она объясняет практически все жизненные проблемы. Если же силы примет не хватает, в ход идут сглазы и проклятия. Ну а в целом тетка она нормальная, незлобивая. И если к ней по-хорошему подойти, и объяснит непонятное, и поможет.

– Мне бабки во дворе по большому секрету сказали, что у нас появился черный колдун. Наш любодей, поди, ему по привычке нахамил, зато теперь и ходит перекособоченный.

– Да ну, ерунда! – махнула я рукой. – Это нервное.

А сама тут же вспомнила вчерашний вечер и свое пожелание. И еще вспомнила, как себя после этого ощущала.

"Не, не может быть" – это была первая реакция.

"А если вдруг…" – вторая.

"В любом случае, так ему и надо!" – третья.

А хитрая Ольга Вениаминовна поглядела на меня с подозрением и ласково так сказала:

– А не ты ли, девонька, начальничка-то нашего приголубила?

– Не-не! – поспешила я откреститься. – Я бы скорее фонарь под глаз поставила, или руку сломала.

Тетки в общих чертах были в курсе моих занятий. Да я и не пряталась особо, просто не выпячивалась, не хвастала.

– Ну-ну, – недоверчиво покачала Вениаминовна головой.

Она бы и дальше продолжила развивать любимую тему, но тут Наталья Федоровна поднялась из-за стола и постановила:

– Все, бабы, пора работать!