Текст книги "Дорасти до неба (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Кто хоть раз имел дело с домашними животными, тот меня, безусловно, поймет. Если вы собрались завести котенка – это же сколько всего нужно барахла закупить в один присест! И лоток, и насыпку для него, и миску, и корм, и пару-тройку игрушек… А еще нужен антиблошиный шампунь, чтобы вымыть найденыша – мало ли, по каким помойкам его носило. А еще нужно стаскать мелочь к ветеринару: узнать, все ли в порядке, и не повредили ли ему чего малолетние ублюдки. В общем, хлопот мне хватило до самого вечера. Я забыла про все. И про сны, и про кинжалы, и про свой невесть откуда взявшийся сантиметр роста. Пообедать – и то забыла. И лишь вечером, когда вся суета, связанная с появлением у меня в квартире нового жильца, помалу успокоилась, я почувствовала, наконец, что устала и что хочу есть.

Я поела, умылась и уже на полдороги к кровати вспомнила, что подушки-то у меня больше нет! Но когда это останавливала человека, который всерьез решил выспаться? Достала из шкафа пару толстых свитеров, свернула поплотней, закинула их простынкой – вот тебе и подушка. И спалось на ней, скажу вам, ничуть не хуже, чем на той, павшей накануне смертью храбрых.

В воскресенье у меня был хоздень. Что это такое? Сейчас объясню. Раз в две недели я устраиваю день борьбы с ленью и грязью. Квартира прибирается, пылесосится, моется, готовится еда впрок на неделю… в общем, дел хватает. А нынче ко всему этому добавилась еще и энергичная зверушка. Всю прошедшую ночь котенок просидел на кухне под батареей, видимо, решив, что это самое безопасное место. Но уже с утра пораньше храбро двинулся осваивать новые территории. Попутно выяснилось, что он обожает кататься верхом что на венике, что на мокрой тряпке. Зато до ужаса боится пылесоса.

Вот так с приключениями мы с котенком добрались до прихожей, где я обнаружила брошенную накануне сумку с барахлом. И уже ухватилась было за ремень – утащить в комнату и разобрать – и тут увидела, что с одного торца ткань прорезана, и из нее примерно на ладонь – мою, разумеется – торчит серебристое лезвие.

– Черт!

Я даже выругалась вслух. Это когда у меня случилась такая неприятность? Это сколько народа видело торчащий у меня из сумки клинок? А сколько сообразило, что это такое? Я огорчилась, даже расстроилась. Не из-за сумки, нет, из-за непредсказуемости ситуации. Но нет худа без добра. Это происшествие больше, чем вербальный пинок Саныча подвигло меня к устройству тайника. Я, собственно, и сама понимала: помимо огромной, судя по словам тренера, ценности кинжала, есть еще и статья за хранение оружия. Придут люди в форме с ордером, и ничего я не смогу против них сделать. Изымут вещдоки в коллекцию какого-нибудь генерала, а мне ласты за спину завернут и алга по тундре, по железной дороге. И все по закону.

В общем, опять мне хватило веселья. И опять я забыла купить подушку. Пробегала, проскакала весь день, вечером до койки доползла и рухнула. Котенок рухнул рядом, удобно устроившись рядом со мной на импровизированном изголовье. Покрутился, улегся и неожиданно замурчал, ровно и громко, что твой трактор. И знаете, рука не поднялась его согнать. Да и сил поднимать эту руку уже не оставалось. Единственное, что я успела сделать перед тем, как окончательно удалиться в объятия Морфея – это сообразить, что у моего найденыша до сих пор нет имени.

Утром, пока завтракала, все соображала, как же назвать котенка. А сам страшный зверь, пока еще безымянный, налакался молока и растянулся на полу, растопырив в стороны свои пять морковок: четыре лапы и хвост. Так как все-таки назвать? Васька? Тишка? Как-то слишком просто. Но и Варфоломеем тоже как-то некузяво. Может, обыграть радикально черный цвет? Например, Мрак. Не, чересчур зловеще. А если… Точно! Эй, мелочь, слышишь? Отныне ты будешь Марк!

Придуманное имя показалось мне вполне удачным. От этого настроение резко поднялось, и даже вновь наползшая на небо серая хмарь и мелкий моросящий дождичек не смогли его испортить. Я бодро доскакала до работы, кинула сумку на свое место, переобулась в ботинки полегче и приготовилась к производительному труду. И тут только, поглядев по сторонам, заметила некоторые изменения в окружающем мире. Во-первых, не было на месте начальника. Впрочем, он частенько опаздывал и это еще ничего не означало. Во-вторых, мои коллеги-бухгалтерши принялись зазывать меня на утренний чай, чего раньше за ними не водилось. Ну а я что? Прихватила с собой пачку печенья в общую кассу, да и пошла. Посидели, поболтали, напились чаю с разными сладостями. Вот чесслово, получилось во сто раз душевней, чем на том идиотском корпоративе. Наталья Федоровна разугощала каким-то особенным чаем с травками, прочие дамы тоже не отставали, да и мои печеньки к месту пришлись.

Но все рано или поздно кончается. Наталья Федоровна глянула на часы, поднялась и жестко так постановила:

– Все, девки, кончай перекур, пора работать.

Сразу все зашевелились, засуетились, принялись убирать со стола, а я подхватила скопом все чашки и отправилась их мыть в дамскую комнату. А на обратном пути меня перехватили девчонки из снабжения. Вот тут все окончательно встало на свои места. Ну да, я видела, что наш главбух давно всем поперек горла стоит – ну кроме самого высокого начальства, понятно. Но почему-то все не то боялись, не то стеснялись, не то воспитание не позволяло поставить козла на место. А тут я такая вся в белом плаще на белой кобыле, раз – и победила мерзкую тварь. И тут же стала героиней дня, удостоилась быть принятой в узких кругах вроде нашего утреннего чаепития. А девчонки – не иначе, как решили и скинулись еще в пятницу – задарили мне громадную, грамм на двести, швейцарскую шоколадину. Горькую, с орехами – прям, как я люблю. И откуда только вызнали? Я расцвела, девчонок заспасибкала. Ну в самом деле, я на такой шоколад обычно только облизывалась. А потом, уже после работы, по дороге на тренировку, задумалась: почему люди терпят вот такое с собой обращение? Ведь даже пожаловаться боятся, даже словечка против не скажут. А если бы не я? Так бы и сносили все заскоки этого недоманьяка? Тоже мне, нашли тараканище!

Настроение принялось потихоньку падать, но до конца упасть не успело, потому, что я добрела, наконец, до подвальчика, а там меня перехватил Сан Саныч. С самым загадочным видом он увлек меня к себе в кондейку, усадил за стол напротив себя, налил полкружки своего фирменного чаю, и жестом фокусника достал из ящика стола толстую тетрадь в клеенчатом переплете.

С первого взгляда было видно, что тетрадь старая. Об этом говорили пожелтелые страницы, размахрившиеся края, загнутые, а местами и оборванные уголки. Но лишь только я открыла первую страницу, то обнаружила, что тетрадь не просто старая, а очень старая. Записи в ней шли ровным четким шрифтом со всевозможными завитушками и росчерками. Красиво, конечно, но бесполезно. В том смысле, что кроме сомнительной эстетики никакого смысла я в них не увидела. Но был еще один момент: среди завитушек и прочих кандибоберов присутствовали все эти дореволюционные и ныне забытые буковки: яти, ижицы, фиты, ну и так далее.

Я перелистнула наугад несколько страниц, не вчитываясь в текст. И мне попался интересный рисунок: изображенная контуром человеческая фигура с размещенными внутри точками.

– Это что, индуизм? Чакры? – спросила я у тренера. Про чакры я была наслышана и начитана. А что? Интернет под рукой. Было бы желание – можно достать любую информацию.

– Не, Кнопка не попала!

Саныч явно был доволен моим промахом.

– Тогда сдаюсь, даже гадать не буду.

– Ну вот что ты за человек?

Тренер сделал вид, что обиделся.

– Я приготовил тебе такое, а ты!

Я задрала лапки кверху.

– Признаю свою ошибку, лежачего не бьют. Рассказывайте уже, не томите.

– Ладно, ладно, так и быть.

Саныч сменил гнев на милость.

– Ты кинушку про Шаолинь видела?

– Какую? Их же целая куча.

– Да ту, предпоследнюю, где супермастера дрались типа внутренней типа энергией.

Я напрягла память. Что-то такое смутно припоминалось. Да у китайцев вообще полно сюжетов, где монах с воплем "х-ха!" тычет в сторону противника открытой ладонью, а тот улетает за десять метров, размазывается в тонкий блин о стену и по этой стене тихонько стекает в щель под плинтусом. Чтобы не устраивать уточнения на полчаса, кивнула.

– Ну так вот, в этой тетрадке как раз и описана методика управления внутренней энергией и техника удара с выбросом Ци.

– А Ци – это что? – сыграла я дурочку.

– А это, как раз, та самая внутренняя энергия. Про гимнастику Цигун, надеюсь, слышала?

– Угу.

– Ну так вот, Цигун – это как раз управление этой самой Ци.

– Ну… понятно, – сдалась я. – А для чего мне это нужно?

– Как для чего? – возмутился Саныч. – Ты мой рассказ про импульс помнишь?

– Еще бы!

– И ты ведь сама понимаешь, что по технике взяла от меня максимум, я тебе большего дать не смогу.

– Понимаю.

– А вот если этим, – тренер потряс тетрадкой, – овладеешь, сможешь драться на равных с любыми здоровяками. Конечно, если они этим же, – он потряс тетрадкой вторично, – не владеют. Хотя… внутренняя энергия, она от размеров туши не зависит, а характера у тебя на четверых хватит. Так что даю тебе сей документ на неделю. Перепиши в точности, и рисунки скопируй самым тщательным образом. А потом начнем пробовать. Ну и если получится… тогда уже ты меня учить будешь. Договорились?

Понятное дело, договорились. Я забыла про всякий сон, тетрадку ту срисовала за три дня. А в следующие четыре выучила практически наизусть. И картинки с размещением энергетических узлов, и линии движения потоков энергии. Вот только в тех местах, где речь заходила о конкретике, о методике тренировок, о концентрации энергии, о выбросе ее в момент удара – внятное и логичное изложение материала превращалось в малосвязанный набор бессмысленных слов. То есть, каждое слово по отдельности смысл все-таки имело. Но вот смысл фразы целиком от меня ускользал. И от Саныча, видимо, тоже. Но я не сдавалась. Сидела в медитациях, пыталась отрешиться от мыслей, не думать о белой обезьяне и увидеть, как из пупка вырастает цветок лотоса. Хрен там! Ни лотоса, ни даже захудалого одуванчика – ничего. Но вот успокаивать эмоции и четко мыслить в медитации получалось очень хорошо. Что ж, и то хлеб.

Неделя пролетела незаметно. Время делилось между работой, тренировками, медитациями и, конечно, котенком. Марк неизменно требовал свою долю моего внимания и столь же неизменно ее получал. Я даже так и не сподобилась добраться до магазина и обзавестись новой подушкой. Махнув рукой, отложила это мероприятие на выходные. Там, как раз, и зарплата будет.

В субботу я таки выбралась на шопинг. Полчаса бродила между разнообразных подушек и выпытывала у продавца, для чего нужно в подушке кокосовое волокно, а для чего гречневая шелуха. Наконец, выбрала себе отличную большую и не слишком дорогую подушку из гусиного пуха, расплатилась и потащила покупку домой.

Приобретение мое больше всего понравилось Марку. Он явно решил, что это – специально для него, и переубедить котенка было совершенно невозможно. Пришлось смириться. Вечером, после обязательного чая с кусочком той большой, вкусной и абсолютно заслуженной шоколадки, я удобно устроилась на кровати, обняла свою новую подушку и под урчание примостившегося рядом Марка задремала. Мне снилось, что я лежу в постели, придавленная чудовищной слабостью, не в силах даже открыть глаза, а рядом ходят люди и говорят обо мне.

В комнате, где я лежала, находилось трое мужчин. Глаза были закрыты, я их не видела, зато прекрасно слышала весь разговор.

– Как она?

Голос мужчины был низкий, грубый, явно привыкший повелевать.

– Без изменений, ваша светлость.

Этот голос был льстивый, угодливый. Воображение живо нарисовало лысого толстячка, подобострастно изогнувшегося перед правителем. А в том, что первый голос принадлежал именно правителю, у меня даже сомнений не осталось. Да и кого еще могут так титуловать – "ваша светлость"? Явно, князь, герцог, ну, на худой конец, граф.

– Эрлейн, – обратился князь к третьему мужчине, – вы по-прежнему утверждаете, что причина болезни Мирланды – магическое истощение?

– Именно так, ваша светлость.

Этот голос мне понравился. Довольно молодой, твердый, уверенный. Так и представляется мужчина чуть помладше тех самых средних лет, с открытым ясным лицом, твердыми скулами и прямым взглядом.

– Мирланда лишь две недели назад подтвердила первый ранг магического искусства. Вы прекрасно понимаете, каковы должны быть ее возможности на этом уровне владения Силой. Между тем, свидетели утверждают, что она подряд создала не менее дюжины энергетических сфер. А это, как вам известно, вплотную приближается к возможностям магов третьего ранга. А после она, вооруженная лишь двумя кинжалами, просто вырезала всех оставшихся волков до единого. Скажите, граф, вы сами сможете выйти с двумя кинжалами против двух десятков Тварей?

Эрлейн замолчал. Граф же (все-таки граф!) тоже не торопился с ответом. Видимо, от него требовалось принять решение, но для этого явно не хватало информации.

– Скажите, Эрлейн, сколько еще времени девушка может оставаться в таком состоянии? – наконец решился уточнить граф.

– Ваша светлость, я не могу дать на этот вопрос однозначного ответа. Она может очнуться через мгновение, или не очнуться никогда. В летописях есть множество описаний подобных случаев, и все они настолько противоречивы, что нельзя однозначно определить, как будет протекать болезнь у Мирланды.

Голос графа зазвучал раздраженно.

– Есть ли в ваших летописях, Эрлейн, упоминания о каких-либо снадобьях, могущих помочь больному в этом состоянии?

– Из надежных, только цветок трилистника. Но это растение уже отцвело, если его сейчас и можно найти, то разве что у травниц.

– Так найдите этот клятый цветок! – Заревел граф, окончательно потеряв терпение. – Девчонка совершила такое, что и десятку зрелых мужчин не по силам. Мы все, слышите? Все у нее в долгу. Каждый из нас обязан ей жизнью. И поставить ее на ноги – это первая и самая малая плата за ее подвиг. Подумать только: маг-недоучка и шестеро простых солдат положили четыре десятка Тварей. Эрлейн!

– Да, ваша светлость!

– И вы, Вигор!

Ищите это снадобье, если надо – купите за любые деньги. Обеспечьте Мирланде наилучший уход, приставьте к постели женщину из последовательниц Нары, и дважды в день извещайте меня о ее состоянии. Если же девушка придет в себя – немедленно сообщите мне в любое время дня и ночи.

Раздалось буханье тяжелых сапог по каменному полу, и граф покинул комнату. Следом за ним вышли и все остальные. Через непродолжительное время послышались легкие, чуть шаркающие шаги, рядом с постелью скрипнул стул. И снова наступила тишина. Из подслушанного разговора что-то стало понятно. Часть вопросов разрешилась. Но зато появились другие. Ну ведь любопытно же узнать, кто такая Нара и почему ее последовательниц берут сиделками. А еще – что это за трилистник. И самое интересное – если я утащила два ножика из этого мира в свой, то, может, смогу взамен приволочь сюда мешочек таблеток?

Какое-то время я вертелась туда-сюда. Ну скучно же так спать! Что это за сон такой, в котором абсолютно ничего не происходит? И снаружи никакой информации не поступает. Хоть бы эта чувырла глазками похлопала, что ли.

Я еще немного пострадала, а потом решила, что хуже от этого все равно не будет, и тихонько позвала:

– Мирланда!

И услышала в ответ:

– Ты кто?

Я, конечно, надеялась на обратную связь, но вот так явно общаться с человеком, в чью голову ты вот уже в третий раз попадаешь во сне, было жутковато. Впрочем, это чувство быстро прошло, оставив после себя лишь любопытство. И я, поборов желание высказаться про пальто и лошадь, сообщила:

– Я – Тася.

Да, я ведь так до сих пор и не представилась! В паспорте у меня записано самое простецкое имечко: Таисия Степановна Егорова. Ну да, не родилась я, скажем, Воронцовой или Дашковой. И назвали меня не Виолеттой или, прости Господи, Олимпиадой. Я и не жалуюсь. Мое имя мне нравится, оно ко мне приросло за двадцать три года, да так, что не оторвешь. И поэтому:

– Я – Тася.

– Ты кто? Демон?

Тут я невольно фыркнула. Что за фантазии посещают порой даже самых невинных девушек! Но время для стеба сейчас было совсем неподходящее, и я принялась спокойно и методично разжевывать валяющейся в коме Мирланде (вот тоже ситуация, а?) историю своего появления. К моему удивлению, особой сенсации мое происхождение не вызвало.

– Я слышала о таких случаях, – заявила мне девушка. – Так бывает, когда кто-то из богов решает, что мировое равновесие чрезмерно нарушено, и нужно восстановить баланс между Тьмой и Светом. Я думаю, это Светлая воительница послала тебя сюда ко мне. Я знаю, без твоей помощи я не смогла бы выстоять там, на Беспечной поляне и уберечь своих людей. Так что на мне перед тобой долг жизни и долг чести.

Чесслово, будь это сказано при каких-нибудь иных обстоятельствах, или хоть с малейшей долей колебания в голосе, я бы открестилась от этих долгов руками и ногами. Но здесь и сейчас это было сделать совершенно невозможно. Наверное, мне кто-то что-то нашептал, потому что я вместо того, чтобы как следует постебаться, торжественно и пафосно произнесла:

– Я, Таисия Ефимова, пред ликом Светлой Воительницы принимаю долг чести и долг жизни у волшебницы третьего ранга Мирланды из Далайна.

И, видимо, слова эти были услышаны тем, кем надо. Потому что и я, и Мирланда одновременно вздрогнули, когда раздался голос, идущий ниоткуда и, одновременно, со всех сторон:

– Клятва принесена. Клятва услышана. Отныне Избравшая путь волшебства Мирланда из Далайна обязана честью и жизнью Избравшей путь воина Таисии из мира Эос.

Глава 5

– Мирланда, что это было?

Сказать, что я была потрясена – все равно, что ничего не сказать. Я была просто в глубочайшем шоке – примерно, по колено глубиной. Я никогда не верила ни в бога, ни в черта, ни во всякую мистическую хрень. Но сейчас… Слишком уж конкретно и недвусмысленно было явлено мне существование некоего существа более высокого порядка. По крайней мере, в этом мире – так точно.

– Мирланда!

Девушка не отвечала, и я начала потихоньку впадать в панику. Находиться где-то в непонятном месте, слышать непонятные слова, не иметь возможности ни действовать, ни даже просто обсудить случившееся – это просто кошмар.

– Мирланда!

– Я слышу тебя, Таисья из мира Эос. Но ритуал, однажды начав, нельзя прерывать.

– Какой ритуал?

– Я благодарила Светлейшую за участие в моей судьбе.

М-да, с таким аргументом не поспоришь.

Я немного помолчала, но у меня было слишком много вопросов, на которые я непременно хотела получить ответ. Приставать к человеку вот так, внаглую, мне показалось невежливым, поэтому я решила сперва спросить.

– Мирланда, ты можешь со мной поговорить? Для тебя это не трудно?

– Конечно, Таисия из мира Эос. Я с радостью отвечу на твои вопросы. Если, конечно, мне известен ответ.

От такого официоза мне стало несколько не по себе.

– Мирланда, называй меня, пожалуйста, Тасей. А то после этакого титулования я сама себе начинаю казаться пожилой матроной.

– А ты какая? Там, в своем мире?

– Я молодая девчонка. К тому же, еще и коротышка. На четверть ниже тебя. Поэтому меня и смутили слова вашей богини. Особенно про путь воина.

– Ну а как же может быть иначе? Я видела, как ты сражалась с волками. Мало кто из мужчин смог бы повторить твой подвиг. Да и как можно сомневаться в словах Светлой?

– Но тело-то было твое, я его просто взяла во временное пользование.

– И все-таки это сделала ты. Я бы не смогла убить и одного волка, мне просто не хватило бы умения. Может, с мечом в руках я еще могла бы что-то сделать, но одолеть всех не смогла бы наверняка.

– Ладно, проехали.

Мне было неловко. С одной стороны, есть неопровержимые свидетельства, но с другой стороны, в результате Мирланда вот уже неделю лежит в коме. И выкарабкается ли – еще вопрос. Понятно, она и сама перестаралась со своими магическими штучками, но… А что там говорилось про какую-то траву? Я утащила к себе кинжалы. Может, все-таки смогу принести обратно пачку таблеток? Или, скажем, десяток пакетиков какого-нибудь корешка для заваривания. Главное – понять, есть ли у нас эта трава.

– Мирланда, я тут случайно подслушала разговор… Один человек по имени Эрлейн говорил, что в твоем случае может помочь отвар трилистника. А что это за растение?

– Э-э-э… Мне трудно его описать. Проще показать.

– О! А ты можешь его представить? Может, мне удастся увидеть картинку, которую ты вообразишь?

– Я постараюсь, Та… Тася.

Девчонка напряглась, я это даже ощутила. А потом передо мной прямо как живая возникла картинка: небо, солнце, зеленый луг и маленький, очень маленький цветок клевера. Точно, сено. Было бы дело хоть пару месяцев назад, я бы мешок этого клевера набрала. А сейчас… Все, что можно, уже скосили и спрятали под крышу. Да и вряд ли я в стоге сена раскопаю засохшую травину. А в аптеках такая штука точно не продается. И у бабок-травниц ее тоже не встретишь: это ж не зверобой какой, и даже не подорожник. У нас и болезни-то такой не встречается. Но ведь это не дело, что хороший человек будет в койке бока пролеживать! Что же можно придумать?

Я забыла все вопросы, которые вертелись у меня на языке, и погрузилась в раздумья. Ну да, можно напасть на какие-нибудь гербарии, можно, в конце концов, и в самом деле попроситься к какому-нибудь животноводу поревизировать запасы коровьего корма. Мне ведь много не надо, пару-тройку засушенных цветочков. И тут в моей голове (в моей ли?) раздалось громкое:

– Мур-р-р! Мря-а-у!

И я прямо ощутила, как горячий шершавый язычок вылизывает мою щеку. Я открыла глаза (открыла, да?), и увидела перед собой перекошенную физиономию толстой тетки в какой-то коричневой хламиде и таком же коричневом платке.

– Мур-р-р!

И на подушку передо мной спрыгнул маленький черный котенок. Марк?!

Толстая сиделка, изначально весьма даже смуглая – под цвет платка – одномоментно приобрела такую бледность, которой позавидовала бы и принцесса крови. Выпучив глаза и тыча толстым пальцем в котенка, она пыталась что-то сказать, но воздуху ей для этого явно не хватало. Беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыбина, тетка попятилась по направлению к двери, но далеко уйти не смогла. Под ноги ей попался медный горшок с одной ручкой, к счастью, пустой. Сиделка споткнулась о горшок, потом совершенно закономерно грохнулась на него же. Несчастный сосуд выскочил из-под массивного седалища почтенной дамы и загрохотал по полу, а тетка, подобрав подол хламиды и потеряв на пороге коричневый кожаный шлепанец – ну чисто Золушка – чесанула прочь со сверхзвуковой скоростью. И уже чуть позже, откуда-то из коридоров, донесся ее пронзительный визг. И что тут можно было подумать? Ведь пушистик абсолютно безобиден, а эта, с позволения сказать, последовательница Нары отреагировала так, словно увидела живьем врага рода человеческого.

Я откинулась на подушку и от всей души рассмеялась, и только тут осознала, что я еще там, во сне. И лежу на кровати не я, а колдунья третьего ранга Мирланда.

– Не колдунья, а волшебница! – поправили меня.

– Хорошо, волшебница, – согласилась я и снова расхохоталась. Через полминуты мы смеялись вдвоем. До тех пор, пока из-за двери не высунулась мясистая физиономия сиделки, а в комнату не вбежал лысый колобок в черной затрапезной мантии, надетой шиворот-навыворот поверх ночной рубашки с миленькими кружавчиками по подолу, и забавных туфлях с загнутыми кверху носами на босу ногу. Толстяк, сверкая пятками, тут же кинулся осматривать Мирланду, бормоча под нос какие-то неизвестные мне слова. Минут через пять вошел еще один персонаж. Мужчина лет тридцати в нормальных человеческих штанах, кожаном жилете поверх свободной рубахи и коротких мягких сапогах. На поясе – меч и кинжал. Здесь что, без оружия вообще не ходят?

Мужчина приблизился к кровати, убедился, что пациентка в сознании, исполнил уважительный поклон и приятным голосом произнес:

– Уважаемая Мирланда, я рад, что вы пришли, наконец, в сознание. Поверьте, состояние вашего здоровья сейчас является самой важной темой для каждого обитателя Перевала. И я рад, что первым могу принести вам благодарность от имени всех тех, кому ваша самоотверженность сохранила жизнь.

Мирланда – я это почувствовала – уже собралась ответить что-то в том же стиле, но тут послышались тяжелые бухающие шаги, и через мгновение в спальню – или это был лазарет? – ворвался здоровенный мужик, и в комнате сразу стало как-то тесновато. Мужик по комплекции напоминал пивную бочку. Здоровенный, мощный, с толстыми руками и ногами, с большой круглой головой. На голове можно было отметить два снопа ржаной соломы. Один торчал ото лба вверх, другой – от подбородка вниз. Верхний сноп был слегка придавлен тонким золотым обручем. Пивная бочка была задрапирована темно-зеленым бархатным… кафтаном? Камзолом? Хрен знает, как тут называется мужская верхняя одежда. Зеленые же бархатные штаны слегка приспустились, причем одна штанина была честь по чести заправлена в сапог, а вторая наползала на голенище. Меч на поясе был побольше и явно потяжелее, чем у второго, а на груди покоилась толстенная золотая цепь с золотым же кругляшом, украшенным эмалью. Даже не услышав голоса, можно было не сомневаться, что это примчался разбуженный в неурочный час тот самый граф.

Дальше было неинтересно. Все наперебой принялись возносить хвалу волшебнице, обещать ей всяческие почести и другие моральные и материальные плюшки. И никто, ни один человек, не обратил внимания на Марка. Кстати, а где он? Я попыталась скосить глаза и поглядеть на подушку, но его там не увидела. Куда он девался? А это вообще был он? А он вообще был? Мне вдруг стало скучно, и я зевнула. И тут сиделка, высмотрев, что ее кошмар пропал, вернулась на свое законное место и вытурила всех посетителей, включая чересчур хитрого доктора и самого графа.

– Девочка только пришла в себя! – вещала она удивительно противным голосом. – Ей нужен покой и питание. И ей совсем ни к чему слушать пустые слова в то время, когда нужно выпить чашку горячего бульона и уснуть.

И, честное слово, я была с ней абсолютно согласна.

Когда комната опустела, Мирланда послушно съела и выпила все, что ей было предложено, а потом мы с ней вместе уснули. И я тут же проснулась. На часах было без пяти минут пора вставать, а на подушке потешно зевал и потягивался черный котенок. Интересно, там, во сне действительно был именно он? Или мне все же привиделось?

Интернет я тем утром рыла основательно. Вот только ответы на вопрос, который меня интересовал, давались лишь на всяческих мистическо-эзотерических сайтах, изначально сомнительных. С другой стороны, а чего я хотела? Какой, скажите, нормальный материалистически мыслящий человек станет задаваться вопросом, ходят ли кошки по снам и гуляют ли в другие миры? Несколько утешило меня то, что все эти сайты были абсолютно единодушны: да, могут. Да, гуляют. Так что, какое-то шаткое обоснование появление Марка в "том" мире у меня появилось. Впрочем, мне этого было вполне достаточно. Непонятно было, правда, почему сиделка при виде безобидного двухмесячного существа со страху чуть кирпичей себе под мантию не наложила. Хотя, может, и наложила, по цвету-то все равно не догадаться. Но это все было так, для самоуспокоения. Потому что основной вопрос, который меня сейчас занимал – это взваленные Мирландой на себя долги.

Всю дорогу до работы я размышляла. Ну ладно, долг жизни – это более-менее понятно. Я спасла ей жизнь, она хочет вернуть долг тем же. С фактом спасения спорить было трудно. Я и не стала. Вот только как девчонка из другого мира, пусть и колдунья, собралась меня спасать? Для начала, я сама могу за себя постоять. Правда, случаются накладки, перебарщиваю с пределами необходимой обороны, но тем не менее. Подозреваю, что та же Мирланда в эпизоде с главбухом не стала бы сильно заморачиваться и просто испепелила бы скотину. Ну или в свинку превратила бы, чтобы форма соответствовала содержанию. Но ее мир в принципе для обычного человека намного опаснее. Там и эти черные волки, и герцог, и сиделки в коричневых шлепках. Того и гляди, схарчат. А у нас что? Большинство людей, да хоть та же шпана, внаглую не лезут и смертоубийством не занимаются. Я подозреваю, что авторы детективов в своих книгах убили народу больше, чем реальные преступники. Да и убийства если случаются, то, в основном, по пьяни. Основной сценарий такой: сели кореша, набухались до зеленых чертей, потом одному привиделось что-нибудь с пьяных глаз, хватанул со стола хлеборез и тыкнул куда пришлось. А наутро выяснилось, что пришлось аккурат по горлышку собутыльнику. Не, это не про меня, я вообще не пью. Мне с моим комариным весом и пробки понюхать хватит, чтобы мозги напрочь отъехали. А учитывая, что я владею, на минуточку, боевыми искусствами, даже без ножиков жертв будет не в пример больше. Да мне и не нравится это дело. Я на выпускном для интереса глотнула шампанского, и никакого удовольствия не получила. Только икала с полчаса. Вот чай или кофе – это совсем другое дело!

Ну да ладно, с долгом жизни все более-менее понятно. Как Мирланда собралась его отдавать – это уже ее проблемы. А вот про долг чести я не поняла вообще ничего. Это каким же образом я ее честь умудрилась защитить? Да и в каком смысле она эту честь имела в виду? Если девичью – то на нее, вроде, никто не покушался. Если магическую, так она ее сама неплохо защитила, на одних морально-волевых усилиях через ранг перепрыгнула. А самое главное – с защитой чести в моем мире проблем намного больше, чем с защитой жизни. Этим, в основном, занимаются юристы и адвокаты. А как было бы хорошо! Тебя оскорбили – всадил в обидчика полметра острой железяки, и все, получил глубокое моральное удовлетворение. Вот только в реальности после такой защиты чести одна дорога – на лесоповал. Вон, было дело – тетка от насильника чудом отбилась и случайно куда-то там пилкой для ногтей тыкнула уроду, а тот коньки откинул. Так ее ведь посадили, виновной признали за то, что не далась, не расслабилась и удовольствие получить не попыталась. Но клятва дадена, девчонка ее попытается исполнить и, сдается мне, проблем в результате я огребу намного больше, чем если бы сама справлялась.

С такими мыслями я добралась до работы. А там с утра пораньше на своем законном месте восседал наш герой-любовник. На лбу аккуратный розовенький пластырь налеплен, на морде лица выражение такое, будто последние три дня он питался исключительно незрелыми лимонами без сахара. Ну да, я поглядела, как он по коридору шел. Мужики все, как один отворачиваются и делают вид, что не замечают, девки – те вообще в спину хихикают. В общем, авторитет у красавца и так был откровенно невысок, а теперь и вовсе упал ниже плинтуса. Но, как потом выяснилось, это было еще только начало.