Текст книги "Основать род (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Пока хлысты вязали, сам к нам вышел. Хочет с тобой говорить. Оружия у него нет, он сам показал, ну и мы дополнительно обыскали. Говорит на ужасном английском, но понять его можно. Залез так – боится, что его увидят с нами. Говорит, за фортом все время наблюдают.

Эфиоп выбрался из кабины. Несмотря на удручающее состояние костюма, осанка его была поистине царской. В глаза бросалась крайняя худоба, даже изможденность человека. Но спина его была безупречно прямой, а голова гордо поднята. Темные глаза прямо и открыто смотрели на Женю.

– Здравствуй, масса Юджин.

Английский негра был поистине чудовищным. Никаких склонений, спряжений и прочих словоформ словно не существовало. Но разобрать, о чем он говорит действительно было несложно.

– Ты знаешь, кто я?

Женя был немало удивлен и даже несколько смущен. Впрочем, он приложил все усилия, чтобы эмоции не отразились на его лице, хоть и не был уверен в результате этих усилий.

– Все знать тебя, масса Юджин. Все знать, ты великий воин. Ты убить все воины племя Дасанеч, забрать оружие, дом, машина вождя. Ты дать женщины Дасанеч выкуп за белые люди.

– Назови себя.

– Я имя Ашенафи. Я есть вождь люди Сидамо.

– Зачем ты хочешь говорить со мной, Ашенафи?

– Я хотеть сказать про Джамал. Когда быть ночь Джамал прийти убивать масса Юджин и его племя. Джамал хочет каменный дом.

– Почему ты рассказываешь мне это?

– Никто нет любить Джамал. Все бояться Джамал. У Джамал много воин. У Джамал много ружье. Он приходить и забирать что хотеть.

– Сколько воинов у Джамала?

– Сейчас у Джамал пять рука и еще рука воин. Но через три день придут еще два раза столько.

– Спасибо, Ашенафи. Что ты хочешь получить за свой рассказ?

– Я ничего не хотеть от масса Юджин. Я хотеть масса Юджин убить Джамал и жадный Тэкле. Тогда Джамал не прийти к Сидамо. Джамал не забрать женщины и еда. Тогда Сидамо прийти к масса Юджин и стать его племя. Масса Юджин дать Сидамо ружье и патроны. Сидамо охотиться и растить хлеб и кукуруза. Четверть отдать масса Юджин. Сидамо не быть голод. Сидамо быть хорошо. Масса Юджин быть хорошо.

– Понятно. А есть другие племена, которые боятся Джамала?

– Есть. Много. Есть Дараса, Камбатта, Хадия, Алаба, Тамбаро. Еще другие. Много. Все бояться Джамал.

– Если Сидамо придет сюда, твои воины должны будут сражаться против наших врагов.

– Сидамо хорошие воины. Нет ружье нет патроны нет мочь сражаться. Масса Юджин дать ружье, дать патроны, Сидамо сражаться.

– Если Сидамо будут сражаться против Джамала, я сейчас дам ружья и патроны.

– Масса Юджин дать ружье, Сидамо помочь убить Джамал.

Женя оглянулся. Касаткин стоял рядом и внимательно слушал.

– Что скажешь, капитан?

– По-моему, мужик говорит честно. У нас нет времени научить всех стрелять, по сути бойцов восемь человек, включая бабу Лису. Остальные на подхвате.

– Сколько мы можем им дать оружия без ущерба для себя?

– Четыре бенельки вполне можем отдать. Все равно стрелять из них некому.

– Тогда уточни с союзником диспозицию, а я пойду возьму оружие.

Увидев сразу четыре ружья, Ашенафи не смог скрыть восхищения. В его глазах блеснул кровожадный огонек, несколько напугавший Женю и заставивший вспомнить о судьбе капитана Кука. Сотня патронов к ним превратила восхищение в благоговение.

– Масса Юджин очень щедрый! Ашенафи благодарить масса Юджин. Сидамо благодарить масса Юджин. Сидамо будет сражаться! Сидамо мстить Джамал и Тэкле. Когда Джамал будет умереть, Сидамо будет племя масса Юджин. Теперь пусть твой человек отвезти Ашенафи в лес. Я звать воины Сидамо сражаться.

– У Жени в голове мелькнула одна мысль.

– Ашенафи, ты знаешь, где держат других белых людей?

– Я знать. Это племя Хамер и племя Тигре. Если масса Юджин убить Джамал и Тэкле, масса Юджин забрать белые люди себе.

– А много там белых людей?

– Много. Пять рука и еще два рука.

– Если Сидамо поможет забрать белых людей, я отдам им дом вождя Дасанеч.

– Масса Юджин очень щедрый. Сидамо помочь.

Переговоры был завершены к обоюдному удовольствию. Ашенафи загрузил ружья в “муравей”, скрючился под правым сиденьем и отбыл. Лишь только за трелевочником закрылись ворота, из донжона выбежала Ольга.

– Женька, давай скорее, там терминал орет, надрывается.

Уже на бегу Женя подумал: “Вот молодец, не полезла при эфиопе, дождалась момента!”.

Терминал действительно блажил, громко и с надрывом. Но едва Женя переступил порог операторской, затих. На экране планшета мигала надпись.

Стимулирующая поставка за присоединение монокластера.

Пулеметы ПКМ, доступно 2 шт,

Подтвердите ввод.

Женя от избытка чувств попал по клавише только с третьего раза. Пулей вылетел из операторской, не забыв, правда закрыть за собой дверь, и заорал в окно, выходящее во двор:

– Касаткин, бросай все и чеши сюда! Григорьева возьми!

Через полминуты с дробным топотом капитан и старший сержант влетели в комнату.

– Что случилось? Капитан на бегу успел расстегнуть кобуру и держал руку на рукояти своего “Браунинга”, готовый мгновенно открыть стрельбу.

– Успокойся, Петрович, не тревожь пушку. Никто не напал.

– А что так орал?

Касаткин, успокаиваясь, застегнул кобуру. В это время в операторской бумкнуло и лязгнуло.

– Иди, погляди на причину.

Через несколько секунд форт содрогнулся от вопля капитана разведки.

– Пипец вам, зусулы! Всех положим, гады!

За большим столом в трапезной поместилось все население форта. Тридцать человек – с двумя новенькими, привезенными Джамалом днем. Один – швейцарец, часовщик и, по совместительству, охотник. Другой – немец из Лихтенштейна, биржевой маклер. Лихтенштейновцы были заброшены как монокластер в среднем течении Шпрее. Смотрящие дали им несколько жилых домов и локалку. Эфиопы захватили и сожгли поселок, а людей частью убили, частью увезли в рабство. Женя поднялся с места. Речь он приготовил заранее.

– Друзья, – начал он, – наше положение за последние несколько дней сильно улучшилось. Во-первых, у нас есть хорошее укрепление. Во-вторых, нас стало существенно больше и возможности нашей общины выросли. У нас есть оружие для защиты, есть достаточно продуктов и канал снабжения, по которому мы можем получать от Наблюдателей материальную поддержку. Кроме того, мы теперь не одиноки в этом новом мире. Установлена радиосвязь с Русским Союзом, который объединяет 4 анклава: русских, немцев, французов и египтян. Достигнута договоренность о поддержке как военной, так и медицинской, а также информационной. Одним словом, есть все основания для оптимизма.

Но есть и большая проблема. Это – эфиопские племена. Причем не такие уж дикие, вполне неплохо организованные. По сути, это банда мафиозного типа, численностью около сотни человек. Они занимаются пиратством на реках, нападают на небольшие поселки, берут в плен попавшихся им одиночек и небольшие группы европейцев, занимаются вымогательством и грабежом других эфиопских племен.

По нашим разведданным, сегодня ночью бандиты совершат нападение на наш форт. Они попытаются всех нас убить или взять в плен, а сам форт со всем содержимым использовать как бандитскую базу. Многие из вас уже знают, каково быть в эфиопском плену, а по сути – рабстве. Помолчите, Гретта Алексеевна. Поэтому в эту ночь поспать не удастся. У нас двадцать единиц дальнобойного оружия. Это значит, что двадцать человек смогут вести бой. Остальные будут наблюдателями, будут подносить патроны, набивать ленты и магазины. Я не знаю, все ли из вас останутся живы после этого боя. Но если мы не устоим, в живых не останется никого.

Женя сделал паузу, обвел глазами собравшихся. Все молчали. Даже правозащитница не порывалась высказываться. Бывший бизнесмен слушал вместе со всеми и не пытался делать вид, что его это не касается.

– Но если мы победим, нам больше некого будет бояться в этом краю. И мы сможем спокойно жить и работать, строиться, развиваться, торговать. Сейчас наш начальник гарнизона капитан Касаткин подробно расскажет обо всем, что нами запланировано и что кому предстоит делать.

Капитан поднялся.

– Для начала я хочу услышать, есть ли среди вас стрелки. Баба Лиса, про вас я уже знаю. Иваныч, ты тоже заранее посчитан. Гриша, и ты тоже. Ты, Клаус, в строю по определению. Давайте, спрошу иначе. Кто из мужчин служил в армии?

– Я служил в бундесвере, – поднял руку Вальдо Циммер.

– Прекрасно. С пулеметом МГ-42 знакомы?

– Конечно!

– Тогда пулемет ваш. Подберите себе второго номера, Кого? Грубера? Хорошо, тебе, Ганс “бенельку”.

– Вальдо, я тебя одного не пущу! – вдруг подскочила Лотта. Я пойду с тобой, а Ганса к кому-нибудь другому прикрепляйте.

Касаткин только руками развел.

– Ну пусть будет так. Кто еще?

– Я служил. Командир отделения мотострелков. – откликнулся Гриша Смыков.

– Прекрасно. Тебе, Гриш, “сайга”.

– Я тоже в пехоте, рядовым

Это Жора-байкер. Похоже, прозвище прилепилось к нему навечно.

– Тебе вторая “сайга”. А пулеметчики есть?

– Есть, как не быть! Пиши, Приходько Евсей Кузьмич, гвардии ефрейтор, командир пулеметного расчета.

– А где служили, Евсей Кузьмич? -

– Дык в Германии, в составе ограниченного контингента.

– ПКМ знаете?

– А как же? Четыре года с ним в обнимку.

– Сверхсрочник?

– Так точно!

– Ну, стало быть, вам и ПКМ в руки. Кого вторым возьмете?

– Да вот спортсмена. Пойдешь, Давыд? Ну и ладненько.

– Давыд, тебе тоже помпа. Так… Иваныч, тебе карабин. Ты у нас будешь снайпер. Второй карабин вам, баба Лиса. Клаус, ты с автоматом. Теперь еще десять человек с помпами. Ну ты, конечно, Женя, потом Федорыч.

– Я пойду! – подскочил Шурик. “Надо же, – отметил про себя Женя, – что женщины делают с мужиками, даже последний ботан геройствовать рвется”.

– Хорошо. Еще семеро. Карл Рихтер, добро. Тебе, Йоган, на стену нельзя, ты пока бегать не можешь. Возьмешь хаудах и будешь охранять женщин.

Ольга пружинисто поднялась.

– Я пойду.

– Я тоже! Даша Мокрецова встала рядом.

– Я тебе не разрешаю! – возмутилась Галина Петровна. – Это не твое дело!

– Я совершеннолетняя, мама, и могу сама за себя решить. Что же делать, если кое-кто предпочитает прятаться за женские юбки!

“Так их, девочка!”, – подумал Женя, – “Молодец!”

– Я не очень хорошо умею стрелять. Но все равно. Вам же нужна санитарка, – Катя Подольская

– Я неплохо стреляю, – внезапно поднялась Мария Штауффенберг, – мы с другом регулярно ездили в стрелковый клуб.

– И я. Меня муж покойный научил.

Это из новеньких, Люба Верейко. Ого! Батальон “Белые колготки”!

– А я? – подскочил Федя. – В Великую Отечественную пацаны в моем возрасте уже воевали!

– Для тебя будет особое задание, – сказал Женя. Получишь у капитана хаудах, подойдешь ко мне.

– Я не умею обращаться с оружием, – подал голос Троекуров, – но я готов выполнять подсобную работу.

Ерзавший на месте последние пять минут менеджер Воеводин наконец решился. Он поднял руку, а следом за этим и сам поднялся со скамьи.

– Я тоже могу стрелять. Я служил срочную в погранцах. Правда, в хозслужбе, но огневая подготовка была наравне со всеми.

– К сожалению, Максим Витальевич, у нас не осталось свободного оружия. Разве что вы уговорите кого-нибудь из женщин уступить вам место на стене. В чем я лично сомневаюсь.

Красноречивый взгляд “женского батальона” подтвердил обоснованность слов капитана.

– Впрочем, вы можете добыть себе оружие в бою. И если вы сумеете это сделать, то, возможно, люди переменят свое отношение к вам. Я выдам вам хаудах, но на стене он бесполезен. На этом я закончу. Тех, кто не принимает участие в боевых действиях, я прошу взять необходимые вещи, спуститься в подвал и не покидать его до окончания боя. Туда же необходимо перенести и двоих человек, привезенных сегодня эфиопами. Остальные пусть пройдут вместе со старшим сержантом Григорьевым в оружейную комнату для получения оружия и боекомплекта.

Йоган Шефер поднялся и похромал к выходу, опираясь на самодельный костыль. За ним потянулись женщины.

Вооруженные люди собрались во дворе форта. Капитан раздавал последние указания.

– Скорее всего, нападать будут со стороны ворот, в сумерках. Для этого специально приедет джип с еще одним пленником. Думаю, бойцы на джипе постараются вывести из строя наш пулемет и удержать контроль над воротами, пока не подоспеют основные силы. Про два других они не знают. Эфиопы будут двигаться на джипах и квадроциклах, чтобы за кратчайшее время достичь форта и прорваться за стены. Этот прорыв означает наше поражение, значит мы его допустить не должны. Значит, так: две женщины с помпами идут на заднюю стену. Берут с собой бинокль и тепловизор. Мария Штауффенберг и Люба Верейко. Давайте. По одной – на боковые стены. Ольга – на северную стену, Даша – на южную. Вам тоже бинокли и тепловизоры. Ваша главная задача – не допустить внезапного появления эфиопов с этих направлений. Катя, вы санинструктор. Приготовьте весь имеющийся перевязочный материал. Возможно, сегодня все это пригодится. Снайперы на надвратную башню, по бокам от ворот. Евсей Кузьмич, вы с Давыдом на северо-восточную башню. Я с пулеметом остаюсь во дворе. Женя, будешь меня прикрывать. Тебе все равно придется встретить негров. Максим, ты будь рядом во дворе. Когда негры приедут, ты откроешь ворота и командир пошлет тебя принести выкуп. Ты двинешься в караулку и как только ты уйдешь со двора, эфиопы начнут стрелять. Как начнется заварушка, поможешь ликвидировать негров. Остальные на стены. Всем спрятаться за парапет. Вальдо и Лотта, сделайте правдоподобное чучело пулеметчика и нарядите его в броник и каску. Теперь вот что: снайперам и пулеметчикам в первую очередь вышибать транспорт, чтобы спешить негров как можно дальше от форта. Те, у кого дробовики: эффективный огонь начинается со ста метров, не ближе. Ждите, пока не подойдут, потом начинайте стрелять. Те, кто стреляет неважно, заряжайте картечь – больше шансов на попадание. Еще, после одного-двух выстрелов меняйте место, чтобы не выцелили по вспышке. Еще: Вальдо, ты перегони трактор так, чтобы его можно было использовать как укрытие. Вот примерно сюда. Ну, все. Начинаем. Иваныч, научи людей пользоваться тепловизорами.

– А я? – Федька не скрывал разочарования. – Про меня забыли?

– У тебя, как я и обещал, особое задание, – сказал ему Женя. – Ты с хаудахом и пачкой патронов садишься на четвертом этаже донжона. Там наш самый главный ресурс – канал поставки. Если подняться туда попробует кто-нибудь кроме меня или капитана Касаткина, вали без разговоров. Выполняй, боец!

Боец понурился и поплелся к башне.

Все приготовления были сделаны вовремя. Около МГ сидел вполне правдоподобный пулеметчик. Касаткин с пулеметом спрятался за трелевочником. Воеводин с хаудахом слонялся по двору. Уже изрядно стемнело, когда за воротами послышался шум мотора. Максим открыл створки и во двор въехал открытый джип, остановившись в створе ворот. Впереди сидели два негра, у каждого был АКМ. На заднем сиденьи лежала какая-то плохо различимая фигура в бинтах. Женя вышел к воротам. Сидевший за рулем негр показал рукой на тело, лежащее сзади, и на ужасающем английском сказал:

– Джамал велеть привезти.

Воеводин метнулся в башню, и вскоре две женщины из числа сидевших в подвале, осторожно помогли человеку вылезти из машины и повели его в замок.

– Ты платить теперь, – опять заговорил негр.

Максим ушел в караулку, как было запланировано, начал там шумно возиться. Эфиопы, против ожидания, ничего не предпринимали. Внезапно из башни раздался ружейный выстрел, затем два пистолетных хлопка и оглушительный женский визг. Один из негров, видимо ожидавший этого, сдернул с плеча автомат и дал очередь по фигуре пулеметчика. Фигура, как и положено, завалилась набок. Женя тут же вскинул свою “бенельку”. Приклад чувствительно боднул плечо и убийца чучел осел в джипе. “Все коврики измажет”, – проскочила вдруг нелепая мысль, пока Женя разворачивался ко второму. Затвор тихо клацнул, досылая патрон в ствол, но тут что-то ударило Женю в левое плечо, ружье вырвалось из рук и отлетело в сторону. Простучал ПКМ и голос Касаткина крикнул:

– Подольская, мухой во двор. Командира ранило!

” Это меня, что ли?” – подумал Женя и хотел махнуть рукой – мол, все в порядке, но рука почему-то не послушалась.

– Же-е-ня-а-а!

– Шушунова, мать твою! Куда? На стену! Воеводин, хватай автомат и ко мне вторым номером. Пулеметчики начинают с трехсот метров, чтобы обратно в лес не ушли. Снайперы – огонь по готовности!

Где-то впереди раздался звук моторов, послышались хлопки винтовок. Подбежала Катя Подольская, сноровисто распорола рукав анорака (и когда это он успел так намокнуть), принялась умело бинтовать. “Вот, млин, только все началось, а я уже вне игры. Раскудрить твою налево!” – подумалось Жене. “А что за выстрелы были в башне?” – вспомнил он.

– Катя, давай быстрее.

– Все уже, Евгений Михайлович. Готово. Сейчас только подвес сделаю.

– Потом, потом. Давай за мной.

И, зачем-то пригибаясь, Женя поспешил ко входу в донжон, на ходу вынимая здоровой рукой из кобуры “люгер”.

В комнате нижнего этажа явно в шоковом состоянии сидела прямо на полу правозащитница и пыталась сложить в разорванный лиф платья дебелую грудь, на которой расплывались багровые следы крепкого “пожатия”. Под правым глазом наливался синевой сочный фингал.

– Что случилось? Кто стрелял?

– Йоган, там, – трясущейся рукой она показала на вход в подвал.

– Кто стрелял?

– Не-е-егр.

– Где он?

– Там, – она ткнула пальцем в лестницу, ведущую наверх. И, всхлипнув, тонко, по-бабьи, завыла.

– Катя, давай в подвал, посмотри, что там с Шефером. Я наверх.

Женя стал осторожно подниматься по ступенькам. Второй этаж – чисто. Теперь третий… Он успел преодолеть только половину лестницы. Сверху жахнул выстрел, затем еще один, и на Женю упало что-то тяжелое. Зацепиться было не за что, и он, пересчитывая ребрами ступеньки, прогрохотал вниз. Упал неудачно, на раненое плечо и внутренне взвыл от прострелившей руку боли. Стиснув зубы, чтобы не орать, он выбрался из-под упавшего на него тела и осмотрелся. Верхушка черепа была начисто снесена, но человека вполне можно было опознать. Вот так, Джамал, кто с чем к нам зачем, тот от того и того.

– Федька, молодец! Представлю к награде!

На улице резко затрещали пулеметы, чуть позже их заглушил нестройный залп дробовиков, захлопали самодельные гранаты – войнушка пошла вовсю. Тут, в башне, вроде, все закончилось. Надо теперь посмотреть, что в подвале.

Адреналин схлынул, рука под повязкой налилась до краев пульсирующей болью. Женя убрал “люгер” в кобуру и, придерживая больную руку здоровой, спустился вниз. Подвал тускло освещали две керосиновых лампы. На полу, прислонившись к стене, сидел Йоган Шефер, бледный, с испариной на лбу. Катя Подольская заканчивала бинтовать. Сквозь свежую повязку на груди проступали два красных пятна. Женщины столпились рядом, желая помочь и не зная, что нужно делать.

– Катя, что с Йоганом?

– Два ранения в грудь, легкое пробито, одно ребро сломано пулей. Нужна срочная госпитализация. Иначе он долго не протянет.

– Где его лучше уложить? Здесь или поднять наверх?

– Лучше наверх, здесь все же слишком прохладно.

– Кто-нибудь, сходите за носилками.

– Нет, носилки нельзя. Ему сейчас можно только полусидя.

– Тогда подождем, пока бой закончится. Потом мужики на руках поднимут.

На улице стрельба уже стихала. Еще с минуту раздавались редкие пулеметные очереди и хлопки карабинов, потом и они прекратились. Касаткин поднялся от пулемета навстречу Жене.

– Ну что, командир, победа!

– Поздравляю, капитан. Потери есть?

– Никак нет, все целехоньки. Ну, кроме тебя. А что там? – он кивнул в сторону башни.

– Шефер тяжело ранен, две дырки в груди. А Федька Джамала грохнул. Начисто башку снес. Тот к терминалу полез.

– Так это Джамал так замаскировался? Вот же скотина! Я-то не сообразил проверить, старый дурак.

Капитан в досаде стукнул кулаком о ладонь.

От леса донеслась частая ружейная стрельба, потом снова все стихло

– Ладно, потом разборки устроим. Собирай трофеи, трупы волоки в лес. Григорьева ко мне, пусть срочно организовывает связь с замком Россия. Кстати, пусть Джамала обыщут особо тщательно. Его пока оставьте. Заверните, скажем, в полиэтилен и сложите в холодок. Мне нужны его символы власти – бусы, перстень, медальон, личное оружие и все остальное в таком духе.

Касаткин отдал приказания. Тела двух негров обыскали и закинули в багажник до сих пор стоявшего в воротах джипа. Грубер сел за руль и начал выезжать из форта.

– Группа людей, шесть человек, идет от леса, – крикнули сверху.

– Пулеметчики, снайперы, приготовиться. Без команды огонь не открывать! Трофейным командам ждать – откликнулся Касаткин.

Через четверть часа к воротам форта подошла группа эфиопов. Вперед вышел один из них, Женя узнал в нем Ашенафи.

– Масса Юджин великий воин! Он убить все воины Джамал. Сидамо убить те, кто хотеть бегать в лес. Масса Юджин убить Джамал. Сидамо благодарить масса Юджин. Нет Джамал, никто прийти к Сидамо. Остальные воины Джамал уйти в свое племя. Масса Юджин дать Ашенафи ружья. Ашенафи сражаться. Ашенафи дать масса Юджин его враг.

Ашенафи махнул рукой, два эфиопа подтащили к Жене третьего, со связанными за спиной руками. Это был Тэкле Бекеле. Вид он имел прежалкий.

– Он хотеть бегать. Мои воины поймать.

– И что с ним делать будем? – спросил Женя у капитана и достал из кобуры пистолет. – Может, просто пристрелим?

– Нет, не надо, не убивайте меня, – запричитал Тэкле на неожиданно сносном английском. – Я все сделаю, я отдам всех белых людей, только не убивайте!

– Их мы и так заберем. Теперь, когда Джамала нет, никто тебя не боится.

Женя взвел курок и снял “люгер” с предохранителя.

– Нет, не убивайте!

Тэкле упал на колени и пополз к Жене, но не удержался и упал набок.

– Я все, все отдам. Я знаю, где в лесу большой склад! Там много, много всего. Я покажу, только не убивайте.

Жене стало противно. Он снял пистолет с боевого взвода и убрал его в кобуру.

– В подвал его. Не развязывать. Утром пусть ведет к складу.

Затем он повернулся к вождю.

– Я благодарю тебя и твоих воинов. Я держу свое слово. Дом вождя Дасанеч твой. Скажи другим вождям, что я убил Джамала. Если кто-то из них хочет так же, как ты присоединиться ко мне, пусть приходят сюда завтра днем. Я буду с ними говорить.

– Они придут, масса Юджин.

– Хорошо. А теперь мне нужно заняться своими делами. До свидания, Ашенафи.

– До свидания, масса Юджин.

Эфиопы развернулись и вскоре скрылись в темноте. Следом за ними выехали трофейные команды. Женя, повернулся и, чувствуя, как все сильнее накатывает боль и слабость, пошел к башне. Григорьев уже наладил связь.

– Это начальник форта Сибирь Евгений Каплин. С кем я говорю?

– Дежурный радист замка Россия.

– Пожалуйста, запишите и передайте по службам как можно быстрее. Сегодня вечером группа эфиопов порядка тридцати человек во главе с Джамалом Сага пыталась захватить форт. Гарнизоном форта все нападавшие, включая Джамала, были уничтожены. Состав и количество трофеев уточняется. В результате боя один человек получил легкое ранение в руку и один тяжелое ранение в грудь. Тяжелораненому требуется срочная медицинская помощь, оказать которую своими силами мы не имеем возможности. По оценкам наших медиков, раненый может продержаться еще шесть-восемь часов. В результате смерти Джамала в эфиопском анклаве и в окружающих форт Сибирь племенах резко изменяется баланс сил и военно-политические расклады, что сможет в перспективе снять военную угрозу со стороны Эфиопии и полностью прекратить набеги бандитских шаек на пограничные территории Русского Союза. В данный момент к анклаву Сибирь присоединилось одно из эфиопских племен, которое оказало серьезную помощь в ликвидации группировки Джамала. В ближайшем будущем возможно присоединение к форту в качестве сателлитов еще нескольких племен.

Женя замолчал. На другой стороне какое-то время тоже была тишина, видимо, радист переваривал сказанное. Потом, словно очнувшись, заторопился.

– Пожалуйста, оставайтесь на связи. Сейчас я всех оповещу. Подождите минут десять.

Женя прислонился к стене.

– Вот, млин, смотрящие, хоть бы трехногий табурет дали. Задницу примостить и то негде.

– Ничего, Михалыч, своих наделаем. Если и в самом деле с зусулами замиримся, да в лес свободно ходить сможем, то и венских стульев настругаем. – отозвался Григорьев. – И еще, комадир, ты бы снял Федьку с поста. А то я сунулся наверх, так он мне чуть башку не снес, как вон давеча Джамалу.

– И то верно. Эй, Федор, бой окончен. Спускайся сюда, герой.

Пятки дробно простучали по лестнице и через секунду Федька уже стоял навытяжку перед Женей, косясь на подмокшую уже повязку на руке начальника.

– Благодарю за службу, боец!

– Служу России!.. то есть Сибири… то есть… Пацан запутался и сконфуженно замолк.

– России, России. Ну сам подумай, какая же Сибирь без России. Как, впрочем, и Россия без Сибири.

– Дядя Жень, а что, я правда самого Джамала застрелил?

– Правда, правда. Ну, беги вниз. Помогай отмывать кровищу с лестницы. А то насорил, понимаешь, а убирать кто будет?

Федька дернул было вниз, но тут же был пойман Григорьевым.

– Ну-ка стой! Почему оружие не на предохранителе? Учишь их, учишь, и все без толку. Ты с поста сменился, что нужно сделать?

– Разрядить оружие, поставить на предохранитель и вместе с боекомплектом сдать на хранение в оружейную комнату.

– Выполнять!

Пацан быстро разрядил хаудах и умчался быстрее ветра. Навстречу ему поднялась Ольга.

– Как ты, Женя?

– Живой, как видишь, – он попытался отшутиться, но явно неудачно.

– Я так за тебя перепугалась! Андрей Петрович твое ружье смотрел, его все очередью разбило. Если бы не это…

Она удержала подступившие было слезы.

– Ты у меня молодец, я тобой горжусь. Только постарайся больше не попадать под пули…

Голос Сотникова из динамика прервал выяснение отношений.

– Здравствуйте, Евгений Михайлович. Вы, наверное, поставили целью в рекордно короткие сроки взбаламутить все наше болото.

– Оль, позови сюда Подольскую, – шепнул Женя. И в микрофон:

– Чесслово, Алексей Александрович, я не специально.

– Ну да ладно, шутки в сторону. Давайте начнем с раненых. Тут у нас сидит наш главмед Маргарита Эдуардовна Зенгер. Опишите ей возможно подробнее, вашу ситуацию.

– Сейчас подойдет наша санитарка, Екатерина Подольская, все расскажет. А, вот и она.

– Маргарита Эдуардовна, у нас одно сквозное ранение плеча. Ну, тут все в порядке, кость не задета, крупные сосуды не повреждены. А вот второе – два проникающих ранения грудной полости, перебито ребро, правое легкое пробито в двух местах. Возможно, повреждена правая лопатка. Требуется извлечение пуль. Пока что я наложила герметизирующую повязку, но больше ничего сделать не смогу – нет ни условий, ни оборудования, ни квалификации. Положение осложняется тем, что у пострадавшего имеется глубокая не зажившая рана бедра и общее истощение после длительного пребывания в рабстве у эфиопов. По моим прогнозам, без операции в стационарных условиях он сможет протянуть максимум до утра.

– Все ясно.

В голосе Зенгер, казалось, явственно слышался металлический скрежет.

– Алексей Александрович, Благова сможет вылететь немедленно?

– Технически – да, но вот сможет ли она лететь ночью? Позовите сюда Эльзу.

– Но ведь она не сможет там сесть! – это Дугин.

– Ей садиться и не надо, – это опять Зенгер. – Специалист и чемодан оборудования спустятся на парашюте.

– Ночной прыжок – это не всем мастерам по силам. А вообще есть у нас врачи-парашютисты? – Сотников.

– Есть. В конце концов, у меня самой пятьдесят прыжков.

Раздался звук открывшейся двери.

– Вызывали, Алексей Александрович?

– Вызывал, Эльза. Скажи, можешь сейчас вылететь и сбросить парашютиста? Как у тебя с ночными полетами?

– У меня – в порядке. Главное, чтобы по возвращении мне полосу хорошенько подсветили.

– Тогда готовься к взлету. Маргарита Эдуардовна, сколько вам нужно времени для сборов?

– Полчаса.

– Тогда – удачи.

Протопали шаги, хлопнула дверь.

– Евгений Михайлович, слышали? Через полчаса к вам вылетает самолет с врачом и оборудованием. Примерно через два-три часа он будет у вас. Обеспечьте световую сигнализацию и встречу.

– Сделаем.

– Теперь давайте обо всем остальном по порядку…

Через два с половиной часа совсем уже стемнело, но, несмотря на поздний час, в форте никто не ложился. Женя с Григорьевым сидел в импровизированной радиорубке. “Северок” сканировал эфир в поисках самолета. Трофеи были уже все собраны, трупы вывезены в лес. Хоронить негров в темноте никто не собирался. Что к утру останется, то и закопают. Касаткин запер все подобранное оружие и снаряжение в свою оружейку, под которую занял одну из караулок. Циммер с фонариком ползал вокруг трофейных джипов, цокал языком и бормотал под нос о грязных свиньях, которые испортили такие прекрасные машины. Две группы поисковиков на двух исправных машинах и квадре сидели в чистом поле в ожидании сигнала. В форте под руководством Кати Подольской готовили комнату для проведения операции, кипятили воду, проводили освещение и заправляли генератор.

Наконец, радио ожило.

– “Пайпер” вызывает Форт Сибирь.

– Форт Сибирь на связи.

– Говорит Эльза Благова. Мы на подходе. Обозначьте точку сброса.

– Обозначаем.

И в мобильную рацию.

– Мужики, врубайте иллюминацию.

За окном взлетела ракета, зажглись фары машин, освещая вытоптанное в траве место.

– Вижу ракету. Первым заходом сбрасываю груз, принимайте.

Опять в “кенвуд”.

– Мужики, смотрите груз.

Гул самолетного двигателя приблизился к форту, в небе показались красные навигационные огни.

– “Пайпер”, груз отнесло к северо-западу. Нашли, подобрали.

– Вас поняла. Выбрасываю парашютиста.

Прошла минута, другая. Наконец, из “кенвуда” раздалось:

– Человек приземлился благополучно. Видим его.

– “Пайпер”, груз и человек на земле, десантирование прошло успешно. Спасибо, Эльза.

– Спасибо пусть ваш герой говорит. С него пузырь, как поправится.

Через четверть часа во дворе форта Женя пожимал руку высокой, прямой как палка женщине с лицом агентессы КГБ из американских боевиков.

– Здравствуйте, Маргарита Эдуардовна.

– Здравствуйте, Евгений Михайлович. Так это вы и есть второй раненый? Что ж, вами займемся позже. Где пациент?

– Катя, отведи Маргариту Эдуардовну к Йогану.

– Екатерина, вы ассистировать сможете?

– Думаю, да.

– Еще медики есть?

– Фельдшер, Григорий Смыков.

– Тогда немедленно мыться.

И Зенгер как флагманский корабль двинулась к башне донжона. Остальные, включая Клауса и Григория, несших чемоданы с оборудованием, потянулись в кильватере.

Операция длилась уже третий час. Женя сидел в трапезной, прислушиваясь к приглушенным голосам из-за двери. Большая часть людей все-таки уснули. Женя тоже устал адски, но сон никак не шел. Боль, хоть и приглушенная уколом новокаина, чувствительно дергала раненую руку. Здесь же сидела половина мужчин форта. Подошла Ольга, села рядом и, обняв Женю за талию, молча опустила голову ему на плечо. Сколько прошло времени – никто не смог бы сказать. Все, как сговорившись, старательно избегали смотреть на часы. Но наконец дверь отворилась и в трапезную вошла Зенгер, сдирая на ходу с рук резиновые перчатки. Все взгляды немедленно устремились на нее.