Текст книги "Нукенин [СИ]"

Автор книги: Дмитрий Мазуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Глава 7

Оставив Темари, уснувшую с усталой и довольной улыбкой, я вышел из комнаты.

Было темно – где-то три часа ночи. Я просто вспомнил, что оставил на полигоне лук и колчан. И если лук я мог призвать свитком, то колчан со стрелами я не могу призвать даже с помощью фуиндзютсу – стрелы торчат из емкости, так что если я сделаю то же, что и с рюкзаком, то после призыва буду получать бесполезные обломки без оперения.

Хотя, разумеется, у меня было несколько печатей для вызова стрел, поодиночке.

Так что, оценив возможность прогуляться, я с удовольствием вышел и пошел по мокрой земле в сторону полигона. В небе висела тонкая луна, а окружали ее мелкие звезды, что рассыпались по небу, как веснушки по лицу какой-нибудь рыжей девчонки. Умиротворяющая картина.

На полигоне я был не один – стоило пересечь забор, как я это сразу понял – "непробужденная" система чакры чувствовалась достаточно четко, но я и так видел ее хозяина – девчонка, что стояла перед деревом. В ее руках я увидел свой лук.

– Господин! – воскликнула она, подскочив на месте. – Простите, я…

– Хи, чего не спишь? – улыбнулся я, подходя ближе.

– Тренировалась вот и увидела лук… Не могу его натянуть! – вскрикнула девчонка, будто бы она разочаровалась в жизни навсегда.

– Зря ты тренируешься по ночам. Сначала будешь быстро развиваться, а потом от недосыпания и несоблюдения ритмов лишишься и гибкости мышления, и выводить из себя тебе легче будет.

Девчонка и вправду выглядела неважно – под глазами залегли темные круги, прямо при мне она зевнула, отчаянно пытаясь это скрыть за недовольной маской.

– Ладно, – я снял перчатку с правой руки и бросил ей. – Давай попробуем.

Когда Хи одела перчатку, я подошел к ней сзади и взял левой рукой лук поверх ее. Мои пальцы легли сверху на ее затянутые в кожу.

– Смотри, отводи руку назад.

Напрягающаяся девчонка сдвинула тетиву не больше чем на сантиметр. Я прижал ее пальцы к тетиве и натянул смертельную пружину до конца. Она повертела головой, увидела мои взбугрившиеся руки и как-то испуганно выдохнула.

– Не сбрасывай напряжение на бицепс, отводи тетиву только плечом и спиной, иначе точности не будет.

Хи, красная от напряжения только кивнула.

– Готова? – улыбаясь, спросил я. – Раз. Два. Три.

Стрела сорвалась с наших пальцев и влетела в дерево на половину древка.

– Рука сейчас отвалится, – простонала девчонка, все еще оставаясь у меня в некоем подобии объятий. – Я такая слабая?

– Не так много людей может этот лук натянуть, не печалься, – улыбнулся я. – Иди спать. Завтра тренировка.

Я выпустил девушку, забрав у нее лук.

– Один спарринг, пожалуйста, – попросила Хи.

– Мне поддаваться?

– Нет! – возмущенно выкрикнула девчонка.

– Ладно, – пожал я плечами, – давай.

Девчонка сорвалась с места, но прямо предо мной резко остановилась и исполнила толчок, который у нее весьма неплох – передает импульс всего тела. Я отошел в сторону. Ответил ударом кулака снизу и, не удивленный блоком, схватил ее руку, что легла поверх моего предплечья и рывком перебросил ее через себя, словно гирю. Перевернувшись в воздухе, девчонка рухнула на спину и кашлянула в воздух, судорожно дыша. Навалившись на ее кисти коленями, я картинно прижал ладонь к шее, слегка сжимая, но не душа.

– Непозволительно много времени тратишь на то, чтоб встать. Игнорируй боль и неудобства, тогда у тебя будет время от них избавиться. Когда ты убьешь противника. На сегодня урок окончен.

– Так Вы нам всем поддавались? – спросила Хи хриплым голосом.

– Разумеется. Если я буду по полной использовать свою силу, то никто ничему не научится. Мой стиль боя вам больше нигде не повстречается, поверь, поэтому привыкать к нему совершенно бесполезно.

Хи поднялась с земли и кое как отдышавшись, неожиданно выдала:

– Каково это – убивать?

– Ничего особенного. Так же как ходить и читать – просто данность.

– Все говорят…

– Решишь для себя сама, не так и много тебе ждать такой возможности. Спать иди. Такое чувство что я не бойца убеждаю, а маленькую школьницу.

Аргумент подействовал и, беззлобно ухмыльнувшись, девчонка ушла. Тяжело вздохнув я положил на тетиву стрелу и с легкостью оттянул хрустящий лук до уха. Оружию явно понравились нежные девичьи ручки и сейчас оно сопротивлялось, отправив первую стрелу вообще мимо толстого ствола.

– И не думай, отдохнуть не дам, – бросил я луку в своих руках.

Следующая стрела послушно расколола торчащую из дерева надвое.

* * *

Кто же такой Обито Учиха?

Этот вопрос я задал себе уже утром, когда Темари ушла делать зарядку, а я, откинув ломящие плечи на спинку стула, наконец отбросил карандаш и десятки листов, исписанных формулами. Рядом сохла краска на перчатках, на которых я все-таки смог поставить печати чакропроводимости. Пришлось ночью завалиться к Корду, сунуть ему под нос лист и смотреть, как он в три действия решил все то, на что я перед этим потратил толстенную тетрадь, так и не дойдя до ответа. Объяснить, как он это сделал, мужик не захотел – чертил какую-то схему на большом листе бумаги.

Итак – Обито.

"Историю скрытых деревень" я знаю наизусть. Последнее издание, что сейчас лежало у меня на столе, не только имя Какаши включало, а и мое. Но про Обито – ни слова. Видимо, все, что мне остается – поболтать с Шикамару. У него память хорошая, он помнит вообще любые мелочи. Как бы не попасть впросак с его проверками на личность, глядишь спросит меня как-нибудь "сколько игл воткнулось мне в спину на экзамене на чуунина?".

Но Шикамару проснется только часов в девять – рекордный для него срок. В последнее время он вечно ходит невыспавшимся, хотя тех одиннадцати часов, которые он спит, мне бы хватило на двое суток бодрствования. Нара, что с них взять?

Дожевывая кусок копченого мяса, я спустился вниз.

Шикамару я нашел прямо в его кабинете, где он умиротворенно храпел за столом, опустив голову на руки. Но, как только дверь открылась, поднялся.

– Наруто, – заспанно выдал он. – Сколько таблето..? – фраза перешла в зевок.

– Четыре, надоел уже. За это время нас вполне можно было подслушать.

– Да я не личность проверяю, – ответил он, принимая более-менее презентабельный вид. – Я люблю, когда ты бесишься. Смешной ты.

Я спокойно пожал плечами и присел перед ним на подушку.

– Ты помнишь такое имечко – Обито Учиха?

– Ну фамилию точно помню, – пожал плечами Шикамару. – Где-то слышал, подожди.

Нара задумался, а затем, как не смог вспомнить, закрыл глаза и сложил руки кончиками пальцев друг к другу. Спустя минуту раздался его голос, от чего я даже вздрогнул:

– Есть. Была ночь, я возвращался домой от своей девчонки и встретил Какаши… Имя Обито было на камне. Ну на том, где героев-смертников записывают.

– То есть он мертв. Что он этим хотел сказать?

– Кто?

– Какаши считает, что тот, кто выдает себя за Мадару – Обито Учиха.

– Приходи ко мне завтра, – ответил Шикамару, уже окончательно проснувшись. – Я соберу больше данных, подумаем вместе. А пока сгоняй к Корду, у него тебя ждет кое-кто. И не вздумай отлынивать, я на него кучу денег трачу.

– Ладно, – поднялся я.

Я прошел по холодным коридорам и когда спустился в подвальное помещение, выкрикнул:

– Эй, Корд!

– Здоров, – выскочил предо мной мужик.

– Диего, – как-то совершенно не удивившись, констатировал я. – Что ты тут делаешь?

– Меня нашел ваш сьогун, – пожал плечами мужчина, когда мы двинулись внутрь помещения. – Знаешь, не будь сейчас войны, пошел бы к нему в армию. Этот пацан настолько умен, что будь у него побольше времени – превратил бы страну Волн как минимум в одну из Великих. Жаль, у него нету пяти-десяти лет.

– Сколько он тебе заплатил? – улыбнулся я Диего.

– Миллион сразу же. И дальше будет платить по обычным расценкам.

– Где Корд? – спросил я мечника, как мы вышли из помещения через другой вход.

– Ему нужно больше места и угля. Тут неудобно выводить дым и завозить уголь. Перенесли его вещи пару дней назад на задний двор. С такими темпами ему нужно будет целый завод строить, – ухмыльнулся Диего.

– Ты тут давно уже, как я понял.

– Неделю, наверное. Хотелось бы еще с тобой поработать, – ухмыльнулся он. – Надеюсь, стреляешь ты поточнее, чем раньше.

* * *

На следующий день я промыл свежие раны от меча Диего по всему телу и после простой зарядки отправился к Нара.

– Есть что-то? – с места бросил я, как только вошел в комнату Шикамару.

– Есть, – Шикамару кивнул, дескать, чтоб я садился. – Обито был одним из наследников клана Учиха. Хотя он был далеко не последним, ему явно ничего не светило – способностями паренек выдающимися не обладал, при этом имел несгибаемую силу воли, веру в собственную правоту и целеустремленность. Не отличался гибкостью мышления, но был добряком, за что его, в общем-то, любили. Короче, тот же Конохамару, только с Шаринганом.

– Что в нем необычного? – перебил я.

– Его учил Намикадзе Минато.

– Охренеть.

– А еще его партнером по команде был Какаши.

– Еще сюрпризы? – чересчур спокойно спросил я.

– Да нет. Ребята участвовали в Третьей мировой войне шиноби. Во время одной из миссий Обито был убит. Никаких данных насчет того, как, не нашел; про кремацию, или похороны тоже ничего не знаю. Видимо, с ним что-то случилось такое, что его тело не смогли достать.

– И как же он мог выжить?

– Я думал уже над этим. Ему явно помогли.

– Ну вывод очевиден.

– Ну да, – пожал плечами Шикамару. – Возможно, Мадара даже еще жив. Промолчу, что шанс того, что Мадара просто оказался рядом случайно – один к количеству комбинаций в шоги. Но очевидно, что именно он забрал Обито и выходил его. Больше просто некому. Да и как он иначе встретил бы Мадару?

– Может Мадара учил его тайно? Еще когда Обито жил в деревне.

Шикамару вскочил и заходил из стороны в сторону.

– Возможно. При чем, я бы сказал, очень вероятно. Но… Одно не сходится – Обито был ребенком в худшем смысле этого слова. Не думаю, что Мадара учил бы такого, или вообще смог бы чему-то научить… до того, как сломать.

– Может он играл свою роль, как ты, – ухмыльнулся я, продолжая спор просто ради спора.

– Я, по большому счету, никакой роли и не играл. Мне с самого детства объяснили, что энтузиазм наказуем, а учится мне и не нужно было – я всегда знал, что буду в команде с Яманака и Акимичи. Так уже третье поколение должно было быть.

Чем дальше, тем больше интересных фактов. Очевидно, именно правительство Конохи (в том, или ином его проявлении) собрало ту команду 7, которую я знаю. Зачем ему было портить отношения с кланами? Неужто просто ради того, чтоб толкнуть нас в нужную сторону? С другой стороны, именно мы, единственные из нашего выпуска, сейчас разыскиваемые преступники. Шикамару, конечно, технически, мертвец, но это ничего не меняет. В этом план? Выпустить джинчурики и гения из Конохи?

Зачем? Если бы мне сейчас нож к шее приложили, я бы даже очень тупой версии не придумал. Кроме "чисто поржать", конечно.

– В любом случае, Обито невероятно силен, – бросил Шикамару после секунды раздумий. – Нам нужны любые силы и возможности. Я собрал уже немало беглых шиноби и наемников, но пока не научим их работать в группах – толку немного. У тебя есть еще идеи? Может быть ты можешь добавить себе еще какую-то ветку развития?

– Да вроде бы нет. На все нужно много времени, а толку будет немно…

– Есть идея? – мгновенно среагировал на мою проглоченную фразу Нара.

– Есть… Я могу напроситься в ученики к какой-нибудь семье животных, – задумчиво пробормотал я.

– Попробуй. Если не выйдет, то ты, по крайней мере, побродишь по миру и соберешь новости.

– Кстати, дай мне листок какой-нибудь. Я определил уже, куда тебе забросить учеников.

* * *

Чтобы стать саннином, мне нужно поговорить с Каем. Дотон – такая штука, что имеет много подводных камней. Шаг влево, шаг вправо – останусь без него. А Дотон не только не раз спасал мне жизнь – это еще и замена необходимых мне упражнений. Гибкость и выносливость развивать можно простыми тренировками, а вот для реальной физической силы… разве что делать себе гири из золота. Дотон успешно заменяет любые снаряды, раскидывая напряжение по всему телу, что немаловажно. Именно из-за этого я бы смог победить в ближнем бою того же Эйя. Он, конечно, может обскакать меня в опыте, но его тело скорее негармонично развитый, бессмысленный кусок мяса. Но, мне кажется, я понимаю зачем оно ему – гасить инерцию от своего молниеносного перемещения.

В общем, сейчас я уже около Цуцуми. Теперь, сенсорные ощущения дают полную картину этого места – пропитанного энергией леса. Это семьи животных так влияют на места, где селятся, или наоборот? Понимаю, почему Кай здесь живет, казалось, протяни руку и энергия наполнит тебя как чашу. Если он имеет к ней полный доступ, то представляю, насколько он силен здесь.

Было холодно. Совсем недавно начал идти мелкий снег, а земля уже промерзла, так что в грязи я не грузнул.

– Притворяешься, что не заметил? – раздалось сверху.

Кай висел метрах в пяти над землей, держась одной рукой за ветку.

– Я и не заметил, – соврал я.

Саннин отпустил ветвь и как-то совершенно по-звериному приземлился на землю, разбрасывая в стороны снег.

– Совсем нюх притупился? – с презрением в голосе бросил он.

Не успел я ответить, как Кай рванул вперед, метя мне кулаком в лицо. Мягко отводя кулак в сторону, я в этот же момент перехватил его апперкот, но лишь слегка приостановил. Моя рука отвела его от живота, но ее унесло назад. Если бы Кай захотел, то, скорее всего, мог бы ее и сломать.

Рука Кая взяла меня за шею и его плечо взбугрилось волокнами, когда он поднял меня, громилу весом в семьдесят пять килограмм, прямой рукой над землей… Как, мать твою?!

– Ради чего ты тренировался все это время? – с еще большим презрением бросил он. – Где твоя сила и воля к победе?

Поднимаю ноги и толкаю мужчину в грудь. Как бы он не был силен, но мои две ноги сильнее его одной руки – он выпустил меня и даже покачнулся. Упав на одно колено, я сразу выстрелил ему апперкотом в живот. Рифленый "камень" под костяшками на этот раз не отбивает кулак, но толку от моего удара, как и раньше, немного. Кай обрушивает правый локоть на мое плечо и я, подставляя руку, все равно качусь в сторону.

Прямо как тот медведь.

Рука дрогнула и мой блок был прошиблен как хрупкий лед. Кулак ударил мне в грудь, почти проломив грудину. Дыхание захватило, что позволило Каю ударить меня еще и апперкотом в живот. Во рту появился соленый привкус крови.

Я кое-как ушел от удара в пах, отбил в сторону его ногу своей голенью и выстрелил ему в живот ногой, которую он сразу схватил обеими руками, но я мгновенно подтянулся ближе, сгибая ее в колене и изо всей силы ударил в его скулу кулаком, рассекая кожу. Удар второй ногой на весу был заблокирован и, будучи полностью в его руках, я оказался в положении, где ничего, кроме Дошусенко спасти меня не могло. Он практически обрушил меня на землю спиной и я сложил печать.

Скользнув под землей, я вынырнул в стороне, крепко стоя на ногах.

– Так значит? – разошедшийся Кай сложил пару печатей, даже не заметив, что чуть не убил меня. – Дотон! Нами!

Я отошел в сторону от быстро рвущейся в мою сторону горы, складывая пять печатей и выбросил ладонь вперед, вспоминая техники из свитка.

– Дотон! Досекирью!

Вычурный дракон вылетел из-за моей спины и рванул в сторону Кая. Саннин нырнул в землю, и я мгновенно обернулся, принимая его удар на оба локтя.

– Жалкий ребенок! – прорычал Кай. – Ты во что превратился? Ты чем-то занимался все это время, кроме того, что трахал блондинок?

Стоя в блоке, я чувствовал, как мой позвоночник хрустит, прямо как три года назад. Совершенно инстинктивно чакра в животе закружилась. Стало горячо, кожа обтянула мышцы. Скелет как-то расслабился и я с рыком выстрелил ногой вперед, ударяя Кая в живот.

Мощное тело саннина сорвалось с места и он ударился спиной в твердый ствол дерева. Захрипев, Кай упал на четвереньки и сплюнул на землю. Не кровью, разумеется – чтоб достать до его органов удар нужен раза в три сильнее.

– Наконец-то, – откашлявшись, абсолютно спокойно сказал он и поднялся. – Я уж думал ты сдохнешь. Ладно, зачем пришел?

Как бы не хотелось по-детски начать кричать на него, но я спокойно выдохнул и выплюнул сгусток крови. Обижаться на Кая – это как обижаться на стальную стену. Ей наплевать, а сделать ты ничего ей не сможешь.

– Я хочу стать саннином.

Кай поднял бровь. Уверен, еще минуту назад он бы просто посмеялся. Я пошел за саннином, что в раздумьях двинулся к шумящему водопаду.

– И ты пришел ко мне? Чего ты хотел, чтоб я тебя учил? Так саннинами не становятся, дурак. Так можно только дать ученику возможность призывать слабеньких животных. Саннин у семьи всегда один, его срок заканчивается только со смертью. И учит саннина только сама семья.

– Я это понял и так, – ответил я. – Мне интересно, как это повлияет на Дотон.

– Молодец, – неожиданно похвалил Кай. – Когда я был подростком, я хотел пойти в семью медведей. Если бы так, я бы сейчас превратился в тварь куда сильнее теперешней. Но земля мне подсказала, что на режиме саннина медведей наши отношения закончатся. Пришлось по всем семьям пробежаться, чтоб узнать, у кого сендзютсу не влияет на мышцы.

– И сколько же таких семей? – уже заинтересованным спросил я, садясь рядом с Каем на один из камней около водопада.

– Три. Бобры, Слизни и Коршуны. И последние, вроде бы, сейчас свободны. Но тогда они, хоть и привлекали меня, были с саннином. При чем саннин у них был тот еще псих – рядился в медвежьи шкуры, отделанные перьями, носил томагавк и порой набегал на селения, пугая местных. Мне-то было всего двадцать, а ему семьдесят, – Кай вздрогнул. Видимо, бывший саннин Коршунов – единственный человек, которого он боялся и до сих пор боится, хоть тот и мертв.

– То есть мне стоит отправится к ним?

– Да, – пожал плечами саннин. – Но отдавай себе отчет в том, что ты еще несовершеннолетний. А после этого психа они явно будут весьма разборчивы. Бобры испытывали меня пять лет, пока позволили написать свое имя. Коршуны могут просто послать тебя подальше. А может и убьют.

– Спасибо, – кивнул я и поднялся.

– Это все? – бросил Кай.

– Все, – ответил я и неожиданно для себя добавил: – Спасибо, что встряхнул меня, кстати.

Кай не ответил, продолжая неотрывно смотреть на шумящее море сквозь белую пелену снега.

Только уйдя так далеко, что мои чувства больше не улавливали саннина, я прижался к дереву и начал кашлять на землю кровью. Чертов апперкот. Если бы не техника, Кай убил бы меня и не почесался. Чоза, будь ты женщиной…

Ай да ладно, впереди страна Молний.

Я договорился с Шикамару и поэтому, когда я пошел к границе страны, меня ждал большой бриг. По перешейку земли я идти не собирался, а войти в порт под видом торгового корабля – может и получиться.

На корабле я встретил Хи, нескольких лучших наемников и пару шиноби, включая одного из Нара. Они все меня радушно приветствовали, а девчонка, казалось, на шею не бросилась только потому, что ей приходится говорить мне "Наруто-сэнсэй".

Капитан поставил большой корабль под попутный ветер и мы понеслись вдоль берега прямо как на крыльях.

* * *

Этой зимней ночью, когда мы вошли в порт, было очень ветрено и холодно. Северный климат напоминал страну Железа, только льдины не плавали на воде, что для нас только хорошо.

Как только бросили якорь, я сошел на берег.

– Стоп! – сразу перед трапом стоял мужчина с символом протекторе в виде иероглифа "Шиноби". – Цель приезда?

Капитан был впереди меня и потому начал с мужчиной разговор. Я так и стоял за его спиной, пока какой-то паренек позади шиноби не указал на меня.

– Сорок Шестой!

Мгновенно зазвенели катаны и четверка людей отпрыгнула от трапа.

– Сколько можно? – раздраженно крикнул я. – Эй давно уже не охотится за мной!

– Вот Эй это и решит, – не успел мужик бросится на меня, как послышался шум.

Море, что и так звучало достаточно громко, загудело словно какая-то техника Катона ранга S. Все закрыли уши ладонями, а я чуть сознание не потерял, со своим-то слухом.

А затем все было как во сне – на причал полезли белые люди.

Их было так много, что весь берег стал похож на полосу белой глины. Я уж думал, что провалился в неконтролируемое сновидение, но я действительно оказался в сценарии, похожем на второсортные романы.

Отправив кивок наемникам, я сорвался с места. Еще редкая полоса абсолютно одинаковых противников была оттеснена командой, что пыталась меня задержать. Благодаря этому мы прорвались вперед достаточно быстро. Меня заметили и глинистые нападающие, и команда. Слыша за спиной топот десятков ног, мы рванули еще быстрее – вглубь города.

Где-то у окраины ржали лошади, явно паникуя и я сразу повернул туда. Я один убежал бы, но со мной отряд, а они действительно ценны.

Я выбил плечом дощатую дверь конюшни. Вместе со мной в комнату влетели не только наемники, а и крики ужаса с улиц. Краем глаза я видел глинистых людей, что выбегали из леса невдалеке.

– Засов, – приказал я, сбивая железную щеколду на дверцах стойла. – Построение один.

Работники забились в углы и попытались стать невидимыми.

Еще несколько наемников присоединилось ко мне в открывании стойл и я бросил это дело, повернувшись к двери.

Торчащая поперек ручек деревянная балка гнулась под ударами. Выстроившиеся перед ней в шеренгу наемники уже держали наготове катаны. Стук затих, а затем в щель меж створками влетела катана, окутанная чакрой Молнии и обрушилась вниз, разрубив толстенную балку почти до конца. Я лишь поднял руку, выходя вперед отряда, приказывая всем оставаться на местах. Катана обрушилась на балку снова и на этот раз створки распахнулись, чтоб впустить внутрь мужчину.

Мгновенно подбив его кисть локтем, я поднырнул под клинок, но моя рука с танто пошла далее, вонзаясь в бок следующего за ним глинистого мужика. Последний превратился в бесформенную массу, как только я рванул клинок вверх, сквозь его тело.

Моя вторая рука охватывает шиноби из Облака за пояс, я выпускаю клинок, чтоб перехватить его ладонь и усадить на колени, лицом к убитому. Он даже не посмотрел туда и, наплевав на то, что его катана была в моей руке, рванул наружу, где дети кричали ему "сэнсэй", когда их буквально рвали на части множественные руки мужчин.

– Да стой ты! – я рванул мужчину за плечо назад. – Дотон! Доро Гаеши!

Твердая стена заняла место открытой двери. Шиноби, лежащий за моей спиной, с полусумасшедшим видом что-то шептал себе под нос, а по его лицу катились слезы.

Сквозь мою технику никто не прорвался, а вот сквозь деревянные стены противники начали проходить, будто сквозь пелену воды. Я создал двух клонов и запрыгнул на лошадь, махнув рукой, указывая то же остальным наемникам. Некоторым придется сесть в парах. Разберутся.

– Нодати мне, – бросил я и зажал мгновенно полученный от какого-то наемника меч подмышкой.

Пока клоны задерживали врагов, я заканчивал длинную комбинацию печатей. Эх, Цунаде, как же вовремя твоя кровь мне в руки попала.

– Дотон! Топпу но Тама! – выстрелив рукой вперед, я почувствовал, что мое тело сейчас взорвется, но выдержав это давление, я разнес поставленную ранее стену на мелкие снаряды, которые, приобретя сильное ускорение, влетели в море белых людей, скашивая их десятками.

Клоны рядом со мной взорвались практически в ту же секунду, как я поднял контуженого шиноби из Кумо и усадил впереди себя. Мы рванули на лошадях вперед, сбивая с ног глинистых солдат. Взмахнув тяжелым мечом, я рассек надвое какого-то строптивого, что прыгнул прямо на меня.

Мы прорывались, но нас становилось все меньше. Не все наемники вовремя замечали опасность, да и порой на них прыгало по трое и более противников. Хи скакала рядом со мной и отбивалась достаточно успешно, в основном перехватывая удары и отправляя прыгунов обратно. Нам повезло, что у противника нет оружия, иначе все бы тут полегли.

Видя впереди деревянные заграждения, явно поставленные техникой, я быстро сложил пять печатей. Мое тело, работая на излом, отправило в заграждение земляного дракона. Перед самым заграждением я повернул его боком, проделав для нас достаточно широкий проход.

Кошмар закончился. Если бы у противников была кровь, мы бы измазались в ней с ног до головы. Бросив за спину железный шар, я вызвал взрыв. Пользуясь простором, мы разогнали лошадей до галопа.

В лес входить я не собирался, потому повел отряд вдоль частокола. Нападения продолжались, но плотность противников уменьшилась в десятки раз, что позволило использовать луки. По большому счету, до нас и не добирались.

Закончился частокол, мы скакали вдоль каменистого пляжа, но атаки отражать уже не приходилось – пляж перерос в каменистую долину, по которой мы повели лошадей рысью.

Тишину нарушали периодические стоны раненых наемников и смех сидящего впереди меня шиноби – адреналиновый отходняк.

Ну что же – дорога только одна – в Кумо…

В пекло, если спросите меня.