Текст книги "Хранитель времени (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Добрый день, господин майор, чем обязан? – ответил я бодрым голосом.

– Привет, Максим, рад слышать тебя в позитивном настроении, что-то хорошее случилось? – майор ответил той же монетой.

– Можно и так сказать, просто только что помог одному хорошему человеку, лекарские дела, – не стал я вдаваться в подробности.

– Это дело правильное, так держать! – подбодрил он меня в своей манере, – Я чего звоню-то. Сейчас пришлю тебе контакт девочки, которая сегодня прошла инициацию. Зовут Злата. Восемнадцать лет, как ты понимаешь. Дара нет, но имеется неплохая склонность к воде. На службу идти отказалась, причины назвать не могу – личное. Сам спросишь, если захочешь связаться. Рекомендую обратить внимание. Девочка на мой взгляд перспективная, только с проблемами, и если сможешь их решить, то, думаю, она станет отличным членом твоего отряда.

– Спасибо, Анатолий Петрович, это ценная информация, я обязательно с ней свяжусь, как только хоть немного раскидаюсь с текущими делами, – я преисполнился уважением к этому человеку. Пообещал – делает. Человек слова. – Только вчера вернулись из зоны, почти двое суток там провели, а тут куча забот накопилась за это время и пациентов немало, вот, гоняюсь теперь по городу туда-сюда.

– Поздравляю с успешным рейдом! Без происшествий? – конечно, он не мог не спросить про своих бывших подчинённых.

– Ну, как сказать, с ребятами всё отлично, а без приключений не обошлось, но они принесли неплохие дивиденды, кстати, – я решил спросить у него про трофеи, – господин майор, а нет ли у вас случайно какого-нибудь надёжного скупщика аномальных материалов? Чтобы честно и быстро.

– Добыли чего интересного? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да, из того, что может заинтересовать вас – несколько центнеров аномального мёда, ну и ещё пару здоровенных туш редких монстров. Десятиметровая змея и горилла-переросток, ну и кучу всякого по мелочи. Людей у меня пока мало, да и хранить это всё толком негде, поэтому хотелось бы продать побыстрее.

– Так, Макс, мёд нам очень нужен, я давно уже отправил в управление запрос на его покупку, но на рынок он давно не выставлялся. Это же лучшее лекарство в полевой обстановке, у меня бойцы на него чуть ли не молятся! – обрадовался Изотов, – я тебе сейчас пришлю тогда ещё контакт имперского скупщика, который работает на интересы охотников. Обычно с незнакомыми отрядами он предпочитает дел не иметь, но я дам рекомендацию. Цены у него хорошие. Скажешь, что от меня, накинет ещё немного, только скупает он не всё, сам понимаешь. Только то, в чем нуждаются охотники и другие государственные структуры. Сразу скажу, мелочевку не возьмёт.

– Понял вас, спасибо, я обязательно с ним свяжусь, как его зовут?

– Иван. И это, Макс, если вдруг не договоритесь, оставь мне пожалуйста мёда килограммов пятьдесят хотя бы, я сам его у тебя выкуплю.

– Не вопрос, Анатолий Петрович, а если договоримся, то ему всё продавать? – уточнил я на всякий случай, – дойдёт он до вас?

– Да, конечно, мы с Ваней, считай, всю жизнь друг друга знаем. Он никогда не подводил, как и я, о бойцах заботится, даром, что снабженец, – Изотов расхохотался, кажется, я поднял ему настроение. – Ладно, Макс, на этом прощаюсь, дел полно, если честно.

– Аналогично, господин майор, всего вам доброго и ещё раз спасибо, – я положил трубку и сел в машину, до которой успел дойти за время разговора.

– Ну как, успешно? – спросила Рита, стоило мне только захлопнуть за собой дверь.

– Да, вылечил и завербовал, – ответил я, – завтра у нас в отряде появится опытный разведчик с боевым прошлым. Растем потихоньку.

– Фьюф, – присвистнула девушка, – не перестаю тебе удивляться, командир! Кто ты, Макс Вершинин?

– Гений, миллиардер, плейбой, филантроп и железный человек… – вырвалось у меня на автомате.

– Че-е-его? – Рита, естественно, не поняла моей шутки.

– Ничего, шутка дурацкая, – поспешил я сменить тему, – поехали к графу, только что звонил майор, и дел у нас ещё прибавилось.

* * *

Егор Выхин стоял перед окном и наблюдал за тем, как парень, который только что буквально вернул его к жизни, садится в машину и уезжает. Наконец-то у отставного военного появилась ясность мыслей. Давненько он не чувствовал себя так хорошо.

На самом деле, Егор был не совсем разведчиком, скорее, контрразведчиком. Поэтому он очень хорошо умел анализировать, прекрасно видел перспективу в людях, читал их эмоции, намерения и отличал правду от лжи на уровне инстинктов. Он думал, что растерял свои способности за время болезни, но стоило ему поправиться, как всё это вернулось.

Ему хватило одного опытного взгляда на Вершинина, чтобы примерно понять его характер, и то, что он увидел, ему очень импонировало. Он действительно хотел помочь, да, скорее всего, несколько колебался, потому что лишался выгоды, но кто бы на его месте подумал иначе? Это даже хорошо, что он заботится о собственном благополучии, у него вся жизнь впереди.

Но гораздо лучше, что деньги для него стоят далеко не на первом месте. Он честный, целеустремлённый, справедливый и немного сердобольный. Такому человеку хочется служить, так что Егор, недолго думая, принял предложение парня. Его ждёт большое будущее, если только какие-нибудь гады не подрежут парню крылья.

А такое вполне может произойти с его-то способностями. Максим, похоже, пока сам не понимает, каким сокровищем является его дар, ведь Егор уже обращался к лекарям, в том числе к военным. И все они, как один, говорили, что могут вылечить только что-то одно, в лучшем случае.

Это жена уговорила его позвонить парню, о котором простой народ в городе начал слагать небылицы, мол, он чуть ли не ангел, способный вылечить абсолютно любую болезнь. Старый разведчик не верил в сказки, но согласился, чисто ради того, чтобы успокоить жену. Он даже подумать не мог, что слухи окажутся правдой. И теперь он служит этому человеку.

Что ж, так тому и быть. Егор посчитал, что он сделал лучший выбор. Теперь у него вновь появился смысл жизни. Он должен защитить этого человека и позаботиться о его безопасности в то время, как парень будет взбираться по социальной лестнице к самой вершине. В том, что ему место именно там, отставной военный нисколько не сомневался.

Только вот путь этот будет труден и тернист. Это пока о нём судачат только простолюдины в захолустном городке, а что будет, когда слухи дойдут до аристократов? До князей, до императора, в конце концов. А там и до его «любимых» зарубежных коллег недалеко.

Вот тут-то навыки Егора придутся как раз к месту. И он будет рядом. Обязательно будет, ведь никак нельзя допустить, чтобы такой великий дар кто-нибудь загубил.

– Жена, собирай вещи, завтра мы переезжаем, – поставил он перед фактом супругу.

– Но как же так, Егорушка? – начала было возмущаться она, – Мы же даже не видели, что там за условия у него на базе. Может, там вообще и жить-то нельзя! А как же Антошка? Ему в школу надо ходить, а это на другом конце города.

– Неважно. Всё это ерунда. – Разведчик продолжил смотреть вдаль, – Ты не поняла, что это был за человек? – она вопросительно покачала головой, – Вероятно, сегодня ты разговаривала с величайшим целителем всех времён. И рядом с ним нам всем точно будет спокойнее. Во всяком случае, случись что с тобой или сыном, я уверен, он любого практически с того света достанет. Я должен ему помочь. Похоже, судьба привела его сегодня в наш дом, ну или удача…

Глава 13
Трудное решение

– Что он сказал, Валентин? – граф Бронский стоял у окна своего особняка и пил вино. Снова. За окном было утро, но его это уже мало волновало. За последнюю неделю он потерял вкус к жизни. Всё изменилось ровно неделю назад, в тот день, когда его единственная и любимая дочка впала в магическую кому.

– Сказал, что приедет, как только закончит с текущим пациентом, Ваше Сиятельство, – вежливо ответил слуга, который и звонил молодому Вершинину. Ему было больно видеть своего господина, которому он служил всю сознательную жизнь верой и правдой, в таком плачевном состоянии, но он не смел позволить себе хоть как-то показать свою скорбь.

– Как думаешь, я глупо поступаю, приглашая этого Вершинина? Только честно, – граф за прошедшую неделю почти не спал. Когда-то вечно свежий и подтянутый, статный мужчина теперь превратился в сутулого старика с впавшими глазами и кучей морщин. Всего лишь за какую-то неделю.

Род Бронских был довольно богат и влиятелен. Несколько поколений его патриархов старательно наращивали состояние, всегда передавая следующему поколению больше богатств, чем когда-то получили сами. Это было жизненным принципом их рода, традицией, которая закончилась на Николае Степановиче. Ровно неделю назад.

За три для до злосчастного события, его единственная и любимая дочь Виктория прошла процедуру инициации и получила их семейный дар. Бронский закатил настоящий пир, на который была приглашена вся аристократия города, ведь отметить было что. Великий дар, который, казалось, покинул их род, наконец-то вернулся, и это событие открывало перед Бронскими невероятные перспективы.

Празднество продолжалось три дня, гости приезжали, уезжали, и приезжали снова. Всё закончилось только в тот момент, когда Николай Степанович наконец-то заметил, что его любимую дочь нигде не видно. Он вызвал Валентина и отправил его разыскать Вику. Слуга обнаружил её в своей комнате без сознания.

Естественно, гулянка была тут же закончена, а гости вежливо выпровожены. Бронский моментально вызвал целителя из гильдии, в городе его, как всегда не было, так что пришлось подождать несколько часов. Как оказалось, зря. Всё, что смог сделать лекарь – это поставить диагноз и развести руками.

Магическая кома. Девочка не совладала с собственным даром, и он захватил её сознание, погрузив в вечный сон, от которого ещё никто не просыпался. Горю отца не было предела.

За неделю, которая прошла с того момента, Николай Степанович перепробовал всё. Он потратил уже около трёхсот тысяч рублей на разного рода целителей. Приезжал даже лекарь первого ранга, без пяти минут архимаг, но и он не смог ничего сделать. Данная болезнь считалась неизлечимой.

И вот, вчера вечером, к нему робко подошла одна из служанок, которая тоже очень переживала за молодую госпожу и хотела помочь. Она недавно услышала от своей подруги о невероятной силы молодом целителе, который буквально вернул с того света троих имперских охотников, практически растерзанных аномальными тварями. Кроме того, ходили слухи, что он ещё ни разу не промахнулся и смог исцелить сто процентов больных, с чем бы они к нему не обращались. Об этом молодом гении служанка и рассказала своему господину.

Сначала он воспринял эти рассказы, как какую-то издёвку, но через несколько дней уже задумался. По сути, граф перепробовал уже всё, что только мог, ничего не помогало, и он решился на отчаянный шаг. Пригласил этого простолюдина к себе в поместье. Он не особо верил в его способности, ведь народ, который так рьяно его восхваляет, всегда любил сильно преувеличивать. Но граф был готов зацепиться абсолютно за любой, даже самый призрачный шанс. Он любил дочь больше всего на свете. Она – единственный родной человек, который у него остался после того, как погибла его дорогая жена.

– Думаю, что вы делаете всё возможное, Ваше Сиятельство, – вежливо ответил слуга, – а ещё считаю, что народ зря трепаться не будет. Да, они могут преувеличивать заслуги и способности парня, но просто так они бы выдумывать что-то подобное не стали, – пообщайтесь, присмотритесь, дайте ему шанс. Хуже точно не будет.

– Хуже не будет… – Повторил граф за верным слугой, – только надоело мне уже кормить всяких шарлатанов, ни копейки ему не дам, пока не докажет свои способности. И так уже стольким так называемым лекарям безбедную жизнь до старости обеспечил за последнюю неделю.

– В данном вопросе я вам не советчик, Ваша Светлость, смотрите сами, но я всё же порекомендую не слишком давить на парня. Он молод, кто знает, как может отреагировать, – вежливо предостерёг он своего господина от ошибки.

– Разберусь, – резко отрезал Бронский, – ты пробил парня? Кто такой? Чем дышит, чем занимается?

– Да, Ваше Сиятельство, всё сделал чин по чину, – ответил Валентин и замолчал.

– Ну, и? Я что, из тебя клещами информацию вытаскивать должен? – сердито спросил граф.

– При всём уважении, Ваше Сиятельство, – слуга склонился в глубоком поклоне, – если бы я обнаружил что-то подозрительное, то не стал бы ему звонить. Вершинин Максим Сергеевич, – Валентин открыл папку, которую достал из-за пазухи, – до шестнадцати лет был обычным мальчишкой-простолюдином. Отец погиб на войне, мать растила их с младшей сестрой одна, до недавнего времени работала на трёх работах за копейки. Два года назад Максима сбил небезызвестный вам баронет Улюков на машине. Дело, как вы можете понять, закрыли за недостатком улик.

Граф на это лишь осуждающе покачал головой. Ну а что тут скажешь? Знал он этого Улюкова и папашу его тоже, те ещё сволочи.

– Недавно ему исполнилось восемнадцать лет, и он прошёл инициацию, пробудив сильный дар, предположительно целительский, – продолжил зачитывать слуга, – и с этого дня его жизнь кардинально изменилась. Он основал свой отряд охотников, вернулся из первого рейда буквально вчера, по слухам, с богатой добычей и без потерь. Его пригласили в гильдию целителей, охотники тоже звали к себе, но служить он отказался, однако, по слухам, Изотов предложил ему должность внештатного лекаря с очень хорошей зарплатой, стоит отметить.

– Изотов обратил на него внимание? И ты молчал? – зацепился за знакомую фамилию граф, – Это многое меняет. Майор – отличный мужик, идейный, он не стал бы звать абы кого на особые условия, что ещё?

– Неофициально подтверждено пять случаев успешного излечения им пациентов разной степени тяжести, вплоть до смертельных, – на этом месте Валентин, похоже, сам немного удивился, но невозмутимо продолжил, – сейчас, занимается делами отряда и продолжает лечить людей. Кстати, в первый же день после получения дара парень вылечил собственный сломанный позвоночник, и теперь не только ходит, но и отлично сражается в Ближнем бою.

– Интересный персонаж, – Бронский задумчиво почесал небритый подбородок. – Ладно, подождём. Может, и правда что-то сможет сделать этот чудо-лекарь.

* * *

Поместье графа Бронского выглядело внушительно и очень презентабельно. Я даже засмотрелся, чего уж говорить о Рите, которая даже рот раскрыла от восхищения. Их род явно не бедствовал, и это наводило на очень приятные мысли. Не знаю пока, кто и чем у них болеет, но нисколько не сомневаюсь, что справлюсь. Ну а уж цену я собирался заломить приличную. Это простым людям можно помогать по доброте душевной почти забесплатно, а с зажиточного аристократа я возьму по полной программе.

На въезде на территорию поместья расположилась самая настоящая проходная, через которую нас пропустили только после тщательного досмотра. Да и то, велели припарковать машину на ближайшей стоянке, сказав, что за мной сейчас приедет машина графа. А Рите запретили идти со мной, предложив скоротать время в специальной комнате для персонала гостей. Как у них тут всё продумано, однако.

Вскоре машина приехала, водитель вышел, поклонился и молча открыл мне дверь. Через пять минут я уже стоял на пороге огромного особняка. Ждать долго не пришлось, стоило мне подняться по лестнице, входная дверь отворилась и навстречу мне вышел, вероятно, дворецкий.

– Максим Сергеевич, добрый день, спасибо, что приехали быстро, – он обозначил вежливый полупоклон, – меня зовут Валентин, позвольте проводить вас в гостиную. Его Сиятельство сейчас подойдёт.

Он проводил меня в большую комнату, где предложил присесть на диван, пока всё было предельно вежливо, и мне даже понравилось такое отношение. Уж не знаю, каким окажется сам граф, но слуга его определённо вызывает уважение.

Практически сразу служанка прикатила тележку с чаем и сладостями, и пока она всё выставляла на стол, появился хозяин поместья. Выглядел он лет на шестьдесят, хотя, я заранее поискал о нём информацию в рунете, и там говорилось, что графу сорок один год. Выглядел он так, что и не скажешь по первому взгляду, что перед тобой аристократ: осунувшийся, сутулый сморщенный, но некая порода в нём всё равно чувствовалась. Видимо, дела у кого-то из его рода совсем плохи. Потому что сам он был здоров, хоть и изрядно вымотан, и истощён.

– Здравствуй, Максим, позволишь на «ты»? – спросил он больше для проформы, так как сам сразу же начал с неформального общения.

– Добрый день, Ваше Сиятельство, как вам будет угодно, – я встал с дивана и слегка склонил голову, как того требовал этикет.

– Извини, Максим, но я сразу перейду к делу, к сожалению, ситуация не позволяет терять время на расшаркивания и соблюдение этикета, – похоже, его действительно прижало. Аристократы очень редко позволяют себе отклониться от общественных норм поведения, во всяком случае, те, которых я знал в прошлой жизни.

– Хорошо, Ваше Сиятельство, у меня тоже не так много свободного времени, – ответил я ему взаимностью, – позвольте узнать, кому здесь нужна моя помощь? И хотелось бы услышать хоть немного подробностей.

– Максим, я вынужден попросить тебя о принесении клятвы о неразглашении, – этой просьбой граф меня удивил, надо сказать, – на других условиях я сотрудничать не готов. Слишком важное дело для моего рода. Не могу допустить, чтобы кто-то посторонний судачил о моей проблеме.

– Это приемлемо, Ваша Светлость, – я отнёсся к его просьбе с пониманием, – только я, в свою очередь, вынужден буду обратиться к вам с такой же просьбой. Некоторые свои методы лечения я предпочёл бы сохранить в секрете.

– Каков наглец! – не удержался слуга, который до этого момента произвёл на меня впечатление очень сдержанного человека.

– Остынь, Валентин, – Бронский сменил меня оценивающим взглядом, и наконец произнёс: – хорошо, я, граф Николай Степанович Бронский, клянусь, что всё, что я сегодня услышу и увижу здесь, останется тайной, которую я унесу с собой в могилу!

Я благодарно склонил голову и тоже произнёс похожую клятву. После чего мы сели за стол друг напротив друга, и граф хотел начать рассказ, но я его бесцеремонно прервал.

– Простите, Ваша Светлость, но уважаемый Валентин не приносил клятвы, и я вынужден попросить его уйти.

Во взгляде Бронского читалось удивление, вероятно, не каждый день простолюдин диктовал ему свои условия, но он вынужден был со мной согласиться.

– Валентин, иди займись делами, мы тут сами справимся.

Слуга сердито посмотрел на меня, но возражать не посмел. Просто поклонился и молча покинул комнату.

– Теперь мы можем говорить? – абсолютно серьёзно спросил граф, на что я вежливо кивнул. – Тогда я перейду сразу к делу. Моя дочь больна, серьёзно больна. Я не стану говорить тебе, чем именно, хочу, чтобы ты сам поставил диагноз. Не сочти за прихоть, но у ты пока даже в гильдии лекарей не состоишь, так что я не могу просто так довериться абсолютно незнакомому человеку.

– Хорошо, Ваше Сиятельство, просьба разумная, я готов её исполнить, однако, хотелось бы заранее обговорить условия нашего сотрудничества, – я его прекрасно понимал. Одно то, что он был готов подпустить к дочке незнакомого молодого парня, уже говорили о его отчаянном положении, но лицо держать он был обязан.

– Я скажу тебе честно, Максим, я не особо верю в твой успех, потому что до тебя ей пытались помочь уже многие лекари, даже один без пяти минут архимаг, но они не смогли, – надо же, интересно, что же с ней такое приключилось, – за то, что оторвал тебя от дел, я в любом случае, независимо о результата, заплачу тебе компенсацию, скажем, тысяч пять, думаю этого будет достаточно. Если же случится чудо, и ты поставишь Викторию на ноги, проси, чего хочешь. И деньгами не обижу, и ты станешь самым желанным гостем в этом доме до конца моих дней. Сможешь рассчитывать на мою помощь в любом вопросе. Дочь – это единственный мой родной человек, и ради неё я готов на многое, если не на всё.

– Такие условия меня абсолютно устраивают, Ваша Светлость, – на подобную щедрость я даже и не рассчитывал, – сделаю всё, что в моих силах, пойдёмте, посмотрим на пациентку.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в просторное помещение, где на роскошной кровати лежала молодая графиня, довольно симпатичная, кстати, подключенная к множеству медицинских приборов. Я с разрешения графа подошёл и положил ладонь ей на лоб. Через пару минут мне всё стало ясно.

– Магическая кома, значит, – поставил я диагноз, тяжело вздохнув.

В глазах Бронского проскользнуло удивление, смешанное с робкой надеждой.

– Ты так быстро определил? Видимо, не зря народ судачит о твоём чудесном даре, – он даже немного похвалил меня, надо же. – Ну и что скажешь? Как другие целители? Не лечится?

– Хм, – я почесал затылок, думая, как лучше выстроить свою речь. – Скажем так, теоретически я могу ей помочь, – граф тут же встрепенулся, надежда внутри него разгоралась всё сильнее и сильнее.

– Говори, что нужно, я всё достану, чем бы оно ни было. Любые аномальные ингредиенты, медицинские приборы, лекарства! – резко выпалил он, – Не молчи пожалуйста, Максим.

– Не гоните лошадей, Ваше Сиятельство, сначала выслушайте меня, а потом вы сами примете решение. Всё не так просто, – я почему-то даже и не подумал, что меня сегодня ждёт встреча со столь редким недугом. Признаться, я не быль готов к подобному. И дело не в том, что эту болезнь мне будет слишком сложно вылечить, нет, не сложнее, чем многие другие. Дело в последствиях.

– Говори, Максим, не тяни время, – Бронский буквально сгорал от нетерпения.

– Магическая кома – это очень непростая штука, я бы её даже болезнью не стал называть, в классическом понимании этого слова, – начать я решил издалека. – состоянии Виктории сейчас такое, потому что она не смогла совладать с собственным даром. Чаще всего такое происходит с дарами ментальных аспектов. Если инициированный слишком сильно увлекается магией в первые дни после её получения, то, в редких случаях, дар подобного рода может отреагировать неоднозначно. Он может, условно говоря, посчитать, что носитель готов к познанию и владению гораздо большим количеством магии, чем на самом деле. Отмечу, что подобное может произойти только с ментальными видами даров и крайне редко. Так вот, в такой ситуации дар активируется на полную, когда молодой маг к этому абсолютно не готов, и как бы подавляет собой волю и сознание владельца.

Граф слушал меня очень внимательно, на лице его читалась непрерывная мыслительная деятельность. Он пытался понять, чем это грозит его дочери.

– Чаще всего, человек в подобном положении не может сам побороть и укротить свой собственный дар, потому что ему просто не хватает сил и опыта. С другой же стороны, дар защищает хозяина от почти любого внешнего вмешательства, принимая его за угрозу. В результате, маг живёт какое-то время, потом его органы постепенно начинают отказывать, и он умирает, ну или можно его держать годами на препаратах и медицинских приборах, только подобная тактика лишь продлит агонию, но никак не поможет.

– И что ты предлагаешь? – Бронский выглядел чернее тучи, видимо, местные целители не говорили ему таких подробностей, потому что, скорее всего, сами их не знали.

– Я могу помочь, мой дар, скажем так, не совсем целительский, и я умею работать с подобными недугами, но…

– Любые деньги, Максим! Проси, что угодно! Я всё сделаю! – перебил меня граф, вскочив со стула.

– Дело не в этом, – я тяжело вздохнул, предстояло принять неприятное решение, причём и для меня тоже, но, похоже у меня нет выбора. Не могу же я оставить девочку в столь ужасном состоянии. – Во-первых, мне нужно знать, какой конкретно дар у Виктории.

– Это секрет рода, – ответил на автомате Бронский, а потом понял, что мы принесли клятвы, и сейчас явно не время скрывать подобные нюансы. – Разум. Только никто не должен знать об этом, Максим.

– Я понимаю, Ваше Сиятельство, – я вежливо кивнул, – не беспокойтесь на этот счёт. Разум – это хорошо, с ним будет проще договориться, на то он и разум, но сути это всё равно не меняет.

– Говори уже, я же понимаю, что ты к чему-то клонишь, – граф меня прочитал, – думаю, что бы ты не сказал, хуже уже не будет.

– Ну, это, смотря с какой стороны посмотреть, – я невольно усмехнулся, – ладно. В общем, дело обстоит следующим образом: как только я вмешаюсь в её состояние и отрегулирую, назовём это так, её дар, он будет считать меня более сильным, а значит главным. Будет тянуться ко мне и моему дару, захочет служить. Всю жизнь. Виктория станет испытывать приблизительно такие же чувства, она будет считать меня очень близким человеком и хотеть всегда находиться рядом. С одной стороны, это даже где-то хорошо, потому что я верну её организм в состояние на момент инициации, а значит у неё будет только три дня, чтобы история не повторилась, и я, думаю, смогу ей с этим помочь. Только вот в целом ситуацию этот не поменяет. Виктория будет связана со мной навсегда. И самое ужасное: если умру я, то через некоторое время умрёт и она. Её дар станет зависимым от моего и уничтожит носителя, если останется без подпитки на долгое время.

Николай Степанович молчал. Лишь пристально смотрел мне в глаза.

– Вы же знаете, что я не вру, так ведь? У вас же тоже есть зачатки дара разума, я это чувствую, – решил я ещё больше открыться ему, уж не знаю, почему я так поступил. Мог бы просто отказаться помогать девочке и уйти, получив пять тысяч. Но проклятая совесть не дала мне поступить подобным образом. – К тому же, я сам до конца не уверен, готов ли я взвалить на себя такую большую ответственность. Ладно бы, она была простолюдинкой, я бы включил её в свой отряд и оберегал, но она графиня из знатного и уважаемого рода, а я пока никто. Если честно, то я не знаю, как мне поступить, Ваша Светлость.

Бронский молчал довольно долго. Смотрел то на меня, то на дочку, переваривал вылившийся на него поток информации. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он наконец-то высказался.

– Я понятия не имею, кто ты такой, Максим, но явно не простой восемнадцатилетний парень. Я не буду тебя спрашивать, пока не буду. Ты прав, я вижу, что ты говоришь правду, и ты мог бы скрыть всё это и тем самым обречь мою дочь на страдания и скорую смерть, при этом получив очень хорошую оплату. А это значит, что ты хороший человек. Человек ведь? – от такого вопроса я даже икнул, но не успел ничего ответить, как граф продолжил, – Ты был честен со мной, взамен, я отвечу тебе тем же. Мне чертовски не нравится то, что ты мне только что рассказал, но я не могу позволить единственной и любимой дочери умереть вот так. Пусть она будет связана с тобой, но она хотя бы будет жива и здорова. Если ты действительно можешь ей помочь, я прошу тебя, действуй. С последствиями будем разбираться потом. Кто знает, может, всё окажется не так страшно, как ты описал.

– Дайте мне слово, Ваша Светлость, что не попытаетесь запереть меня в подвале или ещё как-либо навредить, – я решил перестраховаться на всякий случай. Бронский показался мне человеком чести, но кто знает, что у него может щёлкнуть в мозгу в один прекрасный момент, – вернее, не просто слово, а магическую клятву. Я понимаю, что такое требование может оскорбить вас, но и вы меня поймите, я дорожу своей свободой, и у меня большие планы на жизнь.

– Хорошо, клянусь… – он произнес слова клятвы, в воздухе случилась вспышка магии, и я немного успокоился.

– Ладно, в таком случае, я попрошу вас выйти, процедура будет не слишком быстрой, мне нужно сосредоточиться, и я не хотел бы никому показывать некоторые аспекты моей работы.

– Нет уж, Максим, я тебе и так уже две клятвы принёс, – Николай Степанович был категорически со мной не согласен. – Никто ничего и никогда от меня не узнает, но это моя дочь, и я хочу видеть всё своими глазами.

– Хорошо, – я окончательно сдался и смирился с возможными последствиями, – только прошу вас, не вмешивайтесь, что бы здесь ни происходило.

Граф согласился со мной, и я приступил к ритуалу. Смысла ещё тянуть время не было, у бедной девочки его осталось не так много.