Текст книги "Грязная магия"
Автор книги: Дмитрий Казаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Пройдя площадь Изопилия, Арс свернул на запад. Он спешил домой.
– Ну, и что теперь? – на лице мэра было такое выражение, словно он только что обнаружил, что у него болит зуб, причем не первый день.
– Предвыборная борьба вступает в решающую фазу! – важно сказал Винтус Болт. – Враг строит козни, применяет подлые методы, идет на грязные махинации…
– Короче говоря, вам надо еще денег? – догадался Мосик Лужа и от собственной догадливости впал в уныние.
– Надо, – кивнул Хром-Блестецкий. – Чтобы строить козни, применять подлые методы, идти на грязные махинации…
Краск Пух, пребывающий ныне в личине знаменитого поллитртриналоха Цук Цурюка, кивнул. Он освоился со своей ролью в достаточной степени, чтобы делать это без напоминаний.
– Да? – вяло удивился мэр. – И чем мы тогда будем отличаться от них?
– А тем, что истинно научный подход, заключенный в поллитртриналохии, позволит нам поднять эффективность банальных методов предвыборной борьбы до абсолютного максимума! – на одном дыхании выпалил Винтус Болт.
Краск Пух вновь кивнул.
– Я понял только слово «подход», – сказал Мосик Лужа несколько ошарашенно.
Краск Пух кивнул, но поднять голову почему-то не спешил, она так и повисла где-то в районе груди, а до ушей мэра и магов донесся тонкий храп.
Скучная беседа, в которой он ничего не понимал, сморила ассенизатора.
– Он что, спит? – шепотом спросил Мосик Лужа.
– Переутомление сказалось, – натужно улыбнулся Винтус Болт, изо всех сил тыкая Краска Пуха локтем в бок. – Спать некогда, работаем сутками…
Поллитртриналох вздрогнул, вздернул голову, глаза были непонимающие, дикие.
– Ну, раз вопрос с финансами решен, то мы пошли, – сказал Хром-Блестецкий, молясь всем богам сразу, чтобы «Цук Цурюк» спросонья не брякнул чего-нибудь.
Краск Пух кивнул, но без особого энтузиазма. В голову ему закралась мысль, что вскоре его ждет не самый приятный разговор с двумя разгневанными волшебниками.
Одноглазый Робби сидел под кроватью уже три дня. Причем он делал это по собственной инициативе. Робби был молодым убийцей, не сильно обласканным клиентурой, и глаза у него были на месте, но один из них в подражание кумиру, Кривому Билли, он прятал под повязкой.
Робби подслушивал, когда Кривой Билли получил заказ на студента по имени Арс Топыряк, и решил, что это его шанс доказать всем собственную состоятельность.
Убить намеченную жертву и явиться с ее головой к Рыжему Апу, чтобы получить награду – таков был план Робби. Какая разница типу в мантии с капюшоном, кто именно убьет Топыряка?
О том, что подобное развитие событий может сильно расстроить Кривого Билли, Одноглазый Робби как-то не подумал в силу отсутствия подобной дурной привычки – думать.
Он не стал искать жертву по всему городу, а просто выяснил, где та живет и залег в засаде, словно аллигатор, выжидающий, когда добыча приблизится на расстояние броска.
Шнор Орин ухитрился не заметить, что под соседней кроватью кто-то живет.
Одноглазый Робби ждал и на третий день дождался.
Дверь открылась, и через порог ступил тощий черноволосый юнец в зеленой мантии.
– Попался, – сказал Одноглазый Робби и, зажав в руке верный нож, выскочил навстречу.
Арс Топыряк отреагировал на его появление совершенно неправильно. Вместо того, чтобы рухнуть на колени и начать молить о пощаде, как положено жертве, он с утробным воем саданул Одноглазого Робби в лоб.
Кулак студента оказался твердым и увесистым. От неожиданности Одноглазый Робби плюхнулся на задницу.
– Ты чего? – спросил он, обиженно моргая. – Ты же должен пугаться!
Но Топыряк пугаться не собирался. Его охватило поднявшееся из глубин души клокочущее варево ярости. Похожим образом чувствует себя загнанная собаками в угол кошка, которая, вместо того чтобы безропотно отдаться на растерзание, бросается в бешеную атаку.
Арс треснул сидящего на полу громилу еще несколько раз, и только тут до него дошло, что именно он делает – бьет убийцу. Этот поступок занимал место в первом десятке смертоносных глупостей, соперничая с плаванием в доспехах, плясками на скользкой крыше высокого дома и бросанием в костер больших железных болванок, внутри которых много пороха.
Это был верный способ самоубийства. И некоторые оригиналы, желающие гарантированно покончить с жизнью, им беззастенчиво пользовались. Забирались в Норы (или Дыры), выискивали первого попавшегося убийцу и бросались на него с кулаками…
Жизнь безумцев заканчивалась очень быстро.
Осознав ужас происходящего, Арс от нервного перенапряжения дал Одноглазому Робби хорошего пинка, после чего кинулся бежать. Он уже не видел, как обеспамятевший убийца с грохотом принял лежачее положение.
Придя в себя, он сел и попытался понять, что случилось.
Ничего не выходило. Жертва, избившая убийцу – подобного быть не могло! Поэтому Одноглазый Робби пришел к заключению, что случившееся ему пригрезилось из-за слишком долгого лежания под кроватью, а синяки на лице появились после того, как он в приступе безумия колотился головой о стены…
Успокоив себя, Робби собрался вернуться на пост под кроватью, как дверь открылась, и в комнату шагнули двое. Каждый имел в руке кривой нож, а на лице – один глаз.
– Ой! – сказал Робби, почему-то догадавшийся, что синяков на нем вскоре станет больше.
– В натуре! – изумленно воскликнул Кривой Билли. – А ты что тут делаешь?
– Э, ну… да… вот… типа… как бы…
– Понятно, чего, – прервал блеяние Косой Эдди. – Он наш заказ перехватить хотел!
– Ах вот как, в натуре! – возмутился Билли. – Типа крутой, да?
– Нет, – тоненько сказал Робби. Но он мог говорить что угодно, дальнейшие события не изменились бы, даже запой молодой убийца гимн богу счастья Бубере…
Тяжелый кулак врезался Робби прямо в живот, а второй угодил в ухо, размазывая его по черепу. В голове что-то задребезжало, намекая на наличие там мозгов.
Одноглазого Робби воспитывали методами, которые приняты в Дырах. Они мало отличались от норных, и Косой Эдди смотрел на педагогический процесс с одобрением.
Методы эти отличаются чудовищной эффективностью, их давно бы взяли на вооружение прогрессивные наставники всех уголков реальности, если бы не некоторые побочные эффекты, плохо отражающиеся на здоровье воспитываемого…
– Уф, типа, – сказал Кривой Билли, утомившись. – Что будем с ним делать, в натуре?
Вопрос относился к перевоспитанному, но несколько помятому Одноглазому Робби, который копошился на полу, силясь встать.
– Возьмем с собой, – предложил Косой Эдди, в очередной раз доказывая, что среди убийц он настоящий гигант мысли. – Денег не получит, но пусть пошестерит немного. Вину загладит. И не отчебучит ничего, пока мы за ним будем приглядывать.
– Ага, – согласился Билли, – эй, ты, вставай!
Пока Одноглазый Робби поднимался на ноги, в голове его оформилось болезненное открытие – когда тебя избивает кумир, это так же неприятно, как если бы тебя колотил кто-то другой.
Тощий Брык казался изможденным. Применительно к нему это выглядело следующим образом – мешкообразное брюхо чуть сдулось, а с толстых щек пропал маслянистый блеск.
Прочие кандидаты смотрелись не лучше: Вейл Фукотан высох до состояния старого колючего куста, который год не видел дождя, а Крак Мясоруб потерял агрессивную напористость.
Трудно быть агрессивным, когда засыпаешь на ходу.
Предвыборная гонка тяжело далась всем без исключения.
– Ну что, все готово? – спросил Брык у Скрытного, который, несмотря на то, что его лица видно не было, казался ухмыляющимся.
– Все готово, – ответил волшебник, – для ритуала мы нашли отличный дом на правой окраине.
– Долго же вы возились, – аристократически пробурчал Вейл Фукотан, – выборы послезавтра!
– А завтра к вечеру Мосик Лужа будет мертв, – ответил Скрытный. – А за мертвеца можно голосовать сколько угодно… ЦИК эти голоса все равно не примет!
– Это точно! – оживился Мясоруб. – И тогда наступит момент для того, чтобы установилось истинно народное правление!
– Аристократия спасет наш город!
– Молчите вы, оба!
– А ты кто такой? – это было сказано на два голоса.
Дружелюбия друг к другу у кандидатов было не больше, чем у трех тарантулов, собравшихся в одной банке. Остаться, по известной горской пословице, должен был только один.
И каждый собирался быть этим одним, вопреки неприятной науке, носящей имя теории вероятности.
Поскользнувшись, Арс едва не плюхнулся в большую и неаппетитно пахнущую лужу.
Лужа разочарованно колыхнулась.
За спиной кто-то кашлянул, Арс испуганно обернулся. Но вместо ожидаемых убийц там оказался лишь обыкновенный городской нищий – упитанный, с лоснящейся мордой, похожей на блин, но в лохмотьях и с профессионально страдальческим взглядом.
И смотрел попрошайка на Топыряка с немалым удивлением.
Выругавшись, Арс зашагал быстрее. Он только что миновал Вороний мост и пробирался на право-восток по кварталам правого берега. Его целью был выезд из города, ведущий к порту с оригинальным названием Порт, откуда можно добраться на родину, в Китеж…
Там никто не будет выскакивать из-за углов или из-под кроватей, издавать леденящие душу крики и размахивать клинком, настолько ржавым, что получивший от него рану рискует помереть от заражения крови.
Конечно, можно было пойти к Торопливым и все им рассказать. Но убийцы ждали Арса у Университета, нашли в больнице, устроили засаду дома. И кто поручится, что и у здания стражи на улице Тридцатисемилетия Отрытия Канавы не прогуливается какой-нибудь кровожадный тип?
Оставалось одно – бежать из города.
В случае Ква-Ква это не так легко. Улицы величайшего и грязнейшего населенного пункта Лоскутного мира представляют собой настоящую полосу препятствий, первейшим из которых является их длина.
Все прочие (лужи, колдобины, рытвины и канавы, норовящие загородить дорогу прохожие) по сравнению с ней – ерунда. Этот тезис может казаться спорным, но после нескольких часов непрерывной ходьбы, когда ты обнаруживаешь, что даже не вышел из центра города, соглашаешься с ним помимо желания.
Сумерки настигли Арса в совершенно незнакомом районе. Идти в темноте Топыряк не боялся, к тому же темнота в Ква-Ква всегда была понятием относительным, но какое-то смутное чувство в районе желудка давало понять, что неплохо бы и поесть.
Оглядевшись, Арс обнаружил неподалеку заведение, напоминающее таверну. Над входом в нее висел клинок, огромный, словно оглобля, и безнадежно переломанный у рукояти.
На лезвии гордо темнели пятна ржавчины.
Надпись под мечом гласила, что заведение называется «Сломанный меч».
Когда Арс толкнул дверь и вошел, то в глаза бросилась кое-какая странность. Пришлось некоторое время соображать, и только потом студент осознал, что странностью является замершая в углу каменная глыба в два метра ростом.
Глыба шевельнулась, и Топыряк понял, что это тролль.
Это выглядело очень странно. Заведение по всем признакам человеческое, а представителей каменистой расы люди обычно не очень жалуют. В основном из-за особенности случайно разбивать собутыльникам головы и ломать конечности при всякой попытке повернуться.
А уж если пьяные тролли начинали танцевать…
– Дверь закрой, дует! – рявкнул из-за стойки голос такой мощный, что Арс невольно вздрогнул.
Когда закрыл дверь, то обратил внимание, что люди в зале выглядят как-то чудно. Один оказался целиком закутан в черные одежды, так что не было видно лица, из-за спины другого, дряхлого дедугана, торчал заточенный осиновый кол, третий, несмотря на пылающий в камине огонь, щеголял в толстом плаще и высокой шапке из ягнячьей шерсти.
Смотрели они на Арса как на бородатую женщину.
– Чего тебе, юноша? – спросил Агрогорн Эльфолюбивый, когда студент подошел к стойке.
Хозяин таверны находился в затруднении. Молодой человек в зеленой мантии не принадлежал к числу тех, кому рекомендовалось заходить в «Сломанный меч». И дело даже не в том, что собирающиеся тут герои (в основном, на пенсии) не любили магов (пусть даже недоученных), а в том, что они имели нехорошую привычку магов убивать.
А привычки иногда выходят из-под контроля разума.
– Поесть, – пискнул Арс, ощущая, как сгущается за спиной облако недоброжелательности.
– А выпить?
– У меня денег не хватит, – вздохнул Топыряк.
– Садись и жди, – сказал Агрогорн.
Арс осторожненько уселся за свободный столик. Неприязненные взгляды жгли спину, грозя проделать дырки в одежде.
– Так это что, волшебник? – довольно громко спросил сидящий у стены белобрысый верзила, настолько высокий, что его можно было использовать вместо пожарной каланчи.
До Долговязого Эрика, как обычно, дошло несколько поздно.
– Ну да, – ответил ему Стукнутый Черный.
– Почему же он до сих пор жив? – пока в голосе Долговязого было лишь удивление. Гнев там появится в лучшем случае к утру.
– Парень, ты хоть знаешь, куда попал? – спросил Арса расположившийся за соседним столиком дед с осиновым колом за спиной. От него шел мощный запах чеснока.
– Нет, – честно ответил Топыряк. – А куда?
– Тут собираются герои! – Старый Осинник улыбнулся.
– О… а-аргх, – изданный Арсом звук походил на нечто среднее между икотой и воплем ужаса.
С первого курса будущим магам вдалбливали простую истину «держись от героев подальше!». Кто оказывался неспособным ее усвоить, обычно довольно быстро становился мертвым.
Герои – немногочисленная, но ужасно опасная каста. Их отличительными особенностями являются жуткая самоуверенность, отсутствие угрызений совести, склонность к насилию и нелюбовь к магии в любом ее виде.
Но если бы все ограничивалось только этим, то герои исчезли бы из Лоскутного мира тысячелетия назад. Мало кто захочет терпеть агрессивных нахалов, где ни попадя размахивающих мечами и мускулистыми конечностями и (самое ужасное!) не желающих платить налоги.
Главная проблема с героями состоит в том, что они непонятным образом искажают вероятностное поле Вселенной. Рядом с героем реализуются совершенно невероятные события, а те, которые в другое время или в другом месте случились бы с вероятностью в сто процентов, происходить отказываются.
Например, нож может не воткнуться в человеческую плоть.
Глава 7
– А-ргх, – повторил Арс, не очень понимая, что теперь делать.
– Но ты не бойся, – ласково улыбнулся Старый Осинник. – Мы тебя не больно зарежем. Чик, и ты уже готов для новой жизни!
Рассказывают, что маги не боятся смерти. Арсу это утверждение в данный момент показалось несколько спорным.
– Ладно тебе, – проворчал Агрогорн, появляясь рядом с Топыряком и ставя на стол тарелку. – Дай парню поесть. Зарезать можно и потом.
– Это верно, – прокряхтел Старый Осинник.
На тарелке оказался громадный кусок мяса, поджаренный так, чтобы с одной стороны капала кровь, а с другой виднелась подгоревшая корочка. Настоящая геройская еда.
– Спасибо, – несмело поблагодарил Арс, впиваясь зубами в мясо. Об этом поступке он тут же пожалел. Принесенный кусок обладал жадностью опытного купца, он ухватил зубы мертвой хваткой и не пожелал их отпускать.
Старые герои наблюдали за молодым магом с умильными, хоть и несколько кровожадными, улыбками. Их нынешняя жизнь, если присмотреться, была достаточно скучной.
После многих лет, проведенных в странствиях, в убийствах всяких злобных существ (включая людей), спасении красавиц и освобождении разнообразных сокровищниц от части содержимого, им оставалось только напиваться да вспоминать о прошлом.
Забредший в «Сломанный меч» студент обещал стать неплохим развлечением.
Арс успел извлечь зубы из мяса (к счастью, не руками), когда дверь со скрипом отворилась и через порог переступили трое угрюмых мужчин с мрачного вида ножами в руках.
Все трое были одноглазыми, лица двоих покрывали шрамы, а третьего – синяки.
– Попался, в натуре, – сказал Кривой Билли, радостно улыбаясь. – Не убежал далеко!
– От нас не уйдешь! – поддержал его Косой Эдди.
– Это что за выставка циклопов? – удивился Агрогорн Эльфолюбивый, брезгливо оттопыривая губу.
Герои убийц не любят и презирают, хотя сами убивают куда чаще и охотнее, чем самые злобные и кровожадные из преступников. Все дело в подходе – для героев убийство не самоцель, это способ убрать с дороги препятствия, мешающие свершить очередной подвиг.
А убийцы убивают ради убийства, и делают это за деньги!
– Как он нас назвал, в натуре? – удивился Кривой Билли.
– Заткнись, папаша, – посоветовал Агрогорну Косой Эдди. – Мы сейчас прирежем этого паренька и спокойно уйдем. Все будет чики-пуки, и никто не пострадает!
Сказав так, опытный убийца совершил фатальную ошибку. Если кто и имел право прирезать мага в «Сломанном мече», так это завсегдатаи, а уж никак не приблудные головорезы!
Пожилые герои дружно обиделись. Старый Осинник ухватился за кол, Стукнутый Черный зашелся в приступе гневного кашля, а Агрогорн побагровел, став похожим на озаренную восходящим солнцем горную вершину.
– Никто не пострадает? – спросил хозяин таверны сдавленным голосом. – Ты уверен?
Он забыл о том, что убийцам, людям очень серьезным, неведомо такое слово, как «сарказм».
– Никто, – кивнул Косой Эдди и сделал шаг вперед.
Этот шаг оказался для него последним. Заточенный кол Старого Осинника с чмокающим звуком вошел убийце в грудь, сабля, появившаяся из-под теплого плаща усатого деда в шапке из ягнячьей шерсти срубила Эдди большой кусок черепа, а брошенный Стукнутым Черным нож воткнулся в глаз.
Тело с мягким стуком упало на пол.
– Не вампир, – тоном знатока сказал Старый Осинник, – тот бы вопил как резаный и помер не сразу. А этот молчит!
– Они нас оскорбляют! – Долговязый Эрик несколько отстал от событий. Извлеченный им меч был такой же длины, как хозяин, а на лезвии виднелись какие-то надписи. Их часто принимали за магические знаки, но на самом деле это были непристойные частушки.
Долговязый Эрик любил почитать на досуге. Слово или два, иногда целое предложение.
– Вы еще настаиваете на том, чтобы прирезать этого парня? – спросил Агрогорн.
В обычной ситуации он поручил бы разобраться с влезшими в таверну наглецами вышибале-троллю, но сейчас была задета геройская честь. Поэтому тролль, так и не получивший приказа от хозяина, продолжил дремать в углу.
– Типа… – Кривой Билли ошеломленно моргнул. Все случилось слишком быстро, чтобы его мозг, который можно было описать словом «одноклеточный», успел что-то понять. – Это, в натуре…
– Уходим! – зашептал Одноглазый Робби, который соображал несколько быстрее. – А то они и нас убьют!
– Они? Это же старики!
– Возрашт в нашем деле не помеха, – прошамкал один из дедов, извлекая откуда-то здоровенную булаву. Дед выглядел дряхлым, словно несвежий покойник, зато булава блестела, готовая к употреблению. – И ты об этом шичаш ужнаешь!
Когда старикан двигался, внутри него скрипело. При каждом шаге распахивался плащ, под которым блестело что-то золотое, словно дед носил кольчугу из драгоценного металла.
– Бежим! – Одноглазый Робби осмелился потянуть кумира за рукав.
Тут до Кривого Билли дошло, что Косой Эдди, валяющийся на полу с разрубленной башкой и проткнутой грудью, умер, причем не от сердечного приступа.
С этого момента убийцы действовали с исключительной быстротой.
Хлопнула дверь, булава с грохотом врезалась в притолоку. В стороны пролетели щепки.
– Ех, штароват штановлюсь, – прошамкал ее хозяин. – Промазал!
– Да ладно тебе, Брежен, – махнул рукой Старый Осинник, – еще за шантрапой всякой гоняться! Иди лучше выпьем!
– Ха-ха! Вы видели, какой удар? – седоусый дед в ягнячьей шапке торжествующе размахивал саблей, чуть не задевая при этом соседей. Тех мелькающее рядом лезвие особенно не беспокоило.
– Самый обычный, – буркнул Агрогорн, одной рукой поднимая тело. – Размахались тут мечами, а падаль убирать, как обычно, мне!
Про Арса, еще жующего мясо (точнее, пытающегося это делать) благополучно забыли. И чего помнить об этом молодом волшебнике, если нашлось развлечение получше?
Хозяин таверны отворил дверь и мощным движением вышвырнул труп во тьму. Раздался негромкий плеск.
– Вот так, – сказал он, брезгливо отряхивая ладони, – а то шастают тут всякие…
Подойдя к Топыряку, Агрогорн осмотрел его с новым интересом. В душе бывшего героя и похитителя эльфийских принцесс боролись противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось немедленно прирезать сидящего перед ним мага, исконного врага, а с другой – тот явно насолил чем-то убийцам, таким же исконным врагам…
Арс испуганно вжал голову в плечи.
– Ладно, – проговорил Агрогорн после недолгих размышлений. – Ты ешь, никто тебя не тронет. А в путь отправишься утром, а то там тебя поджидают. Эти, с ножами…
И по лицу хозяина таверны скользнула брезгливая гримаса.
Чтобы распахнуть дверь, пришлось приложить некоторые усилия. Из открывшегося коридора донеслось оживленное шуршание и веселый писк. Обитающие в доме крысы обрадовались возвращению людей.
– А они не помешают? – боязливо спросил шагающий вслед за Скрытным молодой волшебник, помощник Крака Мясоруба. – А то влезет какая в магический круг, все испортит…
– О нет, не помешают, – ядовито ответил Скрытный. – У крыс хватает ума держаться подальше от магии!
Дом, куда трое магов зашли в это холодное, туманное утро, некогда представлял собой величественное красивое строение. Сейчас он был скорее воспоминанием об этом строении.
Скрытный арендовал его за сущие гроши.
Маги прошли коридор, доски в полу которого мелодично скрипели, словно извращенный музыкальный инструмент. За дверью, держащейся на проржавевшей петле лишь благодаря собственной гнилости, открылся большой и темный зал.
Пахло в нем плесенью.
– Зажигайте факелы, – велел Скрытный.
Пожилой маг, присланный Вейлом Фукотаном, что-то забормотал себе под нос, но противоречить не решился. Главный сегодня – Скрытный, остальным придется лишь помогать, а если честно – следить, чтобы творимое здесь колдовство ненароком не обратилось против их патронов.
Заранее размещенные на стенах факелы вспыхивали один за другим. Тьма отступала, обнажая нанесенный на пол рисунок – точнее, его контур, сделанный обыкновенным мелом.
Начисто придется рисовать кровью.
У одной из стенок громоздилась куча бочонков, мешков и ящиков. Ритуал будет длинным и сложным, для него понадобятся самые разнообразные снадобья.
– Так, что тут у нас? – сказал Скрытный, открывая один из ящиков. – Пепел от сожженных трупов. Отлично!
Один из «помощников» издал рыгающий звук. Скрытный сладострастно улыбнулся.
– А тут что? – с легким чпоканьем отлетела крышка бочонка. – Жир, вытопленный из младенцев! Да что вы, коллега? Не стоит осквернять пол рвотными массами, еще рисунок попортите! Я же пошутил!
– Ну и шуточки у вас! – клеврет Вейла Фукотана нервно вздрогнул.
– Может, начнем? – предложил третий маг.
– Хорошо, – кивнул Скрытный, – вот кисти, а вот бочонок с кровью бешеных тараканов… Начинайте рисовать!
– Но почему мы? – хором воскликнули маги.
– А вы что, пришли сюда в носу ковырять? Вы же хотите, чтобы у нас все получилось? Тогда беритесь за дело!
Ворча и препираясь, волшебники принялись за работу.
Когда в грязи под ногами перестали попадаться камни, обозначающие мостовую, Арс понял, что достиг окраины. Приободрившись, он ускорил шаг и чуть не раздавил выскочившего из подвального окошка рыжего ободранного кота.
Пакостная животина зашипела и метнулась в сторону, а Топыряк оступился и брякнулся на задницу. «Хлюп!» – удовлетворенно сказала грязь, принимая в себя филейную часть студента.
– Еще и это на мою голову, – буркнул Арс, поднимаясь. Чтобы поглядеть, какого цвета стала мантия пониже спины, он оглянулся, но тут же забыл о первоначальных намерениях.
Кривой Билли был всего в полусотне шагов позади.
Арс выскользнул из «Сломанного меча» ранним утром, под прикрытием тумана, такого густого, что сквозь него трудно было разглядеть собственный нос. Выбрался через заднюю дверь и во всю прыть направился на право, намереваясь уйти подальше.
И вот теперь оказалось, что все это было зря.
Арс судорожно огляделся. Улица выглядела малолюдной, но даже окажись тут целый отряд Торопливых, это помогло бы мало. Стража считала, что убийство – дело исключительно интимное, и посторонним лезть в него не стоит.
Оставалось только спасаться бегством.
Арс рванул с места, но тут же остановился. Грязь полетела из-под подошв, словно из-под колес резко затормозившего автомобиля.
– Хватит бегать, в натуре! – сказал вышедший из-за угла Одноглазый Робби. – Мы уж упарились за тобой гоняться!
Топыряк закрутился на месте, в отчаянии намереваясь ринуться на убийцу, но вовремя заметил проход между домами, больше похожий на щель. С истошным воплем он бросился туда.
– Стой! Куда? – гаркнул Одноглазый Робби.
– Не уйдет, типа, – успокоил его подоспевший Кривой Билли, выдергивая нож. – Там тупик.
Проход оказался прям и короток. Пронесшись по нему с пыхтением, достойным взбесившегося гиппопотама, Арс выскочил на крошечную площадку, ограниченную заборами и стенами домов.
Стены были глухими, заборы – высокими и прочными. Сама площадка, судя по запаху, использовалась в качестве общественного туалета.
– Ой, – сказал Арс. – А…
Из щели между домами раздавалась неторопливая поступь убийц.
Топыряку хотелось сесть на землю и завыть. Бояться было поздно, он ощущал только обиду, что умереть предстоит от руки убийц, да еще на клочке земли, испещренном вонючими продуктами жизнедеятельности.
Смерть, совершенно не достойная мага, тем более – демонолога. Тому надлежит пасть в когтях злобно ревущего демона, который в последнем усилии вымещает злобу на одолевшем его волшебнике…
Мысль о том, что демона можно обеспечить себе самостоятельно, обдала Арса морозцем. Забыв о вони и фекалиях, он спешно принялся рисовать круг вызова, боясь одного – опоздать…
– Чего это он, в натуре? – спросил Одноглазый Робби, когда глазам убийц предстал студент, стоящий на коленях и возюкающий по земле пальцем.
– А с ума сошел, типа, – предположил Кривой Билли.
Свою ошибку он понял лишь в тот момент, когда в воздухе поплыло басовитое гудение, а в небеса ударил столб серого, непередаваемо вонючего дыма. Запах какашек тут же удавился от зависти.
– О, – глубокомысленно сказал Одноглазый Робби. – А?
– И сим повелением заклинаю: откройтесь мне силы высшие и низшие, воздушные и водные, земные и огненные, – от декламации Скрытный несколько устал, и поэтому голос его неподобающим образом хрипел. – Эй, подайте стакан воды…
– Что? – очнулся от транса более молодой из «помощников».
– Стакан воды, – терпеливо повторил маг.
– Разве можно прерывать ритуал? – лицо приспешника Вейла Фукотана, в свете горящих на полу зеленых свечей выглядящее серым, изобразило такое ошеломление, словно его обладателю предложили закусить человечиной.
– Еще как! – ответил Скрытный. – Благодарю. На чем мы остановились? Ага, земные и огненные…
Он возобновил чтение. Магический рисунок на полу, напоминающий творение рехнувшегося паука, слабо светился лиловым, иногда по его линиям пробегали оранжевые искры. Свечи чуть слышно потрескивали, в животе одного из «помощников» немузыкально бурчало.
Но Скрытный не обращал на это внимания. Он упорно и последовательно работал, воплощая в жизнь жуткую и смертоносную порчу, от которой мэр Ква-Ква Мосик Лужа должен был умереть не позднее, чем к вечеру.
И остановить эту порчу смог бы разве кто-нибудь из богов!
После самого жуткого пассажа, от которого Скрытного пробрала дрожь, в западной части магического рисунка, там, где линии сходились особенно густо, появилось пятнышко тьмы – словно кто-то плеснул на пол чернил.
Оно росло, захватывая пространство с аппетитом раковой опухоли и смотреть в его центр было неприятно. Что-то там копошилось настолько отвратительное, что даже взгляд опытных магов испуганно отдергивался при одной попытке взглянуть…
Когда пятно достигло размеров щита, то вздрогнуло и вдруг перестало расти.
Скрытный изумленно замолк – что-то шло не так.
Гудела, казалось, сама земля. Поднимающийся из недр звук дрожью отдавался по всему телу, заставлял вибрировать кости и мышцы. Вздымающийся столбом вонючий дым немного мешал работе, но в то же время радовал.
Его наличие говорило, что Арс, пробивающийся к Нижнему миру, на верном пути.
Нарисованный прямо в грязи рисунок нестерпимо пылал, по телу заклинателя прокатывались волны жара, сменяющегося леденящим холодом, – побочные эффекты, возникшие по причине того, что чертеж пришлось рисовать на глаз, безо всякой точности.
Вот-вот должен был появиться демон.
Но в тот момент, когда вонь неожиданно улетучилась, а земля перестала дрожать, Арс понял – что-то идет не так.
Интерференция заклинаний – крайне сложная проблема теоретической магии, и волшебникам Лоскутного мира, которые по практичности переплюнут памперсы, заниматься ей по большому счету недосуг. Они точно знают, что колдовать рядом друг с другом небезопасно, а пытающийся сотворить одновременно несколько заклинаний рискует здоровьем, точнее – целостностью организма.
На практике интерференция иногда случается, но попавшие под ее влияние маги мало что могут рассказать – трудно рассказывать, лишившись рта и прочих частей тела.
Мудрые же теоретики, запершиеся в уединении башен отдаленных Лоскутов и дерущие на части пространственно-временной континуум, не интересуясь его ощущениями при этом, не спешат делиться добытыми знаниями.
Если честно, то их никто об этом и не просит.
В том случае, когда интерферируют два простых заклинания, совместный эффект не бывает сложным. Небольшой взрыв, появление парочки демонов с подпаленными хвостами, мор или наводнение – эти последствия довольно легко устранимы (с точки зрения магов; те, кто подвергся нападению демонов или оказался рядом с взрывом, думают почему-то иначе).
Интерференция же двух сложных, многоступенчатых заклятий совершенно непредсказуема.
Грязный и вонючий пятачок, который Арс выбрал для призывания демона, располагался в нескольких метрах (если идти сквозь стены) от того зала, где маги во главе со Скрытным творили порчу.
Два расширяющихся вихря магической энергии столкнулись с неизбежностью сошедшихся на одной ветке поездов и тут же радостно и стремительно начали взаимодействовать.
Арс увидел, как исказился мир вокруг. Воздух задрожал, словно над раскаленной печью, очертания домов смазались и поплыли. В лицо пыхнуло горячим смрадом.
Одноглазый Робби и Кривой Билли, испуганно мявшиеся у стены, одновременно осели и брякнулись наземь. Из одинаково распахнувшихся ртов донесся отчетливый храп.
Арс выпучил глаза, пытаясь сообразить, чего он напутал в составленном заклинании, но ноги, у студента думающие куда быстрее головы, уже сорвали его с места.
Пока убийцы дрыхнут, надо смыться.
Топыряк успел добежать до выхода из узкого прохода. Еще через пару шагов на него навалилась сонливость. Глаза закрылись сами, ноги подогнулись, и Арс прямо на бегу свалился к стене дома.
