Текст книги "Железная леди (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ласточкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

– Катерина, ты же взрослая девушка! Ты должна была понимать, что такие твои действия приведут к потери репутации нашей Академии. А потеря репутации академии приведёт к потере репутации всех выпускников. Кто будет выпускаться из учебного заведения с плохой репутацией? Только кто-то такой же! Твои действия были очень, очень недальновидными!

– Но я же пыталась всё рассказать!

– Надо было быть настойчивее. Ты будущая Благородная, разве это хорошо, что ты не умеешь настоять на своей точке зрения и пасуешь перед чьей-то несговорчивостью.

– Да-да, Евгений Евгеньевич абсолютно прав! Стоило тебе услышать пару слов недоверия, как ты поддалась эмоциям и сбежала, крича всякие гадости! Екатерина, так ответственные и заботящиеся о репутации Академии студенты не поступают!

Я только молчал, уже не стараясь отвечать. Евгений Евгеньевич Вязов вместе со своей мымрой-секретаршей уже второй час мне мозги полоскали на счёт того, как я нехорошо поступил. Ах-ах, рассказал на всю Империю, что меня шантажирует другой студент! Разве ж так можно поступать! Надо было просто рассказать администрации и всё, меня бы пригрели, защитили и в попку бы поцеловали, а сейчас из-за моей горячности всё так завертелось! И совсем не на пользу Академии. Что тоже мне ставили в вину.

Всё это проходило через неделю после того вечера, когда я смонтировал и разослал куда мог видео. И часа не прошло, как меня разбудили коротко стриженные люди в строгих костюмах и с каменными мордами, с такими мощными желваками, будто они по часу в день эспандеры жуют, вокруг которых бегал и подобострастно заглядывал в глаза администратор клуба. Это оказались СИБовцы, что отреагировали на моё письмо в приёмную Императора.

Проверив мои документы, меня взяли под руки и вместе с оборудованием клуба отвезли в каземат. Ну, вообще-то это была вполне себе приятная комната, где я уселся в очень мягкое и пышное кресло, а напротив меня уселся оперативник СИБ, представившийся майором Беловым. Он стал настойчиво расспрашивать, что побудило меня послать в приёмную такого рода видео, ну а я что? Мне скрывать было нечего! Я и рассказал всё, с подробностями. Через час, поняв, что я таки говорю правду, меня выпнули из здания СИБ, но уже без оборудования, только с ноутом и телефоном. Прямо в руки местной полиции.

В полиции произошло то же самое, только ещё присутствовал кто-то из местных аристократов, в количестве штук пяти или шести. Там я просидел до самого утра, постоянно отвечая на вопросы типа «Кто тебе заплатил, чтоб ты подобными наветами испортила репутацию графам Вязовым, владельцам Академии⁈» и тому подобные. Мне даже показалось, что меня просто хотели по-тихому придушить прямо там, а потом сделать вид, что меня вообще не было. Но слишком уж многим я отослал своё видео, скандал невозможно было замять просто моим исчезновением.

Утром снова выпнули, но не на улицу, а отвезли на машине в Академии, где настоятельно посоветовали сидеть в своей комнате, развивать Резерв и не дёргаться.

Академия с утра ещё была сонной и непонимающей, но к вечеру бурлила, как ведро с угрями! Несколько известных блогеров успели выпустить видео, кое какие газеты напечатали репортажи на эту тему, «желтоватые», но такие даже больше читают, чем «приличную» прессу. Официальные власти, вроде приёмной Императора или Боярского Союза, никак не ответили мне, прислав лишь автоматическое письмо «Спасибо за обращение». Ну, их реакция-то была понятна по действиям СИБ и полиции.

В то же утро в Академии вернулся ректор – Евгений Евгеньевич Вязов, который, как оказалось, таки может вырваться из рейда в Кошмар раньше конца октября. Он тут же развил бурную деятельность, забежал ко мне, заверил, что полностью поддерживает, а подобные случаи никогда больше не допустит в своей Академии. Потом убежал бегать по академии, а вместе с ним бегали и все канцелярские крысы – занимались какой-то «профилактикой». У меня сложилось ощущение, что ректору кто-то сделал внушение, и он теперь имитирует бурную деятельность.

Через неделю, когда страсти поутихли, ректор пригласил меня к себе на разговор, на котором присутствовала его секретарша, и вот теперь песочили меня в два смычка, так сказать.

– Катерина. – взглянув на секретаршу, проникновенно посмотрел на меня ректор. – Я надеюсь, что в следующий раз ты будешь более сдержанной. И подумаешь не только о себе! Поверь, я готов выслушать своих студентов в любое время!

– Я хотела с вами поговорить – мне сказали, что у вас «окно» в конце октября. Думаю, уже было бы поздно к вам обращаться в это время. – я зло стрельнул глазами в Марину Викторовну.

– Ты просто неправильно сформулировала суть вопроса, Малинина! – развела руками та. – Подобное происшествие – не лично дело, а ты хотела увидеть Евгения Евгеньевича по личному!

– Ладно, ладно, Марина Викторовна. Не стоит так сильно упрекать Катерину. Понятно же, что у неё эмоции, стресс, растерянность. Наша задача – помогать студентам в таком состоянии, а не упрекать их. – Ректор повернулся ко мне. – Ну а ты, Катерина, если вдруг что-то такое снова с тобой случится, то сразу же звони мне. Вот моя личная визитка!

– Спасибо. Надеюсь, она мне не понадобится.

– Ха-ха, я тоже! – ректор довольно откинулся на спинку кресла.

Он, кстати, был совсем не таким, как я себе представлял. Не каким-то замшелым стариком, что давно забыл, что такое радости жизни, а вполне себе молодым мужчиной лет тридцати пяти на вид. Чёрные волосы, карие глаза, правильные черты лица, вроде ничего такая фигура в хорошо сидящем на ней дорогом костюме.

– Что ж, Катерина, надеюсь, ты поняла, как надо поступать в сомнительных ситуациях? Да? Молодец! А теперь ступай, учись, надеюсь, ты станешь гордостью нашей академии!

– До свидания, Евгений Евгеньевич! – я вышел из кабинета и облегчённо выдохнул.

Наверное, ректор хотел произвести на меня хорошее впечатление, в чём ему помогла бы внешность, но очень уж тяжелая аура вокруг него была. Он был явно недоволен, старался сдерживаться, но магия просачивалась наружу и чуть не душила. Бррр, надеюсь, больше его не увижу.

Хуже был только разговор с мамой и сестрой, которые прочитали про мою проблему и вознамерились меня забрать из Академии. Три часа уговаривал их успокоиться, уверяя, что всё хорошо закончилось, телефон чуть не раскалился!

Следующие недель пять я следовал совету ректора, занимаясь медитациями по развитию Резерва всё свободное время. В конце концов, развлечения развлечениями, а Резерв всю жизнь помогать будет. Тем более однокурсники и второкурсники стали меня слегка сторониться. Нет, пару недель они отвешивали тупые шутки, особенно Благородные, типа «Малинина, а ты до сих пор любительница или уже в профессиональные модели перешла? Я не против тебе в этом помочь!», но потом тема угасла. Но вот на субботние вечеринки меня не приглашали. А я ведь знал, что все туда ходили, они не стеснялись об этом разговаривать потом! Ну, я слегка обиделся и ушел с головой в учёбу.

Разве что с Викой ситуация изменилась. Некоторое время она на меня дулась, но, когда узнала, что Георгия арестовали и он теперь под следствием, пришла вечером ко мне в комнату общаги.

– Катя, ну прости, прости! – канючила она, добавив к словам слёзы. – Я была такой дурой, когда влюбилась в него! Я же не знала, какой Гоша урод! А ещё он на тебя наговаривал, я не верила, но когда от твоего имени голые фотки в чате появились – ну что мне ещё было подумать? А теперь… мне так стыдно… Ну что мне сделать, чтоб ты поверила⁈

– Ничего. Я верю. – вздохнув, я обнял её.

Мне было приятно почувствовать чьё-то тепло рядом. Пусть даже я знал цену этому теплу, но сычить два года в Академии в одиночестве мне совсем не хотелось. Лучше быть хоть с такой подругой, чем совсем без подруг.

За следующие пять недель меня ещё дважды вызывали к следователю, чтоб допросить. Ну, или побеседовать, как сам следователь это называл. Хозяева академии, род Вязовых, настоял каким-то образом, чтоб и расследование, и последующий суд были закрытыми. Мол, это дело касается личных данных учеников, нельзя ничего о них разглашать, поэтому пусть все подписку о неразглашении задут.

Следователь же мне симпатизировал, поэтому кое чем поделился. Они нашли того, кто снимал меня в душе, но рассказать о личности мне не могли – этот человек проходил по делу как свидетель, а не как обвиняемый. Но зато выяснилось, почему Головин так защищал Георгия – оказалось, что он двоюродный брат матери Георгия. Головин ещё до рождения уродца уехал из небольшого провинциального городка в Красноярск, а как у племяша проклюнулся магический дар, то забрал его к себе, не афишируя, впрочем, их связь.

Но дела бы вообще не было, если бы не самомнение Георгия! Попав из провинции в боярскую столицу, он решил «покорять Эверест» в виде местных девушек. И даже вёл об этом дневник, аккуратно внося туда все свои победы с полным описанием характеристик девушек. И даже вклеивал туда их фотографии, которые сделал в момент интима. Там их набралось чуть двадцать, со слов следователя, и пятеро из них попали примерно в ту же ситуацию, что и я, только не стали поднимать волну, испугавшись за будущее. Хранил он дневник умно, не в общаге, а в снятой в городе квартире. Но при обыске нашли ключи, нашли квартиру, а там и дневник. Естественно, после такой находки и Георгия, и его дядю, который пару раз покрывал племяша, когда девушки всё же пытались достучаться до руководства Академии, арестовали и всё же завели дело.

Суд состоялся в середине августа, шестнадцатого числа. Я туда сходил, просто ради того, чтоб точно знать, что получит этот урод. Георгий выглядел неважно. Лоск сошел, глаза испуганно бегали и лихорадочно блестели, а речь стала заикающейся. К моему удивлению, он сразу же признал свою вину, заявил, что раскаивается, и потому требует к себе самого сурового наказания. Я даже слегка прифигел от такого, судья, судя по всему, тоже, попытался смягчить срок, раз обвиняемый во всём признался и раскаивается, но это не понравилось самому Георгию! Тот стал орать, материться, плеваться в судью и довёл до того, что ему таки выписали двенадцать лет «штрафного отряда». Я не понял, что это такое, почему не лагерей? Но вроде тоже должно быть неплохо! Так тебе и надо, ублюдок, пусть там, где ты будешь, мужики и тебя вклеят в свой дневничок! Хе-хе-хе!

Когда я уже выходил из почти пустого зала, обратил внимание, что оттуда вышел и какой-то неизвестный мне мужчина в больших зеркальных очках. А ведь Георгий поглядывал на него всё время суда! И когда судья решил смягчить приговор, то гад испуганно бросил взгляд именно на этого, в очках. Может, в тех дневниках была какая-то Благородная, родственники которой узнали про фокусы Георгия? Тогда понятно, почему он так себя вёл!

В Академию я вернулся в прекрасном расположении духа. Плохие парни наказаны, а хорошие парни в лице меня торжествуют! Что может быть лучше⁈

Возможно, именно из-за этого через три дня после суда мне удалось получить моё первое Благословение.

Глава 10

К концу августа нас осталось всего трое, тех, кто ещё не смог получить Благословение – я, один из монголов и один из Благородных, что постоянно зубоскалили с «галёрки». И это заставляло нервничать лишь сильней, Генрих Герхардович же сказал, что десять процентов пробудивших магию не получают благословения и остаются недомагами-калеками. Нас на курсе двадцать два, поэтому по-статистике двое останутся в пролёте. Из троих только один станет магом! Ну или все, если статистика в нашем случае окажется посрамлена.

Но теперь настроение у меня было отличное, нервозность куда-то ушла, и, выпив вспомогательное зелье, что стал выдавать нам преподаватель, я с лёгким сердцем у душей ушел в Божественное пространство.

Довольно быстро меня окутало знакомое чувство лёгкости, невесомости – в этом пространстве тела у меня не было, только его образ. И я мог летать в пустоте, как мне заблагорассудится. Вот и сейчас я, оглянувшись, полетел к виднеющимся неподалёку облачкам. Это были те самые божественные сущности или посланник богов, к которым я уже не раз летал. Увы, все два предыдущих месяца они оставались слепы и глухи к моим попыткам понравиться им. Так и оставались бесформенными облачками, никак не реагирующими даже на то, что я пролетал сквозь них.

Сегодня было то же самое, но я не расстраивался. Впереди ещё есть год, чтоб получить это Благословение, так чего расстраиваться? Георгий, падла, теперь в каком-то штрафном отряде на двенадцать лет, меня никто не прибил за этот скандал, маму с отцом я успокоил. Жизнь прекрасна! Так что я просто летал, специально тараня эти равнодушные тучки, и наслаждался ощущениями безграничной свободы.

И как-то совсем не сразу заметил, что меня будто тянет куда-то. Будто какой-то ветер дует с той стороны, принося приятную прохладу в жаркий день. А когда заметил, то полетел в том направлении, интересно же, что там. И уже совсем скоро я увидел его! Обычные божественные сущности были метров по пять диаметром, не больше, но это было огромным – не меньше двадцати метров! И это было совсем не облачко! Лучистая конструкция, похожая на знак розы ветров на карте, только не с восемью лучами, а с тридцатью двумя. Сзади на лучах была бахрома из острейших лезвий, а спереди их прикрывал щит, защищающий половину знака. В центре сущности, на щите, было возвышение с шипом.

Другие Божественные сущности разлетались от этой, будто боялись, а металлический гигант летел через пространство, не обращая ни на что внимания. Но когда я подлетел к нему, то он остановился, вяло шевеля бахромой лезвий сзади. Мне показалось, что он чего-то ждёт. Моих действий? Наверное. Решив так, я подлетел к самому центру сущности и положил руку на выступающий шип. Он оказался жутко острым! И рассёк мою руку практически сразу, как бритвой полоснул. Кровь потекла по шипу, но далеко не растекалась, Божественная сущность поглощала её своей поверхностью. Я морщился от боли, но руку не убирал, чувствуя, что это плата за Благословение.

Но не только я отдавал, Сущность тоже давала часть себя мне! Тоненький, почти прозрачный слой металла стал сползать со всей поверхности гиганта и заползать на меня. Сначала металлом покрылась рука, тело, ноги, вторая рука, шея, голова. Когда метал потёк в рот, ноздри, уши и в другие места, через которые можно было проникнуть в тело, знак будто оттолкнул меня – и я очнулся!

– Поздравляю, Катерина! Ты наконец-то получила благословение! – рядом оказался Герман Герхардович, опустил руку мне на плечо, от чего я почувствовал свежесть и прилив сил.

– Спасибо, Генрих Герхардович! – я облегчённо выдохнул, это была целительская магия, которая мне сейчас не помешает.

Потому что я очнулся усталым, будто вагоны с цементом разгружал, весь в поту, а всякая металлическая мелочь придавливала мою одежду к телу. Я был будто магнит, к которому прилетели всякие скрепки, ручки, железная расчёска и прочий хлам.

– Благословение металла. Прекрасно, Катерина! Весьма редкое Благословение, лишь один из десяти тысяч магов им владеет. Из тебя может получиться отличные кузнец!

– Э… Так оно небоевое? – я удивлённо посмотрел на преподавателя.

– Увы, оно позволяет чувствовать металл, помогая создать броню или оружие без дефектов, но для боя в Кошмарах не очень применимо, там не очень-то много монстров в броне. – преподаватель пожал плечами и улыбнулся. – Тем не менее, оно очень, очень полезно, может, ты не будешь боевитей остальных, но что богаче – это точно!

– Да? Это хорошо! – я тоже улыбнулся.

Даже эта новость не стала для меня такой, чтоб заметно снизить настроение. Небоевое? Ну ладно, я пока всё равно не очень понимаю, что это и как. Могу зарабатывать горы денег? Да это ж отлично! А особо мёдом на душу были завистливые взгляды монгола и мажора, которые теперь, наверное, совсем пали духом. Ха-ха-ха, тьфу, неудачники! Абибас, три полоски, неудачники, сосите соски!

На ОВП решил не идти. Надо отпраздновать это событие – наконец-то я стал настоящим волшебником! Ну, ещё Вихрь создать надо, но с Благословением это вообще без проблем, те, кто раньше апнулся, максимум за неделю его раскочегаривали. Сейчас приоденусь, захвачу Иру, Вику и пойдём кутить в бар неподалёку!

Но мои планы пошли прахом, когда я зашел в свою комнату и увидел рыдающую на кровати Иру. Забравшись туда с ногами, она сидела, прислонившись к стене спиной, рыдала в колени, смотрела в окно и снова рыдала в колени. Моего прихода она будто и не заметила.

– Ира⁈ Ты чего плачешь⁈ Что случилось⁈ – бросив рюкзак на свою кровать, я подошел к девушке.

Та всхлипнула, повернула голову и вдруг поняла, что не одна тут. Её глаза, какие-то странно пустые, без всякого выражения смотрели на меня, от чего у меня даже мурашки по коше пробежались стайкой. Такое длилось с минуту, потом девушка отвисла.

– Катя?

– Да-да, это я! Что случилось-то⁈ – сел рядом с ней и обнял.

– Катя. – каким-то бесцветным голосом повторила Ира. – Это же ты!

– Я, я. Но ты-то чего⁈

– А, я… Виталик…

– Виталик? Это ты из-за него плачешь? Он что – умер?

– Почему– умер? – удивилась Ира так, что даже забыла рыдать.

– Ну а чего ты плачешь-то?

– Он… он… он меня броооосиииил! – снова заголосила она.

– А, тьфу, я-то уж подумала… Да стоит ли о таком плакать? Ну бросил и бросил, значит, сам дурак! Это ему плакать впору, а не тебе! Такого ангелочка лишился!

Не слушая меня, Ира уткнулась в плечо и стала рыдать, очень быстро превращая мою сухую футболку в мокрую. Я только и мог, что говорить ей всяческие комплименты, обнимать и похлопывать по спине. Валерьянки какой у меня не было, да и других успокаивающих средств тоже. Даже водки.

Так продолжалось ещё часа полтора, меня даже удивило, сколько в человеке может быть слёз! У неё же весь матрас на кровати уже мокрый, хоть выжимай, а она всё не останавливается! Но в конец концов всему приходит конец, Ира тоже перестала плакать. Размазывая остатки слёз по опухшим щекам, она более-менее связно рассказала, что произошло. В этот день она собиралась встретиться со своим бойфрендом, так и произошло, но на этой встрече Виталик в ультимативном формате заявил, что он больше не может её любить, и им надо расстаться. Ничего пояснять не стал, заблокировал Иру в соцсетях и телефоне и ушел. Ира кое как добралась в шоке до общаги, забралась на кровать и стала рыдать, что я и застал, когда вернулся.

Успокоив Иру, я всё таки сбегал в бар, купил три бутылки коньяка и каким-то чудом проскочил с ними мимо охраны и вахтёрши. Возможно, мои радостные заявления, что я получил Благословение, подействовали на всех, и они решили, что сегодня «можно». Остаток вечера прошел в опустошении бутылок под тортик, что я притащил из столовой, и рассказы Иры, каким же прекрасным парнем был Виталик. Только за полночь алкоголь свалил её, и я смог спокойно уложить девушку в кровать.

А утром Ира уже была сама собой, извинилась за то, что так раскисла, и ушла, распространяя вокруг лёгкий перегар.

К первому сентября я уже был полноправным магом, создав свой Вихрь за четыре дня. Теперь в моём духовном бассейне вращался магический вихрь, засасывающий энергию из окружающего мира. Генрих Герхардович провёл со мной занятие, чтоб я знал, что делать, когда у Резерва переполнение – как раз на тот случай, чтоб во сне переполненный Резерв не выплеснулся случайно во сне чем-то нехорошим для реального мира.

Сейчас же я был представлен своему наставнику – кузнецу, магу трёх Благословений Лисицину Николаю Петровичу. Сначала этот Лисицин показался мне таким же толстячком, что Генрих, потому что был почти круглым в плечах и груди. Но потом я увидел тонкую талию, и стало понятно, что он просто мускулистый. Ростом чуть ли не на голову ниже меня, максимум метр шестьдесят, кузнец выглядел почти квадратным.

Смотрел Наставник на меня с каким-то недоверием, словно не веря, что я ему достался в ученики. Девушки нечасто бывают кузнецами? Я ж не в курсе, а предубеждений к полу и в этом мире хватает. Обидно! Внутри-то я мужчина!

– Тебе не нравится, что у тебя Благословение металла? – вдруг подал голос Лисицин. – Оно же небоевое.

– Я не совсем понимаю, что это означает, поэтому не знаю, что чувствовать. Почему воздух – это боевое, а металл – это небоевое? Странно же! – я пожал плечами.

– Ну, в этом разобраться легко. Всё в доступности стихий. Воздух доступен практически везде, поэтому можно его черпать для заклинаний повсюду. Как и земля. Как и вода. С огнём посложнее, но способов его добыть полно, а мощь огня выше, чем почти у любой другой стихии. А металл довольно редок для порталов – монстры нечасто носят доспехи. А своего металла надо слишком много, чтоб достаточно эффективно его использовать – не будешь же возить за собой в каждый портал несколько телег с металлоломом?

– Понятно, спасибо. – вздохнул. – Мне сказали, что я могу вместо этого заработать денег. Пока меня это устраивает. А потом же можно получить боевые Благословения? Верно же?

– Да. У меня два Благословения металла и одно огня. Таким образом, теоретически, я могу ходить в Кошмары и бойцом. – Лисицин покивал.

– Ну вот видите! Так что я не печалюсь. Я вообще счастлива, что сала настоящей Волшебницей! – и я искренне улыбнулся.

И совсем не кривил душой. Маги уже элита общества, пусть я ещё не дорос до Благородства, но даже без этого я уже и не обычный простолюдин. Тем более можно хорошо заработать. Буду жить в собственном поместье, поплёвывать на всё и горя не знать!

– Хороший настрой, ученица. – Наставник тоже заулыбался. – Я тебя поддержу в этом – наплюй на всех, кто будет считать, что выше тебя, раз у них боевое Благословение. Самые мощные бойцы, чтоб сходить в Кошмар и не умереть там, будет обивать пороги кузнецов, вроде нас, вымаливая сковать им непробиваемую броню и мощное оружие. Потом он, конечно, станет красоваться перед всеми своей силой, только у этого голодранца может и рубля не быть за душой, ведь все свои деньги он нам занесёт.

– Ха-ха-ха! – рассмеявшись, я вдруг вспомнил о вопросе, что меня интересовал все годы жизни тут. – Наставник, а вот мне интересно – почему в Кошмарах не используют огнестрельное оружие?

– Почему не используют? – удивился Лисицин. – Используют. Только это не очень эффективно. Смотри.

Мы были в его мастерской, которая оказалась глубоко запрятана на территории академии, на границе с университетом – Лисицин преподавал и там, и там, ученики могли прийти к нему отовсюду.

Наставник развернулся, подошел к одному из шкафов и достал оттуда металлический цилиндр, похожий на тюбик помады. Я уже успел удивиться, как Лисицин снял колпачок – и внутри оказалась пистолетная пуля, покрытая какими-то надписями.

– Это, ученица, обыкновенный рунический патрон. Нет, руками его не трогай и магией не прощупывай! – отдёрнул руку с тюбиком наставник, когда я к нему потянулся. – Это довольно опасно.

– Поняла. Так если они есть, почему нас учили из луков и арбалетов стрелять и мечами с топорами владеть?

– Потому что это эффективней. – и продолжил, видя мой вопросительный взгляд. – В Кошмарах, чтоб ты знала, магический фон гораздо выше, чем на Земле. И чем выше сложность Кошмара, тем в нём магической энергии больше. Ты в курсе, сколько уровней порталов есть?

– Десять. От нулевого до девятого!

– Молодец. Так вот, нулевой портал – он встречается редко и жизни там нет, а магический фон почти такой же, как и тут, у нас. В первоуровневом Кошмаре концентрация энергии в пространстве уже вдвое-втрое, чем на Земле. Но монстры не обладают пока что активными заклинаниями, это в Кошмарах третьей категории и выше. Так куда тратят монстры первого-второго уровней всю эту прорву энергии?

– На усиление тела, раз магии нет.

– Всё правильно! Плоть и шкура таких монстров уже гораздо прочнее из-за насыщения магией, чем у какого-либо животного на земле. Обычные пули их не берут, ни пистолетные, ни автоматные, разве что крупнокалиберные пулемёты что-то могут сделать, но только с самыми слабыми монстрами и в портале первой категории.

– А вот такие рунические патроны? – я кивнул на тюбик в руках Наставника.

– Такие патроны могут. Но с ними работает правило «размер имеет значение». Ты же понимаешь, о чём я?

– Нууу…. – я сделал вид, что не очень.

– Кхм, ну да, понятно. – Лисицин вдруг смутился, будто только сейчас понял, что перед ним молодая девушка. – О чём это я? А, да. Чтоб пуля пробила шкуру монстра, её надо усилить магией – вот такими вот руническими письменами. Только наш, земной, металл не может этого выдержать! Он просто плавится от рун, как масло от раскалённого ножа, поэтому пули приходят в негодность. С патронами большого калибра это работает меньше, но слабое зачарование, достаточное для пистолетной пули, уже совсем не котируется для пулемётной. А если усилить руническое заклинание, то и с крупной пулей случится то же, что с пистолетной. Это даже опасно – было немало случаев, когда пули, попав в намного более насыщенную среду порталов, взрывались, когда магия наполняла их рунические письмена.

– Но ведь доспехи и оружие не взрывается, а они с урнами! Вон, даже у вас есть!

– В доспехах и оружии больше портальных металлов. Ты знаешь, какие это?

– Адамантий и мифрил! – удивительно, но именно такие названия тут и были. Видимо, фантазия людей в схожих мирах работает одинаковым образом.

– Верно! Только про мифрил сразу забудь, его в порталах находят редко, да и то по два-три килограмма за раз. Основной портальный металл, с которым ты будешь иметь дело, это адамантий. Хорошо, раз определились, то продолжу. По выверенным нормам, для создания хорошей брони или оружия нужно добавить к земным металлам от двадцати до двадцати пяти процентов адамантия. Этого достаточно, чтоб изделия могли спокойно выдерживать рунические зачарования и быть способными игнорировать удары от монстров порталов до четвёртого ранга включительно. Магическая проводимость оружия с таким процентом адамантия вполне сбалансированная, такой меч пробьёт шкуру даже ядра портала четвёртого ранга. Если его держит маг соответствующей силы, конечно.

– А пули?

– Да, в пули тоже можно добавлять адамантий. Или мифрил, если ты миллиардер. Но сколько это будет стоить? В пистолетную пулю надо добавить один грамм адамантия, чтоб она просто не расплавилась от рун. Чтоб была эффективна против монстром портала первой категории – три и более. Полностью адамантиевая эффективна и в портале второй категории. Но сколько это будет стоить? Меч весит от восьмисот грамм до полутора килограмм, это значит от ста шестидесяти до двухсот сорока грамм адамантия. Одна пистолетная пуля – в среднем шесть-десять грамм. То есть самый тяжелый одноручный меч – это двести пистолетных пуль, которые можно истратить просто на небольшую группу монстром. В них же ещё нужно попасть, зачарование должно быть достаточным, чтоб пробить шкуру, энергия пули после этого должна сохраниться настолько, чтоб нанести повреждения тоже не самым мягким внутренним органам, не говоря уж о костях… В общем, как ты сама можешь понять, ученица, за один поход в портал первой категории один человек может использовать столько дорогостоящих пуль, что портал никогда не окупится в принципе.

– А если калибр увеличить? Я видела военные игры, там скорострельная пушка в тридцать миллиметров чудеса показывала!

– Можно и увеличить, но тогда они вообще станут бесценными. Пуля для такой пушки весит полкилограмма, даже если взять соотношение, как для брони или мечей, то один выстрел – это расход ста граммов адамантия. Я лично не знаю, какая добыча из портала может окупить подобный расход. – Лисицин пожал плечами.

– Ясно. А стрелы? Они же тоже расходуются!

– А ты видела боевые стрелы? У них одно древко и оперение, даже наконечников часто не используют – вся пробойная и убойная сила в рунах на древке. А само древко делают из портальной древесины, в порталах четвёртой-пятой категорий деревья встречаются часто и много, стрелы по себестоимости гораздо дешевле вот такого рунического патрона.

– Жаль. А я уже мечтала, как забегаю в портал с пулемётом и всех расстреливаю от бедра.

– Ха-ха-ха! Многие о таком мечтают, пока не понимают до конца, что такое порталы. Ну что, ликбез окончен? Можно приступать к учёбе.

– А, вот ещё. Что такое «штрафной отряд»?

–ты где об этом слышала?

– Ну, тут недавно был скандал, связанный со мной. – я немного замялся. – Ну, с фотографиями и шантажом.

– Хм, так это ты была? Забавно. – Лисицин ухмыльнулся. – Штрафной отряд… Чтоб определить категорию портала, его надо исследовать. Этим занимаются разведчики из такого вот штрафного отряда – туда попадают маги, которые совершили преступления. Ну не в тюрьме же ценных специалистов мариновать, верно? А за каждый портал им уменьшают срок, на который они в отряд попали. Правда, и смертность там высокая, редко кто переживает три-четыре года.

Мда. То есть я могу даже встретиться с Георгием в порталах, если что? А он может выйти на волю не через двенадцать лет, а гораздо раньше? Вот чёрт! Тем более его дядю Головина даже не посадили, уволили с позором из Академии, а он уехала к себе в деревню.

– Твой обидчик попал в штрафной отряд? – догадался по моему лицу Наставник. – Не волнуйся, там ему поставят мозги на место. Ну а теперь, раз с вопросами покончила, пойдём, я тебе покажу, чем ты будешь заниматься следующие полгода!