Текст книги "Зажигая звезды (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ласточкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Утром я проснулся без каких-либо проблем, хотя подсознательно ожидал какой-то подлянки ночью. Да хотя бы стакана воды, вылитого мне под одеяло, а потом общего смеха «обоссалась!». Очень уж напрашивалось такое. Но нет, видимо, пока у меня нечем поживиться, соседкам на меня абсолютно наплевать. Ну, или они пока что опасаются разозлить воспитательницу. А вот когда всё устаканится, пройдёт время, и я из «инвалидки» превращусь в «обычную убогую», то вот тогда могу начать всякие выбрыки. Ладно, чего гадать, завтрашние проблемы буду решать завтра.

Ночью пытался покультивировать, собрать немного Астральной энергии из окружающего мира. Я думал, что в больнице просто был низкий её фон, а в других местах будет получше, но хрен там! Тут было практически то же самое. Чуть-чуть, на какую-то долю процента лучше, но и только. Но это уже хорошо! Это значит, что могут быть места и с повышенной концентрацией энергии. Найти бы их ещё!

Можно, конечно, создать массивы сбора Астральной энергии, но для этого самому надо ею владеть, чтоб суметь нарисовать ею руны. А пока её нет, то и ничего нет. Эх, такими темпами мне до первой зажженной звезды год энергию копить придётся! А значит, мне весь этот год быть калекой и мишенью для воровства еды и насмешек.

– Пупкова! Ты долго там спать собираешься⁈ – ввинтился мне в голову голос воспитательницы. – Твои соседки уже давно встали!

– Лидия Ивановна, а куда мне спешить? – я не хотел вылезать из-под одеяла, ночью в приюте стало прохладненько.

– В школу!

– Я же только что из больницы!

– Тебя выписали? Выписали! Значит, здоровая! Так что вставай быстро, завтракай и в школу! В первый день я пойду с тобой, поговорю с учителями. Ну? Ты долго будешь валяться⁈

Что делать? Пришлось вставать! Завтрак оказался примерно таким же, как и ужин – в смысле мне досталась одно пюре из гороха и стакан какао, его почему-то никто пить не захотел. Впрочем, когда я его попробовал, то понял почему.

Когда пришла пора собираться, я с сомнением осмотрел свой «гардероб». Пара платьев обтрепанного вида, парочка штанов, шорты, три футболки. Это из того, что можно было надеть сейчас, пока относительно тепло. Вроде бы выбор есть, а на деле всё такое гадкое, что жуть. Причём оба платья, одни штаны и шорты, да и все футболки, судя по всему, были пошиты в местной «швейной мастерской» – косовато, кривовато, небрежно. А, пофиг, надену вон то платье, зелёное в красный горошек и с редкими желтыми ромашками.

На счёт самого платья я особо не переживал. В бытность культиватором мне в чём только не приходилось ходить. Однажды я семь лет ходил вообще голышом, когда мы попали в один непростой пространственный карман. Стыд и практик – понятия несовместимые!

Одевшись, я захватил свой рюкзак, если это можно так назвать – просто мешок с завязкой сверху, с самодельно пришитыми лямками – и вышел к ожидающей меня воспитательнице.

– Я готова, Лидия Ивановна!

– Хорошо. Тогда пошли.

И мы правда пошли. Я думал, что поедем на транспорте приюта или ещё что, я всё таки не то, чтоб марафонец сейчас, но нет! Воспитательница неторопливо шла по улицам, а я ковылял за ней, громко сопя. Тело, блин, ни к чёрту! Я видел свою карточку в больнице, в тринадцать лет Лиза весила двадцать восемь килограммов! В больнице я успел чуть-чуть отъесться, аж до тридцати, но скоро, чувствую, снова вернусь к двадцати восьми.

Благо, школа хоть оказалась не так далеко от приюта, где-то минутах в сорока моих ковыляний. Обычная школа, четыре этажа в высоту, выстроенная квадратом и с двором внутри. Хм, ну да, советские архитекторы остались же в РИ, вот и наваяли то же самое.

– Ты учишься в восьмом «Д» классе. – оповестила меня воспитательница, но такое чувство, что больше для себя.

У входа нас остановил вахтёр, спросил, куда это мы, а потом показал направление, куда идти. Оказалось, что на второй этаж, и мы направились туда. Лестница! Чудовище покруче какого-то дракона для меня сегодняшнего! Лидия Ивановна мне не помогала, шла рядом и внимательно смотрела, видимо, ставя эксперимент, смогу я подняться или нет. Когда я, утирая пот, оказался на площадке второго этажа, воспитательница кивнула, будто делала галочку «нормально».

– Мне подождать тут? – спросил, когда остановились у двери с табличкой «Учительская».

– Зайдём вместе, покажу тебе твоих учителей.

– Ладно.

Постучавшись, зашли. Учёба скоро должна была начаться, так что в кабинете сидело немало мужчин и женщин, допивающих чай и копающихся в бумагах.

– Здравствуйте, Любовь Марковна. – мы подошли к одной из женщин, толстушке лет сорока на вид, с выбеленными волосами.

– А, это же Лиза Пупкова и…?

– Я её воспитательница из приюта, Лидия Ивановна.

– Ага, да. Так ты уже выздоровела, Лизочка? Рада снова видеть тебя в школе! – женщина фальшиво улыбнулась.

– Здравствуйте, Любовь Марковна. – поздоровался, с трудом удержавшись от порыва сказать «Морковкина» вместо «Марковна».

– Лиза физически здорова. – подтвердила воспитательница.

– Физически? – учительница сразу уловила смысл, а другие учителя стали пристальнее разглядывать меня. Опасались, чтоб я не набросился на них и не покусал?

– Да. С учётом последствий от аварии, конечно. Но она потеряла память! Не помнит никого из окружавших её людей, вообще никого. – воспитательница в подтверждение вывалила учительнице ворох справок. – Ничего опасного, по крайней мере для других.

– Понятно. – Любовь Марковна пошуршала бумажками, явно не особо в них разбираясь, потом отложила в строну. – Освобождение от физкультуры мы тебе оформим, Лизочка, проблем нет. Но ты не будешь против, если мы проведём небольшой тест?

– Не буду.

– Хорошо! Итак – дважды два?

– Семь! – бодро ответил я.

– Лиза! – дёрнула меня за плечо воспитательница.

– Четыре.

– Хорошо. Квадратный корень из девяти?

– Три.

– Какой предпоследний вопрос я тебе задала?

– «Итак – дважды два?».

– Отлично! Какое стихотворение Павла Лужнева ты знаешь?

– Совсем никакого не знаю. Этот человек вообще существует?

– Хм, это нехорошо. – тут учительница поджала губы. – Но это ожидаемо, раз у тебя амнезия.

– Так я её оставляю на вас, Любовь Марковна?

– Конечно, Лидия Ивановна, оставляйте!

Они ещё немного поулыбались друг дружке, после чего воспитательница собрала мои справки и смылась, а я остался. Любка, став куда более равнодушной, выдала мне учебники, впрочем, передумав, когда я чуть не свалился под их тяжестью. Подумав, разрешила использовать отдельный шкафчик в гардеробе, чтоб хранить учебники там, а для каждого урока брать всего один.

– Твой первый урок у меня, так что пойдём, уже время.

Я заковылял за ней в класс. Одноклассники встретили меня внимательными, буравящими взглядами, будто у меня выросло три головы, и все – не человеческие.

– Здравствуйте, дети! – поздоровалась Любовь Марковна.

– Здравствуйте, Любовь Марковна. – хором гаркнули дети.

– Дети, этим летом Лиза Пупкова попала в очень неприятную ситуацию – её сбила машина! После этого она долго лежала в больнице, но так до конца и не поправилась. Теперь у неё амнезия – она не помнит никого из тех, с кем была знакома. Вы её знаете, а она вас – нет. Поэтому, дети, я попрошу вас отнестись к этому с пониманием. Не обижайтесь на её незнание, и не обижайте её, пожалуйста! Вы меня поняли, дети?

– Да, Любовь Марковна!

– Хорошо. Лиза, занимай своё место. Оно вон там, у окна.

Я крабиком пробрался к парте (они тут были индивидуальные), уселся и достал тетрадь, её мне тоже выдала учительница, карандаш и учебник.

– Итак, сегодня мы рассматриваем тему… – учительница отвернулась к доске, принявшись там что-то писать.

– Что, пупок, вернулась? – тут же наклонилась ко мне девочка за соседней партой. – Память потеряла? Мы поможем тебе вспомнить!

Глава 4

Как они мне помогут, я выяснил на большой перемене, которая должна была длиться сорок пять минут. В это время все обедали, так что, подхватившись, выбежали из класса почти сразу после звонка. Я же такой скоростью похвастаться не мог, так что, сложил книги и заковылял за общим потоков. Но недолго. Едва я завернул за угол к лестнице на первый этаж, где была столовая, две девочки подхватили меня под руки и поволокли в другом направлении. Я даже не сопротивлялся, потому что смысла ноль, всё равно этих кобыл не перекобылю. Пока что.

Приволокли меня в женский туалет, где нас дожидались уже двое других девочек. Это было вполне стандартное помещение. Школа-то не была какой-то богатой или ещё что, обычное общеобразовательное заведение, так что и туалет был привычный даже для меня – небольшой предбанник с раковиной и зеркалом, потом комнатка с окном и пятью кабинками. В меру чисто, в меру грязно, на подоконнике стола банка из-под кофе, в которой, судя по запаху, лежали «бычки», оставленные пришедшими сюда тайком покурить школьницами.

Одна из притащивших меня девушек осталась снаружи, отгонять желающих сюда зайти, а трое других впихнули меня в комнату с кабинками. Вернее, двое впихнули, а третья за этим всем наблюдала. За три урока я уже узнал, как их зовут – на двух переменах в классе активно общались (правда, не со мной, все делали вид, что меня нет), так что имена проблемой не стали. Ту, что смотрела, по совместительству – самую красивую девочку класса, звали Кариной. У неё явно были кавказские крови, так что внешность соответствовала – высокая, стройная, немного смуглая, с чёрными блестящими волосами, острыми, но гармоничными, чертами лица и большими чёрными глазами. На свои тринадцать, или сколько там ей, лет она не выглядела, ей запросто можно было дать шестнадцать-семнадцать. Две другие, явно менее симпатичные, чем атаманша, звались Катей и Алёной. А за дверью осталась Маша.

– Ну что, Пупок, не вспомнила ничего? – начала как раз таки эта Карина.

– Неа, с чего бы. – я пожал плечами, вернее, левым плечом.

– Ты что, сучка, страх потеряла⁈ Ты нам денег должна! – обозлилась красавица, глядя на меня со смесью презрения и брезгливости.

– Всем, кому должна, я всё прощаю! У меня щедрая душа! – я не очень сдерживался, всё равно драки не избежать, так не буду совсем уж соплю изображать.

– Она ещё и издевается! – взвизгнула Катя.

– Я вас не помню и долги никакие не помню! – я снова пожал плечом. – С чего мне вам верить, что я у вас что-то занимала? Судя по вашим рожам, я бы к вам и на километр не подошла бы!

– Мне всё равно, что ты там помнишь или нет! – Карина махнула рукой Кате, и та заткнулась. – Ты нам пятьдесят рублей должна! Чтоб принесла их на неделе, а иначе…

– Иначе – что? – я усмехнулся. – В сумку мне с учебниками насрёте?

– Ах ты дебилка мелкая! – с праведным гневом кинулась ко мне Катя.

Можно было, конечно, не обращать на это внимания – сейчас, пока я слабый, нужно не высовываться, сидеть тихо, как мышь под метлой, потому что любая травма если не выведет меня из строя окончательно, то растянет время до момента, когда я смогу зажечь первую звезду. Небольшие побои, издевательства – плевать, на Континенте Небесного Ветра ещё не такое доводилось пережить, набираясь сил. Но вот сейчас мне почему-то захотелось сделать им больно! Наверно, это какая-то реакция этого тела, которое явно раньше не раз попадало под горячую руку этой четвёрке. И я решил немного посопротивляться.

Так что, отступив на шаг назад, я оставил здоровую ногу на месте, и, когда Катя шагнула вперёд и перенесла свой вес на переднюю ногу, дёрнул свою ногу к себе, как бы случайно и достаточно незаметно нанеся удар по её щиколотке. Все же смотрели мне куда-то в лицо. А пол в туалете был выложен гладкой и, что играло на меня, мокрой кафельной плиткой. Так что нога Кати поехала в сторону, она потеряла равновесие и, взмахнув руками в попытке ухватиться за что-то, врезалась мордой в дверь туалетной кабинки.

Послышался хруст, потом громкое «МММММ!», и девочка, зажимая рукой кровоточащие губы, побежала к зеркалу, встала возле него и стала что-то рассматривать. Я тоже рассматривал – два белых осколка на полу туалета, когда бывшие зубами этой самой Кати. Видимо, падая, приложилась ими об металлическую дверцу. Кхм, дела.

– Фука! – шепелявя с непривычки, снова бросилась на меня Катя. – Я тефе флафа выйву!

Блин, а зубы-то передние! Вот чёрт! Разъярённая деваха снесла меня, как паровоз ослика, повалила на землю и навалилась сверху, молотя руками и ногами. Не особо успешно, но от одного её веса было очень больно! Да и удары нет-нет, да проходили. Тут же подбежали две другие, Карина с Алёной, и попытались меня за волосы схватить и другие части тела, громко визжа. И я от них не отставал!

– Помогитееее! Насилуююют! Меня девственности лишают! Спаситееее! – орал я что есть мочи, а акустика в туалете неплохо так усиливала мой голос.

Не знаю, сколько прошло времени, но в туалет ворвалась уборщица со шваброй, лысый мужик в очках и какая-то молодая женщина. Увидев кучу малу из нас четверых, стали растаскивать тела в стороны, громко крича «А ну прекратите!».

Минут через десять мы все четверо (Маша сумела отпетлять, мол, стояла просто у двери, в носу ковырялась, что внутри – не знает) стояли в учительской перед Любовью Марковной и лысым мужиков, оказавшимся завучем по воспитательной части Никитой Алексеевичем.

– Так! Рассказывайте, что у вас произошло! – Любовь Марковна вытирала сопли рыдающей Кате, отставив бутылку с кефиром и овсяные хлебцы, которыми обедала.

– Мы пошли на перемене в туалет. – взяла слово Карина. – Никому не мешали, ничего не делали…

– А зачем вы пошли в туалет, раз «ничего не делали»? – подозрительно сощурился завуч. – Курили⁈

– Никита Алексеевич! Мы пошли туда по… женским делам! – возмутилась красавица. – Вот. А тут влетела эта вот… сумасшедшая! Вы же знаете, что у неё больная голова⁈ Влетела и накинулась на нас! И выбила Кате зубы! Передние! Мы её и попытались скрутить, чтоб она и нам чего-то не выбила. А она давай кричать!

– Мы поняли тебя, Карина, спасибо. – Любовь Марковна кивнула, выкинула промокшую от соплей салфетку и взяла другу. – А ты что скажешь, Лиза?

– Во-первых, скажу, что у меня амнезия, а не… слабоумие. На кого-то бросаться у меня желания нет, я просто не помню людей, которых раньше знала. Некоторые в силу своей необразованности могут это не понимать. – Карина громко фыркнула. – Но вы же, Любовь Марковна с Никитой Алексеевичем, должны знать разницу, верно?

– Не это сейчас важно. – учительница переглянулась с завучем.

– Да. Так вот, во-вторых, я просто пошла в туалет. Зашла внутрь, там были эти трое, возле первых кабинок. Я решила их обойти и зайти в крайнюю к окну, чтоб никому не мешать, и пописать. Когда я проходила мимо Кати, она сделала шаг в сторону, поскользнулась на мокрой плите – я и сама чуть не упала на ней! – и упала лицом на дверь кабинки! Наверное, ударилась ртом об ручку, она же железная, вот зубы и повредились. А они почему-то решили, что это я что-то сделала, и накинулись на меня.

Решил немного изменить историю. Ничего бы не выиграл, рассказав, что меня затащили в туалет и там какие-то долги навешивали. А так – просто несчастный случай, бывает, нечего из мухи слона раздувать. Неприятно, но на учителях никакого недосмотра нет. Если же об издевательствах над моей тушкой поведать и настаивать на этом, то такую проблемную девочку спихнут в какую-то дыру для даунов и всё. Можно и так, мне, в принципе, всё равно, но не хотелось бы.

– Да врёт она, врёт! – заорали Карина с Алёной, а Катя надрывно всхлипнула.

– Можете сами сходить посмотреть – пол в туалете мокрый, а на двери кабинки явно должны остаться следы столкновения! – я пожал плечом.

– То есть все трое выдумывают, а ты говоришь правду? – буркнул завуч.

– Никита Алексеевич, я два месяца пролежала в больнице, с трудом хожу и вешу как третьеклассница. А самое главное – вообще не помню о том, с кем какие у меня тут отношения. Вы правда считаете, что первое, что мне захотелось сделать – это вломиться в туалет и накинуться на тройку одноклассниц, каждая из которых на полторы головы выше и вдвое тяжелее? Вот просто бах! – и захотелось?

– Но пострадала Катя!

– Ага, а синяки у меня на теле и порванное платье – это само собой образовалось⁈ – я указал на гематомы на руках, которыми закрывал, и разорванный подол.

– Хм, девочки, отведите Катю к медсестре, пусть она позаботится о ней. – скомандовала классуха, и тройка с недовольными рожами ушла. – Лиза. Я знаю, что многие тебе в классе не рады, всё же ты, что ни говори, перенесла травму мозга, а такие люди неизвестно что могут выкинуть. Да и в прошлом ты не умела находить общий язык со своими одноклассниками.

То есть раньше Лизу травили, и эта мымра прекрасно об этом знала, но ничего не делала? Весёленькое место эта школа!

– Но у Карины мама находится в услужении у семьи графа Фоскатина. – продолжала учительница. – Никому, ни тебе, ни нам, не будет хорошо, если она нажалуется маме, а та – графу. Понимаешь? Поэтому, прошу тебя, веди себя более разумно и постарайся не впутываться в неприятности.

Понятно. Главное, чтоб задница у тебя прикрыта была, а что меня четвёрка наглых дурищ прессовать будут, тебе начхать. Ох, чувствую, за этот год, что я буду копить Астральную Энергию для открытия первой звезды, у меня много к кому неплохой счёт огранизуется!

– Я обещаю, Любовь Марковна. – кивнул. – Но, если меня будут провоцировать, я не буду просто давать себя побить!

Завуч зло хлопнул ладонью по столу, раздосадованный моей «дерзостью», а учительница поджала губы, открыла рот, чтоб что-то сказать, но на пару секунд зависла и выдала явно не то, что собиралась сначала:

– Просто попытайся, чтоб ситуация до такого не доходила. Хороша?

– Постараюсь. – ну не бить же себя пяткой в грудь «всем буду глаза пальцами вышибать и только так!».

– Вот и отлично. Пошли, я провожу тебя в класс.

С грустью посмотрев на свой кефир с хлебцами, она повела меня обратно. Ей грустно! Да я вообще без обеда остался!

В классе нас ожидал новый сюрприз – мой учебник оказался на шкафу, а тетрадь, что утром выдала училка, была разодрана на куски и валялась по всему классу. Что интересно, ни тройки дурищ, ни Маши в классе не было.

– Кхм. – Любовь Марковна всё поняла, но ничего делать не стала. – Лиза, прибери свою… тетрадь, а я принесу тебе новую.

Я принялся подбирать обрывки, раздумывая, что ещё могут сделать обозлённые малолетки. Надеюсь, пример Катьки их всё же вразумит, и они побоятся остаться без зубов или ещё чего.

Но уже к концу уроков выяснилось, что надеялся я зря.

Глава 5

Катя так и не вернулась на уроки. Ну, что неудивительно – я бы тоже не вернулся, если бы мне зубы выбили. Остальные девки вели себя тихо, только зло зыркали на меня и шептались о чём-то. И смски отправляли кому-то. Вот это меня встревожило. Кому они их шлют? Им тоже приходили сообщения в ответ, но, понятное дело, я не мог узнать, что в них было.

Когда уроки закончились, оставшаяся тройка пигалиц собралась и свалила быстрее меня, что, впрочем, было неудивительно – сейчас больная базедовой болезнью черепаха двигается быстрее меня. Я тоже побросал книги и тетради в котомку и отнёс это добро на первый этаж, в выделенный мне шкафчик. Теперь, налегке, можно и помчаться с ошеломительной скоростью в сто метров в час в приют.

Первое время, выйдя за ворота, оглядывался и смотрел на любую тень, что казалась подозрительной – не нравились мне эти сообщения их и шушуканья с быстрым исчезновением. Но дорога вилась, а происходить ничего не происходило. Внимание моё слегка ослабло, я стал просто смотреть по сторонам, глядя на здания, магазины, людей. И не заметил, как идущая мне навстречу девушка лет шестнадцати-семнадцати вдруг преградила мне дорогу и, схватив за платье, потащила в узкий переулок.

– Ты что де… – ничего больше я сказать не успел, потому что её кулак влетел мне в живот, выбивая дыхание.

– Что, сучка, не ожидала⁈ – прошипела мне деваха.

Краем уха послышалось тренькание колокольчика над дверью в лавке, потом лёгкие шаги, и в переулок забежали три мои «одноклассницы».

– Бей её, Соня, бей! Она Кате зубы выбила – и ей надо выбить! – завопила Карина, впрочем, не делая попыток самой меня ударить.

Блин, засада! Надо что-то делать! Как не хочется терять собранную астральную энергию, но придётся! Сосредоточившись, я собрал энергию в руке и ударил эту Соню ладонью в грудь. Эх, этот удар стоил мне двух недель трудов по сбору Астральной энергии! Но это того стоило – девушка от удара отлетела к противоположной стороне переулка и ударилась спиной о стену, а я, чудом увернувшись от тянущихся ко мне рук, отковылял на пару шагов.

– Если вы меня хоть пальцем тронете, то я пожалуюсь маркизе Татьяне Леровской! – заорал я что было сил.

Это подействовало, девки остановились, переглядываясь, и даже Соня не стала снова нападать, только морщилась и потирала грудь.

– И с чего бы самой маркизе тебя слушать⁈ – бросила пробный камень Карина.

– А она меня из больнице привезла в приют и оставила свой номер, чтоб я ей звонила в случае чего!

– Да врёт она! – уверенно заявила Алёна. – С чего бы маркизе такую убогую катать⁈

– А вы в сети поищите, нас вчера у приюта фотографировали! Уже должна быть статья и фотки! – выдал я уверенным голосом, но сам был не очень-то и убеждён в этом. Мало ли что, может, это для еженедельника какого фотки делали, и будет он через три дня. Или через месяц.

Четвёрка переглянулась, Карина вынула из сумки телефон и залезла в сеть. Через минуту или две, пока я собирал Астральную энергию на ещё один удар, их лица слегка потемнели, видимо, всё же статья с фотками уже появилась.

– Ну и что⁈ – Карина положила телефон в сумку. – А у меня мама у графа Фоскатина служанкой работает! Он защитит!

– Точно! – поддакнула Маша, а Соня с Алёной переглянулись, их взгляды вновь стали уверенными.

– Пфа-ха-ха! – фыркнул я как можно обиднее. – Не сомневаюсь, что граф Фоскатин так ценит одну из своих десяток служанок, что он по первому же зову бросится защищать тебя, Карина. Это ж всегда так бывает с графьями! Но с чего вы взяли, что он так же бросится защищать и вас? Типа приходит такая мать Карины к графу и говорит «Там подружки моей дочки избили инвалидку, у которой личное знакомство с маркизой Леровской, надо их защитить!», а он такой вскакивает, кричит «Всех защищу!» и бежит к вам, волосики назад? Вы правда такие дуры, что в это верите⁈

Похоже, они не были уверены, что даже Карину будет защищать этот самый пресловутый граф, а мои слова на них подействовали как надо. Хоть злость в них ещё и бурлила, но руки опустились и реально, и эмоционально. Всё же среди простолюдинов типа нас знакомство с титулованными особами имело вес. И я был лично знаком, а Карина только через маму.

– Может, и твоя маркиза не захочет тебя защищать! – прошипела Карина.

– Может. – согласился я. – А может, и захочет – всё же вы вчетвером побили меня одну, да ещё и я инвалид. Кто не захочет пропиариться на восстановлении справедливости⁈

– Мы и про Катю расскажем!

– Пф, эти ваши враки про то, что я что-то там Кате выбила, будут похожи на выдумки и ничего больше! Любая из вас вдвое тяжелее меня, кто поверит, что вы вчетвером не смогли меня удержать от членовредительства⁈

Четвёрка девок смотрели на меня, скривившись, потом повернулись и стали шушукаться. Я даже особо не прислушивался, оглянулся, осматривая местность. Глухой переулок между двумя домами, с той стороны какой-то забор метра два в высоту с колючкой, за ним вроде магазин, по крайней мере его бок. Не вариант. Если пробиваться, то через этих, но сил хватит ещё на один удар, а потом всё.

– Ладно, чмошница убогая! – послышался голос Сони. – Нечего о такое дерьмо, как ты, руки марать.

– Да! Тьфу на тебя! – Алёна и Маша плюнули в мою сторону, впрочем, не попали.

– Но перед сестрой ты извинишься! – продолжила Соня.

– Какой сестрой?

– Перед Катей!

А, так вот почему она вмешалась. Блин, а ведь если бы память Лизы у меня была бы, то я обратил бы на неё внимание. ЭХ, надо как-то узнать о всех, с кем контактировала предыдущая хозяйка тела.

– И деньги нам отдашь! – вякнула Карина.

– Да завались ты со своими деньгами! – поморщился я. – Ни перед кем извиняться не буду, никаких денег я у вас не занимала! А хотите побить – так бейте, я с радостью расскажу маркизе о всех ваших подвигах прямо с больничной койки! Она-то очень захочет узнать, почему на второй день, как она меня из больницы привезла, я снова там оказалась!

– Да и пошла ты, сука! – Соня вдруг рявкнула, развернулась и пошла наружу.

Поколебавшись, за ней посеменили остальные трое девок, ещё раз плюнув в меня, но по меткости они могли соревноваться с имперскими штурмовиками.

Фуууух! Обошлось! Я в изнеможении прислонился спиной к стене, съехал по ней и уселся на корточки. Удалось разобраться без мордобоя! Меня немного потряхивало, адреналин бил по организму, подстёгивая его, а на коже обильно выступил пот. Ух. Ещё год в таком немощном теле, как минимум. Это будет трудно.

Немного отдохнув, я поднялся и направился к приюту. Вообще забавно, как люди на меня реагировали. Завидев мою перекошенную фигурку в потрёпанном и даже порванном платье, большинство делало вид, что меня нет. Обходили стороной, не глядя, и всё. Некоторые же кривились и смотрели с таким презрением, как на таракана, что вылез под свет лампы на кухне. Разве что тапком прибить не пытались. Лишь малая часть смотрела с некоторым сочувствием. Одна старушка даже попыталась всучить мне пакетик с леденцами, но я отказался – всё равно в приюте отберут, а ныкать где-то за его пределами времени не было. Да и желания. Но бабку я искренне поблагодарил.

Когда я добрался в приют, до ужина оставалось ещё два часа. Двигаться не хотелось, в животе сосало, ведь завтрак я пропустил, а обед мне запороли. Так что я лёг на постель и погрузился в медитацию, собирая Астральную Энергию. Надо восстановить то, что я сегодня потратил, как можно быстрее.

– Ты что делаешь⁈ – я вышел из медитации, почувствовав касания к своему лицу. Надо мной стояла, согнувшись, Света.

– Ой, прости, тебе на щёку кусочек побелки с потолка упал, я смахнула. – она улыбнулась мне и отошла.

Хм, что это за неожиданная доброта? Подозрительно! Так, сколько времени? О, уже на ужин пора! Сопровождаемый соседками, поковылял в столовую. Сегодня мне ужин взяла Вика, принесла, забрала самый вкусный салатик, остальные гарнирчики расхватали остальные. Хм, они прям какую-то очередь устроили, кто у меня еду свистнет! Сучки! Ладно, пусть даже одни макароны с горчицей остались, но это еда, а я голодный!

Съев всё и чуть ли не вылизав тарелку, отнёс её на ленту и пошел на выход, когда меня поймала Лидия Ивановна.

– Лиза! Это что за цирк⁈

– Эээ… не понимаю, о чём вы, Лидия Ивановна.

– Ты своё лицо видела⁈

– Нет…

– Ну так посмотри! – одна достала из кармашка на форме зеркальце и показала мне.

– Твою мать!

На лице у меня были нарисованы чёрным маркером усы и очки. Посмотрел на стол, за которым сидели соседки – Света показала мне кулак с оттопыренным большим пальцем, а остальные не скрываясь ржали.

– Лиза, бегом в ванну, смывай этот весь макияж! И чтоб я больше такого не видела!

«Это был очень, очень тяжелый день…» – думал я, скребя пемзой и мылом лицо над раковиной. – «Надеюсь, завтра не будет таким же».

Закончив отмываться, с лицом красным, как у пятиклассницы, чьи трусы увидели мальчики, направился в библиотеку. Она работала до самого отбоя, до десяти вечера. Вернее, должна была, так-то в десять воспитанницы уже должны в постельках лежать, а не в библиотеке, так что выгоняли всех в половине десятого. Вообще непыльная работёнка – быть тут библиотекарем. Девочки заходят только вечером, весь день свободен, делай что хочешь, зато есть проживание, питание и деньги платят. Не удивлюсь, если библиотекарша в сети зарабатывает, а тут так, просто для удобства сидит.

К удивлению, было сразу несколько свободных машин, так что я сел за одну и стал искать. По пути в школу я видел храм, да и у некоторых людей в школе, на улице, в приюте видел крестики на шее. Вот и интересовало, как это уживается с Одарёнными. На Континенте Небесного Ветра богами были сильные культиваторы, а в моём первом мире всякие «маги» и «спириты» осуждались церковью как «дьявольское» и прочее. Ну как осуждалось? Не мешали друг дружке зарабатывать деньги, но смотрели косо.

Поискал на местной википедии статью про это и с удивлением прочёл, что Дары просто вставили в религии! В христианстве Дары считали пришедшими от бога, а самих Одарённых – божественными помазанниками. Со всеми вытекающими, мол, таким надо подчиняться и признавать главенство над собой, потому что вся власть от бога и тому подобное. В других религиях было примерно то же самое – Дети Аллаха, Вкусившие Нирвану и тому подобные названия Одарённых присутствовали везде. Ну, неудивительно.

Забавно, но были и их противоположности. Дьяволы, демоны, шайтаны, порождения. Они, де, отринули божьи Дары в высокомерии своём и решили искать силу в тварной своей природе. Таких выродков все религии осуждали и призывали уничтожать по мере сил.

Хах! Даже смешно. Значит, в этом мире я – демон? Антихрист? Блин, надо получше скрываться и не высовываться, пока не достигну определённого уровня силы. Хотя бы пока не смогу летать, чтоб в случае чего свалить куда-нибудь на острова в Тихом океане, лежать под пальмой, культивировать и есть бананы, запивая кокосовым соком.

– Хм, не думала, что тебя заинтересуют религиозные статьи. – раздался голос бибилиотекарши рядом.

– А, это я по ссылкам перешла. Знаете, вроде ищешь пособие «Как выучить французский за три дня?», а через полчаса читаешь про особенности рытья нор сусликами.

– Да, это бывает! – улыбнулась женщина. Хм, а она совсем молодая, лет двадцать пять максимум.

– Но вообще я про Одарённых читала, а то забыла совсем об этом. Как и о многом другом…

– Да, я в курсе. – она немного помялась, потом её лицо приобрело более мягкое выражение. – Если хочешь, можешь оставаться сколько надо, если свободные места есть.

– Спасибо!

– Ага.

Она ушла.

Просидев ещё с час, я вернулся к себе в комнату, лёг на кровать и стал медитировать. Надо взять себе за правило делать это каждый день до полуночи, а потом ложиться спать.

На следующее утро я ковылял в школу с некоторой долей опаски. Вчера я смог отбрехаться от девок Таней, а сегодня? За ночь проспятся, мысли придут в порядок – и им в голову может стукнуть, что стоит всё же рискнуть и вломить мне. Или что-нибудь сломать. Но нет, они только сопели, поджимали губы и вякали всякую фигню, но действий не предпринимали. Всё же авторитет аристократии был высок! Как и страх перед ней. Ну и славно.