Текст книги "Вернуть Дворянство 4 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25

– Стойте, – прохрипел Миура. – По глазам было видно, что прочувствовал страх смерти, но не затрясся и не стал молить о пощаде. – Вы должны еще кое-что знать…

– Говори, – кивнул Такеши, не ослабляя бдительности.

– Джуны не погибли. У них была дочь и… – он закашлялся, не смог договорить и потерял сознание.

– Ну твою ж медь! – выругался я. – Вливать силу в него не буду.

– Как вы там говорили, – усмехнулся Безымяныш. – На клифхенгере оборвал.

– Ага.

Как только Миура сдался, звуки битвы стихли, и я побежал туда, ученик остался стеречь отца. Видно было, что даже ходьба далась бы ему с трудом.

– Тетушка мертва? – спросил он по связи.

– Да куда там, – сдерживая ругательство, процедил я. – Её даже исполинский памятник не убил. Я обошел его смотрю, Сатоми по колено в почву вошла, поймала эдакую махину у самой земли своими черными щупальцами. Держит. Руки, ноги трясутся. Я импульсом подлетел, выдергивая её из-под пресса, упали, прокатились и успел подавитель врубить.

– А сейчас что с ней?

Я махнул рукой.

Великовозрастная школьница прыгала по полю боя со шкатулкой в руках, буквально танцевала с ней.

– Вцепилась в него, чуть пальцы не откусила, когда забрать пытался, – я машинально бросил взгляд на кровавые след от зубов.

* * *

Если Миура выкарабкается сам, то расскажет, что знает, тратить ресурс лекарей на него сейчас было нерационально. Работенки у них хватало, даже с учетом тройки пленных целителей, который тоже на нас сейчас работали.

Гойле Благих смог вытащить пятерку бойцов с того света. Одного буквально на последних секундах. Пилот из новичков был одаренным пятого ранга, держал доспех, не в силах выбраться из-под покореженного шагача, в итоге все же запас энергии кончился, рванный край брони проткнул парня, но его напрочь заморозили вместе с машиной. И в этот момент я и подбежал, ледышку вытащили, вывели из плена стихии сразу под мой исцеляющий навык.

Из нового состава Псов Такеши в живых остались очень немногие, но даже с учетом того, что мы прикрывались ими, имперцами, и Сигуровцами, потери были большие. Десять человек.

Для конфликта подобного масштаба, это рекордно низкий показатель, но все же и эту цифру можно было уменьшить.

Когда я очнулся после того, как сильно истратился, вытягивая своих, всех, кому требовалась срочная помощь, давно увезли. Остались только более-менее не пострадавшие ребята, которых уже отпустил адреналиновый отходняк, они бродили по полю боя и вытаскивали из-под завалов оружие. Кто-то пил чай у костра. Жужжа сервоприводами шагачи лениво таскали павших гигантов.

Пленных было немного. Пятерка Хонов, которые чудом выжили и пятнадцать сдавшихся Обата. Все из шести главных семей. Удивительно, но здоровяк Окудайра выжил, хоть и не был одаренным.

– Все тела достать из-под завалов, – отдал я приказ, и тут же стал мишенью нескольких недоуменных взглядов. В принципе реакция понятна, зачем им этим заниматься, если есть еще родственники и всякие службы. Но резон был.

Никого из ближников не было рядом. Все третьеранговые сильно выложились, особенно Ма Ри На, она рисковала, действуя без поддержки, но прикрыла прорыв наших сил.

Только Неждана уже успевшая переодеться покорно ждала приказа.

– Доставьте мне по одному главе каждого из родов Обата, – сказал я.

Нужных людей привели, я обвел их хмурым взглядом. Из старого состава только половина. Миура так и валялся, как упал, разве что конечности ему вправили. Госпожа Мидзуно лежала на самодельных носилках. Здоровяк Окудайра сидел с повязкой на голове. Старик Рю был без явных повреждений, но общий изможденный вид, говорил о крайней степени утомления, все же возраст не тот, чтобы в броне скакать по заброшкам. Род Ода представлял полный мужчина лет тридцати с шиной на ноге. А род Нагаи дед лет шестидесяти, видимо, сын калясочника.

– И стоило оно того? – посмотрел я на старика Рю.

Он покачал головой.

– Что с нами теперь будет? – собеседник попытался приосанится, все же от всего клана говорит, но спина не хотела выпрямляться.

– А это зависит от вас, – усмехнулся я. – Снова…

Я выждал паузу, чтобы все прониклись моментом.

– Вы поедете на Хоккайдо, – обвел я их взглядом, словно придавливая к земле. – Вот прям всем этим составом, вместе с женами. Живое знамя. Там в вас будут плевать, вытирать об вас ноги, таскать на приёмы и надсмехаться. Вы будите под тщательным контролем, чтобы ни дай Боги никто из вас не оставил потомка по прихоти злой оппозиции. А то знаем мы эти щели в заборе, – позволил я себе классическую шутку. – Возможно, вам выделят домик прислуги. Вы будете выполнять самую грязную работу. Тяжелую работу. Кожа ваша потрескается, а ладони покроются мозолями. Спины забудут, как разгибаться. Вы и так не особо знали, что такое честь, а теперь забудете окончательно. Вы стане хуже чем бесфамильцы, потому что фамилии у вас будут, но по рангу вы станете даже ниже бродячих обезьян у горячих источников. Вы не будете есть досыта. Всегда впроголодь. Вы будете обращаться к вашим врагам «господин». Низко им кланяться и бояться посмотреть в глаза. Ваша одежда будет в заплатках. А вечером вы снова наденете дорогой костюм или кимоно и вас повезут на приём, где будут водить словно на поводке. А на утро вы снова станете чистить унитазы.

– Лучше умереть! – все же не выдержал Окудайра и вскочил, сморщившись от боли. – Ну же! У кого остались силы? Убейте меня на месте!

– Сядь! – сверкнул я глазами. – Я еще не закончил.

Здоровяк пыхтел, глянул на остальных и по их сосредоточенным взглядам понял, что-то он упускает.

– Продолжай, пожалуйста, – попросил Рю. – Это ведь не все.

– Не всё, – кивнул я. – Вы будете изображать очень послушных рабов. Даже если ваших жен станут шлепать по заднице как дешевых официанток, вы лишь будете улыбаться и подобострастно смотреть в глаза новым хозяевам. Будете стараться быть полезными и выполнять всю работу, какую вам поручат, самым наилучшим образом. А еще вы будете слушать и запоминать. Всё. Любые мелочи. Вы встроитесь в сообщество пусть и как потешный, декоративный клан. И всё это, чтобы ваши дети жили.

– И зачем всё это? – спросил Рю.

– Газетчики прозовут сегодняшние события «Днем багровой реки».

Все вздрогнули, но никто не посмел перебить.

– Официально, сегодня клан Обата перестанет существовать. По общеизвестной информации каждый из ваших родов вырежут под корень. В сеть попадут ужасающие кадры развороченных домиков, стен, залитых кровью. С особой жестокостью изрубленные тела. Всё по традициям – расправу совершат самурайскими мечами. Ваша чудесная речка в японском квартале будет красной от крови.

– А не официально? – сдерживая дрожь в голосе спросил Рю.

– Неофициально, мы зайдем через тайные хода и выведем ваших родных. У вас же есть тайный ход?

Старик Рю кивнул.

– Вместо них мы положим тела погибших в битвах и выкупленных по меркам мертвецов. Все по стандарту, кровь мы закупили давно. Картинка будет яркая, никто не усомнится. Потом все пожрет пламя, и комар носа не подточит.

– И зачем тебе всё это?

Я посмотрел на Окудайра.

– Когда отпала вторая часть фамилии?

Он на секунду замялся, но все же заговорил.

– В тысяча восемьсот семьдесят первом году, когда последний глава клана Обата из рода Окудай-Моцудайра умер, и начался кризис борьбы за власть между всеми родами клана.

Я кивнул.

– И как мудрые предки его решили?

– Боясь смуты на землях княжества, император подарил клану теневую жену из школы слуг, чтобы она и родила нового потомка, с фамилией Обата без перекоса в чей-либо род. Все главы родов по очереди в одну ночь возлежали с ней и по легенде, она родила общего ребенка клана. Это подтвердилось, когда выяснилось, что у наследника способность ко всем стихиям. Но выбрал он в итоге две. Он был полимагом.

Я кивнул, едва сдерживая улыбку и спросил.

– Как сложилась его судьба?

– Император поручил ему руководить подсыпкой островов на Хоккайдо, даровав ему там земли, чтобы вбить клин между непокорными северными кланами, тогда великий Нобумаса Обата решил многовековой спор с окрестными князьями в землях Обата. Они выкупили княжество, отдав ему взамен более выгодные земли на Хоккайдо. Тогда-то клан и переехал на северные острова.

Я снова кивнул, призывая продолжить.

– Нобумаса в последствии звался Владыка Хоккайдо, Северный Грозовой Дракон, став повелителем островов. К чему этот экскурс в историю?

– Просто хотел вам кое-что напомнить. Я был в хранилище клана Асакура, – сказал я. – Видел семейное древо. И обратил внимание на одну маленькую деталь. В середине восемнадцатого века, в пятьдесят третьем году клан почему-то отдал шестилетнюю девочку в школу слуг.

– Сколько там было Соноя, когда император подарил её?

– Восемнадцать.

– И это случилось в тысяча восемьсот семьдесят первом году. Удивительное совпадение не правда ли? А еще совпадение, что Нобумаса как-то договорился с Асакура, сторожащими границу и прошел в центр страны для сражений с войсками императора. Великий Нобумаса потомок Асакура-Обата полимаг. Ничего не напоминает?

Я видел, как волосы на руках встали у всех. Конечно, я не был уверен, что сказанное мною правда. Просто помнил пометку в свитке. Даже точных цифр не знаю. Но у японцев в голове каша из верований, и перерождения, идут рука об руку с уважением к достижениям предков. А тут еще такое совпадение. Ну как я мог удержаться и не сплести такую историю?

– Как вообще можно было этого не заметить? – смотрел я на них. – Прошлое повторяется. Буквально сбывается снова как пророчество. Северный Грозовой Дракон Хоккайдо вернется! И вы ему в этом поможете!

В этот момент подошел Безымяныш, и все Обата, кто был способен, упали перед ним на колени в позе догедза.

– Наши жизни принадлежат тебе, – сказал Рю.

– Мне не нужны ваши жизни, – фыркнул ученик. – Мне нужна лишь ваша верность.

– Я все слышал, – прошептал Миура. Он закряхтел и кое-как сел. Шевелить руками он пока не мог. Сделав пять неловких шагов, мужчина встал впереди всех родичей и упал на колени, уперевшись лбом в землю, заговорил.

– Прежде чем лишить меня жизни, выслушай.

– Говори, – спокойно кивнул Такеши.

– Я не… – он закашлялся, пересохшее горло не позволило продолжить.

Я мотнул головой и Неждана, сняв с пояса фляжку, влила её целиком в Миуру, чтобы он мог разговаривать.

Он благодарно кивнул и продолжил:

– Я не убил Джунов. Камчатский клан Моржовы попросили их дочь, им нужна была сильная кровь в роду, и я продал девчонку, – судя по удивленным взглядам родичей, никто не знал. – Номинально, для всех, они сыграли свадьбу, и теперь она Дасани Моржова. Но на самом деле, официально никакой свадьбы не было, они выжидают. Михаил, младший сын главы клана, уйдет в род Джун. И династия продолжит жить. Принесет вассальную клятву роду Моржовых.

Я смачно выругался и на русском, и на японском.

Дело в том, что Джуны не простой дворянский род и не какой-то там старый клан. Это королевская династия. Когда-то между Россией, Японией и Кореей был остров Тэммора. Отдельное королевство, заселенное выходцами из всех окрестных земель. Их, кстати, монголы тоже стороной не обошли, в своё время.

Однажды там родился предположительно абсолют. Естественно, такая сила развязывает руки. Мирное государство начало показывать всем зубы. Что бы из этого вышло, история умалчивает. Потому что остров ушел под воду. Просто начала постепенно тонуть, пропав вместе с абсолютом. Историки сходятся на том, что виновата сила самого этого могущественного одаренного. Спаслось не много народу. Вот и получается, что Джуны, это такие короли без королевства. Со всеми правами королевских династий. Именно поэтому они пообещали Хонам герб. Потому что могли. По этой причине Хоны, и хотели убить Джи-А, отыграться за упущенную возможность возвыситься.

– Миура, ты идиот! – закрыл я лицо руками. – Чем ты вообще думал?

Если Минхе заортачится и не даст мне герб, могу получить его от Джунов, ведь королевская кровь даёт право выдать герб кому угодно.

Вот мне и задачка на будущее, а заодно козырь в переговорах с Минхе.

Я посмотрел на Такеши, который задумчиво глядел на отца.

– Если позволишь… – продолжил Миура. – Я бы еще послужил клану.

– Бешенных собак усыпляют, а не берут на службу, – задумчиво проговорил ученик.

– Я не собака, – сказал Миура. – Хотя иногда инстинкты берут вверх.

Я посмотрел в глаза Такеши. Там не было никакой злобы или детской обиды, только холодны расчет.

Он кивком отозвал меня в сторону.

– Что думаешь? – спросил я первым.

– Мне безразлична его судьба, – сказал он. – Миура точно достоит смерти. Но… второй ранг. Лишним никогда не будет. Даже если его просто разменять как пешку.

Я кивнул.

– Никто не торопит с решением, – сказал я на всякий случай. – Лучше переспать с этой мыслью.

– Я подумаю над твоим будущим, – сказал он отцу. – Но максимум на что ты можешь рассчитывать, это повторить судьбы Акио Сигура.

– Уже лучше, чем просто казнь, – кивнул он. – Совсем иная пометка в семейном древе.

– У нас еще много дел, – сказал я. – Формальности завтра. Сегодня до утра придется поработать.

* * *

Крики на весь японский квартал стояли вполне натуральные. Но я, думаю, многие уже давно с берушами спать ложатся. Ждали этой ночи. Обычное дело в клановой войне.

Утром, как и полагается, занялись пожары, а вышедшие в парк люди увидели багровый поток реки, протекающий под мостиком у раскидистой сакуры.

Все новостные каналы вещали о ужасающей расправе в японском квартале.

Выведенные через тайный ход все Обата по крови оказались у нас на базе. Полным составом вместе с детьми и женщинами они принесли Такеши клятву крови. Смотрели на него, кстати, с благоговением. Легенда о Грозовом Драконе уже разошлась, и нашла отклик в сердцах сломанных человечков.

Он виделся им эдаким спасителем, юным героем. Миура всеми силами пытался показать свою лояльность и выражал почтение новому господину. Это окончательно убедило всех сомневающихся, если уж бешенный Миура в поклоне сгибается, то нам и подавно к земле лбом тянуться надо.

На остров мы их не повезем. Благо они сами себе пути отхода придумали с поддельными паспортами, так что как клановые беженцы отправятся вместе со слугами рода, а там, глядишь, осядут где-нибудь в Екатеринграде, и, кто его знает, может, на службу роду Сато попадут. Японцы к японцам – нормальная практика.

В этот же день прилетела Мальта с Доджоном, противники подписали капитуляцию и началась рутина сбора трофеев. Фирмы, деньги, недвига, автомобили и всё прочее. Оформляли, прикидывали, что можно оставить и продать. Все, лишнее скидывали со скидкой Пакам и Заливским, союзники наработали все-таки.

Отдельные переговоры шли с Сигура и остатками Хонов. Сильнее прочего мне нужны были техники, так что они вытрясли все архивы. Разумеется, взял со всех «клятву проигравших», о ненападении и всём таком прочем.

Весь город замер в ожидании. Уличные банды ждали, что произойдет, как и силовики. Все цепочки теневой жизни города разрушились и восстановятся ли, и в каком виде зависит только от меня.

Ржевский позвонил мне и попросил не уезжать пока из города. Да я, собственно, и не собирался пока. Судя по всему, он хотел со мной переговорить, как посредник от силовых ведомств. Несмотря на то, что не его профиль вообще-то, да и регион. А кого-то попроще, похоже, побоялись отправить, слишком уж непредсказуемый я им показался.

За следователем выслал вертушки и доставил прямиком на корабль. Только сев с ним в переговорной, пожалел, что разнес небоскреб Обата. Сейчас бы как хорошо там в кабинете Миуры устроился. Умная мысля, приходит нахер уже не нужная.

– Олег Аркадьевич, – пожал я руку.

– Арс. Ну ты и дел наворотил, – вздохнул следователь.

– А пусть не лезут! – ответил я.

– Тоже верно. Я, собственно, чего приехал, ты, наверно, уже догадался, что не по профилю. Просто не хотелось, чтобы у тебя конфликт вышел с кем-то из равностоящих, скажем так, со мной. Ты мне еще нужен.

– Да я так и подумал. Излагайте.

– Вопроса только два. Локальный и глобальный. Что в городе планируешь? И… гхм… по поводу ученика твоего.

– Сразу скажу, мне криминал не интересен. Но я так понимаю, сильные разборки в городе за освободившуюся поляну тоже нежелательны.

Ржевский кивнул.

– Я могу предложить Сигура объединиться с остатками Хонов и им отдать все наработки Обата в этой сфере, включая договоренности и рынки. А с ними уже человек от системы пусть работает.

– А согласятся?

Я пожал плечами.

– Если надавлю, у них выбора не будет. Я же все забрал. Как жить-то? Работать, что ли?

Ржевский засмеялся.

– Ну да… А по второму вопросу, – тут же посерьезнел он.

– А по второму, это вообще не ваше дело, – строго произнес я. – Давайте обозначим так. Вам я верю, думаю, что информация не уйдет. Но вот всем остальным, нет. Поэтому для начала договоримся подобным образом. Я интерес понимаю. Если будите клинья к Такеши подбивать – поссоримся. Но между нами… если вдруг… мало ли, жизнь длинная, когда-нибудь ученик захочет вернуться на историческую родину, от помощи мы не откажемся. Но это, повторюсь, между нами двумя. Ну максимум тремя.

– Я тебя понял, – тяжело вздохнул Ржевский.

– А взамен? – посмотрел я на него.

Он скривился.

– Ну да, что-то ты меня заболтал. Что ты хочешь?

– Помощь в чистке записей, – не на секунду я не задумался. – Ни одного видео не должно нигде остаться с нашими конкретными действиями.

Незачем давать пищу для ума моим будущим противникам. Пусть слухами довольствуются. А они как всегда прекрасны в своей бесстыжей полярности. Одни говорят, что я чуть ли не в одиночку всех врагов уничтожил, никого не потеряв в ходе клановой войнушки. Другие утверждают, что я каждый день сотни людей терял, заваливая противника мясом разной степени одаренности.

– И запутывание следов. Когда мои следующие враги обратятся к вам за информацией, вы им должны выдать дезу, очень красивую, подшитую, с корешком.

– П-ф-ф, – выдохнул собеседник. – Это я уже не полномочен. Звонить надо.

Он набрал номер. Пару минут о чем-то говорил, потом отключился.

– Тогда по рукам! – проговорил Ржевский, к моему неудовольствию. Продешевил я, значит. Можно было еще что-то просить. Они, видимо, решили, что вероятность обращения к ним крайне мала.

Ну-ну.

Глава 26

Император заслушивал секретаря, глядя в окно. Погода была отличная. И он наблюдал за тем, как все придворные высыпали в парк прогуливаясь по одному и группками, обсуждая без сомнения важные дела, и степенно кивая друг другу, если выдавалась оказия пересечься в лабиринте кустов, деревьев фонтанчиков и памятников.

Птиц только не хватало. Голубей отвадили с недавних пор, а с ними и все остальные пернатые стали бояться подлетать к замку.

– Сегодня расписание обычное. Все встречи во дворце, – дежурно сообщил секретарь.

Император Кивнул.

– Завтра придется съездить на открытие кадетской школы-интерната для сирот, – проговорил помощник и замер, ожидая реакции.

– Подарки какие-то будут? – спросил государь.

– Эм-м-м. Они и так на полном государственном обеспечении, ваше величество.

– Это понятно, – раздраженно буркнул Иванов. – А что у них останется? Чтобы они потом через двадцать лет могли сказать, вот, это мне император лично подарил.

– К вечеру утвердим список вариантов и представим, – сказал секретарь, видя, как лицо правителя снова разгладилось.

– Так. В пятницу официальная церемония собрания со столбовыми родами. В начале недели родится дочка у рода Вавилонских. Надо бы поздравление отправить.

– Что значит в начале недели?

– Ну так… – даже не нашелся, что ответить секретарь.

– В понедельник пусть родится.

– Понял, вашество. Сделаем.

– Дальше чего там, из интересного?

– После нового года снова переезд в Москву.

– Не люблю я это дело, – поморщился император. – Сам себе заботу выдумал.

Концепция четырех столиц оправдала себя почти сразу. Москва, Екатеринград, НовоАрхангельск и Иркутск вечно соперничают друг с другом. Только вот приходится постоянно переезжать. Но зато нет такого, что в столице порядок, а в остальных местах трава сквозь асфальт растет.

– По зарубежным поездкам что? – спросил правитель.

– Вариантов масса. Арктический форум. Африканская конференция.

– Но что ж ты из сугроба да в печь.

– Можно в Европу. Торговлю обсудить, мореходство. Или в Азию. Вот, кстати, в Корею. Там же у нас студенты по обмену запускают спутник совместно с корейской стороной.

– Да. Неплохой повод. Давно с корейским правителем не виделся. Поперемываем кости Японии и Китаю. Сойдет.

* * *

Миуру и Сатоми мы пока посадили в камеру с подавителем. Дух старого тролля во мне снова взыграл, и в качестве единственного средства развлечения я положил им полное собрание сочинений Василисы, ведь найти его можно в любом книжном.

Командам я сказал потихоньку готовиться к отплытию, а сам с прочими пленниками и Такеши полетел в Японию. Встречали нас у трапа Вотанабэ Таро и младший сын императора.

Мне необходимо было проявить максимальное уважение, чтобы у них не было вопросов относительно Безымяныша и его каких-то притязаний.

Ичиро Сакурай выглядел лет на двадцать восемь, а глаза как у сорокалетнего, подтянутый, в традиционном костюме, с тонкими усами и бородкой.

Мы поклонились друг другу.

– Оставшиеся пожухлые листы с семейного древа Обата, – сказал я, выводя вереницу пленников, которые тут же упали на колени.

– Не думал, что улов будет таким, – довольно произнес старик Вотанабэ. – Все главные фамилии, надо же.

– Да… а ведь был великим кланом, когда-то… – поцокал принц.

«Подарок» упаковали в фургоны с подавителем Сахарова и повезли.

Мы прибыли в резиденцию, где уселись за чаепитие, и я в подробностях поведал им о ходе противостояния, ясное дело, кучу всего исказив.

– У меня к вам предложение, – сказал я. – Мой ученик по крови Обата и главный наследник. Хотя клятва мне и нивелирует это всё. Можем половить на него тех, в ком еще зреет мятежных дух северян. Мне, если честно, ваши дела не очень интересны. Но чтобы у вас не было никаких вопросов или сомнений.

Наследник и патриарх Таро переглянулись. Похоже, к этому они хотели подвести в конце беседы. Мы задержались в Хоккайдо еще на два дня, на паре ужинов отсидели и таки поймали рыбку.

Всего лишь девица, уронившая записку, и тут же растворившаяся в толпе. Да только я её по ауре вычислил и подсветил для охраны. Ученик подошел за указанный в бумажке столик, и с ним начали тихую беседу, под артефактной глушилкой. Предложение было банально, остаться на Хоккайдо и заявить свои притязания.

Он изобразил блеск в глазах. Покивал. А потом всех заговорщиков схватили за жопу. Цепочку раскрутили за ночь, а к утру уже кого-то казнили.

На этом наши дела кончились, и мы отбыли во Владивосток.

На месте, следуя традициям, я дал большой званный ужин для всех желающих. Мальта была недовольна такими тратами, но хорошее впечатление о себе оставить надо. А то за «резню» в японском квартале мне уже дале прозвище «Благородный палач». Потому что никто непричастный к конфликту кланов не пострадал.

* * *

Я смотрел на отчет Мальты. Графики и списки. Покупка и продажа, всё на утверждение.

– Безымяныш откроет здесь онсен, – сказал я. – Надо будет обеспечить все ресурсы, включая кадровые. Японцев безработных у нас теперь вагон и маленькая тележка.

Девушка записала и снова подняла на меня взгляд.

– Смотри, какую вещь ты упустила, – продолжил я. – Вот здесь, – ткнул в карту. – Твоя часть пляжной зоны. Она пустует, пока тебе не исполниться двадцать четыре. А за эти сколько там? Два, полтора года. Еще много чего может произойти. Но совершенно точно цена на недвигу в округе вырастет. Лучше сейчас попытаться, выменять, купить, вдоль всей твоей территории всё, что можно вообще. Потом дороже продадим. Либо проще развивать будет, коли желание появится.

– Поняла. Я просто… как-то не свыклась с этой мыслью.

– А ты свыкайся. Дальше смотри. Территорию небоскреба Обата, мы не продадим, пусть этот памятник постоит еще пару лет, напоминая о наших деяниях. Часть шагачей мы можем нашим бывшим противникам продать. Битые и штучные модели смысла везти не вижу. Как и неподходящие нам трофейные винтовки и БК, и всю большую штурмовую броню. На отделение с запаской собрать, остальное нафиг.

– Их же оружие им продать? – вытаращилась помощница.

– А чего такого? – не понял я. – Обычное дело.

– А по фирмам. Посмотрели? Сотрудников?

– Да. Гляди. Лучших спецов добираем к себе, предлагаем переезд, проживание, все дела. Оставляем Обата-салтинг весь. Но… Добираем специалистов из других кланов. И, естественно, переименовываем в Чеджу-Салтинг, скажем. Так… это вижу, уже Паки и Заливские прибрали. А вот это и это, – я указал пальцем на мелкие предприятия. – Можем отдать нашим бывшим противникам.

– У них же ни копейки нет.

– А мы в кредит им отдадим.

– Вы страшный человек. Все отобрать, а потом вернуть малую часть, еще и вогнав в долговую кабалу.

– Зато это их шанс выкарабкаться. Хоть какой-то доход сразу.

– Ага, только без лучших кадров.

– Капитализм! – ощерился я, изображая оскал этого самого капитализма.

– От первобытных набегов племя на племя не сильно отличается.

– О! А ты, наконец, начала прозревать.

Хотел бы я ей поведать, что есть миры, где все тоже самое происходит с лицемерной маской Прометея, под благородные лозунги о приходе демократии и сопровождается отбрасыванием населения целых стран, а то континентов в каменный век.

* * *

Путешествие на корабле вещь крайне интересная. Ход по морю разительно отличается от спуска по реке.

Морская гладь совершенно особенным образом влияет на сознание, как, впрочем, и замкнутость с угрюмой эргономичностью коридоров и кают.

Сутки ты наслаждаешься специфичной тишиной, состоящей из звуков ветра и двигателя. Затем бедность образов вокруг и отсутствие визуального шума открывают словно бы потайную дверь в твоём сознании. Ты лучше мыслишь, лучше общаешься с людьми. Это схоже с тем, когда лег пораньше, проснулся в пять часов утра, выспавшись, до будильника еще два часа и вставать так лениво. И так хорошо воображение работает в это время.

Но для кого-то плавание сродни пытке. Они начинают потихоньку сходить с ума. Ходить-бродить, радоваться каждой встреченной чайке, кораблю, рифу.

В поисках развлечений эти трудоголики с гиперактивностью способны даже вынудить других рассказывать сюжеты прочитанных книг. А если рассказчик хороший, это пагубно на нем скажется, ведь тогда от него не отстанут.

В общем, сегодня был мой очередной «каютник», по аналогии с квартирником. Джи-А, Безымяныш, Неждана, Доджон и Мальта, из-за которой это всё и началось, вооружившись кружками чая, снеками и нарезанными фруктами, ждали очередной истории. Рассказывать что-то серьезное было лень, и я откровенно филонил, повествуя сюжет голливудские блокбастеров разных эпох.

– Как называется сегодняшняя история? – спросила Мальта.

– Няньки! – сказал я и, видя недоуменные взгляды, добавил. – Сейчас всё поймете.

– Кстати, пока не начал, – снова подала голос Мальта. – А почему я не смогла найти в интернете ни одну из твоих историй.

– Потому что все они из закрытой секции библиотеки, – заговорщически прошептал я, гася в комнате свет силой мысли для пущего эффекта. Но, конечно, отсылку никто не понял.

– Все готовы? – спросила Мальта и, дождавшись кивков, повернулась ко мне, призывая начинать.

– Итак в ужасной забегаловке работали два брата-близнеца. Огромные, накачанные верзилы с длинными патлами.

Неждана вдруг почему-то хихикнула, но я не обратил на это внимание и продолжил.

…

– И оказалось, что нянчится им предстоит с двумя избалованными племянниками миллионера, которые тоже близнецы.

Неждана зажала рот ладошкой, но все же не выдержала и расхохоталась. Все посмотрели на неё. Она покраснела и начала смеяться.

– Все нормально? – спросил я, недоумевая с её реакции.

– Простите, – бросила она, поймав паузу, между очередным приступом смеха, выскочила в коридор, откуда донесся безумный гогот.

– Что с ней? – посмотрел я на остальных.

– Не знаю, – пожала плечами Джи-А, но я видел, что она закусила щеку, чтобы не засмеяться.

Я перевел взгляд на Безымяныша, который сосредоточил своё внимание на иллюминаторе, явно избегая встречаться со мной взглядом, одновременно гоняя силу по телу, так как в зрачках был отсвет дара.

Доджон сидел как ни в чем не бывало, но Мальта держала его за руку так, что у него покраснели пальцы, парню было просто больно. Переключение внимания явно работало, но от чего. Сама помощница сидела, набив щеки яблоками.

– Та-а-а-ак! – протянул я, хмуро всех оглядывая. В этот момент дверь каюты постучали. – Войдите! – машинально бросил я даже не оборачиваясь.

– Господин! Простите нас! – раздался двоящийся голос Нежданы.

Какого хрена?

Я повернул голову и глазам не поверил. Происходящее напоминало сны при температуре тридцать девять. Я прикрыл веки и снова открыл, но объекты остались на своих местах. Во снах они как бы немного плавают. Нейросетка может засбоить. Я посмотрел на руки, посчитал количество пальцев, и попытался проткнуть ладонь пальцем – тоже стандартная процедура проверки на сон. В грезах иногда пальцев нечетное количество, и можно порой пробить ладонь.

– Та-а-а-ак! – снова протянул я, уже начиная злиться. – Кто мне объяснит, что здесь происходит? – обвел я всех присутствующих взглядом и остановился на близняшках.

– Г-господин, так вы не знали… – протянула левая Неждана. – Я думала, вы поэтому и начали рассказывать такую историю, что догадались и…– она замолчала. Безымяныш заржал, а следом и все остальные засмеялись, а правая Неждана закрыла лицо рукой в жесте «фейспалм» и покачала головой. – Ой, – добавила говорившая.

И тут все детали сложились в единую картину. Последний раз у меня такое было, когда узнал, что Джи-А дочь Минхе. Все факты, которые ты как бы и не заметил, но которые отложились в памяти, то есть все же нечто необычное в них было, что заставило мозг их записать в особую папку.

Лукавая улыбка Лао Юя, когда он дарил подарок и после. Всегда, чтобы не происходило Неждана через пять минут была уже идеально одетая, чистая и без травм. И книги – дважды я замечал, что закладка у нее сначала, например, на тридцатой странице, а потом на двадцать пятой. Теперь ясно, почему.

– И вы все знали? – спросил я, в общем-то, не ожидая ответа.

– Мы подумали. Это была шутка, которую ты бы оценил, – без тени вины проговорила Джи-А, сдерживая улыбку.

«А то что она затянулась, твоя вина», – не произнесла она, но это само собой повисло в воздухе.

* * *

Это было… не знаю, поучительно, что ли. Слишком часто я подшучивал над всеми вокруг и невольно привил им своё чувство юмора, которое и вернулось мне бумерангом.