Текст книги "Адмирал Империи – 38 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Коровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Точка пространства: планета Санкт-Петербург-3.

Комплекс Большого Императорского Дворца.

Дата: 2 июля 2215 года.

Демид, прихватив с собой отряд верных штурмовиков с «Москвы», полетел обратно на Санкт-Петербург-3. Тяжелые десантные модули, словно хищные птицы, стремительно рассекали ночную тьму, приближаясь к правительственному комплексу. Несмотря на глубокую ночь, в императорской резиденции безудержное веселье было в самом разгаре. Ослепительный свет прожекторов выхватывал из темноты величественный купол дворца, вокруг которого раскинулись ухоженные сады и парки.

Демид Александровичу уже продумал план, как будет действовать, рассчитал все до мелочей. И теперь единственным препятствием на пути к выполнению операции являлась Тиса.

Прекрасная девушка-андроид, идеальное создание, неотлучно находилась возле Самсонова, исполняя протокол его охраны. Совершенная боевая машина, способная голыми руками разорвать человека пополам. И в то же время – воплощенная мечта, недостижимый идеал женской красоты и грации. И сейчас ее присутствие ставило под вопрос успех всей тщательно спланированной операции Демида.

Зубов прекрасно понимал: стоит Тисе заметить вооруженных штурмовиков, ворвавшихся во дворец, как она, повинуясь заложенной программе, сразу бросится на них в атаку. И тогда уж точно перебьет добрую половину его людей, прежде чем они успеют среагировать. Жизни штурмовиков Демида Александровича, по правде, мало волновали. Гораздо больше он опасался, что его бойцы ответным огнем уничтожат Тису – ту, которой Зубов не желал причинять и толики вреда.

Со стороны это могло показаться очень странным видеть, как контр-адмирал, непреклонный и жесткий офицер, буквально трясется за «жизнь» бездушного робота, пусть и с внешностью прекрасной девушки. Глупая сентиментальность, скажете вы? Возможно. Но в том-то и дело, что для Демида Тиса давно перестала быть просто андроидом.

В измученном мозгу молодого человека она приобрела совершенно иной, куда более ценный статус. Демид понимал, что настоящая Таисия, которую он так долго и безответно любил, даже не хочет на него смотреть. Зато Тиса, идеальная копия недостижимой возлюбленной, смотрела на Зубова с неприкрытым обожанием, пожирала взглядом, дарила столько тепла и нежности, что можно было захлебнуться в этой иллюзорной любви.

Конечно, умом Демид понимал, что все это – лишь имитация, мастерски запрограммированная реакция машины на внешние раздражители. Но сердцу было плевать на доводы разума. В конце концов, Демид был далеко не первым, кто в этой войне начал сходить с ума и вести себя, мягко скажем, неадекватно. В иные моменты контр-адмирал готов был поверить, что она и впрямь имеет душу и способна на человеческие чувства.

И Зубов, как последний безумец, поддался этому сладкому мороку. Позволил себе поставить робота-андроида по имени Тиса не просто в один ряд с людьми, но и гораздо выше, сделать ее средоточием своих несбывшихся надежд и желаний. В каком-то смысле, теперь Тиса значила для него больше, чем реальная Таисия.

Итак, мы уже поняли, насколько дорога стала Тиса для Демида. Именно поэтому контр-адмирал не желал причинять ей ни малейшего вреда – даже если речь шла об успехе вверенной ему операции. Голова Зубова раскалывалась от напряженных раздумий: как нейтрализовать эту идеальную машину, созданную не только для любви, но и в данный момент – для убийства, не повредив ее хрупкий силуэт, не оставив и царапины на ее коже?

Демид ломал над этим голову все то время, пока он и его штурмовики на двух десантных модулях спускались к планете и приближались к комплексу императорского дворца…

– Лейтенант, – Зубов обратился к одному из командиров его отряда, – для вас и ваших ребят будет отдельное задание. Его голос звучал твердо и уверенно, но в глазах читалось напряжение. Контр-адмирал понимал, насколько важно все сделать правильно. – Вы не войдете вместе с остальными в аудиенц-зал, а будете ожидать нас вот в этом смежном помещении, – он указал пальцем на голографической карте на одну из комнат плана дворца. Помещение подсвечивалось красным, привлекая внимание.

– Более того, переключите винтовки на импульсные электрические заряды, как это делает наш ОМОН при захвате преступников… – продолжил инструктаж Демид, сосредоточенно глядя на лейтенанта. Тот внимательно слушал, запоминая каждую деталь. – Уясните, тот, а вернее та, которую вам предстоит нейтрализовать, ни при каких условиях пострадать не должна…

В голосе Зубова прорезались стальные нотки. Он ясно дал понять – эта часть операции является первостепенной. Жизнь и здоровье таинственной «ее» были главным приоритетом.

Хмурый лейтенант лишь молча кивнул, особо не уточняя, кого и как необходимо обезвредить. Он знал – лишние вопросы сейчас ни к чему. Его командир явно продумал все досконально. Оставалось лишь в точности следовать его указаниям.

– Будет сделано, господин контр-адмирал, – коротко отрапортовал офицер и повернулся к своим людям. – Так, парни, слышали? Переводим пушки в щадящий режим. Никакого летального исхода, действуем аккуратно.

Бойцы, облаченные в золоченую броню с двуглавыми орлами на наплечниках, лишь молча кивнули, щелкая переключателями на своих винтовках. Их лица были скрыты забралами шлемов, но в каждом движении угадывалась собранность и готовность к бою…

…А уже через пятнадцать минут контр-адмирал в сопровождении отряда космопехов быстрым шагом проходил и зачищал от охраны диктатора смежную с центральной второй анфиладой. Коридоры дворца, еще недавно грохотавшие музыкой и смехом, теперь оглашались лишь звуком тяжелых ботинок да редкими выстрелами. Зубов двигался стремительно, почти бесшумно, словно хищник, вышедший на охоту.

Наконец отряд приблизился к малому конференц-залу, который по-прежнему являлся на сегодня основным местом пиршества и утех диктатора. В какой-то момент двери распахнулись, и внимание Зубова привлекло одно знакомое личико. Это была одна из девушек из числа обслуживающего персонала двора – тех, кто последовал за императором и его сестрой на новую планету, покинув прежнюю резиденцию на Новой Москве-3.

Демид вспомнил, как очаровающе она смотрела на него, когда он еще не был адмиралом, а занимал пост заместителя начальника охраны императора и постоянно находился на дежурстве во дворце. Эта девушка не раз пыталась привлечь внимание молодого гвардейского полковника – то стрельнет глазками, то одарит обворожительной улыбкой, то как бы невзначай коснется руки.

«Она буквально прожигала меня взглядом и пыталась обезоружить улыбкой и жестами», – с легкой усмешкой подумал Демид, вспоминая те времена. Тогда он лишь отмахивался от этих чар, считая их несерьезными и неуместными. Но сейчас присутствие этой девушки здесь могло сыграть ему на руку.

«Отлично, ты-то мне и нужна», – решил Демид, перехватив служанку в коридоре, когда та направлялась с подносом в конференц-зал. Несмотря на царящую вокруг суматоху, девушка старалась сохранять спокойствие и делать свою работу. Она лишь слегка вздрогнула, когда крепкая рука Зубова легла на ее плечо.

– Послушай меня, прелестное создание, – Демид нежно взял ее за руку и склонился над ее ухом. От его горячего дыхания по телу девушки побежали мурашки. – Позови Ти… То есть великую княжну в соседнюю комнату. И сделай это так, чтобы Иван Федорович ничего не заметил.

Служанка подняла на Зубова полные недоумения глаза.

– Зачем вам та, кто вас не заслуживает, господин адмирал? – призывно заулыбалась девушка, прижимаясь к доспехам Зубова, будто сейчас он стоял перед ней обнаженным. Ее хрупкое тело буквально излучало желание, а в глазах плясали лукавые огоньки. – Ведь на свете есть много других, гораздо более ласковых и умелых… Они могли бы подарить вам незабываемую ночь, исполнить любой каприз. Только скажите, и все они будут у ваших ног…

Голос служанки обволакивал, проникал под кожу, будоражил чувства. Казалось, сам воздух наэлектризовался от ее откровенного предложения. На мгновение Демид позволил себе представить, каково это – поддаться соблазну, забыть обо всем и просто окунуться в омут плотских удовольствий. Но тут же мысленно одернул себя. Не время и не место для подобных фантазий.

– Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? – процедил Зубов сквозь зубы. Он изо всех сил старался сохранять самообладание.

Ему захотелось схватить эту назойливую девчонку за горло и хорошенько встряхнуть, вбить в ее хорошенькую головку хоть каплю здравого смысла. Он, контр-адмирал Демид Александрович Зубов, рискует сейчас всем – карьерой, репутацией, жизнью, в конце концов! А она смеет, совращать его, как мальчишку! Нет, определенно, эта служанка его недооценивает.

Демид с трудом разжал пальцы, так и тянувшиеся к тонкой шейке девчонки.

– Хорошо, так и быть, сейчас я ее позову, – разочарованно вздохнула служанка, видя серьезное выражение лица контр-адмирала, отступая на шаг и кокетливо поправляя выбившуюся из прически прядь. – Но за эту услугу я потребую от вас награду…

Ее глаза сверкнули в полумраке, но только уже алчным блеском. Зубов хорошо знал этот тип женщин при дворе императора – хитрых, беспринципных, готовых на все ради собственной выгоды. Они встречались ему и раньше – что среди аристократок, что среди простолюдинок. Менялись лишь масштабы запросов.

– Ты ее получишь, не сомневайся, – произнес Демид с нажимом, натянуто улыбнувшись. Сама мысль о том, чтобы как-то вознаграждать эту пигалицу, вызывала у него тошноту. Но выбора не было. – Только, повторяю, Самсонов не должен увидеть вашего разговора и отсутствия великой княжны…

– Не переживайте, – беззаботно отмахнулась девушка и, подмигнув контр-адмиралу с видом заговорщицы, упорхнула за дверь. Ее голос, удаляясь, доносился уже из коридора: – Адмирал Самсонов так пьян, что ничего не заметит.

Зубов проводил служанку долгим изучающим взглядом, пока пневматика не скрыла ее силуэт. Его не покидало неприятное чувство, что он добровольно вверяет судьбу своего плана в руки легкомысленной и не слишком надежной особы. Но выбирать не приходилось. Сейчас любой риск был оправдан.

Скользнув глазами на таймер, контр-адмирал убедился, что время еще есть. Если девчонка не подведет и впрямь сможет вызвать Тису, не привлекая внимания, то все может сработать. Нужно было действовать без промедления. Зубов решительным шагом направился туда, где ожидал лейтенант со своей группой – тот самый, которому перед вылетом он приказал переключить винтовки в режим энергетических зарядов.

– Приготовьте магнитные наручники, – бросил Демид, подходя к бойцам вплотную и понижая голос до еле различимого шепота. – А лучше – две пары. Будьте готовы действовать молниеносно и слаженно. Та, кого предстоит захватить, крайне опасна.

Лейтенант, поджарый крепыш с обветренным лицом, кивнул с готовностью: – Будет исполнено, господин контр-адмирал. Мои парни справятся, не сомневайтесь.

В его голосе звучала непоколебимая уверенность, даже своего рода предвкушение. Похоже, эти ребята давно мечтали размяться и показать, на что способны. Что ж, сегодня им представится такая возможность.

Демид окинул цепким взглядом застывших полукругом космопехов в золотой броне. Вооруженные до зубов, с характерной выправкой и стальной выдержкой – они производили внушительное впечатление. Зубов невольно почувствовал прилив гордости за этих людей, вверивших свои жизни в его руки.

– Не подведите, – коротко бросил он и, резко развернувшись на каблуках, зашагал прочь по коридору – к конференц-залу, где по-прежнему бушевало безудержное веселье и ничего не подозревающий диктатор все глубже погружался в омут пьяного забытья.

Зубов сосредоточенно размышлял на ходу, прокручивая в голове детали плана. Сейчас многое зависело от фактора неожиданности. Нужно застать Самсонова врасплох, пока его защитники не успели среагировать. В голове контр-адмирала поселилась навязчивая мысль: что если у него ничего не выйдет?

Демид с силой потер виски, прогоняя непрошеные сомнения. Он должен сделать то, что велит долг. Ради всех, кто в него верит. Ради Империи. И ради Таисии, пусть даже она об этом и не узнает. Решимость Зубова крепла с каждым шагом, с каждым ударом сердца. Лицо застыло непроницаемой маской, а взгляд, казалось, мог прожечь сталь. Контр-адмирал вновь обрел привычную четкость мысли и ясность цели. Он больше не сомневался.

Стремительно миновав опустевшие коридоры и переходы, Демид вышел к дверям конференц-зала. Шум веселья и музыки доносился даже сквозь звукоизоляцию, но сейчас звучал в ушах Зубова издевательской какофонией. Демид коротко оглянулся на застывших за спиной гвардейцев. Их молчаливая готовность действовать придавала сил и уверенности. Он знал, что они не дрогнут, не отступят, будут биться до последнего.

– Приготовиться, – одними губами шепнул контр-адмирал, а затем решительно шагнул вперед. Массивные створки дверей плавно разъехались, пропуская его в царство кутежа и разврата, где среди моря перекошенных пьяных лиц ему нужно было отыскать лишь одно – то, с которого все и началось.

В полумраке огромного помещения его штурмовики, смешавшись с толпой и до поры скрывая оружие, стали незаметно окружать тот сектор, где сидел Самсонов. Они вычисляли расположение охраны, готовые по первому сигналу командира броситься в бой. Сам же Демид, сохраняя внешнее спокойствие, быстрым шагом направился к возвышению, на котором восседал во главе стола его противник. Адреналин пульсировал в висках, сердце колотилось как сумасшедшее…

В это время, как издалека заметил Зубов, диктатор-регент вел о чем-то крайне оживленную беседу со своим первым министром. Иван Федорович, развалившись на роскошном диване, производил впечатление человека, который уже изрядно принял на грудь. Его взгляд блуждал, а движения стали замедленными и неуклюжими. Однако, несмотря на явное опьянение, Самсонов все же выглядел чем-то обеспокоенным.

Рядом с диктатором суетился Юлиан Николаевич Шепотьев – невысокий человечек с вечно бегающими глазками и трясущимися руками. Первый министр что-то горячо нашептывал на ухо Самсонову, то и дело бросая встревоженные взгляды по сторонам. По его напряженной позе и испуганному выражению лица было ясно, что Шепотьев не на шутку взволнован.

Однако Иван Федорович, казалось, не разделял беспокойства своего подчиненного. Он лишь раздраженно отмахивался от настойчивых попыток министра привлечь его внимание, явно желая поскорее вернуться к более приятным занятиям – выпивке и снующим вокруг полуобнаженным девицам.

К сожалению, для себя, Демид отметил, что диктатор восседает на диване, уже облаченный в боевые доспехи. Контр-адмирал мгновенно понял, что Самсонову уже доложили о проникновении на территорию группы неизвестных вооруженных людей. Благо облачиться в броню, которая после активации сама надевалась на человека, даже пьяному Ивану Федоровичу было не сложно.

– Прошу вас, господин адмирал, не относитесь к этим сообщениям так легкомысленно! – между тем безостановочно тараторил перепуганный насмерть Шепотьев, склонившись к самому уху диктатора. В его голосе слышалась неприкрытая паника. – Сразу с нескольких постов охраны комплекса пришли сигналы о появлении во дворце группы вооруженных до зубов солдат. Они идентифицированы как штурмовики Преображенской дивизии… Вы понимаете, что это может значить?

Первый министр судорожно сглотнул, утирая пот со лба трясущейся рукой. Его колени едва не стучали друг о друга от всепоглощающего ужаса. Однако Самсонов, похоже, не разделял страхов своего визави. С трудом сфокусировав мутный взгляд на перекошенном лице Шепотьева, он лишь пренебрежительно фыркнул:

– К дьяволу этих «преображенцев»! – заплетающимся языком пробурчал вдрызг пьяный Иван Федорович, брезгливо отмахнувшись от надоедливого министра. – Моя личная охрана полностью заменена на верных мне космопехотинцев-«черноморцев»…

Диктатор самодовольно ухмыльнулся, явно гордясь своей предусмотрительностью. Еще бы, ведь он собственноручно отобрал в свою очередь личную охрану самых преданных и беспринципных головорезов со всего космофлота, готовых за своего благодетеля глотку кому угодно перегрызть. Уж эти-то ребята не подведут!

Но Шепотьев не желал сдаваться. Новоявленный первый министр все еще пытался образумить своего патрона, заставить его осознать всю серьезность ситуации:

– Да, но у гвардейцев, что появились во дворце, боевые скафандры более новых моделей! – лихорадочно частил он, то и дело испуганно озираясь, словно ожидал нападения в любую секунду. – Они оснащены новейшими системами защиты и вооружения, превосходящими обычные армейские образцы. А главное – после первых сообщений с тех постов, с которых пришли сигналы тревоги, больше никто на связь не выходит. Понимаете? Никто! Это может означать только одно…

Голос министра сорвался и перешел на хриплый полушепот. Его зрачки расширились от ужаса, а лицо приобрело землистый оттенок. Паника захлестывала все его существо, грозя перерасти в безумие.

Но диктатор оставался глух к мольбам и доводам своего приближенного. Вместо того чтобы хоть на миг усомниться в своей неуязвимости, он внезапно расхохотался – громко, раскатисто, с оттенком безумия:

– Вот она, настоящая броня новой модели! – провозгласил Самсонов, гулко хлопнув себя по литой нагрудной пластине. – «Ратник-550», новейший экспериментальный образец боевого эндоскафандра, которым совсем недавно снабдил меня профессор Гинце после моего визита в корпорацию «Имперские Кибернетические Системы». Вот латы, которые защитят меня от любой опасности!

Шепотьев едва не застонал от бессилия и отчаяния.

– Кстати, о профессоре Гинце. Оказывается этот мощный старик не просто гений а, еще и верный мне человек, – продолжал говорить Самсонов, потянувшись к бокалу с деметрийским вином. Он небрежно покрутил в руках изящный хрусталь, любуясь игрой света на гранях. Рубиновая жидкость переливалась и искрилась, словно живая.

– Хочу тебе сообщить, что своим указом я ввел его в состав нашего кабинета министров, – торжественно провозгласил диктатор, делая смачный глоток. – Да-да, Юлиан, не смотри на меня такими удивленными глазами. Я прекрасно понимаю твое замешательство, но поверь – это обоснованно…

Иван Федорович хитро прищурился, явно довольный произведенным эффектом. Он видел, как вытянулось лицо первого министра, как в его глазах отразились одновременно шок, недоверие и даже толика неприятия. Хорошо, пусть знает, кто здесь истинный хозяин положения.

– Я не приблизил бы к себе предателя, поэтому перед этим проверил Гинце на нейронном полиграфе, – продолжал Самсонов, откидываясь на спинку дивана. – И представляешь, старик прошел его, полностью подтвердив не просто лояльность, но и продемонстрировав тотальную поддержку мне и всем моим начинаниям… 98% – это, надо сказать, лучший результат тестирования из всех людей моего окружения…

Диктатор сделал эффектную паузу, наслаждаясь произведенным впечатлением. Он буквально кожей чувствовал замешательство и растерянность Шепотьева, его бессильную злобу и едва сдерживаемую зависть. О да, это было поистине бесценное зрелище!

– Вот у тебя, пройдоха, сколько процентов лояльности показал детектор? – внезапно рявкнул Самсонов, пронзая министра острым, как лезвие, взглядом. – Что молчишь⁈ А ну, отвечай!

Юлиан Николаевич дернулся, словно от удара плетью. Его лицо побледнело, а глаза забегали, стремясь избежать прямого зрительного контакта с разъяренным диктатором.

– 23%… – поморщившись, нехотя выдавил бывший канцлер Шепотьев. В его голосе слышалась смесь стыда, страха и затаенной обиды. Он понимал, что его только что унизили, растоптали, выставили на посмешище. И самое ужасное – он ничего не мог с этим поделать.

– Ха-ха-ха, 23%! – рассмеялся Иван Федорович, не по-доброму покосившись на своего министра. В его глазах плясали злорадные искорки. – Ниже, наверное, могло быть только у адмирала Дессе и Птолемея Грауса – моих кровных врагов, готовых съесть меня живьем…

Самсонов упивался унижением и бессилием собеседника. Эта маленькая демонстрация власти доставляла ему почти физическое удовольствие. Так приятно было напомнить этому напыщенному индюку, кто он есть на самом деле и что Шепотьев не такой уж незаменимый для него человек, тем более с появлением в команде у Самсонова таких гениев и светлых голов, как профессор, вернее уже министр и советник диктатора-регента Густав Адольфович Гинце…

Однако Шепотьева в данный момент больше беспокоило это странное вторжение неизвестных на охраняемую территорию дворцового комплекса.

– Ах, оставьте ваши шуточки, господин! – воскликнул Юлиан Николаевич, делая оскорбленное лицо. – Не думаю, что это сейчас вообще так важно… Я же повторяю – во дворце замечены подозрительные вооруженные люди! Мы в опасности, неужели вы не понимаете⁈

Шепотьев почти кричал, потрясая кулаками. Первый министр всем своим видом пытался достучаться до затуманенного алкоголем сознания диктатора, вырвать его из блаженной неги и заставить осознать весь ужас ситуации. Но Самсонов лишь раздраженно отмахнулся, словно от назойливой мухи. Его взгляд блуждал по сторонам, а рот то и дело раздирал ленивый зевок. Казалось, бредни перепуганного министра нагоняют на него лишь смертельную скуку.

– Прекрати паниковать, – бросил Иван Федорович, лениво потягиваясь. – Вон, охрана на месте и вооружена, на мне бронескаф последней модели, и к тому же рядом Тиса, которая в одиночку может раскидать несколько взводов пехо…

Диктатор осекся, бросив случайный взгляд направо и увидев рядом с собой пустое место. Его брови недоуменно взметнулись вверх.

– А, кстати, где моя княжна-телохранительница? – пробормотал он, вертя головой в поисках своего верного андроида-охранника.

Но вместо знакомого точеного профиля Тисы Самсонов заметил совершенно другое. А именно – подходящего к его столу Демида Зубова, окруженного закованными в золоченую броню гвардейцами. Все «преображенцы»-штурмовики были вооружены, а их боевые скафандры активированы в боевой режим. Свет люстр зловеще отражался от начищенного металла, создавая впечатление некой инфернальной процессии.

Иван Федорович несколько раз моргнул, не веря своим глазам. Хмель мгновенно слетел с него, уступив место холодному, липкому страху. Неужели Шепотьев не шутил? Неужели это всерьез?

– Какого черта⁈ – ошарашенно выдохнул диктатор, вскакивая на ноги и пошатываясь. – Ты никак на войну собрался, Демид Александрович? Что это за маскарад вы тут устроили?

Самсонов лихорадочно озирался по сторонам, пытаясь отыскать в толпе своих «черноморцев».

– И кто вам разрешил являться в императорскую резиденцию без разрешения и с оружием⁈ – продолжал бушевать Иван Федорович, багровея. Страх и гнев боролись в его душе, мешая мыслить здраво.

Однако контр-адмирал Зубов, казалось, вовсе не разделял смятения диктатора. Его лицо оставалось бесстрастным, как древняя маска, а глаза горели холодной решимостью. Он шел вперед, неумолимо сокращая дистанцию, и каждый его шаг отдавался в ушах Самсонова похоронным звоном.

И тут нашего Ивана Федоровича осенило. Пелена окончательно спала с его глаз, являя ему страшную в своей непреложности истину. Это – мятеж. Настоящий мятеж, с целью отстранить его адмирала Самсонова и сместить с должности. И во главе этого заговора стоит ни кто иной, как контр-адмирал Зубов. Тот, кого диктатор еще вчера считал своей правой рукой и верным соратником. Тот, кому он доверял, как самому себе. Предательство, подлое, коварное предательство!