Текст книги "Легенда об императоре Нешедене. Книга первая: Зарождение легенды"

Автор книги: Дмитрий Конев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава восьмая: Каптейн B

По сей день самая старая планета, известная человечеству – планета Каптейн B, всё ещё находящаяся в созвездии Живописца, но спешно его покидающая.

Город Биос – единственный город на этой планете, которая стала самой первой наиболее подходящей психропланетой для заселения человечества в просторах галактики. Некогда этот город, занимающий всю поверхность планеты, считался одним из самых технологичных: здания, построенные по последнему слову техники, устремлялись ввысь, неся в себе атмосферу разноцветного будущего, которое сейчас являлось блеклым прошлым; многочисленные технические приспособления, созданные для упрощения жизни людям, функционирующие согласно законам Айзека Азимова; неимоверно быстрый наземный, воздушный и морской транспорт, способный перенести владельца за считанные минуты на другой конец планеты. Здесь было всё, о чём когда-либо могли мечтать люди в далёком прошлом.

Тихие монотонные звуки быстро мелькающего транспорта среди домов, сильно напоминающих небоскрёбы из 21-го века, на которые мирно падал тёмно-красный цвет, прерывали звуки войны, идущие откуда-то издалека. На первый взгляд, стоящие дома продолжали бы игнорировать взрывы, происходящие вокруг, если бы один из таких взрывов не разрушил одного из них напополам. Со звуком лопающегося стекла и металла самое высокое здание, находящееся в середине города, чья высота достигала двух километров, разорвалось на части и стало падать вместе с каким-то маленьким объектом на все постройки, находящиеся под ним. Мосты, дома, мирно текущая река изумрудного цвета находились бы под угрозой тотального уничтожения, если бы на уровне 500-х этажей не появилась сетка, излучающая блеклый свет. Ни один осколок или обломок не упал с этой сетки, сделанной из неизвестного магического материала. Под остатками здания лежал человек, потерявший сознание. Вероятно, долго он не лежал бы, но его покой прервал тот, кто разрушил здание. Достав уставшее тело из-под обломков левой рукой, неизвестный три раза ударил по лицу врага, выбив тому половину зубов. После третьего удара боец, прибывший в сознание, смог выловить момент для того, чтобы поймать бьющую его руку и сжать ту изо всех сил. Завопив от боли, атакующий выпустил своего врага и попытался освободить свою конечность из захвата, совершив ошибку: воспользовавшись моментом, его оппонент опустился на обломки, после чего, сделав переднее сальто, ударил его об осколки здания, лежащие под ними. От такого удара обломки разломились вдребезги, а сетка, держащая их, заметно, но беззвучно качнулась. Тяжело дыша и встав правой ногой на проигравшего, боец довольно низким голосом сказал:

– Ре́пес, своими деяниями ты только усугубляешь своё положение, – воин периодически тяжело дышал от усталости. – Армия великого императора не позволит тебе с остальными бунтующими совершить революцию. У вас не хватит сил, поймите уже, что это всё бессмысленно.

Последние слова явно задели Репеса, на чьё грязное от пыли вытянутое лицо медленно капала кровь, словно открыв ему второе дыхание. Чёрные глаза без зрачков наполнились яростью, а из-за его спины появились чёрные крылья, появившиеся из тени. Крылья врага напоминали обычные кости крыльев птиц с отличием лишь в том, что эти кости разрастались словно корни дерева. Сами же кости были сделаны словно из вороньих перьев. Взлетев вверх на несколько метров и сбив с ног врага, он выкрикнул:

– Такие как ты, генерал Стронс, всегда были слепы и никогда не видели, к чему ведёт подобное ведение империи. Император видит в нас лишь военные единицы, которые быстро заканчиваются. Ты – его главная единица, и именно поэтому ты всё ещё не воспринимаешь его как угрозу для нас всех. Олухи, подобные тебе и императору, свели человеческий род к тому, что есть сейчас!

Репес, чья тень исчезла при взлёте, закончив свою фразу, стал пикировать на генерала, достав из перчатки чёрно-серебристых доспехов обычный металлический меч с нечитаемыми черными рунами.

– Критиковать легко, но тебя не было рядом с ним в самые трудные минуты… Ты не знаешь, что ему пришлось пережить, чтобы добиться такого уровня. Ты не знаешь, как сильно он сожалеет о каждой жертве из каждой войны… – тихо говоря, словно бубня себе под нос, сказал Стронс.

Резко вскочив на ноги и осветив свою преимущественно золотую броню с синими вкраплениями, генерал приготовился отбивать удар. По его броне пробежала жёлтая молния, создав за его спиной те же по форме крылья, что и у Репеса, но уже состоящие из света молний. Та же молния создала в его правой руке серебристый меч с красной ручкой, которая мгновенно обернула руку владельца красной лентой. Быстро разогнавшись, Стронс направился навстречу своему врагу. Два меча столкнулись в мощном ударе, издав протяжный удар от соприкосновения. Искры полетели в стороны. Удар оказался настолько мощный, что соперники упали на землю, оставшись при этом на ногах. Их мечи продолжали дрожать даже спустя драгоценные секунды. Местное солнце, Каптейн, стало заходить, затемняя всё произошедшее.

– Генерал, ты всегда был настолько слаб? Не удивлён, почему ты до сих пор служишь императору. Искал силы, да? – Репес злорадствовал над врагом.

– И это мне говорит тот, кого подобрали с улицы как какого-то мелкого щенка! – Стронс выплюнул очередной зуб.

– Как же мне всё это надоело…

Репес был готов снова напасть на Стронса, но сзади послышались выстрелы.

– Стронс! – Послышался женский голос.

– Не стрелять! Всем назад!

Женщина не успела появиться на глазах генерала, а Репес направился туда, откуда слышался её голос – за его спиной. В одно мгновение ока, переместившись на несколько метров назад, он отрезал ей голову, которая стала выпадать из шлема, продемонстрировав свои длинные светло-серебристые волосы. Она не успела даже помочь Стронсу, её рот был открыт, словно она что-то хотела сказать, о чём-то предупредить перед своей смертью, но не успела. Голова упала с глухим звуком, за которым последовал звонкий звук упадшего шлема.

– Ме́нра!

– Недаром ведь я считался первым генералом, – всё ещё злорадствовал Репес.

Не желая продолжать разговор, Стронс налетел на Репеса, который едва успел заблокировать удар. Меч, который остался в его руке, отбросило назад, тем самым открыв своё тело для удара врага. Стронс, готовый наносить сокрушительный удар, злобно смотрел в глаза Репеса своими голубыми глазами.

– За императора Мерла!

– Нет… Я не могу так глупо умереть…

Стронс вонзил свой меч прямиком в сердце Репеса. Эхо, вызванное лязгом металлов, пронеслось по всей округе. На мгновение наступила гробовая тишина.

– Вот и настал твой конец. Я сделал то, что никто не смог сделать… Тебе давно пора на покой.

Оставив своё оружие в опустившимся на колени теле врага, генерал повернулся спиной к Репесу, словно отдавая честь умершему. Каптейн заходил за горизонт, погружая видимые границы города в темноту. Постепенно к генералу подлетали воины, закончившие очередную битву. Уставшие, избитые и измученные, они собирались около своего генерала, понимая, что долгая война скоро должна подойти к концу из-за смерти главного врага. На обломках дома собралось около 30 воинов, когда Каптейн полностью зашёл за горизонт. Словно по щелчку пальцев, город залился искусственным светом, осветив самого себя новыми переливающимися красками.

– Именно в такие моменты я понимаю, что наш император прав. – Начал свою речь генерал Стронс. – Он видел то, чего не видели мы. Он понимал что-то, словно догадываясь о высшем замысле…

– Я не хочу прерывать вашу речь, генерал, но, даже служа ему, стоит признать, что он дурак, – возразил один из воинов, стоящий справа от генерала.

– Знаешь, прошло много лет с момента, когда люди задались впервые вопросом о разделении способностей мозга. Гении, дураки, средние умы… Это с одной стороны странно, а с другой – логично. Тем не менее, любой гений может притвориться дураком, и попробуй это сначала понять, но в обратную сторону это не работает. Не буду ручаться, но я думаю, что наш император с самого начала притворялся, словно зная о великом заговоре. Если бы он был дураком, то неужели бы он стал императором? Даже если это произошло каким-то чудом, то почему он правит уже около 20 лет? – Улыбаясь своему товарищу, спросил генерал.

– Возможно, Вы правы. Не знаю… Он словно открывает нам новые горизонты, и я сейчас говорю не про эти замечательные крылья. – Воин явно любил это магическое приспособление, поскольку периодически потирал их своими руками. – Однажды он мне сказал, что физическая сила ничто по сравнению с силой ума и что любой удар можно отразить, если вовремя сообразить, а если особо выделяться умом, то и сила не нужна. Я тогда засмеялся ему в лицо и попытался ударить, но, конечно же, не смог. Я тогда, да и сейчас, думаю, что если бы не его физическая сила и реакция, то я бы попал по нему, но именно из-за этого желания я и пошёл за ним.

– И до сих пор пытаешься по нему ударить? – Заинтересованно спросил генерал.

– Ещё бы. Это стало практически нашим фирменным приветствием.

– Странные вы оба. Однако, это уже ваше с ним дело, – улыбаясь, ответил Стронс. – Чувствую, что старший маг прибыл.

Издалека послышались звуки крыльев. Судя по белоснежным очертаниям, идущим из темноты, к воинам направлялись два ангела, двумя руками держащими трон с противоположных сторон. Подлетев к обломкам, они аккуратно отпустили его, но старый дед, сидевший на нём, явно оказался недоволен такой посадкой, за что отругал своих доставщиков:

– Чёртовы ангелины! Ничего толком не умеют делать! При следующей встрече с Богом расскажу ему о вашей никчёмности! – С хрипотой в голосе ворчал дед.

Грозно стукнув по обломкам кривым посохом, напоминавшим корень дерева, ворчливый старикан прищурил свои кристально белые глаза, пытаясь понять, кто стоял вдалеке от него.

– Стронс, это ты? Да что ж такое, не дают старику пожить нормально.

Махнув своей правой рукой с увядшей кожей, старик переместил всех воинов к себе, словно телепортировав их. В местах, где воины стояли раньше и где стояли сейчас, опадали маленькие жёлтые огоньки. Затем, подняв ту же руку наверх, он осветил ярким светом всех присутствующих и представив тем самым себя тем, кто видел его впервые. Слева и справа стояли абсолютно одинаковые, ранее названные стариком, ангелины на одинаково близком расстоянии к трону: рыжие прямые волосы до плеч, малахитовые глаза, приятные женские черты лица, белоснежные крылья, кристально белые одеяния, оголяющие область живота, с длинными рукавами без узоров и юбки до колен. Трон мага воистину был велик: высотой с двух взрослых мужчин, полностью покрытый лианами и листьями, которые окутывали всё тело старика за исключением рук и посоха. Сам же маг был одет в обычный чёрный длинный плащ, доходящий до пола. Его длинные рукава дотрагивались до посоха, который, по всей видимости, являлся частью трона. Руки мага дрожали то ли от старости, то ли от тяжести посоха, то ли от того и другого вместе. Его глаза не могли выражать эмоций, он не был слеп, но в его кристальной чистоте глаз ничего не было видно.

– Маг контрастов собственной персоной. Чем обязаны такой честью, высший маг Неополо́н? – Спросил Стронс.

После тяжёлого вздоха Неополон снова стукнул посохом по земле, и ангелин охватили фиолетовые оковы, которые ударили их чем-то, напоминающим ток. Несчастные упали на землю и истошно закричали от боли.

– В следующий раз осторожнее. – Кряхтя, рявкнул маг.

Оковы исчезли, а бедные ангелины, трясясь от страха и боли, прижались к трону и старались более не двигаться, чтобы не вызвать недовольство старого мага.

– Стронс… Мерл…

– Да, я убил главную опасность. Репес мёртв.

– Мерл тоже.

– Что?! Немыслимо! Кто? Как?

– Я думаю, что…

Маг не успел закончить свою речь. Репес, который считался мёртвым, засмеялся громким и заливистым смехом.

– Наконец-то! Наконец-то он мёртв! Теперь я считаюсь императором как следующий по силе!

– Как ты остался жив? Я же проткнул тебя прямо в сердце, – испуганно сказал генерал.

– Никогда не слышал об искусственном соединении души и объекта? Довольно полезная вещь, выучи её на досуге, если сможешь выжить.

– Пока я жив, ты не станешь императором…

– Тогда покончим с этим раз и навсегда. Ночь – моя сила, вам не справиться с моим геномом.

Неополон моментально переместил себя и ангелин в другой конец обломков, ожидая, что будет дальше.

– Я не имею права вмешиваться в ваши дела. Прости, Стронс.

Через мгновенье всех, кроме мага и ангелин, захватили тени, напоминающие по форме обыкновенные цепи.

Репес вытащил из себя меч и направился к Стронсу.

– Последние слова, нынешний первый генерал?

– Люкс…

Глаза Репеса округлились от удивления, и тот едва успел отпрыгнуть перед тем, когда вокруг Стронса из земли появилось свечение, направившееся прямиком вверх и освободившее последнего от оков.

– Либо ты, либо я. Мне надоели эти постоянные бессмысленные драки.

Стронс и Репес побежали друг к другу. В этот момент издалека появилась красная полупрозрачная плоскость, которая неслась с околосветовой скоростью. Расстояние между генералами сокращалось, оставались считанные сантиметры до бойцов, готовых убить друг друга.

– За императора! – Выкрикнул Стронс.

Неополон посмотрел наверх.

– Это… Не может быть. Ты был прав, Мерл, – шёпотом и с искренним удивлением сказал маг.

Практически моментально эта плоскость пронеслась сквозь всех, не нанеся никому вреда.

Все остановились. Стронс успел выбить меч из рук Репеса и выбросить его подальше. Оба генерала успели схватить друг друга до того, как неизвестная плоскость прошла сквозь них. Они стояли в этой позе до тех пор, пока Стронс не спросил.

– Репес? Что мы тут делаем?

– Аналогичный вопрос, Стронс.

– Ч-ч-что вообще происходит? Это война? С кем? Первый генерал, доложите, что вы знаете.

– Ни малейшего понятия, второй генерал.

– Надо выяснить, что происходит у… У кого?

– Кто вообще наш главнокомандующий?

– Я… не уверен, но, кажется, я.

– Возможно… Если честно, то я не помню, является ли предводитель и первый по силе генерал одним и тем же лицом. Пока что вы, первый генерал, являетесь нашим лидером. Отдавайте приказы.

Стронс и Репес, ничего не понимая, посмотрели на воинов, с которых успели пропасть оковы. На их лицах было то же самое выражение недоумения, что и у двух генералов. Неополон и ангелины пропали, не оставив за собой ни единого следа, словно их никогда и не существовало в здешних землях.

– А у нас есть знакомые маги, второй генерал?

– Никак нет. Подобные слои населения недопустимы для службы.

– Хорошо. Познания об этом мире у нас одинаковые и мы помним одни и те же вещи. Значит, это не стирание памяти и не влияние на мозг. На данный момент всем разойтись и собраться в штабе. Здание само отстроится, если в нём есть крамантин… Я даже в этом уже не уверен…

Все воины покинули место битвы, оставив двух генералов наедине.

– Это странно, Стронс. – Начал разговор Репес.

– Согласен. Тебе не показалось, что мы бились?

– Мы с тобой часто не ладим.

– Но мы ни разу не дрались… Не доводить же дело до революции. Я так расцениваю драку с тобой.

– Да… но всё бывает в первый раз. Пошли тоже отсюда, а то застроимся вместе с этим зданием.

– Пошли к Дере́зе.

– К реке? А тебе зачем туда сейчас?

– Освежимся да отмоемся. Пошли. Я хочу с тобой обсудить наедине произошедшее. У меня плохое предчувствие.

После того, как Репес молча согласился, оба генерала спрыгнули с вершины поломанного здания к по-прежнему мирно текущей реке. Каптейн окончательно исчез за горизонтом, оставив городу мирный и спокойный сон без лишних воспоминаний о событиях прошедших лет.

Глава девятая: Новый Правитель

Солнце плавно поднималось из-за горизонта, освещая деревню и её окрестности. Не только Дерта, но и всё в округе выглядело точно так же как и до бури, которой словно не было прошлой ночью: голубое безоблачное небо, песчаные горы, плавный и пока что холодный ветер, который огибал своим потоком дома деревушки и Нешедена, по-прежнему медитировавшего рядом с “цветком обратной веры” в позе лотоса. Его дыхание было ровным, глубоким и спокойным. Впервые его лицо выглядело расслабленным. Возможно, он даже улыбался глубоко внутри себя, очищая свой разум от того, что произошло недавно с ним.

* И каждый век пусть будет тот, кто знает больше, *

Если честно, я очень сильно люблю моменты, когда по-настоящему могу побыть только с самим собой. Не только вокруг меня тишина, но и внутри тоже. Подобное происходит крайне редко, и именно поэтому я думаю, что каждому из нас стоит очистить свой разум от внешней суеты и послушать одну лишь тишину хотя бы раз. Однажды мне сказали, что у неё есть свой собственный звук, но даже после стольких прожитых жизней я всё ещё не понял, какой.

Я долго мог бы думать о том, как звучит тишина и почему подобное происходит со мной сейчас, но мою медитацию прервал Тариан. Ненавижу, когда кто-то прерывает меня в принципе, но прерывание медитации выводит меня из себя. Увы, но в этот раз придётся сдерживать свой негатив. Похоже, скоро будут проблемы, если я всё правильно понимаю. 26

Когда я открыл глаза, прямо передо мной стоял Тариан с лицом, будто он увидел смерть. Хотя он должен был её видеть, но, скорее всего, не помнит уже. Оттуда обычно не выбираются, но он… Ладно, когда будет время, тогда я подумаю о нём побольше. Ведь он знает что-то… Надеюсь, он пойдёт со мной до самого конца.

Мои мысли он прервал так же, как и мою медитацию – довольно резко.

– Неш, ты же вроде говорил, что не спишь.

– Да не спал я. Ты знаешь разницу между сном и медитацией?

– Давай не сейчас. Церра умерла.

– Да, я знаю. Я хотел об этом сказать, но…

– Я прекрасно понимаю, почему ты не сказал мне, но что мешало разбудить других?

– Ты видишь, что сейчас со мной? Ты видишь, что передо мной?! Если уж на то пошло, то почему все спали? На них, что, пелену сна наложили, что они не проснулись от того, что происходило?

Конечно, Тариан не ответил. Ну а что мне ещё оставалось? Не говорить же ему напрямую, что произошло на самом деле, а самое главное – почему. Надо будет постепенно ему всё рассказать.

После недолгого молчания Тариан всё же продолжил разговор.

– Ладно. Вставай. Придётся пока что так идти. Церра мертва, от её дома почти ничего не осталось, Рании очень плохо, ну а Геон… В общем, всё очень плохо.

– Ты так говоришь, будто у нас революция.

После событий ночью, у меня гудело почти всё тело, и было крайне сложно встать на ноги.

– Да подай ты мне руку уже, наконец.

Я ведь даже и не заметил его руки, а может и не смотрел. Трудно сказать, я не привык к такому и не слежу за такими действиями.

Когда я встал на ноги, меня немного качнуло в сторону. Неужели новая ступня немного меньше предыдущей? Звучит бредово, но я лучше потом проверю.

– Неш, помоги успокоить Геона. Можно силой.

– А это мне уже нравится, – ответил я с заинтересованностью.

Конечно, я ухмыльнулся.

– Прекрати ухмыляться. Это на крайний случай.

– Ага, конечно.

– Геон – один из сильнейших, с ним шутки плохи.

– Ну а там уже и посмотрим, кто из нас сильнее. Если что, я отдам тебе правление деревней.

– Даже не думай…

Я не стал дожидаться ответа Тариана и прервал его фразу довольно резко. 37

– Веди к нему. Разберёмся на месте.

Тариан сразу же развернулся и пошёл довольно быстрым шагом ко входу в дом Рании. Постепенно приближаясь к уже названному месту, я стал слышать речи Геона, которые он произносил с излишним пафосом и самоуверенностью. По пути я заметил, что остальные дома пустуют. Значит, вся деревня собралась по его зову. Это плохо… А может и хорошо.

Когда мы вышли за поворот дома, я увидел абсолютно всех жителей деревни, стоящих кучкой перед входом в дом. В проёме стоял Геон, который успел приодеться в более парадную одежду. Разница с его обычным одеянием, на самом деле, небольшая – серо-коричневый плащ, надетый на кольчужную броню, которая полностью покрывала его тело от колен до плеч. Его речь меня начала бесить практически сразу же, как я её стал слышать:

“…Спустя много лет настало время того правителя, которого эта деревня заслужила. Прошло время затишья. Пора вернуть Дерте былое величие, как и всей Земле! Меня не интересует, кто будет со мной, а кто будет против меня. Конечно, я не позавидую тем, кто встанет на моём пути. Я не собираюсь быть лояльным и терпеть то, что допустила Рания со всеми вами. Настало моё время. Время Геона. Время того, кто давно этого заслуживает”.

С ним сразу всё понятно: нарциссизм и эгоизм. Видимо, у него было сложное детство и недостаток внимания. Это, конечно, плохо, но другие не должны страдать от такого, но прежде чем решить вопрос с ним, надо выяснить, где же Рания.

– Тариан, а где, собственно, Рания?

– В своей комнате. Геон не даёт к ней пройти, прикрываясь другими жителями.

– В каком она состоянии?

– В крайне тяжёлом.

Мы с Тарианом стояли в конце толпы, для чего-то слушая бред Геона вместо того, чтобы действовать. Быстро взглянув на Тариана, я заметил его дрожащие руки и подёргивающиеся губы. Я прекрасно понимаю его положение: он не может жертвовать другими, но и Ранию не может бросить.

– Пообещай мне, что не будешь встревать между мной и Геоном.

– Что ты собрался делать?

– Остановить его.

– Не смей. Он убьёт других.

– Не беспокойся. Я предложу ему такую битву, цена которой заставит его не трогать других.

– Ты говоришь о…

– Да. И нет, я не боюсь. При первой же возможности иди к Рании.

– Постарайся его не убить.

– Не обещаю.

Пока я договаривался с Тарианом, Геон успел довести свою речь об убийстве Рании. Более не было времени медлить.

– Настало время старому правителю покинуть этот мир! – Вскрикнул Геон и поднял свой меч.

– Требую поединок чести. 45

Не знаю, насколько громко я это сказал, но обернулись все, а Тариан даже испугался, но всё-таки вовремя убежал, выжидая момент, чтобы вбежать к Рании.

Геон недовольно, но в то же время пафосно и жадно посмотрел на меня, словно я всегда был его врагом. Честно говоря, так всегда и было, но в этом не моя вина. Толпа между нами разошлась, а сам Геон спустился со ступеней, медленно направляясь ко мне.

– Ты вправду думаешь, что у тебя хватит сил меня остановить? Я слишком долго ждал этого момента, чтобы какая-то мелочь наподобие тебя, считающая себя каким-то героем и избранным, словно выбранного небесами, испортила мне такой момент. Требуешь поединок чести? Я никогда не боялся таких как ты, не побоюсь и сейчас. Вся Дерта знает о тебе, неизвестно появившийся персонаж, и о том, как ты остановил удар быстрейшего из нас. Сейчас же они все увидят твою смерть.

Геон подошёл ко мне вплотную. Мы смотрели друг другу в лицо. Моей задачей было лишь выиграть немного времени, а потом я мог делать, что пожелаю.

– Неш, я рядом с Ранией. С ней всё хорошо, она в сознании.

– Отлично, будь с ней. Я постараюсь побыстрее.

– Я не боюсь ни тебя, ни твоих речей, Геон. Сам знаешь, что чем больше треплешь, тем меньше можешь. – Не могу понять почему, но я всегда ухмыляюсь в такие моменты, словно провоцируя оппонента. – Какова твоя ставка в случае победы?

– Все твои секреты и знания.

– Идёт. – Я немного наклонил голову вправо, открывая ему свою шею. – Моя же ставка – передача правления мне и твоё изгнание.

– Ха! Собрался меня пощадить?! Идиот. Меня всё устраивает. Всем разойтись!

Меня всегда поражало, как страх управляет людьми. Они все послушались Геона, словно так всегда и было. На меня же половина жителей смотрела как на сумасшедшего, а другая уже прощалась со мной.

Все разошлись настолько далеко, насколько могли. Мы же с Геоном остались на том же самом месте. Ухмыльнувшись друг другу, мы повернулись спинами, и каждый отсчитал 10 шагов. Перед началом битвы затихло абсолютно всё. Забавно, но фраза “затишье перед бурей” оказалась правдивой второй день подряд.

– Кларк, начинай отсчёт! – Скомандовал Геон. 70

И ты туда же, Кларк?

– Десять…

Геон начал вставать в боевую стойку.

– Девять…

Ты вправду решил начать с козырей?

– Восемь…

Да. Его татуировка на лице начала двигаться.

– Семь…

Почему эта поза напоминает мне боевую стойку с мечом?

– Шесть…

Может для приличия стоит хотя бы сжать кулаки?

– Пять…

Его осьминог достал уже пять из восьми щупалец.

– Четыре…

Ну ладно. Надо сделать хотя бы напряжённое лицо.

– Три…

Осьминог достал все восемь щупалец. Если честно, то это больше омерзительно, а не страшно.

– Два…

Как же это долго! Ты специально что ли тянешь, Кларк?

– Один…

– Прощай, Нешеден. – Словно прошептав, сказал Геон.

– Начали!

Все восемь конечностей осьминога быстро направились на меня. Не настолько быстро, чтобы я их не заметил, но с достаточной скоростью, чтобы я не смог увернуться. Большинство из них целились на опережение с учётом того, что будет уклонение от самого первого щупальца. Я в любом случае не увернусь, но я и не собирался…

Щупальце врезалось мне туда, где у человека обычно находится сердце. Лицо Геона засияло от радости, когда щупальце проткнуло меня. Остальные же конечности пролетели мимо, как я и хотел, но… Что? Они раньше не умели двигаться во время атаки. Оставшиеся семь щупалец также пробили меня насквозь, схватив руки, ноги и голову, подняв в воздух. Я не рассчитывал на это, явно недооценил его. Сам Геон вышел из боевой стойки и направился ко мне, посмеиваясь на ходу.

– Вот и всё, Нешеден. Не такой уж ты и быстрый. Позволь мне убить тебя самым изящным образом – я сожму твоё сердце.

Ха. Ха-ха-ха. Ну давай.

Он снова подошёл ко мне вплотную. Так вот где основа всех его щупалец. Интересный механизм. Его голова – это голова сразу двух тел: его основного, человеческого, и осьминога, сделанного из татуировки. Второй не может жить без первого и способен отращивать свои отрубленные конечности. Всё оказалось довольно просто.

– Прощай, Нешеден.

Он ухмылялся буквально в нескольких сантиметрах от меня.

Геон совершил роковую ошибку – все щупальца отпустили меня, словно думая, что они атрофировали мне конечности, и стали сжимать грудную клетку в той области, где должно быть сердце. Лицо Геона резко поменялось в лице, понимая, что он проиграл.

– Ч-что? 53

Не мешкая ни секунды, я собрал все свои силы и, преобразовав свои ладошки с уже сомкнутыми пальцами в что-то напоминающее клинки, отрезал ему шею, ударив обеими руками одновременно с каждой стороны. Как я и ожидал, вместо крови у него была та же татуировка.

– Ты и не собирался уклоняться. Гениально. – Из последних сил, хрипя, выдавил из себя Геон.

Бедный Геон даже не знает, что я могу менять размеры своих органов по своему желанию. Ну а сердце… В какой-то мере у меня его и правда нет.

Щупальца исчезли, а я приземлился на свои ступни. Песок стал нагреваться.

Я услышал голос ошарашенного Кларка.

– Победил… Нешеден!

Голова же Геона была против его решения, ибо щупальца пытались соединить голову и тело, но, очевидно, я им помешал: просто наступил на них, заставляя вернуться их к голове. Значит, они ещё и боль чувствуют.

Я же, немного потянувшись, словно только что проснувшийся, смотрел на всю деревню, бегущую ко мне и ликующую. Остановив их жестом руки, я присел к Геону и поднёс его голову и тело к друг другу. Щупальца сразу же принялись соединять обе части тела, создав шов из себя. Впечатляющая работа. Буквально спустя пару секунд лицо Геона, на время потерявшее способность выражать эмоции, снова обрело это умение. Теперь на его лице не было ни единого упоминания о татуировке-осьминоге. Пока что.

– Ты жульничал.

– Ну да, оправдывайся дальше. Только малые реки шумливы. Уходи по-хорошему. Я ведь могу и ударить.

– Запомни – то, что ты подарил, – он сделал мои фирменные кавычки! – мне жизнь не делает тебя героем или благодетелем для всех них. Я ещё вернусь, узнав о тебе побольше.

Геон отправился за горизонт, покинув деревню навсегда. Я знаю, что он не ударит в спину. Почему-то этот мир так устроен, что именно такие люди так не делают.

Вслед я ему не смотрел. Да и зачем? Я знаю, что он вернётся. И вернётся он уже другим человеком. Следующая моя с ним битва будет последней для него…

Пока я впал в думу, ко мне подбежали жители деревни. Кто-то меня обнимал, кто-то сразу же хотел меня перевязать, кто-то стал кричать вслед Геону гадости и смеяться над ним, думая, что у них появился защитник. Но именно последних я не буду защищать. Вот она – чистейшая человеческая порочная сущность. Пока есть тот, кто защищает, ты можешь делать то, что хочешь.

Не со мной. Оттолкнув всех, я направился к тому, кто оскорблял Геона. К сожалению, я слишком сильно ударил кулаком по голове жителя.

Геон обернулся из-за интереса, почему голос замолчал. Мы с ним снова встретились взглядами. Человеческий взгляд может о многом сказать. Я видел одновременно боль, презрение ко мне, ненависть, но и благодарность в его глазах. Недолго он смотрел на меня, всего лишь несколько секунд, но эти секунды говорят гораздо больше, чем часы с другими проведёнными людьми…