355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Колосов » Крысиный Волк » Текст книги (страница 12)
Крысиный Волк
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 18:47

Текст книги "Крысиный Волк"


Автор книги: Дмитрий Колосов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 22

Снелл, а это был именно он, заблаговременно подготовился к обороне, сделав все от него зависящее, чтоб выйти победителем игры. Он не мудрствовал лукаво, подобно Ламю, выдумывая хитрые планы, и не тешил свою жестокость, охотясь за соперниками, подобно Баасу. Снелл сделал ставку на быстроту ног и бросился на двенадцатый уровень, к тайнику, который, как он логично рассудил, должен был быть самым богатым. И бывший страж не просчитался. Он получил в свое распоряжение самое сильное оружие, а кроме того, возможность блокировать единственный путь к вершине башни. Он учел все, кроме одного. Он не предвидел того варианта, что некий Дип Бонуэр сумеет пробраться наверх по крысиному лазу и зайти со спины.

До конца игры оставалось около десяти минут, когда я вышел на Снелла. Я нашел его по звуку разрывов гранат, которые бывший страж швырял в пытавшегося пробиться снизу Ламю. Снелл устроился комфортабельно, почти со вкусом. Он сидел, вальяжно скрестив ноги, у края нависшей над лестницей площадки. По правую руку от него стоял вместительный контейнер с гранатами, по левую початая бутылка спиртного – приз самому быстрому.

Похоже, Снелл не сомневался в победе и уже начал потихоньку праздновать ее.

Мое появление, простите за избитое выражение, произвело эффект разорвавшейся бомбы, вроде той, что Снелл держал в руке, собираясь швырнуть вниз.

– А вот и я! – спокойно сообщил я, с удовольствием отмечая, как зрачки быстрого стража расползаются чернотой. Рот Снелла широко открылся, а потом он дернул рукой, словно бы намереваясь бросить гранату в меня, но тут же опомнился. Взрыв плазменной гранаты непременно вызвал бы детонацию всех остальных, и тогда ни от меня, ни от Снелла не осталось бы ни кусочка.

– Ты? Здесь?

Я кивнул, делая шаг вперед.

– Но как?! – взвыв Снелл.

– Крылья, – ответил я, с холодным любопытством рассматривая ошеломленную физиономию Снелла.

– Что?! – завопил тот.

– Крылья, – повторил я. – Я воспарил на крыльях. И теперь тебе крышка!

Лицо Снелла перекосилось. Издав рык, он щелкнул детонирующей чекой. На какое-то мгновение мне стало не по себе, но виду я не подал.

– Валяй! – усмехнулись мои губы. – Мы вознесемся вместе, а победителем станет третий.

Рука Снелла дрогнула. Коротко размахнувшись, он швырнул гранату вниз и, не дожидаясь, пока отгремят отзвуки разрыва, вскочил на ноги. Признаться, мне редко приходилось видеть такую разъяренную физиономию.

– Ну все, дохляк! Сейчас я с тобой разделаюсь!

– Ты уже труп, – сообщил я.

В сердце моем не было и тени беспокойства.

Тогда бывший страж кинулся на меня. Он был повыше ростом и много крепче. Думаю, силой Снелл уступал лишь Баасу. Он налетел на меня, рассчитывая повалить на пол, а уж потом прикончить, но просчитался. Я устоял на ногах и ударом в челюсть, неожиданно ловким для самого себя, отправил Снелла в нокдаун.

Снелл вставал долго. На лице его были изумление и обида. Бывший страж даже и предположить не мог, что «дохляк» вот так запросто уложит его одним ударом.

– Да ты…

Не договорив, Снелл прыгнул вперед дикой кошкой. На этот раз ему удалось обхватить меня под руками. Яростно рыча, он стиснул объятия, пытаясь переломать мне ребра. Тело пронзила боль, однако я был готов к ней. Коротко размахнувшись, я стукнул Снелла кулаками под ушами. Я вдруг почему-то понял, что именно здесь у человека слабое место. Охнув, Снелл разжал объятия. Больше я не дал ему ни единого шанса. Свалив стража на пол, я принялся бить его ногами, с наслаждением ощущая, как хрустят ребра и взрывается болью сильное, но вдруг ставшее беспомощным тело. Признаться, я получал огромное удовольствие, беспощадно избивая человека. Огромное еще и потому, что я бил именно Снелла. Любого другого я бы просто прикончил, но Снелла, этого умника, осмелившегося угрожать мне, я хотел растереть в кровавую кашу.

К сожалению, я слишком увлекся и прозевал тот миг, когда на площадке объявился Ламю. Террорист моментально оценил ситуацию. Раздался выстрел, и над моим плечом мелькнула короткая строчка импульса, заставившая меня инстинктивно пригнуться.

– Бонуэр, в сторону.

Я не повиновался, хотя и перестал бить Снелла. Ламю с интересом изучил мою физиономию, после чего перевел взгляд на лежащего на полу стража. Тот громко стонал, комбинезон был залит кровью. Ламю ухмыльнулся и вернул внимание мне: Красиво, ничего не скажешь! Ты кое-чему научился. Где излучатель?

Понимая, что стоит замешкаться с ответом и Ламю тут же продырявит меня, я признался:

– Я его бросил. Он разряжен.

– Выходит, этого жлоба ты сломал голыми руками?

Я кивнул. Террорист изобразил восхищение:

– Да ты настоящий зверь, Бонуэр! Вот уж не подозревал! Помоги ему подняться.

Я нехотя нагнулся, взял Снелла под мышки и без особых усилий поставил его на ноги. Бывшего стража шатало. Во взгляде, которым он одарил меня, были ненависть и страх.

Я же не испытывал к нему ни ненависти, ни даже неприязни. Одно лишь чувство – досада! Я на чем свет стоит ругал себя за то, что расслабился и отдал козыри Ламю. Еще несколько мгновений назад я был близок к победе, а теперь вновь оказался в руках убийцы с замашками аристократа.

– Оба повернулись и пошли вперед! – скомандовал Ламю.

Снелл покорно повиновался. Я сделал то же самое, но незаметно подшагнул поближе к Ламю. Если был хоть один-единственный шанс напасть на него, я должен был этот шанс использовать. Крысиному волку не пристало принимать смерть безропотно. Если он умирает, то должен умирать в бою, скаля окровавленные клыки. Террорист должным образом оценил мои маневры.

– Бонуэр, а ну-ка отступи на шаг.

Я исполнил приказ, но шаг сделал самый маленький, какой только можно было себе вообразить.

– Вот и молодец! – похвалил Ламю. – А теперь шагай.

Попытаться еще раз? Нет! Я отказался от этой мысли. Ламю был настороже и без колебания пришил бы меня. Я прекрасно понимал это и потому на этот раз беспрекословно исполнил приказ Ламю. Я двинулся первым, Снелл шел за мной. Я сделал не более десятка шагов, когда раздался сухой щелчок, сопровождаемый звуком падающего тела. Инстинктивно пригнувшись, я обернулся. Бывший страж валялся на полу с простреленным черепом. Ламю убил его аккуратно, коротким импульсом разрезав теменную кость. Мгновенная смерть. Не знаю откуда, но я знал об этом.

Я поднял глаза на Ламю, наши взгляды встретились. Террорист поигрывал излучателем.

– Ну вот и все, Бонуэр. – Он усмехнулся, но усмешка вышла натянутой. Поверишь ли, но мне искренне жаль, что приходится убивать тебя. Ты оказался настоящим парнем. Мы смогли б неплохо поработать вместе. Уверен, тебе б понравилось. Но, к сожалению, выйти отсюда может только один. И этим одним буду я. Ты поступил неразумно, Бонуэр. – В голосе Ламю появились снисходительные интонации. – У тебя был момент, когда ты мог прикончить меня, но ты не воспользовался им. В этом-то и заключается грань, отделяющая профессионала от дилетанта, потому что дилетант рано или поздно погибает, а профессионал обречен победить. Теперь умереть предстоит тебе. Мне жаль.

Ламю начал поднимать излучатель. Ребристое дуло заглянуло холодящим зраком в мои глаза.

– Постой! – Я выставил перед собой руку.

– Что еще? – недовольно спросил Ламю.

– Я думаю, что умереть все же придется тебе. Террорист усмехнулся, пытаясь скрыть растерянность.

– Да! – заорал я, потому что в этот миг на Ламю бросился со спины человек, неслышно поднявшийся по лестнице.

Это был Н'Дым, изувеченный, но так и не добитый. Мы совершенно позабыли про него, а азиат тем временем сумел достичь верха и намеревался использовать свой шанс.

Он прыгнул на Ламю, целя ногой ему в шею, удар этот, достигни он цели, наверняка был бы смертельным. Но террорист успел обернуться. Он лишь на долю мгновения опередил азиата. Излучатель плюнул один за другим несколько импульсов, и грудь Н'Дыма разорвало огненным цветком. Потом Ламю начал оборачиваться, намереваясь пристрелить меня, но тут уже быстрее оказался я. Короткий удар ребром ладони по запястью, и излучатель покатился по полу. Оскалившись, Ламю попытался стукнуть меня кулаком в кадык. Я без особого труда отбил его выпад и отступил на шаг.

Мы стояли друг против друга. Ноздри Ламю возбужденно раздувались. Этот тип лишь воображал себя невозмутимым суперменом, на деле он был обыкновенным психом, неспособным держать себя в руках в экстремальной ситуации. Я уже не опасался его, я знал, что я сильнее. Похоже, Ламю ощущал исходящую от меня ауру превосходства. Он, словно невзначай, покосился на валявшийся неподалеку излучатель, прикидывая, сможет ли добраться до него, но тут же отказался от своей затеи. Я также не стремился завладеть оружием, зная, что любой, кто попытается сделать это, рискует получить удар в спину.

Ожил Версус, радостный и говорливый:

– Еще две жертвы! На этот раз отличился господин Ламю, убивший Снелла и Н'Дыма. Молодец, Ламю! Теперь на его счету три трупа – больше, чем у всех остальных. Ставки на Ламю возрастают до трех к одному. Еще одно усилие, Ламю, и ты победитель!

Призыв Версуса подстегнул террориста. Быстрым движением извлекши из кармана нож, он закричал:

– Бонуэр, неужели тебе не понятно, что ты мешаешь мне?! Я должен победить! Должен! Мне нужно жить! А кому нужна твоя никчемная жизнь!

– Никому, кроме меня, – согласился я. – Но ты опоздал. Меня уже выпустили на свободу!

– Убью, болван!

Отведя назад руку, Ламю прыгнул на меня, рассчитывая с размаху воткнуть мне нож в живот. Я остался стоять на месте, лишь в самый последний миг отступив в сторону. Нож просвистел в полудюйме от моего бока. Нового удара Ламю сделать не сумел. Я поймал его руку в замок и резко дернул ее вверх. Раздался хруст. Ламю вскрикнул от боли, лицо его посерело.

– Прощай! – прошептал я прямо в раскрытые от ужаса глаза, в которых отчетливо отражалась пасть с острыми клыками. – Я не буду уверять, что мне очень жаль.

Обхватив правой рукой шею Ламю, я сделал быстрое движение – чуть вверх и вбок. Террорист икнул, выбросив изо рта струйку крови, тело его обмякло.

Сердце мое билось на удивление ровно. Вытащив из нагрудного кармана Ламю карту, я разжал объятия, позволив трупу упасть на пол. Ну вот и все. Я сделал то, чего не ожидал от себя сам. Точнее, ожидал, но не верил. Я победил. Я отстоял право на жизнь, а вместе с ней и на свободу.

Я посмотрел на электронное табло. Оставалось две минуты. Шлюз был рядом. Теперь ничто уже не могло помешать мне.

– Привет, Бонуэр!

Мне уже приходилось слышать эти слова и этот голос. Я неторопливо повернул голову. Передо мной стоял Лерни Лоренс. Как говорят в подобных случаях – живой и невредимый. Лерни был не совсем невредим, но вполне жив. Он уже успел вооружиться подобранным с полу излучателем и теперь выказывал очевидное намерение пристрелить меня.

– Ты думал, я мертв? – спросил Лоренс.

Я кивнул, на что Лерни расцвел в радостной ухмылке.

– Эта сука Раузи и впрямь пырнула меня, но не так сильно, как ей хотелось. Она настоящая фригидная стерва с замашками садистки! Стерва! – со вкусом повторил Лоренс. – Я не стал дожидаться, когда она исправит ошибку, и притворился мертвым. А когда она вышла, я вдруг понял, что это очень неглупый ход – выдать себя за покойника и объявиться лишь в самый последний миг. Ловко?

– Да.

От моей похвалы физиономия Лоренса заалела, словно майский цветок.

– А теперь, извини, Бонуэр, ты, конечно, куда ловчей меня, но сегодня козыри в моих руках. Сейчас я пристрелю тебя, а потом вылезу из этой чертовой башни и отправлюсь получать свои денежки!

– Не думаю, что у тебя это получится.

– Почему? – искренне изумился Лоренс.

– Ты не сможешь убить меня.

Насильник ухмыльнулся:

– Еще как смогу! Полагаешь, я чем-то обязан тебе?

Я отрицательно качнул головой, а потом стал смеяться. Лицо Лоренса испуганно вздрогнуло, столь страшным показался ему мой смех. Вскинув излучатель, он принялся стрелять. Он нажимал и нажимал на курок, руки его тряслись. Импульсы проходили в притирку со мной, но ни один из них меня не задел. Раздался щелчок, извещающий о том, что боезапас исчерпан.

– Прощай, Лоренс, – сказал я и, повернувшись, неторопливо зашагал к шлюзовой камере. Лоренс плелся за мной по пятам. Он угрожал, кричал, ругался, а потом сдался и зарыдал.

Я остановился у бронированной двери, дожидаясь, когда она распахнется, а у противоположной стены, не решаясь приблизиться ко мне, стоял Лоренс. По лицу его катились крупные прозрачные слезы. Больше всего на свете он хотел жить, но он знал, что жизнь его через миг оборвется, потому что он не сможет убить меня. Лоренс даже и не пытался сделать это. Я сочувствовал ему, но в сердце моем не было жалости – слабые обречены на смерть.

Раздался негромкий скрежет. Дверь отворилась, и я вошел внутрь. Через миг бронированные плиты вернулись на свое место, отрезав меня от Лоренса и мертвых обитателей башни. Я стоял, прислушиваясь к едва различимым воплям Лоренса и отзвукам ударов – он пытался пробить преграду, отделяющую его от жизни. А потом стало тихо. Думаю, в башню пустили газ. И голосок Версуса приветствовал меня:

– Поздравляю с победой, господин Бонуэр! Заслуженной победой! Признаться, вы удивили меня. Скоро прибудет гравитолет, и для вас все закончится. Ждите.

– Я жду! – прошептал я тихо, чтобы не быть услышанным. – Жду…

Часть третья
ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ ЗАВЕРШЕН – ОТСЧЕТ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Глава 23

Вновь ожидание. Я вновь был в узком каменном мешке, как две капли воды похожем на родную камеру в тюрьме Сонг. Та же серость, то же ограниченное пространство, то же вечное ощущение недостатка воздуха. Удобное место, чтобы прикончить меня.

Меня собирались прикончить. Я не сомневался в этом, и не потому, что некая Ханна Оуген поделилась со мною своими откровениями. Просто смерть была наиболее логичным выходом из сложившейся ситуации. Общество отпустило мне грехи, но это не означало, что оно желает принять меня в свое лоно. Я был зверем, диким и опасным. И вдобавок неусмиренным. А такие должны жить либо в клетке, либо не жить вообще. Меня выпускали из клетки…

Итак, меня должны убить. Но это случится не сейчас. Сначала меня покажут всему миру – смотрите, какой он, Дип Бонуэр, зверь в обличьи человека! Это позволит Корпорации Иллюзий заработать еще несколько миллиардов кредитов. Потом меня посадят на корабль и где-нибудь в дальнем космосе тихо прикончат. А освободившееся место займет киборг-онг, наделенный моей внешностью, голосом и отпечатками пальцев. И даже сердцем, почти неотличимым от человеческого. В течение многих лет он будет жить на одной из отдаленных планеток, улыбаясь и напоказ радуясь жизни, а потом, когда все позабудется, его тихо уберут, вскользь упомянув, что некий Дип Бонуэр, в прошлом отпетый негодяй, покинул этот свет. И участник очередной игры, какой-нибудь сто восемьдесят седьмой по счету, скажет в мой адрес несколько громких слов, нечто вроде:

– Как жаль, что он сдох! Мне так хотелось прикончить этого ублюдка собственноручно!

Идеальный сценарий! Лично я организовал бы все именно так. Простенько и не подкопаешься. Вряд ли Версус отличается большей фантазией. Скорей всего, он наметил примерно такой план действий. А значит…

Значит, опасность грозила мне лишь спустя определенный промежуток времени, вполне достаточный, чтобы крысиный волк мог исчезнуть в темноте подземных ходов.

И все же я победил. Я еще не до конца сознавал это. В это нелегко было поверить. У меня были очень сильные противники – Баас, Ламю, Фирр, Снелл. Но я победил их, хотя первоначально был слабее. Я с усмешкой припомнил, как удирал от Бааса. А потом я обрел силу и прикончил его одним ударом ножа, мягко вошедшим в живот. А теперь я мог убить взглядом. Именно так убивает крысиный волк. Он редко пускает в ход клыки. Он просто заглядывает жертве в глаза, приказывая ей умереть. Это просто. Даже очень просто. Но чтобы уметь это, нужно быть крысиным волком. Смешно, но Поурс умер, так и не веря во все то, о чем говорил. Он лишь подозревал о существовании крысиного волка, но не верил в него. Он руководствовался чисто умозрительным рассуждением, подобным тому, что кровь – не более чем красная жидкость. И вовсе не имеет значения, что она еще и теплая, и солоноватая, и пахнет жизнью, а порой смертью – смотря что несет.

Я оглядел истрепанный комбинезон. Он был щедро окроплен красным. Тут смешалась кровь Бааса, Ламю, Раузи и еще многих, кого я не убивал, но к чьей смерти был причастен. Ведь для того чтоб убить, вовсе не обязательно нажать на курок или воткнуть нож. Достаточно подумать, и, если мысль твоя будет действительно мыслью, твой враг умрет. Пожелание смерти, обычное, но доступное очень немногим, то есть никому, кроме меня.

Внезапно подумалось: как умер Лоренс? Как крыса, отравленная газом? И сейчас он лежит на полу в луже блевотины и испражнений, а на лице – выражение ужаса, сменившее обычную нахальную ухмылку. На месте Лоренса вполне мог быть я. Ему нужно было лишь как следует прицелиться. Но он позволил убедить себя в том, что Дип Бонуэр неуязвим. Он поверил в то, что на свете есть крысиный волк, которого невозможно убить, и рука его дрогнула. А перед этим дрогнуло сердце. Человек с дрогнувшим сердцем обречен на проигрыш. Я говорю это вам – всем, чьи сердца дрожат от страха перед смертью больше, нежели чем из страха перед позором; вам, обезьяны, дерущиеся за переспелый плод среди полуденного леса; вам, крысы, давящиеся украденной корочкой сыра; вам, близкие и оттого отвратительные! Я готов любить вас, но лишь на расстоянии, как образец некоей сути, ее оригинал. Но я ненавижу растиражированные с него копии, и я буду истреблять их!

Неясное движение за одной из бронированных плит. Сознание отчетливо уловило его. Свист, очень отдаленный, почти нереальный. Я понял, что за мной пришли, и поднялся с пола.

Едва я сделал это, как стена, на которую я смотрел, плавно отодвинулась в сторону.

Солнце! Бездна солнца! Яркого, обжигающего, плодотворящего, того самого, что покрывает кожу пигментными пятнами. Я зажмурился, но лишь на крохотный миг, скорей, отдавая дань привычке. На самом деле я уже не боялся солнца.

В желтом прямоугольнике света образовался шарообразный силуэт.

– Добро пожаловать на свободу, господин Бонуэр!

Толстяк улыбался. Гримаса на его лице походила на жуткий оскал тыквы, какой пугают на веселый праздник Хеллоуин. Толстяк подал мне руку.

Я шагнул на свет, но протянутую руку нарочито не заметил. Улыбка на лице Версуса стала чуть более скупой, но радушия не утратила. Он умел улыбаться. И я тоже научился этому.

– Прошу в гравитолет.

Скосив глаза в ту сторону, куда указывал представитель Корпорации Иллюзий, я увидел черный корпус гравитолета. В этот миг над головой стремительно пронеслась пара острокрылых птиц, чьи тени кляксами черкнули по серому бетону крыши. Птицы были свободны, почти как я.

– Вам нехорошо, господин Бонуэр?

Я усмехнулся:

– Напротив. Очень даже хорошо, мой друг. – Я не сумел удержаться от маленькой мести. – Как видите, вопреки вашим прогнозам я все-таки победил!

– Это достойно удивления! – воскликнул толстяк и, немного подумав, прибавил: – И восхищения.

– Оставь свои восторги для кого-нибудь другого! – велел я. – Я хочу побыстрее убраться отсюда!

– Да-да! – Версус засуетился. – Пожалуйста, сюда.

Смешно семеня ножками, он направился, почти побежал к гравитолету. Я пошел следом за ним.

Ожидавший в тени гравитолета Толз встретил меня хмурым взглядом. Ничто не могло доставить мне удовольствия большего, чем этот взгляд.

– Хороший денек, Толз!

Начальник тюрьмы вздрогнул. Лицо его исказилось нервной гримасой.

– Начальник Толз! – процедил он.

– Толз, – упрямо повторил я. – Ставлю сто против одного, что ты не ожидал увидеть меня.

Толз ничего не ответил, продолжая сверлить меня взглядом.

– А где же мисс Оуген? Она обещала поздравить меня с победой.

– Я видел ее! – вмешался Версус. – Она не смогла прилететь. Хотела, но не смогла. Но она велела передать вам свои поздравления, господин Бонуэр.

Все ясно, подумал я. Рыжеволосая стерва наконец поняла, что представляет собой Дип Бонуэр. Она слишком любит маленькие радости жизни, чтоб от них отказаться. Я не обиделся на нее. В конце концов, она доставила мне удовольствие. Это было не много, но и не мало.

– Жаль. Мне было хорошо с ней. Она отменно трахается, не правда ли, Толз?

Лицо начальника тюрьмы покрылось пятнами. Толз сглотнул, но ничего не сказал. Он еще рассчитывал взять свое.

– Куда? – спросил я Версуса, с любопытством внимавшего нашему диалогу.

– Прошу внутрь, господин Бонуэр.

Ухватившись за поручни, я запрыгнул в гравитолет. В рассчитанной на шестерых кабине сидели пилот и громадных размеров хранитель.

– Сюда.

Поднявшись следом, Версус указал мне на кресло у окна.

Я сел. Кожаное сиденье тут же подстроилось под формы моего тела. Версус устроился напротив меня. Толз уселся рядом с ним.

Раздался негромкий резкий свист. Это заработали антигравитационные двигатели. Гравитолет взмыл вверх и пошел по направлению к клонящемуся к горизонту солнцу. Он летел столь быстро, что я едва успел бросить прощальный взгляд на башню, смотревшуюся снаружи более чем безобидно. Еще миг, и сигарообразное сооружение исчезло из виду.

Мы летели над бесконечным, теряющимся за краями горизонта Городом. Я давно не был здесь. Уже темнело, и серая паутина Города оживала, расцвечиваясь огнями. Мелькали яркие прямоугольники зданий, очерченные ожерельями фонарей проплешины площадей и улиц, острые пики зеркально отблескивающих небоскребов. Я взирал на это великолепие с видом хозяина, ведь скоро мне предстояло владеть всем этим.

– Ну вот почти и все, господин Бонуэр, – бесцеремонно прервал мои раздумья толстяк.

Он сделал это очень вовремя, так как огням Города удалось загипнотизировать меня.

– Что я еще должен сделать?

– Сущие пустяки. Сейчас мы посетим одну из наших студий. Там вы переоденетесь, приведете себя в порядок, после чего ответите на несколько вопросов. Так сказать, поделитесь своими впечатлениями об игре. Мы с вами должны убедить Совет, что игра способна перевоспитать человека, даже такого, как вы. Надеюсь, вы не против?

Я не испытывал ни малейшего желания соглашаться.

– Что дальше?

– Дальше? – Толстяк заулыбался, тряся жирными щеками. – Дальше мы расстанемся. Вы получите помилование, удостоверение личности и деньги, после чего вас доставят в космопорт, и вы отправитесь домой.

– У меня нет дома.

– Он будет, непременно будет, господин Бонуэр! Глазки толстяка суетливо бегали. Я покосился на Толза, который взирал на меня с нескрываемой ненавистью:

– Ну как, Толз, похоже, я становлюсь важной персоной!

Тонкие губы начальника тюрьмы шевельнулись, выдавив тихо, но вполне внятно:

– Ты подохнешь, ублюдок!

– Да, – согласился я, – но чуть позже, чем ты. И в день твоих похорон я буду иметь рыжую сучку. И она будет рыдать, но не от горя. Она будет счастлива тому, что жива и лежит подо мной!

– Гаденыш!

Руки Толза тряслись от ярости, но он вновь, как и прежде, сумел совладать с собой. Я не сомневался, что он уже отсчитывает мгновения до той сладостной минуты, когда один из его людей, вполне возможно, тот самый здоровенный хранитель, что сидел по правую руку от меня, свернет шею наглецу Дипу Бонуэру. Я же вел совсем другой отсчет времени.

– Версус, документы с деньгами у тебя?

Представитель Корпорации не ожидал подобного вопроса и, растерявшись, ответил утвердительным кивком.

– Давай-ка их сюда!

– Не-ет! – протянул Версус почти обиженно.

– Тогда не будет никакого интервью.

– Но зачем они тебе сейчас, Бонуэр?

Улыбаясь прямо в растерянную рожу, я привел вполне правдоподобный довод:

– Я не доверяю тебе и хочу иметь гарантии, что получу документы и деньги.

– Согласно договору, я могу отдать их тебе лишь после того, как ты выполнишь свои обязательства перед Корпорацией.

– Ну хорошо. Тогда я хочу хотя бы посмотреть на них. Это, надеюсь, можно?

– Без проблем.

Представитель Корпорации Иллюзий извлек из-под сиденья небольшой старомодный саквояж. Щелкнув замком, он достал уже виденный мной лист бумаги с помилованием и новенькое удостоверение личности. После этого Версус наклонил саквояж таким образом, дабы я мог убедиться, что он наполнен пачками кредитов.

– Достаточно?

– Вполне. Где мы сейчас летим?

– Не терпится получить денежки?! – Застегнув портфель, толстяк сунул его под ноги и посмотрел в иллюминатор: – Центр. Через десять минут мы будем на месте.

– Отлично! – У меня еще было немного времени, и я был не прочь занять себя беседой. Недолгой беседой. – Так, значит, никто не предполагал, что победу одержу я?

– Это было для меня полной неожиданностью, – подтвердил Версус.

– А будет ли для вас неожиданностью, если я скажу, что игра еще не закончена?

– Моя игра? Как так? – Толстяк забеспокоился. – Все участники, кроме тебя, мертвы. Мои люди убедились в этом.

– Правильно. Они мертвы. Но ведь я жив. И потому игра продолжается. Только теперь ее веду один я!

Согнув руку, я резко ударил сидевшего рядом хранителя локтем в висок. Тот рухнул, не издав даже хрипа. Немудрено, ведь я раздробил ему височную кость. Толз лапнул кобуру с излучателем, но извлечь оружие не успел. Мои пальцы вонзились в его горло под кадыком и резким движением вырвали трепещущий комочек, исторгнув поток крови. Пока я расправлялся с начальником тюрьмы, Версус, забившись в кресло, в шоке наблюдал за происходящим. Глаза его полезли из орбит, рот раскрылся, однако крикнуть он так и не смог – спазм ужаса сдавил толстяку горло. У Версуса было слабое сердце, и потому я просто приказал тому остановиться. Я научился делать это. Маятник дрогнул еще раз и замер. Лицо Версуса посинело. Беспомощно хватанув губами воздух, он обмяк и выпал из кресла.

Тогда я поднялся. Достав из саквояжа документы, я убедился, что они в порядке. Отныне я считался добропорядочным гражданином Пацифиса. Также обстояло дело и с деньгами. Теперь следовало сменить одежду. Серый комбинезон, заляпанный пятнами крови, был слишком приметен. Поколебавшись, я решил напялить на себя костюм Толза. Начальник тюрьмы был узковат в плечах, но зато вровень со мной ростом. Немного повозившись с застежками, я начал переоблачаться, искоса наблюдая за пилотом, который, ничего не подозревая, продолжал вести гравитолет.

Щелкнула последняя застежка. Я осмотрел себя в подвешенном над иллюминатором зеркале. Если не считать небольшой ссадины на скуле и несколько выпирающих из костюма плеч, смотрелся я вполне пристойно. Сунув в саквояж Версуса излучатель, я шагнул к пилоту и положил ему руку на плечо. Пилот обернулся, глаза его расширились от ужаса. Я увидел в расползшихся зрачках уже знакомый мне оскал крысиного волка. Волк жизнерадостно улыбался, демонстрируя два ряда отличнейших клыков. Я подмигнул пилоту:

– Высадишь меня на Стелу Нумана. Понял?

Пилот ответил не сразу. Он покосился на трупы, распростертые на полу, и лишь тогда понял.

– Да, – выдавил он дрожащими губами.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Веди себя благоразумно, и все будет хорошо.

Повторять сказанное было излишне. Пилот и без того был готов обмочиться от страха. Развернув гравитолет, он повел его к ярко светящемуся стержню, Стеле Нумана, самому высокому зданию Города, вмещавшему в себя тысячи офисов, магазинов и увеселительных заведений. Здесь, в толпе вечно снующих людей, меня будет невозможно найти.

Сделав круг, гравитолет мягко завис над очерченной светящейся линией посадочной площадкой.

– Садись, – велел я.

Пилот умоляюще посмотрел на меня. В глазах его были слезы, ему не хотелось умирать. Я Понимал его.

– Садись, – повторил я.

Пилот повиновался.

Едва стабилизаторы коснулись твердой поверхности, я подарил пилоту смерть, разбив резким ударом кулака теменную кость. Затем я отворил дверь и вышел наружу, где через миг смешался с толпой.

Я шел по ярко освещенному городу, заполненному веселыми лицами. Они улыбались мне, а я улыбался в ответ. И улыбка моя была жестокой, хотя люди не замечали этого. Они наслаждались спокойствием жизни, еще не зная, что спокойствию приходит конец, как приходит конец и самой жизни.

Они не знали, что на землю уже сошел крысиный волк, сильный, злобный, беспощадный. И неистребимый. Они не знали, что он идет по городу, колотя себя пушистым хвостом по бедрам. Они не знали, что он идет убивать, наполняя ужасом сердца. Они не знали, что я иду. Они просто улыбались мне, а я просто улыбался им.

Я уходил в неизвестность. Я говорил им, да и вам всем тоже: ждите меня, люди! Я еще вернусь! И я приду в ваш дом!

Я – Крысиный Волк!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю