Текст книги "Артефакт"

Автор книги: Дмитрий Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

До кладбища мы добрались уже в сумерках. Вокруг было безлюдно и тихо. Водитель высадил нас и с визгом покрышек умчался. Я его понимал…

– И что теперь? – спросил притихший Виталик.

– Пойдем искать твою могилу.

– Не надо, Валя… – охрипшим голосом попросил он.

– Надо…

– За что? Что я тебе сделал? Я же говорю – они тебя сами вычислили, они даже меня не спрашивали ни о чем… Я тебя не сдавал! – затараторил он.

– Кегля, – сказал я устало, – я тебе ничего плохого не сделаю, я просто хочу убедиться, что здесь есть твоя могила, или…

– Или что?

– Или – что ее тут нет. Тогда мне хоть что-то станет понятнее… может быть.

– А откуда ей здесь взяться?

Я промолчал и решительно направился в глубь огороженной территории по тропинке, которую мы с Ольгой выбрали в тот дождливый день…

Поскольку ориентировался на местности я прилично, уже через несколько минут мне стало ясно, что место, где должна была быть могила Кегли, еще не было ничьей могилой: заросший лебедой клочок земли между двух «заселенных» участков в этом году точно не вскапывали…

– Это здесь? – робко спросил Кегля.

– Здесь, – кивнул я.

– И что?

Я взглянул на него: он явно был напуган, и понятно чем – моим поведением. Я представил себя на его месте, и подумал, что уже давно потихоньку вызвал бы «скорую».

– Виталик, – сказал я. – Я понимаю – ты считаешь меня сумасшедшим.

– Нет… – помотал он головой.

– Неважно. Ты встречался со мной на этой неделе?

– Да.

– Тогда я тоже показался тебе странным?

– Да.

– Что я тебе говорил?

Он пожал плечами:

– Ну… Если отбросить твое маниакальное желание меня похоронить, то примерно то же, что и сегодня: про медальон и все такое прочее… Тебя довольно трудно было понять, но ты был очень злой, и… Я подумал, что это из-за… той истории у тебя на работе…

– А поподробнее?

Он задумался, старательно пытаясь вспомнить:

– Ты сказал, что этот медальон поможет тебе решить все проблемы… Еще, что этот медальон – какой-то ключ… И что если я отдам тебе второй медальон, то ты сможешь все уладить, и даже круче…

– Что значит – круче?

– Я не знаю, – пожал он плечами.

– Так ты отдал ему медальон? – невинно поинтересовался я.

– Кому – ему?.. Какой медальон?.. Я же тебе сказал, еще тогда – я ничего не знаю ни про какие медальоны! И в Африке я тоже с тобой не служил, ясно?

Я заметил, что его слегка колотит. Не знаю – то ли так из него выходили наркотики, то ли я его настолько напугал своими «причудами», то ли он просто замерз…

– Ладно, пойдем. – Я обнял Кеглю за плечи, и мы двинулись по тропинке обратно.

Глава четырнадцатая

Проснулся я в объятиях мужчины. Это был пожилой, потрепанный жизнью человек с клочковатой неухоженной бородой. Он обнимал меня за талию – иначе я спал бы уже на полу, поскольку только его могучая рука удерживала меня в подвешенном состоянии на краю узенького диванчика. Судя по мощному храпу и запаху перегара, спал он крепко.

Я попытался вспомнить, как меня угораздило оказаться в таких стесненных обстоятельствах.

Кегля привез меня в коммуналку, где квартировал его приятель, крадучись провел по темному коридору в нужную комнату, оставил наедине с литровой бутылкой виски, а сам ретировался к себе домой под предлогом отсутствия в комнате свободных спальных мест. Меблировка в этом заброшенном жилище действительно была скудной: журнальный столик и узкий продавленный диван такого неопределенного цвета, который можно получить только путем длительного применения различного рода жидкостей, сигарет и прочих художественных средств из арсенала бомжей.

Неподалеку валялась пустая бутылка из-под виски. Всю я, разумеется, осилить не смог бы. Вероятно, к ней основательно приложился и мой заботливый сосед по койке… Я осторожно попытался выскользнуть из-под его мощной руки, и это мне почти удалось, но тут он издал сонный хрип, прижал меня покрепче, чмокнул в щеку и пробормотал что-то нечленораздельное. Затем, с умиротворенной улыбкой на опухшем лице, другой рукой он принялся лапать мою грудь. Нащупал он, видимо, вовсе не то, что ожидал, поскольку перестал улыбаться и открыл глаза.

– Ты кто? – спросил он простуженным басом.

– А ты кто? – задал я встречный вопрос.

– Серега… – представился он. – А что ты тут делаешь?

– Ночую.

– А… Извини.

Он, наконец, оценил ситуацию и торопливо отдернул руку. Я тут же скатился на пол.

Серега с кряхтеньем сел, спустил на пол босые ноги, поросшие седым волосом, почесал бороду и уставился на меня, подозрительно щурясь:

– Надеюсь, у нас ничего не было?

– Я не помню, но думаю – это маловероятно.

– Маловероятно?..

– Я бы этого не допустил, – заверил я.

– Тогда ладно, – кивнул он и принялся натягивать носки. – Ты извини… Я подумал, это Тонька…

– Да, ничего, с кем не бывает, – ободряюще улыбнулся я. – А вы… тут живете?

– Да нет… Просто Андрюха уехал, просил иногда заходить, за комнатой приглядывать – мало ли что… А ты как сюда попал?

– Меня Виталик привел переночевать.

– Виталик? Какой Виталик? – насторожился он.

– Кеглин.

– Когда?

– Вчера ночью.

– Ну-ка не вешай мне лапшу, братан! – поднялся он во весь рост, и росту того было метра два, не меньше. – Кегля уже с неделю, как на кладбище переехал. Как ты сюда попал?

Я молчал, соображая, как выпутаться. Судя по всему, мои мытарства не закончились.

– Он мне ключи оставил… перед смертью, просил Андрюхе отдать.

– Ну, так бы и сказал! – покачал головой бородач. – А то – Кегля его привел… Звать как?

– Валентин.

Мы пожали друг другу руки. Моя ладонь утонула в его широкой лапе.

– Ладно, пойду кофе сварю, – сказал он, натянув брюки, и вышел из комнаты.

В этот момент меня посетила одна затасканная, но упорная мысль. Я достал мобильник и набрал Ольгин номер.

– Куда ты пропал?! – воскликнула она, услышав мой голос. – Валя, я все больницы обзвонила, автоответчик твой уж заикаться стал… Ну нельзя же так, ты ведь мог хотя бы позвонить!

– Я звонил.

– Не ври!

– Ты сказала, что знать меня не знаешь.

– Что за чушь?.. Валя, ты меня разыгрываешь?

– Нет.

Она некоторое время молчала.

– Это что, все твои галлюцинации?

– Похоже, это все-таки не галлюцинации.

– А что?

– Я вчера видел Виталика.

– Валя, прекрати сейчас же!.. Что ты такое несешь? Ну хочешь, я позвоню моему знакомому психиатру, а, Валь?..

– У тебя есть знакомый психиатр?

– Есть. Так мне звонить? Ты к нему сходишь?

Я вздохнул, представив, насколько трудно ей поверить мне, если я сам насилу верил в то, что со мной творится. Стоит ли пытаться что-то объяснять?

– Можно, я приеду к тебе, и мы поговорим на эту тему? – спросил я.

– Конечно! – обрадовалась она. – Только приезжай скорей.

– Сейчас буду.

– Валя…

– Что?

– Я люблю тебя, – сказала она и повесила трубку.

Кому не приятно такое слышать?.. Однако это заставило меня задуматься: а как, собственно, я-то к ней отношусь? Уж точно не с той исключительной, ни к чему не обязывающей легкостью, которая присутствовала в наших отношениях с Иркой, это понятно…

* * *

Ольга с порога бросилась мне на шею, и мои рассудочные выкладки о наших с ней отношениях, которые я обдумывал по дороге, тут же вылетели из моей головы. Я прижал ее к себе и почувствовал, как все мое тело словно пронзило током. Голова моя пошла кругом от запаха ее духов и тела. Ноги уже не подчинялись мне – они самостоятельно нащупывали дорогу в спальню, в то время как она на ходу сдирала с меня одежду…

* * *

– Ну, рассказывай, что там опять с тобой стряслось, – сказала Ольга, когда мы, наконец, утихомирились. Она лежала поперек кровати, положив ноги на меня, и курила, стряхивая пепел в пачку из-под сигарет. Она сказала это таким легкомысленным тоном, словно ей уже наскучило делать вид, что она воспринимает всерьез мои «странные» истории.

– Я тебе надоел? – уточнил я.

– Ну что ты! – улыбнулась она. – Но ты же пойдешь к врачу? Мы же договорились…

– Тебе не страшно иметь со мной дело?

– Страшно?.. Почему?

– Ну, я же псих.

– Нет, – помотала она головой, – ты не псих… Ты просто устал, тебе нужно прийти в себя. Это стресс.

– Стресс?

– Конечно. Ты же полгода провел в тюрьме… Еще и ни за что… Это, наверно, очень сильный стресс.

– А почему ты думаешь, что я не псих?

– Это понятно, – пожала она плечами. – Ты адекватен. По крайней мере, пока ты рядом со мной… Странно только то, что ты рассказываешь… Ну и… когда ты…

– Когда я тебя изнасиловал? Она кивнула, отведя взгляд.

Я молчал. Кажется, я потерял единственного слушателя, с которым готов был делиться.

– Не обижайся, – сказала она виновато. – Может быть, эти твои истории были…

– Чем?

– Ну, некоторые люди выдумывают всякие вещи для… развлечения. Чтобы заинтересовать девушку, например.

Я рассмеялся.

Она посмотрела на меня удивленно.

– Неплохая версия, чтобы все уладить, да? – улыбаясь, сказал я.

– А что? – оживленно поддержала она. – Очень даже неплохая… И как? Так оно и есть, да?

– Нет, – вздохнул я. – Мне не хочется тебя огорчать, но…

– Все это правда?

– Боюсь, что да.

– Я помню, ты рассказывал про свой «чудесный» холодильник…

– Рассказывал. Уж про него-то вряд ли можно сказать, что он адекватен.

– Ну, поехали тогда, посмотрим, – бодро предложила она. – Надеюсь, этого будет достаточно.

– Достаточно для чего?

– Я поверю во все остальное, если твой холодильник действительно поведет себя настолько эксцентрично, насколько ты рассказывал…

На этот раз холодильник-оборотень меня подвел. Мало того что он напрочь отказывался демонстрировать свои традиционные фокусы (мы открывали и закрывали его в течении полутора часов), так еще этот стервец демонстрировал гостье самую свою непотребную и отвратительную внутреннюю сущность. Мне было ужасно неловко перед девушкой, а она только подливала масла в огонь, то и дело порываясь заняться уборкой. Я подкрадывался к холодильнику в самый, казалось бы, неожиданный момент, резко открывал дверцу, но это не помогало. В конце концов я уступил уговорам Ольги. Она героически выгребла из нутра этого двуличного чудовища смрадный отвратительный субстрат, и я в нескольких пакетах вынес его на помойку. Когда я вернулся, холодильник был уже чист и сиял изнутри первозданной пластиковой белизной.

Не знаю, почему именно на помойке меня осенило – возможно, вид отбросов как-то прочищает мозги, но вернулся я назад другим человеком.

– Ну, как? Ты начинаешь выздоравливать? – хитро прищурившись, поинтересовалась Ольга.

– Более того: я практически здоров, – искренне сознался я и не солгал. Теперь-то я был совершенно уверен, что к врачу мне не надо…

Я метался, не имея ни малейшего представления о том, что со мной творится, но только до тех пор, пока в голове моей не сложилась цельная картина – система, в которую укладывалось все происходящее.

Прежде я видел только куски, фрагменты, сталкиваясь с которыми, естественно, впадал в ступор. Теперь же, когда я увидел в них систему, все фрагменты встали на свои места. Я не был болен – я просто-напросто попадал в другую реальность, как бы фантастично это ни звучало. Причем попадал не только я один. У меня были серьезные подозрения, что и мой друг Кегля не миновал этой участи. А похоронили его двойника, погибшего в тот самый момент, когда они временно поменялись с Кеглей местами. Точно так же, как и мой двойник погиб здесь, пока я отдувался за него перед Гельманом… Вот к каким выводам я пришел. И древний медальон, который я носил теперь на шее, определенно имел к этому делу какое-то отношение. Недаром мой двойник с таким упорством разыскивал второй такой же… Только вот был ли хоть один из этих медальонов – медальоном Насима?..

– Так что, мне звонить психиатру? – прервала Ольга мои размышления.

– Не надо, – усмехнулся я и поцеловал ее. – Лучше поживи пока у меня, а то мой холодильник снова от рук отобьется…

* * *

Поскольку вся эта лавина мистических недоразумений, обрушившаяся на мою скромную персону, заставляла меня без конца изворачиваться, чтобы хоть как-то выжить, я совершенно забыл о договоренности с консультантом, которого сосватал мне Гельман. Поэтому, когда он вдруг разбудил меня ранним звонком, я сначала даже не понял, о чем идет речь. Но он оказался напористым парнем и через пару минут уже договорился со мной о встрече. Он предложил пересечься в том же самом пивном подвальчике, где я поил его в прошлый раз.

Александр появился в назначенный час. Мы с ним столкнулись нос к носу у дверей заведения.

– Рад видеть вас живим и невредимым, – усмехнулся он в усы.

– Спасибо на добром слове, – кивнул я, и мы прошествовали к его любимому столику. Он, как обычно, заказал пару кружек пива и только после этого перешел к делу.

– Вы, конечно, в курсе, что недавно был убит ваш двойник? – спросил он.

– В курсе.

– И, вероятно, знаете, что он во всем досконально вас копировал?

– Знаю.

– И что вы на это скажете?

– Я?.. Я думал, вы мне что-нибудь про это скажете.

– Странная история… Вы же не политик, чтобы иметь двойников. Да и для розыгрыша как-то сложновато… Есть мысли на эту тему?

– Есть.

– Поделитесь?

– Нет, – покачал я головой. – Свои мысли я оставлю при себе, с вашего разрешения. А вот ваши хотелось бы услышать, поскольку вы все-таки работаете на меня, и не бесплатно.

– Ладно, – согласился он и отхлебнул с четверть кружки пива, – Я вам скажу, что я думаю… В общем, у меня есть веские причины утверждать, что ваш двойник и был тем самым снайпером, из-за выстрела которого вы полгода просидели в тюрьме… Труп, к сожалению, исчез, и у нас нет возможности провести дактилоскопию. На его личных вещах полно отпечатков, но все они ваши… Сначала я, конечно, был здорово удивлен, но выяснилось, что они действительно побывали в ваших руках, когда вас возили на опознание.

– Стечение обстоятельств, – пожал я плечами. – Чем-то напоминает историю с окурком, верно?

– Напоминает, напоминает, – согласился Александр. – Ну, так как вам, вообще, весь этот расклад?

– Любопытно, – кивнул я, не проявляя особых восторгов.

– И только?

– Спасибо, что помогли разобраться.

Александр разочарованно вздохнул. Вероятно, он ожидал более высокой оценки проделанной работы.

– Что ж, – сказал он задумчиво, – в конце концов, для вас важно лишь то, что ваш двойник убит, и, вероятнее всего, вас больше не будут беспокоить люди с автоматами – они своей цели достигли. Так что ваша главная проблема снята с повестки дня. Согласны?

– Видимо, так.

– Теперь мы можем поговорить о вашем товарище. Тут тоже не все безоблачно – вы оказались правы…

– Ну-ка, ну-ка, – живо заинтересовался я, – что вы там про Кеглю нарыли?

– В последние дни своей жизни он вел себя довольно агрессивно, хотя, насколько я понял, прежде ваш друг не отличался такими качествами. Он перессорился с большинством знакомых, даже с теми, у кого брал героин. Мне удалось выяснить… кстати, все-таки пришлось воспользоваться телефоном наркодилера, который вы дали, чтобы уточнить кое-какие подробности. Неофициально, конечно… Так вот. Мне удалось выяснить, что у господина Кеглина случился большой скандал с его поставщиком, и дело даже дошло до драки. В результате Кеглин прекратил всякие отношения с дилером, оставшись должен ему значительную денежную сумму, это подтверждают и другие источники… Так что, сами понимаете, чем это могло закончиться… Однако это еще не все.

– Вот как?

– Да… Суть в том, что некоторые очевидцы совершенно безапелляционно утверждают, что ваш друг в последнее время кололся героином, а не нюхал, как вы меня уверяли. Так что… Ваша версия об убийстве, несмотря на все вышеперечисленные обстоятельства, скорее всего несостоятельна. Хотя… Можно сказать и иначе: его убили наркотики.

– Ясно. Спасибо за помощь.

Я отсчитал заранее оговоренную сумму и протянул ему деньги.

Он посмотрел на купюры с прохладцей, но после секундной заминки все же забрал их и тщательно пересчитал.

– Если возникнут вопросы, обращайтесь. Мой телефон вы знаете, – заключил Александр, допив пиво. – Однако вот что я вам скажу, уважаемый… Чувствую я, нюхом чую – все же я мент как-никак – что-то вы от меня скрываете… Что-то важное и, возможно, имеющее отношение к нашему общему делу.

– Общему? – удивился я. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду дело Завадского… Я тут полистал его на днях. В связи с тем, что обнаружились новые детали, я решил, что это может быть полезно.

– Завадского? Разве вы имеете к нему какое-то отношение?

– Теперь имею…

– Так ведь дело же закрыто… Разве нет? Поставлено на полку.

Александр воздохнул и посмотрел на меня укоризненно:

– Серьезные дела так просто на полках не оказываются… – заметил он. – Так что… Могли бы ведь и мне помочь, в продвижении по службе. Я бы в долгу не остался: пивка бы еще попили, то-се…

– К сожалению, Александр, у меня для вас ничего нет, – вежливо закончил я этот разговор…

Глава пятнадцатая

Я медленно шел в сторону Невского, безотчетно поглощая сигарету за сигаретой: на фоне разваливающейся на части вселенной грозные предупреждения Минздрава выглядели совсем уж смехотворно.

Насколько проще, оказывается, было свыкнуться с мыслью о собственном безумии, о раздвоении собственной личности, – как бы трепетно ты к ней ни относился, – чем принять тот факт, что это болезненное раздвоение постигло не тебя, а весь остальной мир… Тот мир, который казался абсолютно незыблемым, реальность которого никогда не вызывала сомнений – вот в чем дело-то… Меня так и подмывало наплевать на здравый смысл и вернуться к утешительной идее собственного сумасшествия – холить ее и лелеять… Тем более что, кроме меня, никто вроде бы ничего и не замечал… Правда, те, кто непосредственно имели со мной дело, сталкивались с некоторыми странными обстоятельствами, которые трудно было объяснить с точки зрения здравого смысла, но никто этим вроде бы не заморачивался: мало что ли странностей случается в нашей жизни. Уж какое количество самых загадочных историй выплескивает в мир желтая пресса, однако кто обращает на это внимание? Чудеса нынче не в чести. Если уж у самого Господа Бога на Земле имеются проблемы с достоверностью имиджа, что говорить о моей скромной персоне? Кому я интересен со своими тараканами? По сути, я оказался совершенно одинок в своем «знании». И это, опять же, здорово смахивало на безумие. Но могло ли мое безумие принять такую вычурную форму, что я чуть не вывихнул себе мозги, пытаясь понять, что происходит, уже изнутри этой самой «формы». Сумасшествие внутри сумасшествия… Не слишком ли мудрено для психа? При всем моем психиатрическом невежестве, я очень сомневался, что какая-нибудь психическая болезнь способна на подобный выверт…

Оставалось одно: смириться с реальностью. А точнее, с двумя. Не так уж и много, в конце концов – можно потерпеть…

Кажется, помимо меня, по крайней мере, еще один человек находился в сходных обстоятельствах. Этим человеком был Кегля. Каким-то образом параллельные реальности пересеклись именно на нас. Может быть, он пока не понял, что к чему, но скоро поймет – не идиот же он, в конце концов. Просто ему не приходилось мотаться между этими реальностями так часто, как мне. Он лишь переехал в «другую вселенную» и по-тихому завязал там с наркотиками – видно, почуял неладное и испугался… Только пока не осознал, что именно его напугало, – решил, все дело в наркотиках. Людям не меньше, чем лошадям, свойственна потребность в шорах… Впрочем, ему это только на пользу: он-то с наркоты слез, а вот «дублеру» его не повезло. Да и моему тоже…

С удвоением реальностей вдвое возросло и количество моих проблем – это я уже вполне на своей шкуре ощутил. Очень мне не нравилось и то, что от этой истории буквально разило мистикой. Я негативно относился ко всякого рода мистике в принципе – по складу ума. Однако трудно было отрицать влияние таинственного шумерского медальона (или медальонов) на мою «историю болезни». Складывалось впечатление, что именно медальон был каким-то «ключом», отпирающим двери в иную реальность. И мой двойник, и двойник Кегли – оба носили эти странные украшения, с виду – точные копии того, что достался Насиму от старика эфиопа. Видимо, поэтому мы с Кеглей и были втянуты в «миграционный» процесс между двумя мирами и оказались в ситуации, из которой вообще можно было хоть что-то наблюдать. Мистика это или нет – но не принимать в расчет столь очевидную связь было бы просто глупо.

Теперь наши двойники мертвы, но медальоны продолжают функционировать. Во всяком случае тот, что достался мне, работает исправно… Возможно, Кегля застрял в другом мире именно потому, что «его» медальон похоронили, кто его знает. Может, и мне стоит закопать свой и забыть все это, как страшный сон?..

Смена реальностей происходила вроде бы спонтанно, по крайней мере мой холодильник-оборотень был совершенно непредсказуем. Однако я ведь понятия не имею, чем занимался в это время мой двойник, может быть, он умел контролировать процесс с помощью медальона?.. Но сейчас медальон был в моих руках, и, если это действительно «ключ», то нет ли и у меня такой возможности?..

С другой стороны, пока еще перемещение ни разу не произошло на глазах свидетелей, наоборот: обычно я и сам не сразу замечал, как это случилось, особенно вначале, пока совсем ничего не понимал. Похоже, в процессе каким-то образом учитывалась и окружающая обстановка, чтобы не привлекать лишнего внимания… Выходит, это точно не случайность, не какой-то системный сбой в «механизме» реальности, а продуманная схема? Так, что ли?..

Не могу сказать, что это предположение меня шокировало, но я потянулся за очередной сигаретой. Наверно, каждый хоть раз в этой жизни задумывался о том, действительно ли он хозяин своей судьбы, как талдычат энергичные здравомыслящие реалисты. Возможно, нам только кажется, что мы принимаем какие-то решения, уверенно движемся к поставленным целям, играем с этой жизнью на равных… У меня такой «здоровой» уверенности не было никогда. Но и к альтернативным суждениям я особого доверия не питал. Я вообще не погружался в какие бы то ни было метафизические течения. Мне всегда казалось, что любое течение – это уж точно отсутствие твоего собственного выбора: плывешь себе по течению, доверившись ему безоглядно, а решения за тебя принимает кто-то другой. Хорошо, если этот кто-то чист на руку, не говоря уже о том – верен ли путь, по которому ты «течешь»…

Так, стоп.

Если я стану погружаться в эти мутные течения сейчас, я точно пойду ко дну. Надо бы сосредоточиться на конструктиве. Если у меня получится контролировать процесс перемещения, вероятно, неприятностей вполне можно избежать. Не исключено, что мне даже удастся обернуть ситуацию в свою пользу…

Едва я посмотрел на проблему с этой стороны, как мне в голову полезли крамольные мысли. Мой двойник мертв; украденные им деньги спрятаны где-то в иной реальности; у меня в кармане «золотой ключик» из морозилки, возможно, имеющий отношение к этим деньгам; а в моей собственной реальности до этих денег никому нет ни малейшего дела…

Только бедолага Гельман из параллельной Вселенной небось ночами не спит с тех пор, как я дал дуба, не сказав, куда спрятал деньги. Жаль Михалыча, конечно, однако после нашего памятного разговора на лоне природы я уже не готов на благородные шаги в его сторону… Да вряд ли и сам он, встретив мой «благонамеренный» призрак, удержится от повторной расправы…

К тому моменту, когда я целиком ушел в эти прагматичные мысли, мутное течение жизни, словно прислушавшись к ним, вынесло меня прямиком к современному зданию из стекла и мрамора – одному из перлов уплотнительной застройки в центре города. Это было здание банка. Над его порталом сияла на солнце объемная стальная конструкция – логотип в виде трех витиевато переплетенных букв, в точности такой же, что был выгравирован на «золотом ключике», который лежал в моем кармане. Похоже, сегодня провидение благоволило ко мне. В любом случае это стоило проверить.

Я вошел в холл банка и направился к массивной мраморной стойке. Охранник у дверей смерил меня оценивающим взглядом, но пропустил молча. За мониторами по ту сторону стойки сидели лощеного вида клерки, защищенные толстым прозрачным стеклом, способным, вероятно, выдержать автоматную очередь.

– У вас есть ячейки для хранения ценностей? – поинтересовался я у одного из клерков.

– Конечно, – любезно подтвердил он. – Хотите арендовать ячейку?

– Не совсем… Вот, – показал я ему ключ.

– Какой номер? – покосился он на ключ из-за стекла.

Я прочитал ему номер.

Клерк поколдовал на клавиатуре, и налет любезности мигом улетучился с его лица.

– Где вы взяли этот ключ? – строго спросил он.

– А что там с ячейкой? – вопросом на вопрос ответил я, подозревая, что разговора не получится.

– Эта ячейка свободна. Где вы взяли ключ? Если он от нашей ячейки, вы обязаны его вернуть.

– Я пока ничем вам не обязан, молодой человек, – возразил я.

Однако клерк придерживался другого мнения. Он бросил взгляд в сторону охранника, и тот, нарочито не спеша, двинулся в мою сторону.

– Извините за беспокойство, – сказал я и уверенно направился к выходу. С охранником мы пересеклись примерно посередине пути.

– В чем дело? – спросил охранник, преградив мне дорогу.

– У него ключ от одной из наших ячеек, – подоспел клерк, невесть как успевший выбраться из-за стен своей пуленепробиваемой крепости. – Она никем не зарезервирована.

– Верните ключ, – приказным тоном сказал охранник.

Я помотал головой. Он удивился:

– Почему?

– Это мой ключ, вы мне его не давали.

– Вы его нашли? – вмешался клерк.

– Это вас не касается, – спокойно пожал я плечами.

– Отдайте, – примирительным тоном предложил охранник. – Зачем он вам? А нам замок менять…

– Нет.

Охранник вздохнул.

– Придется вызывать милицию, разбираться… Вам это надо?

– Мне по барабану, – сказал я, – закон я не нарушил.

Они оба были явно озадачены, поскольку своих мотивов я не приводил, но и на идиота вроде не смахивал.

– Откуда он у вас? – еще раз попытался вернуть беседу в конструктивное русло клерк.

– Если я скажу, что этот ключ не имеет к вашему банку никакого отношения, вас это удовлетворит? – сделал я шаг к сотрудничеству.

– Мы должны убедиться, – хмуро возразил он, а охранник бросил нетерпеливый взгляд на одну из служебных дверей – вероятно, я казался ему не слишком легкой добычей, и он ожидал подкрепления.

– Вы просто проверьте – все ли ключи на месте, – невинно предложил я.

Идея пришлась клерку по душе: ни он, ни я не хотели скандала.

Мы с охранником подождали, пока клерк сходил проверить наличие ключей.

– Все на месте, – вернувшись, вынужден был признать он.

Охранник посмотрел на меня испытующе. Я был невозмутим. В конце концов он, видимо, решил, что связываться со мной не имеет смысла, и мы мирно разошлись…

На улице я набрал Ольгин номер.

– Да, милый, – тут же откликнулась она. – Ты где?

– Скоро буду.

– Приходи быстрей, я столько всего вкусного наготовила!

– Отлично, я голоден как волк…

Я выключил трубку и бодрым шагом двинулся в сторону дома – отсюда до него было минут пятнадцать ходу.

Теперь я точно знал, где искать деньги…

* * *

Поесть мне так и не удалось. А жаль, в ближайшее время о моем желудке уже вряд ли кто-то позаботится. Да и заботы у меня теперь совсем другие… Слишком я расслабился на этот раз: предаваться мечтам – дело пустое, а вот по сторонам поглядывать иногда не мешает.

Меня подловили у самого парадного. Двое одновременно подхватили меня под руки, приложили лбом к косяку, приставили к ребрам что-то колкое и поволокли в подворотню – там стояла синяя «девятка» с заляпанными грязью номерами. Мне связали руки за спиной и запихнули в багажник. Что тут скажешь? Мне не привыкать к подобному обхождению…

Завывая форсированным движком, «девятка» понеслась по городу, круто забирая на поворотах. Летели они километров сто, не меньше. И ведь не боялись, суки, что гаишники привяжутся… Совсем безбашенные, что ли? Или снова менты?..

Остановились мы минут через сорок, где-то на трассе. Заехали в лес и заглушили двигатель – это я на слух определил.

– Ну что, падла, добегался? – поинтересовался один из похитителей, открыв багажник. – Нас из-за тебя чуть не уволили, а ты в курсе, что это значит… Подставного твоего завалили… Если б я лично контрольный не сделал – точно б решил, что ты снова выкрутился. Вы с ним – как с конвейера… Родственника подтянул для подстраховки?

– Что? – зажмурился я от яркого солнца.

– Челн в пальто… вылезай.

Он помог мне выбраться из багажника, и я огляделся по сторонам: местечко было не то чтобы глухое, но и не людное. Неподалеку по трассе то и дело проносились машины, однако лес вокруг рос довольно густо, и с дороги нас вряд ли кто увидит. Эти двое совсем не были похожи на ментов. Скорее они напоминали тех ребят с «калашом», о которых менты знать не желали, когда я УВД своими заявами закидывал. Прежде эти ребятки щеголяли в черных трикотажных шлемах с прорезями для глаз, но отсутствие такой характерной приметы с толку меня не сбило. Их «располагающие» лица и без того были вполне убедительны. Располагали они, правда, не столько к себе, сколько к размышлениям о скоротечности земного существования, а еще, вероятно, всем необходимым арсеналом для доказательства этой нехитрой истины. Один выглядел лет на сорок – бритый наголо, с очень ровным бронзовым загаром на черепе и полным отсутствием эмоций во взгляде. Другой – помоложе лет на десять, с круглым ребячьим лицом и маленькими колючими глазками. Вряд ли их клиентам приходилось жаловаться на жизнь, во всяком случае долго…

– Что вам от меня надо? – спросил я и получил по зубам.

– Больше ничего не надо, – заметил бритый, разминая руку. – Мы даже денег за тебя не возьмем: ты наш должок…

– Денег я вам дать могу, – бодро заметил я и снова получил по зубам, теперь уже посильнее: кажется, один зуб он мне сломал…

– Мы бы взяли, – усмехнулся бритый, – только тебе все равно каюк, извини… Так что, если добром поделиться хочешь – валяй, рассказывай, где лавэ. Может, в аду и сочтемся.

– Без меня вам до денег не добраться, – сказал я, сплюнув кровь.

Он задорно рассмеялся, словно я удачно пошутил.

– А ты расскажи, мы понятливые.

– Это с какого перепугу?

– Ну… Если добром не расскажешь – сам понимаешь… у нас много способов тебе язык развязать.

– Меняю деньги на жизнь, – пожал я плечами.

– Извини, братан, такие условия не принимаются. Тут уже профессиональная честь замешана, да и самим пожить охота. Точно, Пупс? – обернулся он к напарнику.

Я думал, «Пупс» обидится на такое обращение, но он только кивнул – видать, покладистый парень. И зачем в киллеры полез? В таких делах зубы нужны…

– А чего вы такие злые? – невинно поинтересовался я. – Кому я дорогу-то перешел?

– Только не втирай мне, что ты фраер. Я знаю, кто ты такой.