Текст книги "Акулу хотят съесть!"
Автор книги: Дмитрий Исаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
7
Вечером в кабинете Хаггарда-старшего проходило экстренное совещание.
Присутствовали все вышеперечисленные герои и еще кое-кто, кто был необходим на этом совещании.
Подводили итого утреннего голосования.
Основная масса депутатов проголосовала за…
Тьфу! Телевизор тебе в дышло, Руслан Имраныч, – московская ты наша диаспора!
… Первым докладывал Томми Хаггард:
– В результате вскрытия и послойного расчленения всей массы Робаха установлено, что мы имеем дело с монолитной конструкцией, для которой слово «конструкция» не совсем подходит, потому что на самом деле это всего лишь один сплошной кусок металла, имеющий, помимо невероятных физических свойств, совершенно фантастическую структуру расположения атомов. Да, я не оговорился, мы имеем дело не с молекулярной, а с атомной структурой построения! В местах шарнирного соединения отдельных частей тела не найдено каких-либо механизмов привода – видимо, в самом металле, в определенных областях его находятся гравитационные усилители, выполняющие, так сказать, роль двигателей, этого механизма. Так же не обнаружен источник первичного и вторичного питания, хотя и тот, и другой наверняка существуют и опять же находятся где-то на атомном уровне. Разобраться в схеме межатомного взаимодействия можно, лишь методически срезая один атомный слой за другим, начиная с поверхности, что подразумевает огромное количество Робахов, необходимых для расчленения, так как они необычайно живучи и отдельные их части прекращают функционировать только после чрезвычайно мелкого деления, при котором, естественно, утрачивается огромная часть атомных слоев в местах разреза. Получается нонсенс: чтобы исследовать, приходится резать на части, но исследовать отдельные части нет смысла раздельно, а все вместе, не расчлененные, они продолжают функционировать и осуществляют довольно агрессивное противодействие исследованиям в виде выбросов жесткого излучения, электрических и гравитационных разрядов и еще многих других, в принципе, боевых выстрелов. Пока пытались понять действие двух фаланг мизинца с правой его руки, им было уничтожено четыре электронных микроскопа. При этом возникает довольно щекотливая юридическая ситуация: Робахи формально принадлежат МДК, и за их уничтожение нам может быть выставлен такой иск, что проще сразу сдаться и наняться Моррисону в дворники – если он нас возьмет к себе после всего этого. Тем более, как вы уже знаете, сегодня начата кампания по признанию Робахов как разумных живых существ со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. И смех здесь неуместен, мистер Петрофф-младший. По всем признакам, они на самом деле живые существа, только на металлической основе, и сегодня мы уже совершили два преднамеренных убийства, одно из которых на моей совести. А посему, к сожалению, надо признать, что надежда на физическое раскрытие секретов Робахов захоронена в самом зародыше, и остается нам уповать лишь на Бога да на компьютерный анализ той информации, что удалось получить из уст самих Робахов.
Закончив свой доклад на этой «оптимистической» ноте, Томми сел на свое место, уступив кафедру Петрову-младшему.
Иван еще не оправился от шока, который он испытал за последние часы в связи с гибелью двух Робахов, и немного злился на Томми, собственноручно убившего второго несчастного, но эта злость была, скорее всего, направлена на дурацкую ситуацию, в которую они попали, и от безвыходности положения, о чем он сейчас и хотел доложить присутствующим. – Мы проанализировали всю информацию, полученную от обоих Робахов, и я вынужден констатировать несколько очень неприятных для нас фактов. Объем памяти Робаха превосходит объем памяти человеческого мозга в четырнадцать Э раз, тактовая частота работы составляет 20 ГГц, но самое неприятное, что предположительная структура организации мозга Робаха очень похожа на человеческую, так что, мы, скорее всего, в данном случае имеем дело с металлическим аналогом супермозга. Отсюда следует, что, по известным вам причинам, такая структура построения мозга не позволяет проводить прямые тесты в связи с его ассоциативным мышлением, в противном случае мы бы могли со стопроцентной достоверностью протестировать и знать содержимое основных заложенных в его память программ. В настоящем случае мы можем применить только косвенные тесты, которые хотя и разработаны с максимальным совершенством, но не могут почти никогда дать однозначный ответ на поставленный нами вопрос, даже если предположить, что исследуемый максимально лоялен и откровенен. В нашем же случае мы небезосновательно предполагаем, что Робахи что-то от нас скрывают, и убедиться в этом нет никакой возможности, тем более, что мы все-таки имеем дело не с очень скрытным человеком, а с суперсовершенной машиной, которая неизвестно на каком уровне сознания общается с нами и сколько еще уровней зарезервировано до поры до времени. Это подтверждают механические исследования строения Робахов, где практически восемьдесят процентов всей массы тела может служить мозгом, и тогда мы имеем дело не с четырнадцатикратным превосходством в памяти, а на пять порядков больше, что вообще не подается нашему воображению. Мы информированы, в определенной части, о тех исследованиях и их направлениях, которые проводятся в ХДК по разработке супермозга, мы сами проводим аналогичные изыскания, но таких ошеломляющих результатов, насколько нам известно, никто из нас не добился, я уже не говорю, что совершенно непонятна технология производства того фантастического материала, из которого сделаны Робахи. Даже если учесть, что Моррисон начал проводить эти исследования раньше нас лет на десять – пятнадцать, а ведь первый образец этого материала к нам попал ровно пятнадцать лет назад, – значит он его стал разрабатывать намного раньше, то все равно не понятно, как он этого достиг. Вот уже пятнадцать лет мы и ХДК пытаемся изучить эти образцы, нами достигнут определенный прогресс в этой области, и все же мы очень далеки от практического решения этой задачи, несмотря на все наши успехи в этой области. Тот уровень доверительности и сотрудничества, что установился между ХДК и нашей страной, позволил создать совершенно беспрецедентный научный потенциал, который по известным демографическим причинам даже и не снился Моррисону, и все же наши успехи в этой области настолько скромны по сравнению с МДК, что продолжает оставаться актуальной гипотеза о сотрудничестве МДК с внегалактическим Сверхразумом, хотя за пятнадцать лет тотальной слежки против МДК не было получено ни одного факта, подтверждающего это. Да, мы разведали секретные лаборатории Моррисона, да, мы знали о его строящихся секретных заводах, как теперь нам известно, по производству Робахов, и хотя уровень секретности у МДК достоин всяческой похвалы – хотя бы за то, что мы так и не смогли проникнуть внутрь этих объектов и что-нибудь узнать об их деятельности, – все же косвенные наблюдения за ними не выявили ни одного необъяснимого случая или же какого-либо рода контакта с присутствием внегалактического Сверхразума, правда, возможно на то он и Сверхразум, что мы можем и не зарегистрировать его проявление. В таком случае, вышеназванная угроза представляет еще большую степень опасности, и при всем нашем оптимизме, наше дело – «швах»!
Иван был так взволнован, что даже не заметил, что произнес это дурацкое слово, но все его прекрасно поняли, тем более что уровень его компетенции был настолько высок и непререкаем, что он даже мог себе позволить «ботать по фене», или еще как-то неприлично себя вести, и то бы его слушали с вниманием и уважением.
– Как идет у Моррисона торговля Робахами? – поинтересовался м-р Хаггард.
На стенных экранах стала демонстрироваться информация со всех концов света, из которой явствовало, что на этот час МДК реализовала этой продукции на 80% от численности населения охваченного торговлей региона, а торговал Моррисон повсеместно, включая зону влияния русских, так что получалось – Робахов приобрела практически каждая человеческая семья, и еще столько же было приобретено в промышленных и военных целях.
– Если они завтра восстанут, то человечеству придет конец! – с ужасом промолвил м-р Хаггард и, сурово обведя присутствующих взглядом, спросил: – Что будем делать?
Ему ответил его сын:
– Нашим оборонным отделом предложено и уже разработано очень простое и эффективное средство против этого.
– Сбежать отседа подальше? – засомневался м-р Хаггард.
– Бежать, к сожалению, некуда, – ответил ему сын, хотя, в принципе, каждый, кто имел собственный подпространственный звездолет, мог рвануть отсюда, куда глаза глядят, и, вынырнув в какой-нибудь далекой галактике, спокойно подыскать себе подходящую планетку, но это был, конечно, не выход, потому что человечество в целом все равно прекратило бы свое существование, но он не стал говорить об этом вслух, а продолжал докладывать. – А средство на самом деле гениально простое, как валенок: у Робаха на носу сымитированы декоративные ноздри, не имеющие никакой практической пользы, и мы предлагаем в порядке законодательной инициативы на межгосударственном уровне принять обязательное к исполнению постановление об установке в одной из ноздрей у каждого находящегося в эксплуатации Робаха неснимаемой микрокварковой мины с дистанционным управлением. Если Робах или же кто-то другой захочет ее оттуда удалить, она немедленно взорвется и уничтожит Робаха, от случайного или же от умышленного удаления она прекрасно защищена непробиваемым его носом, а если они все же восстанут, то мы из единого недоступного Моррисону центра пошлем подпространственный сигнал, который никто не может заглушить, и взорвем всех Робахов одновременно, к тому же в этой мине будет установлен контрольный передатчик, который будет фиксировать все действия Робахов и посылать через ретрансляторы всю эту информацию в центр, и в случае, если Робахи начнут действовать исподтишка, то это не останется незамеченным и опять же можно будет принять соответственные меры!
От этого сообщения в зале совещания наступила гробовая тишина, хотя и до этого там было нешумно, и все присутствующие замерли, переваривая сказанное.
– А это, кажется, выход! – что-то не очень бодро сказал м-р Хаггард и тут же добавил: – Только, кажется, начинают сбываться бредовые идеи сенатора Джексона!
Что он этим хотел сказать, никто, конечно, не понял, лишь один м-р Петрофф тихо засмеялся, но этого тоже никто, кажется, не заметил.
Томми тоже его не понял, потому что когда сенатор Джексон вещал свои бредовые идеи, малыш Томми весело дрался с маленьким Ваней за праздничным столом против банды малолетнего Моррисончика, и потому спросил у отца:
– А что имеет против нас сенатор Джексон?
– Сенатор Джексон против нас ничего не имеет и иметь не может, а вот на институт родительских прав он замахнулся основательно!
– Он что, завел на стороне еще одну многодетную семью? – продолжал допытываться непонятливый сын.
– Если бы он это сделал, то несмотря на мою добропорядочность, я бы не стал его за это очень осуждать, – ответил м-р Хаггард и подмигнул м-ру Петроффу. – Так ведь он хотел установить всеобщую индивидуальную слежку за каждым взрослым гражданином, и вот теперь мой сын предлагает сделать то же самое, только не в нашей многострадальной от плодов цивилизации стране, а по всему миру!
До Томми наконец дошло, и он в нерешительности, как нашкодивший школяр, почесал свой затылок:
– Об этом мы как-то и не подумали.
– А представь себе, какой поднимется скандал, когда это станет достоянием общественности, да и какая страна захочет, чтобы контролировались действия ее граждан через рецепторы Робахов?
– Ну, каждая страна пусть и собирает свою информацию только о своих гражданах!
– Это все так, но как эти граждане будут реагировать на фактически ежечасную слежку за ними?
Томми глубоко задумался, загнанный в угол этими каверзными вопросами, но ему пришел на помощь его верный друг «Ванья»:
– В принципе, можно сделать так, что эта информация будет собираться, если рядом с Робахом находится меньше двух человек…
– А почему меньше двух? – поинтересовался м-р Хаггард.
– Ну, например… предположим, что я сплю в постели со своей будущей женой… – начал Иван.
– Кто такая? Почему не знаю? – перебил его Томми и осклабился.
– Я говорю – предположим!
– А-а, теперь понятно, – не унимался Томми. – А я обрадовался, что ты уже спишь…
– Не боись, у него наверняка не заржавит! – морально поддержал скромного Ивана м-р Хаггард и сурово посмотрел на сына. – Продолжай Ваня, нам очень интересно, как ты будешь спать со своей будущей женой!
Все присутствующие весело засмеялись, а Иван, ободренный, что его личная жизнь становится предметом внимания таких уважаемых людей, продолжал:
– Вот я и говорю: предположим, что я сплю со своей будущей женой, которая еще очень должна постараться ею стать…
– А вот это очень тонко замечено! – подал голос м-р Петрофф, но теперь на него строго посмотрел его сын и продолжал, в который уже раз, докладывать, что он предполагает делать по ночам со своей будущей женой вместо выполнения своих прямых супружеских обязанностей:
– Короче, трахаюсь я со своей бабой!..
– Ой, Ваня, а мама тебе это уже разрешает? – схватился за голову Томми и сделал вид, что страшно испугался.
– Слушай, сын, здесь идет мужской разговор, а ты опять потерял свой носовой платок! – веско сказал м-р Хаггард, и теперь уже Иван сделал вид, что ищет его у себя в карманах, но м-р Хаггард и до него добрался: – А ты, слабак, долго еще будешь мучить бедную женщину и нас заодно?
– Я к присутствующим не имею никаких потуг, – устал от такого издевательства Иван и злобно стал почти выкрикивать: – Я только предполагаю, что если я буду трахать, то есть спать с бабой, то есть со своей будущей женой, или же с другой какой-нибудь блядью, а еще лучше не я, а какой-нибудь другой, более подходящий для роли подопытного мудифель, а их Робах будет стоять рядом и держать свечку, то в присутствии двух людей информация не будет передаваться, и конфиденциальность их блядства будет соблюдена!
– А зачем Робаху держать свечку? – не унимался Томми, совершенно не знавший этого бородатого анекдота.
– Хороший вопрос! – непонятно почему обрадовался Иван. – Для того, чтобы не промахнуться!
– Кому?! – дружно вскричали присутствующие.
– Робаху, конечно! – победно обвел всех взглядом хитрый Ваня. – Когда он взбесится и тоже вздумает трахнуть кого-нибудь из них по башке!
– У-у, это не интересно! – пробурчал Томми. – Я-то думал, что он наш человек, а ты нам про какого-то хулигана рассказываешь…
– Вот в этот-то момент и сработает передатчик и доложит, что Робах кого-то уже трахнул! – закончил свой эротический рассказ Ваня и стал ждать новых вопросов.
– Все это очень интересно, – все же засомневался м-р Петрофф. – А если их будет не двое, а если она будет одна, да с вибратором, тогда передатчик тоже будет работать?
– Вот здорово! – радостно закричал Томми. – Клевое будет «порно»!
– Клевое-то клевое, а как насчет охраны тайны личной жизни? – парировал м-р Петрофф.
– Да, тетке это очень не понравится, – в который уже раз начал чесать затылок Томми.
– А чего мы ломаем голову! – вмешался Иван. – Это я во всем виноват, заладил все – двое да двое, а папка вон правильно гутарит – одна! Пусть передатчик не работает, если рядом есть хотя бы один человек, ведь если он его убьет, человека-то не станет, и датчик тут же сработает и покажет нам свеженький труп!
– Правильно! Пусть покажет! – радостно начали все говорить друг другу, как будто только и желали видеть свеженькие трупы!
– Ну вот и все, кажется, проблемы решили! – сказал Томми обращаясь к отцу.
– Нет, не все! – ответил ему тот, и лик его посуровел. – А как насчет промышленного шпионажа? Ведь Робахи – прекрасные работники, и те фирмы, которые будут их применять у себя, достигнут большого прогресса, но в то же время будут подвергаться наибольшему риску быть интеллектуально ограбленными?
– Я думаю, эта проблема будет стоять на повестке не из-за наших передатчиков, – Ч сказал Иван и тоже посуровел, – а из-за принадлежности Робахов МДК – ведь никто не может гарантировать что Робахи не будут передавать Моррисону секретную информацию, так что я бы не советовал любой фирме использовать Робахов в области своих коммерческих секретов!
– Вообще-то Иван прав, – Огласился м-р Хаггард, – и эти маленькие мины – очень хорошая штука, но возникает множество проблем с секретным… или же стоит говорить о нескольких секретных центрах дистанционного управления всеобщим взрывом Робахов, да и обработка информации с передатчиков создаст уйму всяческих проблем…
– Все это ничто по сравнению с той угрозой, с которой мы наконец столкнулись! – перебил его м-р Петрофф, имеющий все полномочия говорить здесь от имени своей державы. – И мы предложим все наши силы, весь наш международный авторитет для того, чтобы были приняты к обязательному и немедленному исполнению перечисленные меры предосторожности!
От пафоса и значимости его речи все присутствующие почтительно замерли, лишь один непоседа – Томми, продолжал чесать свой затылок, и наконец вычесал из него глупость.
– А может зазря вся эта суета, может просто взять и честно, на весь мир рассказать о наших данных, тогда, я думаю, народ нас поймет и откажется от этих проклятых Робахов!
Все буквально окаменели, пораженные такой простой и, самое главное, очень дешевой мыслью, но понежиться в лучах славы Томми не пришлось по вине своего отца.
– Умный ты, я на тебя погляжу! Народ нас поймет! – м-р Хаггард постучал себе по лбу средним пальцем. – А доказательства?!
Томми хотел было уже открыть рот и начать одновременно с этим загибать свои пальцы, но вовремя одумался и опять начал чесать в затылке, и если бы это совещание продолжалось еще хотя бы час, то иметь ему на голове преждевременную плешь!
– Да, с доказательствами у нас как раз туго! – подтвердил Иван Петров, и на этом эпохальное совещание закончилось со счетом 2:1 в пользу Моррисона!
8
Томми прямо-таки навязался ехать вместе с Петровыми к ним домой под предлогом защиты от их коварного Робаха, хотя тому одному из первых влепили в нос противопехотную мину и строго предупредили, что если что, то ему несдобровать.
Робах сидел в посольском экипаже грустный и убитый лютой смертью своего брата от рук безжалостного Хаггарда и не проявлял к тому никакой агрессивности ввиду полного отсутствия интереса к таким злодеям.
Когда они отъехали, Ванька тихо спросил его, какого черта он к ним поперся на ночь глядя, но старший Петров, видимо обладавший кошачьим слухом, доложил ему, что Томка давно подбивает клин к его дочери и соответственно Ванькиной сестре – красавице Галине.
Сестра у Ивана и в самом деле была писаная красавица и в свои двадцать один год наводила ужас и панику поголовно на все мужское население, попадавшееся на ее пути!
При том, что характер у нее был еще тот, но не в маму, которая была спокойной и мудрой женщиной (правда, только м-р Петров помнил, какой у нее был в молодости характер) и не в папу, который тоже был очень сдержанным товарищем (хотя только г-жа Петрова знала, какой на самом деле был темперамент у ее мужа), и тем более не в брата Ивана, у которого, как она говорила, вообще не было характера (хотя это было совсем неправдой), а в какого-то далекого и буйного предка, у которого на уме было только «Сарынь на кичку!» и другая всякая такая же самостийная блажь!
К тому же в этой самой Галине сочетались две совершенно взаимоисключающие натуры: одна принадлежала столичной великосветской львице, для которой не существовало никаких преград и для которой давно уже наскучила и осточертела своим, так сказать, однообразием буйная жизнь огромного мегаполиса, а другая была совершенно ей противоположная – вычитанная из старинных книг XIX века, воспитанная в непреложном следовании русским православным христианским традициям быть покорной, долготерпимой и добропорядочной женщиной, так что невозможно было понять, с кем в данный момент ты общаешься – то ли с уличной хулиганкой, то ли с кроткой и твердой в вере монашкой!
Но самое страшное, что когда Томми требовалась хулиганка для совершения каких-то определенных хулиганствий, ему приходилось иметь дело с непоколебимой в соблюдении взятого на себя обета святой сестрой, а когда ему хотелось приклонить свою слишком буйную голову к какой-нибудь тихой и несущей в себе святой дух обители, перед ним представала такая бесстыжая безобразница и хамка, что иногда даже ему приходилось смущаться и краснеть.
И несмотря на все ее кульбиты и совершенно наплевательское к нему отношение, Томми продолжал с упорством старого барана домогаться ее расположения к себе и не упускал ни одной возможности, чтобы увидеть ее и не полаяться с ней в очередной раз.
Один Иван знал настоящую причину такого поведения, но никому об этом не говорил (даже обеспокоенным таким поведением их родителям) по причине безграничной дружбы и любви, существовавшей между ним и его сестрой – Галка была еще с детства по уши влюблена в Томми, а он, несчастный, ни сном ни духом не догадывающийся об этом диком чувстве десятилетней сопливой девчонки, уже в четырнадцать лет вовсю начал заводить бурные романы со всякими и не всякими такими же юными вертихвостками, а она этого ему не простила и, с каждым годом любя его все больше и больше, поклялась отомстить ему на полную катушку и мучить его до тех пор, пока она над ним не смилостивится и не разрешит взять ее замуж! (Соображения его и ее родителей не учитывались ни на секунду, а в принципе, какое все это имеет значение при наличии настоящей любви?)
В принципе, Галя была права, потому что клиент был еще тот – почти единственный наследник самых богатых в мире родителей, великолепно образованный, умный, красивый, честный, порядочный, верный, надежный – да как такого можно не полюбить.
К вышеперечисленному можно добавить – хитрый, вредный, коварный, избалованный женским вниманием, самодовольный буржуйский сынок, – сам Бог велел такого мучить.
Перед отъездом на учебу Иван ей несколько раз говорил, чтобы она была с Томкой полегче, не то он со своим гордым и независимым характером плюнет на нее и найдет себе кралю не хуже, а даже получше и побогаче, и останется она со своим конопатым носом наедине!
Но эта длинноногая шестнадцатилетняя бестия только смеялась и, грозясь своим маленьким кулачком, с непонятно откуда взявшейся уверенностью утверждала, что вырастет самой красивой и самой умной девочкой, и этот паршивый Томка будет валяться у ее ног!
Иван этому тогда не поверил, но прилетев домой через пять лет, застал своего друга именно в том состоянии, которое предсказывала его вредная и прозорливая сестренка!
Иван, конечно, не мог не видеть, что с каждым годом его сестра все больше расцветала, а на последнем сеансе трансгалактической связи он даже сам обалдел, увидев на экране эдакую разодетую фурию, что его однокурсники даже не хотели верить, что это его сестра, а все талдычили про какую-то заморскую поп-звезду и все требовали от нее автографа, но зная своего друга детства и не понимая, как можно терять голову из-за женщины (оттого, что ему самому еще не встретилась такая особа, хотя монахом его было очень трудно назвать) он никак не ожидал такого блестящего результата давно задуманной ею операции.
– Ты что, вправду влюбился в Гальку? – спросил он юного Хаггарда.
– Конечно же, да! – ответил за него м-р Петрофф и засмеялся. – Ох, смотри, Томка, наведет она порядок в вашем буржуинстве!
– Вот еще! И даже не думал! – не хотел сознаваться в этом грехе нашкодивший Томка.
– А Галька тоже – хороша штучка! – продолжал гнуть свою мысль Чрезвычайный Посол. – Я ей говорю: «Ты мне испортишь все межгосударственные отношения», а она, дура, смеется!
– Да она любит Томку, вот и крутит им как хочет! – не выдержал и сознался Иван, хотя в принципе когда-то надо было их мирить, тем более есть подходящий момент – он вернулся и теперь сможет помочь обоим идиотам справиться самим с собой.
– Вот еще! И даже не думала! – продолжал упрямиться Томми, но ушки-то поднял торчком и аж весь вытянулся навстречу промелькнувшей надежде. – А ты откуда знаешь? Она тебе говорила?
– Ничего она мне не говорила, – не глядя соврал Ванька. – Просто ей лучше парня не найти! – и немного помолчав, добавил: – Хотя чего в тебе бабы находят, не пойму?
– Они знают, чего ищут! – самодовольно доложил Томми и приосанился.
– Чернявый, морда хитрая, тупой как валенок! – Иван начал перечислять достоинства своего дружка. – К тому же тощий как глист! Не то что я! Белокурый, здоровый, умный и не так безобразно богатый!
– Вот то-то и оно! – согласился с ним Томми. – Раз ты такой хороший, вот mi»i тебя и женим!
– Правильно речешь! – поддержал его м-р Петрофф. – Давно пора его женить, а я бы внучат понянчил!
– На мулатке! – продолжил свою мысль Томми. – У меня есть одна знакомая – во какая красивая мулатка! Нарожает она тебе негритят, и выгонят твоего папашу с работы, да и тебя отстранят!
– Ты что там мелешь, буржуйская твоя рожа! – взорвался м-р Петрофф, совсем позабыв про дипломатический этикет. – Я тебе такую дам мулатку! И к моей Гале на пушечный выстрел не подпущу!
– А чем это мулатка вам плоха? – поинтересовался Томми и обнял за плечи Ивана. – Женщина она темпераментная, плодовитая, к тому же мулатки – хорошие хозяйки. Вы же сами пролетариев всех стран звали объединяться, вот и будет у вас большой мулатский интернационал!
– Ну-ка, Вань, дай по ушам этому паршивцу, а то я не дотянусь! – совсем разбуянился м-р Петрофф. – А ну, высаживайся из кареты, капиталист проклятый!
– Да ладно вам, ребята, ссориться?! – вмешался в спор Иван. – Из-за какой-то там мулатки! Я на практике имел этих мулаток вместе с ихними мулатами, эфиоп их отец и мать, на ЗАНЗИБАРЕ-3, – так себе народец, ничего особенного!
– Так ты воевал с повстанцами в войсках ООН?! – искренне удивился Томми.
– Ах, и ты, паршивец! Семью позоришь?! Вон все отсюда! – заорал во всю глотку старый кадровый дипломат.
– Да ладно тебе, отец, кипятиться! – примирительно сказал Ваня. – Шутит он. И я тоже пошутил. Не имел я никаких мулатов. И жениться я буду только на нашей, на какой ты мне скажешь. («А скажешь на ту, которую я в дом приведу!»)
– Да?! – уж слишком быстро отходил м-р Петрофф. – А то я уже прикидывал, как буду гладить их по кучерявым головкам!
– Кого гладить-то? – не понял Иван.
– Да внучков своих, эфиоп их мать! – И все дружно рассмеялись, а Робах продолжал хмуриться, хотя все это было очень занятно с точки зрения машинной логики.
– Ас чего это ты, Томка, решил моего сына на эфиопке женить? – поинтересовался посол. – Допекла тебя Галка?
– И не на эфиопке, а на мулатке!
– Да какая же в этом разница?
– Очень даже большая! – Томка обиделся на «допекла» окончательно и продолжал еще больше злиться, тем более, что они все ближе приближались к вилле Петровых и злиться ему оставалось недолго, пока его опять не начнут допекать. – Эфиопка – она из Эфиопии, а мулатка – наша, родная, буржуинская!
– Ну, это тогда совсем другое дело! – м-р Петрофф сразу же раздобрел. – А у этой мулатки, эфиоп ее не отец и не мать, есть старший брат?
– Имеется, – не понял Томми. – А зачем это вам?
– Ну как же! – м-р Петрофф весь аж засветился. – А мы за него Галю отдадим!..
– …?!
– … и этим сразу убьем двух зайцев!
– Ну-ка, просвети нас, папаня! – Ивану тоже стало интересно: чего еще удумал старый дурак.
– Освободим тебя, Томка, от Галькиных капризов, а заодно и отомстим за твои мученья, это раз!
– Круто!
– И внучки все будут одинаковые, это два!
Пока они дружно смеялись, дорога совсем кончилась, и Иван ступил на родную землю, где каждый кустик, каждая веточка напоминали о беззаботной юности и веселом детстве.
