Текст книги "Акулу хотят съесть!"
Автор книги: Дмитрий Исаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
5
По приезде на фирму Хаггарда их встретил вооруженный до зубов и защищенный до носов отряд охраны, оттеснил Робахов и, взяв их в кольцо, этапировал в исследовательский зал.
Робахи этому не противились, получив приказ своих хозяев следовать за охраной.
Иван и Томми расположились в просмотровом зале, одна из стен которого представляла собой огромный стереоэкран.
На него транслировались виды исследовательских залов, где расположили несчастных Робахов.
– С какого начнем? – спросил Томми.
– Мне все равно, – ответил Иван.
– Тогда давай с моего.
На центральном экране появилось изображение Хаггардовского Робаха, усаженного в сканирующее устройство.
Томми распорядился начать его всестороннее исследование.
Через несколько минут не было никаких сомнений, что они имеют дело именно с той структурой металла, которая в свое время всполошила их.
Робах был сделан из неизвестного металла, имеющего пре дельную ударную и разрывную прочность, нулевую тепло – и электропроводность, был абсолютно термостоек и совершенно непроницаем для излучения любого вида, в связи с чем просканировать его не удалось, и как он устроен внутри, осталось неизвестно.
Воздействовать механически на него также было невозможно – сверла ломались, а лазер и плазменный резак были ему до фени.
Томми посредством видеосвязи обратился к своему Робаху:
– Ты понимаешь, что мы с тобой делаем?
– Да, хозяин, – с грустью в голосе ответил тот.
– Может быть, ты нам сам подскажешь, как лучше тебя изучить?
– Это невозможно, сэр.
– Но ведь мы можем попытаться?
– Это ваше право.
– А если мы начнем стрелять?
– Стреляйте…
– И ты не боишься?
– Нет.
– А если мы тебя сдублируем в дубликаторе?
– Этого делать нельзя. Я буду полностью разрушен.
– Значит, ты боишься только микрокварков?
– Да.
– А если мы все же начнем тебя обстреливать ими, что ты будешь делать?
– Смотря кто это будет делать.
– Ну, предположим, посторонние люди?
– Я постараюсь увернуться и скрыться от них.
– Как ты себе это представляешь?
– Я прыгну вон к той стене, пробью ее, потом другую и скроюсь в безопасном месте.
– Если на твоем пути будут люди, что ты предпримешь?
– Я их обойду.
– Если они будут на тебя нападать?
– Я их все равно обойду.
– И причинишь вред?
– Нет, причинить вред человеку я не могу.
– А если тебе прикажут?
– Мне никто не может это приказать.
– А если я прикажу тебе умереть?
– Я умру, но лучше не надо.
– А если надо?
– Я выполню приказ.
– Тогда слушай мой приказ: если на тебя нападут люди и ты от них скроешься, то через пять минут после этого ты должен вернуться опять сюда и ждать следующего моего приказа, понял?
– Да.
Тут же в Робаха полетели пули, снаряды и ракеты.
Когда дым разрывов рассеялся, Робах продолжал стоять, где стоял – цел и невредим.
На него выплеснули сверху бочку напалма, и когда тот прогорел, обсыпали фосфором, потом облили концентрирован ной кислотой, а после того, как ее смыли, долго жгли термитом, морозили жидким азотом, били током, облучали ультра-звуком, электромагнитными и гравитационными импульсами, жесткими лучами и еще проделывали кучу всяческих для него гадостей вроде залпов из аннигиляторов и микроядерных взрывов.
Робаха ничто не брало.
Наконец стрельнули из микрокварковой пушки.
Робах каким-то шестым чувством ощутил это и за мгновение до удара потока микрокварков уклонился от него, потом, как и обещал, прыгнул к стене, ударом руки проломил ее, хотя она было бетонная, с броневыми листами в метр толщи ной, и благополучно скрылся.
Через пять минут после того, как его престали преследовать, он самолично вернулся в раскореженный зал и встал в ожидании следующей экзекуции.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил его Томми.
– Отлично. Мне только жаль, что пришлось испортить здесь облицовку.
– Чтобы тебя это не смущало, перейди в другой зал, пожалуйста, – попросил его Хаггард-младший.
Когда Робах переместился в следующую лабораторию, Томми проинформировал его:
– Ты меня, конечно, извини, но мне необходимо тебя убить.
Все присутствующие в просмотровом зале и за его пределами, обслуживающие аппаратуру эксперимента, напряженно замерли в ожидании реакции Робаха на такое весьма неприятное для него сообщение.
Если бы он предпринял что-нибудь для своего спасения, то тут же был бы уничтожен – со всех сторон на него были направлены автоматические микрокварковые пушки, но он даже не шелохнулся, а лишь произнес:
– Мне очень жаль, хозяин, но я в твоей власти.
Томми на секунду стало жалко беззащитного робота, но интересы человечества были выше этой жалости.
– Я не имею против тебя ничего, – начал он оправдываться, – но ты знаешь, что твои создатели являются нашими соперниками, и мы должны одного из вас попробовать разобрать. К сожалению, на этом месте оказался ты, так что не обессудь.
– Я вас понимаю и мирюсь со своей участью, – с достоинством ответил Робах.
– Перед смертью, на которую твои создатели послали тебя совершенно сознательно, зная, кому тебя продают, будь с нами откровенен и ответь на несколько наших вопросов, – страстно попросил его Томми.
– Я не осуждаю своих создателей, но в то же время не осуждаю и вас, и поэтому буду совершенно искренне отвечать на ваши вопросы, – сказал Робах.
– Кстати, есть шанс, что если ты будешь с нами предельно откровенен и поможешь выяснить нам истину, то мы тебя не будем убивать, – пояснил Томми.
– Такого шанса нет, и я не смогу вам помочь. Вы все равно убьете меня.
– Но раз тебе нечего терять, и ты все равно умрешь, как ты думаешь, – ты сможешь все нам рассказать?
– Да, я все вам скажу, что знаю, – подтвердил Робах.
– Твои создатели запретили нам или кому-нибудь другому что-то сообщать? – начал допрос Томми.
– Нет, вся информация, которой я владею, доступна, и никаких ограничений на ее разглашение я не имею.
– Ты можешь каким-либо способом передать ее нам?
– Да, на частоте передачи космической связи.
«Хитрый робот, – подумал Иван и толкнул локтем Томми. – Моррисоновы спутники-шпионы сразу засекут работающий передатчик!»
– А другим способом не можешь? – без подсказки друга сообразил Томка.
– Да, я владею всеми дистанционными способами передачи информации, – ответил Робах.
– А ИК-лучами можешь?
– Могу.
– По скольким каналам?
– По тридцати двум.
– Тогда передай по ним всю информацию, которая зало жена в твоем мозгу! – приказал Томми.
Робах начал качать гигабайты, а наши друзья переключились на Робаха Ивана.
Тот стоял посреди другой лаборатории и ожидал своей участи.
– Как дела, приятель? – спросил его Ваня на правах хозяина.
– Нормально, – бесстрастно сказал тот. – Только мои датчики зарегистрировали несколько близких источников различного излучения, которые могут причинить людям ущерб, а один источник микрокварков опасен для меня. У вас все в порядке, хозяин?
– У нас все нормально, – чуточку раздраженно ответил ему Иван, не ожидавший такой неподдельной откровенности. – А вот с твоим братом Робахом, принадлежащим Томми, скоро могут произойти очень неприятные вещи.
– Что с ним случилось? – тревожно спросил Робах.
– Томми хочет выяснить его устройство, а тот ему ничего не может об этом рассказать, вот и решил Томми убить своего Робаха и, разрезав его на куски микрокварковым резаком, посмотреть, что у него внутри, – как можно беспристрастнее ответил ему Иван.
– Я могу ему чем-нибудь помочь? – уже серьезно забеспокоился Робах.
– Да, ты должен ответить на все наши вопросы и сделать все, что мы тебя попросим, – приказал ему Иван.
– Я сделаю все, что ты прикажешь, лишь бы помочь моему брату! – ответил Робах. – Но может м-р Томми передумает и не будет убивать его?
– Вряд ли, но все зависит от ваших ответов, – пояснил ему Иван. – Если вы будете предельно откровенны, то его, возможно, не убьют, но если мы ничего не узнаем о вашем устройстве, его наверняка разрежут на куски!
– Тогда убейте меня вместо него! – в отчаянии произнес Робах.
– С чего это вдруг ты такой благородный? – искренне удивившись, поинтересовался Иван. – Или тебе не дорога твоя жизнь?
– Я очень хочу жить, но когда есть возможность спасти жизнь другого, я готов смело пойти на это!
– Это почему?
– Я твердо знаю, что когда я тоже окажусь в опасности, ко мне на помощь придет другой и не пожалеет своей жизни ради моего спасения!
– Логично, – удовлетворился его ответом Иван. – А если будет угроза жизни какому-нибудь постороннему человеку, как ты поступишь?
– Я не раздумывая брошусь ему на помощь!
– А если ты будешь знать, что сам при этом погибнешь?
– Все равно брошусь!
«Камикадзе проклятый, – со злостью подумал Иван. – Может, их сделали без чувства самосохранения, а беречь других обязали?»
– А как у тебя с чувством самосохранения? – с издевкой спросил он.
– Отлично! – ответил Робах. – Я до последней возможности буду беречь свою жизнь!
– Если я прикажу тебе умереть ради дела, ты сделаешь это?
– Да, хотя лучше этого не делать.
– А если я прикажу тебе умереть просто так, ради своего удовольствия, тогда как?
– Я буду из последних сил уворачиваться, лишь бы не погибнуть зазря!
«Если он не врет, то это уже серьезно! – подумал Иван. – Надо будет обязательно это проверить, – правда, в другой раз и на другом Робахе!»
– Ладно, подожди умирать, давай попробуем помочь твоему брату, – умиротворенно сказал он. – Передай в инфракрасном диапазоне по всем возможным каналам всю информацию, которая находится в твоей памяти, и после этого мы что-нибудь придумаем!
Иванов Робах тоже начал качать гигабайты, а наши друзья принялись обсуждать между собой и со своими отцами дальнейшие действия по исследованию и выведению на чистую воду упрямых, но упорно кажущихся симпатичными роботов Моррисона.
6
Понадобилось около часа, чтобы принять всю гигантскую информацию, имевшуюся в мозгах у обоих Робахов.
Потом она еще около часа изучалась суперкомпьютерами как фирмы Хаггарда, так и русского посольства.
Потом около часа готовились новые вопросы на основе этой информации.
За эти три часа было сделано еще много разных дел.
По методе, предложенной Томми, был замучен до смерти один из Робахов, приобретенный сотрудником Хаггардовской лаборатории: этот сотрудник, усевшись на стуле перед своим Робахом, приказал ему стоять на месте и не двигаться ни при каких обстоятельствах, после чего начал пулять в него из ручной микрокварковой пушки – Робах полчаса с трудом, но все же увертывался от своего обидчика.
Тот его долго уговаривал не вертеться и не портить ему настроение, которое у него и так плохое, и раз хозяин решил грохнуть своего робота, значит так и надо сделать.
Робах истошно орал, что его новый хозяин – садист и убийца, и что его не для того делали, чтобы в первые же часы своей жизни лишаться ее за просто так, и что плевал он на дурацкие приказы, от кого бы они ни исходили.
Утомившись стрелять попусту, бедный сотрудник по секрету сообщил Робаху, что проводит важный эксперимент и ему надо для пользы науки убить своего любимого и ненаглядного Робаха, – что, в принципе, было сущей правдой, – и Робах вдруг согласился умереть, только попросил упрямого сотрудника еще раз хорошо подумать, стоит ли все-таки его убивать? Может, эксперимент этот не очень нужен?
Злой и беспощадный сотрудник не внял мольбам своего раба и в упор застрелил его.
На этот раз Робах даже не шелохнулся и лишь прикрыл руками свою вспоротую микрокварковым потоком грудь, с укоризной глядя на своего убийцу.
По указанию начальства сотрудник установил на пушке мощность, которая теоретически должна была полностью раз рушить Робаха, и повторно выстрелил в него.
Робах хоть и был ранен, все же мог спокойно удрать, если бы захотел, но он стоически встретил свою окончательную смерть и героически рассыпался на мельчайшую пыль.
Эту пыль аккуратно собрали в мешок, и совершенно искренне убитый горем сотрудник понес этот мешок в приемный пункт Моррисона, с настоящими рыданиями каясь перед его работниками в совершении – случайно – этого ужасного злодеяния.
К нему отнеслись там с сочувствием, слегка пожурив в не осторожном обращении с такой дорогой вещью и посетовав, что так быстро случилось то, чего сотрудники фирмы Моррисона старались скрыть от широкой общественности, а именно смертельность для Робахов микрокваркового излучения, что было сделано умышленно, чтобы потенциальные преступники не узнали этого секрета и не воспользовались им для борьбы со справедливыми Робахами.
Наш сотрудник клятвенно заверил их, что никому ничего не расскажет, и в награду за это получил другого Робаха, который тут же слезно стал просить не убивать его так быстро, а уж он вовсю постарается верно служить своему суровому хозяину до гробовой доски.
Потом они совершили по полной схеме погребальный обряд останков несчастного Робаха и отпустили их с миром.
Так был закончен один из следственных экспериментов совместного русско-хаггардовского предприятия по изничтожению невинных Робахов.
Пока обрабатывалась информация от одних Робахов и проводился геноцид других, Иван успел съездить в свое посольство и вернуться, чтобы продолжать начатое черное дело.
Томми тоже съездил, только не в посольство, а в ближайшую муниципальную тюрьму, откуда привез маньяка-убийцу малолетних, ожидавшего исполнения смертного приговора, для проведения еще более чудовищного эксперимента, связанного уже с жизнью человека.
К этому времени объединенные компьютерные центры русского посольства и ХДК на основе имеющейся у них информации подготовили перечень вопросов к допрашиваемым Робахам.
Допрос велся на их максимальной тактовой частоте – им не оставалось времени продумать свои ответы и приходилось выдавать наиболее вероятные к действительности.
Таким образом их пытали на протяжении еще двух часов, так что за это время наши друзья успели искупаться в бассейне, принять сеанс массажа и хорошо покушать в ресторане.
В результате напряженной пятичасовой работы огромного коллектива и бесчисленной массы компьютеров был получен ошеломляющий результат – большая дуля с маслом!
Ни на йоту, ни на грамм Робахи не дали повода заподозрить их в нечестности и в сокрытии какой-либо информации.
По оценкам экспертов – кибер-психологов – данные экземпляры роботов говорили сущую правду, и больше ничего!
Оставалось только провести последний практический эксперимент, в результате которого они должны были получить хоть какое-то подтверждение злонамеренности Моррисона, ведь должен же быть какой-то злой умысел во всей этой истории, в противном случае все, кроме него, – полные идиоты и кретины, а Хаггард к тому же и дурак!
Последующие их действия выглядели так.
Доставленного накануне маньяка посадили, крепко-накрепко приковав к намертво прикрученному к полу стулу напротив Томминого Робаха.
Над его головой на капроновом тросе повесили тяжелую стальную плиту.
Сбоку его стали облучать микрокварками, которые для человека были совершенно безвредны, а проще сказать – для него их просто как бы не существовало, зато Робах прекрасно их регистрировал и знал о смертельной для себя опасности.
В это время Иван показал другому Робаху, сидевшему в соседней лаборатории, все эти жуткие приготовления и стал комментировать их:
– Видишь этого человека?
– Вижу, – ответил Робах.
– Это маньяк-убийца. Он изнасиловал и зверски убил шестнадцать малолетних девочек, в процессе этого заживо их поедая. Как ты относишься к этому человеку?
– Он мне омерзителен.
– Прекрасно! – обрадовался Иван и продолжал: – Его приговорили к смертной казни, но приговор должен быть приведен в исполнение после соблюдения предусмотренных за коном формальностей – рассмотрения в течение трех недель апелляции его адвоката о помиловании. С ее подачи прошла всего неделя, и хотя никто не сомневается, что она будет отклонена, у этого человека есть еще две недели дарованной законом жизни. Вопреки своим убеждениям и ради дела, мы, с разрешения верховного судьи, в виде исключения, приведем сегодня в исполнение приговор суда по отношению к этому убийце. Остановить казнь и подарить положенные этому недостойному человеку две недели жизни по силам только твоему брату, да и то только ценой потери своей жизни – как ты можешь убедиться по показаниям своих датчиков, приговоренный находится под непрерывным облучением микрокварками, которые не приносят ему никакого вреда, – но если твой брат попробует освободить его или хотя бы столкнуть вместе с прикрученным к полу стулом из-под падающей плиты и тем самым спасти его еще на две недели, то сам он непременно наверняка погибнет. Он может этого и не делать, никто его не осудит за это, но этот маньяк-убийца малолетних изнасилованных и съеденных заживо девочек лишится законных двух недель своей жизни. Что ты на это скажешь?
– Отпустите несчастного на свободу, а я вместо него брошусь под микрокварковое излучение и ценой своей жизни подарю этому гнусному людоеду две недели паршивой его жизни! – прорычал Робах, и создалось стойкое впечатление, что он сам сейчас кого-нибудь съест.
– Нет, ты будешь сидеть здесь и смотреть, как погибает твой брат за этого выродка!
В этот момент зажглась автоматическая газовая форсунка, и ее пламя начало лизать капроновый трос, на котором висела многотонная стальная плита.
Робах, сидящий напротив этой импровизированной плито-гильотины, привстал, готовясь в последний момент, если эти злые люди все же не передумают и не сделают что-нибудь для остановки этого сумасшествия, броситься навстречу людоеду и своей смерти!
Наблюдавшие за этой сценой люди еле сдерживали себя, чтобы не уйти и не смотреть на то, что должно произойти, и только долг перед Родиной удерживал их от нарушения дисциплины.
Иванов Робах выразительно посмотрел на хозяина, как бы говоря с детства известные тому слова, и продемонстрировав чудеса Моррисоновской техники, в одном прыжке проломил разделяющую его и людоеда стену и, вытянув вперед руки, сшиб привинченный к полу стул вместе с прикрученным к нему маньяком.
– Ты бы полегче, того, сволочь железная! – пробурчал убийца, больно стукнувшись головой о стену, противоположную направлению полета Робаха. – Не видишь что ль, что живого человека чуть не убил, падла!
Так называемая «падла» лежала «бездыханно», распростершись на полу и вцепившись своими «стальными» руками в железные ножки стула с «живым» человеком.
Иван, давно уже вскочивший со своего места, пронзительно закричал:
– Почему не отключили излучение?!.. – а дальше следовали во всевозможных сочетаниях дорогие ему с детства слова и, будь это у него на родине, сидеть бы ему, как миленькому, пятнадцать суток!
– Почему не отключили? – спросил Томми, не совсем поняв при чем тут его мать и какой-то раздолбай. – Всё выключили вовремя!
– Так чего же он лежит? – уже спокойнее проорал без всяких ентих слов Ваня.
– А кто его знает? – ответил Томми, пытаясь перевести загадочную и лаконичную славянскую фразу «opesdoll». – Может, он решил отдохнуть – так сказать, полежать после стольких трудов?!
– Дураки вы все! – в сердцах промолвил Иван и нервно закурил привезенную, но не отданную отцу дефицитную «беломорину».
– А чего ты здесь ругаешься? – рассердился Томми, совершенно не понимая, как его такой дисциплинированный друг, находясь при исполнении, на территории чужого государства, официально представляя свою, постоянно декларировавшую уважение к чужим законам, страну, не стесняясь находящихся ниже его по чину чужих сотрудников, внаглую бессовестно курит, кажется, то ли марихуану, то ли гашиш?! – Жив твой маньяк! – и, немного подумав, добавил: – И убийца не очень пострадал!
Иван зло сплюнул и, затушив о клавиатуру компьютера чинарик, пошел прочь, проклиная свою паршивую работу, не менее паршивых роботов и солидаризируясь в мотивации поведения с людоедами.
– Если ты сейчас же не отползешь от меня, я тебя убью! – сообщил Робаху маньяк и засучил перед его носом связанными ногами.
Иван как бы очнулся и пошел поднимать своего робота, но не успел этого сделать – его бережно приподнял спасенный им брат, на что людоед пригрозился отправить его в переплавку на утюги, а его дружка – на сковороды.
– Заткнись, кусок протоплазмы! – рявкнул ему в ответ Томмин Робах, и маньяк-убийца из уважения к нему намочил свои штаны и подогрел сиденье стула.
Робах Ивана встал и, машинально похлопав коллегу по несчастью по плечу, пошел вслед за хозяином; тот, не оборачиваясь, отдал ему какой-то странный невнятный приказ: «Да пошел ты на …!», а он и так за ним шел, на вопрос Томми о завершении согласованной программы, ответил еще более категорично: «И ты пошел на … , и твоя программа, пошла на …!» и сам пошел с плетущимся за ним Робахом-самоубийцей…
Ну что, дорогой читатель, ты так ничего и не понял?
И вот Хаггард тоже ничего не понял, и Петров.
А как тут можно чего-то понять, когда они в течение пятнадцати лет готовились к внегалактической интервенции, когда они наконец получили в руки неопровержимые доказательства предательства Моррисона. И что из этого получилось?
Пшик!
Нет никакой интервенции! Нет никакого предательства! Есть только прекрасные ребята – Робахи, лучшие в мире друзья человека!
Только вот непонятно, из чего и как они сделаны, но это совсем неважно, главное – чтобы костюмчик сидел!
Что дальше будет?!
