Текст книги "Собиратель зла"

Автор книги: Дмитрий Луценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В напряжённом ожидании возможного нападения отряд проехал вглубь Итилиэна миль пять, пока не встретил большой обоз, вёзший продукты и фураж войскам, стерегущим Мордор. На телегах и козлах повозок не было ни одного воина. Совершенно привычная картина, если учесть, что в Итилиэне жили исключительно порядочные люди, а о разбойниках или иных лихих людях здесь не слышали со времён Саурона.

– Доброй дороги! – окликнул Адандил старшего интенданта – пожилого мужичка с пивным животом, ехавшего на головной повозке. – Не видели ли вы по пути что-нибудь подозрительное?

– И вам не терять подков! – услышал он в ответ. – Нет, всё спокойно, а после обеда вообще никого не встречали.

Последний факт тоже никого не удивлял – из-за большого расстояния торговля с землями Рун велась в основном посредством огромных, но редких караванов. Иное дело отряд встревоженных королевских дружинников, да ещё вдали от Минас Анора.

– Случилось чего? – в свою очередь поинтересовался интендант.

– Разбойники объявились на границе княжества, – угрюмо обронил сотник, – даже напали на наш дозор.

– Ох, меняются времена! – покачал головой седоусый возница, слышавший разговор. – Где это видано, чтобы по нашим землям убийцы и грабители разгуливали?!

– Адандил, ты же понимаешь, что обозников нельзя одних отправлять дальше? – тихо спросил десятник, друг убитого Белегдора. – Их же перережут за пять минут, как волчья стая отару овец!

– Да уж, легче добычи не придумаешь…

– И назад развернуть повозки не можем, иначе гарнизоны без провианта останутся…

– Разумеется, мы не бросим людей в беде. Вопрос только в том, сколько воинов двинуть против разбойников, а сколько оставить с гномами…

– Послушай, если и была крупная засада, то она там осталась – у границы. Туда и нужно двинуть основные силы! Мы достаточно ушли вглубь Итилиэна, никакая шайка сюда не полезет!

– Пожалуй, ты прав. Оставим с шахтёрами один десяток, а четыре, под моим началом, пойдут с королевскими поставщиками в Мордор.

Отряд дружинников разделился, и обозы двинулись дальше, каждый в свою сторону. В солнечный, но не жаркий летний день, неторопливая езда по Итилиэну представляет собой одно сплошное удовольствие. Можно любоваться красотой природы и слушать пение лесных птиц, которых нисколько не смущает поскрипывание телег, ползущих по дороге, а воздух так напоен древесными и травяными ароматами, что приятно кружится голова. Цветущий шалфей, дикая роза, душица и чабрец смешиваются с хвойными нотками кедра, пихты, сосны и можжевельника, благоухающим запахом камеди мастикового дерева и многих других, менее выдающихся растений. Отдельно стоит сказать про ирис, чей аромат как рукой снимает усталость, и цветы лаваралды, способные успокоить любое встревоженное сердце.

Через несколько миль путешествия по такому райскому саду, гномы и оставшиеся с ними дружинники поверили, что все их беды и опасности действительно остались позади. Миновав наполненную светом ясеневую рощу, повозки въехали в лесную арку между двумя холмами. На их спинах сплошной стеной вздымались высоченные тёмные ели, иногда разбавленные вечно что-то шепчущими осинами, и отряд словно провалился в тень и прохладу.

– Уф! Аж мурашки по коже! – сказал кто-то из всадников. – Скорей бы назад на солнышко!

Давным-давно дорогу проложили через вековой лес, и с тех пор никто не предпринимал дополнительных усилий, чтобы расширить здесь владения человека. Да и зачем? Проходившие по тракту конные и пешие, возы и телеги, лишь поддерживали его в том состоянии, чтобы зелёные заросли снова не захватили отвоёванную у них территорию.

В сравнении с другими местами северного Итилиэна, в лощине стояла тишь, и когда раздался протяжный скрип, переходящий в треск, то прозвучал он по-настоящему оглушительно. Огромное дерево рухнуло поперёк дороги прямо перед первой повозкой, едва не придавив лошадей в упряжке, и десять королевских воинов, ехавших верхом во главе отряда, оказались разом отрезаны от гномов.

В следующий миг откуда-то сверху послышалось бесноватое улюлюканье, а из-за деревьев полетели многочисленные дротики. И хотя изрядная их часть ни в кого не попала, а от большинства прочих людей спасли щиты, доспехи или обычная ловкость, без потерь всё же не обошлось. Под дружинниками убили несколько лошадей, а один из ратников получил настолько глубокую рану в бедро, что упал на землю и не мог встать на ноги.

Возница последней и самой маленькой повозки, запряжённой всего одной клячей, с испугу попытался развернуться и дать дёру, но был поражён дротиком в шею. Раненая в бок и оставшаяся без управления лошадь, испуганно заржала, рванулась и опрокинула груз в придорожную канаву. Другим же, более крупным возам, даже не имело смысла пытаться повернуть вспять.

Впрочем, обстрел, вопли и лихой свист разбойников лишь в первые мгновения смутили хорошо вооружённых и обученных воинов охраны каравана, не говоря уже о бывалых гномах. Срок жизни подземных жителей несравнимо длиннее человеческого, поэтому почти все они не раз сражались с орками во времена Саурона, и всегда враг имел значительное численное преимущество.

Дождь из дротиков быстро кончился, и стало понятно, что исход сражения решится в рукопашной, благо лучниками противник не располагал. Невидимый предводитель шайки отдал приказ идти в атаку, и к дороге, размахивая клинками, дубинами и копьями, побежали разномастные лиходеи, одетые кто во что горазд. Щитами они почти не пользовались, а кольчуги или кожаные доспехи имелись не более, чем у половины. Алебарды, отличное оружие против хорошо защищённой кавалерии, имелись лишь у пары негодяев.

Видя такую картину, в отряде все приободрились и даже жаждали ближнего боя, рассчитывая жестоко наказать плохо вооружённых и слабо организованных проходимцев, но тут всех ждал очередной сюрприз. Главная опасность заключалась в количестве нападающих. Их было не тридцать, и даже не пятьдесят, как поначалу могло показаться – около сотни человек набросилось на всего лишь восемнадцать бойцов, способных сражаться. Если у кого в отряде в тот момент и мелькнули в голове худые мысли, то вслух их не озвучивали, готовясь к беспощадной схватке.

Ситуация усугублялась тем, что после нападения ратники и горняки не имели времени и возможности собраться в единый отряд, и оборонялись порознь, двумя группами: дружинники в голове колонны, отрезанные деревом, а гномы у первой повозки. Подобный расклад предоставлял врагу отличную возможность бросить основную часть сил против воинов одного очага сопротивления и, уже расправившись с ними, заняться остальными. Но тут караванщикам немного повезло. То ли разбойничий атаман никогда не изучал военное дело, то ли не имел возможности что-либо изменить в действиях своих молодцов после начала боя. Они же, действуя, скорее всего по наитию, разделились почти поровну.

Королевские дружинники бились спокойно и хладнокровно, уделяя больше внимания обороне и при каждом удобном случае нанося выверенные, разящие удары. Разбойники, напротив, дрались отчаянно, не жалея себя, и вскоре по меньшей мере два их десятка лежали у ног защитников каравана. Ратники за то же время потеряли лишь одного убитым. Ещё двое получили лёгкие ранения, но в запале рубки просто не обратили на них внимания.

У гномов схватка выдалась гораздо более жаркой. Дело в том, что двум последним поколениям обычных людей не доводилось видеть воочию, как способен сражаться подземный народ, и потому низкий рост противников, прижавшихся спинами к повозке, вселил в разбойников уверенность в скорой победе – до неё остались сущие мгновения, стоит лишь только поднажать!

Тем не менее, минута бежала за минутой, но битва не стихала. Сгрудившись на небольшом пятачке, нападавшие не могли в полной мере использовать своё превосходство в числе, а все обмены ударами заканчивались в пользу гномов. Свой малый рост они превратили в преимущество. Улучив момент, как правило, после отражения чужого выпада, били противников топорами по незащищённой голени, отправляя следующим взмахом упавшего в небытие. Лишь двое вели себя иначе. Гракх стрелял из тяжёлого арбалета поверх голов товарищей, а Рагнар, рыча словно медведь, крушил направо и налево всех и вся, не признавая обманных финтов и увёрток. Ударов его секиры не выдерживали ни мечи, ни щиты – обломки порой отлетали вместе с руками, их державшими. Перед повозкой вырос настоящий пригорок из вражьих тел, которые стали изрядно мешать живым разбойникам в их попытках подобраться ближе.

Ровно в тот момент, когда гномы сами поверили, что скоро им удастся отбросить наседающего противника, разбойники применили новую хитрость: в воздух взметнулась пара сетей с грузилами по краям, какими набросом ловят рыбу на мелководье. Рагнар предостерегающе крикнул и, не сходя с места, рассёк первую из снастей напополам, спасая тем самым себя и стоявших рядом. Выглядело так, будто нет ничего легче, разве что разрубить кочан капусты, и эта кажущаяся простота через мгновение погубила двух гномов. Вместо того, чтобы увернуться, они попробовали повторить поступок Рагнара, но безуспешно. Сеть опутала несчастных и лишила всякой возможности защищаться. Быстро скинуть её оказалось невозможно, и прежде, чем товарищи смогли помочь пленённым гномам, им нанесли множество смертельных ударов.

Неприятности на этом не закончились, а стали расти, как снежный ком. Используя брешь в разорванном строе, окрылённые успехом разбойники хлынули вперёд. Единая линия обороны перестала существовать, и все понимали, чем это неминуемо должно закончится – полным разгромом и беспощадной резнёй. В тот момент, когда одни готовились торжествовать, а другие – продать свою жизнь подороже, чаши весов судьбы в очередной раз вздрогнули и склонились в противоположную сторону.

Сначала совсем рядом раздался сигнал трубы, известный в королевстве любому воину и означающий "В атаку!". Разбойники стали тревожно озираться, хотя сражение по инерции всё ещё продолжалось. Но когда в лощине грянул слитный топот копыт, и два десятка дружинников налетели на шайку с фланга, лесные удальцы моментально обратились в бегство. Точнее сказать – попытались. Крутые склоны холмов, между которыми проходила дорога, не позволяли разбойникам быстро достигнуть спасительных деревьев, в то время как всадники и уцелевшие защитники обоза разили их без сожаления. Ускользнуть от расправы удалось единицам.

Оглядевшись на месте схватки, Адандил подъехал к Рагнару, перевязывавшему раненного в голову Гракха.

– Вы сохранили то, что нашли?

– Да, они не успели добраться до повозки, – кивнул богатырь.

– Ещё бы чуть-чуть и вам было бы не с кем разговаривать, – сварливо вставил бригадир. – Хоть бы для приличия спросили про здоровье!

– Не обессудь, но эта ноша дороже твоей и моей жизни, – сухо ответил командир охранения.

– Я заметил! – ещё больше распаляясь, воскликнул Гракх. – Из десяти шахтеров в живых осталось только четверо! Вы часом не на живца разбойников ловили?!

– Не говори глупостей! Среди моих воинов, что остались с вами, тоже трое убитых! Большая удача, что мы успели вернуться и спасти хоть кого-то!

Несколько напряженных мгновений человек и гном, нахмурившись, смотрели друг другу в глаза, пока бригадир не отвел глаза.

– Ладно, – вздохнув, примирительно махнул он рукой. – Ты уж не бери мои слова близко к сердцу, просто я не остыл после схватки. Признаться, помощи мы не ждали.

– Честно говоря, ваше появление удивило нас не меньше, чем разбойников, – добавил Рагнар.

– Вы обязаны жизнью моему сержанту Эйвинду. Мы ехали, разговаривали, и я вслух поразился дерзости небольшой шайки, посмевшей напасть на королевских воинов. А он вдруг спросил, почему мы так уверены, что напавшие на патруль пришли со стороны Гиблых Болот?

– Откуда же ещё им взяться? – удивился Гракх. – Разве кто-нибудь слышал о лесных душегубах в исконных землях Гондора?

– Вот и я так ему сказал, а он меня снова спрашивает: "А если это вовсе не обычные разбойники? Вдруг им нужны наши мордорские находки, пришли они со стороны Минас Анора и знали заранее, что мы встретим совершенно беззащитный обоз? По-настоящему дерзкий и хитрый главарь мог нарочно разыграть нападение, чтобы раздробить наши силы. Достаточно отправить лёгких лучников, которым несложно скрыться от всадников в лесу".

– Признаться, звучит дико, хотя здесь, в лощине, в нас действительно не прилетело ни одной стрелы. И всё равно – не могу поверить! Как разбойники могли пройти незамеченными через весь Итилиэн?!

– Например, под видом торговцев, – предположил Рагнар. – В повозках с верхом из парусины не составит труда спрятать не только оружие, но и людей. Хотя последних можно везти в открытую, достаточно сказать любопытным, что они нужны для каких-нибудь работ. Если кто-то вообще станет спрашивать.

– Я в тот момент не смог всё это представить, – продолжил Адандил. – Даже мелькнула мысль: "До какой ерунды додумался!". Но потом у меня вдруг защемило в боку. Можно сказать, сердцем почувствовал, что сержант дело говорит. В общем, мы опять разделились и поспешили к вам. Если бы ошиблись, не знаю, куда бы я от стыда провалился!

Бригадир гномов достал из-за пазухи мешочек, а из него два крупных драгоценных камня.

– Возьми, сотник, себе и сержанту. Не прискачи вы вовремя – они бы мне не понадобились, а раз я жив, то ещё себе добуду.

Глава 5. Книга заклинаний

В малом зале дворца, предназначенном для встреч короля с глазу на глаз или собраний небольшого числа людей, за столом сидели трое: Элессар, советник Эрлинг и лорд Итилиэна Эльборон. Последний в молодости очень походил на своего отца Фарамира: такой же высокий и статный, с благородным лицом и открытым взглядом серых глаз. Конечно, время не прошло для него бесследно. Теперь он выглядел старым и седым, но годы не согнули спину, а в глазах по-прежнему читалась внутренняя сила и мудрость. Помимо троих названных в Совете обычно участвовал сын короля Эльдарион, но он две недели назад по поручению отца отправился на восток, вести переговоры с вождями истерлингов, и пока ещё не вернулся.

– Скажи мне, Эльборон, твоим следопытам удалось выяснить, как и откуда на землях княжества появились головорезы? – спросил Элессар.

– Да. Мы нашли повозки на лесной просеке, недалеко от места, где произошло нападение. Чуть раньше их видели на дороге и люди, и эльфы Леголаса, но никто ничего не заподозрил – разбойники ничем не отличались от прочих подданных королевства. Что же касается пути, которым прошла шайка, то нам есть над чем поразмыслить, ведь повозки прибыли с другого берега Андуина. Это могут подтвердить городские стражники Осгилиата, нёсшие службу у мостов. Если разбойники и пришлые, то въехали они в прямом и переносном смысле через главные ворота, разве что без музыки и фейерверка.

– Не хочет ли почтенный Эльборон сказать, что Ар-Адунахор собрал шайку из преданных ему людей в столице? – холодно поинтересовался советник.

– Нет. Я лишь полагаю, что даже если сбежавшие из Мордора кладоискатели каким-то образом сообщили своему хозяину о провале, то прислать отряд издалека он попросту не успел бы. Скорее всего, разбойников держали наготове поблизости.

– Что ж, – поднял брови Элессар, – я уже не удивлюсь, если местом сбора им действительно послужил Минас Анор!

– Сир, даже если и так, мы вряд ли что-то сможем с этим поделать, – развёл руками Эрлинг. – Люди, уплатившие пошлину, имеют право свободно войти в любой город королевства. Ведь ни один наш стражник не способен определить, что замыслил человек, лишь взглянув ему в лицо и задав пару вопросов. Тщательно досматривать все въезжающие в столицу повозки тоже невозможно, в противном случае перед городскими воротами будет очередь на много миль!

– Я не об этом. Конечно, глупо запираться в крепостях и разрывать торговые связи. Но посмотрите: враг действует у нас под носом и ему известно всё о наших планах на шаг вперёд! Мы же блуждаем впотьмах! Вопрос: как такое стало возможно?

– Тому могу я дать простое объяснение. В рядах разбойников, достаточно лишь взглянуть на убитых в Итилиэне, в основном отребье разных народов. По понятным причинам у нас нет своих людей среди подобных им. Что же касается осведомлённости врагов, то, скорее всего, они легко отслеживали передвижение любых отрядов и обозов, скрываясь, например, среди разноробочих. Чтобы быстро извещать друг друга на больших расстояниях, разбойники вероятно, как и мы, использовали голубиную почту.

Элессар некоторое время ничего не отвечал, погрузившись в глубокие раздумья.

– Боюсь, картина, нарисованная тобой, Эрлинг, не совсем полная, – произнес он наконец, – и в число заговорщиков затесалось как минимум несколько жителей столицы. А самое неприятное, что один из предателей занимает весьма высокую должность. Именно поэтому мы сегодня обсуждаем государственные проблемы в столь узком кругу.

– Государь, вы уверены, что дела обстоят столь плохо?

– Друзья мои, судите сами. Допустим, враг проследил или догадался, куда и с какой целью направился Гракх со своей бригадой, но как он узнал, что находки повезут гномы, а не, скажем, отряд конных гвардейцев? Надо отдать должное, нападение было хорошо спланировано, а столь успешный отвлекающий манёвр в виде засады лучников возможен только в одном случае – если точно знаешь, где и когда встретятся два каравана. Но как разбойники столь точно рассчитали время и место?

– Нужно, по меньшей мере, быть в курсе того, когда гномы отправились в обратный путь.

– Иными словами, содержание сообщения о выступлении отряда, отправленное из Мордора голубиной почтой, не являлось секретом для людей Ар-Адунахора, хотя в Минас Аноре о нём знало лишь десять человек и все они из моего ближнего круга! Вы понимаете? Необходимо проверить каждого!

– Будет исполнено.

– Уверен, есть и другие. Кто бы ни оказался предателем, едва ли он сам ходил на встречу с разбойниками. Наверняка, известия им передавал помощник, а ещё несколько человек отслеживали, какие торговцы и караваны уходят в нужном направлении.

– Покажем убитых в лесу Итилиэна городским стражникам и трактирщикам, – кивнул советник, – вдруг кто-нибудь из них вспомнит нечто важное. Где-то же они должны были наследить!

– Я не сомневаюсь, что вы правы, – развёл руками Эльборон, – но всё равно не могу понять, как на сторону Зла перешли потомки тех, кто много поколений боролся с Сауроном и его прихвостнями?

– В большой массе людей всегда найдутся чем-то недовольные или просто заблудшие овцы, – вздохнул Элессар. – Причём обиженных почему-то всегда легче найти среди богатых и сытых, чем среди бедняков.

– Так бывает, когда на смену поколению отцов, победивших самого грозного за последнее тысячелетие врага, приходят изнеженные и избалованные сыновья, мало чего добившиеся самостоятельно, – сердито произнёс Эрлинг. – Многим знатным отпрыскам не хватает строгого воспитания и настоящего дела, где-нибудь на границе Королевства с враждебными соседями. Они не знали бед большой войны, а смыслом их существованья в столице стало соревнование в тщеславии!

– Конечно, в праздности и гордыне нет ничего хорошего, – поднял брови лорд Итилиэна, – но разве могут они стать почвой для столь ужасной измены?

– Ещё как! – твердо ответил советник. – Судя по разговорам, которые до меня доходят, некоторые высокопоставленные мужи в Минас Аноре всерьёз полагают, что их предков чем-то обделили!

– Что ж, видно придётся сделать воинскую службу обязательной для всех юношей из семейств, имеющих герб, – кивнул Элессар. – Правда, остаётся вопрос, что нам предпринять сейчас? Мы не можем бросать в темницу за глупые мысли и пустые слова!

В дверь залы аккуратно постучали, и после разрешающего возгласа короля, внутрь заглянул начальник караула.

– Фрар, сын Фундина, просит принять, ваше Величество.

– Пропусти его.

Войдя, седобородый старейшина общины гномов, только успел приложить руку к груди и раскрыть рот, чтобы произнести витиеватое приветствие, но король не дал ему полностью осуществить задуманное.

– Оставим церемонии до лучших времён, мой друг! Мы все рады тебя видеть, а теперь не томи – покажи вашу находку!

Фрар бережно извлёк из внутреннего кармана небольшую коробочку, а из неё – массивный золотой перстень с большим и очень эффектным чёрным камнем, заключённым в оправу. На широком ободке кузнец, создавший это великолепное украшение, разместил поверх драгоценного металла тончайшую полоску из неведомого сплава, не отличавшуюся по цвету от глубокого ночного неба. За счёт сильного контраста на ней даже издали были хорошо заметны выпуклые руны, выполненные золотом. Однако главным всё же оставался камень. Он обладал необъяснимым магнетизмом, притягивал взгляд и завораживал. Стоило отвести глаза и через мгновение неодолимое желание снова вынуждало посмотреть на это чудо.

Подойдя ближе, старейшина положил перстень на стол перед правителем и отступил на шаг. Элессар очень осторожно взял древний артефакт большим и указательным пальцами и принялся пристально его разглядывать, медленно поворачивая под разными углами. То, что в этом предмете скрыта некая тайна, и, возможно, не одна, интуитивно чувствовал всякий, даже не знакомый с историей перстня. Но король, хоть и видел его впервые, знал много больше, чем простой смертный.

– Никогда не видел столь крупный и совершенный чёрный бриллиант, – наконец произнёс Элессар. – Из всех драгоценных камней только он полностью поглощает лучи света. Ты ведь уже давно догадался, Фрар, что за вещь попала тебе в руки?

– Да, Ваше Величество. Его описание известно мне с детства. Вы сейчас держите одно из Семи гномьих колец, а точнее – то, что принадлежало Дьюрину Третьему. Его последний владелец – Траин, сын Трора, сгинул в темнице Дол Гулдура.

– Что ты почувствовал, прикоснувшись к нему впервые? – спросил король и пристально взглянул на гнома.

– Огромное волнение. Меня буквально трясло.

– Как думаешь, это походило… на проявление какой-нибудь внешней силы?

– Нет, – твердо ответил Фрар. – Думаю, я испытал священный трепет от мысли, что держу в руках кольцо самого Дьюрина.

– И только? А легко ли тебе было сейчас отдать мне реликвию вашего народа?

Едва заметная судорога на миг исказила черты лица старейшины, однако затем он несколько раз отрицательно покачал головой и вновь стал прежним.

– Разве принесло хоть одно из Колец Власти счастье кому-нибудь из гномов, ими владевших? – спросил он в ответ. – Смерть, душевные муки, вызванные алчностью, и прочие беды – вот то, что они получили. Временное обогащение всегда сменялось кровопролитными войнами и разорением. Говорят, кольцо Дьюрина выковали первым из Семи, и Саурон не успел его коснуться, но и в таком случае эльфийские кузнецы опирались на знания Тёмного Властелина. Для любого из Казад этот перстень проклятье, боль и память о тёмных временах.

– Значит, ты не чувствуешь искушения? – продолжил допытываться Элессар.

– Нет, – произнёс Фрар, улыбнувшись, – определённо нет. Если бы я ощутил какую-нибудь силу, исходящую от вещи со столь дурной славой, или в моей голове начали крутиться непривычные мысли, то, пожалуй, испугался бы. Думаю, кольцо Дьюрина лишилось своей силы. Оно находилось у меня довольно долго – и ничего не произошло.

– Я тоже не чувствую в нём какой-либо чёрной силы и хотел убедиться, что мои ощущения верны, – произнёс Элессар задумчиво. – Однако и обычным украшением его назвать нельзя. Кольцо по-прежнему несёт в себе след эльфийской магии.

– Вы думаете, перстень ещё можно так или иначе использовать? – поинтересовался Эльборон.

– О нет, – ответил король, – в нём живёт лишь слабый отголосок когда-то наложенных заклятий. Саурон изначально подстроил всё так, чтобы любое из великих колец имело тесную связь и даже определённую зависимость от Кольца Всевластья. Поэтому, когда ноша Фродо упала в жерло Ородруина, все они утратили свою мощь.

– Значит, мы опять вернулись к тому, с чего начали, – подытожил Эрлинг. – Зачем нашему злодею перстень царя гномов, если после падения Тёмного Властелина всё, к чему он успел приложить руку, разрушилось или утратило силу?

– Может быть, не совсем всё, – неожиданно возразил Фрар. – В некоторых предметах из подземелья Барад-Дура до сих живёт злая воля их создателей.

Даже если бы он сообщил о приближении к Минас Анору войска орков, то вряд ли бы добился подобного эффекта. Изумление людей было столь велико, что после произнесённых старейшиной слов, несколько мгновений в зале царила полная тишина.

– Поясни, пожалуйста, о чём ты говоришь? – попросил Элессар, пришедший в себя первым.

– Когда моим парням удалось сделать проход под чёрную плиту, то они обнаружили не только кольцо. В том же помещении находилась древняя, порядком потрёпанная книга заклинаний, закрытая на магический замок. И, тем не менее, им удалось её открыть.

– Не повредив сам гримуар? Как?

– По случаю, в мордорском отряде оказался Одд – большой мастер по таким хитрым штукам.

– Неплохо бы с ним тоже побеседовать, – вставил замечание Эрлинг, – он может поведать очень важные детали!

– К сожалению, не получится. Одд погиб во время боя с разбойниками. Однако выжили несколько гномов, стоявших рядом с ним в момент открытия книги, и от них я услышал крайне интересные вещи…

– Умоляю, Фрар, будь краток! – попросил король, прекрасно знавший любовь подземного народа к длинным повествованиям с упоминанием мельчайших подробностей.

– Они уверяют, что стоило Одду прочитать вслух несколько строк одного из заклинаний, как все присутствовавшие ощутили невидимое вращение. Бригадир Гракх клянётся, что это не было дуновение ветра, и я ему верю.

– Магические завихрения? Но этого не может быть! – воскликнул Эльборон. – После падения Саурона, гибели его кольценосцев и Сарумана, ухода из нашего мира главных эльфийских волшебников и Гэндальфа, в Средиземье просто не осталось магии!

– И всё же, – насупился старейшина общины. – Мы, гномы, существа практичные, крепко стоим на ногах и не склонны к поспешным выводам. Если одному из нас ещё может что-то померещиться, то не десяти одновременно!

– Какая-то магия есть в наших землях и сегодня, – подняв руку над столом в примиряющем жесте, произнёс Элессар. – Её мало, и неизвестно, что служит ей источником, но она есть. Ты хочешь что-то сказать Эрлинг?

– Спросить. Почтенный Фрар, ты сказал – "он прочитал", а разве гномы владеют чёрным наречием?

– Мы так долго воевали с орками, что и в нашем народе появились немногочисленные знатоки вражеской речи, выучившие её через пленных. Впрочем, в тот день эти знания не понадобились. Книга написана на адунаике.

– Язык Нуменора… Хм.

– Мой народ всегда славился своей тягой к знаниям, и многие из нас владеют несколькими языками.

– Нет, нет! Меня удивляет не то, что подземные жители смогли прочесть заклинание, а его запись на адунаике.

– Совершенно очевидно, что книга принадлежала не Саурону, – ответил вместо старейшины король, – ему бы действительно не пришло в голову воспользоваться этим языком. Составитель, наверняка, нуменорец. Кто-то из ближайшего окружения Тёмного Властелина… Не удивлюсь, если наш загадочный враг, заметьте – тех же кровей, знал о ней. Фрар, ты ведь заглянул внутрь книги?

– Да.

– Расскажи нам, что в ней записано.

– Признаться, я прочитал немного. Помню, там есть заклинания для поднятия мёртвых и вызова духов, а ещё описывается, как сотворить землетрясение, способное разрушить стену крепости, и как наслать чуму. Ах, да! Вспомнил одну деталь, впрочем, может она и бесполезная…

– Говори же!

– На титульном листе изображён неизвестный мне экслибрис: черный меч, по одну сторону от которого находится чёрная корона, а по другую – череп того же цвета.

– Зато я отлично знаю, о чём, или вернее сказать – о ком идёт речь, – тяжело вздохнув, произнёс Элессар. – Предки ныне живущих гномов не имели дел с владельцем этого герба и не сталкивались с ним на поле боя. Иначе бы его описание, можете мне поверить, навсегда осталось в памяти подземного народа. Меч на изображении направлен остриём вверх?

– Да, Ваше Величество.

– Это символ, означающий готовность, и более того – призыв к кровопролитию. Чёрная корона говорит не столько о земной власти её хозяина, сколько о первенстве среди Призраков Кольца…

– Так это герб Короля-Чародея?! – воскликнул Эльборон.

– Вернее будет сказать повелителя Ангмара. Дунэдайн, жившие в Артэдайне и Кардолане, постоянно видели его на щитах своих врагов-соседей. Битва за битвой, без перемирий на протяжении многих столетий! Даже малые дети знали, что означают эти символы.

Рассказывая, Элессар заново переживал судьбу своего народа, и ему даже пришлось замолчать на несколько мгновений, чтобы справиться с волнением.

– Ангмарцам недолго довелось радоваться своей победе. Удар объединившихся войск людей и эльфов уничтожил Колдовское Королевство, однако Чёрный Предводитель сбежал и через некоторое время захватил Минас Итиль. Он переименовал его в Минас Моргул и утвердился там. Однако, если помните, орки крепости Кольценосцев сражались под знаменем с изображением Луны Исилдура и мёртвой головы. То есть из ангмарского герба в новый перекочевал только череп, как символ чёрной магии. По большому счёту, мы могли, нет – должны были догадаться кто создатель книги и без экслибриса, едва услышав перечисленные Фраром заклинания!

– Государь, речь о событиях давно минувших дней, – возразил советник, – неудивительно, что мы не сразу догадались, откуда дует ветер. И потом, разве в данный момент это столь важно?

– Да, Эрлинг, очень! Для нас самое время начать думать по-другому, если мы не хотим проиграть. Возможно, нас ждёт не благородный звон мечей, а совсем другая война. Король-Чародей не сокрушил дунэдайн в честном бою, а наслал чёрный мор на наши земли. В Артэдайне эпидемия чумы буквально выкосила жителей городов и селений, а Кардолан и вовсе обезлюдел. Ужасных Умертвий тоже призвал он, и, наконец, ворота Минас Тирита разрушило древнее заклятье, а вовсе не таран Гронд, как некоторые полагают. Используя чёрную магию, Ар-Адунахор вполне может снова погрузить Средиземье в хаос, даже не располагая огромной армией.

– Какое древнее зло мы раскопали, – тихо произнёс Фрар, потрясённый услышанным. – У меня волосы встают дыбом от мысли, что я держал его в руках!

– Давайте успокоимся! – призвал собравшихся князь Итилиэна. – Для того, кто не обладает должной силой, знание заклинаний совершенно бесполезно. Возможно, наш нынешний враг не стоит и мизинца предыдущего владельца книги.

– Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, – нахмурив брови, произнёс король непривычно жёстким голосом и тоном, в котором угадывалась натянутая тетива. – Уверен, Король-Чародей не жаловался на память и записал заклинания и ритуалы вовсе не для личных нужд.