Текст книги "Наследник пепла. Книга IX (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дубов

Соавторы: М. Борзых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Наследник пепла. Книга IX

Глава 1

Бельзияр предпочитал держаться в тени. Но Максвелл не жалел жертв для своего покровителя, кровь лилась рекой, позволяя божеству уже ненадолго покидать свою тюрьму, пусть и в астральной проекции. Ничего, скоро он взломает стены своей темницы и вырвется на свободу. И тогда все те, кто запер его, умоются собственной кровью.

Максвелл чувствовал волны ненависти и безумия, расходящиеся от божества. Более того, Бельзияр выказывал нетерпение. Он буквально подавлял, требуя как можно скорее сломить последние очаги сопротивления в демоническом мире.

– Ты желал муас и получил его! – хрипел Бельзияр предсмертными криками своих жертв. – Почему же ты медлишь?

– Минерал – это ещё не всё, – возразил Максвелл, не поднимая головы. Незачем лишний раз провоцировать безумное божество. – Но мне необходимо создать из него стационарный усилитель, воплотить структуру, которая поможет моим менталистам. А это дело не одного дня, потому что до этого у нас были лишь теоретические наработки. Нужно научиться работать с муасом и провести серию опытов, чтобы всё было идеально!

– Так создавай свою структуру, – рычал и бесновался Бельзияр. – Необходимо развивать наступление на наших противников. Отзови практически все легионы из мира людей. Там сейчас нам никакие битвы не нужны. Необходимо сломить хребет сопротивления здесь – в замке Огня. Уничтожь его вместе с Землёй. Это – первоочередная задача. Мы должны подчинить этот мир. А после падения этого мира, человечишек ничего не спасёт.

– Да, покровитель! Мы сделаем всё, что нужно, – ответил на это Максвелл. – И даже более того.

Ему не нравилось, как с ним разговаривает божество, но сделать он толком ничего не мог. Потому что подчиняться было необходимо.

– Я не вижу твоих стараний! Где легионы низших, готовых лить кровь с моим именем на устах? Где разрушенные храмы Саламандры и Скалотуры? Где мой собственный храм? Почему постройка его идёт так медленно?

– Легионы низших питаю своей кровью ваши жизнь, покровитель! Храм строится. Его алтарём станут осквернённые алтари чужих огня и земли. Дайте мне немного времени, чтобы создать идеальный конструкт-усилитель, и к вашим ногам упадёт весь демонический мир! Ваша власть будет безгранична.

– Ты не понимаешь! – рычал на него Бельзияр. – Как только мы уничтожим всех их последователей, я буду властвовать в нескольких мирах.

– Но другие боги взбунтуются, – Максвелл понимал, что чего-то не знает, и очень хотел это выяснить несмотря на то, что рисковал навлечь на себя гнев божества. – Или у вас есть оружие против них?

– Как только боги лишатся верующих, их сила уменьшится в разы, – пояснил Бельзияр. – Без поддержки верующих они ослабнут и будут вынуждены либо сдохнуть, как простые смертные, либо уйти в другие миры. А у тебя есть всё необходимое. Поэтому пока они не прознали про муас, готовь массированное наступление.

«Ах, так, – решил Максвелл. – Получается, уничтожив своих врагов, я заодно уничтожу и их божков. Чванливых, спесивых, отказавших мне в покровительстве лишь по причине скудоумия и узости мышления».

Он понятия не имел, что можно от них избавиться разом. А тут оказывается, решение есть.

Уйдя от божества, Максвелл задумался. Он понял, что ему очень даже пригодится грязнокровка, которая сломила Оега. Чем больше он думал о ней, тем больше осознавал: она – результат невероятного, даже в чём-то удивительного эксперимента. Бастард, без всевозможных усилений из муаса, смогла не просто сломить демона с муасом, а ещё и уничтожить его?

При этом она не просто выстояла, она построила целую систему, защищавшую людей от ментального воздействия, сплела такую сеть, что любо-дорого было посмотреть. Всё это он успел считать в разуме у своего сына перед тем, как уничтожить его. Слабакам в его роду не место.

А вот грязнокровка, судя по всему, оказалась самородком в плане ментальных способностей. Терять такого представителя с редчайшим даром он не мог и не хотел. И поэтому он подумал, что нужно воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Пока полукровка, выжатая после сложного боя, лежит обескровленная и обессиленная, он без труда сможет её умыкнуть. С ослабленной защитой, он легко покопается у неё в разуме и слегка поправит часть её воспоминаний. Только ментальные закладки нужно будет упрятать так, чтобы в момент, когда она очнётся, у полукровки не возникло бы вопросов о том, на чьей стороне нужно воевать.

Для этого ему нужно было сделать не так уж и много, всего лишь открыть портал в мир людей, сделав привязку на свою собственную кровь.

Сначала он подумал, что это может быть опасно. Но затем лишь усмехнулся: вряд ли сейчас в стане людей после боя царит порядок. Скорее всего там хаос и продолжается зачистка. Вряд ли кто-то вообще заметит её отсутствие и хватится искать эту полукровку. Поэтому Максвелл собрал десяток своих воинов-ближников и открыл портал к внучке.

Но мир людей в очередной раз смог его удивить.

Потому что первым, кого он увидел, был ещё один полукровка, который мгновенно при виде Максвелла изменил свою ипостась на демоническую и закрыл собой девушку, лежащую без сознания ан больничной койке.

* * *

После ухода Кости, Тагая и Артёма мы ещё немного посидели и пообщались с Белоснежкой и Гризли. Ада в наш разговор практически не вмешивалась.

И вот если Михаилу всё же было проще, потому что он видел всю ту нашу жизнь во снах, то Зимовит Медведев ничего этого не знал. И только качал головой, иногда хмыкал. Я понял, что прямо сейчас ему этот разговор немного неудобен. Возможно, надо было чуть больше его подготовить.

Я решил не усугублять ту неловкость, которую он ощущал. В конце концов я хотел, чтобы рядом со мной всем и всегда было комфортно. Вместо этого я сказал:

– Ребята, я действительно очень рад, что мы все собрались в этом месте. Но я очень хочу пойти проведать Мирославу. Ведь именно она внесла огромный вклад в нашу общую победу. Да и потом, она сделала практически невозможное: сумела сломить и уничтожить чистокровного демона. Видимо, её прошлое и её способности в плане ментала оказались не так просты, как кто-либо вообще мог подумать. Потому что она объединила в себе и сильную демоническую магию, и невероятно сильную человеческую кровь со способностями Полуночников. Но и дар главного селекционера-менталиста Максвелла оказался в ней очень силён. Из Миры получился этакий самородок, вобравший сильнейшие черты двух рас. Но даже и это ещё не всё.

– А что ещё? – Белоснежка ухмыльнулся. – Я её ещё ни разу не видел, а знаю о ней уже больше, чем о ком-либо. Кроме нашей пятёрки, разумеется.

– А она ещё и рунолог, имеющая относительное покровительство от богини Арахны, взявшей под патронаж ещё Тагая и Радмилу. Так что вот вся эта тройка, неожиданно сплотившаяся и сработавшая, пока меня не было, приводит меня, если честно, в некоторое замешательство.

– Ну всё правильно, – сказал на это Гризли. – Тебя не было. Ты там, по храмам, разным прохлаждался. Они могли положиться только на себя, что они и сделали.

– А я, на самом деле, искренне рад, что они так сплотились, – ответил я. – То есть смогли объединиться без центральной фигуры. И если раньше, они были лишь спутниками, то теперь всё сумели и без меня. И это самое главное.

– Для тебя это важно? – уточнил Инеев.

– Очень, – кивнул я. – Ты не представляешь, как это круто – понимать, что круг твоих друзей не рассыпался, а продолжил действовать совместно. Для меня это, наверное, одно из самых важных достижений, наравне с перерождением и обретением Агнеса.

– Это действительно здорово, – согласились со мной друзья.

После чего мы всё-таки решили, что нужно проведать Миру в лазарете.

Сначала я хотел посетить Радмилу, которая сидела над своим отцом. Но на входе в лазарет я практически нос к носу столкнулся с Тагаем.

Тот как раз закончил какие-то свои непонятные обряды. Он что-то чертил прямо на льду. Но когда он поднял на меня взгляд, я увидел там воодушевление. Я понял: всё, к чему стремился Тагай, он, наконец, смог достичь.

– Рассказывай, – сказал я. – У тебя взгляд, будто ты в клад нашёл.

– Считай, что так оно и есть! Наша богиня Арахна пообещала помочь Мирославе! – ответил он. – Правда, для этого необходимо будет доставить её в храм. Но это не слишком серьёзная проблема. Как только телепорты заработают, мы обязательно всё сделаем. Главное, что получено разрешение и обещана помощь!

Едва он успел договорить, как мы услышали из лазарета яростный демонический рёв. Все мои спутники явно опешили. И только Тагай хмыкнул, махнул рукой и сказал:

– Да не переживайте. Это же Костя. Правда… – он тут же почесал в затылке, – чем-то сильно недовольный Костя.

Но когда следом за этим раздался рёв нескольких других демонических глоток, он тут же спохватился:

– А вот это уже точно не Костя.

Это я и так понимал. Поэтому тут же рванул в лазарет, откуда доносились рёв и звуки боя. За мной ринулись и все остальные.

В палате Мирославы творилась настоящая куча-мала. Костя в своём полудемоническом облике расшвыривал демонов-воинов так, словно это были обычные деревянные манекены. Несмотря на то, что их было больше, он буквально насмерть стоял, закрывая собой Мирославу. Напротив него стена палаты отсутствовала как класс. Вместо нее зиял алым маревом портал, весьма похожий на те, которые Зара открывала к отцу. Видимо, настроили по крови. А рядом с порталом возвышался, едва не царапая потолок лазарета рогами, Максвелл собственной персоной. Я уже знал, как он выглядит, – поэтому не ошибся.

Портал сиял где-то в четырёх метрах от постели Миры. Именно это пространство и превратилось в боевую арену.

Я вступил в бой сразу же, не теряя ни секунды. Ударил всем, что у меня было в арсенале, по демонам-воинам из охраны селекционера. Одному я даже очень удачно отрубил огненным лезвием руку. Ещё двоих обжог до золотистой корочки. Но судя по отсутствующему взгляду, все они находились под контролем менталиста и не чувствовали боли, продолжая идти на прорыв.

Рядом со мной сразу же в бой вступили Белоснежка и Гризли. В демонов полетели ледяные и каменные иглы, водные плети, шрапнель и прочее. Давление на Костю моментально прекратилось, и он закрыл собой Мирославу, чтобы в неё вдруг случайно что-нибудь не отрикошетило.

За первые десять секунд боя мы практически полностью перехватили инициативу. Но на Максвелла это не произвело впечатления. Он решил нас подчинить. Но в тот же миг за нашими спинами появились Радмила с короной на голове и Тагай со скипетром. Они хоть и с трудом на пределе возможностей, но закрыли нас ментальной защитой.

Тот оскалил морду и прорычал, судя по всему, обращаясь к своим воинам:

– Бездари! Всё приходится делать самому!

После чего сделал шаг к кровати Мирославы.

Тут мы с Белоснежкой переглянулись, и сразу же повернулись к Максвеллу. Я скомбинировал самое убойное из своих умений: небольшой шторм огня, который, конечно, сильно опалит палату, но должен поджарить Максвелла, как курочку на гриле. Инеев же выпустил струю жидкого льда, на лету принявшегося оплетать демона в кокон и затвердевать.

Наш удар одновременно коснулся Максвелла. От него не должно было остаться ни следа, поскольку он был атакован сразу двумя силами. Однако все наши усилия не дали результата.

Ни огонь, ни лёд не долетели до высшего демона, а разбились о защиту, которая коконом окружала Максвелла. Когда наша энергия коснулась его, я увидел, как аура демона вспыхнула багровым. Он действительно стоял под чем-то вроде прозрачного колпака, на котором были начертаны различные руны, и начертаны они были кровью. Ничем иным. И наши конструкты просто исчезли, растворившись в воздухе.

– Охренеть! – выругался Белоснежка. – Но мы должны его достать! – и он начал швырять ещё, и ещё, и ещё.

Но теперь уже воины Максвелла перегруппировались, поняв, что происходит и преградили нам путь, не давая возможности добраться до их шефа.

– Я всё равно с тобой покончу, – проговорил я, глядя ему в глаза и запуская новый шторм в его сторону.

При этом я пытался подобрать такой конструкт, который сорвёт с головы селекционеров башку. Но ничего не выходило. Пробить его защиту казалось невозможным.

Пара моих конструктов всё же добралась до него, но только до того самого купола, который, судя по всему, был просто невероятной мощности. И всё. Через него пробиться было невозможно. Ровным счётом никак.

Всё-таки – божественная броня. Теперь я отчётливо понимал, что это значит. Просто как будто кровавая алая плёнка загоралась над ним. Она водопадом накрывала все конструкты, которые словно впитывались в него, разрушались и исчезали, не доходя до цели.

– Это бесполезно, – сказал Агнос. – С божественной защитой Бельзияра, которому принесли столько жертв, вы ничего не сможете сделать.

– Ну тогда ты что-нибудь сделай! – отрезал я. – Оттуда сейчас демоны повалят, и вся наша победа в один миг обернётся поражением!

– Я уже и так собирался предложить, – как ни в чём не бывало ответил на это Агнос.

Он материализовался и просто сделал жест, как будто перечёркивает портал.

И тут сначала что-то натужно заскрипело, словно плохо смазанная дверь. Затем края портала начали разрушаться. Максвелл оглянулся, понял, что портал съёживается, и сделал шаг назад. После этого, как будто по щелчку пальцев, портал закрылся.

Шестерых демонов, которые остались без поддержки Максвелла, мы добили достаточно быстро. Трёх сжёг я, об оставшихся позаботились ребята.

Затем мы сели, буквально чуть ли не на их трупах, и посмотрели друг на друга.

– Если Максвелл пришёл за своей внучкой, – сказал я, – значит, она ему нужна очень сильно. И он от своей цели не отступится, не отстанет. Мы должны что-то сделать, чтобы спрятать её и уберечь от него.

– Я же уже говорил, – проговорил Тагай. – Я договорился с Арахной. Мы переправим её в храм, чтобы вылечить. А уж теперь-то её по любому необходимо нести в Храм: только там ей и можно помочь.

– Да, но я переживаю о другом: не откроет ли он ещё раз портал напрямую к ней в храм? Не попробует ли забрать её там? А вдруг в храме никого не будет, кроме самой Никсим и её пауков? Тогда вообще будет плохо.

– Ну да, в одиночку спасти её я явно не смогу. Но давайте… я не знаю… выставим какую-нибудь охрану? – предложил Тагай. – Будем дежурить по очереди.

Тут в наш разговор вмешался Агнос:

– Успокойтесь, – проговорил он таким тоном, как будто сейчас тут не было драки с личной охраной Максвелла. – Ничего подобного не случится. Одно божество не может попасть в храм другого божества – это исключено. Как и адепты одних богов не могут находиться в храмах других богов, кроме случаев, когда получено отдельное разрешение. Во всех остальных случаях храмы – это исключительно закрытая личная территория. Никто туда не сможет добраться.

– Но как-то ведь храм Арахны разрушили, – заметил Тагай. – Не такая, выходит, и закрытая территория.

– Храм можно разрушить, когда божественная сущность ослабевает из-за потери верующих или наоборот еще не набрала силу.

– Мы так жертвенник Бельзияру в Сербии разрушили в наших родовых землях, – заметила Радмила, поёжившись от неприятных воспоминаний.

– С ним пока проще, он ещё не выбрался из тюрьмы и не вошёл в полную силу, – пояснил Агнес.

– Нихрена себе проще… Мы уже сейчас его защиту не пробиваем, – возмутился Белоснежка.

– Я даже боюсь представить, сколько жертв селекционеры ему принесли, что Бельзяир так окреп.

– Много, очень много, – ответил я вспоминая высоченные пирамиды из трупов низших и не только.

– В любом случае, вам сперва девочку нужно восстановить в храме её покровительницы, а потом уже мы сможем спрятать её в храме моей матери Саламандры. Потому что там, во-первых, и храм действующий, энергетика у него посильнее будет, чем в вашем восстанавливаемом, и высшие демоны везде вокруг. В случае чего селекционеры туда просто не пробьются никаким образом – это закрытая территория. Попасть туда нельзя.

– Получается, сейчас мы двигаем в храм Арахны? – спросил я. – А потом, если что, сможем перекинуть в другой?

– Совершенно верно, – кивнул Агнос. – Так мы сможем избавить её от любых опасностей, которые ей в принципе могут угрожать.

– Нужно дождаться, пока заработают телепорты, – пожал плечами Тагай, глядя на то, как Костя, уже вернувший себе человеческое обличие, склонился над Мирославой. – Полагаю, это ещё день-два. Там такая глыба льда сверху наморожена…

– Не думаю, что для Белоснежки это будет проблемой, – я покачал головой, вопросительно взглянув на боевого товарища.

– Сам наморозил, сам и сниму, – пожал тот плечами. – Только пусть мощность запитки снизят, а то пока Байкал фонит, можем сами себе ещё легион приманить.

На том мы переглянулись и решили, что да, будем действовать именно таким образом.

Глава 2

Разъезжались мы все уже на следующий день. Не сказать, что ночь была спокойной, потому что, естественно, все мы были как на иголках. Ну, всё-таки Максвелл понял, что к нам без подготовки лучше не соваться. Поэтому обошлось без эксцессов.

На следующий же день первым убыл Белоснежка. Он подошёл ко мне, неловко обнял и сказал:

– Я поеду к своим. Нам отчитаться придётся за командировку на Байкал, сам понимаешь. Но сразу после этого я хотел бы вернуться к вам.

– Думаю, что трудностей с этим не возникнет, – ответил я. – Свяжемся. Я телеграфирую тебе в Инеево.

– Да, без проблем, – ответил он и поспешил по своим делам.

Тагай, Радмила, Костя, Ирада, мать Мирославы, вместе с Мирой на руках, отбыли в храм Арахны. Я сначала хотел им помочь, но они сказали, что в принципе, вполне справятся без меня.

Наша компания была немного обширней. В Горный уходили мой отец с Кемизовым, Ада, Земовит Медведев, а также Креслав Рарогов и Иосиф Светозаров. Последний мне как раз-таки и был мне нужен. Я хотел с ним кое о чём поговорить.

Светозаров, собственно, поехал с одной целью – проведать, как там поживает цесаревич. Всё ли нормально у будущего императора?

Это было и понятно. Мне же очень хотелось повидать мать, потому что она была единственной, кого я не видел с тех самых пор, как вернулся из храма богини.

И вот в тот момент, когда мы выехали из Горного, я целенаправленно напросился в экипаж Светозарова. Помня о моих заслугах во время последнего боя, отказать он мне не смог. На это я и рассчитывал.

Разговор он начал первым. Причём с вполне себе дружелюбным настроем.

– Не могу не отметить, – сказал он, – твоё очень своевременное появление. Потому что мы, честно говоря, уже и не знали, на кого надеяться.

– Надеяться нужно только на себя, – ответил я без улыбки.

– Это понятно, – продолжил Светозаров. – Но я же не о том. Как ты понимаешь, во всей битве тот момент был переломным. И твоё появление не только помогло справиться с неприятелем, но и, скажем так, оказало невероятную психологическую поддержку нашим бойцам. А уж как с Байкалом удачно вышло, словами не описать.

– На это и был расчёт, – ответил я.

– Но должен заметить ещё кое-что, – проговорил Светозаров, окинув меня взглядом. – Ты очень сильно изменился после того, как вернулся оттуда, – он неопределённо махнул головой. – И я должен сказать, что отношение к тебе тоже изменится. Несмотря ни на что. И готовься к тому, что оно будет весьма странным.

– Вот о чём-то таком я и хотел поговорить, – сказал я, встретив прямой прищуренный взгляд безопасника. – Мне лично плевать на любые слухи в отношении себя. Также мне плевать на местные аристократические дрязги. Сейчас в империи опасными для меня лично могут считаться максимум с десяток магов, поскольку по уровню силы я уже не Боярин, а полноценный Ярило.

– Это мы все имели возможность оценить, – кивнул Светозаров. – Это значит, что ты имеешь право основать свой собственный род.

– Имею, – согласился я. – Но дело тут совсем не в этом. Я ничего не буду основывать. Мне это и не нужно. У меня есть мой собственный род, который до того моя семья просто не афишировала. Мы – Аденизы. Мои предки – это бывшие правители Тохарской империи.

– Так-так… интересно, – проговорил Светозаров, поднимая голову, когда я глянул на него впрямую, ожидая реакции. – Я чувствую, что у тебя какие-то претензии.

– Претензии? – хмыкнул я. – Да нет. Какие у меня могут быть претензии? Хотя… – я сделал вид, что спохватился. – Дело всё в том, – сказал я максимально серьёзно, – что земли, которые вы нам попытались вручить в качестве нашего вольного баронства для заселения, это и так наши земли. Земли Тохарской империи.

Светозаров нахмурился.

– Нет, – сказал я, – от титула отца я не отказываюсь. Он и сам вряд ли откажется. Потому что он заслужил этот титул и будет носить его с гордостью. Тем более история знает множество примеров, когда аристократы носили иностранные титулы. Проблема не в этом. Дело в том, что земли Горячего Ключа не войдут в состав Российской империи. Мы не будем разбазаривать земли предков и передавать их в другие империи. Более того, Горячий Ключ станет форпостом для повторного освоения земель тохарами. Мы выдавим демонов и вернём свои земли. С Российской же империей будут те же границы, что и четыреста лет назад. Даже телепорт, имеющийся у нас, не имеет связки с системой телепортов в Российской империи. Вы должны это учитывать. Единственный телепорт, с которым он связан, – это телепорт в Горном. Но опять же, мы это сделали потому что нам это было удобно.

Светозаров вообще потерял весь свой радушный настрой. Сейчас в нём боролись две социальные роли: государственник и военный союзник. Но обе они не желали даже гипотетически признавать потерю перспективного направления по освоению чужих земель и бескровному приросту территориями.

– Ты мне угрожаешь? – проговорил он. – Или?..

– Нет, – я покачал головой. – Я ни в коем случае не угрожаю. Это всего лишь декларация о намерениях. Я вместе с остальными тохарами планирую постепенно возвращаться в нашу империю и вычищать её от демонов. Но, правда, для этого нам надо победить ещё в одной битве. И битва эта, к сожалению, или к радости, будет не на нашей территории и даже не на территории нашего мира, а внутри территории, откуда приходят демоны. Хотим мы этого или нет, но избавимся от них только после того, как уничтожим их там – на их родине.

Я понял, что в новом теле я могу говорить, вообще не переводя дух, но при этом и подобная словоохотливость была не в моём стиле. Однако сейчас был слишком важный разговор для того, чтобы упустить хоть какую-то важную деталь.

– Но с вами, Иосиф Дмитриевич, я хочу быть честен. Поэтому сразу расставляю все точки над и. Да, мы дрались с вами плечом к плечу. Да, отстаивали интересы Российской империи. Вместе защищали всех этих людей. Для меня эта страна такая же родина, как и для вас. Но у меня при всём том есть обязательства. Да и моё своевременное появление на Байкале тоже последствия моих обязательств перед высшими сущностями.

Мой визави застыл напротив с каменным лицом, стараясь, чтобы я не смог понять его эмоции. Но я их читал, как открытую книгу, мне для этого даже не надо было быть менталистом.

– Я, как полукровка, наполовину тохар, наполовину родович, ощущаю и первую, и вторую силу. Я понимаю, что это немного разный подход к энергиям, разные принципы управления силами. Но на меня наложена ответственность – возродить нашу Тохарскую империю. Это совершенно не значит, что я собираюсь воевать с Российской империей или идти на конфликты. Как я уже сказал, это точно такая же родина для меня, как и для вас. Но мне нужно вернуться к истокам. Потому что даже находясь здесь, на границе с нашей родиной, мы всё равно теряем силы. Да, служим, да удерживаем крохи в своей собственной магии. Но внутри своей земли, со своими источниками и разломами, мы гораздо сильнее. И нам нужно этим заниматься.

– Хорошо, я понял, – ответил мне Светозаров, явно недовольный тем, что услышал. – Но, как ты понимаешь, прямо сейчас я тебе ничего не смогу сказать.

– Да, понимаю я всё, – ответил я. – Просто мы же с вами не воюем. Наоборот, мы с вами – союзники. Поэтому я и предупреждаю вас обо всём этом заранее и сразу отмечаю: фокус с присоединением к себе чужих земель за тохарский счёт не пройдёт. Наши земли останутся в составе Тохарской империи.

* * *

Стояла весна. Нет, не та ранняя, слякотная весна, которая только-только обещает зелёные травы и почки на деревьях. Весна стояла уже во всей своей красе.

Мирослава полной грудью втягивала воздух и чувствовала влагу близкой реки. Ощущала на коже прикосновение солнечных лучей. Ей хотелось взмахнуть руками, как крыльями, и взлететь. Ей казалось, что это даже может получиться.

Она стояла в лёгком, продуваемом всеми ветрами платьице посреди цветущего яблоневого сада. Иногда лёгкий ветерок срывал очередной лепесток с цветка и бросал его ей на волосы, словно хотел их украсить.

Мирослава стояла с закрытыми глазами. Хотя иногда открывала их и оглядывалась вокруг. Место ей было незнакомым, но как-то сразу, с первого момента, полюбилось. Она чувствовала себя здесь хорошо. Спокойно. Здесь не было никаких тревог, волнений.

Только цветущий яблоневый сад. Лёгкий ветерок. Весеннее солнышко. Запах реки.

– Что ж, – сказала себе девушка, – если это моё посмертие, то это очень даже неплохо.

Она открыла глаза, огляделась. Затем, поддавшись какому-то внутреннему порыву, крутнулась пару раз вокруг своей оси, отчего подол платья поднялся и образовал вокруг неё круг на уровне её талии.

– Здорово, – проговорила девушка.

Она прекрасно помнила своё противостояние с высшим демоном, который оказался её отцом. Помнила, чем это закончилось. И, кажется, даже видела, как Оега располовинил портал. То есть она знала, что победила, и поэтому на душе у неё было легко и спокойно.

Выжить после такого было бы нереально, поэтому она не тешила себя иллюзиями. Но если всё то, что вокруг неё дано ей после смерти? То это же прекрасно. Она только мечтала оказаться в подобном месте.

Мирослава пошла вдоль цветущих яблонь, хотя быстро заметила, что тут росли и другие деревья – груши, черешни, сливы. «Прекрасный сад, – думала она про себя, – райский».

И в какой-то момент два склонившихся друг к другу дерева почти преградили ей путь, усыпанные цветами ветви образовали что-то вроде шалаша.

«Как будто укрытие, – подумала она. – Интересно, что же там внутри?»

Но она не успела проверить. Потому что из-за правой яблони к ней вышла мать.

В нарядной домотканой рубахе с вышивкой, с волосами, перевязанными узкой лентой. И широко улыбнулась.

– Не стоит туда идти, не найдёшь дорогу домой, – сказала она. – А тебя там ждут. Я жду. Пойдём домой, дочь.

* * *

Когда мы приехали в тайную резиденцию, и матери доложили, что я тоже прибыл, она оставила наследника престола на нянек и встретилась со мной в своём кабинете.

Когда я только вошёл, она всплеснула руками, потом сложила их на груди и покачала головой. Я видел, что она и счастлива, и в то же время обескуражена моим внешним видом.

Ну что ж поделать? Теперь им надо было привыкать к такому мне. К новому. Но при этом сквозь эти два чувства я разглядел кое-что ещё. Моя мать осунулась, глубокие морщины прорезали её лицо. Я буквально всем своим нутром ощущал тревогу и напряжение, исходящие от неё.

Казалось бы, всё обошлось – она должна была испытывать облегчение. Но ничего подобного. И я понимал, что именно от этой тревоги она так сильно постарела.

– Мама, – сказал я. – Что с тобой происходит?

Она попыталась отмахнуться, но я настаивал:

– Послушай, мы все живы, все здоровы, всё пережили. Да, у отца есть ранения, ну… не смертельные. Кажется, даже не очень серьёзные. И вообще, всем показали, какие мы молодцы, задали жару, так сказать.

– Это всё понятно, – сказала мать. – Но ты ж понимаешь, что мне теперь за этого ребёнка трястись приходится. Причём, едва ли не больше, чем за всех своих.

– А чего трястись? – не понял я. – Что случилось? Есть же амулет. И всё. Внешний вид у младенца с ним практически не меняется. Поэтому думаю, ничего страшного.

– Да, если бы дело было только в амулете, – сказала на это мать. – Он же, понимаешь, слишком быстро растёт и развивается. Судя по тому, что я поняла от окружения императрицы за последнее время, беременность у неё длилась в лучшем случае три-четыре месяца. Если сейчас он будет развиваться с такой же скоростью, мне никак это скрыть не удастся. У людей возникнут вопросы. Откуда у нас такое чудо?

– А что, – хмыкнул я, – скажете, мол, такой вот богатырь уродился.

– Да, но мы ничего не сможем сделать с его развитием. И это только добавит подозрений с разных сторон.

Мать явно накрутила себя давно и целеустремлённо.

Но я всё равно попробовал её успокоить:

– Мам, – сказал я, – не переживай. У меня в друзьях есть двое полукровок. Один – от демона высшего, второй – от демона-воина. Я спрошу, как у них взросление происходило. Так что не бей тревогу преждевременно. Всё обойдётся.

– А сколько им лет? – спросила она. – А как они выглядят?

– Мои ровесники они, – меня сбивала её нервность, – выглядят вполне на свои восемнадцать лет, – ответил я. – Я не думаю, что им меньше. Или, наоборот, больше пары тысяч лет, – я хохотнул. – Ничего подобного. Ребята развиты по своему психологическому возрасту. Влюбляются, ухаживают за противоположным полом, учатся. Это всё достаточно легко отследить. Поэтому не переживай. Пока же, если младенец слишком быстро развивается, говори, что он поцелованный в лоб капищем. Что, в общем-то, недалеко ушло от истины.

Я сходу выдал целую теорию.

– Цесаревичу нужно как можно скорее встать во главе империи. Принц торопится жить. И капище, понимая опасность внешних и внутренних врагов, тоже даёт ему сверхсилы. За остальное не волнуйся. Мы со всем обязательно справимся. Всё будет хорошо, не нервничай.

Мама посмотрела на меня ещё раз и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла достаточно грустной.

– Эх, Витя, Витя, – проговорила она. – Нет, я, конечно, узнаю в тебе тебя. Я всё-таки мать и чувствую своего ребёнка. Но твой нынешний вид… сбивает с толку. Что с тобой произошло?

– Мам, – я взял материнские руки в ладони и легко сжал их в жесте поддержки, – я теперь уже в ранге Ярило, у меня можно сказать, бог в напарниках. Для того чтобы пропускать такие объёмы силы через себя, не сгорая в пепел, нужно было усовершенствованное тело. И вот Саламандре пришлось перекроить меня всего. И да, я понимаю, что сейчас уже меньше напоминаю обычного человека. Но в сложившихся обстоятельствах, для того чтобы защитить родную землю и очистить от неприятеля Тохарскую империю, мне нужно было становиться таким. У меня и выбора-то особого не было.

Я склонился к матери и погладил её по руке, кожа на которой казалась тонкой, словно пергамент.