Текст книги "Джига со смертью"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Бери, не бойся. Ты честно заработала…

– Гэбрил, но тут очень крупная сумма.

– Предпочитаю, чтобы на меня работали квалифицированные и высокооплачиваемые специалисты. Бери, пока не повысил тебе жалованье. За каждую минуту промедления буду накидывать золотой рилли.

– Хорошо, возьму, – улыбнулась Лиринна. – Я не хочу, чтобы мой босс стал банкротом.

– Умница, – похвалил я на прощанье.

Дом, в котором когда-то снимала квартиру третья женщина, не представлял собой ничего особенного. Обычная меблирашка без особых изысков. Если у вас с деньгами все в порядке – вам предложат на выбор первый и второй этажи, если не очень – к вашим услугам уютные полуподвальные помещения с сырыми стенами и маленькими оконцами почти у самого потолка. Если залезете на стул или табурет, сможете из окошка разглядеть, какую обувь носят случайные прохожие.

Я быстро нашел квартиру, которую искал, однако массивная дверь, обитая кожей, была заперта. Можно барабанить до конца дней – никто так и не открыл, тогда я вышел во двор и осмотрелся.

Неподалеку стояли мусорные контейнеры, в них рылись в поисках корма тощие и облезлые коты. Из форточки, открытой на первом этаже, выпрыгнула еще одна киска – по виду домашняя и ухоженная, с пушистой рыжей шерсткой и большим бантиком на шее. Уличные коты не обращали на нее внимания до той поры, пока домашняя кошка не издала призывное мурлыканье. Тотчас из мусорок показались несколько любопытных усатых мордочек. Однако первым подвалить к прекрасной даме решился одноглазый котяра с обрубленным хвостом. Он вынырнул из подворотни и, не тратя время на ухаживания, принялся приставать к даме с самыми недвусмысленными намерениями. Кошка моментально изогнула спинку.

– Мурлыка, кисонька моя, – раздался немного визгливый женский голос из форточки, – не подпускай к себе этого дрянного котищу. Сейчас я спущусь и приду на помощь. Продержись минуточку, дорогая.

Если обладательница визгливого голоса не уложится в обещанную минуту, совсем скоро ей придется решать непростую проблему – куда девать котят любимицы. Я спугнул кота, он отбежал в сторону. Остановившись, укоризненно посмотрел единственным глазом, а потом снова исчез в той подворотне, откуда выбрался.

К нам уже спешила женщина в необъятном халате, наспех накинутом на располневшее тело, и пестрыми тапочками с пушистыми помпончиками на ногах. Кошка признала хозяйку и мгновенно запрыгнула на руки.

– Спасибо вам, добрый человек, – с благодарностью в голосе произнесла женщина. – Сразу видно, воспитанный мужчина.

– Всегда готов услужит даме, особенно, такой, – сказал я комплимент.

Женщине понравилось. Думаю, она сразу прониклась доверием.

– Ах, если бы знали, как трудно жить без опоры на мужское плечо, – кокетливо сообщила женщина, не забывая поглаживать блаженно мурлыкающую кошку.

– Что вы говорите, мисс? – делано изумился я. – Признайтесь честно: у вас отбоя нет от кавалеров.

– Ох, шалунишка, – засмеялась женщина. – Это только у моей Мурлыки кавалеров больше чем надо, а я одна. Вы-то какими судьбами к нам забрели? Я вас здесь впервые вижу.

– Сестру ищу, – сообщил я. – Она говорила, что живет в вашем доме, квартира одиннадцать. Стучал, стучал – никто не открывает. Даже не знаю, что делать…

– Ой, так вы опоздали, ваша сестра уже месяц как съехала. Неужели, вас не поставила в известность?

– В том-то и дело, что нет, – грустно произнес я. – Мы были в неладах и редко общались. Я даже забыл, как она выглядит.

– Ай-яй-яй, – покачала головой женщина. – Что же вы так с сестрой-то?

– Что поделаешь – такова жизнь. Пришел, чтобы помириться, а она адрес сменила. Может, знаете, куда могла переехать?

Женщина вздохнула:

– К сожалению, нет. Мы почти не разговаривали. Ваша сестра жила очень замкнуто. Мужчин не приводила. Иногда исчезала на недельку-другую, потом снова возвращалась.

– Ну, а как она, не поправилась? – спросил я, пытаясь узнать хоть какие-нибудь приметы внешности мнимой сестры.

– Да нет, – засмеялась хозяйка кошки. – Как была худой словно спичка, так спичкой и осталась. Что она кушала-то?

– Да почитай почти ничего не ела, все голодом себя морила. Вычитала из модных газет и журналов, что современная женщина должна быть стройной и постоянно сидела на диетах.

– Бедненькая, – с жалостью протянула собеседница. – Так ведь и ноги с голодухи протянуть недолго.

– Что поделаешь: мода диктует свои правила, а кто-то слишком серьезно их воспринимает, – вздохнул я.

– Ой, мы с вами столько разговариваем, а я ведь даже не знаю, как вас зовут, – спохватилась женщина.

– Гэбрил, – представился я.

– Очень приятно, Гэбрил. Я – Гортензия, – сообщила дама.

– У вас красивое имя, Гортензия, – пряча улыбку, сказал я. – Ваши родители, безусловно, обладали тонким вкусом.

– Ой, вы совсем меня в краску вгоняете, – вспыхнула женщина. – Право неудобно. Знаете, а ведь я могу вам помочь, – вдруг изрекла она.

– Честно? – обрадовано произнес я. – Будьте так добры, помогите, пожалуйста.

– Мне будет приятно помочь такому обаятельному и понимающему мужчине, – подмигнула Гортензия. – Этот дом принадлежит Якобу Глассу. Мистер Гласс сдает квартиры жильцам и сам взимает плату, однако вам придется найти его офис, потому что мы заплатили за жилье дней десять назад, и он тут не появится до начала следующего месяца. Якоб может знать, куда переехала ваша сестра, правда, вам придется несладко.

– Почему? – удивился я.

– О, наш домовладелец жуткий старикашка с вздорным характером. Он долго не хотел сдать мне квартиру из-за моей Мурлыки. Видите ли, у некоторых жильцов может быть аллергия на кошек! Поэтому я плачу на один золотой в месяц больше, чем остальные жильцы, хотя если кто-то и страдает здесь аллергией, то только не на мою бедную кисюлю, а на жадного и сварливого мистера Гласса.

– О, ваш домовладелец имеет так много общего с моим, – участливо протянул я. – Порой у меня возникает впечатление, что он страдает из-за того, что у его постояльцев после платы за жилье остается еще немного наличных. Будь его воля, он бы нас по миру пустил. Где, кстати, находится офис мистера Гласса?

– Здесь, неподалеку, – стала объяснять женщина. – Пройдете вниз по улице, через квартал увидите серую трехэтажную коробку. Привратник подскажет, где найти контору Гласса.

– Спасибо большое, – поблагодарил я добрую женщину. – Было очень приятно познакомиться. Берегите вашу Мурлыку.

Мне всю дорогу казалось, что Гортензия не сводит с моей спины заинтересованного и чуточку расстроенного взгляда. Возможно, наш разговор скрасил ее не очень насыщенную и веселую жизнь.

Я миновал перекресток и сразу увидел коробку, о которой говорила Гортензия. Жить в такой можно, а вот смотреть на нее снаружи – нет. Такой же «шедевр» современного искусства, как и картина «Зеленый квадрат», подаренная мне Гвенни в прошлом году.

Внутри стояла кладбищенская тишина, словно вместо офисов тут разместились могилы. Единственный звук, доносившийся откуда-то из глубины бесконечного коридора, принадлежал высоким женским каблучкам, но, увы, спешили эти каблучки в противоположную от меня сторону.

Привратник, без всякого зазрения спавший в стеклянном аквариуме, встрепенулся, протер глаза и увидел мою цветущую физиономию.

– Здравствуйте, – сказал я. – Где я могу найти офис мистера Гласса?

– Там, – буркнул привратник, указывая рукой. – Дойдите до конца коридора, предпоследняя дверь направо.

Я поблагодарил привратника и зашагал в указанном направлении. Стук каблучков затих, и теперь ничто не сбивало меня с намеченного курса.

На двери Гласса висела табличка «Риэлтерская контора, сдача жилья в найм», украшенная позолоченными вензелями и завитками. Судя по возбужденным голосам, раздававшимся за стеной, жизнь в конторе риэлтора бурлила, как вода в котелке.

Я вошел без стука и сразу наткнулся на скучный взгляд женщины за столом, судя по всему, секретарши мистера Гласса. Она старательно обрабатывала пилочкой длинные и ухоженные ногти, не обращая внимания на перепалку двух мужчин в небольшом помещении, отгороженном перегородкой, настолько тонкой, что сквозь нее просвечивали силуэты спорщиков.

– Здравствуйте, – бесцветным, как вода, голосом произнесла секретарша. – Если вы к мистеру Глассу, придется немного обождать.

Я понимающе улыбнулся:

– Что, недовольные клиенты допекают?

– Нет, служащие. Это он на менеджера нашего кричит.

– Где я могу пересидеть то время, пока мистер Гласс будет ликвидировать бунт на корабле?

– Посидите со мной в приемной. Если хотите, могу предложить вам чай или кофе.

– Чашечка кофе была бы в самый раз, – мечтательно произнес я, прислушиваясь к тому, как за перегородкой сыплются искры и угрозы.

Я едва успел сделать пару глотков не самого лучшего кофе, как мимо выскочил взволнованный мужчина в помятом клетчатом пиджаке. Вслед ему донеслось грозное:

– Чтоб духу твоего тут больше не было! Уволен без выходного пособия!

– За что его так? – поинтересовался я у секретарши.

– Да сдал квартирку одной семейке. Он думал, их всего четверо – муж, жена и двое детей, а они перевезли целую ораву родственников из деревни. Там теперь человек тридцать живут, остальным квартиросъемщикам не дают покоя: шум, гам на весь дом, ребятишек уйма носится. И главное, денег с этой семейки не содрать и выгнать невозможно – договор на год вперед подписан.

– Да, не повезло парню, – сочувственно протянул я.

– А с ним вечно какая-нибудь несуразица происходит, – отмахнулась секретарша. – Не человек, а ходячее недоразумение. Если бы я вам рассказала обо всем, что этот типчик учудил за время работы на мистера Гласса – книгу написать можно.

– Тогда я знаю, к кому обратиться, если решу стать писателем, – улыбнулся я. – Вроде бы ваш начальник освободился. Я могу зайти?

– Думаю, что да. Мистер Гласс вспыльчивый как порох, но очень быстро остывает. Правда, остыв, он превращается в глыбу льда.

– Тогда я пошел. Скрестите ваши прелестные пальчики на удачу.

– Скажете тоже, – фыркнула секретарша. – Не хватало еще маникюр испортить.

Мистер Гласс выглядел так, словно страдал несварением желудка. Мое появление не прибавило ему настроения.

– Вы по какому вопросу? – деловито осведомился он, роясь среди папок, коими были заставлены несколько высоких стеллажей.

– Я ищу сестру, – начал я.

– У меня риэлтерская контора, а не бюро находок.

– Спасибо, я умею читать, что написано на вывесках. Сестра снимала квартиру в одном из ваших домов, – я назвал адрес. – Теперь она съехала. Может, вы знаете куда?

– Не знаю и знать не хочу, – раздраженно буркнул Гласс. – Молодой человек, не тратьте ваше время. От меня вы ничего не узнаете.

– Я заплачу за информацию, – произнес я, вынимая бумажник из внутреннего кармана пиджака.

– Я вам ничего не скажу, – уже со злостью бросил риэлтор. – Если вам больше ничего не нужно, то, пожалуйста, покиньте помещение, иначе вызову полицию.

– Не стоит звать полицию: они могут принять вас за жулика и арестовать, – сказал я и, хлопнув дверью, вышел из офиса.

Мне удалось догнать уволенного менеджера уже на улице. Бедняга брел с видом побитой собаки, не разбирая пути.

– Мне кажется, у вас сегодня появился повод, чтобы пропустить стаканчик, – сообщил я ему.

– Какой повод? – хмуро ответил менеджер. – Меня выперли с работы. Спиртное тут не поможет.

– Зато у вас есть шанс заработать парочку золотых. Они помогут продержаться на плаву ближайшие несколько дней, пока будете искать себе новую работу.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся бедолага. – За два золотых рилли я готов на все. Хотите, сниму для вас скальп с мистера Гласса?

– Идея неплохая, но так далеко мои намерения не заходят. Где здесь можно промочить горло и не отравиться?

– Идите за мной, я знаю одно хорошее местечко, – потирая руки в предвкушении даровой выпивки, сообщил уволенный менеджер.

– Всецело полагаюсь на вас, – сказал я.

Пить в такую погоду не хотелось, но работа есть работа. Иногда приходится идти наперекор организму.

Тренированный нос уволенного риэлтора привел к пабу, один вид которого вызывал желание развернуться и уйти восвояси. Так низко мне еще не приходилось падать. Располагался паб в подвале. Чтобы в него попасть пришлось спуститься по нескольким скользким ступенькам, рискуя оступиться и переломать себе все что можно.

Внутри было еще хуже, чем снаружи. Если бы вы попросили меня найти пять отличий между этим пабом и выгребной ямой, я бы даже не нашелся, что ответить. А если бы Мила увидела меня сейчас в этой забегаловке, она бы точно растеряла последние романтические представления о профессии частного сыщика.

Мы присели за столик, залитый пивом. Других свободных в округе не наблюдалось, но я сомневаюсь, что они были бы чище. Подошел бармен, протер столешницу грязной тряпкой.

– Что будете заказывать? – хмуро спросил он, принимая угрожающую стойку.

Очевидно, в каждом из клиентов этот нелюдимый человек видел потенциальных недоброжелателей и врагов. А их у него должно быть накопилось немало, включая с сегодняшнего вечера и меня.

– Как обычно, Ронни, – изрек мой спутник. – А тебе что…

– Гэбрил, – мы ведь так и не познакомились. – Мне того же, что хочет этот господин…

– Фирт, – представился спутник.

– Того же, что заказал себе господин Фирт.

Надеюсь, что это не цианистый калий или синильная кислота.

– Будет сделано, – заверил бармен и исчез.

– Ну, и каким образом я отработаю обещанные золотые? – улыбнулся Фирт.

Глава 6

Бармен поставил на стол два мутных бокала. Я сдул пену и попробовал жидкость. По вкусу это была смесь, на три четверти состоявшая из воды и на четверть из пива.

– Это что – детское кафе? – спросил я у Фирта.

– Почему ты так решил? – изумился он.

– Для того чтобы упиться, придется осушить ведро этого пойла, – пояснил я.

– Я не столь привередлив, – пожал плечами Фирт. – Порой приходилось довольствоваться худшим.

– Мне тоже, но подавать водопроводную воду под видом пива – чересчур.

На нас уже стали коситься с соседних столиков, и Фирт приложил палец к губам.

– Не стоит привлекать лишнего внимания.

– Хорошо, – согласился я. – Поговорим о деле. Мне нужна информация об одной женщине…

Фирт выслушал внимательно, не забывая прикладываться к пиву.

– Зря ее ищешь, – сказал он, после того, как я закончил. – Могу дать тебе бесплатный совет: плюнь на эту бабу и поищи себе другую цыпочку.

– Я не романтически настроенный влюбленный, – усмехнулся я. – Мне платят, я ищу.

– Тогда слушай, хотя не уверен, что смогу наговорить тебе на пару золотых. Я с ней знаком, потому что именно со мной она заключала договор о найме. Это было больше года назад. Она назвалась Элизабет, но я сразу понял, что это имя пришло ей в голову минут за пять до нашей встречи.

– Как она выглядела?

– Как стерва, заморившая двух мужей-миллионеров и теперь искавшая третью жертву побогаче.

– Хм, емкая характеристика. Поможешь составить словесный портрет?

– Ты говоришь как коп.

– Что, приходилось иметь с ними дело?

– Конечно. Такая уж у меня работа… была.

– Плюнь на эту работу. В столице всегда найдется применение для ловкого парня.

– Да я тоже так думаю, просто как-то непривычно: работать, работать, а потом бац и вылететь на улицу.

– Все, что ни делается – к лучшему.

Фирт усмехнулся.

– Ты что – психоаналитик? Если думаешь, что я сейчас расплачусь тебе в жилетку, а потом позволю содрать деньги за консультацию, можешь сразу закатать губу обратно.

– И в мыслях не было. У меня другой подход к работе. Я ставлю два золотых против твоей информации. Опишешь эту Элизабет и подскажешь, как я могу ее найти – ты выиграл, монеты твои.

– Я тебе уже сказал – эта баба сущая стерва, сухая как вобла и страшная как смертный грех. По виду мешок с костями – мечта любой собаки. Выглядит одновременно и на тридцать, и на пятьдесят. Блондинка, но, скорее всего, крашенная. Сейчас она может быть брюнеткой, шатенкой, рыженькой или фиолетовой с проседью в зависимости от того, какая краска ей попалась под руку. Не разговаривает, а шипит как змея. Про цвет глаз не спрашивай – хоть убей, не помню. Чего тебя еще интересует?

– Рост какой?

– Метр семьдесят, не меньше. Шея длинная, фигура доска доскою. Этого тебе хватит?

– Не говорила, куда собиралась съехать?

– Нет, но она подсказала, как можно будет связаться в случае чего. Очевидно, кого-то ждала, однако не хотела, чтобы новый адрес знали посторонние.

– И как с ней можно связаться?

– Она арендовала на центральном почтамте ячейку номер сто девяносто пять. Если хотите с ней связаться – оставьте в ячейке записку с координатами, Элизабет вас найдет.

– Странная тетка.

– Не то слово, – согласился Фирт. – Ну, как – я заработал золотые?

– Безусловно, – сказал я, передавая ему деньги под столом.

Мы расстались, и я снова оказался на поверхности. Первыми мыслями, посетившими голову, были мысли о душе или горячей ванной. Хотелось смыть омерзительный запах гадюшника, в котором я только что побывал, однако предстояло провернуть еще одно дельце.

Я вытащил из кармана рекламную листовку, подаренную представителем фирмы «Гюнтер, Гюнтер и Бумбер-младший», нашел адрес их склада и направился в его сторону. Склад работал до семи вечера, сейчас около шести, я вполне еще мог успеть.

Эта фирмочка арендовала один из пакгаузов неподалеку от городского вокзала. Вокруг сновали десятки пассажирских и грузовых дилижансов, шли толпы людей, сновали носильщики с тележками.

Сзади послышался грозный окрик:

– Поберегись!

Я едва успел отпрыгнуть, и мимо с грохотом промчалась повозка, груженная жестяными бочками с керосином. Ей управлял гном с залихватски сдвинутым набок колпаком на голове.

Я подошел к газетному киоску, купил вечерние выпуски основных городских газет. Из вредности не стал брать последний номер «Столичной жизни», принадлежавшей Гвенни.

В суматохе и толчее, царившей на вокзале, было очень сложно разобраться, и я подошел к окошку справочной. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем удалось оказаться напротив женщины с пустыми рыбьими глазами.

– Слушаю вас.

– Я ищу пятый пакгауз. Где это?

– Как и полагается, на своем месте. Сразу после третьего пакгауза перед восьмым. Вы что, считать не умеете?

– Я не умею?!!

– Молодой человек, разговор окончен. Следующий, пожалуйста… – рыбьи глаза переключились на типа, стоявшего за моей спиной.

Справочная не лгала – пятый пакгауз располагался между третьим и восьмым. Логика тех, кто присваивал номера, не поддавалась человеческому пониманию. Я нашел склад фирмы «Гюнтер, Гюнтер и Бумбер-младший» по вывеске, соседствующей с объявлениями других мелкооптовых компаний.

Возле раскрытых нараспашку ворот разгружались три фургона. Похоже, разорение фирмочке пока не грозило. Парни в синих комбинезонах носили картонные коробки и укладывали их в несколько ярусов. Счетовод с черными нарукавниками уныло подсчитывал общее количество коробок, щелкая костяшками счетов.

Я обратился к нему:

– Здравствуйте, мне бы хотелось приобрести несколько наборов для пикника.

– Пройдите, пожалуйста, внутрь: кладовщица поможет оформить заказ.

– Спасибо.

Кладовщица оказалась веселой разбитной девицей лет тридцати. Она долго не хотела верить, что я действительно собираюсь приобрести у нее целых пять наборов для пикника, причем обязательно разного цвета. Ей почему-то казалось, что ее разыгрывают, а я впервые столкнулся с абсолютным нежеланием торговца продать товар. Даже за деньги…

После десяти минут уговоров, фирма «Гюнтер, Гюнтер и Бумбер-младший» все же доверила мне пять корзинок для пикника (две бесплатно) и подарила кухонный нож из самой отвратительной в мире стали. Нож я выбросил в корзину для мусора, а коробки отвез в офис на кэбе. Кроме того, я прихватил целую кипу рекламных листовок. Кладовщица не возражала. Вечером в графе служебные расходы появилась загадочная надпись: «наборы для пикника – пять штук». Если бы ее прочитал кто-то из посторонних, у него бы сложилось превратное представление о моем ремесле.

Лиринна оставила записку и два бутерброда. В записке говорилось, что напарнице пришлось уйти пораньше: завтра приезжают лесные эльфы и Лиринне надо помочь матери приготовить праздничный стол. Я догадался, что визит лесной родни связан с нашими планами на будущее. Почему бы и нет? Я готов жениться на Лиринне хоть сейчас.

В конце записки была приписка: «Приходи к одиннадцати часам. Оденься получше». У меня отпали последние сомнения: речь пойдет о свадьбе.

Чайник закипел. Я заварил кофе и пил мелкими глотками, не забывая ворошить страницы газет и оставлять на них жирные следы. Убийство баронессы оказалось на первых полосах. Неприметная при жизни, она стала сенсацией после смерти. Бывает.

Следующей громкой новостью стало опубликование результатов последней переписи населения. Если верить статистикам, в королевстве проживает больше пятидесяти миллионов верноподданных его величества, причем каждый десятый выбрал местом обитания столицу. Таким образом, за минувшие десять лет в столице наблюдался резкий прирост населения. Если эта тенденция продолжится, скоро на улице шагу нельзя будет ступить без того, чтобы не наступить на чей-то ботинок, причем шансы на то, что это будет ботинок человека, а не гнома или эльфа, с каждым годом уменьшаются.

Я разложил раскладушку, закрыл глаза и мысленно стал считать до десяти. На девяти с половиной меня вырубило.

Утром встал раньше, чем обычно. Соорудил легкий завтрак, перекусил и выбежал на улицу, чтобы поймать кэб.

На этот раз утреннего тумана не было и в помине. Солнышко, не спеша, продолжало движение по небесной траектории. Застарелые раны заныли, значит, дождя не избежать.

Я стоял на улице и пытался разглядеть в транспортном потоке свободный кэб и настолько этим увлекся, что не заметил трех плотных ребят, приблизившихся на слишком близкое расстояние.

– Ты Сухарь?

– Я.

– Получай!

Я не успел среагировать. Какое там, даже моргнуть не успел. Кулак одного из них отбросил меня к шершавой кирпичной стене. Удар оказался такой силы, что я едва не выплюнул из себя внутренности.

– В чем дело, парни? – пришлось сделать огромное усилие, чтобы выдавить из себя эту фразу.

– Это тебе предупреждение, – ответил за всех ударивший меня верзила.

Я встал. В правом боку что-то болело и нестерпимо кололо.

– Отстань от этого дела, Сухарь. Брось его…

– Какого дела?

Бац. Из рассеченной губы струйкой потекла кровь. Я почувствовал, как во рту появился знакомый солоноватый привкус.

– Ты сам знаешь, Сухарь.

– Тебе лень сказать?

На этот раз я не сплоховал. Верзила хотел пнуть ногой, но я успел схватить его за пятку и резко дернул на себя. Подонок не умел садиться на шпагат, поэтому ему было больно, очень больно. Однако это была моя первая и последняя победа. Двое его приятелей не сплоховали. Один умело сшиб меня с ног, а второй присел на корточки и нанес мощный хук в височную долю. Этого мне хватило, чтобы потерять сознание.

Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Мистер, вам плохо?

– Мне очень хорошо, – из разбитого рта вырвалось что-то похожее на гусиное шипение. – Я на седьмом небе от счастья.

Прохожий, проявивший участие, отпрянул.

– Сможете самостоятельно дойти до дома? – говорил он с практически незаметным акцентом.

– Попробую.

Удалось встать на ноги с третьей попытки. Голова кружилась как заведенная юла. Было чувство, словно я лечу на карусели и мимо проносятся дома, деревья, конные экипажи и лица. На одном из лиц я постарался сфокусироваться.

– Может, вызвать полицию? – пока что это лицо походило на размазанную кляксу. Его обладатель был черен, как вакса. Я слышал о людях с темным цветом кожи, но перед собой видел впервые. Мне довелось насмотреться на эльфов, гномов, илонов, даже на орков, теперь к коллекции впечатлений добавился негр. Будет о чем рассказать детям.

– Так как насчет полиции? – повторил он вопрос.

Я отрицательно мотнул головой.

– Спасибо, не надо. После их вмешательства буду выглядеть еще плачевней.

«Особенно, если по закону подлости попаду в лапы лейтенанта Морса», – про себя подумал я.

– Как пожелаете, мистер, – белоснежная улыбка заняла половину лица негра.

Какие мы вежливые!

Он оставил меня в покое и ушел. А я, держась за стену, доплелся до ближайшей аптеки. Старичок провизор, взвешивавший на аптекарских весах одинаковые мешочки синего цвета, быстро понял, что от него хотят. Он вызвал из подсобки медсестру, вдвоем они закатали мне рукав рубашки и вкололи лошадиную дозу обезболивающего. Медсестра обработала многочисленные ссадины и царапины на лице и наклеила полоски пластыря. Благодаря им я теперь выглядел как зебра.

– Вам необходим постельный режим, – строгим голосом сообщил аптекарь.

Я об этом знал не хуже него, но вот последовать столь благоразумному совету не мог – просто не хватало времени. Маховик расследования запущен, я не имею права подвести клиента. Каждая потраченная впустую секунда приближает смерть мастера Тага.

– Пожалуйста, обратитесь к специалисту, – голос аптекаря доносился как из другой Вселенной. – У вас многочисленные ушибы, нужно немедленно показаться врачу.

– Обязательно, – произнес я и распрощался с встревоженным аптекарем.

Очевидно, я все же сумел наступить на чью-то больную мозоль. Осталось найти ее обладателя. Кто-то не хотел, чтобы я продолжил расследование. Это мог быть похититель талисмана гномов или тот, кому я мог помешать расследованием (мало ли на какой скелет в шкафу можно напасть в ходе поисков), однако работали его ребята слишком топорно. Парни, по чьей милости я выложил в аптеке серебряный рилли и два медяка, не были профессионалами. Более того, я даже догадывался, каким образом сумею их отыскать. Ребята не потрудились прикрыть наколки на руках, свидетельствовавшие, что их обладатели отдавали воинский долг в самой безбашенной части королевской армии – полку Мангалорских Отморозков, а я знал, где обретаются вышедшие в отставку ветераны мангалорцы, но вот соваться туда одному не стоило. Между Дикими Псами, к коим относился и ваш покорный слуга, и мангалорцами неоднократно вспыхивали стычки во время редких увольнений, да и на гражданке редкая встреча проходила гладко.

Я вернулся в офис, снял измятый и попорченный кровавыми разводами костюм, попробовал отстирать пятна холодной водой. Получилось не очень: кровь впиталась в ткань, а подкладка дрянного качества пошла пузырями. Если приду к Лигрелю в таком виде, любой уважающий себя эльф спустит меня с крыльца, будь он даже трижды другом. Дела…

Найти достойную замену безвозвратной погибшей одежде не удалось. Я отыскал кучу старого, никуда не годного барахла, едва в него влез и выглядел как полный придурок. Добавьте к портрету еще белые полоски пластыря на лице и поймете, почему у меня возникло желание провалиться сквозь землю.

Накрапывал дождик, который в сельской местности принято называть грибным. В городе от такого растет только количество луж на мостовой. Даже на самых ухоженных улочках Туземного Квартала.

Почти каждый встреченный на пути случайный прохожий, улыбался с таким видом, словно знал, какое на мне нижнее белье. Похоже, наши ночные прогулки с Лиринной скрасили скучную и размеренную жизнь обитателей Квартала. Два скалящихся гнома сняли передо мной колпаки. Такая известность начинала уже тяготить.

Возле дома Лигреля, у коновязи, прядя ушами, щипали травку три ухоженных лошади. Не нужно быть детективом, чтобы понять: приехали гости из леса. Я взглянул на отражение в бочке, в которую стекала дождевая вода, и понял, что мне неудобно даже перед лошадьми.

Я дернул за серебристый шнурок звонка. Открыла Лиринна. На ней была традиционная одежда эльфийских женщин – очень длинная светлая рубашка, доходившая почти до щиколоток. Красивая и страшно неудобная. Лиринна придерживалась такого же мнения, но традиции остаются незыблемыми. Особенно, когда в доме лесные эльфы.

– Ой, Гэбрил, – всплеснула руками она. – Что у тебя с лицом? Ты выглядишь так, словно угодил под колеса дилижанса.

– Почти, только в нем еще сидели трое мангалорцев. Я могу войти?

– Конечно. Поторапливайся, тебя все ждут.

Однако – я ведь прибыл на четверть часа раньше.

Гости Лигреля собрались на открытой веранде, где сидели за ломящимся от еды столом и чинно вкушали из тарелок размером со щит королевского гвардейца. Выглядели гости, как обычно выглядят лесные эльфы, то есть напыщенно и сдержанно. Если бы ученые разработали прибор сродни термометру, определяющий уровень гордыни, ртутный столбик выскочил бы за пределы стеклянной колбы.

Среди визитеров резко выделялся старец с седыми волосами, по эльфийской моде связанными в хвостик. Такая прическа демонстративно показывала окружающим остроконечные уши их обладателя. В отличие от городских эльфов, наученных горьким опытом стихийных беспорядков, когда людская масса убивала всех Других, лесные сородичи не скрывали предметы собственной гордости. Довольно интересно, что, гордясь остроконечными ушами, эльфы принимают за страшнейшее оскорбление выражение «остроухий», хотя оно только констатирует общеизвестный факт. Если не верите, произнесите это слово в компании эльфов и вы гарантировано получите массу новых впечатлений.

Еще одно отличие лесных эльфов от городских – редкая самодовольство первых. Но и тут были свои чемпионы. По чванству и напыщенности привлекший внимание старик мог переплюнуть спутников, по крайней мере, дважды.

Лигрель приветствовал крепким рукопожатием, лесные эльфы лишь чуточку склонили головы – на сантиметр, не больше. Это означало одно – я пользуюсь определенным уважением, иначе бы не удостоился даже кивка.

– Вот человек, о котором я рассказывал, – представил Лигрель.

– Мы уже догадались, – высоко вздернув подбородок, уведомил старец. – Я Сильмер, глава Дерева Зимы. Мои спутники – уважаемые старейшины нашего рода.

Он назвал имена, но я пропустил их мимо ушей. Если здесь кто-то и обладал решающим голосом, то только глава Дерева, остальные являлись солидным, но не более того, приложением.

– Очень приятно, меня зовут Гэбрил.

– Вы странно выглядите. Вас избили?

– Да.

Три пары глаз посмотрели с осуждением, лишь во взоре Лигреля чувствовалось понимание.

Я прокашлялся.

– Ничего страшного – специфика работы. Я не барышня на выданье, мне платят не за красивое лицо.

– Лиринна работает на вас?

Говорил Сильмер, его спутники молчали. А ведь меня пока даже не посадили за стол, и я переминался с ноги на ногу как нашкодивший школьник перед учителями.

– Да, она моя компаньонка.

– У вас опасная работа. Вас не тревожит дальнейшая судьба девушки, если она рискнет связать будущее с вами?

Эти эльфы умеют выбирать выражения. Я на их месте не был бы столь деликатным.

– Мне многое внушает тревогу, даже то, что с виду белое, пушистое и безобидное. Никто не знает, каким будет завтрашний день. Можно умереть от бандитского ножа, упасть с балкона или погибнуть от удара молнии. Мы не застрахованы.