Текст книги "Рубежник (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Билик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Нового рубежника надо найти, пока дел не натворил, – сказал он. – Если человек случайный, представляю, что у него в голове. Посмотри за соседями, может, кто заходил к ней, покрутись там.
– Человек захожий, – спокойно, но вместе с тем твердо ответил Врановой. – Раньше там не бывал.
– И как его теперь искать?
– Рано или поздно появится. У меня полно глаз в городе.
От этих слов воевода поежился. Так и было. Порой он сороку какую увидит и сразу думает, сама по себе эта птица или по наущению Вранового? Вот стоило бы разговор закончить, да только было еще что-то. Потому что чухонский ратник не собирался уходить, продолжая буравить Шеремета взглядом.
– Поговорить надо, господин. О том самом новом рубежнике.
– Почему сразу о рубежнике? – пожал плечами воевода. – Может, о рубежнице. Женщины часто женщинам хист передают. Ведьмовской обычай такой.
Врановой молча смотрел на Шеремета, словно думая, сказать о чем-то или нет. Но после взгляд его смягчился.
– Пусть рубежнице. Не важно. Не должен этот человек выжить.
– Что⁈ – спросил Шеремет так громко, что испугался собственного голоса. Потому добавил тише. – Что? Ты понимаешь хоть, о чем говоришь?
– Пользы с него не будет, – спокойно ответил Врановой. – Рубежник даже понимания о нас не имеет. Станет тыкаться как слепой китенок.
– Котенок, – поправил воевода и замолчал.
Сурово взирал он на прислужника. А как еще реагировать, когда такое слышишь? Без всякого повода рубежника убить – преступление. Воевода же есть слово и закон князя в этих землях. И говорить ему такое – не только смело, но и глупо.
– Хист важный, очень, – продолжал Врановой. – За него любая семья целое состояние отвалит. Либо можно в такие руки его отдать, которые с пользой знание употребят. Подобный рубежник тебе всю жизнь верен будет.
Шеремет понимал, что Врановой прав. Но закон нарушить – дело серьезное. За подобное не посмотрят на выслуги, сошлют куда-нибудь в Сестрорецк. С другой стороны… хист правда важный. Если в верных руках окажется, все в выигрыше будут.
К тому же, новый рубежник на поклон к воеводе не пришел, в «новую» семью будто бы и не врос. Потому всегда можно прикинуться дураком. К примеру, сказать, что и не знали о нем.
– Не одобряю я таких разговоров, – насупился Шеремет. – К тому же, не понимаю, как бы это сделать можно было.
– По-разному, – пожал плечами Врановой. – К примеру, новый рубежник ни силы своей, ни опасности вокруг не знает. Может в куриный ощупь попасть…
– Как кур в ощип, – машинально поправил Шеремет.
– И ранят его смертельно. Тогда кто-нибудь рядом и окажется, чтобы хист забрать. Знаешь ведь, господин, как с хистом на руках тяжело уходить?
Воевода знал. Говорят такие муки, которых никто не в силах выдержать. Промысел не дает спокойно умереть, всю душу из тебя выворачивает.
– И тогда бы получилось, что хист у нужного человека оказался, – закончил Врановой.
Вообще, за сегодняшнюю беседу он свою месячную норму слов выдал. Не любил чухонец говорить попусту. Что лишь свидетельствовало, насколько тема важная. Шеремет и сам это понимал. Потому походил по крохотному кабинету туда-сюда, а после ответил:
– Я смерти рубежника допустить не могу, – решительно сказал он. – На то я здесь воеводой и поставлен. Найти надо того, кто хистом завладел и ко мне доставить. Надеюсь, к тому времени с ним ничего не случится. Было бы плохо, пропади такой хист. Арсеньевы на подобный давно вид имели. Ты с ними поговори, скажи, чтобы с поисками тебе помогли. Понял?
Врановой поклонился, не скрывая своего торжества. Еле заметная улыбка на небритом лице смотрелась так же чужеродно, как угги на ногах Шеремета. А когда чухонец ушел, воевода еще думал о разговоре. Правильно ли сделал или поторопился?
Глава 5
Я много раз просыпался довольно необычно и в странных местах. На втором курсе, в финале грандиозной пьянки, соседи засунули меня в шкаф. Первая мысль после пробуждения была, что я умер. Смущало лишь желание пить и жуткая головная боль.
Еще я как-то ехал пять суток до Улан-Удэ. Так после прибытия в первую же ночь очень удивлялся, почему нет «световой дорожки» до туалета и торчащих босых ног.
В армии довелось пару раз уснуть «на тумбочке». Стоя и облокотившись на правую ногу. Я потом пробовал повторить на гражданке – не получилось. Ну, и пробуждение было внезапным и страшным. А заключалось в гневной раскрасневшейся физиономии лейтенанта Рыжикова. Я эту сволочь на всю жизнь запомнил.
Но сегодняшнее утро переплюнуло все остальные случаи. Проснулся от сильного жжения в груди. Причем, не могу сказать, что было неприятно. Скорее, будто в бане лежишь, только не полностью, а одной грудью. Да, вот такая вот странная баня.
А еще было тяжело. Словно на мне кто-то сидел.
Открыв глаза, я убедился в правильности своей догадки. Мурча и перебирая лапами, сверху пристроился Григорий. В образе того самого кота с квартиры.
Что ему еще нужно-то? Я ведь этому стервецу диван уступил. Сам свалил теплых одеял друг на друга и устроился на полу.
– Брысь! – сказал я, и кот кубарем скатился на ковер. И уже там принял нормальный облик. – Ты чего тут устроил?
– Как это чего? – искренне возмутился бес. – Промысел тебе передаю. Собрал по крупицам страхи, мечты, желания соседей. Тебе вот передаю. А хист уже себе на пользу схарчит.
– Что-то я не понял, это как?
– Каком кверху, – набычился Григорий
Поглядел на меня недовольно, будто раздумывая, рассказывать ли все такому остолопу или нет. Но все же смилостивился.
– Бесы подле хиста вроде помощников. Вот ты вчера потратился сильно. Самолично бы долго восстанавливался. Хисту для харчей все подходит. Твои мысли, переживания, надежды. Я же помог чуток. Вот, к примеру, пропойца с седьмой квартиры сегодня всю ночь кошмарами маялся. Я поспособствовал. Зато и харчей с него изрядно вышло. Все тебе на пользу.
Я почесал в затылке. Вон оно че. Для восстановления хиста нужны эмоциональные всплески. Бес их не только может создавать у обычных людей, но и собирать. Получается, не так Григорий бесполезен.
Что до соседа из седьмой – так его даже не жалко. Сволочь порядочная, как с ним жена его до сих пор не разведется, непонятно.
– Предупреждать надо.
– Идут не туда, куда просят, а туда, куда косят, – совсем надулся Григорий.
Я даже почти собрался просить у него прощения, как раздался дверной звонок. Это что еще? Это кто еще? Торопливо убрал свою «постель» в шкаф и поперся открывать.
– Я уж думал, что ты умер! – ворвался на порог Костян. – Ты спишь, что ли, еще? Что с телефоном?
– По этикету принято отвечать на последний вопрос, – вставил я.
– Этикет? Это как такого графа в Выборг занесло? Ладно, ответь хоть на последний.
– Не помню. Вроде в кармане был. Набери.
Костян вздохнул и вытащил свой айфон какой-то предпоследней модели. Последний был у его жены. Так, к слову, к нему чудеса американской техники китайского производства и попадали. Как только появлялась новинка, жена брала ее, а предыдущий оказывался у Костяна.
– Гудки идут.
– Погоди, – поднял палец я.
Друг растерянно глядел по сторонам, явно ничего не понимая. А я будто бы различил звонок на кухне. Дошел до нее, прислушался, а потом открыл шкаф и обнаружил телефон заваленный упаковками с крупой.
– Мда, это же надо так накидаться, чтобы свой телефон спрятать, – констатировал друг, прошедший за мной.
Костян посмотрел под стол и присвистнул, обнаружив пустую бутылку коньяка. Так, пустую⁈ Мы же всего несколько рюмок выпили. Те, кстати, стояли в раковине. Их Костя тоже нашел, Шерлок Холмс, блин
– Не знаю, Матвей Сергеевич, что меня больше огорчает. Что ты катишься в бездну бытового алкоголизма или что делаешь это без меня.
– Скорее всего второе, – ответил я.
– И кто твой вынужденный собутыльник?
– Тебе какая разница? Ну, пусть будет девушка?
Из спальни раздалось возмущенное мявканье.
– Ты че, кошака завел?
– Да, подобрал. Хотя скорее сам прибился.
Голос Григория, который сейчас солировал кошачьим баритоном, стал призывнее. Он явно протестовал от такой постановки вопроса.
– Смотри, орет уже. Скоро углы начнет метить. Ты бы его кастрировал.
Бес решил эту реплику пропустить мимо ушей. Но орать перестал. Костян дошел до единственной комнаты и осмотрел расправленный диван. «Беса», вышагивающего между ног в виде черного пушистого красавца, даже погладил. Несмотря на едкие комментарии, животных он любил.
– И где твоя пассия? – спросил он.
– Ушла.
– И чего ты врешь, думаешь, я не вижу ничего. Вот же она!
У меня чуть сердце из груди чуть не выпрыгнуло. Я бы ничему не удивился: ни мертвому духу за спиной, ни очередному фокусу Григория. Но Костян подошел и схватил мою правую руку.
– На месте невеста твоя.
– Вот дурак, – у меня словно камень с души упал.
– Давай быстрее собирайся, нам ехать надо, монтажить. Зубы почистил, футболку нацепили и погнали. Так и быть, я тебя покормлю по дороге.
И выскочил за дверь.
– Григорий, иди ко мне.
– Иду, – угрюмо показался в коридоре бес. Видимо, он бы и рад свинтить, но не мог не повиноваться.
– Это что такое? – указал я на смартфон.
– Телефон, – ответил он. – Удобная штука. Раньше-то рубежники каменные дощечки использовали. Зачаровывали их между собой, один что напишет, у другого это появляется. Тот прочитает, сотрет, сам напишет. Но телефон удобнее, конечно.
– Какого беса… в смысле, черта, он делает в крупе?
– Так звонил и звонил, спасу никакого нет. Я и убрал подальше.
Наверное, мой вид не внушал особого оптимизма. Потому что обычно уверенный в себе и своей правоте бес растерялся. Даже в глаза старался не смотреть.
– Запомни и заруби себе на носу, чтобы мои вещи не брал!
– Было бы сказано, а забыть успеем.
– Неправильный ответ.
– Да понял я все, хозяин.
Я пошел умываться, пытаясь взбодриться контрастным душем. Григорий тем временем все крутился возле двери. В самом деле, как какой-то виноватый кот.
– Ты как умудрился всю бутылку коньяка выдуть? – спросил я. – Мы вроде вместе ложились.
– Так я же еще и работал ночью. Туда сбегаю, обратно вернусь. Махну рюмочку. У меня же стресс. Ко всему прочему, я бес, куда нам без этого?
Хорошая отговорка на все случаи жизни – я бес. Жалко, что мне так нельзя.
С водными процедурами я закончил довольно быстро. Накинул одежду похуже, когда монтажишь – много всякой херни летит и выскочил на улицу.
Цель в виде коричневого Дастера была впереди, но путь мне преградила старая знакомая.
– Матвей, здравствуй.
– Здрасьте, Анжелика Никифоровна.
– Ты Леопольда не видел, сегодня?
Я помотал головой.
– Представляешь, пропал. Вырвал у меня поводок и убежал. Будто бес в него вселился. Да ты помнишь. Вчера было. Он мальчик умный, иногда побегает, возвращается, а теперь словно сгинул. И предчувствие у меня плохое. Всю ночь грудь давило, вздохнуть не могла.
Допустим, по поводу давления в груди – есть у меня более подходящее объяснение. Надо будет с Григорием поговорить на тему, к кому можно шастать, чтобы хист подпитывать, к кому нет. Да и про Леопольда тоже поболтать. Все-таки нехорошо получилось с собачкой. Она хоть отбитая, да единственная радость у Никифоровны.
Наскоро попрощавшись и пообещав, что все будет супергуд, я сел в Дастер. А сам мельком наблюдал за тремя воронами на ближайшем дереве. И даже потрогал кулон на груди. Работает? Непонятно, вот только птицы не последовали за нами, когда мы выехали со двора.
Григорий говорил, что пока амулет на мне, другой рубежный хист меня не почувствует. Управление воронами у того стремного мужика – это явно магический промысел. Фу, стал как бес говорить, точнее думать.
– Ты чего такой загадочный? – спросил Костян.
– О жизни думаю. Знаешь, бывает пытаешься что-то менять, а ни фига не происходит. А иногда наоборот. Вроде ничего не делаешь, а все меняется. Само.
– О, дружище, твои размышления о сути бытия можно объяснить одним словом.
– Каким?
– Похмелье! – многозначительно поднял палец вверх Костян.
– Да пошел ты. Я же серьезно.
– Если серьезно, то щас мы возьмем горячую шавуху в лепешке, сладкий чай и мысли о сущем выветрятся из твоей головы.
Не знаю, может, в прошлой жизни Костян был кем-то из даосских мудрецов. Но факт заключался в том, что он явно что-то знал. Потому что после пожирания жирной и горячей шаурмы в лепешке (другую друг не признавал) мысли о сущем действительно испарились. Им на смену пришла сытость, ленивость и некоторое успокоение.
Правда, ровно до того момента, пока мы не выехали на Балашовское шоссе. Я почти задремал, пригреваемый теплым солнцем, когда Костян резко вывернул руль, уходя от аварии.
– Вот еб…бл… – не стал он стесняться в выражениях.
Я обернулся назад, разглядывая то, что чуть не попало к нам под колеса. И в душе стало как-то неприятно. Даже пожалел, что не взял подаренный старухой нож. Вообще, впервые ощутил себя словно голым.
– Что там, собака, что ли?
– Ага, бездомная, – бойко соврал я.
Хотя меньше всего существо походило на собаку. Вытянутое, сгорбленное, с неестественно короткими уродливым передними лапами и мощными задними. Лицо или морда – точно не скажешь, явно похоже на человека. Очень некрасивого, которого переехал грузовик. После он выпил текилу, облизал лайм и чуть не попал под колеса нам.
Нечисть, как называл их Григорий. Может, не самая опасная, рядовая. Но осознание, что таких существ вокруг довольно много – только теперь утвердилась в голове. Так или иначе, с ними придется общаться. Хотя бы на уровне «пошел вон отсюда». Нет, надо носить нож. Вот вдруг такое чудо на меня бросится? С другой стороны, есть хист. Но его бес сказал не тратить.
Что сегодня, кстати, у меня получалось. А всему-то виной раннее пробуждение, плотный завтрак и отсутствие желания кому-то понравиться. С Костяном можно было быть самим собой. С той лишь оговоркой, что не следовало выкладывать всю правду.
До Соколинского мы доехали быстро. Хотя, как еще по-другому, он ведь практически под боком. Поселок небольшой, с выходом к Выборгскому заливу. Хотя что здесь без выхода к заливу? Как в том анекдоте, куда не пойди, везде море, потому что долбанный остров.
Хотя в последнее время землю здесь активно выкупали. Даже вон турбазу отремонтировали: катамараны, прогулки на велосипедах, домики, обшитые сайдингом. Да тут в целом круто для тех, кто любит природу. Это мы зажрались, привыкли к тому, что есть. А приезжие очень хвалят наш край.
Нужный нам дом стоял на отшибе. Это правильно. Я бы сам, если покупал себе землю, то подальше от остальных. Иначе какой в этом смысл?
Хотя даже на фоне самых крутых особняков – этот выделялся. В два этажа, за высоким забором, судя по многочисленно направленным фонарям, освещаемый вечером так, что из космоса видно.
А когда ворота открылись и выяснилось, что на огромной территории есть еще закрытый бассейн и зимний сад – мое офигивание вообще улетело в стратосферу. Не то, чтобы я завистливый, но кем надо работать, чтобы построить такое? Понятно, что не разносчиком роллов, но все же.
Встретила нас та самая милфа, как ее назвал Костян. Сказать по правде, я сроду таких красивых женщин не видел. Светлые волосы под каре, аккуратный нос, полные губы, но без всяких этих ботоксных уродств и идеальная фигура. Она, наверное, из зала не вылезает. Сразу как-то стало стыдно за свою растянутую майку и помятые джинсы.
– Рот прикрой, а то сейчас челюсть отвалится, – сказал друг.
– Да я так…
– Да я тоже так. Не будь у меня Ольги.
Я посмотрел на Костяна. Он серьезно? Нет, мой друг был смазливым, даже очень. И в относительно неплохой форме, хотя постоянное питание фастфудом уже начало делать свое подлое дело.
Но все же это… другая лига, что ли? Будто ты накопил несколько сотен тысяч рублей, но пошел смотреть не подержанные тачки, а на новенькие Лексусы. Конечно, грубо и нельзя так сравнивать людей, однако так и было. Не нашего полета птица.
– Только старая для меня, – сказал Костян последнее, перед тем как к нам подошла хозяйка.
Ну да, ну да, именно поэтому ее миновало твое очарование. Хотя друг зря, выглядела женщина роскошно, ей больше тридцати и не дашь. Разве только когда в глаза смотришь, словно возраст читаешь. Молоденькие пустышки так не глядят. А она оценила нас за пару секунд, даже будто в голове уже бизнес-план составила. И более того, задержала свой взгляд на мне. От чего я смутился, но в то же время обрадовался. Словно у меня появился шанс.
– Здравствуйте, – первой поздоровалась она.
Тоже хороший знак. Обычно важные фифы ждут, а только потом приветствуют.
– Здравствуйте, Маргарита Владимировна. Это мой помощник Матвей.
– Очень приятно, – чуть кивнула хозяйка. – Красивое русское имя.
Я же ничего вразумительно ответить не смог, даже «спасибо» сказать, потому повторил ее движение головой.
Костян между тем достал план и принялся объяснять Маргарите, как и что они будут ставить сначала. Здесь я другу доверял. Он был жук, этого не отнять. Но вместе с тем понимал, как сделать все хорошо, а не на отшибись.
Еще часто Костян с виду определял, как и на ком можно заработать. К примеру, сюда он привез камеры 5 мпх. И они хорошие, здесь никакого обмана. Вот только есть 3 мпх, которые на выходе покажут плюс минус такое же качество, лишь строят втрое дешевле.
Думаю, еще и содрал за срочность. Иначе мы бы за день столько не заработали. Он мне часто говорил, что все справедливо. Что Костян знает, кому заломить, а кому сделать почти по себестоимости. Тем, с кем надо работать постоянно, можно договариваться. С «пришлых» даже нужно ломить.
Нет, я его понимал. И знал, что когда работаешь за копейки, человек начинает думать, что твой труд ничего и не стоит. Истина стара как мир. Вот только не умел так. Не было у меня той самой коммерческой жилки. Не мог я на голубом глазу соврать, чтобы заработать.
В современном мире – ужасное качество. Но уж так бабушка воспитала, спасибо ей за это больше. А Мотя теперь живи и мучайся.
– Хорошо. К вечеру закончите? Мы завтра улетаем, поэтому и решили камеры поставить.
– Конечно, успеем, мы же вдвоем. Весь день работать будем. А куда улетаете, отдыхать?
Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Костян мог так непринужденно под ногти залезть, что собеседник даже не замечал. К слову, так он со многими девушками общался.
Хотя хозяйка задумалась, отвечать или нет.
– В Германию. Обследование для сына пройти.
Костян нахмурился. Да, тут особо беседу не разовьешь. Поэтому мой друг решил вернуться к делам.
– Мы вчера рисовали, но я бы вам порекомендовал тут еще пару камер поставить.
– Чтобы деньги на мне лишние заработать? – лукаво взглянула Маргарита, чем заслужила себе еще несколько очков. Молодец, не дура.
– Да нет, они нужны для полноты обзора.
– Матвей, – неожиданно обратилась ко мне хозяйка. – Скажите, они здесь нужны?
Я посмотрел план, потом обошел дом и вернулся к говорящим.
– Одна не помешает, во второй не вижу необходимости, – честно признался я. – Будет дублировать уже имеющуюся.
– Хорошо, тогда одну еще и ставьте. В смету внесете. Спасибо, занимайтесь, а то уже вон и мои возвращаются.
Я повернул голову и увидел рослого мужчину, который держал на руках ребенка. Вернее, не совсем ребенка.
– Дурак ты, Мотя, – грозно шептал мне Костян. – Вот не зря мне Олька говорила, что с тобой дел никаких нельзя иметь. Тоже мне бессеребренник.
Я не отвечал ему – не мог отвести взгляда от сына хозяйки. Потому что он был нечистью.
Глава 6
Говорят, если долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит на тебя. Не помню, кто сказал. Стэтхем, наверное. Но суть он уловил верно.
Потому что то, что Маргарита называла сыном почувствовало мой пристальный взгляд.
Это явно не было человеком. Точнее, всеми способами старалось им быть, отрастило себе две руки, две ноги, но человеком не было. Но до сих пор больше всего походило на корягу, какую плотник-неумеха притащил из леса. Он пытался сделать из нее новенького Буратино, но немного попыжился и бросил. А коряга вдруг возьми и оживи.
И теперь смотрела на меня своими жуткими глазами, которые напоминали два утопленных в ствол сучка. Правда, недолго. Нечисть заорала нечеловеческим голосом. Точнее протяжно и громко запищала, отчего у меня кровь в жилах застыла. А потом вдруг спрыгнула с рук «отца» и побежала в сторону дома. Неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу.
Маргарита с мужем торопливо поспешили за чадом. Только хозяйка на мгновение обернулась и посмотрела на меня. Не скажу, что недобро, но ее взгляд мне не понравился. Словно в рентген-кабинете оказался.
– Круто, – заключил Костян. – Раньше на тебя так только девушки реагировали. Теперь и дети. Что дальше, полиция сразу тебе предписание выдаст, чтобы ты к общественным местам не приближался?
– Предписание суд выдает, а не полиция, – ответил я. – И хватит болтать, давай работать.
Костян кивнул. При всех своих недостатках и трепе, трудился он всегда на совесть. Объяснял это тем, что лучше один раз хорошо что-то сделать, чем потом постоянно на объект мотаться и косяки исправлять. В этом, кстати, я был с ним солидарен.
Что еще хорошо, помимо дружбы, мы довольно неплохо сработались вместе. Это по началу я подходил лишь для того, чтобы бухту принести или инструмент придержать, пока Костян «сквозняк'1 делает. А со временем легко мог подключить 'поешный» коммутатор для питания ай-пи камер или настроить регистратор. Так и взаимозаменяли друг-друга. Один, к примеру, ведет кабель, другой уже монтирует камеру.
Я бы давно ушел из доставки к Костяну, да у него объем работы всегда небольшой. Зачастую один со всем справляется – сегодняшний случай редкость. Все-таки городок у нас крохотный, заказов не так уж много. Да еще конкуренция, какая-никакая тоже есть. Костян благодаря своей репутации может неплохо жить, собственную фирму расширять, где он и директор, и бухгалтер, и рабочий – смысла нет никакого.
В качестве примера друг рассказывал про мужика, который занимался ковкой ворот. Бизнес не сказать, чтобы массовый, но заказов у мужика хватало. Зарабатывал он что-то около ста косарей в месяц. И решил, что пора расширяться. Взял двух подмастерьев, обучил, а те, не будь-дураками, через полгода ушли и занялись тем же самым. И стал мужик зарабатывать уже не сто, а шестьдесят тысяч.
Друг мне приводил этот пример в качестве иллюстрации пословиц «от добра добра не ищут» и «лучше синица в руках, чем всякие неопознанные птицы в других местах».
Я соглашался. Хотя бы потому, что эту коммерцию вообще не чувствовал. Как говорил, жилки у меня никогда не было. Тот же Костян, если завтра произойдет что-то катастрофическое, все равно придумает, как на этом копеечку заработать.
Поэтому управились мы относительно быстро для такого объекта. Разве что по ходу я успешно вляпался в краску, оборвал уже натянутый кабель и умудрился уронить дрель себе же на руку. Благо, дрель после падения не сломалась.
Еще даже не стемнело, когда я стал складывать инструмент обратно в машину, а друг подсчитывать итоговую стоимость.
Мне же было мерзко и нехорошо. Я будто кожей чувствовал, что та встреча с нечистью, которую хозяева называли сыном, не пройдет даром. И мое предчувствие вкупе с колоссальным везением, меня не обманули.
Маргарита вышла, обойдя вместе с Костяном дом, во время которого друг пел соловьем. Знаю, что он сейчас рассказывал. Нахваливал себя и проведенную работу. К слову, большей частью говорил правду. Сделано все было действительно хорошо. Вот только я так тоже не умел. Всегда считал, что твои дела за тебя должны говорить, а не язык. Наверное, зря. Потому что многие воспринимали это как должное или просто не замечали.
Так или иначе, Костян с блеском провел презентацию, получил расчет и направился к машине. Судя по довольному виду, все прошло даже лучше, чем можно было ожидать. Вот только хозяйка не торопилась уходить. Более того, она пошла вслед за другом. И у меня от этого почему-то все сжалось внутри. Чувствовал себя, как вор, которого схватили за руку.
– Матвей, можно вас на минутку? – спросила Маргарита, и я нехотя вылез из машины.
Хозяйка отвела меня в сторону, чтобы Костян, который от любопытства даже выше сантиметров на пять стал, не услышал ни слова.
– Матвей, что вы увидели? – спросила она.
– Я не совсем понимаю.
– Когда вы посмотрели на сына, а он на вас…
Маргарита замолчала, и ее губы задрожали. Нет, нет, только не это. Терпеть не могу, когда женщины плачут. Хотя бы потому, что не знаю, как себя вести.
К счастью, хозяйка оказалась женщиной сильной. Она довольно быстро взяла себя в руки. Проморгалась, тяжело вздохнула и продолжила.
– Это первый звук за последнее время, который он издал. Я понимаю, вам, наверное, неинтересно.
– Расскажите!
Сказал слишком резко. Да и хистом придавил, что сам с запозданием понял. Еще почувствовал, как что-то зашевелилось в доме. Та самая нечисть, которая мою силу тоже ощутила. И испугалась.
Маргарита что-то поняла и почувствовала. Пусть и была обычным человеком. Но в ее взгляде появились страх и уважение.
– У меня муж из этих мест. Сам в Питере работает, там фирма, но здесь дом купил, все приобщить меня пытался к природе и все такое. В походы по здешним местам ходил, хотя я небольшая поклонница этого.
Она вздохнула, словно воспоминания ей дались невероятно тяжело.
– И совсем недавно мы опять ходили в такой поход. Ничего необычного. Вот только после него с сыном что-то произошло. Он… он замолчал. А еще у меня ощущение, словно он чужой. Я понимаю, такое нельзя говорить…
Не знаю, что со мной произошло, но я вдруг обнял ее. И Маргарита, эта красивая сильная женщина неожиданно разрыдалась. Так и мы стояли около минуты, пока хозяйка наконец не успокоилась.
– Когда это было? – спросил я.
– С неделю назад, – ответила она. – Муж говорит, что нужно провести обследование. Вот билеты купили, завтра в Германию летим. Он у меня своеобразный. Говорит, что надо тянуться к корням, но здравоохранению доверяет только импортному. Хотя по мне, в Питере врачи не хуже.
Она замолчала, подойдя к самому важному. Поглядела на меня внимательно и все же произнесла.
– Но это ведь не из-за здоровья, да? Что-то случилось с ним?
– Маргарита Владимировна…
– Можно просто Маргарита.
– Маргарита, я пока точно ничего сказать не могу. Мне нужно время.
– Я понимаю, понимаю, – закивала она, вытаскивая из кармана визитку. Ее явно загодя приготовила. – Если захотите что-то сказать, позвоните мне, пожалуйста.
На том и распрощались. Я сел в машину, где Костян тут же вырвал картонку из плотной бумаги с номером.
– Тихомирова Маргарита Владимировна, хоумстейджер. Хрен знает, что это такое. Мотя, ну что я скажу, пришло время и я могу отпускать тебя в свободное плаванье. Ученик превзошел учителя. Обещаю теперь не издеваться над тобой. У меня только один вопрос, как?
– Каком кверху, – повторил я знакомую присказку своего беса. – Ничего такого, что ты себе напридумывал там не было.
– Ну да, конечно, замужние богатые женщины часто разговаривают один на один с пацанами, которых в первый раз видят. И еще обнимаются с ними.
Я усмехнулся. Вот сколько нам лет, а до сих пор «пацаны». Думаю, и в сорок так друг друга называть будем. Не знаю что это, дворовое воспитание или нежелание стареть.
Ответить мне Костяну было нечего. Как бы он не старался развязать мне язык. А что скажу? Маргарита почувствовала, что я не обычный человек, а рубежник. И что-то знаю относительно ее сына. Хотя я вообще ничего не знал.
Потому домой мы ехали молча. Костян сначала пытался шутить, задавать вопросы, но понял, что беседа превратилась в монолог. А меня даже полученные деньги не радовали. Хотя подумать, за день заработать столько – уму непостижимо. А вот удовольствия никакого. Странная жизнь началась.
По пути я попросил друга остановить возле магазина и накупил пива. На душе кошки скребли, хотелось напиться и забыться.
Распрощались к Костяном мы прохладно. Друг явно дулся, что я не рассказал ему все секреты про Маргариту. Даже обмолвился, что он своими похождениями постоянно делился. Я уж не стал говорить, что не прошу об этом. И Костян скорее хвастался.
– Ты же не обижаешься? – спросил я.
– Обиженные в другом вагоне едут и ложками дырявыми едят, – фыркнул друг.
– Ага, и выбирают куда сами сядут, куда мать посадят, – хохотнул я.
Костян тоже улыбнулся. Вот и хорошо, а то мне только этого топора войны в нынешнее время не хватало.
– Давай, до скорого, – хлопнули мы по рукам.
– Наберу, если что. Если не что-то, то тоже наберу, – сказал он. – Пива попьем, про жизнь поговорим. А то в последнее время встречаемся только по делам.
Ага, значит, попытки выведать что-то про хозяйку загородного дома не оставил. Конечно, упорства Костяну не занимать.
Возле подъезда висела распечатка с изображением Леопольда и телефоном Анжелики Никифоровны. И настроение ухудшилось еще сильнее, хотя казалось, что будто бы некуда.
Но и без того вечер не обещал быть томным. Меня напрягли звуки из-за двери еще до того, как я вставил ключ в замочную скважину. Нет, я примерно понимал, что там происходит. Нечто в виде вечеринки. Поэтому открыл тихо, представляя себя в роли родителя, который вернулся с дачи и не предупредил сына.
Начнем с того, в квартире был хавоз. Нет, я сам не сказать, чтобы чистюля. Помыть полы раз в неделю, ежемесячно отдраить холодильник и протереть пыль – это все, на что меня хватает. Но тут словно несколько буйных подростков на все выходные оставили.
Полы в пятнах, кроссовки при каждом шаге мерзко прилипают к линолеуму, в коридоре почему-то рассыпана гречка, в ванной включена вода, а из комнаты слышны веселые повизгивания.
Я выключил воду, которая почти подступила к бортам ванны, а после вошел в комнату. Нет, я много чего видел неприятного: «Человеческую многоножку», «Зеленого слоника» и даже половину передачи «Жить здорово». Однако нынешняя картина по омерзительности могла перебить все вышеперечисленное.
На разложенном диване лежала полуголая тетенька с рогами и весьма потрепанной наружности. Я сразу понял, что это бес, ну или бесовщица, не знаю, как правильно. Именно она повизгивала и улюлюкала. По какой причине?
Потому что на старом шерстяном ковре похабно танцевал Григорий. Был он обнажен по пояс, хотя густая рыжая растительность на груди вполне заменяла свитер. И сейчас схватил свою толстовку, просунул ее между ног и делал весьма недвусмысленные движения. Явно намекая на то, что ждет его спутницу.
Ждало бы, не приди я.
– Что тут такое происходит?
Вопрос, конечно, получился риторический. И так все было предельно понятно. Но он произвел эффект ядерной бомбы, впервые взорвавшейся в Нью-Мексико. Григорий ойкнул и отчего-то прикрыл толстовкой волосатую грудь, а с его спутницей получилось еще интереснее.
