Текст книги "Живой щит"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

Спал я плохо – сказалось нервное перенапряжение во время занятий. Долго ворочался с боку на бок, стараясь уснуть, временами проваливался в омут беспамятства, затем крик какой-нибудь птицы или шорох ветра в кронах деревьев заставлял меня вновь всплывать на поверхность – каждый раз все с большим и большим трудом. В воздухе еще оставался запах дыма, полянку мы угробили основательно, когда еще зарастут следы моих буйных экспериментов. Наконец, уже далеко за полночь, я все же заснул.

Не знаю, что меня разбудило – я открыл глаза и ощутил в воздухе чувство жуткой опасности, кожа мгновенно покрылась мурашками. Как я уже говорил, я привык доверять своим инстинктам, но в этот момент ощущал странную раздвоенность – все мое естество кричало о том, что на меня надвигается нечто ужасное, однако при этом я ощущал и легкое чувство нереальности окружающего, как будто я сплю, вижу дурной сон и знаю, что это именно сон. Я даже ущипнул себя за руку, но ничего, кроме синяка, который непременно завтра появится в этом месте, данное отрезвляющее действие не принесло.

Медленно подобравшись рукой к рукояти меча, я схватил его и вскочил на ноги. И тут же чуть не рухнул обратно от слабости – похоже, я здорово вчера себя измотал, впредь надо быть поосторожнее.

Кое-как удержавшись на ногах, я оглядел поляну в поисках источника опасности. И тут я увидел…

Алия вчера устроилась на ночлег в уютном уголке, образованном вывороченными корнями огромного дуба, на груде сухих прошлогодних листьев. Теперь же ложе было разорено, все вокруг покрывали обрывки одежды и жуткие темные пятна. А над разрушенной постелью склонилась самая отвратительная образина, которую я когда-либо видел. Тварь была немного ниже меня и стояла на задних лапах. Бугристое тело, покрытое жесткой чешуей и какими-то шипами, крючковатые лапы с длинными кривыми когтями…

Монстр повернул в мою сторону свою уродливую голову и раскрыл пасть. Огромные клыки явно свидетельствовали о том, что это не травоядное… к тому же по его груди обильно стекала из пасти слюна пополам… с кровью.

Теперь оно повернулось ко мне полностью, и я увидел ее левую лапу… в ней был зажат… нет, я не мог ошибиться… это был плащ Алии… рассветное небо позволяло в полной мере видеть, что плащ разодран по всей длине и покрыт кровавыми пятнами…

Я выставил меч перед собой и принялся осторожно обходить тварь, занимая более удобную позицию для атаки. Что ж, я потерял свою спутницу, но эта гадина дорого… ох как дорого заплатит за этот завтрак. Меч описывал круги, ладонь левой руки уверенно лежала на магическом камне в рукояти.

Тварь сделала шаг в мою сторону, раззявила пасть и оттуда вырвалось угрожающее рычание. Клыки сверкали в утреннем сумраке.

Я взмахнул мечом, и тварь испуганно отпрыгнула назад.

– Что, не нравится, сука… Я тебе, дрянь, не беззащитная девушка…

Монстр опять что-то прорычал. Атаковать он явно не спешил, однако и убегать не собирался, а, напротив, выставив вперед когти, стал очень медленно кружить вокруг меня, стараясь соблюдать дистанцию. Внезапно я увидел в правой лапе чудовища кулон Алии… В следующее же мгновение монстр выбросил лапы вперед… Помимо моей воли меч взметнулся вверх и описал странную фигуру вроде восьмерки, причем так быстро, что чуть не вырвался у меня из рук. У меня за спиной с треском сломалась средних размеров березка.

– Ах ты, тварь, еще и колдовать здесь будешь, – прошипел я, готовясь к прыжку. – Положи эту игрушку, сука, она принадлежала самой лучшей в мире женщине. Не твоим лапам ее трогать.

Монстр, похоже, очень удивился тому, что его незримый удар прошел мимо… а мимо ли? Может, это меч отбил его, если такое вообще возможно? Тем не менее чудовище отступило. У меня мелькнула мысль, что тварь собирается удрать,

– допустить это было нельзя. Но нет, монстр снова остановился, но теперь когти его правой лапы скребли кулон, а левая была протянута в мою сторону. Мерзкая пасть издавала глухое рычание.

Я рванулся вперед, однако тварь в последний миг отпрянула в сторону с непостижимой для столь уродливого тела грацией, ее когтистая лапа приложилась к моему незащищенному шлемом затылку…

Все поплыло перед моими глазами. Черты монстра вдруг стали неустойчивыми, как плохо настроенная голограмма, сквозь мешанину клыков и когтей мелькнуло испуганное женское лицо, затем оно стало все отчетливей, пока не превратилось в милое, но смертельно бледное личико Алии.

Я тупо огляделся по сторонам – нигде не было следов того, что я лицезрел несколько минут назад: ни пятен крови, ни разодранного плаща маркизы, ни, разумеется, самого чудовища.

Плащ, целый и невредимый, хотя порядком помятый, лежал на земле, а прямо передо мной стояла несколько взлохмаченная девушка, все еще сжимающая в побелевших от напряжения пальцах свой кулон.

Мелькнула мысль, что она в любой момент влепит в меня самый серьезный заряд, на который способна, вроде того обещанного, что может выдрать дуб с корнем.

– Все уже в норме… – хрипло пробормотал я, бессильно опускаясь на землю, и повторил: – Уже все…

Она с опаской подошла ко мне вплотную и медленно приложила ко лбу ледяную ладонь. От этого прикосновения стало чуть легче.

– Что это было? – вырвалось у меня.

– А что ты видел? – Голос ее дрожал от перенесенного стресса.

Я рассказал, стараясь быть по возможности многословным – и мне, и ей требовалось время, чтобы успокоиться. И не-известно, кому больше.

Выслушав мой рассказ и к тому времени несколько придя в себя, она согласно кивнула:

– Не знаю, как это называется на вашем языке…

– Галлюцинация, – буркнул я.

– Галлюцинация… – повторила она, смакуя новое слово. – Все-то есть в вашем языке. У нас это называется “ложное видение”. Но ваше слово звучит лучше.

– Что же это было?

– Это было нападение, – вздохнула она. – Магическое нападение, причем это был очень сильный маг, очень! Я бы и половины такого сделать не смогла б. Это идеальная… галлюцинация, столько деталей и нюансов – уму непостижимо.

– И где же этот “очень сильный маг”? – зло поинтересовался я, из последних сил порываясь встать. – Мне очень хочется с ним потолковать об отдельных “нюансах” и “деталях”, высказать ему свою критическую точку зрения.

Алия махнула рукой.

– О, он не здесь. Такое колдовство требует… кое-каких предметов, но его вполне можно провести с расстояния, оставаясь в полной недосягаемости. Так что можешь не рваться в бой, мой рыцарь, сейчас ты его не достанешь. Что ты там говорил о “лучшей в мире женщине”?

– Когда я все это увидел… обрывки твоей одежды, кровь, твой кулон в когтистых лапах… я почувствовал, что… Но послушай, Алия, зачем я ему сдался, этому твоему колдуну?

Она долго сидела молча, то ли думая над моим вопросом, то ли погрузившись в какие-то иные мысли. Я же молча смотрел на нее, с ужасом понимая, что если бы не вымотал так себя вчерашними упражнениями, то скорее всего напал бы сразу, не раздумывая и отбросив всякие мысли о стратегии и тактике. И первый же удар достиг бы цели.

Похоже, она пришла к тем же выводам.

– Это было нападение на меня, – задумчиво сказала маркиза. – Ты просто подвернулся под руку, тебя использовали как инструмент. Если бы ты так не устал…

– Что же теперь делать, Алия? Интуиция мне подсказывает, что это может повториться.

– Интуиция…

– Ну… предчувствие, предвидение… догадка, если хочешь. И все же?

– Нет! – жестко сказала она. – Это не повторится. Я буду настороже, и ты тоже. Но прежде всего мы займемся твоей тренировкой, я научу тебя защищаться от таких нападений. Отныне и впредь. Она задумчиво посмотрела на почти затухшие угли и тихо добавила:

– Интересно, кому же я так мешаю…

– Похоже, мой лорд, ваш обожаемый Шер… простите, высокочтимый мэтр Шерривер тоже сел в лужу?

– Ваш сарказм здесь совершенно неуместен, Шайк. Шерривер еще не показал всего, на что способен.

– Я тоже.

– У вас был шанс, Шайк. И не один.

– И тем не менее я прошу дать мне еще одну попытку.

– Да хоть десять, Шайк. Или вы достигнете цели, или маркиза вместе со своим спутником свернут вам шею. И в том и в другом случае я останусь в выигрыше.

– У вас тонкий юмор, мой лорд…

– Теперь представьте, что у вас в голове кусок железа… Голая степь постепенно сменялась обжитыми местами. То там, то здесь виднелись вспаханные наделы, на которых появились всходы будущего урожая. Несколько сервов трудились на своих делянках, отрываясь только затем, чтобы поклониться рыцарю, каким в их глазах я, безусловно, являлся, и благородной даме, неспешно проезжающим мимо по дороге.

Прошлая ночь прошла мирно – нападение не повторилось, хотя я его ожидал и давал себе слово, что не стану бросаться с мечом ни на какого монстра. Обещание несколько неосторожное, поскольку в этом сумасшедшем мире монстры вполне могут оказаться настоящими.

– А почему в голове? Раньше вы рекомендовали грудь.

Алия продолжала тренировать меня в искусстве магии.

Учитывая, что она училась достаточно давно, ее редкие похвалы тому, чего я смог достичь за два вечера, наполняли меня бескрайней уверенностью в собственных силах. Впрочем, она умела быстро сбивать спесь.

Но по крайней мере я научился сдерживаться и не выкладывать весь накопленный запас за один раз. Сегодня с самого утра я был поставлен перед необходимостью держать “огонек” силы постоянно зажженным, не давая ему ни разгореться, ни окончательно погаснуть. Моя прекрасная ведьма объяснила, что такое состояние – основа основ. Маг, сколь бы опытным он ни был, будучи захваченным врасплох и без запаса энергии, был обречен на неминуемое поражение, поскольку времени на концентрацию может не оказаться, а выброс без резерва, только за счет силы организма, вел к мгновенному истощению вплоть до обморока, после чего чрезмерно самоуверенного колдуна можно было брать голыми руками.

– А про грудь ты тоже не забывай. – Сервы теперь находились за пределами слышимости, и Алия снова перешла на ты. – Огонь ни в коем случае не должен угаснуть. Пока, возможно, это и не просто, но со временем ты так привыкнешь к этому ощущению, что сможешь поддерживать запас даже во время сна.

Я ей, конечно, верил, однако пока с самого утра пребывал в непрерывном напряжении.

– Сосредоточься… только не вкладывай в это столько усилий, – напомнила она, заметив напряжение на моем лице. – Это должно быть естественным.

Железка в голове. На самом деле представить такое совсем не трудно – когда-то так и было. Помнится, при захвате банды пиратов на Титане взрыв гранаты вмял гермошлем мне прямо в башку.

Конечно, я чертовски рад был, что при этом и шлем не лопнул, и череп мой не треснул, но те три часа, пока ребята меня выносили с их базы к десантному шаттлу, я совершенно явственно ощущал, что в моей голове находится что-то такое, чему там совсем не место.

Почувствовав мою уверенность в себе, Алия продолжила:

– Теперь вспомни, как огонь стекал в твою руку. Пусть теперь так же металл окружит твою голову… сосредоточься… ни единой щели, даже самой крошечной… сосредоточься… он не мешает тебе ни видеть, ни слышать, ни дышать… но окружает тебя сплошным защитным слоем… надежным и прочным… никто не сможет…

Тут я не выдержал и расхохотался.

– В чем дело? – возмутилась маркиза. – Это достаточно серьезные вещи, чтобы к ним относиться с надлежащим вниманием.

Отсмеявшись, я объяснил девушке, что довольно существенную часть жизни как раз и проходил в такой же вот “несокрушимой” железке, надетой мне на голову. Так что мне не только очень просто все это себе представить, но и очень просто при этом совершенно комфортно себя чувствовать. Я был эрсменом недостаточно долго, чтобы отвыкнуть от того ощущения уверенности, которое дает хорошо подогнанный боевой скафандр.

Алия несколько скептически взглянула на меня и усмехнулась.

– Ну-ну… Насколько меня учили, этот вид магии, при всей его простоте, довольно сложен для исполнения, Что ж, бла-ародный… космодесантник, – она выговорила словечко с некоторым усилием, но почти правильно, – продемонстрируйте мне ваше умение.

А запросто. Я тут же уверил себя, что хотя я и еду на лошади, но на мне не допотопная кольчуга и ничего, кроме ушей, не защищающий шлем, а стандартная боевая броня с автономной системой дыхания. Чувства были привычными до боли. Я вполне вошел в роль, и на какой-то момент мне показалось, что подо мной не благородное животное, а кресло в рубке шагающего танка. С лязгом передвигаются могучие шагоходы, гудит земля, встречаясь с металлом, со всех сторон несокрушимая броня…

– Нет проблем! – сообщил я Алии, продолжая оставаться в “броне”. Да если бы мне даже… ну хотя бы простой боевой хак, то плевал бы я на все местные ножи, арбалеты и прочую дребедень. Если уж не иметь его в натуре, то уж представить – проще простого.

Ее рука легла на талисман, что слегка меня обеспокоило. Не настолько, впрочем, чтобы сбиться с ритма. Девушка что-то шептала, так тихо, что разобрать ее слов я не смог бы при всем старании.

– Прости, но я не понимаю. Что ты говоришь?

– О боже… – удивленно выдохнула она. – У тебя действительно получилось! Да как сильно! Я еще ни разу не видела такого мощного блока, даже мне такое не под силу.

– Может, ты все же объяснишь, в чем дело?

– Да, конечно. А ты можешь не снимать эту… защиту? Как долго?

– Могу и вообще не снимать, – пожал я плечами, не совсем пока понимая, что случилось. – Бывали времена, когда мы находились в скафандрах и по неделе.

– Что такое “скафандр”? Объясни подробнее…

– Ну… это такой костюм. Очень прочный, скажем, мечом, стрелой или другим подобным оружием его даже не поцарапаешь. Как ты и заказывала, без единой щелки. Часть его прозрачна, так что все вокруг можно видеть…

– А дышать? – требовательно спросила она. – Как же дышать, если ни единой щелки?

– Это совсем просто. В скафандре есть специальный баллон, в котором немного воздуха. Его вполне хватает на несколько часов, но есть и более новые конструкции, там применена система… в общем, тот же воздух, который я выдыхаю, очищается, и им снова можно дышать. В таком костюме можно пробыть и несколько дней. Да и потом просто замени баллон, и живи себе дальше.

– Ладно, это я поняла… вроде… А слышать? Как ты можешь слышать, если с ног до головы закован в металл?

– Для этого тоже есть… ну, в общем, такая штука, которая слышит все, что делается вокруг, и передает мне прямо в уши.

– А если вокруг… очень шумно? – В ее голосе прозвучало легкое беспокойство. Создавалось ощущение, что этот вопрос ее действительно здорово заинтересовал. Интересно почему?

– Тогда эта штука будет передавать мне звуки потише, чтобы я не оглох. Серьезно, с чего это тебя так взволновало? И зачем это нужно?

– Ты, Стас, конечно, талантлив, и маг из тебя наверняка получится, но вот сообразительности у тебя… Защита – она и есть защита. Кольчуга – защита от меча. Панцирь – защита от арбалетного болта. А мысленный шлем… или, как у тебя, этот самый твой… ска-афандр – это защита от мысленного нападения. Пока ты чувствуешь, что он на тебе, то, что было той ночью, не повторится.

– Но это же так… просто!

– О нет. Это просто для тебя, потому что вы придумали такие удивительные вещи. Но мало кто из начинающих магов способен представить себе, что его окружает нечто, не пропускающее ни воздуха, ни звуков, и при этом можно продолжать нормально слышать и дышать. Поверь, были случаи, когда неопытные ученики умирали во время таких экспериментов. От удушья. По-настоящему умирали, Стас.

– О господи… умереть? От воображаемого шлема?

– А тот фаербол, которым ты чуть не спалил столь редкую в степи рощу, он тоже был воображаемым? – язвительно поинтересовалась она, сразу превратившись из утонченной маркизы в обычную ехидную девчонку. Только сейчас я подумал, как же она молода. Впрочем, маркиза тут же стала серьезной. – Пойми, Стас, магия вполне материальна. Ее можно потрогать, ее можно почувствовать… И об нее можно очень сильно обжечься. Да, Стас, они умирали. И знаешь почему? Потому, что, вообразив вокруг своей головы несокрушимый шлем, они просто не смогли его снять. Понимаешь? Они не знали, как это сделать. И они не знали, что можно было вообразить себе этот твой… баллон и спокойно дышать.

– Не горячись, Алия, я понял. Прости за тупость. Значит, нам… в смысле мне… это дает защиту от ментального удара?

– Знаешь, Стас, – вздохнула она, – если я пообщаюсь с тобой еще пару месяцев, ни один человек не будет понимать моих фраз. Я с каждым днем слышу от тебя все больше неизвестных слов и ловлю себя на том, что сама начинаю их употреблять.

“Если я пообщаюсь с тобой еще пару месяцев, – мелькнула у меня мысль, – то я не отдам тебя ни одному “человеку”, независимо от того, будет он тебя понимать или нет. Хотя скорее всего не отдам и сейчас”.

– Что ж в этом плохого? – вслух сказал я. – В конце концов, мы достигли немалых успехов в самых разных областях, а успехи, само собой, требуют слов, чтобы их описать.

– Так касательно твоего вопроса. Помимо защиты от… ментального удара… звучное слово, ничего не скажешь… Помимо защиты, ты станешь невидим для магов. Они не смогут определить, где ты находишься и что делаешь.

– Лорд, мы потеряли ее.

– Шерривер, вы же утверждали, что сможете контролировать каждый ее шаг. Или вы лгали мне?

– Не совсем так, мой лорд. Маркиза де Танкарвилль действительно неплохой маг, и ее астральная защита достаточна для того, чтобы скрыть ее от моих глаз. Но вот ее спутник…

– Искатель.

– Да, могу отдать должное, Шайк подобрал подходящую кличку… До сих пор мои подручные свободно могли его… видеть. Но несколько часов назад он…

– Что?

– Он исчез, мой лорд. Или умер, или… или он “закрылся”.

– Может, это дело рук маркизы?

– Сомневаюсь, лорд. Она едва может “закрыть” себя, его же только слегка защищала, достаточно от нападения издалека, но не от обнаружения.

– Интересно… Впрочем, это не имеет значения. Я и так знаю, куда они едут. Вызовите Шайка, мэтр.

– Повинуюсь, лорд.

Тренс… Я, разумеется, ожидал, что мы прибудем в город, но, честно признаться, не думал, что это действительно окажется городом. Воображение рисовало что-то вроде замка, окруженного все теми же лачугами, ну, допустим, пусть даже их будет побольше.

Действительность превзошла все ожидания. По моим очень приблизительным прикидкам, население Тренса составляло не меньше сотни тысяч человек. Да уж, по местным меркам, это наверняка настоящий мегаполис. Лачуги, понятно, имели место быть, и немало – куда же без этого. Но хватало и вполне приличных домиков, а уж когда мы миновали не слишком высокую, но тем не менее внушающую определенное уважение крепостную стену, то попали, прямо скажем, в почти цивилизованный мир. Центр был застроен вполне приличными двух– и даже трехэтажными домами, если, конечно, считать третьим этажом мансарды.

– Здесь живет вся знать Дарланда, – заметила Алия, – и почти все купцы.

– Жить в столице, наверное, большая честь, – рассеянно заметил я, глазея по сторонам, что было вполне позволительно для провинциала, каким я являлся как по легенде, так, по сути, и на самом деле.

– А за честь надо платить, – рассмеялась она. – Лорд Блан, нынешний правитель Дарланда, человек, безусловно, умный. Откровенно говоря, его методы… не нашли понимания среди знати, однако они, очевидно, приносят определенные результаты. В частности, он издал закон, по которому чем ближе ко дворцу желает жить человек, тем больше он должен за это платить.

– И платят?

– Еще как! Право жить вот здесь, скажем, стоит три сотни марок в год.

Мне оставалось только присвистнуть… Да уж, помня объяснения Алии, можно было прикинуть, что на эти деньги лорд мог в течение того же года содержать… ну, с полсотни солдат как минимум. А мы же еще даже не видим дворца.

– Это еще считается в какой-то мере окраиной, – словно прочитав мои мысли, уточнила Алия. – Чем дальше, тем дороже. Однако это действительно большая честь. Среди купцов это не так явно выражено, а вот, скажем, для какого-нибудь мелкого барона заявить, что он-де живет в “алом кольце” – это куда весомее сундука с марками… к тому же сундук всякому не показывают, а гербы на дверях – пожалуйста, любуйся.

– Кстати о гербах – вам не кажется, миледи, что нам необходимо наведаться к оружейнику, прежде чем нам будет оказана аудиенция?

– Собственно, мы туда и едем.

– А что значит – “в алом кольце”, маркиза?

– Город построил еще прадед нынешнего лорда. Думаю, при вашей кочевой жизни вам доводилось бывать в древних городах. Вы наверняка заметили, что построены они, как правило…

– Хаотично?

– Хаотично… это от слова хаос, да? Знаете, Стас, придется вам учить меня вашему языку. Он мне определенно нравится. Да, именно хаотично, то есть беспорядочно. Кривые узкие улочки… Этот город строился как город-крепость. В центре – дворец герцога, это настоящая цитадель, окруженная рвом с водой. Затем идет “золотое кольцо” – там живут наиболее близкие ко двору сановники и рыцари, а также самые богатые жители Дарланда. Потом снова крепостная стена и ров. Я видела карту у герцога – это действительно почти идеальное кольцо, а ров вокруг него копали четырнадцать лет. Затем идет “алое кольцо”, сейчас мы как раз его проезжаем. Оно тоже окружено крепостной стеной. И за ним, по сути, это уже городские окраины, расположено “белое кольцо”, где живут сервы, ремесленники, мелкие торговцы и наемники. А “алое кольцо” – это пристанище не очень богатых, но и отнюдь не бедных баронов, рыцарей, купцов и разных дел мастеров.

– Согласен, город просто создан для обороны.

– Предок нынешнего герцога был мудр…

Да уж, ничего не скажешь. Три ряда крепостной стены, если считать замковую. Улицы широкие, просто созданные для кинжального удара латной конницы, а дома вокруг каменные, высокие – расставить там лучников, и у атакующих сразу возникнут жуткие проблемы. А уж политическая сторона вопроса… Я примерно представлял себе сделанный герцогом расчет. Сервам-то терять нечего, все их имущество – то, что на них. А вот люди побогаче, да каждый со своими слугами, стражей и прочей челядью – они будут до последнего защищать свое добро. Живи я, скажем, в замке за тридевять земель отсюда, очень бы мне нужны были местные заварушки. Всегда можно пересидеть за своими персональными стенами. А тут стена одна – или она будет защищена, или нападающие прорвутся, а там уж не станут разбираться, кто хороший, а кто плохой. А искусственно созданный престиж проживания возле дворца способствует тому, что самые сильные вассалы будут в любой момент под рукой. Да и нынешний лорд отнюдь не дурак – мало того, что культивирует тягу своих сторонников быть, так сказать, под боком, так еще и деньги с них за это берет.

– У меня появляется одно нехорошее чувство, маркиза. Боюсь, что мастер, который может позволить себе жить в “алом кольце”, запросто может оказаться мне не по карману.

– Он живет в “золотом кольце”, милорд. Но вам не стоит об этом беспокоиться, ваш новый щит не будет нам стоить ни гроша.

– Заманчиво, но в высшей степени сомнительно. – Не волнуйтесь, этот человек – мой… друг.

А паузу я, между прочим, заметил. И, что интересно, почему это она мне так не понравилась? Что мешает леди из хорошей семьи иметь… друзей в разных слоях общества? И какое, собственно, мне, случайному попутчику, может быть до этих… друзей дело?

Нда-а-а… А может, ты ревнуешь, десантник? Вот так, банально, влюбился в первую встречную девчонку? Ну, допустим, влюбился. В конце концов, кому я собираюсь врать? Самому себе? Глупо, сам себя не обманешь, я влюбился самым натуральным образом и намерен делать все, чтобы двигать дальше в том же духе. Святое дело, жаль, Христос не дожил. Алия действительно прекрасная женщина, бесподобно умна и… для самоуспокоения добавим, что именно она может обеспечить мне путь вверх, туда, где я смогу найти способы исполнить свою миссию. А если честно, плевать я хотел и на миссию, и на Сергеева с его проектами – эта женщина, кажется, для меня куда важнее всего остального.

Мы подъехали ко рву… нет, я бы сказал, к каналу, поскольку для рва эта оборонительная линия была слишком уж широка. Даже мост производил впечатление – и эта конструкция явно была подъемной. Если уж местные инженеры и не додумались до пушек и двигателей мощностью выше одной лошадиной силы, то уж в вопросе возведения крепостей они достигли определенных успехов.

Сама крепость “золотого кольца” тоже производила впечатление. Особо бросился в глаза тот факт, что стена была двойной, и те несчастные, кто захватил бы ее первый рад, сразу оказались бы под огнем лучников на второй, более высокой, стене.

Да, я бы ее штурмовать не взялся. Конечно, у башен второго рада имеется ощутимое мертвое пространство, но, видимо, чем-то защитники это компенсируют.

Подковы застучали по бревнам моста, и Голиаф, повинуясь движениям поводьев, послушно остановился перед стражей – четыре солдата в кирасах и шлемах, на которых красовались значки герцога Дарландского. Солдаты явно не проявили особого интереса, однако у меня почему-то не создалось ощущения, что эти парни ловят ворон.

Взгляд одного из воинов, чьи доспехи были несколько богаче, плюмаж немного пышнее, а значок на шлеме – относительно больше, чем у других его товарищей, ощупал меня взглядом. Ощущение – как будто меня раздели, обыскали и быстро одели снова.

Солдат наклонил голову, то ли в поклоне, то ли в утвердительном жесте “да, мол, можете проезжать”, и сделал шаг назад, освобождая дорогу. Голиаф двинулся вперед, Алия последовала за мной. Ни единого слова так и не было сказано.

– Не слишком они любезны с благородными путниками, – с легкой ноткой уязвленности заметил я, когда стража оказалась вне зоны слышимости.

– О, это личная гвардия герцога. Их статус при дворе довольно высок, к тому же среди них немало дворян, чей ранг, при всем моем уважении к вам, милорд, гораздо выше, чем у… бастарда, даже и носящего рыцарский пояс.

– Спасибо… мой ранг – ваших рук дело.

– Не обижайтесь, милорд. Герцог вполне обоснованно гордится своими гвардейцами – я бы сказала, это лучшие солдаты срединных уделов. К тому же служба здесь весьма почетна, хотя, конечно, в основном, это удел людей благородных, но не слишком обеспеченных. Между прочим, хочу вас предупредить, друг мой, если герцог проявит к вам благосклонность, он вполне может предложить вам место в их рядах.

– Это… не совсем то, что мне сейчас необходимо.

– Знаю, поэтому и говорю вам это. Поймите, это немалая честь, которая не достается первому встречному, а поскольку вы будете вынуждены отказаться, то постарайтесь сделать это, никого не оскорбив.

Да, разумеется. Мне только и не хватало нажить здесь себе врагов. С другой стороны, мне просто жизненно необходима определенная известность, иначе я так на долгие годы и останусь рядовым телохранителем, что меня никак не устраивает, даже… даже если речь идет о ТАКОМ теле.

Мы специально не обсуждали этот момент, но такие вещи самоочевидны. Общество, построенное на феодальных принципах, уважает три вещи – силу, власть и богатство. Богатство, по крайней мере в ближайшее время, мне не светит. Я, разумеется, ничего не имею против наличных, особенно в большом количестве, но, как я понял, здесь их можно либо унаследовать, либо взять огнем и мечом. Поскольку “папа” оказался порядочной свиньей, и, кроме титула, ничего мне от него не перепало, то… не торговлей же мне заниматься. Власть – тут вообще все понятно, вакантные должности распределены и есть масса кандидатов в резерве. Остается сила – необходимо завоевать известность и славу, лишь тогда можно обеспечить себе не только свободу действий, но и саму возможность использования этой свободы в моих целях.

Турниры здесь, безусловно, бывают, куда же без них. Правда, в своем умении владеть копьем я порядком сомневался, однако попробовать стоило – будем считать это первым шагом к славе. Ну чем я, собственно, рискую – сломать себе шею? Кто не рискует, тот не пьет шампанского… впрочем, здесь его наверняка не производят.

– Скажите, маркиза, а если я, скажем, по неосторожности, действительно нанесу кому-то оскорбление?

Алия задумалась.

– Ну… оскорбив герцога, вы вполне можете лишиться головы. От священника или купца вполне можно ждать любой гадости, яда, наемного убийцы или, скажем, навета. Простой рыцарь скорее всего сочтет возможным навязать вам дуэль. Дворянин, достаточно знатный, чтобы скрестить меч с бастардом, предложит вас на ужин кому-нибудь из своих вассалов…

– Не думаю, чтобы меня это пугало, – несколько нетерпеливо прервал я ее. – Меня больше волнуют последствия. Ну, допустим, ухлопаю я кого-нибудь, что потом?

– Да ничего, – пожала она плечами, – ничего особенного, милорд. Дуэль здесь событие весьма уважаемое.

– Совершенно не вижу, почему бы двум благородным донам не выяснить отношения, – пробормотал я.

Алия не услышала или не сочла нужным услышать.

– К тому же считается, – продолжала она, – что над ристалищем царит святой дух, поэтому тот, кто победил, тот обычно и считается правым. Хотя, разумеется, всегда может найтись какой-нибудь родственник, желающий отомстить. Только, Стас, не надейтесь на свой меч, в этом он вам не поможет.

Я даже не стал задавать вопроса вслух, просто изобразил на лице смесь удивления, непонимания и желания получить разъяснение.

– Как я уже говорила, – не замедлила маркиза прояснить ситуацию, – поединок считается делом если и не священным, то к этому достаточно близким. Поэтому преимущество должно быть у человека, а не у его кошелька. Поединок проходит без доспехов, только с одним видом оружия, причем выбирает его оскорбленная сторона.

“Как мне это знакомо, – подумал я, – инкрустированные серебром пистолеты в лакированной коробке, стрелять по счету три…”

– И никакой магии, – поставила точку моя прекрасная спутница. – Кстати, вы помните о том, что все время должны поддерживать ваш… скафандр?

Да? Я совсем о нем забыл, однако рефлекторно продолжал считать себя закованным в броню. Тяжесть кольчуги на плечах вполне отвечала образу, поэтому мне не приходилось тратить особых усилий на самовнушение. Так что в этом отношении Алии вряд ли стоило волноваться.

– А я? Допустим, я сочту себя оскорбленным. Как я должен поступить?

– Откровенно говоря, я не думаю, что вы хотите услышать, каким образом вы сможете замять дело, верно? – нахмурилась маркиза.

Ага, конечно, крошка, как всегда, права. Нарываться на неприятности самому – значит прослыть невеждой и задирой, а такая “слава” мне особенно и не нужна. А вот разыграть оскорбленное достоинство – эт мы могём, тем более что у провинциалов гонора, как правило, хватает на двоих или троих столичных штучек. Что ж, а повод наверняка найдется – кто ж удержится, чтоб не проехаться в адрес деревенского ублюдка, вылезшего в люди благодаря папиному перепитию.