Текст книги "Живой щит"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 44 страниц)

– Спасибо… – одними губами прошептал Айдахо. – Вы, возможно, подарили мне лишний час жизни. Но все бесполезно… Да, так вот о моей просьбе…

Он с трудом приподнялся, словно для того, чтобы придать вес своим словам. Его рука шевельнулась и накрыла пальцы миледи. Алия почувствовала слабое пожатие этой некогда не знавшей усталости руки.

– Я прошу вас, леди. – Голос рыцаря звучал четко и ясно, но девушка видела, сколько сил он тратит на это. – Я прошу вас, при первой же возможности, пользуясь любыми средствами, покинуть эту цитадель. Когда-то, присягая на верность вашему мужу, я клялся хранить его, его семью, его дом. Я не уберег его дом, я не смогу защитить ни его самого, ни вас. Поэтому я прошу, чтобы моя душа упокоилась с миром, вы должны бежать из замка. Воспользуйтесь услугами разведчиков Шенкенберга, думаю, они смогут вывести вас в безопасное место. – Вы не можете отказать умирающему, Алия, правда ведь?

– Да!..

– Пообещайте! – Пальцы Айдахо сжались, на губах снова показалась кровавая пена. – Я хочу это услышать, обещайте…

– Да, я обещаю вам. При первой же возможности, – торопливо кивнула маркиза, кладя руки на плечи рыцарю и стараясь уложить его на подушки. – Я все сделаю, как вы скажете, но сейчас прилягте, прошу вас.

– Хорошо… – самыми уголками губ улыбнулся Берн, и глаза его потускнели. Он без сил опустился на подушки. – А теперь оставьте меня, маркиза… и позовите этого малого… Жана… который тогда, в лесу… пусть… придет, я хочу… его… видеть…

Жан вошел в комнату, недоумевая, почему именно он понадобился умирающему воину. Подойдя к постели, он припал на одно колено и коснулся губами руки рыцаря. По лицу Айдахо уже разливалась смертная бледность.

– Милорд хотел меня видеть? Берн открыл глаза и улыбнулся.

– Что ж, парень… прощай… я рад, что тогда в лесу… не убил тебя на месте. Ты говорил, что хотел защищать ее… я тоже… хотел и… защищал, пока… мог… Больше не могу… я… оставляю ее… на тебя. Служи и защищай леди Алию… до конца… и если сможешь… помни, она должна… остаться в живых… даже если ради этого… погибнут все остальные… это очень… важно…

– Да, милорд, – склонил голову Жан. – Я сделаю все, что смогу.

– И даже… больше… – Рыцарь выговаривал слова медленно, словно прикладывая неимоверные усилия. Возможно, так оно и было. – Замок обречен… помощи не будет, еще один-два… штурма и нас… сметут. Уведи ее из замка… не знаю как, но… уведи. Может… со скалы… на веревках… или еще как…

– Есть путь, – быстро сказал парень. – Я знаю выход из замка, он идет через Пещеру, долго идти, лабиринт, но выйти можно. Выход в лесу, вдалеке от дорог, потайной.

– Откуда… ты знаешь… об этом… ходе?

– Я ходил по Пещере. Заблудился. Искал выход, очень долго, потом нашел. Там, на стенах, остались знаки, что я делал. Я смогу снова найти этот путь.

– Хорошо… – прошептал рыцарь. – Вот и уводи… ее. Сил удивляться у него уже не осталось. Мелькнула мысль, что, может быть, появление этого юноши там, в лесу, было продиктовано какими-то высшими, неподвластными человеческому разуму силами.

Если бы знать, что из замка есть выход, то он мог бы… хотя нет, пока стены были прочны и у защитников оставалась надежда, леди Алия не покинула бы замок. А вывести всех через ход наверняка невозможно, если орки заметят беглецов, они уничтожат крошечный отряд.

Погруженный в свои мысли, Айдахо не сразу заметил, что парень что-то обеспокоенно говорит.

– Что?.. Я не… расслышал…

– Леди Алия, говорю, не пойдет. Она нипочем мужа не бросит.

– Оглуши… свяжи… увези силой… не пойдет, знаю, хотя и… обещала мне… Кто-то, может… сочтет тебя… трусом… или предателем… это не важно… лишь бы ее спасти… Сделаешь?

– Да, милорд, – серьезно кивнул Жан. – Я сделаю это.

– Кони… пройдут там… этим твоим… ходом?

Жан попытался вспомнить все туннели, по которым ему довелось бродить. Получалось, что узкие и тесные переходы вели, как правило, в тупики, а вот те дороги, которые в конечном счете вывели его к свету, были, в целом, довольно просторными. Ну, насчет коня говорить сложно, хотя…

– Попробовать можно… – ответил он. – Может, и пройдут.

– Хорошо… теперь иди… делай свое дело, парень… помни… служить и… защищать…

Жан встал. На глаза навернулись слезы. Рыцарь лежал неподвижно, и кровь уже не текла из уголка рта, кашель не сотрясал могучее тело. Сэр Берн Айдахо, Черный рыцарь, первый меч Брекланда, командир гарнизона замка Форш, был мертв. Еще несколько мгновений постояв возле смертного одра благородного воина, Жан вышел, тихо притворив за собой дверь.

Он шел, и в душе зрела решимость. Да, то, что он задумал, кто-то сочтет трусливым бегством. Кто-то, может, расценит как подлое предательство, однако это было необходимо. Сейчас, после смерти Кирка и Клада, не осталось никого, кому он мог бы доверять, как самому себе. Оставалось надеяться, что те, к кому он сейчас намеревался обратиться за помощью, не скрутят ему тут же руки и не потащат на суд маркиза.

Этих двоих он приметил давно, хотя пока успел лишь переброситься с ними несколькими словами. Близнецы были похожи, как две капли воды, пока в каком-то малозначительном бою по лицу одного из них не скользнула шальная стрела, оставившая тонкий, но отчетливо заметный шрам. С тех пор его звали не иначе как Меченым – без насмешки, а просто в знак того, что раньше близнецов путали все, кроме разве что матери. Оба были незлобивы, отменно сильны и к тому же оказались отличными рубаками, благодаря чему вскоре их заприметил и Айдахо, который отбирал в гвардию лучших из лучших. Они вошли в это число и чудом уцелели, до последнего защищая тело своего командира на привратной башне. Оба были легко ранены, не настолько, впрочем, чтобы от этих ран ослабнуть.

Жан нашел Меченого в трапезной, где тот цедил пиво в полном одиночестве. Жан даже улыбнулся про себя этому подарку судьбы – он и не рассчитывал, что так легко удастся поговорить с гвардейцем наедине.

– Привет, Меченый.

– Привет, Жан. Садись вон, бери кружку да наливай. Слышал, Берн тебя видеть хотел?

– Нет больше Берна, – вздохнул парень. – Умер.

– Умер? Вот черт… хотя я в общем-то подозревал, что он долго не протянет. Его сильно изрубили, да и нам всем досталось, кому больше, кому меньше. Он шел впереди, поэтому и перепало ему больше всех. Давай, Жан, выпьем в его память, лучше командира нам, пожалуй, не сыскать.

– Да уж… знаешь, Меченый, ты мне нужен.

– Для чего?

– Есть дело, – сказал Жан, с опаской думая о том, как со стороны будет звучать излагаемая им чистая правда. Как бред сумасшедшего или как речь предателя. Во всяком случае, если бы ему предложили что-нибудь вроде того, что он сам сейчас намеревался предложить гвардейцу, он бы сначала пырнул наглеца мечом, а потом стал бы разбираться, что к чему. Оставалось только надеяться, что гвардеец лучше умеет держать себя в руках. – Знаешь, зачем меня Берн к себе позвал? Перед самой-то смертью?

– Думаю, не для того, чтобы тебя облобызать и в рыцари посвятить, верно, парень?

– Верно. Он отдал приказ. Последний приказ, Меченый, понимаешь?

– Давай, не тяни. Я ж вижу, тебя распирает. Правда, если приказ этот секретный, тогда уж лучше молчи, мне чужие тайны не нужны, своих хватает.

– Какие тут тайны… Айдахо сказал, что крепость падет. Неизбежно.

– Это и так всем ясно, – флегматично пожал плечами Меченый, делая очередной глоток. – Может, еще один штурм и переживем, а может, и нет. Знаешь, что каменной крови уже почти не осталось?

– Да ты что? – опешил Жан. – Ее ж много было. Все говорили, что…

– Много было, да много и истратили, – кивнул гвардеец. – Когда в первый раз она орков почитай что и не остановила, то уж во второй-то раз ее и вовсе не жалели. А вот теперь остались крохи, горшков тридцать всего или сорок. Ладно, ты давай, рассказывай, что Берн сделать велел…

Жан путано и сбивчиво передал свой разговор с Айдахо. Для ясности пришлось помянуть и то, как он сам попал в замок, чтобы объяснить столь странный выбор рыцарем себе преемника.

– Она не уйдет, – покачал головой Меченый. – Я ее достаточно хорошо знаю, почитай, год охранял, много чего видел. Она упряма и своевольна, да что с нее взять, девчонка еще. Нет, добром она не пойдет…

– В этом-то и дело, Меченый. Поэтому… ты не думай, я правду говорю, грех шутить с памятью покойника… в общем, он так и сказал, мол, хоть силой увезти, но чтоб жива осталась.

– Силой? – задумался гвардеец. – Силой, это можно. Только тут не двое надобно, тут хотя бы с десяток бойцов бы набрать.

– Нет, обойдемся втроем. Ты, я да братец твой.

– Ладно, посмотрим. Будь готов на всякий случай. Ежели штурм сегодня будет, чует мое сердце, сломят нас орки.

Беннет, последний оставшийся в живых сотник маркиза, пытался организовать оборону, однако у него это получалось плохо. Раньше всем ведал Корт, если, конечно, не передавал бразды правления Берну, который в вопросах обороны разбирался весьма неплохо.

Сотник спросил было совета у Шенкенберга, однако и здесь ничего хорошего не добился – тот всю свою недолгую жизнь был скорее придворным, чем воином, хотя среди фехтовальщиков ему, особенно теперь, после смерти Айдахо, равных не было. На стены вывели всех, кто был способен натянуть арбалет.

Раньше, может, и интересовались, кто, мол, хочет, но теперь те времена прошли. Девки и мальчишки лет четырнадцати, а то и моложе, старики, щурившие подслеповатые глаза, – все шли к бойницам.

Мечников осталось мало, едва сотни полторы, да еще уцелело десятка два латников – вот, считай, и вся армия. Когда же Беннет увидел, сколько в крепости осталось каменной крови, он вообще спал с лица и полностью потерял надежду на победу. Он еще суетился, отдавал неглупые, в общем, приказы, однако его упавший дух не остался незамеченным бойцами. Впрочем, они-то и сами не особенно верили в возможность пережить еще одну атаку.

Маркиз Рено, облачившись в доспехи и держа в руке легкий, по его стати, тонкий меч, тоже порывался пойти на стены, однако Шенкенберг отговорил лорда. Сам же он снова принял под свое командование два десятка латников, резерв на случай прорыва орков. А в том, что прорыв непременно будет, рыцарь нисколько не сомневался, так что был совершенно уверен, что помахать мечом ему сегодня еще предстоит.

– Думаете, сегодня они атакуют? – поинтересовалась Алия у мужа. Памятуя о том, что в прошлый раз ее фаербол сорвал, можно сказать, разрушение крепостных ворот, маркиз уже не возражал против присутствия супруги на поле боя, тем более события последних дней начисто выбили у него из головы странные слова эльфа.

Теперь они вместе стояли на обзорной башне – месте, с которого было прекрасно видно все поле боя. Рено не обольщался на свой счет. Он знал, что если ему и придется отдать какую-нибудь команду, то выполнять ее вряд ли кто станет. Если Беннет в вопросах тактики и выглядел беспомощным рядом с Айдахо или тем же Кортом, то уж он-то, маркиз Рено, покровитель искусств и любитель изысканных песен менестрелей, разбирался в этих премудростях еще меньше, чем сотник. Впрочем, поскольку рядом был человек, знающий о войне еще меньше, чем он, маркиз подсознательно старался выглядеть мудрым и компетентным.

– Нападут, – веско сказал он. – Одна из башен почти развалена, защитников осталось мало. Они не так уж и глупы, понимают, черти, что если дать нам время оправиться, то потом им же самим труднее будет. Нет, сегодня штурм будет, я в этом уверен. Только, думаю, все же вечером, сейчас солнце для них еще слишком яркое. Разве что тучи натянет.

– Крепость устоит? – тихо спросила Алия, не слишком-то нуждаясь в ответе. По крайней мере в правдивом ответе.

– Конечно! – ответил Рено де Танкарвилль настолько фальшиво, что Алия не смогла скрыть улыбки. – Непременно устоит.

– Они двинулись, – важно сказал наблюдатель.

Ранее здесь стоял один из мечников, теперь же каждый боец был на счету, поэтому солдаты ушли на стены, а место наблюдателя занял сын одного из воинов, мальчишка лет двенадцати, который аж раздувался от гордости. Еще бы, ему, совсем еще ребенку, доверили магическую трубу, через которую было так здорово видать армию врага. Он старался даже говорить по-взрослому, степенно, как подобает солидному мужчине.

Рено усмехнулся и взял трубу, затем передал ее жене. Алия, приникнув к окуляру, увидела перед собой как на ладони движущиеся к крепости толпы орков. Клан редко наступал сомкнутым строем, обычно войска шли хаотичной толпой, которая зачастую вызывала больший страх, чем, скажем, даже аккуратный, со всех сторон закрытый стеной щитов и сверкающий сталью копейных наверший, несокрушимый короб тяжелой пехоты.

Первые отряды уже втянулись на извилистую дорогу, которая очень скоро должна была вывести их к стенам замка, где эту чудовищную, неисчислимую толпу поджидала горстка мечников вместе с детьми и стариками, державшими в руках арбалеты. До начала атаки оставались считанные минуты.

– Их больше, чем в прошлый раз, – заметил маркиз, чувствуя, как непривычные доспехи давят на плечи. – Гораздо больше. Видимо, они бросили в бой основные силы. И заметь, пошли в атаку днем, прямо под солнцем. Признаюсь, такого я не ожидал. Видать, очень уж им не терпится до нас добраться, похоже, мы им здесь здорово насолили. Похоже, они решили покончить с нами одним ударом. Думаю, они будут разочарованы, огонь их остановит.

– Сомневаюсь. – Маркиза лучше знала положение с запасами.

– И зря, – поучительно заявил Рено. – Я уверен, что…

В чем был столь уверен маркиз, узнать Алии так и не довелось. Дикий визг мальчишки, разом забывшего все правила хорошего тона, заставил ее повернуться навстречу неведомой опасности. Однако Рено среагировал еще быстрее

– он изо всех сил толкнул жену, от чего она отлетела в сторону и упала на створки ведущей на винтовую лестницу двери, которые от столкновения распахнулись. Алия, мгновение попытавшись удержать равновесие, с воплем покатилась по каменным ступеням, успев в последнюю секунду заметить, что воздух позади нее, на площадке обзорной баш– ни, внезапно засиял нестерпимо ярким светом. А в следующее мгновение, ударившись головой о стену, маркиза потеряла сознание.

Два дракона зашли на новый круг, и снова струи огня ударили по площадке. Необходимости в этом не было, два человека уже не шевелились, однако драконы были тварями глупыми – а жечь все вокруг доставляло им удовольствие. Все же здесь их постигло разочарование – башня была каменной, да и площадка была тоже выложена аккуратно подогнанными гранитными плитками, и хотя там, под ними, было дерево, огонь добраться до него не мог.

Впрочем, драконы не особо расстроились. Один из них, сложив кожистые крылья, приземлился на башню, вцепившись чудовищными когтями в парапет, и принялся рвать на куски и жадно глотать еще дымящееся мясо. Второй хотел было присоседиться, однако, натолкнувшись на возмущенное щелканье зубов, полетел искать другую добычу и спустя пару минут был убит наповал тяжелой стрелой, выпущенной из баллисты.

– Где леди Алия? – крикнул Жан, бешено вращая глефу вокруг себя и время от времени делая короткие выпады, большинство из которых заканчивались воплем раненого врага. Приняв верхним лезвием удар ятагана, парень нанес удар снизу, в пах. Невысокий орк, едва достававший парню до плеча, выронил оружие и взвыл, а уже в следующую секунду глефа полоснула его по шее, исторгнув фонтан зеленой крови.

– Не знаю! – рявкнул Меченый, ловко отбивая щитом брошенный троллем топор, попутно отсекая когтистые пальцы не в меру ретивому орку. – Кажется, она на обзорную башню пошла.

– О господи! – выдохнул парень, выбрасывая свое оружие вперед как копье. Лезвие глубоко засело в груди уже почти вскарабкавшегося на стену клыкастого урода, который, хрюкнув, рухнул вниз, сшибая тех, кто поднимался по штурмовой лестнице вслед за ним. – Смотровую драконы сожгли.

– Может… она… жива… – в промежутках между размашистыми ударами предположил Меченый. Расправившись с очередным противником, он смахнул со лба пот и рявкнул: – Иди, ищи ее. Мы тут вдвоем управимся. Надо будет, позовешь.

Жан сбежал со стены и бросился к башне. В прошлый раз он, казалось, потерял все силы, пока преодолел бесчисленные ступени винтовой лестницы, сейчас же парень летел, как на крыльях, не чувствуя усталости.

Маркизу он нашел у самого выхода на площадку. То, что выходить туда не стоит, он понял, увидев в дверном проеме здоровенную лапу с острыми кривыми когтями, которая как раз пыталась содрать панцирь с того, что еще совсем недавно было живым человеком, а теперь больше напоминало головешку.

Парень поднял девушку на руки и понес вниз, радуясь, что спускаться, особенно с грузом, куда легче, чем подыматься.

Алия слабо застонала, однако в себя так и не пришла. Что ж, это было парню на руку, по крайней мере ему не пришлось терять время на пустые препирательства со своенравной маркизой.

Когда он, шатаясь под тяжестью безвольного тела, вышел во двор крепости, то понял, что положение защитников в корне изменилось. Не в их пользу.

– Смотрите, это огры! – в ужасе завопил кто-то из солдат, когда из-за поворота вынырнули четыре здоровенные туши. Казалось, эти создания не имеют права на жизнь – массивные, выше, чем сидящий на лошади всадник, заплывшие огромными складками жира двухголовые чудовища волокли с корнем выдранный ствол дерева, верхушка которого была грубо обтесана. Для чего предназначалось бревно, сразу всем стало ясно.

– Эй, на башне! – пронзительно заорал Беннет. – Жгите этих уродов, они ж на ворота прут!

– Нечем жечь, сотник, все уж вылили! – прокричал в ответ боец, в упор всаживая стрелу в наступающего монстра. Тот, похоже, не слишком-то заметил стрелу, ушедшую в жировые складки почти на всю свою длину. – Поищите, может, хоть один горшок где завалялся.

Спустя несколько секунд ворота затряслись от мерных, страшной силы ударов. Монстры, раскачивая огромное бревно, методически били по створкам ворот, в стороны летели щепки, дерево постепенно поддавалось.

Беннет, задыхаясь, взбежал на стену, выплеснул неизвестно где найденный горшок с каменной кровью на левую голову ближайшего к воротам исполина и швырнул вниз факел. Тот, кувыркаясь и оставляя за собой след искр, полетел вниз и, коснувшись залитой черной жидкостью грубой кожи, зажег ее.

Раздавшийся дикий вопль был способен оглушить человека до потери сознания – огр выпустил бревно и принялся хлопать себя по голове и плечам, стараясь сбить огонь. Координация у него была плохая – спустя несколько секунд его когти пробороздили по его же голове, выдирая глаз. От нанесенной самому себе травмы огр вообще сошел с ума, а когда сосед попытался его оттолкнуть, сцепился с ним, стараясь ухватить огром-ными лапищами за горло. Тот, впрочем, в долгу не остался. Сцепившись в клубок, гиганты катались по земле, давя неосторожных орков, которые даже были вынуждены на время приостановить атаку. Наконец переплетенные туши замерли на краю обрыва, качнулись было в обратную сторону, но все же не удержались и сорвались вниз, в пропасть. Со стен раздались восторженные крики.

И тем не менее таран продолжал бить в ворота. С каждым ударом все больше и больше прогибались толстые доски, все ближе и ближе был тот момент, когда не выдержат и слетят с петель могучие створки и толпа орков хлынет во двор крепости. Один из огров, время от времени ревя от боли, бросал бревно и выдирал стрелы, засевшие у него в шкуре, но затем снова брался за свой инструмент.

– Эй, Меченый, ты жив еще?! – заорал, срывая голос, Жан, перекидывая маркизу через плечо. – Давай сюда, скорее!

– Иду! – проревел тот, в три прыжка преодолевая лестницу. – О черт, что с маркизой? Жива?

– Жива, голову ушибла, – пояснил Жан. – Уходим, они вот-вот ворвутся. Давай живо, веди ее лошадь. Да и свою не забудь.

Лошади уже стояли оседланные, и даже в переметных сумах лежала кое-какая провизия – Жан заранее об этом позаботился.

Возле парня уже собралось шестеро бойцов – кое-кого он знал, двое были почти ему не знакомы. Но кони были на конюшне – было бы слишком подозрительно выводить их во двор перед боем. Поэтому сейчас они тратили драгоценные секунды в ожидании, пока не подбежал наконец Меченый, ведя за собой четырех лошадей.

– Уходим! – выдохнул он. – Быстрее, ворота сейчас падут. А ворота уже действительно держались на честном слове – одна из массивных створок треснула, в нескольких местах таран пробил ее почти насквозь. Огромные огры без устали махали бревном, нанося по истерзанному дереву удар за ударом. Один из колоссов бросил взгляд на стену, и он стал для него последним – тяжелая стрела из баллисты, выпущенная практически в упор, пробила правую голову огра, вышибив из него те немногие мозги, которые там находились. Левая голова пронзительно заверещала, а толстые лапищи, бросив таран, принялись было вытаскивать стрелу с массивным зазубренным наконечником, но удар был смертелен, постепенно колени великана подогнулись, и тяжелая туша с шумом рухнула в пыль.

Оставшийся в живых огр был, видимо, слишком глуп, чтобы помышлять об отступлении. Он, выронив таран, который теперь был тяжеловат даже для него, принялся изо всех сил колотить по остаткам ворот тяжеленной булавой, время от времени пиная поддающиеся створки своими здоровенными ногами. И наконец преграда рухнула.

Внезапно навстречу огру вылетел Шенкенберг на боевом, закованном в латы коне. Несколько метательных топоров бессильно отскочили от брони, а рыцарь, наставив тяжелое копье, пустил благородное животное в галоп. Огр тупо смотрел на приближающегося всадника, на левой башке толстые губы растянулись в дурацкую улыбку, правая оскалила желтые, неровные зубы. Булава медленно поднялась над головой и нацелилась на удар.

Орки, прорывавшиеся сквозь разбитые ворота замка, в упор лупили по коню из арбалетов, вслед стрелам летели топоры троллей, однако эту стальную махину остановить было уже невозможно – они столкнулись.

Копье глубоко ушло в жирное брюхо огра, выставив окровавленный наконечник из его спины. Одновременно с этим тяжелая булава обрушилась на рыцаря, смяла подставленный щит, расплющила смельчака и размозжила хребет коню. Но и сам огр, получив смертельную рану, пошатнулся и тяжело завалился назад, раздавив нескольких зазевавшихся троллей.

И все же замок, можно сказать, пал. Уже сплошным потоком лезли через перегородившую чуть ли не половину прохода тушу орки, потрясая ятаганами, уже схлестнулись с ними последние оставшиеся в живых мечники и взявшиеся за оружие ополченцы. Уже взмах кривого клинка оборвал жизнь Беннета, пробив добрую кольчугу. И брат Тавиус, оказавшийся во дворе в недоброе время, теперь тупо сидел, прислонясь к стене, и преувеличенно внимательно разглядывал торчащий из его живота арбалетный болт. Губы священника что-то шептали, однако с каждым мгновением шепот становился все неразборчивей, пока не утих совсем.

Один за другим гасли последние очаги сопротивления, а оро-чья волна все шла и шла, и не было ей конца.

Жан, точным ударом глефы отправив очередного орка к его неизвестным, но наверняка гнусным богам, пятился, вместе с Меченым прикрывая отход уцелевших воинов, которые один за другим вливались в темный зев Пещеры. Сейчас их было не больше дюжины, но Жан прекрасно знал – до выхода из подземелий доберется ладно если половина. Один из коней дико заржал, пронзенный сразу несколькими стрелами, и рухнул, задергавшись в предсмертной агонии.

– Давай, парень, – рявкнул Меченый, ухватив Жана за плечо и буквально швырнув его в дверь. – Закрывай!

– А ты…

– Закрывай! – заорал гвардеец, снося ближайшую клыкастую башку с плеч. – Быстро, мать твою!

Последнее, что смог увидеть Жан перед тем, как захлопнуть тяжелые дубовые створки, была арбалетная стрела, навылет прошившая плечо воина. А в следующее мгновение тяжелый засов лег в пазы. Дверь была заперта… но вряд ли это остановит преследователей.

Уже час Жан вел отряд по темным коридорам. Уже час, как погоня буквально дышала им в затылок – орки взломали дверь в считанные минуты и теперь уверенно нагоняли крошечный отряд.

Твари не только прекрасно ориентировались в кромешной тьме, но и обладали неплохим нюхом, не дававшим им сбиваться со следа. Тем не менее, сорвав с петель дубовые створки, они потратили еще немного драгоценного для беглецов времени на поиски факелов среди загромождавшей Пещеру утвари. К сожалению, искомое они обнаружили быстро, слишком быстро.

Один раз их удалось ненадолго задержать, обрушив небольшой участок стены, камни перегородили проход чуть не доверху – Жан с ужасом подумал о том, что стена держалась в буквальном смысле слова “на соплях” и вполне могла бы обрушиться на головы им самим. И снова задержка преследователей была незначительна – орки в мгновение ока разобрали завал, но беглецы все же выиграли несколько спасительных минут.

Двое мечников, не говоря ни слова, остановились, а затем, развернувшись, двинулись в сторону звуков приближающейся погони.

Спустя несколько секунд позади раздались звон стали и яростные вопли

– твари начали терять бойцов. Впрочем, их было много, и они могли позволить себе потери.

И еще раз два солдата грудью заслонили отряд, выигрывая время для товарищей и маркизы. К Алии сознание возвращалось медленно, однако постепенно она начала воспринимать окружающее.

– Что… что случилось… где я? – прошептала она, приподнимаясь на носилках, которые несли Двое гвардейцев.

– Так… теперь сюда… нет, не в этот проход, сюда вот, в левый…

– Жан оглянулся на маркизу. – Замок пал, леди. Мы пытаемся бежать.

– Как… пал? Я не помню… я была там, на башне, но…

– На вас напали драконы, миледи. Боюсь, что маркиз погиб… Теперь в этот поворот, парни, скоро будет дверь, там мы их задержим. Да, так вот, миледи, орки разбили ворота и вошли в замок. Погибли почти все, но мы успели увести вас у них из-под носа. Правда, теперь они нас преследуют и, судя по звукам, приближаются.

При этих его словах еще один солдат остановился и развернулся навстречу погоне. Это был совсем еще молодой, совершенно неопытный парень, и Жан, который и сам-то не относился к ветеранам, понял, что мальчишке долго не продержаться. Однако этот мальчишка сделал больше, чем может сделать простой воин. Он, видимо, заметил трещины в потолке и стенах туннеля и, когда орки были уже в двух шагах от него, вышиб опорный столб, поддерживающий крепеж свода. Тяжелые глыбы, обрушившись сверху, похоронили и смельчака, и чуть ли не два десятка орков. Остальные же долго возились, – расчищая узкий проход от валунов и искалеченных трупов своих сородичей.

Наконец они миновали дверь, и Жан, помня, сколь легко она открывается с той стороны, предложил воинам сделать остановку и завалить ее чем-нибудь. По счастью, как и ранее, здесь встретились просевшие, изъеденные временем участки стен, которые удалось развалить. Нагромоздив груду валунов перед створками дверей в надежде, что их не удастся открыть так легко, измотанные солдаты двинулись дальше. Маркиза настояла на том, чтобы передвигаться самостоятельно, однако была еще очень слаба, и шедшие рядом воины буквально тащили ее на себе.

– Как ты находишь дорогу здесь? – спросила, задыхаясь, маркиза.

Жан, который, как назло, забыл, в какой именно проход сейчас им надо идти, лихорадочно искал на стенах свои метки, однако или влажность, или что иное погубило белые отметины, но найти их он не мог.

– Я как-то здесь заблудился, миледи, – пробормотал он, поднеся факел вплотную к стене и дюйм за дюймом изучая камни. Наконец на одном из них он обнаружил еле различимые следы. – Так, пойдем сюда.

– Заблудился и?.. – потребовала продолжения маркиза.

– И долго искал выход, – ответил Жан, двигаясь по выбранному им пути. – Тогда я тут почитай что все излазил и возле проходов метки оставлял. Сам придумал для себя метки, чтоб понятно было. Если круг – значит, иду в проход. Если круг зачеркнут, значит, там тупик и я вернулся. Если круга нет, то я, ясное дело, в этот проход не ходил. Поэтому если мы пойдем по этим кругам, то выйдем на поверхность.

Далеко разносящееся по каменным туннелям эхо донесло до них грохот ударов – орки добрались до двери и теперь долбили ее, пытаясь прорваться сквозь завал.

– Это их задержит надолго? – дрогнувшим голосом спросила Алия. Жан в ответ лишь покачал головой:

– Не думаю. Поэтому нам надо спешить.

И снова потянулись бесконечные переходы. Еще одна пара бойцов ушла в вечность, на некоторое время задержав преследователей, которым удалось-таки разбить каменную дверь.

Теперь орков подгоняла ярость – упрямая добыча никак не давалась в руки, каждый раз уходя буквально из-под носа. Они ломились по туннелям, однако здорово мешали друг другу – если бы не желание каждого прорваться вперед и первым вонзить ятаган в спину ненавистным людям, то беглецов настигли бы уже давно. Но неуемная ярость в сочетании с заметной безмозглостью заставляли тварей толкаться, пихать друг друга, а то и устраивать скоротечные потасовки – лязг клинков, и в опустевшем коридоре очередной зеленокожий труп.

Теперь их осталось всего четверо. Жан, показывавший дорогу, двое бойцов да маркиза, которую они поддерживали под руки. Алия уже почти совсем оправилась, но ноги все же слушались ее не очень хорошо, поэтому часть пути гвардейцы несли ее чуть ли не на руках. Послушные лошади – их осталось всего три, в том числе и любимая Ласточка маркизы, следовали за хозяевами как привязанные.

– Мы уже близко, – обрадованно воскликнул Жан, – еще чуть-чуть!

Однако и погоня приближалась. Орки, потеряв чуть ли не половину бойцов, теперь и вовсе утратили осторожность, ослепленные злобой. Шедший впереди внезапно замер, прислушиваясь, другой наткнулся на него, обрушив на неуклюжего соратника поток брани. Тот, не долго думая, наотмашь полоснул ятаганом по жилистой шее, однако спустя мгновение и сам был убит. Это дало путникам еще несколько мгновений, которые, в конечном счете, и оказались решающими.

Жан с силой навалился на перегораживающую выход скалу, и та, как и в прошлый раз, мягко отъехала в сторону. Один за другим беглецы выбрались на свободу. Здесь было тихо, дорога далеко, а укромная лощина не интересна орочьим патрулям.

– Скорее на коней! – торопил Жан маркизу и гвардейцев. – Быстрее, они вот-вот появятся.

– А ты? – спросила Алия, которую рослые и сильные воины как пушинку забросили в седло. – Давай, забирайся сюда.

– Нет, леди. Я с вами не пойду, – покачал головой Жан. Он давно решился, да и выхода другого не было. От неизвестных опасностей пути опытные, тренированные бойцы защитят ее куда лучше, чем он, простой мечник. – Они догонят, орки бегают очень быстро, а сейчас они к тому же чертовски злы. Вам понадобится вся скорость, какую только сможет выдержать Ласточка.