Текст книги "Далила (СИ)"

Автор книги: Динна Астрани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Вечер опускался над Палестиной и на небе уже засияли первые звёзды.

Она сидела на пороге своей лачуги, прижавшись спиной к одному из косяков. Сколько времени прошло после этого кошмара, когда она замерла в такой неподвижности у входа в свой дом? Часа два или три? Больше? Ноги как будто превратились в дерево. И в голове словно стучал молот.

Было ещё светло, когда она, как ошпаренная, выскочила из своего жилища и, прижавшись спиной к косяку, сползла по нему без сил. Нервы сдали, когда ему выкололи глаза: вонзили в них железные штыри и из них хлынула кроваво-красная юшка. Она закричала и бросилась прочь. Но ведь следовало ожидать чего-то подобного, не так ли? Как же так получилось, что она оказалась не готовой к такому зрелищу?

И тут же чувство вины навалилось на плечи, стало горько и страшно. Она даже не заметила, как его увели из её дома – она зажмурила глаза, закрыла лицо обоими ладонями и как бы оглохла.

Она знала: там, в доме, лежит мешок с очень большими деньгами. Пять тысяч пятьсот сиклей – огромное состояние. Теперь можно жить безбедно. Никогда не работать. Выбросить старый неисправный ткацкий станок, который слишком часто ломался и его приходилось чинить. Деньги станут трудиться за неё, если она выгодно вложит их. Например, приобретёт виноградник и несколько рабов и начнёт жить на доходы от него. Жизнь в будущем обещала быть сладкой и лёгкой. И не только из-за материального благосостояния: она теперь почётная гражданка своей страны, на особом счету у своего правительства. Она – героиня своего народа, она войдёт в легенду и станет символом красоты и женского очарования, способным подчинять сильнейших мужчин.

Но отчего-то не было ощущения торжества победы и кошки скребли на душе. Люди вечно враждуют между собой, так или иначе, приходится принимать чью-то сторону. Что радость и победа для одних, то горе и гибель для других. У Далилы было много оправданий своим действиям. Они могут встать целой военной колонной против одного-единственного аргумента совести: мужчина, которого она погубила, её любил. В этой колонне был и патриотизм, лояльность к своему народу, преданность правительству, и преступные действия Самсона по отношению к филистимлянам – её братьям. Далила чтит своих богов и имела право уничтожить иноверца. Её так воспитали, в таком духе – отец и мачеха. Она готова пожертвовать даже собственной жизнью ради своего народа, который, без сомнения, самый мудрый, самый правильный, самый справедливый, самый свободный, а по сему, исключительный, наделённый правом брать земли своих соседей, а те обязаны только радоваться этому. А почему бы и не радоваться? Ведь филистимляне несли свет и счастье, горе мыкали лишь те, кто этого не ценили, не понимали и противились своим спасителям, как могли. Израильтяне, завоёванный народ, были сами виноваты во всём, потому что то поклонялись мрачному суровому богу, слишком много запрещающему то, что приносит удовольствие и скрашивает жизнь. Почему бы израильтянам не сменить веру и не поклоняться филистимскому Дагону, совсем не строгому по отношению к своим людям?

Но совесть назойливо жужжала кусачей осой: “Он тебя любил”.

Далиле оставалось лишь убедить себя в том, что на самом деле Самсон не любил её. Может, только тогда совесть-оса успокоится.

Далила вспоминала…

========== Глава 2 ==========

Тот день был такой же, как и все предыдущие будничные дни. Надо было утром наполнить бак с водой перед завтраком, а потом приниматься за работу. Она забросила на плечо бурдюк и вышла из своей хибары, направляясь к колодцу, находившемуся от её дома примерно в ста шагах. Тут же в компанию набилась её соседка, снимавшая другую комнату в их домишке – через стену. Соседку звали Захира и она занималась прядением. Далила не раз закупала у неё бобины с нитками для ткацких работ.

Захира была болтлива без меры – она могла говорить без перерыва и бесполезно было попытаться вставить словечко между потоком её речи. Поэтому Далила научилась не слушать. Ни о чём полезном Захира информировать её не могла.

Вот и в тот день Далила просто шагала к колодцу, не обращая внимания на подругу и размышляя о том, как было бы славно, если бы вода сама потоком шла бы прямо к дому и наливалась бы в бак в нужном количестве, чтобы не было нужды таскать её в бурдюке. Конечно же, это сказка и такого быть не может никогда. Воду всегда кто-то должен носить!

Вот тогда, приближаясь к колодцу, она впервые увидала его. По одежде она поняла, что мужчина – чужак, из иудеев. Более он ничем особым не выделялся – мужчина высокий, но в меру, крепкого телосложения. Резкие крупные черты лица, окладистая борода с проседью, на вид ему было чуть больше сорока лет. Вот разве что необычной была причёска: чёрные волосы, как и борода, разбавленные серебром, заплетённые во множество кос и собранные в жгут, были очень длинны и лежали на левом плече, свисая ниже, чем до пояса. Ох, и чудаки же эти израильтяне!

Однако, было нехорошо, что израильтянин оказался в краях, где проживали, в основном, филистимляне.

– Ты не знаешь, почему позволили ему войти в долину Сорек? – бесцеремонно перебила Далила болтовню Захиры и указала рукой на незнакомца. – Ты посмотри, он же сейчас напьётся из колодца! И мужчины допустят это?

Было похоже на то. Израильтянин склонился над колодцем, черпая из него воду ладонью, а мужчины-филистимляне, недобро косясь, всё же проходили мимо: кто гнал стадо овец на пастбище, кто тащил корзины с лепёшками на рынок, кто двигался просто по каким-то неизвестным делам. И никто не собирался прогнать чужака от воды.

– Далила, иногда нужно отрывать голову от ткацкого станка и оглядеться кругом! – с упрёком произнесла Захира. – Работа, знаешь, она не верблюд, привязывать не надо, чтоб не сбежала. Неужели ты не знаешь, кто это?

– Не знаю! – Далила теряла терпение. – Просто скажи без дурацких предисловий – и я буду знать, кто это! – нервы её взвинтились от наглости чужака и безразличия мужчин, позволявших ему так дерзко себя вести и пить воду филистимлян.

– Это же Самсон! – хихикнула прядильщица. – Не скажешь же ты, что ты ничего не слышала о Самсоне?

Ну, уж о Самсоне Далила наслушалась страшных сказок ещё в детстве! Им пугали филистимских детей, человеком, когда-то убившим целое филистимское войско числом в тысячу человек, вооружившись какой-то ослиной челюстью. Унесшим ворота Газы и ещё кое-что натворившем в землях филистимлян. Да, он на самом деле был ужасом своих врагом, потому что никто не мог понять тех вещей, что творил он. А что может быть страшнее непонятного?

Вот, теперь это чудовище пожаловало зачем-то на долину Сорек и это не предвещает ничего хорошего. Плохо уже то, что его боятся филистимские мужчины. Значит, они не захотят воевать с ним никогда. С непобедимым это бессмысленно. Когда Далила жила ещё с отцом и мачехой, она часто слышала их тревожные разговоры о том, что этот самый Самсон способен поднять восстание израильтян и не только освободить завоёванные филистимлянами земли, но даже прибрать территорию завоевателей для своего народа. А уж о израильтянах ходят легенды, что те в своё время не щадили тех, у кого отнимали их владения. Это было страшнее всего.

Далила ощутила прилив жгучей сильной ненависти и исподлобья взглянула на Самсона, что продолжал черпать воду из колодца – уже двумя руками. Внезапно ею овладел порыв какой-то отчаянной храбрости и она двинулась со своим бурдюком к колодцу, оставив позади себя толпу женщин, робко жавшихся друг к другу и ожидавших, когда Самсон, наконец, отправится восвояси и они смогут набрать воды.

========== Глава 3 ==========

Настроение Далилы сделалось просто воинствующим, оказавшись у колодца, она плюхнула в него бурдюк так, что разлетелись брызги и несколько капель попало на лицо Самсона. Затем она подняла глаза и вызывающе посмотрела на него: ну, что, мол, шею мне свернёшь теперь?

Однако, на лице его не отразилось никакого гнева. В глазах его даже мелькнуло что-то вроде смешинок. Он смотрел на неё, не отводя взгляда, внимательно рассматривая её. И ей даже показалось, что в выражении его лица была нежность. Что ж, ничего удивительно. Многие мужчины с интересом смотрели на неё – кто влюблённо, кто вожделенно, кто с пылкой страстью. Она слышала не раз о том, что красива, ей докучали непристойными предложениями и заставляли отбиваться от назойливых ухаживаний. А израильтянин этот разве исключение?

Наполнив бурдюк водой, Далила подняла его, положила себе на плечо и, гордо повернувшись к Самсону спиной, зашагала прочь. Но не успела она сделать несколько шагов, как ей показалось, что кто-то движется за ней следом. Чуть повернув голову, она увидала, что израильтянин идёт за ней и тень его настигает её. Ей сделалось неуютно. Она начинала сожалеть о том, что показала ему свой норов. До сих пор она могла постоять за себя перед мужчинами. Она никогда не гуляла в закоулках, где её могли поймать и изнасиловать, старалась находиться в многолюдных местах, даже жильё себе подыскала неподалёку от рынка, чтобы быть всегда на виду. Так лучше для молодой девушки. Если какой-то слишком назойливый ухажёр начинал позволять себе вольности, она могла поднять крик, привлечь к себе внимание, позвать на помощь. Это срабатывало. Но спасёт ли от этого чужака? Здесь боятся даже его имени. Он может запросто войти следом за ней в её лачугу и начать насиловать. И ей никто не поможет, никто не захочет связываться с этим разбойником.

Ей стало очень страшно. Какую же глупость она совершила, вздумав хорохориться у колодца! Вот и сделала только хуже себе.

Она споткнулась о кочку и упала на одно колено, сильно ушибив его и выронив на землю бурдюк. Самсон тут же оказался рядом и поднял её бурдюк. Она вскрикнула от страха, в одно мгновение поднялась и побежала прочь, как ветер, к своей лачуге. Она залетела в неё и заперла дверь на засов, понимая, что поступает глупо: что этому силачу жалкий засов, если когда-то он унёс на своей спине огромные городские ворота?

Но она была так напугана, что любая нелепость казалось ей выходом. Она решила спрятаться, засев в проёме между лежанкой и ткацким станком. Авось, Самсон, выломав дверь, решит, что она провалилась сквозь землю и уйдёт восвояси.

Однако, дверь почему-то не ломалась и в неё даже никто не постучал. Просто послышались шаги на крыльце, как будто кто-то потоптался – и всё стихло. Доносились только звуки с улицы: человеческие голоса, рёв осла, звуки бубна уличных танцоров, выступающих на рынке. Похоже, в дом врываться никто не собирался. Но Далила упорно продолжала сидеть в своём закутке. Так, на всякий случай.

За дверью вновь кто-то застучал ногами. Затем зазвенел голос Захиры:

– Далила, а Далила! Открой, открой!

Далила на четвереньках поползла к двери, не веря своим ушам. Что такое? Гром и молнии миновали?

Захира прямо впорхнула в комнату и захохотала так, что у Далилы задрожали барабанные перепонки:

– Ай, да, подруга, Далила! Да ты с ума свела этого израильтянина! Видела бы ты со стороны его лицо, когда она плёлся за тобой, как щенок!

– Он, наверно, хотел меня изнасиловать! – набычилась Далила.

– Ну, что ты, разве так женщин берут силой! У него было выражение лица, как у покорного раба! Кто бы мог подумать, такой мужчина, наш враг, которого мы боимся больше, чем своих богов – и раб любви! Он влюбился, влюбился в тебя с первого взгляда, это заметили все, кто там стоял и мимо проходил, теперь вся долина Сорек только об этом и говорит!

Далила немного повеселела.

– Вот уж насмешили, как будто говорить больше не о ком! – добродушно проворчала она, поднимаясь на ноги и усаживаясь на лавку вдоль стены. Захира плюхнулась рядом.

– А забавно это, наверно: покорить такого мужчину! – с некоторой долей зависти проговорила она. – Если бы ты видела его взгляд! О, это глаза, полные любви! Он потерял голову! Вот увидишь, он явится сюда снова, к тебе! Между прочим, когда ты заперлась, он добрёл до самого порога и оставил там твой бурдюк с водой.

– О, вот этого мне ещё не хватало, чтобы он повадился ко мне! – Далила покинула лавку, побрела к открытой двери, подняла с порога бурдюк и вылила его содержимое в бак для воды.

Захира была права. На следующий день она снова встретила Самсона у колодца. Он не сводил с неё глаз, взглянув в которые, Далила поняла, что Захира говорила правду: этот мужчина был влюблён. Он явно хотел заговорить с ней, но она пресекала его эту попытку одним только суровым взглядом. Пусть не смеет мечтать о взаимной любви с филистимлянкой. Он – враг её народа, а значит, для неё близость с ним так же кощунственна, как, например, с животным. Она предана своему народу, своему правительству, своим богам и никогда не предаст свои святыни, сойдясь с тем, кто против них.

Она сталкивалась с ним не только у колодца. Это случалось и на рынке, и по дороге в другой конец долины, когда она навещала семью отца на один из праздников в честь богов, покровительствующих рыбакам. И каждый раз он смотрел на неё с собачьей преданностью, взгляд его ласкал и молил. Но Далила прилагала все силы, чтобы не сжалиться и не смягчиться. Врагу поддаваться нельзя. Филистимская женщина должна быть тверда в своих принципах и не делить ложе с израильтянином.

Но однажды в её жизни наступила пора, наполнившая её однообразное существование необычными событиями.

========== Глава 4 ==========

Далила, как всегда, работала, склонившись над ткацким станком.

Когда дверь в её лачугу отворилась, она даже не повернула головы, подумав, что это, наверняка, заглянула Захира, чтобы одолжить у неё огниво или горстку ячменя. Только эта особа могла так бесцеремонно ворваться в чужое жилище, даже не постучав. Однако, Далиле пришлось вздрогнуть, когда подруга заговорила мужским голосом, спросив её имя. Обернувшись, девушка увидала молодого офицера, приближавшегося к ней.

– Да, я Далила и есть, – ответила она, поднимаясь со своего седалища и расправляя складки измявшегося льняного платья.

– А я уже догадался! – кокетливо ответил офицер. – Такой красавицы я ещё не видал нигде, хотя мне довелось побывать не только в этой глухомани. Что ж, наши князья правы, что сделал ставку именно на тебя.

– Ты о чём? – насторожилась девушка.

– Подробнее обо всём тебе расскажут сами князья. Мне приказано доставить тебя в их дворец.

У Далилы бешено заколотилось сердце.

– Что? – удивилась она. – Меня – во дворец к князьям?..

– У них особое дело к тебе.

– Это шутка?.. Дело у князей ко мне, простой ткачихе?..

– Сегодня – простая ткачиха, а завтра – кое-кто получше, – подмигнул офицер. – Собирайся лучше побыстрее, не заставляй ждать князей!

Далила сильно заволновалась. Ей оказывают честь сами филистимские князья, вызывая в свой дворец, а она совершенно не готова к этому! Если бы её предупредили об этом хотя бы за день до этого, она бы привела себя в порядок. Она бы помылась в лохани, побежала бы через всю долину Сорек и одолжила бы у мачехи новое платье, окрашенное жёлтой краской, ещё не заштопанное ни в одном месте, мачеха бы дала ради такого случая. Неужели ей так и идти к князьям, в таком неряшливом виде?

– Всё это не имеет значения, – ответил офицер. – Пойдём-ка!

Они мчались в колеснице через всю долину и проходившие мимо оглядывались на них, глядя вопросительно: куда и зачем везут Далилу в военной колеснице? Далиле и самой хотелось бы об этом знать. От волнения у неё вспотели ладони. Она никогда не разговаривала вот так, с глазу на глаз с высокопоставленными особами. Всю жизнь её окружали простые люди, ей не приходилось следить за своими манерами, обдумывать каждое слово, быть утончённой. Как же это она будет говорить с самими князьями, такая простая, ничтожная?

Дворец, в который её ввели, показался ей невероятно роскошным и великолепным. Офицер вёл её за руку, а она только оглядывалась кругом, рассматривая толстые каменные колонны с балюстрадой, стены, расписанные яркими красочными фресками, мебель из красного и чёрного дерева.

Наконец, её ввели в обширный зал с таким гладким полом, что Далила испугалась ещё сильнее: она бы не пережила, если бы поскользнулась на нём и растянулась пред высокопоставленными особами, опозорившись. В зале почти не было другой мебели, кроме пяти тронов на каменном монолитном возвышении. На этих тронах восседали люди – пять мужчин, невзрачных, немолодых, даже чем-то похожих друг на друга. Правда, они были облачены в пурпурные одежды из виссона и золотые литые украшения так обильно были развешаны на них, что вызывало удивление, как они выдерживают такую тяжесть. Только это и говорило о том, что это – власть имущие и значительные люди, а во всём остальном они ничем не отличались от простых людей. Далила представляла себе глав своего народа иными: рослыми, сильными, красивыми. Но разочарование во внешности князей несколько умалило её волнение.

Князья пристально рассматривали её оценивающими взглядами, как покупатель в лавке тканей.

– Да, она на самом деле очень, очень хороша! – заметил один из князей. – Ничего удивительного нет в том, что этот враг потерял от неё голову. Я сам бы сошёл от неё с ума, будь мои годы молодыми.

========== Глава 5 ==========

Один из стариков сполз с трона, сошёл на кривых, прикрытых наполовину хламидой, ногах с каменных ступеней и приблизился к Далиле.

– Ну-ка, сними косынку! – проговорил он.

Далила сильно покраснела от стыда: косынка её была старой и выгоревшей, она забыла впопыхах снять её с головы и в таком виде явилась во дворец к правителям своей страны. Она спешно сдёрнула её и кудрявые волосы её чёрными, как крыло ворона, спиралями рассыпались по её плечам и спине, колыхаясь и завораживая взоры князей-стариков и стражников, дежуривших в зале.

– А у колодца она тоже не покрывала голову, верно? – пошутил один из сидевших на троне.

– Видимо, да, – предположил правитель, находившийся рядом с Далилой. – Скажи, как ты соблазнила Самсона – с покрытой головой или без? – князьями явно владело весёлое и игривое настроение. Но девушке оно не передалось.

– Я не соблазняла! – воскликнула она и глаза её сверкнули огнём праведной обиды. – Я не допустила бы к себе врага моего народа и моих богов! Я знаю, кто такой Самсон, сколько зла он причинил нашим людям и ещё может причинить! Я никогда, никогда не позволю ему и заговорить со мной! – она жарко задышала. Как могли подумать на неё, воспитанную в самом пламенном патриотизме, что она стала бы заниматься соблазнением вожака врагов её народа! Неужели она похожа на такую дрянь?! Ей даже захотелось плакать, но она сдержалась усилием воли.

Лица князей сделались серьёзными.

– Похвальная преданность своей родине, – произнёс один, сидевший на троне, самый толстый и тучный из пяти князей. – Твой народ, твои боги, твоё правительство ведь святыня для тебя, верно? И ты могла бы пойти на всё, чтобы принести какую-то значительную пользу этой святыне? А если бы спасение твоего народа зависело от тебя, могла бы ты пожертвовать всем ради этого?

– Даже жизнью! – искренне выпалила Далила. Глаза её продолжали гореть лихорадочным огнём.

Князья на тронах начали переглядываться между собой. Один из них, тощий и длинный, как жердь, отозвался:

– Жизнь твоя ещё пригодится. Самая большая опасность, которая угрожает земле филистимской – это бунт израильтян. Да они бы и не посмели бы и подумать о неподчинении, если бы не этот их главарь, разбойник Самсон. Они думают об этом всерьёз, у нас есть точные сведения от наших соглядатаев. Израильтяне пойдут за своим лидером, они верят в него, потому, что он владеет некой таинственной силой, которую никто до сих пор не мог одолеть.

– Да неужели нельзя просто пустить ему стрелу в спину, если невозможно одолеть его мечом, и он сумел убить тысячу филистимлян какой-то ослиной челюстью? – не удержалась Далила.

– Никто на это не решается, ни за какую плату! – пожал плечами долговязый. – Именно непонятная сила, которой владеет Самсон, парализовала самых отважных воинов. Никто и лука не решается взять в руки против него, все боятся, что стрела обернётся против самого стрелка. Видишь, в какую дрожь он вогнал мужчин! Но ведь ты не боишься его, Далила?

– Да если бы у меня была мужская сила, я бы нож всадила в него! – убеждённо произнесла Далила.

Князья вновь начали переглядываться.

– Ножа не надо, – промолвил толстяк. – Просто сделай его своим любовником.

========== Глава 6 ==========

Большие чёрные глаза Далилы округлились от неприятного удивления. Как?! Сами правители филистимского народа, самые уважаемые лучшие люди, авторитет которых безупречен, учат её предать свой народ и переспать со злейшим врагом?.. Уж не ослышалась ли она? Не сошла ли с ума?

Долговязый, видимо, прочёл её мысли на её лице.

– Пусть это не тревожит тебя, – заговорил он. – Мы просим тебя стать любовницей Самсона только ради того, чтобы он мог доверять тебе и ты выяснила бы у него его тайну. Тайну его удивительной силы. Ведь ничто не существует само по себе. Всё имеет начало и конец, источник. Пойми, девушка, это вопрос жизни и смерти твоего народа. Ты – наша надежда. Близится война, страшная война. Если наши враги восстанут во главе с Самсоном, они точно победят. Сначала они отвоюют у нас свою землю. Но этим точно не удовлетворятся. Они полны злобы на нас, они жаждут мщения. Они двинутся войной на нас. И мы не сможет им противостоять – Самсон слишком поддерживает их дух. Когда они нас победят, они не пощадят не только воинов, они будут уничтожать женщин и детей. И ты тоже умрёшь. Секрет Самсона необходимо узнать.

– Ты будешь награждена, – добавил толстяк. – От каждого из нас – по тысячу сто сиклей. Слава. Почёт. Уважение.

– И меня точно не осудят за то, что я сошлась с врагом? – тихо проговорила Далила.

– Нет. Никто не посмеет даже кинуть косой взгляд в твою сторону. Мы отвечаем за это.

Далила поняла: она не посмеет отказаться. Нет, конечно же, она имеет права сказать “нет”. Великим филистимским правителям. И выйдет из их дворца уже предательницей своего народа. И, разумеется, о её “нет” будет знать вся Палестина. Последствия можно угадать. Если с ней перестанут здороваться и разговаривать соседи – это лишь комариный укус. И если вслед ей будут кидать камнями, целясь в голову – тоже. Гораздо хуже, если однажды её разорвёт толпа патриотов-фанатиков, ворвавшись в её дом.

Да и зачем ей отказываться от подвига, который, к тому же, будет оплачен? Ведь она, кажется, до сих пор считала себя патриоткой своего народа, на словах, что ли? Она всегда желала приносить пользу обществу. Честно трудилась, стараясь ткать качественное полотно из льна для своего народа, хотя на старом ткацком станке это очень непросто. Но, видимо, для её народа мало льняного полотна, нужно было внести что-то весомое. И этим следовало гордиться – не каждому выпадала такая возможность.

Когда она дала своё согласие, ей сказали, что, в таком случае, ей следует держать связь с неким Ахмедом, который всегда будет находиться на рынке под видом точильщика ножей возле небольшой деревянной будки и докладывать ему обо всех своих действиях. Её познакомили с ним. Это был коренастый смуглый мужчина с умными проницательными глазами и крупными чертами лица.

Далила сильно нервничала, переживая получится ли у неё то, что ей поручили. У неё были раньше мужчины, но ей не приходилось их как-то искусно обольщать, просто было плотское желание – она и удовлетворяла его с ними. Но ведь Самсона она была обязана покорить не как проходящего самца в своей жизни.

– Он уже покорён тобой, – успокаивал её Ахмед. – Тут не нужно быть семи пядей во лбу. Просто не смотри сурово. Улыбайся. Когда он подойдёт к тебе, пригласи в гости. Захочет разделить с тобой постель – не противься. Проведи с ним ночь, а утром спроси о его тайне, так, невзначай, как бы из девичьего любопытства. Поняла?

Тем не менее, Далила не осталась спокойной. Дома она сидела на лежанке, подвернув под себя ноги и пыталась представить себе, как она должна действовать, что говорить, как думать. Ах, если бы посоветоваться с кем-нибудь! Не с Захирой, нет, она глупа и советы её будут несуразны. С отцом? Но тот может и вовсе ничего не понять. Это был совсем простой человек, рыбак-лодочник, туповатый, вечно озабоченный тем, как прокормить семью – жену Нису, мачеху Далилы и двух младших дочерей от неё, ещё совсем детей. Вот Ниса… С той можно говорить о чём угодно, это женщина мудрая, рассудительная.

Ниса оказалась легка на помине. Она просто открыла дверь в лачугу Далилы и предстала перед падчерицей.

– Я слышала всё и всё знаю, – произнесла она, – можешь мне ничего не рассказывать.

– Откуда? – удивилась Далила.

– От Ахмеда. Он просил меня навестить тебя и подбодрить, – мачеха улыбнулась и присела на лежанку рядом с девушкой.

– Однако, расторопен этот Ахмед, – усмехнулась Далила.

– Поэтому ему и поручают важные дела. Доверься ему и не заботься ни о чём. Твоё дело маленькое, – Ниса погладила плечо падчерицы.

– Ничего себе – маленькое! – возмутилась Далила. – Без меня ведь вообще ничего не выйдет, верно?

– Верно, – лицо Нисы сделалось серьёзным. – Именно поэтому ты не можешь передумать. Ты это понимаешь?

– Конечно, понимаю. Может, поэтому меня так и страшит это всё.

========== Глава 7 ==========

– Я бы на твоём месте не страшилась, – задумчиво проговорила Ниса. – Меня бы возбуждало это, как женщину. Это возможность не только послужить своей стране, обрести славу, богатство, значимость. Это возможность самоутвердиться, как женщине, которой влюблённый мужчина ни в чём не может отказать. Понимаешь ты меня? Кто знает, может, это важнее всего. Ради этого имеет смысл родиться красивой, обаятельной, искристой. Тайная власть над мужчиной – вот к чему стремится каждая настоящая женщина.

Она взяла Далилу за подбородок.

– Послушай меня, – ласково проговорила она, – ты же знаешь, я желаю тебе добра так же, как и своим родным дочерям. Поэтому советую: если ты хочешь совершить этот подвиг, забудь о том, что ты совершаешь подвиг. Забудь о долге. О войне. О враждебности. Просто наслаждайся процессом покорения сильного мужчины, который властвует над другими, но не над тобой. Тогда у тебя всё получится. Наслаждайся. Доставляй удовольствие себе. Этот Самсон, он уродлив?

– Нет, – Далила улыбнулась глазами, – если бы я не осознавала, что он враг, он показался бы мне даже очень ничего.

– Вот и не осознавай – на время. Так надо. Люби в этом деле себя. Играй! Играй, как ребёнок, тешься могучим мужчиной, как игрушкой. Забавляйся. У тебя была нелёгкая жизнь до сих пор, но теперь пришло время забав. Ты заслужила. Просто стань женщиной. Не героиней, не патриоткой, не ткачихой. Наслаждайся состоянием женщины. Такая возможность редко даётся, не упускай её.

Ниса ещё говорила и говорила на эту тему и Далила внимательно слушала её. Да, порою, мачеха произносила речи так складно и красиво, что её можно было слушать часами. Ну, разве отец заслужил себе мудрую такую жену? Эх, мужчины, как часто им достаётся сокровище-женщина не по чину!

Ниса давала ей кое-какие советы – Далила старалась их запомнить.

На следующий день Ахмед занёс ей подарок – белоснежное платье, не из виссона, конечно, но довольно нарядное и красивое, цветное полупрозрачное покрывало для волос и пара новых сандалий. Таких нарядов у неё не было никогда. Она догадалась, от кого это было передано. Она немедленно облачилась в эти одеяния.

Когда она вышла на крыльцо, Захира словно выросла из-под земли:

– А Самсон-то приближается к рынку! – шепнула она. – И все знают, ради кого он пришёл снова!

Далила усмехнулась. Теперь всё так просто. Надо идти через рынок к нему навстречу. Что она и сделала.

Она шагала вперёд, никого не видя, ни с кем не здороваясь из знакомых. Под ложечкой у неё сладко засосало – она вспомнила слова Нисы и поняла, что началась забавная игра, что поможет ей самоутвердиться, как женщине.

Самсон уже оказался на рыночной площади, двигаясь между рядов торговцев фруктами, корзин и мешков с финиками, гранатами, смоквами. Далила шла прямо на него, не сводя с него пылающих глаз и ожидая, когда он увидит её.

Он взглянул, наконец, на неё и тут же остановился, оцепенев. И она улыбнулась, глядя ему в глаза, обнажая ряд белых ровных зубов. Затем медленно стянула с головы полупрозрачное цветастое покрывало и спирали её смолистых чёрных кудрей рассыпались по её плечам. Это был жест обольщения – ему научила её Ниса.

Лицо Самсона сделалось невероятно счастливым и глупым, а взгляд – пьяным. Он сдвинулся с места и зашагал к ней, чуть ли не зигзагами. И когда он вплотную приблизился, она произнесла одними губами, продолжая улыбаться:

– Ну, пойдём.

========== Глава 8 ==========

Самсон выпучил от удивления глаза:

– Что я слышу? Неужели ты не только, наконец, заговорила со мной, но ещё и вот так улыбаешься, да ещё и зовёшь с собой? Не с ума ли я сошёл или снится мне эта милость? – голос его был низким и хрипловатым.

– Нет, я в самом деле приглашаю тебя к себе в гости, – ответила девушка, снова набрасывая на волосы цветное покрывало. Она повернулась к Самсону спиной и неспешно зашагала вперёд, чуть покачивая бёдрами. Он тенью двинулся за ней.

– Не верю, что я не сплю! – продолжал он, поравнявшись с ней и толкая плечами проходивших мимо. – Потому что мне так часто это снилось в снах, а потом я просыпался и было так горько.

– Ну, я-то точно не сплю, – улыбнулась Далила. Надо было как можно чаще улыбаться и говорить ласковым голосом. Ничего сложного. Совсем ничего сложного.

– Тебе-то легче: если ты проснёшься, ты тут же забудешь обо мне. А вот я не могу забыть тебя с того дня, как увидал у колодца.

” – А он неплохо говорит, – подумала Далила. – Те мужики, что раньше были у меня, не говорили мне так. Поэтому и не задержались в моей жизни – не были интересны. Да, он совсем неплох, если не думать о том, что он враг. Подумать только, в нём нет ничего от врага! Довольно ласковый и нежный взгляд, идёт покорно следом. Если бы он не был врагом, я бы подумала, что он совсем не противен и даже наоборот. Но он – гибель мне и моему народу.”

– И не надо меня забывать, – ответила Далила, кокетливо играя концами пёстрого покрывала на голове. – Поверь, ты меня не забудешь!

– Верю. И спорить не стану. Скажи мне, почему ты раньше была так холодна и сурова, а теперь так внезапно переменилась, улыбаешься, говоришь по-хорошему? – он пытался заглянуть ей в лицо.

– Так бывает, – пожала плечами девушка. – Сначала мужчина может не понравится, а после появиться какая-то симпатия.

– Да, верно, так бывает. А я был уже готов отчаяться, так с презрением и ненавистью ты смотрела на меня.