Текст книги "Холод в ее глазах (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
В результате, в кратчайшие сроки установили, что бюджеты как раз закладывались. Просто привыкнув, что они не востребованы, директор наловчился запускать в них лапу. Попутно приехавшая проверка выявила отсутствие стипендий игрокам команды и обеспечения материальной базы, на которую этот самый бюджет и списывался. И многолетний мухлёж с грантами ученикам школы. В том числе и Эндрю Северайну, за многократные победы его работ в области механики, физики и химии.
Инспекторы проверяющей комиссии приехали уже с целой папкой доказательств. Проверка в самой школе была нужна скорее, чтобы дополнить очень пухлую папку обвинения символично чёрного цвета.
Как итог, команда усиленно тренировалась, так как на соревнования мы всё-таки ехали. А в школе появился новый директор. Точнее, новая директриса Анна-Андреа Дюжапле. На знакомстве она рассказала, что её предки когда-то бежали от французской революции сначала в Америку, где у её семьи было имение в Луизиане, а потом, когда в Америке началась Гражданская война, в Канаду.
– Вы, наверное, уже поняли, что история моя слабость? Поэтому дорогие ученики, не обессудьте, но я буду настойчиво стараться заинтересовать вас этой изумительной, волшебной и таинственной наукой. – Улыбалась мисс Дюжапле, обводя внимательным взглядом трибуны с учениками.
Стройная, затянутая в строгий костюм, яркая брюнетка лет двадцати восьми на вид, каким-то образом располагала к себе с первых минут.
А вот бывший директор школы, мистер Патерсон, наказания избежал. Его счета, конечно, были арестованы, шла проверка имущества. Фактически, ему оставался только дом, и то, потому что принадлежал сначала родителям жены, потом жене, а после того как она скончалась, перешёл по наследству к дочери.
– У мистера Патерсона есть дочь? – удивилась я. – Даже не слышала о ней никогда, а мы здесь уже не первый месяц и живём на одной улице.
– Вероника Патерсон всегда была местной принцессой. И всегда ходила, задрав нос. Наш "городишко" ей не нравился, она намыливалась в университет в Оттаву. Даже на выпускной её папенька собирался отвезти от дома до школы на только что купленном автомобиле. Ведь местная принцесса была достойна только самого лучшего и дорогого. – Со злым пренебрежением рассказал Эндрю. – Она как смоталась отсюда после выпускного, так больше ни разу и не показалась здесь.
– А напомни мне, какую машину мистера Патерсона ты угнал? – улыбалась я.
Оказавшись из-за Рида втянута во все дела семьи Северайнов, я уже воспринимала их какими-то дальними родственниками.
– Эту и угнал. – Хулиганская улыбка очень шла Эндрю и делала его моложе, сразу напоминая, что ему совсем ещё немного лет.
– А судя по слову "собирался" угнал ты её именно в выпускной вечер? – кажется, кто-то в своё время был не прочь утереть принцессе нос.
– Да их тогда двоих из всего класса на выпускном и не было. Два лучших ученика, вечно собачились, и оба не явились! – подтвердил Адам, которого Эндрю должен был сменить на посту сиделки рядом с отцом.
Хоть тот и гнал их вон, заявляя, что не нуждается в присмотре, и давно бы уже выписался, если бы не врач перестраховщик, который даже ходить ему не разрешает. Передвигался отец парней сидя в кресле-каталке.
По иронии судьбы, палаты мистера Северайна и мистера Патерсона находились рядом. Бывшему директору стало плохо, как только он увидел инспекторов. А чуть позже нам сообщили, что мистер Патерсон пережил удар и остался парализованным. На данный момент он мог только, грубо говоря, моргать и мычать. И прогноз был неблагоприятный.
– Простите, подскажите, где мне найти доктора Дрейка? – какая-то девушка интересовалась на стойке регистрации. – Я договаривалась с ним о встрече, я Вероника Патерсон.
Даже не услышав знакомой фамилии, я бы обратила внимания на девушку, потому что, услышав её голос, Эндрю просто закаменел.
– Да девушка, сообщите доктору Дрейку, чтобы всё бросал и мчался сюда. Его почтила своим присутствием сама принцесса Патерсон. – Развернулся к стойке Эндрю. – Как жизнь, Вероника? Нашла себе богатенького подкаблучника, чтобы содержал и выполнял капризы папенькиной дочурки? Как учёба в университете? Ты, поди, и там звезда. Что же ты приехала в наш городишко?
– Эндрю, ты чего набросился? – удивился Йер.
Он с Адамом и ребятами собирался потратить вечер на расчистку территории рядом с новым домом Северайнов.
– А я имею право. Из-за этой твари, я провёл четыре года в тюрьме. А перед этим две недели в больнице с переломанными рёбрами. Забавно вышло, да принцесса? Что же не пришла, не написала ни разу? – скривился в презрительной усмешке Эндрю. – Ах, да… Ты же в это время уже задницей крутила в столице. Я бы сплюнул, да нельзя, в больнице всё-таки. Полы поганить не хочется.
– А что такое? Значит полы тебе жалко, а поганить мою жизнь было не жалко? Бродяга Северайн! – вдруг в том же тоне ответила девушка. – Навестить тебя? Да я носа на улицу показать не смела из-за того, что ты слил в классный чат фотки, которые я идиотка, тебе отправляла! Я четыре года домой не приезжала, надеясь, что все уже забыли! До сих пор не знаю, как отцу удалось замять тот скандал!
– Чего? Что ты несёшь? Те фотки я точно никуда не сливал, я вообще их почти сразу удалял. – Всплывали всё более интересные подробности из прошлого. – Не х@р врать!
– А я не придумываю. Я на всю жизнь запомнила, когда отец передо мной молча положил телефон с теми самыми фотографиями на весь экран. Мне этот момент хорошо в память впечатался! До трещин на экране, когда отец ткнул меня в это лицом! – выкрикнула девушка, сдерживая слëзы.
– Те фотографии ты держал на своём компьютере. В папке доклад по искусству. А паролем была кличка нашего сдохшего пса, по которому ты соплями шмыгал полгода. – Вдруг сказал Рикардо Северайн, подкатываясь в своём кресле к нам. – Ну да, ты и искусство. Да прям такое интересное, что даже папка под паролем.
– Пааап… – Протянул Эндрю. – Да что за на х@р! Пап, давай рассказывай! Как фотки из моего компа, да ещё и из запороленной папки попали в общий чат?
– Не было ничего такого. С вами в одном классе Дин учился, младший брат моего другана. Такое трепло! Уж если он о таком не рассказал, значит, точно не было. – Сложил руки на груди Адам.
– Патерсон сам ко мне пришёл. Мол, он догадывается, что вы с его дочерью, давно уже не так сильно терпеть не можете, как его бы устраивало. И попросил посмотреть, может переписка там, или общие фото. Он хотел припугнуть дочь, чтобы держалась от тебя подальше. Всё-таки школу только закончили, сейчас всё вот это, а потом что? Да и явно несерьёзно всё у вас. А за эту услугу он мне предложил денег. И это была хорошая сумма, которая перекрывала недостающий остаток на дом. – Рассказывал отец Северайнов. – Я думал, вот придурок этот Патерсон. Такие деньги за пустяк. Я выкупил дом и ждал, когда все соберутся, что бы объявить об этом… Но ты всё не возвращался. А потом оказалось, что тебя избили парни Пита, а из больницы тебя забрали в полицию. Вот тогда я и понял, что не за пустяк деньги получил. Сколько их подвигов на себя взял?
– Мы сцепились ещё раньше. Когда Пит к принцессе подкатывал. Но у него неожиданно перестала заводиться машина. И почему она перестала, знал только один человек. И она же любезно сообщила Питу об этом. А ещё за несколько дней, она притащила несколько деталей, якобы хотела, чтобы я помог её отцу, и тот сменил свое отношение ко мне. Но в результате эти детали, с моими отпечатками оказались в полиции и принадлежали они разным угнанным машинам. Какое совпадение, да принцесса? – продолжал допрос Эндрю.
– Кажется у нас тут "Ромео и Джульетта", только на современный лад. – Тихо проговорил мне на ухо Йер.
– Отец действительно принёс эти детали и сказал, что ему их отдали в сервисе, сказав, что проблемы в них, а что за проблемы не говорят. И я показала тебе! Потому что думала… – разборки между " Джульеттой" Патерсон и "Ромео" Северайн затихать, похоже, не собирались.
Даже Рид с Алексом уже подпихивали друг друга в бок и кивали куда-то в сторону стойки.
– Что думала? Давай, скажи ещё, что мечтала остаться со мной вместо университета! Что ж тогда даже не поинтересовалась как я? Выжил ли после встречи с Питом? Что же ты на суд то тогда не пришла? – улыбчивого Эндрю было не узнать.
– Да я не знала! Отец сказал, что мои похождения и фото обсуждает вся школа и полгорода, и даже за его спиной смешки куда бы он не шёл! И я звонила, слышишь! Даже после этого позора звонила, а ответила какая-то девка! – схватилась за голову девушка. – И я не училась в университете. Не до учёбы. Я работаю медсестрой, в доме престарелых.
– Да ну на х@р! – от такого признания даже Эндрю растерялся. – А телефон…
– Мам, – подëргал девушку за брючину подошедший малыш.
До этого он сидел на стульчике у стойки. И именно на него показывали друг другу мальчишки.
– А телефон у меня пропал во время драки… – протянул, не отводя взгляда от малыша Эндрю. – Эт что за…
– Х@р? – подсказал удивительно похожий на Северайнов, но зовущий мамой Веронику Патерсон мальчик.
– Энжей! – вскрикнула Вероника и злобно посмотрела на Эндрю. – Пожалуйста, пять минут просто рядом с тобой и ребёнок сквернословит, как последний сапожник!
– Энжей?!!! Ты назвала парня Энжей?! Что за дурацкое имя? – сразу как-то все остальные обвинения отошли на второй план.
– Ну, насколько я понимаю, это инициалы. У нас так менеджера команды зовут. Тиджей. Томас жуниор, то есть Томас младший. – Йер намекнул, что называть имя дурацким, Эндрю поторопился.
Глава 19
Элис.
– Дядя плохой? – спрашивает малыш, указывая на Эндрю, пока мама его раздевает. Всё-таки быстро уйти не получится, а в помещении в курточке и шапке Энжей быстро вспотеет.
– Очень плохой, и слова говорит плохие, малыш. – Отвечает ему Вероника.
– И страшный? Страшнее Бугимена? – мальчишка забавно картавит, а мне становится интересно, зачем он задаёт эти вопросы.
Помню, как Алекс меня часто удивлял и веселил в итоге.
– Конечно, Энжей. – Соглашается с сыном Вероника.
– Значит, берём себе и пусть с тобой спит! Чтоб ты не боялась, а я большой уже, взрослый, чтобы с мамой спать. Только маленькие с мамой спят! – объяснял Энжей маме.
Адам вдруг очень заинтересовался какими-то документами на стене. Йер хихикал, уткнувшись лицом мне в плечо. Даже Рикардо пытался удержать улыбку.
– Слушай, Энжей, ну раз ты уже взрослый, может, тогда пойдём и возьмём себе какао в автомате? – предложил малышу Алекс и дёрнул за собой Рида. – Я Алекс, а это Рид. Он кстати такой взрослый, что умеет даже сам какао делать.
– Мам, а можно? – с горящими от нетерпения глазами спросил разрешения этот взрослый.
– Иди, дорогой. Возьми, – она протягивала ему мелочь на ладони. Мальчишка задумался, а потом начал набирать монетки.
– Ты чего улыбаешься? – спросил Йер.
– Я Алекса также учила. А сейчас вспомнила. – Ответила я.
– И давно ты стала бояться одна спать? – спросил у Вероники ещё немного пришибленный новостями Эндрю.
– Да негде больше. – Устало ответила Вероника. – В моей комнате сотрудника при доме престарелых места и на одну кровать еле хватает. А дедушки и бабушки, которые с Энжеем охотно общаются, он у них один внук на всех, учат его, что он уже взрослый. Вот и получается.
– Как ты там вообще оказалась? Ты же должна была поступить? – недоумевал Эндрю.
– И поступила. Всё равно из города нужно было уезжать, отец рассказывал о том, как я опозорилась, ты исчез, по твоему телефону ответила какая-то девушка, а на фоне явно была вечеринка. – Убрала иголки Вероника. – Уже в универе узнала, что беременна. Отец слал мне деньги, чтобы была не хуже остальных. А я их складывала. Когда отец приехал меня навестить, живот был уже хорошо виден. Он поставил вопрос, либо я избавляюсь от ребёнка, либо на его помощь могу не рассчитывать. И после этого мы не виделись. Из университета я отчислилась. Переехала пока была возможность. Скопленные деньги позволили скромно прожить. Тем более, что отец хоть и грозился, что и знать меня не пожелает, раз в месяц переводил небольшую сумму. Работу я нашла ещё во время беременности. Идти туда желающих особо не было, а меня устраивало бесплатное жильё и питание. Да и помощь. Оставишь коляску старикам, а сама бежишь убираться по комнатам или купать совсем немощных. Энжей летом считай, целыми днями время на улице проводил. Да и своих детей и внуков многие вырастили, всегда подсказывали. Плюс медики все свои. Энжей и пошёл рано, и ложку держать сам научился, и к горшку быстро привык. Теперь вот, взрослый, спать ему отдельно надо. А тут мне позвонили и рассказали, что отец здесь, и что он воровал деньги школы. Вот приехали…
– И не только школы. Судя по тем деталям, он ещё и с настоящими угонщиками имел общие дела. – Перебил её Эндрю.
Говорил он спокойно, но никто не сомневался, глядя на него, что он сейчас на грани. Да и то, как он отреагировал на появление дочки директора, говорило о многом.
– Мисс Патерсон, я доктор Дрейк. – Подошёл к нам лечащий врач мистера Патерсона. – Если хотите, можете пройти. Но предупреждаю, ваш отец тяжело болен. Давайте пройдёмте и обсудим ситуацию…
– Да зачем же уходить? Здесь все свои. – Перебил его Эндрю. – Значит, говорите можно навестить больного?
– Подождите… – попытался остановить его врач, но безуспешно.
– О, мистер Патерсон, судя по вашему мычанию, вы меня узнали и рады видеть. А теперь послушай меня сюда, старый ты, муд@к! – наклонился к лицу директора и что-то прошептал ему на ухо Эндрю.
– Эндрю! – возмутилась Вероника.
– Муд@к? – охотно пополнял словарный запас Энжей. – А мама говорила, что дедушку по-другому зовут.
– Это для своих, – тут же объяснил ему Алекс. – Иногда совсем взрослые взрослые так друг друга называют.
– Как видите, значительных улучшений ждать не приходится. Исходя из сегодняшних показателей, лучшее, на что мы можем надеяться, это что он сможет поворачивать голову, шевелить пальцами и более менее внятно произносить простые слова. Вам следует подумать о специализированном учреждении для людей с такими ограничениями. – Сказал доктор, по своему поняв слова Алекса и Эндрю. – Вы конечно большой молодец, что поддерживаете его, даёте понять, что ничего не изменилось и ваши отношения всё такие же крепкие. Но я не уверен, что он даже осознаёт это в полной мере.
– Да? Очень жаль! Но я надеюсь, что вы ошибаетесь. – Спорить с Эндрю доктор не стал.
Наконец-то краски вернулись в нашу жизнь. Настроение у всех бурлило. Тем более в ожидании первых выступлений. Команду сейчас можно было увидеть в полном составе и на тренировках гораздо чаще, чем по одиночке и дома. То они дружно бегали по улицам. То заваливались в бассейн, где оккупировали дорожки бассейна, а Йеру пришлось срочно привозить жилетки с грузом для всей команды. Алекс посчитал, что его секрет подготовки не так важен, как успех команды. И конечно тренировки на льду. Мисс Дюжапле даже наняла в школу мастера заточки коньков.
Кипела жизнь и вне школы. Эндрю Северайн открыл на окраине города свой автосервис, и, не смотря на прошлое, к нему охотно отправляли свои машины. Самым сложным оказалось получить лицензии на сервисное обслуживание нескольких торговых марок. Но он смог и это.
Рид по-прежнему жил с нами. Так было удобнее добираться до школы и на тренировки. Да и сами Северайны покинули свой фургончик, тратя всё своё время на обустройство нового дома. Тут главной сложностью было сломить сопротивление Рикардо Северайна. Отец братьев долгое время даже слышать не хотел о том, чтобы переселяться. Но в итоге сдался и он.
К тому времени братья при помощи Йера и Алекса уже избавили дом от всего старья, сняли обшивку, оголив каменную кладку стен, и отладили все системы внутри.
– Доски для отделки привезём с лесозаготовки. Нам как работникам ещё и скидку дадут. – Обсуждал с отцом Адам. – Да и для мебели дерево сможем там же взять. Сам знаешь, я уже сколько времени больше в столярке провожу. Меня давно на мебель звали. Только на мебель уезжать надо, а куда б я вас с Ридом бросил?
Мы часто заезжали в этот меняющийся на глазах дом. Снаружи изменения ещё были не сильно заметны, всё-таки зима. А изнутри… То, что называется, дом оживал. Наполнялся запахом дерева, всё больше помещений становились жилыми. Всё-таки тот факт, что сам дед Рик, как он просил себя называть, и Адам умели работать с деревом и зарабатывали этим на жизнь всей их маленькой семье, был очень заметен и давал о себе знать.
Бегал по этому оживающему дому и Эндрю младший. Вот кто мог часами наблюдать, как дед подбирает и подгоняет доски на полы и обшивку стен, а старший дядя собирает из деревянных брусков каркас будущей кухни, или вырезает на деревянных панелях будущих дверок нехитрый узор.
– А ты папа Алекса? – спросил он однажды у Йера, когда мы в очередной раз навестили Северайнов.
– Нет, а почему ты спросил? – присел перед малышом на корточки Йер.
– Ну, вот мой папа, когда влез к нам через окно, сказал, что он мой папа. Что у всех есть папы. У мамы, у меня. Что есть такие хорошие папы, как дедушка Рик, которым доверяют сразу несколько детей. А ты непонятно папа или нет. – Сразу сдал всех Энжей.
– Вот видишь, есть хорошие папы, а есть хорошие мальчики вроде Алекса. Чтобы стать их папой ещё надо постараться. – Объяснил Йер.
– Дааа? Я запомню. – Сказал облокотившийся на косяк Алекс.
– Алекс? – развернулся к нему Йер. – Алекс, ты обиделся? Пойдём, поговорим.
– Нет, не обиделся. – Ответил сын.
– Но поговорить пойдём, – утянул его с собой на улицу Йер.
– О чём интересно он собрался поговорить? – выглянула Вероника, которая хоть и чувствовала себя немного неловко, но уже отогревалась.
Эндрю понадобилось около двух недель, чтобы вернуть себе обратно свою принцессу-зазнайку.
– Наверное, что ещё слишком всё неопределённо между нами. А чтобы он мог стать Алексу отцом нужно нам всем стать семьёй. – Объяснила я. – Мы не торопим события.
– Ну, можно было бы и поторопить. – Улыбнулась она.
– Ты сама-то как? Всё-таки переезд. – Ушла от темы я.
– Сложно. Отец настроил против себя почти весь город. Я сейчас захожу в те же магазинчики, что и в первые дни после приезда, только уже вместе с Эндрю. И отношение значительно лучше. Да и с ним… – она ненадолго замялась. – Ведь получается, что мой отец его обворовал. Ведь был же грант на обучение! И подставил, с моей помощью. Не важно, что я не знала. Догадаться о том, кто сломал машину Питу тоже не сложно. То есть из-за меня его избили, посадили в тюрьму, он не получил образования… А он залез ко мне в окно и сказал: "На х@р всё, начнём с того момента, как попрощались в последний раз. Только с поправкой на сына". С работы я уволилась, теперь мы будем просто ездить навещать моих старичков. Ну, вроде как внуки. Отца отдавать он тоже не разрешил.
– Правильно. Я может и не самый лучший отец, и не самый умный. Не такой проныра, как твой. – Присоединился к нашей беседе Рик. – Но мальчишки у меня хорошие и достойные. Старика доживать без ухода не бросят. А там глядишь, сядем вечерком со старым Патерсоном на крыльце, он в коляске, я в качалке. Покурим. Он вроде сигары очень уважал? Вот, я покурю, он подышит. Может пару затяжек осилит. За внуком присмотрим. А чего ему не пойми где быть? Кто ему там сигару ко рту поднесёт? А чего это ты делаешь?
– Пиццу. Кухня у вас уже готова, а перекусить во время работы лучше пиццы не придумать. – Улыбнулась она.
– Может, я помогу, а то ртов прибавилось и всё мужики. – Предложила я.
Вероника согласилась. И мы вдвоем делали две больших пиццы. Девушка смазала раскатанное в блин тесто соусом, смешав кетчуп, горчицу и к моему удивлению немного рассола от маринованных огурцов. Потом рассыпала немного сыра по самому края теста и только потом завернула бортики. Получилось, что это будет не просто хлебная корка, а с сыром и соусом внутри. Потом выстелила дно полученной формы сыром, на него выложила бекон, ветчину, куриную грудку, маринованный в рассоле красный сладкий лук, маринованные огурчики. Закрыла это всё толстым слоем моцареллы, поверх которого легли помидоры и мелко порезанный укроп.
– Первый раз вижу, чтобы для пиццы делали такой соус, да ещё и рассол добавляли. – Заметила я.
– Просто Эндрю очень любит маринованные огурцы и сладкий маринованный лук, я это ещё в школьной столовой заметила. А потом во время очередной ссоры, начавшейся с обсуждения кто и что испечёт на школьную ярмарку, он заявил, что то, что приготовлю я, нужно будет продавать как отраву для крыс или чтоб отпугивать с участков диких животных. – Рассмеялась Вероника. – Ну, в результате мы и поспорили, что я смогу приготовить так, что он потом этот день, как праздник вспоминать будет. Отец часто уезжал из дома, иногда его не было и пару дней. Ну, вот в один из таких дней Эндрю наблюдал, как я готовила, чтобы точно это было мною сделано, а я специально купила и лук, и огурцы. И добавила рассол в соус. Эндрю даже спорить не стал и признал, что вкуснее пиццы не ел. С тех пор я если готовлю для него, то повторяю тот рецепт в точности.
– А готовила ты эту пиццу, похоже, далеко не один раз. – Вспомнила я о том, как Эндрю вспоминал ту пиццу, которую любит в день нашего знакомства.
– Нет, не один. Даже когда подолгу не получалось встретиться, я приносила несколько кусочков в ланч-боксе и подсовывала ему. – Улыбнулась Вероника своим воспоминаниям.
Внутренняя отделка и обстановка дома закончилась тем, что Адам Северайн, вслед за братом открыл свой бизнес. Небольшую мастерскую по изготовлению мебели на заказ. И первый заказ ему принесла я. Наша фирма работала над небольшим кемпингом из пары десятков лесных домиков, разбросанных по территории. Вот мебель для них и была нужна. Контракт с мастерской Адама я заключила под свою ответственность и не прогадала. Заказчик остался более чем доволен.
Но всё это меркло перед главным событием не только для ребят и их семей, а наверное для всего городка. Наша команда выступала на международном чемпионате юниоров. Как нам потом рассказали, игры с их выступлением транслировали в городе прямо на больших уличных экранах. Я, бросив всё, поехала с ребятами. Не разделить эти переживания с сыном я просто не могла.
И, наверное, такой тяжёлой игры, как первое выступление, я не смогу вспомнить. Победу вырвали с огромным трудом. Ребята переволновались, зная, что их результатов ждёт весь город. Да и вылететь с первой игры чемпионата было для них стыдно. Поэтому даже сами члены команды горячо болели за своих игроков на льду. Сколько раз за эту игру они начинали скандировать "медведь", я не считала. Я боялась. Здесь игры были в разы жёстче, чем все те, на которых я была до этого. А я не пропустила ни одной игры сына.
– Эй, Маккейв! С чего это ты медведь? Медведи же бурые! А ты вон, почти альбинос! – спросил кто-то с сильным акцентом, наверное, из будущих соперников в коридоре за трибунами.
– Ты про полярных медведей слышал? – усмехнулся Алекс. – Иди, расскажи им, что они не совсем медведи, потому что масти не той. Я потом на это посмотрю. На страшных картинках, почему нельзя злить медведей.
Команда поддержала его ответ смехом. А уже на следующей игре, поддерживая Алекса во время атак на льду, ребята скандировали его прозвище с приставкой "белый".
Возвращались мы в город с добытым в тяжёлых боях, я не могу это назвать играми, первым местом. Встречали команду, как героев. Ещё неделю радостная эйфория кружила над городом, где своих юных победителей встречали фейерверком в городском парке.
Но победа победой, а теперь приходилось навёрстывать учёбу и не упускать тренировки. К тому же лично мы готовились ко дню Святого Патрика. Поэтому два раза в неделю отплясывали, разучивая ирландский рил. и с нетерпением ждали поездки к О’Донохью.
Через месяц после завершения игр, в большой спортивный комплекс недалеко от города приехали гости. Команды из других стран, которых ассоциация хоккейной лиги Канады пригласила на совместные тренировки в межсезонье и проведение небольшого дружеского соревнования.
Я впервые отпустила Алекса одного и так надолго от себя. Дом без ребёнка сразу стал слишком большим и тихим. Я всё успокаивала себя тем, что с Алексом Рид и Йер. Да и не может он всю жизнь провести рядом с моей юбкой.
Наверное, поэтому, когда я ехала с работы на первую встречу на льду, да ещё и с командой из России, у которой выиграли в финале недавнего чемпионата, я так разнервничалась, попав в небольшую пробку за городом. Я сильно опоздала на игру, почти пропустила первый тайм, и почти накричала на охранника, сказавшего мне у входа, что игра уже давно началась. Только заняв своё место рядом с Йером, и натянув на себя свитер с символикой нашей команды, я выдохнула и от души кричала, поддерживая Алекса и Рида.
Вечером планировался большой вечер с фуршетом для команд, спонсоров и членов руководства лиги, поэтому я собиралась остаться. Ведь меня на этот вечер пригласили сразу два мужчины. Йер и Алекс.
Сын рассказывал, что переживал, что я не смогу приехать, хотя Йер и передал, что я просто попала в пробку. Я стояла, обняв своего медвежонка, и заверяла, что я сделала и сделаю, если понадобится всё возможное, но приеду на его игру. Мы ждали, когда освободиться Йер, потому что подготовиться к вечеру, я собиралась в его комнате.
– Здравствуй, Алиса. – Вдруг прозвучало за моей спиной произнесённое на русском языке приветствие.
И мир мгновенно наполнился тяжёлым предчувствием грозы. Дело даже не в языке. Я учила Алекса, и мы с ним разговаривали дома на русском. А в голосе. Голосе из моих кошмаров, из той ночи, что разделила мою жизнь. Голосе моего бывшего мужа и отца Алекса.
