Текст книги "Ижак (ЛП)"

Автор книги: Дина Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Огонь гнева, который был внутри нее, когда она выстрелила в него, сгорел несколько дней назад. Она не могла поверить, что сделала это, что он не отомстил после того, как болт прошел через его плечо. У него было бы время, пока она заряжала арбалет.

Ее отец всегда говорил, что единственный безвредный дракон – мертвый, что если ты стреляешь в него, то нужно убить сразу, иначе они будут на тебе быстрее, чем ты моргнешь. Так зачем тогда надо было Ижаку отпустить ее? Она выстрелила в него, у него были все основания, чтобы хотеть отомстить, если Ижак был бессмысленным убийцей, как считал ее отец. Может ли ее отец ошибаться?

Она не знала, каков был ответ, когда въехала на парковку у дома Кевина. Джулия остановилась здесь из-за отсутствия другого ночлега. Если бы это зависело от нее, она бы уже покинула долину Уолдрон. Она бы все это считала самой большой ошибкой в своей жизни.

К сожалению, рассказав ее отцу неделю назад, что она встретила кого-то, только отправила его прямо к ней. Она не знала, что бы она сказала ему о Кевине, но она забыла скрыть то, что оставил Кевин, и ее отец прочитал все это. Он точно знал, что случилось с его драгоценным мальчиком.

Его гнев был холодным, а не огненным, и она дрожала, когда вспоминала взгляд в его глазах. Она наполовину ожидала, что отец пойдет к Ижаку и его брату, но он не двигался в этом направлении всю неделю. Джулия была уверена, что охота на драконов стоит на повестке дня, это только вопрос времени. Она не знала, что собирается с этим делать. Если бы отец ушел сразу же после ее ссоры с Ижаком, у нее было достаточно боли и гнева внутри нее, чтобы идти вперед.

Все время ожидания давало ей время подумать и скучать по нему. Почему она не могла выбросить Ижака из головы? Она была какой-то мазохисткой, которая не могла видеть то, что было прямо перед ней? То, что произошло между ними, было притворством, ложью, чтобы следить за ней. Это ничего не значило для него несмотря на то, что он сказал, когда Джулия держала арбалет. Ижак говорил все, что думал, что удержит ее от преследования своего брата за то, что он сделал.

Джулия покачала головой. Почему она вообще это обдумывает? Она выросла в семье охотников на драконов, это было наследие, от которого она не могла уклониться. Ижак не может быть убийцей, по крайней мере, не то, что она знала, но то же самое нельзя сказать о его брате Андоре.

В сумочке зазвонил ее телефон, и она вытащила его. Ее сердце дало небольшой скачок в мысли, что это может быть Ижак, и она безжалостно оттолкнула ее. Если это был он, она не хотела с ним разговаривать. Ей нужно ожесточить сердце. Ей пришлось выбирать между своей семьей и мужчиной, которого она едва знала, человеком, который бессердечно использовал ее, чтобы удержать ее от познания правды о ее брате.

Номер она не знала, и когда ответила услышала женский голос.

– Джулия? Это Лисса.

Рука Джулии сжалась вокруг телефона. Какого черта лживая бывшая Кевина звонит ей? Весь гнев на ее неспособность перестать думать об Ижаке выплеснулся наружу.

– Чего ты хочешь? – Эта женщина ничего не могла сказать ей, что она хотела услышать, но Джулия не смогла повесить трубку. Боже, она была мазохисткой.

– Я подумала, что ты захочешь узнать, как Ижак. Его рана почти зажила, – Джулия прошла через рывок облегчения, но она не собиралась признаваться этой женщине. Лисса вздохнула на другом конце линии, но было очевидно, что она не собиралась отказываться от того, что было причиной ее звонка. – Я полагаю, это чудо, что ты не вешаешь трубку. Поможет, если я скажу, что знаю, что ты чувствуешь?

– О, ты понимаешь? Андор тоже убил твоего брата? Он соблазнил тебя и соврал тебе обо всем, чтобы ты не узнала об этом? – горечь гнева разлилась на ее языке. Как посмела эта женщина позвонить ей и сказать, что она знает, что чувствует. Лисса понятия не имела, каково это – знать, что кто-то, к кому ты испытываешь чувства, кто-то, кто, как ты думаешь, отвечает взаимностью, лгал тебе все это время.

– Я знаю, что ты злишься, и у тебя есть на это полное право. Знаю, у тебя нет причин верить мне, но Ижак так же опустошен, как и ты из-за того, что случилось. Думаю, вы оба оказались в ситуации, которая вышла из-под контроля, и вы оба пострадали в результате. И не обольщайся, Ижаку больно так же, как тебе.

Джулия крепче схватила телефон. Она не хотела говорить об Ижаке, не с ней.

– Ты не знаешь, что я чувствую или что я думаю, так что не пытайся.

– Почему бы мне не сказать тебе то, с чем я очень хорошо знакома. Я не уверена, что ты знаешь, каким человеком был твой брат. Может быть, он был самым милым, добрым из мужчин в своей семье, – Кевин никогда не был таким, но Джулия не собиралась признавать этого. Она точно знала, каким человеком был ее брат. Сладкие и добрые не были словами, которые были даже в царстве существования для Кевина. Но только потому, что он был одержимым мудаком, это означало, что он должен был умереть? – Позволь мне рассказать тебе о человеке, с которым я была почти два года. Он был опасен. Он вломился в мой дом, уничтожил мои вещи. Он угрожал мне и заставил меня бояться выйти из моей входной двери, и он дважды пытался убить Андора. В первый раз Андор отпустил его. Мы оба думали, что будет лучше, если полиция разберется с ним, и только после того, как Кевин доказал, что он не остановится, пока мы с Андором не умрем, мужчина, которого я люблю, что-то с этим сделал.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – История Лиссы совпадает с тем, что Ижак пытался сказать ей. Если быть честной, Джулия знала, что эта история была правдой, потому что Кевин был опасен для тех женщин, которые были пойманы в ловушку его одержимости. Лисса не была первой женщиной, которую он преследовал, и он был жестоким со своими другими подругами в прошлом.

Джулию разрывало знание о том, каким человеком стал Кевин с воспоминаниями о том, кем он был, когда они были моложе. Он был самым милым маленьким мальчиком, когда был ребенком, и она не знала, что с ним случилось, чтобы превратить его в оскорбительного человека, которым он стал. Детская версия Кевина была той, по которой она скучала, и он не был рядом в течение длительного времени.

– Я просто хочу, чтобы ты поняла, что Андор не тот кровожадный убийца, которым ты хочешь его видеть. Твой брат угрожал ему так, чтобы было ясно, что он никогда не остановится, и все сводилось к выбору. Андор предпочел жить. Твой брат знал, что ему грозила смерть, когда пошел за драконом. – Голос Лиссы стал мягче, наполненный состраданием и пониманием, когда она снова заговорила. – Я не знаю, что произошло между тобой и Ижаком, но я знаю, что ему больно. Знаю, что он чувствует к тебе то же, что и ты к нему. Если бы там не было чувств, тебе бы не было так больно от того, что случилось. Ты бы выстрелила ему в сердце и покончила с этим. Если бы он или Андор были монстрами, в которых ты веришь, ты давно была бы мертва. Как только Ижак узнал, кто ты, он убил бы тебя.

Джулия сглотнул и не хотела слушать. Было слишком поздно для всего этого. Ее отец был здесь, и она должна была стоять за ним. Но перед тем, как повесить трубку, она хотела дать Лисе шанс спасти себя и тех, кого она любила.

– Мой отец здесь. Он знает, что сделал Андор. Если вы думали, что Кевин преследователь, это ничто по сравнению с моим отцом. Он жаждет крови, и если ты заботишься о своем мужчине и его семье, убеди их обоих бежать и прятаться там, где он никогда их не найдет.

Джулия завершила вызов, прежде чем Лисса смогла ответить. Она надеялась, что Лисса прислушается к ее предупреждению, потому что ее отец никак не мог остановиться. И Джулия знала, что у нее не было сил удержать его от мести. Она всю жизнь слушалась его, и теперь у нее ничего не было. Когда она выстрелила в Ижака вместо того, чтобы выслушать его, когда она повернулась к отцу и излила ему свое разбитое сердце, она выбрала сторону. Ее отец ожидал, что Джулия будет на его стороне, и она никогда не выступала против него раньше. Часть ее боялась того, что он сделает, если она так поступит. Лучше всего для них всех было бы, если бы Лисса предупредила Андора и Ижака, и они отправились туда, где их никогда не найдет ее отец.

Джулия вышла из машины с тяжелым сердцем. Почему Лисса позвонила ей, почему она посеяла сомнения в ее голове, которые заставили ее поверить ей. С ее стороны, это было желаемое за действительное, что заставило ее думать, что Ижак что-то чувствовал к ней, что все это не было ложью. Не имело значения, что Джулия чувствовала к Ижаку, поскольку ее отец был обеспокоен тем, что он был врагом, и она была только человеком.

Она не думала, что у нее есть желание бросить ему вызов. И пойти против отца мало что сделает, чтобы спасти Ижака.

Джулия вернулась в квартиру Кевина, и ее отец стоял там с непримиримым взглядом на лице. Он послал дрожь по ее позвоночнику. Она знала, что скажет ее отец.

– Пришло время отомстить за твоего брата. Время охотиться на этих ублюдков и показать им, что значит крест семьи Робиллард. – Когда ее отец стоял там, Джулия знала, что пришел переломный момент. Она могла делать то, что она всегда делала, прыгать, когда ее отец сказал прыгать, или могла делать то, что хотела, и сказать нет.

– Я думаю, было бы лучше, если бы мы его отпустили. Кевин знал, во что ввязывается, когда охотился за драконом, и он должен был оставить его в покое. – Джулия сглотнула. Темный взгляд опустился на лицо ее отца, и желание сказать ему, что она не имела в виду, что хотела вернуть его, было настолько сильным, что ей пришлось укусить щеку, чтобы не сделать этого. У Ижака было много возможностей убить ее, когда он узнал, кто она. Тот факт, что Ижак этого не сделал, сказал ей, что он не был опасным существом, которому ее отец хотел, чтобы она поверила.

– Ты позвонишь этой мерзости, ради которой раздвигала ноги, и сделаешь это сейчас, – Ее отец не кричал, его голос был спокоен, но тон поднял волосы на затылке. Она никогда не слышала его прежде, и она видела, что приходило ему в глаза. Он был холодным и угрожающим, как змея, уставившаяся на свою добычу в момент удара.

Женщина тяжело сглотнула и выпрямила спину. Этот момент был самым важным в ее жизни и что она будет помнить об этом всю жизнь.

– Нет. Ты ничего не можешь сделать, чтобы заставить меня позвонить ему. Я не поведу его в ловушку.

Улыбка, как у акулы, окрестила лицо ее отца, и он потянулся за спину к поясу своих джинсов. Он вернул свою руку и направил на нее револьвер. Тело Джулии замерло, и в тот момент в глазах ее отца было что-то мертвое, что сказало ей, что ее кровь в венах не остановит его от выстрела в нее, если она не сделает то, что он хочет.

– Как насчет того, чтобы позвонить сейчас?

Ижак смотрел прямо перед собой и пытался заглушить голос брата. Джулии не было неделю, и все равно его брат не отпускал ее. Ижак ущипнул переносицу, когда резко выдохнул.

– Слушай, я не собираюсь возвращаться в особняк. Если я хочу сидеть здесь и купаться в жалости к себе, в чем ты, кажется, хочешь обвинить меня, тогда я это сделаю. – Если брат и хотел, чтобы он вернулся домой, придираясь к нему, это не сработало. Возможно, он чувствовал жалость к себе, но у него было на это право. Его женщина исчезла, и он знал, что никогда не вернет ее.

– У тебя нет времени заниматься этим. Не думаю, что должен напоминать тебе…

– …что я нахожусь под проклятием. Знаю. Как я могу забыть, когда ты говоришь мне об этом, по крайней мере, два раза в день. Хочешь знать, почему я прежде всего покинул особняк, и отправился в хижину? Чтобы убраться от тебя подальше. Я знаю, что проклят, знаю, что у меня меньше трех месяцев, чтобы найти свою вторую половинку, или я сойду с ума. Это не новость для меня Андор. И знаешь что? Возможно, ты не хочешь в это верить, но велика вероятность, что Джулия – моя родственная душа, и ее больше нет. Так что не говорите мне, что у меня нет на это времени. – Голос Ижака отдался эхом от стен, и он вздохнул. – Слушай, я ценю, что ты беспокоишься за меня. Я был на твоем месте не так давно, когда Лисса узнала правду о тебе и восприняла это не очень хорошо.

– Что ты собираешься с этим делать? – Андор скрестил руки на груди, и кажется мини – тирада Ижака произвела какое-то впечатление.

Ижак закрыл глаза на секунду. Почему его брат не мог уйти и оставить его в покое? Он не хотел говорить о своем проклятии и не хотел говорить о Джулии. Он просто хотел сидеть здесь и ждать, пока ему не придет время умереть. Андор поднял бровь, видимо ждав ответа.

– Что я буду делать по поводу чего?

– Ее, – на последнем слове у брата сжался рот, и Ижак знал, что Джулия не была любимым человеком его брата в данный момент.

– Ничего, – что он мог сделать? Джулия ясно дала понять, что если увидит его снова, то прострелит ему сердце. Поскольку рана, которую она нанесла ему в плечо, только что зажила, у него не было сомнений, что она доведет угрозу до конца. Ижак потерял ее и не сможет ее вернуть.

– Неправильный ответ. Если она та самая, ты не можешь просто отпустить ее. Ты должен поговорить с ней, рассказать ей о своих чувствах.

– О, как ты сделал, когда Лисса покинула тебя, узнав, кто ты? Кажется, я припоминаю, что ты намеревался напиться до беспамятства, – Андор опустился на самое дно, когда Лисса ушла от него. Только потому, что Лисса поняла, что он говорит правду о себе, она вернулась.

– Знаю. И я почувствовал, на что способно проклятие, и оно бы поглотило меня, если бы она не спасла меня от него. Не хочу этого для тебя. Помнишь, как тебе было тяжело, когда ты думал, что тебе придется убить меня? Ты думаешь, мне будет легче?

– Я знаю, – Ижак посмотрел на руки. – Я причинил ей боль. Джулия думает, что я играл с ней, что использовал ее, чтобы следить за ее расследованием исчезновения Кевина. И правда была в том, что так все начиналось в начале. Как только я узнал, кто она, я решил соблазнить ее, чтобы она была рядом со мной.

– Но все оказалось не так, и Джулия должна это знать. Если ты любишь ее, ты должен сказать ей. Я был так близок к тому, чтобы потерять все, Лиссу, мой рассудок и мою жизнь, потому что не пошел за ней. Не сказал ей, что чувствую к ней. Я позволил своей гордости встать на пути, и я не был бы жив, чтобы докучать тебе, если бы она не спасла меня. Ты должен поговорить с ней. Ты должен заставить ее понять.

– Это не так просто. Если ты не заметил, она выстрелила в меня, когда я говорил с ней в последний раз. Я буду выглядеть как подушка для булавок, если подойду к ней.

– Нет, ты не умрешь. Джулия выстрелила тебе в плечо, а не в сердце. Если бы она намеревалась убить тебя, она бы преуспела. Если ей было так больно, как ты говоришь, тогда должна быть причина. Может, это потому, что у нее те же чувства к тебе, что и у тебя к ней. Пусть она послушает тебя. Не позволяй своей гордости удержать тебя от того, чтобы претендовать на нее.

Может быть, Джулия испытывала к нему чувства? Была ли для них еще надежда? Ижак вновь погрузился в размышления. Сначала Джулия была расстроена тем, что он дракон, и проблема с ее братом была определенно камнем преткновения. Но он вспомнил, что ее гнев превратился в слезы только тогда, когда она спросила его, почему он спал с ней. Чувствовала ли она себя преданной потому, что он был драконом, или потому, что его брат убил ее, а потому, что думала, что он не отвечает ей взаимностью? Что он не влюбился в нее так, как она влюбилась в него?

Ижак провел ладонью по лицу. Он не знал, что собирается делать, но он не мог сидеть здесь, жалея себя, пока его проклятие не забрало его. Если он был неправ, то он будет еще одним драконом, убитым семьей Робиллард. Без нее он все равно мертв. Он мало что потеряет, рассказав ей, что было в его сердце.

– Итак, я спрошу тебя еще раз. Что ты собираешься с ней делать? – На лице его брата появилась чуть заметная улыбка, и Ижак тряхнул головой.

Прежде чем он успел ответить, зазвонил телефон, и он нахмурился. Ижак посмотрел на экран, и сердце тяжело забилось внутри него. Это была Джулия. Может ли быть, что неделя врозь сделала для нее то же самое, что и для него? Она поняла, что он не намеревался сознательно причинять ей боль, и была готова дать им второй шанс?

– Это Джулия. – Пальцы Ижака слегка дрожали, он провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху.

– Ижак?

Он закрыл глаза на звук ее голоса на другом конце телефона. Как он мог подумать, что может отпустить ее, когда только услышал, как она произносит его имя, надежда пронзила его? Он собирался рискнуть.

– Прости меня за все, дорогая. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала, какими бы ни были мои намерения в начале, я отбросил их в тот момент, когда впервые занялся с тобой любовью.

Она задыхалась от рыданий на другом конце телефона.

– Мне нужно встретиться с тобой. Мне нужно с тобой поговорить.

В ее голосе прозвучала дрожь, и холод просочился в вены Ижака. Что-то случилось.

– Приходи в квартиру, и мы поговорим.

– Боюсь, что это невозможно. Я хочу пойти туда, где все началось. Я встречу тебя там, где умер Кевин, и ты сможешь объяснить мне, как все это произошло.

Что-то определенно было не так. Ее голос стал монотонным, как будто она говорила сценарий, от которого не могла отступить.

– Ты будешь одна, когда встретишься со мной?

– Нет.

Это может означать только одно. Ее отец был в городе, и он знал, что случилось с Кевином. Это может быть ловушка, созданная, чтобы убить его. Он крепче схватился за телефон и приготовился задать ей следующий вопрос. Ему нужно было знать, является ли это чем-то, в чем она была искренним участником, или ее принуждали.

– Твой отец там слушает, не так ли? Ты находишься в опасности? – Ижак молча молился, чтобы это было не так. Хотя он не хотел, чтобы она ненавидела его так сильно, что она охотно вела его в ловушку, альтернатива, что ее жизнь была в опасности, была намного хуже.

– Совершенно верно. Но как я уже сказала, я не хочу обсуждать это по телефону. Пожалуйста, встретимся там, где умер Кевин.

Звонок закончился прежде, чем Ижак мог бы сказать больше, и он поднялся на ноги. Выражение лица брата было непроницаемым, когда Ижак посмотрел на него.

– Что случилось?

– Джулия в опасности. Она хочет встретиться там, где умер Кевин, и ее отец с ней. – Он рванулся к двери и провел рукой по своим волосам, а внутри него поднялась ярость и паника. Если бы с ней что-то случилось, если бы она пострадала из-за него, ему не пришлось бы ждать, пока его проклятие подействует, чтобы стать кровожадным убийцей. Андор схватил его за руку и не отпускал. – Отпусти меня или клянусь, сломаю тебе руку.

– Я знаю, что ты хочешь помочь ей, но ты должен быть умным. Ты не можешь пойти неподготовленным и погибнуть.

– Меня это не волнует. – Разве Андор не понимал, что она его женщина, что он ей нужен и что ничто, даже его брат, не может удержать его от нее сейчас.

– Тебе должно быть не все равно. Я точно знаю, что сейчас происходит у тебя в голове, потому что если бы ситуация была обратной, и Лисса была в опасности, я бы чувствовал то же самое. Ты не пойдешь туда один. Если это больше, чем просто Джулия и ее отец, тебе нужно подкрепление.

– Нет. Я не подвергну тебя риску. Это и есть моя борьба, – Вероятно, отец Джулии хотел, чтобы они собрались вместе, и он не собирался подавать брата на блюдечке с голубой каемочкой.

– Это наша с тобой борьба. Я убил Кевина, и все это происходит из-за меня. Теперь это то, что мы будем делать.

Глава 16

– Пожалуйста, не делай этого, – Джулия повернулась к отцу, как только повесила трубку. В горле образовался ком, когда она смотрела на человека, который, как она думала, никогда не навредит ей. Ее отец всегда был трудным человеком, и она знала, что у него были свои навязчивые идеи. Джулия никогда не думала, что его жажда мести будет для него важнее, чем его дочь.

– Уволь меня. Двигайся, – он махнул пистолетом к двери, и она подумала, не воспользуется ли отец им. На самом деле у нее не хватило смелости проверить теорию, что он этого не сделает, потому что в его глазах был холодный взгляд, которого она никогда раньше не видела. Она вздрогнула на мгновение, а затем застыла. Конечно, ее отца можно заставить понять, что ему не нужно этого делать.

– Зачем ты это делаешь? Это не обязательно должно быть так. Ижак не представляет опасности. Он мог убить меня в любое время, когда хотел, но не убил. Честно говоря, я не верю, что эти драконы так опасны, как ты думаешь, – у нее было чувство, что то, что она говорила, было без толку, но Джулия должна была попытаться заставить его увидеть причину. Должен быть способ, чтобы они могли пройти через это без кровопролития. Теперь она знала, что любит Ижака. Она также любила своего отца, и это разрывало ее на части – выбирать между ними.

– Они убили моего сына. Ты можешь не заботиться о своем брате, но я забочусь. Кевин был моим единственным сыном, теперь некому носить мое имя и мое наследие. Это драконы украли у меня, и они должны заплатить своей кровью. Я знаю, что дракон запудрил тебе мозги, и, если бы ты действительно подумала об этом, поняла бы, что я прав. Не заставляй меня причинять тебе боль, потому что твои суждения затуманены.

– Мое суждение не затуманено, на самом деле я вижу ясно впервые за долгое время. Ты всегда был слеп ко всему, кроме Кевина. У тебя есть я и Диана в качестве твоего наследия, но этого никогда не было достаточно для тебя. Я тоже любила Кевина, он был частью моей семьи, как и ты с Дианой. Но это не значит, что я видела его в тех же розовых очках, что и ты. Он был одержим и опасен. Он дважды связался с драконом, и этот дракон позволил ему жить в первый раз. Если бы Кевин остановился тогда, если бы он смог преодолеть тот факт, что между ним и его бывшей все кончено, он был бы жив сегодня. Он решил пойти за кровью, и его убили, потому что он не мог избавится от одержимости. Честно говоря, Кевин получил по заслугам.

Это было неправильно такое говорить отцу. Джерард отдернул руку и взмахнул ею. Он ударил ее по лицу, и боль прошла через нее, когда внутренняя часть ее щеки обрезалась о зубы. От слез защипало в глазах, когда она повернула голову и посмотрела на него. Он никогда не поднимал руку ни на кого из них за всю ее жизнь. Он превратился в кого-то, кого она не узнавала, и теперь она могла видеть опасность, в которой она была, даже если и не было пистолета, который отец направлял на нее. Его горе по Кевину ослепило ему рассудок. Все, о чем он мог думать, это жажда мести, несмотря ни на что. Отец, кажется, не понимал, что месть не вернет его сына, и она знала, что он не послушает, если скажет ему это.

– Я был готов простить тебя за то, что ты спала с этим существом, потому что ты не знала, кто он такой. Начинаю думать, что для тебя не важно, кто он, что ты вернешься к нему в мгновение ока, если представится такая возможность. Не могу этого допустить. Однажды ты увидишь, что я делаю это, чтобы спасти и тебя тоже. Я убью тебя сам, прежде чем позволю тебе снова лечь с этой нечеловеческой мерзостью. – Он поднес пистолет к ее подбородку, и ствол вонзился в ее мягкую плоть. – Если ты не со мной, ты против меня. Сделай выбор, Джулия.

Не было выбора, если только она не хотела, чтобы ее отец разбрызгал ее мозги по всей квартире Кевина. Джулия опустила глаза вниз и медленно кивнула головой. Должен был быть способ для нее выбраться из этого, но спорить с отцом было бесполезно. Он был не в настроении. Джулия судорожно соображала, пыталась что-то придумать. Она могла застать его врасплох и как-то обезвредить, чтобы остановить?

Эта идея не сработает, потому что, если она не была готова убить его, она не могла твердо держать нацеленный на него пистолет до конца своей жизни. Она была готова убить его? Могла ли она закончить жизнь своего отца, если бы это означало спасение себя и Ижака? В глубине души она знала, что ответ – нет. Должен быть другой путь, такой, чтобы смерть отца не была на ее совести до конца ее жизни.

Он был удовлетворен ее ответом и опустил пистолет. С толчком он подтолкнул ее к входной двери квартиры, и она надеялась, что кто-то увидит, что ее заставляют идти вперед с пистолетом, направленным на нее.

Когда они спустились на парковку, где находился фургон ее отца, надежда на то, что кто-то вмешается, пропала. Это был не тот район, где люди присматривали друг за другом. Если кто-то видел, что отец угрожает ей, они решили закрыть на это глаза. Как ей выбраться из этого, решать только ей.

Ее отец открыл дверь фургона со стороны водителя и предложил ей войти. Она колебалась мгновение, и он зарычал позади нее. Его хватка на ее руке оставляла синяки, он толкнул ее вперед, и она ударилась плечом о рулевое колесо, когда он попытался заставить ее сесть.

– Хорошо, я пойду внутрь. – Джулия села за руль и на мгновение подумала о том, чтобы вылезти, когда он обошел пассажирскую сторону фургона. К сожалению, не получится, потому что ключи все еще были в его распоряжении. Отец забрался к ней и вручил ей ключи, а пистолет постоянно был направлен в ее сторону.

Она должна была попытаться еще раз с ним поговорить.

– Ты не хочешь этого делать. Я отказываюсь верить, что ты убьешь члена своей семьи из-за этого. Ты не убийца, папа.

– Я никогда не хотел, чтобы ты это узнала, но я думаю, что лучше, если ты узнаешь сейчас. Ты ошибаешься, полагая, что мои угрозы пустые, тебе лучше подумать еще раз. Твоя мать совершила эту ошибку и заплатила за нее.

Ее мать? Сердце Джулии сильно колотилось, когда ее отец вспомнил ее мать. Он никогда не говорил о ней, не говорил о ней десятилетиями. Последнее, что он сказал о ее матери, когда они проснулись утром и обнаружили, что она исчезла.

– О чем ты говоришь? Мама ушла, ты сам сказал нам, что она больше не хочет быть женой и матерью.

– Я хотел избавить тебя от правды. Вы были слишком молоды, чтобы понять, но теперь ты взрослый человек, и если это поможет тебе понять, я без колебаний убью тебя, если ты перейдешь мне дорогу. Я всегда говорил твоей матери, что если она попытается бросить меня, если попытается забрать у меня детей, я убью ее. Она совершила ту же ошибку, что и ты, думая, что я не сдержу своего слова. Твоя мать ошибалась. Не совершай ту же ошибку, Джулия. Теперь заводи фургон и езжай.

Тело Джулии заледенело, когда она вставила ключи в зажигание и завела фургон. Она почувствовала онемение, когда она выехала с парковки и направилась по дороге, которая приведет их к месту, где умер ее брат. Все это время она думала, что ее мать не любит ее, что она добровольно оставила их на попечении их одержимого отца. Все это было ложью. Один конкретный мужчина в фургоне рядом с ней.

Джулия рискнула взглянуть на него краем глаза, и знание того, что он делал все эти годы назад, превратило его в кого-то, кого она не знала. Смертельный взгляд в глазах отца сказал ей, что, если она сделает один проступок, он убьет ее. Если бы дело дошло до этого, смогла бы она покончить с ним? Может ли она быть такой же хладнокровной, как он? Должен быть выход из этого, чтобы никто не умер, но она не видела его.

Как бы то ни было, лучшее, на что она могла надеяться, было то, что Ижак, зная, что это ловушка, не ступит в нее. У нее не было впечатления, что он будет держаться подальше, когда Джулия разговаривала с ним по телефону, но это была последняя надежда, которая была внутри нее. Это не помешало бы ее отцу преследовать его, но это может выиграть ей время, чтобы найти способ спасти их обоих.

Она подвела фургон к назначенному месту, и желудок Джулии взбесился, когда она увидела место, где умер ее брат. От здания осталось немного, только печальные, обугленные останки. Она рискнула взглянуть на лицо своего отца и поняла, что он никак не сможет прийти в себя и остановить все это. Не сейчас, когда он увидел место, где умер его драгоценный сын. Отец повернул голову, и Джулия тяжело сглотнула, когда увидела убийственную ярость в его бездонных голубых глазах.

– Теперь ты видишь? Ты видишь, на что способны твои драгоценные драконы? Кто знает, какую боль и ужас перенес твой брат из-за них. Они должны умереть.

Джулия тяжело сглотнула и не смогла найти слов, чтобы сказать отцу, что их убийство не вернет Кевина. Он был глухим к разуму, что многое определяло. Он был готов убить ее, если понадобится, чтобы отомстить.

Джерард протянул руку и заглушил фургон, положив ключи в карман и отрезав ей средства побега. Она вылезла из фургона на трясущихся ногах и подумала, может ли она сбежать. Джулия могла бы убежать от отца, но сомневалась, что сможет убежать от пули, которую он направит ей в спину. Она перешла на его сторону фургона, пытаясь показать, что охотно сотрудничает с ним.

Он открыл боковую дверь фургона и взял арбалет, который лежал рядом с сиденьем, и передал его ей.

– Как ты думаешь, что я буду с этим делать? – Ледяная колючка страха пришла к ней, когда она поняла, что он намеревался для нее сделать. Лук был загружен кованым железом дракона, и это означало только одно. Джулия не думала, что он хочет, чтобы она держала его для него, пока они не добрались до назначенного места. Как только лук оказался в ее руках, он схватил ее и отвернул от себя тело. Это сделало невозможным для нее повернуть арбалет на него.

– Ты убьешь его. Ты докажешь свою преданность мне, – Джерард ударил ее в спину пистолетом, и она была вынуждена идти вперед. Это не поможет, спасти Ижака, если ее застрелят в спину, потому что она отказалась двигаться. Это только ее жизнь и ее отец все равно убьет ее.

Джулия двинулась вперед с арбалетом в руках и пистолетом, упирающимся ей в позвоночник. Когда она вышла на поляну рядом с сгоревшим зданием, холодный ветер зашуршал листьями окружающих деревьев и еще больше охладил ее уже холодное тело. Любая надежда на то, что Ижак не придет, была разбита, когда он вышел из деревьев и вошел в свет.

Одного взгляда на бледное лицо Джулии и испуганные глаза хватило, чтобы поднять в Ижаке необходимость защитить ее. Если в его мыслях были какие-то сомнения в его любви к ней, то они испарились, когда он вышел на поляну и увидел ее снова. Он шагнул ближе, и его глаза сузились, когда он увидел красный след на щеке. У него не было никаких сомнений в том, кто в этом повинен, он знал, что, как бы ни разворачивался этот день, он сделает все возможное, чтобы Джерард Робиллард умер.

– Стой там, дракон. – Голос отца Джулии был мрачным рычанием.

Он не собирался ему подчиняться, и он продолжал идти. Джулия держала в руках арбалет, и он не сомневался, что он был заряжен стрелами для убийства дракона. Она не сделала никаких шагов, чтобы поднять его против него, и он знал, что она не будет использовать его, несмотря на ее угрозы в последний раз, когда он видел ее.