Текст книги "Кровавый риск"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Бери их тогда.

Она отошла от кровати к задней части двери, где открыла дверь шкафа для хранения из белого металла, встроенного в стену.

Он встал позади неё: «Что случилось?»

– Стена. – Она задвинула металл обратно в шкаф, показывая другой рычаг, точно такой же, как в полу кладовки, нажала его. Шкаф, который был встроен в стену рядом с этим, повернулся внутрь комнаты, открывая узкое место для хранения, достаточно большое для нескольких чемоданов, или для тела. Сейчас там находились только чемоданы.

– Скрытая комната внутри скрытой комнаты, – сказал Такер, поражённый.

– Он умный мужчина, – сказала она.

Такер сказал: «Тогда почему он не увёз всё это в город? Почему он оставил их здесь?»

– Роз не знал, кто на него напал, – объяснила она. – Он думал, что это мог быть кто-то внутри его собственной организации, и он оставил деньги здесь, потому что не доверял их отправку в город снова до тех пор, пока Бахман не сможет говорить.

– Аккуратный человек.

– В этот раз он был слишком аккуратен, – сказал она. – Давай уберём это отсюда. – Она подняла самый маленький чемодан и перенесла его к Бахману, пока Такер вытащил оставшиеся два из ниши и последовал за ней.

Они положили чемоданы на низкий столик перед кроватью и открыли их один за другим. Два самых больших были забиты туго перевязанными купюрами, тогда как меньший был наполовину полным, а остальное место заполнено обёрточной бумагой.

– Аххх, – сказал Мерл Бахман. Он выглядел удивлённым, что деньги находились с ним в комнате; очевидно, мисс Лорейн говорила правду, когда сказала, что он об этом не знал.

Такер сказал: «Мы всё ещё в игре после всего».

Пока мисс Лорейн пошла найти подходящую одежду, чтобы надеть её для воздушного побега, Такер объяснил ситуацию Ширилло и Харрису. Парень принял её, веря Такеру, но у Харриса, более возбуждённого, чем прежде, имелись некоторые вопросы.

– Она женщина, – сказал он. – Разве может она держать рот на замке, когда мы выберемся отсюда?

– Так же, как и ты можешь, – сказал Такер. Затем, чтобы смягчить это, добавил: «Или как я могу».

Харрис сказал: «Деньги у неё закончатся быстро. Она их промотает, а затем она начнёт строить планы».

– Я так не думаю.

– Если она всё-таки это сделает, она вернётся к одному из нас, так или иначе, и захочет большего.

– Она этого не сделает.

– Хорошо, она прибежит обратно к Баглио.

– Он может её убить.

– Может, она настолько тупая, чтобы понять это.

– Она не такая. Она понимает риски, и она знает, как держать себя в руках. Мы можем ей верить; мы должны.

– Не обязательно, – сказал Харрис. Он выглядел ужасно. Возможно, его рана снова причиняла боль, или, возможно, это не имело к этому никакого отношения.

Такер сказал: «Мы не можем её убить, если ты это имеешь в виду».

– Почему нет?

– Я заключил с ней сделку.

– И что?

Такер сказал: «Разве это тот способ, которым мы должны вести бизнес? Вспомни, я заключал сделку и с тобой тоже. Если я могу дать ей слово, а затем убить её, что удержит меня от того, чтобы я поступил с тобой так же?» Перед тем, как Харрис смог ответить, он сказал: «Нет, мы не можем так вести бизнес. Кроме того, её убийство может всё разворошить слишком сильно. Баглио может скрыть смерть одного из своих бандитов достаточно легко. Но у этой женщины где-то есть семья, жизнь вне организации, и её смерть может заставить вступить рано или поздно в дело полицию».

Харрис протёр своё лицо. Его рука почернела, а маскировка частично исчезла. «Я надеюсь, что ты прав на счёт неё», – сказал он.

– Это так. И соберись. Сейчас ты можешь уйти в отставку, как и хотел.

Такер вернулся в скрытую комнату, оставив Харриса и Ширилло охранять лестницу, и развязал Мерла Бахмана, помог ему выбраться из кровати, попробовал его поставить на ноги. Как Бахман и предупреждал, качая головой, это не представлялось возможным. Очевидно, ему не разрешали становиться на ноги в течение последних пары дней, он ничего не ел всё это время – не мог из-за повреждения рта – а только пил то, что его заставляли пить, чтобы предотвратить обезвоживание. Его ослабленное состояние, усиленное болеутоляющими средствами, которые прописал доктор, превратили его ноги в резину, которая изгибалась и скручивалась под ним. Наконец, всё-таки, Такер довёл его до конца коридора под дверью на чердак и оставил с Ширилло.

Пятью минутами позже он перенёс все три чемодана, набитые деньгами, в то же место. «Что-нибудь здесь происходит?» – спросил он Ширилло.

– Нет. Внизу слишком тихо.

Перед тем, как такер смог ответить, позади него появилась мисс Лорейн и сказала: «Я готова».

Она была одета в белые «Ливайзы» и тёмно синий пуловер, всё подогнано, как вторая кожа, обе вещи функциональные и чувственные. Такер вспомнил, как она выглядела в день ограбления в мини-юбке и плотно прилегающем пуловере, и он удивился тому, что с такой умной головой она всё ещё была настолько осторожной, чтобы использовать свой пол в качестве инструмента для заключения сделки.

Как будто прочитав его мысли, она сказала: «Всегда хорошо быть готовой ко всему».

– Это да, – согласился он. Посмотрел на часы: 7:02.

Снаружи уже вовсю шёл день.

Он сказал Нортону, что операция может быть завершена самое позднее к рассвету. Пол, наверное, кусал ногти и беспокоился о том, насколько дольше он должен ждать. Хакер надеялся, что он подождёт ещё десять минут, пока они смогут позвонить с помощью рации. Нет, он не просто надеялся на это – он знал, что Нортон будет ждать. Он будет ждать. Он был уверен в этом. Чёрт, чёрт, чёрт.

Он вставил новую обойму в свой «Люгер», пустую обойму положил в карман и помог Ширилло наблюдать за лестницей из грушёвого дерева.

– Сначала поднимите чемоданы, – сказал он.

Парень кивнул, поднял самую большую часть багажа и поднялся с ним до верха металлической лестницы, подняв их над головой и закинув на пол чердака. Его телосложение не подходило для тяжёлой работы, но он не жаловался. Через некоторое время он взял второй чемодан у мисс Лорейн и поднял его над дверью чердака, его лицо блестело, его чёрный грим покрылся полосками. Когда он затолкнул третий чемодан наверх, привалился к ступенькам и издал длинный хрип изнеможения.

– Я нужен, чтобы поднять Бахмана? – спросил Такер.

– Нет. Я сам.

Времени было 7:10.

Нортон должен ждать.

Ширилло осмотрел Бахмана, помог разбитому мужчине стать на ноги, нашёл подходящий способ захватить его и повести вверх по узкой раздвижной лестнице. Недалеко от верха он должен был отпустить свою ношу. Бахман схватился за верхние ступеньки, его ослабленные руки были неуклюжими, с зафиксированными перевязанными пальцами. Ширилло быстро протиснулся на чердак, развернулся, высунулся вниз, схватил Бахмана за запястье и, с небольшой помощью самого Мерла, протащил его через дверь чердака и наверх в комнату.

– Уже на месте, – крикнул Ширилло вниз.

– Хорошая работа.

– Просто избыток мотивации, – сказал Ширилло, усмехнувшись.

7:14.

– Двигайся, – сказал Такер женщине.

Она быстро поднялась по приставной лестнице, взялась за руку Джимми была поднята в верхнюю комнату.

7:15.

Харрис осмотрел холл, увидел, что большая часть работы завершена, кивнул в ответ на сигнал рукой Такера.

Мы собираемся сделать это, подумал Такер. Мы завершим это. Мы превратим плохо сделанную работу в успех; мы добьёмся своего.

Повернувшись, он начал подниматься вверх по лестнице, но не успел подняться дальше, чем до третьей ступеньки, как окно рядом с ним разбилось, и две пули, расположенные рядом, с силой ударили с левой стороны.

Он упал и ударился головой о последнюю ступеньку металлической лестницы перед тем, как докатился к стене коридора. Странно, в момент, когда в него попали, он подумал: Железная Рука, возвращающая в кошмар. Затем он слишком оцепенел от шока, вызванного выстрелами для того, чтобы о чём-то думать. Когда боль начала замещать паралич, секундой позже, он подумал, что мужчина, находившийся внизу задней лестницы, выстрелил в него, но потом понял, когда сел посреди разбитого стекла, что выстрелы доносились снаружи дома.

Выстрелы были сигналом для мужчины, находившегося вниз по лестнице к тому, чтобы попробовать подняться сейчас наверх, когда их внимание было отвлечено. Харрис был готов к этой стратегии, и выпустил длинную очередь огня из пулемёта вниз колодца основной лестницы.

Ширилло быстро спустился с чердачной лестницы, увидев ещё один выстрел снаружи, когда быстро передвигался перед окном. «Как оно?»

– Нервы всё ещё большей частью нечувствительны от удара, но начинает проступать очень сильная боль. В меня попали дважды, думаю, почти рядом. Чёртова едрическая сила.

– Шорох, – сказал Ширилло. – Крыша гаража соединяется с домом. Я видел его, стоящего там, когда только что проходил окно. – Пока он говорил, взял из руки Такера разбитую рацию и бросил её в центр коридора. – Я собирался сказать тебе, чтобы ты перестраховался и взял две, так как нам никогда не нужно было использовать их между собой. Сейчас я рад держать свой рот на замке.

– Я не поймал обе чёртовы пули, не так ли?

– Нет, – сказал Ширилло. – Здесь кровь. – Он надавил на рану пальцем до тех пор, пока Такер не покрылся потом от боли. – Ты остановил только одну пулю. – сказал он. – Она прошла через тыльную часть твоей руки и вышла через плечо, прямо через мясную часть и снова наружу. Во всяком случае, кстати, твой пиджак весь продырявлен, я бы сказал так. Но я не могу поклясться, что это так, пока ты не попадёшь в вертолёт и я не смогу снять с тебя одежду. Здесь прилично крови.

Такер вздрогнул от боли, которая, продолжаясь несколько минут, сейчас безжалостно пульсировала, и сказал: «Быстро шлёпнуться с лестницы – это очень просто. А вот подняться снова – это совершенно другое дело. У него будет достаточно времени, чтобы прицелиться в нас как в нарисованные мишени».

– Это очевидно, – сказал Ширилло. Даже сейчас он, казалось, не волновался. Такер подумал, что он может на всё смотреть так же, как парень, однако, его собственный способ подавления ужаса за фасадом спокойствия сокращал расход нервной энергии куда лучше.

Такер сказал: «Сейчас не зови его, но возьми Пита. Пусть он спустится вниз, и скажи ему, чтобы подошёл сюда. Я думаю, что, так как на крыше гаража один человек, то никого больше внизу нет для того, чтобы подняться по лестнице. Если они не развязали Кисси, в чём я серьёзно сомневаюсь».

– Сейчас вернусь, – сказал Ширилло.

Он вернулся с Харрисом, который выслушал объяснение ситуации от Такера, хотя, опять же понял её по-своему. Он заверил их, что может использовать скорострельный Томпсон, чтобы очистить крышу гаража на бегу, при этом имея маленький риск того, что попадут в него самого.

– Просто будь чертовски осторожным, – сказал Такер. – Ты заслуживаешь свою долю, пройдя этот путь так далеко.

– Не беспокойся за свою задницу, друг, – сказал Харрис, ухмыльнувшись. Он поднялся и стал за стеной рядом с разбитым окном. Он позволил себе минуту ожидания, как будто один момент неизвестности был лучше другого, затем обернулся вокруг себя, головой к открытому окну, Томпсон был направлен перед ним, строча в сторону стрелка. Никто не закричал, но моментом позже Харрис повернулся к ним и сказал: «С ним покончено. Но ещё одна вещь: это был не один из бандитов. Это был Киси».

– Повар?

– Повар.

– Дерьмо, – сказал Такер. – Тогда ещё один из них внизу, и он знает, что мы больше не охраняем лестницу.

Он встал на ноги, несмотря на тяжёлую невидимую палку, которая, казалось, придавливала его снова к полу. Боль в его руке вырывалась наружу, пересекая всю его спину, через другое плечо вниз к его почкам.

– Ты сам поднимешься по лестнице? – спросил Харрис.

– Я смогу. Но Джимми должен идти первым.

– Ширилло начал возражать, понимая, что он был единственным, у кого есть рация, кивнул и забрался наверх на чердак.

– Следуй прямо за мной, – сказал Такер.

– Не беспокойся об этом, дружище.

Такер схватился за перила лестницы неповреждённой рукой и поднялся к квадрату темноты вверху, откуда смотрело озабоченное лицо Джимми Ширилло. Он чувствовал себя так, как будто был в какой-то шведской альпинистской команде, но, наконец, сделал это, не без помощи парня.

– Двигай задницей! – крикнул он вниз Харрису.

Большой мужчина начал подниматься по лестнице.

Такер посмотрел на часы.

7:28.

Нортон должен ждать. Он должен.

После того, как Харрис взобрался по лестнице на чердак, убедился в том, что крышка в полу закрыта надёжно, как капкан, и отразит поэтому любую атаку, Джимми Ширилло достал свою рацию и, следуя инструкциям Такера, попытался вызвать Пола Нортона, пилота вертолёта.

Открытая частота отдалённо гудела, зловещий звук в жарких границах чердака.

Ширилло повторил сигнал вызова.

– Почему он не отвечает? – спросила женщина.

Такер чувствовал, что будущее постепенно исчезает от него. Он начал думать об Элиз, о мире и тишине квартиры на Парк-авеню.

Внезапно голос Нортона протрещал в рации, незнакомый и привычный, подтверждающий вызовы.

– Слава Богу! – сказал Харрис, его голос был слабым.

– Сколько времени ему нужно, чтобы добраться сюда? – хотела узнать мисс Лорейн. Она сидела между двумя самыми большими чемоданами, каждая рука лежала на одном из них, как будто она бросала вызов Такеру, или кому-то из них, чтобы они взяли её с собой.

Такер сказал: «Меньше, чем пять минут».

Она рассмеялась и сказал: «Чёрт, и тогда цель будет достигнута». Несмотря на её хороший юмор, она держалась за пару чемоданов.

– Погоди праздновать, – сказал Такер.

– Ты в порядке? – спросил Ширилло.

– Прекрасно, – сказал Такер. На самом деле он чувствовал себя так, как будто его протащили несколько миль за лошадью, все мышцы болели, были истощены, боль в руке распространялась дальше до тех пор, пока её нельзя было больше локализовать, но она отдавалась с силой и остротой по всему его телу. Чтобы выгнать боль из сознания, он начал обдумывать их ситуацию и решил, что они должны сделать дальше. – Тебе лучше поискать дверь, которая ведёт на крышу, – сказал он Ширилло. – Судя по тем фотографиям, которые дал твой дядя, она расположена в другом конце дома.

Ширилло кивнул, поднялся, согнулся немного, чтобы уберечься от удара головой об обнажённые балки и пошёл так, чтобы осмотреться. Через пару мгновений он обнаружил дверь, ведущую наверх, достал её из штифтов, вытолкнул наружу с пути и позвал остальных.

– Пошли, – сказал Такер.

Он чувствовал себя так, как будто всегда говорил кому-то двигаться, так или иначе. Было бы неплохо вернуться обратно домой, возвратить обратно долг в десять тысяч долларов и расслабиться, взять пару месяцев отдыха перед серьёзными размышлениями над каким-либо планом, который предложит Клитус Фелтон из Гаррисберга, штат Пенсильвания. Возможно, если он сможет предложить несколько хороших дел по поводу каких-либо из его произведений искусства, он сможет взять не меньше полугода отдыха, и ему очень сильно хотелось двигаться дальше.

Пит Харрис помог Мерлу Бахману пройти чердак с низким потолком, пока Такер смог сам пройти этот путь. Он применял силу, чтобы прижимать свою раненую руку и чтобы остановить быстро вибрирующую боль, которая заставляла ныть его кости, но он знал, что это может только усилить боль. Он позволил своей руке болтаться сбоку, и попытался не думать ни о чём, кроме того, чтобы убраться отсюда.

Женщина взяла самый маленький чемодан, пока Харрис вернулся, чтобы принести оставшиеся два после того, как расположил Мерла Бахмана под дверью на крышу особняка.

Такер стоял над Бахманом, качаясь, желая сесть, не позволяя себе такую роскошь. Они были близко, слишком близко для того, чтобы прекратить быть настороже и в готовности.

Вдалеке послушался звук вертолёта, раздававшийся в воздухе раннего утра.

– Поторопитесь, – сказал Такер.

Ему представилось, что бандит, находившийся внизу лестницы, услышит вертолёт и может выйти наружу, где сможет, с такого короткого расстояния, попытаться убить пилота.

Ширилло первым оказался на крыше, совершая движение с некоторыми сложностями, и, с помощью Харриса снизу, помогал выходу Мерла Бахмана, как раз в то время, когда Нортон начал снижение вертолёта над домом. Следующей была девушка, посмотревшая назад только раз на эти три чемодана, полные денег, и ей не требовалась какая-либо помощь. Такер последовал за ней, его плечо горело от боли, после того, как он ударил его о скошенный край двери люка, требовавший помощи Ширилло для того, чтобы совершить последнюю часть путешествия. Пит Харрис вытащил чемоданы, по одному зараз, почти так, как будто они были наполнены нитроглицерином, затем последовал за ними.

Времени было 7:38.

– Чудесно! – сказал девушка, смотря вверх на вертолёт.

Такер ничего не сказал.

Автоматическая верёвочная лестница медленно спускалась от пассажирской двери, функция, которую Пол Нортон установил на деньги от его не вполне законных клиентов. Через полминуты после того, как она начала раскручиваться, последняя деревянная ступенька лестницы коснулась крыши особняка.

– Кто первый? – спросил Ширилло, схватив лестницу и повернувшись к остальным. Он не испытывал каких-либо проблем с удержанием равновесия на слегка наклонной крыше, в отличие от Такера, которому угол казался отвесным, а покрытие, казалось, двигалось под ними.

Харрис сказал: «Я бы отправил Мерла первым. Я не думаю, что кто-либо из вас оставшихся может помочь ему с этой лестницей».

– Давай, – сказал Такер.

Ему очень хотелось сесть и отдохнуть, даже поспать, но он знал, что сон сейчас – это опасное желание.

Харрис передал Ширилло свой пулемёт Томпсона и сказал: «Если он тебе потребуется, ты знаешь, как с ним обращаться?»

Парень посмотрел на него, кивнул и сказал: «Да».

Харрис повернулся, подобрал Мерла Бахмана, как если бы меньший мужчина был ребёнком, забросил его через плечо и держал его левой рукой. Он даже не согнулся под весом. Сейчас Такер понял, что, несмотря на опасность, которую он представлял во время операции, Харрис отрабатывает свою долю и стал настолько же ценным человеком, как любой член их команды. Он схватился за канат лестницы правой рукой, стал на нижнюю ступеньку и замер, когда Нортон поднимал их вверх, к двери вертолёта.

Небольшой ветер дул над особняком и, соединяясь с движениями вертолёта, приводил к тому, что лестница качалась назад и вперёд по большой дуге, что грозило обоим мужчинам, державшимся за неё, упасть. Тем не менее, Харрис держался, и покачивание уменьшилось, когда длина лестницы сократилась. Затем лестница остановилась; Харрис взобрался на последние несколько ступенек, переложив Бахмана в открытую дверь, и проследовал за раненым мужчиной.

Лестница распустилась вниз ещё раз.

– Ты следующая, – сказал он женщине.

Она была на лестнице через мгновение после того, как она спустилась до неё, и она не ждала, пока она начнёт затягиваться обратно. Когда её механизм остановился, она взобралась и достигла двери вертолёта очень быстро. Такер волновался о том, что подумает Нортон, приведёт ли его в замешательство её неожиданное появление. Ему стало легче, когда, после того, как она оказалась через мгновение в аппарате, лестница быстро спустилась снова.

Вертолёт покачивался, но оставался приблизительно на одной точке, уравновешивая ветер.

Ширилло крикнул: «Что на счёт чемоданов?»

Такер посмотрел на них. «Дайте мне Томпсон. Ты поднимаешь чемоданы вверх по одному».

Ширилло отдал оружие, поднял меньший чемодан, схватился за лестницу и полез вверх, когда она начала подниматься. Харрис, который его ждал, поднял чемодан в руках. Ширилло начал спускаться обратно.

Лестница коснулась низа, резкий звук донёсся от тяжело бьющейся лопасти вертолёта, и, однако, пугающий и легко узнаваемый, как топор, разрубающий дерево.

Такер подобрался к краю наклонной крыши, пока не смог увидеть стрелка на газоне. Обхватив Томпсон коленями, более слабыми, чем когда-либо, его голова качалась назад и вперёд, и его зрение было слишком размыто, чтобы хорошо прицелиться, он сжал свои зубы и выдал длинную, грохочущую очередь огня.

Внизу, где пули вспахали траву, как дождь, бандит повернулся и побежал, ныряя в укрытие за основание цементного горшка для цветов в сотне ярдов [64]64
  91 м.


[Закрыть]от дома.

Такер посмотрел на Ширилло, увидел, что парень только заступил на лестницу со вторым чемоданом в руке.

– Двигайся!

Ширилло не мог управляться с лестницей сколь-нибудь быстрее, чем он это делал сейчас, и он не мог слишком хорошо взбираться по ней, пока у него был багаж, но Такер не мог придержать крик. Его фасад спокойствия был разрушен, его тщательно выращиваемое спокойствие улизнуло. Это было частью операции, и всё не должно сейчас испортиться только из-за того, что какая-то горилла со стволом, один панк хочет произвести впечатление на своего босса своей храбростью.

Мужчина за бетонным горшком встал на достаточно долгое время, чтобы прицелиться и выстрелить в Такера.

Пуля ударилась о кровлю в двух футах справа от Такера, распыляя куски кровельного материала.

Он выпустил очередь огня из пулемёта, кроша повсюду цемент.

Ширилло поднял третий чемодан и начал взбираться по лестнице снова, резко дёрнулся, когда мужчина за горшком попал ему в бедро.

Сукин сын, подумал Такер. Его усталость и головокружение внезапно исчезли и одновременно разбудили ярость, гнев, достаточный для того, чтобы приводить его в резкое и быстрое движение. Он с силой давил на курок Томпсона и был вознаграждён, увидев, что бандит бездумно отходит назад с пути танцующих пуль.

Мужчина повернулся и побежал, ствол лежал на газоне, где он его бросил, рванув в ту сторону и ища прикрытие в кустарнике.

Ты тупой ублюдок, подумал Такер. Я мог убить тебя, и какова вероятность этого была?

Все беспокоились о том, что могут умереть, как будто они не ожидали этого, как этот мужчина и мужчина, которого они ранили на дорожке для прогулок ранее вечером. И как Баглио, готовый быть избитым за то, чтобы не говорить, где Бахман. Конечно, в этом бизнесе существует кровавый риск, потому что ты работаешь с опасными в людьми в опасное время. Но риск должен быть оправданным, шансы успеха должны быть выше, чем шанс поражения. Иначе ты не лучше, чем глупец.

– Эй! – крикнул вниз Ширилло, прерывая размышления Такера. Он поднял последний чемодан в вертолёт и проследовал за ним.

Повесив Томпсон на грудь, Такер встал на ноги, почти упавший, почти проигравший почти всё, поймал отчаянно канат лестницы, схватился за него, дёрнулся, когда устройство начало подниматься в зависший аппарат.

Кровавый риск: он столкнулся с ним, и он выиграл.

Харрис нагнулся из открытой двери, протянув к нему руки, широко улыбаясь. Он сказал: «Мы ждали тебя», и он взял Такера за руки, чтобы протянуть его остаток пути. Такер отметил, что Харрис не добавил «дружище».

Доктор Уолтер Эндрион был высоким, худощавым джентльменом с белыми волосами, он держал специальные чемоданы и пятидесятидолларовые рубашки, водил новый «кадиллак» и вращался в высших социальных кругах. Он был женат на Эванн Эндрион, темноволосой, голубоглазой привлекательной тридцатилетней, моложе его, молодой леди с невероятно дорогим вкусом. Когда Джуниор позвал его, он бросил всё и вышел сразу на аэродром, с двумя тяжёлыми чемоданами в руках вместо одного, так как давно уже выучил, что должен встречать любой подобный вызов полностью подготовленным, насколько это возможно. Это не была традиционная медицина в любом смысле этого слова. Он работал быстро и чисто, справился с ранами, смыл сгустки крови и грязи, сшил людей так хорошо, как это могли сделать в больнице. Он не разговаривал, и никто ничего не говорил ему, когда работал. Он уже сделал это невероятно чисто для Такера тремя годами ранее, так что ему не нужно было ничего слышать о происхождении каждой раны, и что ему требовалось закончить эти сеансы настолько быстро, насколько возможно. Когда он закончил, то настоял на том, чтобы забрать Мерла Бахмана в его клинику на пару недель для отдыха и восстановления, достаточное время для того, чтобы также полностью восстановить его рот. Он взял две тысячи долларов от Такера по пятьдесят и по сотне, сложил их в теперь уже толстый кошелёк, помог Бахману забраться в его «кадиллак» и уехал оттуда.

– Мы достанем оплату доктора из чемоданов, – сказал Такер, – перед тем, как всё разделим.

Каждый с этим согласился, за исключением мисс Лорейн, которой это не понравилось, но она, тем не менее, не спорила.

Когда Симонсен, партнёр Пола Нортона в бизнесе по воздушным перевозкам, как обычно, пошёл поужинать, они открыли три чемодана в офисе Нортона и пересчитали деньги, которых оказалось всего 341 890 долларов. Принимая во внимание дополнительные медицинские расходы Бахмана в более чем четыре тысячи долларов, они приняли решение разделить 335 000 долларов.

Что было не так плохо, кстати.

Мисс Лорейн посмотрела на свои 67 000 долларов и сказала: «Я думала, что здесь будет намного больше, чем есть».

– Этого тебе хватит, – сказал Такер.

– Ненадолго.

– Девушке с твоими талантами? Ты сделаешь себе состояние до того, как закончится этот год.

– Есть у кого-нибудь что-нибудь, во что можно их положить? – спросила она.

Нортон сказал: «Бумажный пакет подойдёт?»

Она взяла у него коричневый бумажный пакет и сложила в него свои наличные, не докучая своим ответом Такеру.

Харрис сказал: «Мне хотелось бы знать, что ты собираешься делать, какие у тебя планы».

– Это моё дело, – сказал она.

– Это всецело наше дело, – сказал Харрис.

Она посмотрела вокруг, увидела, что они смотрят на неё, туго натянула губы и сказала: «Каждый из вас расскажет мне, что вы намереваетесь делать, когда мы разойдёмся?»

– Конечно, нет, – сказал Харрис. – Ты незваный гость. И ты та, в которой мы должны быть уверены.

Пол Нортон, сидевший за своим разваливающимся столом, откинувшийся в своём кресле и попивший бутылку индийского пейль-эля, до сих пор отмалчивался. Тем не менее, сейчас он сказал: «Ты можешь остаться здесь со мной на некоторое время, мисс».

Она посмотрела на него, с неопределённым выражением лица, глаза были холодными, и сказала: «Я тебя даже не знаю».

Нортон покрылся краской, его лицо покраснело полностью, за исключением белых царапин на щеках, и он сказал: «Ну, я уверен, что это было в каком-то роде предложение, если ты это имела в виду. У меня здесь есть хорошая квартира с двумя спальнями, а также в комнате для гостей есть своя частная ванная, весьма уютная. Тебе не нужно будет видеть меня днями напролёт, если тебе этого не хочется».

Такер сказал: «Я думал, что ты никогда не захочешь ничего знать о моём бизнесе или людях, с которыми я имею дело».

– Я и не буду, – сказал Нортон, поднимая обе руки, его большие плоские ладони, и опуская их. – Я не буду слушать её, даже если она попытается рассказать мне, и я выгоню её вон при первой же попытке, когда у неё начнётся говорливое настроение. Я просто пытаюсь помочь ей, только и всего, и это всё.

Она уставилась пронзительным взглядом на пилота, явно на грани того, чтобы его отвергнуть, затем, показалось, что появился проблеск застенчивости от его вида сильного мужчины, она поняла, что у него ничего нет на уме, кроме желания ей помочь. Она сказала: «Ну, я полагаю, что это было бы неплохо. Мне нужно лечь на дно на некоторое время и подумать».

– Но это ещё не ответ на мой вопрос, – сказал Харрис нетерпеливо. – Что ты будешь делать, когда останешься здесь?

Женщина повернулась, её лицо натянулось, злость достигла предела.

Перед тем, как она смогла что-то ответить, Нортон сказал: «Ну, мистер Харрис, вас ждёт долгая дорога, не так ли? У неё будет время обдумать это. Вы не услышите ответ прямо сейчас».

Пит посмотрел на пилота и понял, что не будет спорить с ним. Он пожал плечами и сказал: «Чёрт с ним. Я собираюсь использовать мою долю на покупку небольшого бизнеса, и я ухожу на пенсию. Какая мне разница, что она будет делать?» Он повернулся и пошёл прочь из офиса.

Было 5:29 вечера четверга.

В 9:04 того же вечера с рукой в петле, держа небольшой дешёвый чемодан и слегка одурманенный болеутоляющими средствами, Такер вошёл в свою квартиру на десятом этаже на Парк-авеню. На нём был новый чёрный костюм, который ему не вполне подходил, новые брюки, новый галстук, новые туфли. Несмотря на свои раны, он чувствовал себя превосходно.

Он прошёл прямо к кладовке, открыл её, зашёл внутрь, открыл маленький стенной сейф. Он бросил в него все документы на имя Такера и достал свои настоящие, положил их в карман. Он открыл дешёвый чемодан и достал из него большое количество пачек денег, расположил их по одной в сейфе. Когда он закончил с этим, то закрыл сейф, крутанул ручку, закрыл чемодан и поставил на полку.

В коридоре он остановился и посмотрел на свой щит Эдо, прикоснулся к повреждённой меди, яркий серебряный обод, глубоко врезанную инкрустацию из слоновой кости, а также почувствовал прохладу материалов, их истёртые края, которые его успокоили.

В спальне он обнаружил Элиз, которая сидела и смотрела телевизор, одетая в свой любимый пёстрый халат и получающая удовольствие. Она сказала: «Как всё прошло с колокольчиками?»

– Я предложил продавцу цену, которая его устроила, а покупателю – цену, с которой он согласился. Но это было непросто. Как твоя реклама солёных огурцов с Планкетом?

– Изумительно, – сказала она. – Кажется, я обладаю достаточно фантастическим талантом для этого. – Затем, когда он скинул свой пиджак, она сказала: «Что это такое? Что случилось с твоей рукой?»

Он уже придумал, самостоятельно, историю, которую ей расскажет. Он сказал: «Я был ранен». Когда она начала подниматься с кровати, он знаком показал ей остаться и сказал: «Не делай из меня инвалида, потому что это просто царапина».

– Но как, почему? – спросила она.

Он сказал: «Не было ничего более серьёзного, чем обычное типично американское хулиганство, с которым я столкнулся на пути к своему отелю».

– Хулиганство? В Денвере?

– Что странного в хулиганстве в Денвере? – спросил он – Мы живём в опасные времена, голубушка. Мир полон опасных людей.