Текст книги "Лицо страха"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Часть вторая
Пятница, 20.00 – 20.30

16

Боллинджер мгновенно отвернулся от убитого им человека и посмотрел на входные двери. Никого не было, никто не проходил мимо. Никто не мог видеть убийство.

Двигаясь быстро, но спокойно, он сунул пистолет в карман и подхватил тело под руки. Он оттащил его к небольшому промежутку между первыми двумя лифтами. Теперь всякий, кто будет входить в двери, увидит только пустой вестибюль.

Мертвец смотрел на него, его усы казались нарисованными на губе.

Боллинджер вывернул карманы охранника. Он увидел несколько монет, помятую пятидолларовую банкноту и связку из семи ключей.

Он вернулся в вестибюль.

Ему хотелось пройти прямо к двери. Но он понимал, что это была не очень хорошая идея. Если люди, следящие за системой наблюдения, увидят, как он запирает дверь, они будут удивлены. Они спустятся все разузнать, и он потеряет фактор неожиданности.

Он помнил все детали плана здания, который изучал в полдень; он спокойно прошел в дальний конец вестибюля и вошел в маленький коридор слева. Четыре комнаты выходили в коридор. Вторую справа занимали охранники. Дверь была открыта.

Стараясь, чтобы его мокрые ботинки сильно не скрипели, он подошел к открытой двери.

Внутри два человека разговаривали о своей работе: высказывали недовольство, но беззлобно.

Боллинджер вытащил пистолет из кармана пальто и шагнул в открытую дверь.

Охранники сидели за маленьким столом перед тремя телевизионными экранами. Они не следили за мониторами, они играли в карты. Старшему из них было лет под пятьдесят. Плотный, с седыми волосами, у него было бугроватое лицо профессионального боксера. Имя «Нили» было вышито на левом кармане рубашки. Он был медлителен. Посмотрев на Боллинджера, не отреагировав должным образом на оружие, он произнес без страха:

– Что это?

Второму охраннику было около тридцати. Худощавый, с аскетическим лицом, бледными руками. Когда он повернулся, чтобы взглянуть, что привлекло внимание Нили, Боллинджер увидел надпись «Фолкнер», вышитую на его рубашке.

Он застрелил Фолкнера первым.

Схватившись руками за простреленное горло, Фолкнер откинулся назад в кресло.

– Эй! – Толстый Нили был, наконец, на ногах. Его кобура была застегнута, и он возился с ней.

Боллинджер дважды выстрелил в него.

Нили странно дернулся, повалился на стол, а затем упал на пол вместе с рассыпавшимися картами.

Боллинджер проверил пульс. Они были мертвы.

Выйдя из комнаты, он закрыл за собой дверь.

Затем запер вращающуюся входную дверь в вестибюле и положил ключи в карман.

Он прошел к стойке, сел на стул. Достав коробку с патронами из левого кармана пальто, зарядил пистолет.

Потом он взглянул на часы. Десять минут девятого. Все шло точно по графику.

17

– Пицца была неплохой, – сказал Грэхем.

– Вино тоже хорошее, налей еще стаканчик.

– Мне хватит.

– Ну, немного.

– Нет. Я должен работать.

– Черт возьми.

– Ты знала об этом, когда пришла.

– Я пыталась споить тебя.

– Одной бутылкой вина?

– И потом соблазнить тебя.

– Завтра ночью, – ответил он.

– Я сгорю от желания к тому времени.

– Не переживай так.

Она вздохнула.

Он встал, обошел вокруг стола, поцеловал ее в щеку:

– Ты принесла книгу для чтения?

– Детектив о Ниро Вульфе.

– Тогда почитай.

– Могу я посматривать на тебя иногда?

– Как это посматривать?

– Почему мужчины смотрят журнал «Плейбой»? – спросила она.

– Я работаю не в обнаженном виде.

– Тебе это и не нужно.

– Приятные глупости.

– Ты очень сексуален и в одежде.

– О'кей, – ответил он, улыбаясь, – смотри, но не разговаривай.

– Могу я говорить чепуху?

– Говори, если хочешь.

Он был польщен комплиментами. И ей нравилась его реакция. Она почувствовала, что ей удалось значительно уменьшить его комплекс неполноценности, снимая его слой за слоем.

18

Инженер-строитель здания из ночной смены был коренастым светлокожим блондином. Ему перевалило далеко за сорок. На нем были серые брюки и рубашка в серо-бело-голубую клетку. Он курил трубку.

Когда Боллинджер спустился по ступеням из вестибюля с пистолетом в правой руке, инженер спросил:

– Кто вы, черт побери?

Он говорил с легким немецким акцентом.

– Это вы господин Шиллер? – спросил Боллинджер по-немецки. Его бабушка и дедушка были американцами немецкого происхождения. Он выучил язык в молодости и никогда не забывал его.

Удивленный услышанной немецкой речью, испуганный пистолетом и сбитый с толку улыбкой Боллинджера, Шиллер ответил:

– Да, это я.

– Я должен убить вас.

Шиллер вынул трубку изо рта, нервно облизнул губы:

– Из пистолета?

– Насмерть, – произнес Боллинджер. Он произвел два выстрела.

Поднявшись наверх к вестибюлю, Боллинджер открыл дверь в холле напротив комнаты охраны. Он включил свет.

Узкая комната была заполнена телефонным и электрическим оборудованием. Два ярко-красных огнетушителя размещались в наиболее доступных местах.

Он прошел в глубину комнаты, где на стене были прикреплены две квадратные металлические коробки: На крышке каждой коробки были нанесены знаки телефонной компании. Хотя разрушение их содержимого делало бесполезным все другое оборудование и распределительные щиты систем энергообеспечения, ни одна из коробок не была заперта. В каждой из них размещались двадцать шесть маленьких рычагов и выключателей. Все они были поставлены на отметку «включено». Боллинджер выключил их все один за другим.

Он подошел к ящику с надписью «Пожарная сигнализация». С силой распахнул его и повредил внутри всю проводку.

Сделав это, он прошел через холл в комнату охраны. Он обошел трупы и снял трубку с одного из двух телефонов, которые стояли перед экранами телевизоров. Он постучал по клавишам аппарата. Никакого сигнала.

Он положил трубку, взял трубку другого телефона: эта линия тоже молчала.

Тихо насвистывая, Боллинджер вошел в первый лифт.

На контрольной панели было два отверстия для ключа: верхнее открывало панель для ремонта, нижнее служило для отключения механизма лифта.

Он испробовал ключи, взятые у убитого охранника. Третий ключ подошел для нижнего отверстия.

Он нажал кнопку пятого этажа. Номер этажа не зажегся. Двери не закрывались. Лифт не двигался.

Насвистывая громче, он отключил четырнадцать из имеющихся пятнадцати лифтов. Оставшимся лифтом он воспользуется для того, чтобы подняться на шестнадцатый этаж, где работают Отт и Макдональд, а затем – на сороковой этаж, где ждали своей очереди Харрис и его женщина.

19

Хотя Грэхем ничего не говорил, Конни поняла: что-то произошло. Он тяжело дышал. Она оторвала взгляд от книги и увидела, что он перестал работать и сидел, уставившись в пустоту с приоткрытым ртом и остекленевшими глазами.

– Что случилось?

– Ничего.

– Ты побледнел.

– Просто головная боль.

– Ты дрожишь.

Он ничего не ответил. Она поднялась, отложила книгу, подошла к нему. Присев на угол его стола, спросила:

– Грэхем?

– Все хорошо. Я нормально себя чувствую.

– Нет. Это не так.

– Со мной все в порядке.

– Но минуту назад тебе было плохо.

– Да, какое-то мгновение мне было не по себе, – согласился он.

Она взяла его за руку, которая была ледяной:

– Видение?

– Да, – ответил Грэхем.

– Что ты видел?

– Себя. В меня стреляли.

– Это нисколько не смешно.

– Я не шучу.

– Ты никогда раньше не видел себя в видениях. Ты всегда говорил, что ясновидение действует только тогда, когда затронуты другие люди.

– Но не в этот раз.

– Может быть, ты ошибся?

– Сомневаюсь. Я почувствовал, как будто меня ударили молотком по спине. Я был сбит с ног. Я видел, как я упал. – Его голубые глаза расширились: – Там была кровь, большая лужа крови.

Она почувствовала острую боль в сердце. Он никогда не ошибался. И сейчас предсказывал, что будет застрелен.

Он крепко сжал ее руку, как будто старался влить в себя ее силу.

– Ты будешь убит?

– Я не знаю, – ответил он. – Может быть – убит, может – только ранен. Выстрел в спину. Это я отчетливо видел.

– Кто это сделал? Вернее, сделает?

– Полагаю, что Мясник.

– Ты его видел?

– Нет. Только сильное ощущение.

– Где это случилось?

– В месте, которое мне хорошо знакомо.

– Здесь?

– Может быть.

– Дома?

– Возможно.

Сильный порыв ветра ударил в окна. Стекла в офисе сильно задрожали.

– Когда это случится? – не отступала она.

– Скоро.

– Сегодня вечером?

– Не уверен.

– Завтра?

– Возможно.

– В воскресенье?

– Нет, раньше.

– Что мы собираемся предпринять?

20

Лифт остановился на шестнадцатом этаже.

Боллинджер воспользовался ключом, чтобы отключить лифт, прежде чем выйти из него. Кабина лифта останется здесь с открытыми дверями, пока снова не понадобится ему.

Шестнадцатый этаж почти полностью был погружен во мрак. Горела только люминесцентная лампа в лифте. В коридоре единственным освещением были две аварийные тусклые красные лампочки, указывающие на выходы в конце этажа.

Боллинджер не любил темноту. Он достал небольшой фонарик из внутреннего кармана пальто и включил его.

На шестнадцатом этаже размещались десять офисов небольших фирм, шесть справа и четыре слева от лифтов. Он пошел направо, через два ряда комнат увидел дверь с надписью: «Импорт альпинистского оборудования».

Он выключил фонарик и убрал его, достал вальтер.

«Слава Богу, – подумал он, – все идет так гладко и легко». Как только он закончит с этой фирмой, он сможет идти дальше к главной цели. Харрис будет первым, затем – женщина. Если она окажется хорошенькой... Он уже настолько опережает график, что останется еще час в запасе. Час на женщину, если она того стоит. Он был готов для женщины, полон энергии, желания и волнения. Женщина, стол с обильной едой, немного крепкого виски, но более всего – женщина. За час он сможет использовать ее, полностью, до капельки использовать ее.

Он толкнул дверь в офис. Она была не заперта.

Он прошел в приемную. Комната была темной. Неяркий свет пробивался из смежного офиса, дверь в которой была наполовину приоткрыта.

Он подошел к пробивающейся полоске света. Постоял, прислушиваясь к разговору мужчин. Наконец он распахнул дверь и вошел внутрь.

Они сидели за круглым столом, заваленном бумагами и рекламными проспектами. Они были без пиджаков и галстуков, рукава рубашек закатаны. Один был одет в голубую рубашку, другой – в белую. Они сразу увидели пистолет, но им понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем они смогли поднять глаза и посмотреть ему в лицо.

– Здесь пахнет духами, – заметил Боллинджер.

Они уставились на него.

– Кто-то из вас пользуется духами?

– Нет, – ответил мужчина в голубой рубашке. – Духи – один из предметов нашего импорта.

– Кто из вас Макдональд?

Они посмотрели на пистолет. Переглянулись друг с другом, затем снова уставились на пистолет.

– Макдональд? – спросил Боллинджер.

Человек в голубой рубашке сказал:

– Он – Макдональд.

Человек в белой рубашке сказал:

– Нет, он – Макдональд.

– Это ложь, – возмутился тот, что был в голубой рубашке.

– Нет, это он обманывает, – закричал другой.

– Я не знаю, что вам нужно от Макдональда, – сказал человек в голубой рубашке, – только увольте меня от всего этого. Делайте с ним то, что вам надо, и убирайтесь.

– Боже мой, – воскликнул другой, в белой рубашке, – я не Макдональд. Вам нужен он, вот этот сукин сын, не я.

Боллинджер захохотал:

– Это не имеет значения. Мне так же нужен и мистер Отт.

– Я? – удивленно спросил человек в голубой рубашке. – Но кому на свете понадобилось убивать меня?

21

Конни сказала:

– Ты должен позвонить Предуцки.

– Зачем?

– Получишь защиту полиции.

– Это бесполезно.

– Он верит в твои видения.

– Я знаю.

– Он обеспечит тебе защиту.

– Конечно, – ответил Грэхем. – Но я не это имею в виду.

– Объясни.

– Конни, я видел, как мне выстрелили в спину. Это должно случиться. То, что я вижу, всегда происходит. Никто ничего не может сделать, чтобы предотвратить это.

– Но ведь предопределения не существует. Будущее можно изменить.

– Можно изменить?

– Ты знаешь, что можно.

Он отрешенно посмотрел на нее:

– Я очень сомневаюсь в этом.

– Ты не можешь быть уверен.

– Но я уверен.

Стремление приписывать все свои слабости предопределенности расстроило ее гораздо больше, чем все, что касалось его ранее. Это крайне пагубная форма трусости. Он отказывается от всякой ответственности за собственную жизнь.

– Позвони Предуцки, – настаивала она.

Он опустил глаза и уставился на ее руку, но было не похоже, что это полностью захватило его внимание.

Тогда она произнесла:

– Если этот человек придет домой, чтобы убить тебя, я скорее всего буду там тоже. Неужели ты думаешь, что он выстрелит в тебя и затем просто уйдет, оставив меня в живых?

Потрясенный мыслью о том, что она может оказаться под ножом Мясника, он произнес:

– Боже мой!

– Позвони Предуцки.

– Хорошо. – Он оторвал взгляд от ее руки. Взял телефонную трубку, послушал мгновение, постучал по кнопкам.

– Что такое?

Нахмурившись, он ответил:

– Нет гудков. – Он положил трубку, подождал немного, снова взял трубку: – Опять ничего.

Она встала из-за стола.

– Давай попробуем позвонить по телефону секретаря. – Они прошли в приемную. Тот телефон тоже молчал.

– Забавно, – сказал он.

Ее сердце учащенно забилось, она спросила:

– Он собирается прийти за тобой сегодня вечером?

– Я же сказал тебе, что я не знаю наверняка.

– Может быть, он уже в здании?

– Ты думаешь, что он перерезал телефонную линию?

Она кивнула.

– Невероятно, – ответил он. – Это просто поломка на линии.

Она прошла к двери, открыла ее, шагнула в коридор. Он шел следом за ней, придерживая свою изувеченную ногу.

Коридор был погружен в темноту. Тусклые красные указатели аварийных выходов горели в конце коридора над дверями, ведущими к лестнице.

В сорока шагах по коридору виднелся ряд светло-голубых точек, обозначавших местонахождение лифтов.

Кругом было тихо, только слышно их дыхание.

– Я не ясновидящая, – сказала она, – но мне все это не нравится. Я чувствую это, Грэхем, что-то не так.

– В зданиях, как это, телефонные провода спрятаны в стену. За пределами здания они расположены под землей. В этом городе все телефонные линии под землей. Как он может добраться до них?

– Я не знаю, но он, может быть, знает.

– Это слишком рискованно для него, – сказал Грэхем.

– Он уже рисковал прежде, десять раз.

– Но в этот раз все не так, мы не одни. Служба охраны находится в здании.

– Но они сорока этажами ниже.

– Далековато, – согласился он. – Давай выбираться отсюда.

– Мы, вероятно, покажемся глупцами.

– Может быть.

– Мы, возможно, останемся целы и невредимы и здесь.

– Как знать.

– Я принесу пальто.

– Забудь про пальто, – он взял ее за руку, – пошли, давай доберемся до этих лифтов.

* * *

Боллинджеру понадобилось восемь выстрелов, чтобы покончить с Макдональдом и Оттом. Они остались лежать около оборудования.

К тому времени, когда он убивал их, «вальтер» стрелял уже не бесшумно. Никакой глушитель не может быть эффективным при дюжине выстрелов. Его набивка и оболочка были повреждены пулями, и звук выстрела стал слышен. Последние выстрелы прозвучали, как резкий лай собаки. Но это не имело значения. Звук нельзя было услышать с улицы и с сорокового этажа.

Он зажег свет в прихожей офиса «Импорт альпинистского снаряжения». Снял глушитель и положил его в карман. Он не хотел рисковать и боялся засорить ствол оторвавшимися стальными волокнами от глушителя. Кроме того, в здании не осталось никого, кто мог бы услышать выстрелы, когда он будет убивать Харриса и женщину. Звук выстрела на сороковом этаже не пройдет через стены и окна и не будет слышен на Лексингтон-авеню.

Он посмотрел на часы: восемь часов двадцать пять минут.

Он погасил свет, вышел из офиса и направился по коридору к лифту. Сороковой этаж обслуживали восемь лифтов, но ни один из них не работал.

Конни нажала кнопку вызова последнего лифта. Когда никакой реакции не последовало, она произнесла:

– Телефон, лифт...

В тусклом свете искусственного освещения морщины вокруг рта Грэхема выделялись глубже и резче, чем обычно; его лицо напоминало лицо актера театра «Кабуки» с нарисованным выражением крайнего беспокойства:

– Мы в ловушке.

– Это может быть всего лишь обычная поломка, – сказала она. – Повреждение механизма, может быть, именно сейчас все исправляют.

– А телефоны?

– Совпадение. Может быть, в этом нет ничего страшного.

Неожиданно цифры над дверью лифта, перед которым они стояли, стали загораться одна за другой: 16... 17... 18... 19... 20...

– Кто-то поднимается, – заметил Грэхем.

У нее по спине пробежал холодок. 25... 26... 27...

– Может быть, это охранники, – произнесла она.

Он молчал.

Ей хотелось повернуться и бежать, но она не могла сдвинуться с места. Цифры заворожили ее: ...30 ...31 ...32...

Она подумала о женщинах, лежавших в окровавленной одежде с перерезанным горлом, отрубленными пальцами и отрезанными ушами. ...33...

– Лестница! – воскликнул Грэхем, напугав ее.

– Лестница?

– Аварийный выход.

...34...

– Ну и что?

– Мы должны спуститься вниз.

– Спрятаться несколькими этажами ниже?

...35...

– Нет. Добраться вниз до вестибюля.

– Но это очень далеко!

– Только там могут помочь.

...36...

– Может быть, нам не нужна помощь.

– Нам нужна помощь, – сказал он.

...37...

– Но твоя нога...

– Я не полный инвалид, – резко сказал он.

...38...

Он схватил ее за плечо. Его пальцы вцепились в нее, но она знала, что он даже не осознает этого.

– Пошли, Конни.

...39...

Обеспокоенный ее колебаниями, он оттолкнул ее от лифта. Она покачнулась, едва не упав, но он подхватил ее.

Когда они бежали по темному коридору, она услышала, что двери лифта открылись позади них.

* * *

Когда Боллинджер вышел из кабины лифта, он увидел двух людей, убегавших от него. Они казались призрачными фигурами, неясно вырисовывавшимися на фоне отблеска красного света аварийного выхода в конце коридора.

Харрис и женщина? Он удивился. Они почувствовали опасность? Неужели они поняли, кто я? Как они узнали?

– Мистер Харрис? – позвал Боллинджер.

Они остановились, пробежав две трети коридора, напротив открытой двери в офис Харриса. Они повернулись лицом к нему, но он не мог разглядеть их лиц в красном свете, разливавшемся за их спинами.

– Мистер Харрис, это вы?

– Кто вы?

– Полиция, – произнес Боллинджер. Он сделал шаг в их сторону, затем другой. Двигаясь, он достал бумажник с эмблемой из внутреннего кармана пальто. Из кабины лифта падал свет. Он знал, что они могут видеть больше, чем он.

– Не приближайтесь, – сказал Харрис.

Боллинджер остановился:

– Что случилось?

– Я не хочу, чтобы вы приближались.

– Почему?

– Мы не знаем, кто вы.

– Я детектив, Фрэнк Боллинджер. Мы договорились о встрече на половину девятого. Помните? – Шаг... еще шаг...

– Как вы сюда поднялись? – Голос Харриса звучал резко.

«Он испуган до смерти», – подумал Боллинджер. Улыбнувшись, он произнес:

– Эй! Что с вами происходит? Почему вы так встревожены? Вы ждали меня. – Боллинджер приближался медленно, легкими шагами, точно боясь спугнуть животных.

– Как вы поднялись? – повторил Харрис. – Лифты не работают.

– Вы ошибаетесь, я поднялся на лифте. – Он держал свою эмблему перед собой в левой руке, вытянув ее, и надеялся, что свет из лифта упадет на золотое тиснение. Он сократил почти на пятую часть расстояние между ними.

– Телефоны не работают, – сказал Харрис.

– Да? – ...Шаг... шаг...

Он опустил правую руку в карман пальто и стиснул рукоятку пистолета.

* * *

Конни не могла отвести глаз от громадной фигуры, медленно приближавшейся к ним. Она тихо обратилась к Грэхему:

– Помнишь, что ты сказал в программе Прайна?

– Что? – Его голос сломался.

«Не позволяй страху захватить тебя, – молила она. – Не сломайся и не оставь меня разбираться с ним одну». Она прошептала:

– В своем видении ты сказал, что полиция хорошо знает убийцу.

– Ну и что из этого?

– Может быть, Мясник – полицейский?

– Боже мой, это действительно так!

Он говорил так тихо, что она едва слышала его. Боллинджер продолжал приближаться. Огромный человек, похожий на медведя. Его лицо находилось в тени. Он практически наполовину сократил дистанцию между ними.

– Оставайтесь там, – сказал Грэхем. Но в его голосе не было ни силы, ни уверенности.

Однако Боллинджер остановился:

– Мистер Харрис, вы ведете себя очень странно. Я полицейский. Вы знаете... вы ведете себя так, словно вы сделали что-то и хотели бы скрыть это от меня. – Он сделал шаг, другой, третий.

– Лестница? – спросила Конни.

– Нет, – ответил Грэхем. – У нас мало шансов. С моей хромой ногой он в один момент схватит нас.

– Мистер Харрис, – произнес Боллинджер, – о чем вы там разговариваете? Пожалуйста, не шепчитесь.

– Тогда куда?

– В офис.

Он слегка подтолкнул ее, и они быстро проскочили в помещение издательства Харриса, захлопнули и заперли дверь приемной.

Секундой позже Боллинджер пытался выбить дверь плечом. Дверной косяк дрожал. Он яростно дергал за ручку.

– У него, наверное, есть оружие, – произнесла Конни. – Он ворвется сюда рано или поздно.

Грэхем кивнул:

– Я знаю.