Текст книги "Дом Грома"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Часть вторая
Занавес раздвигается...

7

Гроза уже отодвинулась за горизонт, однако дождь продолжался, с неба низвергались нескончаемые потоки воды, и день был промозглым и серым.

Сюзанна сидела, нахохлившись, в кровати и чувствовала себя изможденной и с каждой минутой уменьшающейся в размерах, словно дождь, не касаясь ее, смывал и смывал частички ее естества.

Джеффри Макги стоял у кровати, руки в карманах.

– Итак, теперь вы утверждаете, что уже трое двойников тех людей появились здесь?

– Четверо.

– Что?

– Я не рассказала еще об одном, я видела его вчера.

– И это, судя по всему... Куинс?

– Да.

– Вы видели его? Или кого-то, кто очень на него похож?

– Я заметила его в коридоре, когда совершала прогулку в кресле-коляске. Он пациент этой больницы, так же как и Харш. Лежит в шестнадцатой палате. Зовут его вроде бы Питер Джонсон. – Сюзанна нехотя добавила: – Внешне он выглядит так, как будто ему девятнадцать лет.

Макги изучающе посмотрел на нее, не произнося ни слова.

Сюзанна боялась встретиться взглядом с его глазами, несмотря на то, что Макги пока не высказал никакого осуждения. Чувствовалось тем не менее, что ему стоит немалого труда поверить в правдивость ее слов. Все это было настолько нелепо и немыслимо, что ее рациональное мышление восставало даже против самого рассказа о событиях, произошедших в эти дни. Она сидела и изучала свои лежащие на коленях руки.

Макги продолжал:

– Именно в таком возрасте находился Рэнди Ли Куинс, когда он помогал Харшу убивать Джерри Штейна? Ему ведь было тогда девятнадцать лет?

– Да. Он был самым молодым из четверки.

«Я понимаю, о чем вы сейчас размышляете, – подумала Сюзанна. – Вы размышляете о моей травме, о коме, в которой я так долго находилась, о том, что мой мозг, вероятно, поврежден, хотя этого не показало рентгеновское обследование. Достаточно лопнуть маленькому сосуду, и работа мозга уже нарушена. И возможно, по удивительному стечению обстоятельств поврежден именно тот крохотный участок мозга, где хранилась память о трагических событиях в „Доме Грома“. Вы размышляете сейчас о том, возможна ли такая реакция на травму – галлюцинации именно на тему этих событий? Неужели все эти кошмары наяву – следствие кровоизлияния? Я вижу в двух санитарах людей из моего прошлого, притом они совсем не похожи на них. Возможно ли такое объяснение? Да. Но возможны ведь и другие версии. И так все время. Меня бросает из стороны в сторону. Возможно, они не двойники. Возможно, они – настоящие, все эти Харши, Куинсы, Джеллико и Паркеры. Я просто теряюсь. Боже, помоги мне! Я не понимаю, что со мной, поэтому, дорогой Макги, я не могу сердиться на вас за ваши сомнения».

– Итак, мы имеем всех четырех, – задумчиво произнес доктор, – все четыре абсолютных двойника оказались в одной больнице.

– Ну... я не могу сказать точно...

– Но вы же мне сами только что рассказали...

– Я имею в виду, что все эти люди выглядят так же, как и те, которые убили Джерри. Но я не могу точно утверждать, ограничивается ли их сходство только внешними признаками или...

– Да, продолжайте.

– Или здесь что-то другое...

– А именно?

– Что касается Паркера и Джеллико...

– Продолжайте, – взмолился Макги.

Сюзанна просто не могла заставить себя рассуждать вслух на тему о призраках. Однако факт остается фактом. Погибший много лет назад Карл Джеллико налетел на нее и прижал ей руки к матрацу. В обычной жизни такого не бывает. Но сейчас ей казалось совершенно неуместным говорить о мертвецах, возвращающихся из могил, чтобы отомстить живым.

– Сюзанна?

Она наконец осмелилась поднять на него глаза.

– Продолжайте, – опять попросил Макги. – Если два санитара не двойники Паркера и Джеллико, а кто-то еще, как вы выразились, то объясните, что вы имеете в виду.

Сюзанна медленно начала отвечать:

– О Боже, я просто ничего не понимаю. Я не знаю, как вам объяснить, я не могу это толком объяснить даже самой себе. У меня в голове все путается. О чем мне рассказать? О том, что я видела собственными глазами? Или о том, что мне показалось?

– Послушайте, я не хочу вас мучить, Сюзанна, – быстро проговорил Макги. – Я знаю, как тяжело вам вспоминать все, что связано с этой историей.

Она увидела по его глазам, как он искренне сочувствует ей, и мгновенно отвернулась. Она терпеть не могла, когда ее жалели, особенно она не хотела быть объектом жалости для Макги. Она и думать об этом не хотела.

Доктор молчал, в задумчивости потупив глаза.

Сюзанна незаметно вытерла свои вспотевшие ладони о простыни и откинулась на подушки. Закрыла глаза.

За окном барабанный бой дождя превратил весь Уиллауок в площадь для проведения парадов.

Макги заговорил:

– У меня есть одно предложение.

– Я готова его выслушать.

– Но вам оно может не понравиться.

Сюзанна открыла глаза.

– Давайте попытаемся.

– Я предлагаю привести сюда Брэдли и О'Хару. Прямо сейчас.

– То есть Джеллико и Паркера?

– Но их зовут Брэдли и О'Хара.

– Да-да, миссис Бейкер говорила мне об этом.

– С вашего разрешения я приглашу их сюда. Я попрошу каждого из них рассказать немножко о себе: где они родились и выросли, в какую школу ходили, каким образом попали на работу в эту больницу. Затем вы зададите им любые вопросы, все, что захотите. Возможно, после этого разговора, после знакомства с ними...

– Вы хотите сказать, что после этого они уже не будут напоминать мне настоящих Паркера и Джеллико? – закончила Сюзанна мысль доктора.

Макги приблизился и положил ладонь ей на плечо, таким образом, у нее не было другого выхода, кроме как смотреть ему в глаза и видеть в них жалость.

– Разве это не шанс для вас, узнав их получше, избавиться от своих страхов?

– О да, – кивнула Сюзанна. – Это даже не шанс или возможность, это единственный выход.

Судя по всему, такой ответ поразил доктора, вероятно, он ожидал от нее скорее эмоциональной реакции. Сюзанна добавила:

– Я и вправду считаю, что все эти загадочные появления двойников скорее всего связаны с моим психическим состоянием. Может быть, это следствие автокатастрофы, а может быть, трехнедельной комы.

Макги рассмеялся, теперь он попал впросак.

– Я и забыл, что вы – ученый.

– Да-да, и это означает, что со мной вовсе не обязательно нянчиться, доктор Макги.

Доктор, так быстро найдя понимание у Сюзанны, не скрывал своей радости, он даже захлопал в ладоши, после чего уселся на край кровати. Эта непосредственность только добавила ему молодости и очарования в глазах Сюзанны.

– Знаете, – признался он. – Я же собирался вам мягко дать понять, что все эти двойники – всего лишь плод вашего воображения, а тут вы мне сами это говорите. Так что я могу смело отбрасывать один из мрачных диагнозов – у вас все в порядке с психикой и вы не бредите вслух о воображаемых призраках. Да-да, все в порядке, и вы восхитительны!

– Зато расстройство какой-то функции мозга мне гарантировано, – с мрачной иронией сказала Сюзанна.

Макги вздохнул:

– Ну послушайте, это же совсем не смертельно. Это ни в коем случае не обширное кровоизлияние. С таким диагнозом люди сразу впадают в маразм. У вас просто небольшая дисфункция, такая крошечная, что ее не заметил даже наш томограф во время обследования. Какая-нибудь ерунда, мы это быстро восстановим.

Сюзанна покорно кивнула.

– Но вы и сейчас боитесь Брэдли, О'Хару и тех двоих? – спросил Макги.

– Да.

– Даже теперь, когда вы понимаете, что все это скорее всего плод вашего воображения?

– Это «скорее всего» меня и беспокоит.

– А если я нахально скажу, что все это однозначно связано лишь с небольшой дисфункцией мозга?

– Я надеюсь, что вы окажетесь правы.

– Но вы продолжаете их опасаться?

– Да, очень.

– Выздоровление пошло бы быстрее, если бы вам удалось избавиться от стрессов и депрессий, – нахмурившись, проговорил доктор.

– Но у меня остается надежда. Не зря же мое «среднее» имя – Полианна[6]6
  Многие американцы верят в мистическое значение своего «среднего» имени.


[Закрыть].

– Вот и чудесно, пусть ваш добрый дух будет с вами.

«Так-то оно так, – подумала про себя Сюзанна, – но я-то в душе знаю, что никакая дисфункция или психическая травма тут ни при чем. Я просто не приму таких объяснений. Мой разум их, может, и примет, но сердцем я чувствую, что дело совсем в другом. Предложенное Макги объяснение на самом деле ничего не объясняет – ведь все четыре двойника существуют не в моем воображении, они реально существуют и при этом чего-то хотят от меня. Возможно, моей жизни».

Она провела рукой по лицу, словно пытаясь снять с себя паутину тревожных мыслей, и сказала:

– Ну что ж... давайте покончим с этим делом. Приглашайте сюда Джеллико и Паркера, и посмотрим.

– Их зовут Брэдли и О'Хара.

– Да-да, я про них говорю.

– Послушайте, если вы будет думать о них как о Джеллико и Паркере, тогда они и впрямь будут казаться вам Джеллико и Паркером. Вы будете сами путаться в своих мыслях. Думайте о них как о Брэдли и об О'Харе, это поможет вам, вы будете воспринимать их такими, какие они есть.

– О'кей. Буду думать о них так, как вы сказали, но если они опять будут выглядеть точно так же, как Джеллико и Паркер, мне, наверное, придется лечиться у изгонителя злых духов, а не у врача-невропатолога.

Макги рассмеялся.

Сюзанне было не до смеху.

* * *

...Макги, прежде чем привести Брэдли и О'Хару в палату к Сюзанне, вкратце объяснил им ситуацию. Они появились у ее кровати с выражением сочувствия на лицах и явным желанием помочь.

Сюзанна, в свою очередь, старалась ничем не выдать свою обеспокоенность их присутствием. У нее дрожали поджилки и бешено колотилось сердце, но она изобразила на лице улыбку и старалась казаться совершенно спокойной. Она хотела дать возможность Макги показать ей, что эти два человека при ближайшем рассмотрении – всего лишь обычные и совершенно невинные молодые люди, не замышляющие ничего дурного.

Макги стоял сбоку от кровати. Он опирался на металлическое ограждение и время от времени легко касался рукой ее плеча, показывая тем самым, что ей нечего бояться.

Санитары стояли напротив кровати. Сначала они чувствовали себя скованно, как школьники перед строгим учителем, но постепенно их скованность прошла.

Первым рассказывал Дэннис Брэдли. Именно он прижимал ее запястья к кровати, когда медсестра готовилась сделать ей укол.

– Прежде всего, – начал он, – я хотел бы извиниться перед вами за мою непреднамеренную грубость. Поверьте, я не хотел причинить вам боль. Я же тоже был напуган, вы понимаете. – Он неловко переступил с ноги на ногу. – Я хотел сказать, что, исходя из ваших слов... вы понимаете... про то, что вы... ну, в общем, что вы собирались сделать с нашими глазами...

– Я вас прощаю, – проговорила Сюзанна, хотя она до сих пор помнила его грубую хватку, его пальцы, до боли впившиеся в ее запястья. – Я сама была напугана. Я думаю, мне тоже нужно просить у вас прощения, у вас обоих.

По просьбе Макги Брэдли перешел к рассказу о себе. Он родился в Тусоне, штат Аризона, двадцать лет назад, в июле. В возрасте девяти лет он переехал вместе с родителями в город Портленд, штат Орегон. Братьев у него нет, есть только старшая сестра. Он учился два года в колледже и посещал курсы по подготовке санитаров. Год назад он пришел на работу в эту больницу. Брэдли ответил на вопросы Сюзанны. Он всем своим видом выражал готовность оказать всяческую помощь.

То же самое можно было сказать о рыжем Патрике О'Харе. Родился и вырос он, правда, в другом городе, в Бостоне. Из семьи ирландских католиков. Нет, он никогда не встречал человека, которого зовут Герберт Паркер. Среди его знакомых в Бостоне не было ни одного Паркера. У него действительно есть старший брат, но между ними почти нет сходства. Он сам никогда не учился в колледже Брайерстеда и никогда не слышал о существовании этого учебного заведения. На Западное побережье он переселился три года назад, тогда ему было восемнадцать лет. В больнице города Уиллауок он работает один год и пять месяцев.

Сюзанне ничего не оставалось, как признать, что Дэннис Брэдли и Патрик О'Хара настроены по отношению к ней очень дружелюбно. Теперь, когда она получила представление об их биографиях, было бы нелепо считать их своими врагами.

Ни тот, ни другой не лгали, это было очевидно.

Ни тот, ни другой явно не пытались что-то скрыть.

Несмотря на это, в ее глазах Брэдли представал точным воплощением Карла Джеллико.

Они были похожи как две капли воды.

О'Хара продолжал оставаться точной копией Герберта Паркера.

При этом у Сюзанны было ощущение, не подтверждаемое никакими их словами или поступками, что эти люди выдают себя за других. Она чувствовала: они лгут, они что-то скрывают. Интуитивно, вопреки всем весомым доказательствам, она ощущала, что все эти рассказы были всего лишь умело разыгранным спектаклем.

«Наверное, я просто страдаю тяжелой формой паранойи, наверное, мозги у меня набекрень», – мрачно решила Сюзанна.

Санитары покинули палату, и Макги сразу поинтересовался:

– Ну как?

– Ничего не получается. Я все время пыталась думать о них как о Брэдли и об О'Харе, но они все равно похожи как две капли воды на Джеллико и Паркера.

– Но вы же понимаете, что это обстоятельство ни в коей мере не влияет на нашу теорию о том, что у вас нарушены функции мозга в результате автокатастрофы.

– Я понимаю.

– Тогда так – завтра же начнем новую серию обследований, а для начала повторим рентген.

Сюзанна покорно кивнула.

Макги вздохнул.

– Как жаль. А я-то надеялся, что разговор с Брэдли и О'Харой поможет вам успокоиться и избавит от чувства тревоги по крайней мере до того момента, когда мы сможем устранить причину вашего недуга.

– Да что вы! Я как боялась их, так и боюсь – до чертиков.

– Вот это совсем не дело. Вам надо поправляться, а для этого нужна спокойная обстановка. Но вас ведь не переубедишь логическими доводами?

– Угадали. Разумом я целиком и полностью принимаю ваши объяснения. Но интуитивно, на подсознательном уровне, я не могу избавиться от чувства, что эта четверка явилась сюда, чтобы... отомстить мне.

Сюзанне вдруг стало страшно холодно. Она поплотнее закуталась в одеяло.

– Давайте порассуждаем, – сказал Макги, решив все-таки сделать попытку убедить Сюзанну. – Да, я согласен, вы можете подозревать в чем-то Ричмонда и Джонсона. Вероятность, пусть ничтожно малая, в их случае существует, они могут иметь какое-то отношение к истории тринадцатилетней давности.

– О доктор, не забывайте, что мне для выздоровления нужны покой и положительные эмоции.

– Я закончу свою мысль. Так вот, в отличие от первых двух, вам не в чем подозревать Брэдли и О'Хару. Они никак не могут быть Джеллико и Паркером по той простой причине, что Джеллико и Паркер умерли.

– Да, я понимаю. Они действительно умерли.

– Но тогда Брэдли и О'Хара не должны вызывать у вас подозрений!

– Нет, это не так.

– Пошли дальше. Брэдли и О'Хара никак не могут участвовать в заговоре против вас. Они появились здесь давно, еще до того, как вы запланировали эту злополучную поездку на отдых в Орегон, еще до того, как вы узнали, что есть на свете такое место – «Вьютоп Инн». Или вы думаете, что кто-то каким-то сверхъестественным, магическим образом узнал о том, что именно здесь вы попадете в автокатастрофу и вас привезут именно в больницу округа Уиллауок? Тогда получается, что во имя осуществления этого заговора против вас в эту больницу семнадцать месяцев назад внедрили О'Хару, а год назад – Брэдли?

Сюзанна почувствовала, как кровь приливает у нее к лицу, так как Макги явно старался высмеять ее страхи.

– Конечно же, я так не думаю, – сухо ответила она.

– Вот и хорошо.

– Это же глупо – строить такие версии.

– Правильно – глупо. Поэтому вам не следует опасаться Брэдли и О'Хару.

На это Сюзанна могла сказать только:

– Но я не могу не опасаться их.

– Но вы не должны.

Медленно закипавшее возмущение Сюзанны дошло до критической точки. Она взорвалась:

– Черт возьми, неужели вы думаете, что я – раба своих эмоций, что я – беспомощная жертва своих страхов? Да нет же! Я никогда такой не была и, надеюсь, не буду. Это не в моем характере. Просто я чувствую... что теряю над собой контроль. Никогда в своей жизни я не принимала никаких решений, основываясь на эмоциях, никогда. Я же ученый, поймите это. Я всегда взвешивала каждый свой поступок и горжусь этим. В этом сумасшедшем мире я гордилась своим рациональным подходом, моей уверенностью в себе. Разве вы не видите? Разве вы не видите, что сейчас со мной происходит? У меня такой склад ума. Я с детства была такой. Я никогда не позволяла себе никаких фантазий, даже когда была ребенком. Иногда мне кажется, что у меня и детства-то никогда не было.

К своему изумлению, Сюзанна вдруг почувствовала, что готова выплеснуть все свои печали, все свои жалобы на жизнь, все свои сокровенные мысли, так долго таимые за семью запорами. Все это, подобно ливню за окном, должно было пролиться ничем не сдерживаемым потоком.

Она даже не узнала свой голос, дрожащий от напряжения.

– Бывает так – особенно по ночам, когда я остаюсь одна, хотя я одна и днем... и всегда. Так вот, бывает так, что мне делается страшно от мысли, что во мне чего-то недостает, недостает какой-то важной детали, которая должна быть в любом нормальном человеческом существе. Я чувствую, что я не такая, как все, я словно пришелица с другой планеты. То есть я хочу сказать... Боже, я путаюсь... Я хочу сказать, что в мире должно быть и то, и другое: должен быть и разум и должны быть чувства. Я вижу, как другие руководствуются только чувствами, забывая про разум, они творят Бог знает что, не задумываясь о последствиях. Бог знает что творят эти люди! А я всегда задумывалась о последствиях. Но я много раз замечала, что люди, отдающиеся во власть эмоций, испытывают от этого буквально наслаждение. А я не могу так. И никогда не могла. Я всегда собранна, всегда контролирую себя. Наверное, меня можно назвать «железной женщиной». Я не проронила ни одной слезинки, даже когда умерла моя мать. Хорошо, положим, в семь лет, когда это случилось, я могла не понимать, что в таких случаях плачут. Но я же не плакала и на похоронах своего отца. Я отдавала распоряжения о церемонии похорон, я заказывала цветы и все такое, но я не пролила ни слезинки, оплакивая своего отца. А ведь я любила его, несмотря на всю его чопорность, я не могла без него жить, но глаза мои оставались сухими. О черт! Я не плакала! И еще я говорила сама себе, что я лучше других людей, что я выше их, что они, в отличие от меня, жалкие рабы своих страстей. Я безмерно возгордилась из-за своего непреклонного характера и на этом строила всю свою жизнь. – Сюзанну бил озноб. Она сжалась в комок, стараясь усмирить сотрясающую ее дрожь. Подняла глаза на Макги. Доктор, судя по всему, был поражен до глубины души. А Сюзанна не могла уже остановиться. – Да, черт возьми, я строила на этой гордости свою жизнь. Может быть, с какой-то точки зрения это была не самая удачная жизнь. Но это была моя жизнь. Я жила в мире сама с собой. И теперь вот это случилось со мной. Я прекрасно понимаю, что нет никаких оснований бояться Ричмонда, Джонсона, Брэдли, О'Хару... Но я все равно боюсь их. Я не могу ничего с этим поделать. Во мне живет совершенно нелепое с точки зрения разума, но необычайно сильное чувство, что здесь, в этой больнице, происходит что-то неописуемо странное, сверхъестественное, может быть, даже колдовское. Я потеряла контроль над собой. Я теперь во власти чувств. Я стала такой, как те люди, которых я ставила ниже себя. Меня отрывают от моего прошлого, меня влекут куда-то... Я больше не Сюзанна Тортон... меня... кто-то... разрывает на части.

Страшная судорога прошла по всему ее телу, согнула его в дугу, прижала ее лицо к коленям. Она задыхалась, ловила ртом воздух. Все тело покрыла испарина.

Макги стоял как громом пораженный. Затем он очнулся, подал ей салфетку, затем еще одну.

– Сюзанна, простите меня, – промолвил он.

Он испугался.

– Сюзанна, с вами все в порядке?

Он протянул ей стакан с водой.

Она отказалась.

Он поставил стакан обратно на стол.

Он был явно растерян.

Он спросил:

– Что я могу для вас сделать?

Он сказал:

– Боже!

Он прикоснулся к ней.

Он обнял ее.

Это было именно то, что он мог для нее сделать.

Она положила голову ему на плечо и зарыдала. Не сразу, но она поняла, что ее слезы вовсе не делают ее жалкой в его глазах и их совсем не стоит скрывать. Наоборот, от этих слез ей становилось легче и светлей, они словно смывали с ее души боль и тревогу, которые были их причиной.

Он сказал:

– Все хорошо, Сюзанна.

Он сказал:

– Все у тебя будет хорошо.

Он сказал:

– Ты не одна теперь.

Он согрел ее в своих объятиях, прежде этого никто не делал с ней, – может быть, потому, что она не позволяла этого делать никому.

Прошло несколько минут.

– Еще салфетку? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Совершенно не осталось сил.

– Извини.

– Ты совсем не виноват.

– Я же замучил тебя разговорами про Брэдли и О'Хару.

– Нет-нет, ты же хотел мне помочь.

– Это была медвежья услуга.

– Ты на самом деле помог мне. Ты заставил меня трезво взглянуть на вещи, на которые я раньше не хотела обращать внимания. Я очень нуждалась в том, чтобы взглянуть на себя по-новому. Оказалось, что я вовсе не такая бессердечная. И, наверное, это хорошо.

– Ты что, серьезно думала так о себе, о других людях?

– Да.

– Все эти годы?

– Да.

– Но у каждого есть свои слабости.

– Теперь я это знаю.

– И ничего страшного нет в том, что человек иногда не может найти общего языка с окружающими его, – уговаривал ее Макги.

– Да, я именно такой и была все эти годы.

Макги подложил руку ей под голову, приподнял ее и заглянул ей в глаза. Его голубые глаза были сейчас, как никогда, прекрасны.

Он произнес:

– Что бы с тобой ни случилось, в какую бы историю ты ни попала, ты можешь быть уверена, что я приду к тебе на помощь. Вместе мы сможем справиться с самыми неразрешимыми проблемами. Ты веришь мне, Сюзанна?

– Да, – сказала она, осознавая, что впервые в жизни соглашается доверить свою судьбу постороннему человеку.

– Мы обязательно выясним, что вызывает у тебя это нарушение восприятия, разберемся, почему твой мозг все время сосредоточен на проклятом «Доме Грома», и найдем средство, чтобы избавиться от этого недуга. Тебе не придется жить в страхе и видеть в окружающих тех негодяев из пещеры.

– В жизни разное может произойти...

– Мы сделаем так, чтобы этого не произошло.

– Согласна. А пока средство от моей болезни не найдено, я постараюсь сделать все возможное, чтобы не поддаваться страхам и не видеть в санитарах восставших мертвецов. Обещаю, что буду стараться.

– Ты сможешь, я не сомневаюсь.

– Но это не значит, что я не буду никого бояться.

– Теперь бояться не запрещено. Ты же больше не «железная женщина».

Сюзанна улыбнулась и вытерла слезы.

После паузы Макги продолжил разговор:

– Ну вот, теперь у тебя есть средство от страха и паники. Когда увидишь опять двойника, то не пугайся, а вспомни нашу сегодняшнюю беседу.

– Я так благодарна тебе.

– Кстати, хочу рассказать тебе одну историю.

Много лет назад – не хочется даже вспоминать сколько – я работал в одной из больниц Сиэтла и столкнулся с интересным случаем. К нам привезли человека, вколовшего себе большую дозу наркотиков. Такое случается довольно часто, иногда наркоманов привозила полиция, иногда они приходили сами, не выдерживая кошмаров, которые преследовали их, – им мерещилось, что они ходят по потолку, что их преследуют убийцы. Так вот, независимо от того, чем кололись наши пациенты, ЛСД, ПСП или другой гадостью, мы никогда не применяли для лечения одни только лечебные препараты. Нет, кроме них, мы всегда использовали беседы с пациентами. Убеждали их бросить это дело. Мы проводили буквально целые часы у кровати и говорили с людьми. Говорили о том, что у них есть шанс избавиться от призраков, преследующих их. И знаешь что? Многим помогали не лекарства, а именно эти беседы, люди успокаивались, устранялась сама причина, приведшая к употреблению наркотиков.

– Так ты советуешь мне заняться тем же самым? Уговаривать саму себя, что никаких призраков не существует?

– Ну да.

– Просто говорить себе, что они не настоящие?

– Конечно. Ты проговоришь это про себя, и тебе сразу станет легче.

– Что-то вроде заклинаний от вампиров.

– Почему бы и нет. Если эти заклинания могут помочь, надо их использовать. Надо использовать все средства.

– Но я никогда не верила ни во что сверхъестественное.

– Ну и что же? Если тебе помогает молитва, молись. Надо пользоваться любой возможностью. Надо во что бы то ни стало продержаться до тех пор, пока мы не найдем средство вылечить тебя.

– Хорошо. Я буду стараться.

– Как приятно, когда пациент вдруг начинает прислушиваться к советам своего доктора.

Она улыбнулась.

Макги взглянул на часы.

– Я тебя задержала?

– Ерунда.

– Извини.

– Не беспокойся. У меня сегодня на утренний прием были записаны только ипохондрики, у них в любом случае плохое настроение.

Сюзанна рассмеялась, удивляясь, что до сих пор сохранила способность смеяться.

Он поцеловал ее в щеку. Это был быстрый, почти незаметный поцелуй, скорее прикосновение. Она вспомнила, как вчера он не решился поцеловать ее. Сегодня это свершилось, но она так и не могла понять, что бы это могло значить. Простая симпатия или жалость? Просто жест дружелюбия? Или нечто большее?

Макги был уже на ногах, он поправлял слегка смявшийся от сидения халат.

– Теперь тебе надо расслабиться. Почитай, посмотри телевизор и ни в коем случае не думай о «Доме Грома».

– Я, пожалуй, приглашу сюда всех четырех двойников, и мы все вместе сыграем в покер, – пошутила Сюзанна.

Макги улыбнулся:

– Ты поправляешься прямо не по дням, а по часам.

– Как велел доктор. Он ведь советовал мне любыми способами поддерживать хорошее настроение.

– Я вижу, миссис Бейкер права.

– В чем?

– Она как-то сказала мне, что ты – самая жизнерадостная особа, которую она когда-либо видела.

– Наверное, она слишком впечатлительный человек.

– Миссис Бейкер? Если бы в эту дверь сейчас вошли папа римский под ручку с нашим президентом, на нее это не произвело бы никакого впечатления.

Все же Сюзанна чувствовала, что она не заслуживает таких комплиментов, после того как едва не сорвалась в истерику. Поэтому она поправила одеяло и никак не ответила на похвалы доктора.

– Обязательно съешь все, что тебе дадут на обед, – наставлял Макги. – Физиотерапию, которой не было утром, мы перенесем на вторую половину дня.

Сюзанна внутренне напряглась.

Макги заметил ее реакцию и добавил:

– Для тебя очень важны физические упражнения. Они помогут тебе быстрее встать на ноги. К тому же, если мы поймем, что тебе нужна операция, ты перенесешь ее значительно лучше, если будешь в хорошей физической форме.

Смирившись, Сюзанна кивнула:

– Согласна.

– Ну и отлично.

– Только, пожалуйста...

– Что такое?

– Не присылай больше Джел... – Она спохватилась. – Не присылай больше Брэдли и О'Хару, чтобы помочь мне добраться до первого этажа.

– Конечно. У нас ведь много других санитаров.

– Спасибо.

Сюзанна приподняла пальцем свой подбородок и со смешливым видом придала своему лицу выражение героической решимости.

– Вот что значит дух, – поддержал игру Макги. – Представь, что ты Сильвестр Сталлоне в фильме «Рокки».

– Ты считаешь, что я похожа на Сильвестра Сталлоне?

– Ну, во всяком случае, скорее на него, чем на Марлона Брандо.

– О-о-о, вы непревзойденный мастер комплиментов в адрес особ женского пола, доктор Макги.

– Да, я известный сердцеед. – Он подмигнул Сюзанне, и она сразу отметила про себя, как не похоже его подмигивание на злобный прищур Билла Ричмонда вчера в коридоре. – Я зайду к тебе позже, когда буду делать вечерний обход.

Он вышел.

Она осталась в одиночестве. Если не считать Джессики Зейферт. Которая была как бы не в счет.

Она до сих пор так и не смогла увидеть свою соседку.

Сюзанна посмотрела на задернутую пологом постель. Из-за занавески не доносилось ни звука.

Именно сейчас ей хотелось разделить с кем-нибудь свое одиночество.

– Миссис Зейферт! – позвала она.

Ответа не было.

Сюзанна подумала, не подойти ли ей к соседней кровати и не проверить ли, как себя чувствует старая леди. Но по какой-то странной, необъяснимой боязни она не могла подойти и раздвинуть занавеску.