Текст книги "Я сражался в Красной Армии"

Автор книги: Димитрий Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Вечером, в полной тьме, мы вышли из лесу. К нам присоединилось человек десять – двенадцать, так, что у меня получился целый взвод. Остальные бывшие в лесу, тоже вышли двумя группами и исчезли в темноте.

Темная! весенняя ночь......

Мы, почти ощупью, стараясь не шуметь, шли, стремясь отделиться от остатков дивизии, перейти линию восточной железной дороги и выйти к реке. Все время над нами летали немецкие разведчики и бросали снопы ракет, заставлявших нас ложиться на землю. Слышно {118} было, как в ближайшей деревне перекликались немецкие часовые. Один из них, услышав шум от нашего передвижения – открыл огонь.

Тихо прокравшись около какой то деревни, – выходим к железнодорожному полотну......

Справа послышались голоса. Мы легли ничком на землю. В двух шагах от нас прошел немецкий патруль, не заметив нас. Немцы о чем то разговаривали и смеялись.

Помню, как до меня донеслась следующие фразы:

– Kriegen wir heute Nacht ein Dach ueber dem Kopf?

– Glaube ich nicht, heute ist der Teufel hier los, ueberall streichen die

Reste der geschlagener russischen Truppen umher!

(перевод, ldn-knigi: – будем ли мы этой ночью иметь крышу над головой?

– недумаю, сегодня тут черт знает что творится, всюду шляються остатки разбитых русских частей)

Мы их не слушали....

Дождавшись, когда их шаги и голоса замолкли вдали, мы тихо, ползком поднялись на насыпь, переползли полотно и спустились вниз. Попав в глубокую канаву, полную воды, – вышли на какое то обширное болото и стали его переходить. Болото уже кончалось. Впереди стал вырисовываться лес. Еще немного и мы вылезем, наконец, из воды...

– Стой! Кто идет? – раздался окрик на немецком языке.

Мы легли... Щелкнул затвор несколько пуль пролетело над нами. Мы лежали не двигаясь. Было слышно как немцы переговаривались между собой.

Прошло минут пятнадцать... Начинаем потихоньку отползать в сторону... Еще немного, еще... Встаем и в полной тишине обходим лес.

Снова поля. Справа виден свет; видимо догорает какое то пожарище или большой костер. Подходим ближе. У костра сидят люди. Посылаю узнать кто это? Оказывается немцы.

Сворачиваем куда то и попадаем снова в лес. Около густого ельника мерцает слабый огонек. Землянка... От нее идут провода. Слышна немецкая речь. Охраны никакой. Снова уходим в сторону. Едва ли целесообразно встречаться и разговаривать с немцами глубокой ночью.

Фронт уже совсем близко. Ракеты взлетают почти над головой.

Слышно ржанье и конский топот. В свете ракет видим оседланную белую лошадь, которая галопом носится одна по лесу. Над головой с шипением летят советские мины. Слышны слова немецкой команды. Где то поблизости, по-видимому, стоит немецкая минометная батарея.

Лес кончается. Перед нами, озаренное заревом поле. На краю деревни горит огромный сарай. Стараясь находиться в тени, проходим мимо него. Однако, нас замечает немецкий часовой, стоявший около {119} одного из домов. Тревоги он не подымает, но быстро прячется в дом. Когда мы прошли, он вернулся на свое место.

Нас догоняют какие то две фигуры. Настораживаемся. ... Слышим: "Хлопцы, не стреляйте – свои!" Подходят двое сержантов. Тоже блуждают и случайно столкнулись с нами.

В темноте мы окончательно теряем ориентировку и заходим в небольшую рощу, опушка которой вся изрыта танковыми гусеницами. В глубине находим какие то окопы; дальше идти, по существу, некуда, да и не зачем. Финал уже ясен....

Большинство залезает в окопы и немедленно засыпает. Я, с двумя другими, устраиваюсь под елкой. Тяжелый сон охватывает всех....

Сквозь сон чувствую, как кто то трясет меня за плечо. Открываю глаза. Уже день. Слышу над собой, произнесенную, на ломаном русском языке, фразу:

– Вставай пан! Война кончена!

Встаю. Вокруг – шесть рослых солдат, с наведенными на меня винтовками. Молча отдаю им пистолет, патроны, документы. Последние возвращаются мне обратно. Тоже происходит и с другими. Подъезжает на лошади немецкий офицер. Любезно здоровается и угощает папиросой. Объясняемся с ним по-немецки. Оказывается мы забрели в расположение батареи тяжелых минометов и остались, каким то образом, незамеченными до утра.

Присланная на этот участок немецкая дивизия "Викинг" буквально разгромила стоявшие там советские части. Почти все, включая штабы дивизий попали в плен. Лишь незначительная часть вышла из окружения.

Немецкий генерал, проводивший эту операцию, сказал:

– Если бы мне дали шесть или семь дивизий, я гнал бы красных до Киева....

Но, именно, главное заключалось в том, что этих дивизий у него не было.

Под вечер, наша группа пленных была собрана в лагерном пункте. Мы должны были пройти несколько километров до железнодорожной станции. Там нас хотели посадить в поезд к отправить в немецкий прифронтовой лагерь военнопленных

Вечерело. Солнце спускалось к западу, освещая зеленые поля хлебов, далекие леса, проселочную деревенскую дорогу, маленькое озеро, над которым летела стая диких уток.....

Мы уходили на запад... Судьба большинства из нас была неизвестна.

Но я твердо знал, что обратно я не вернусь до тех пор, пока в России будет господствовать этот страшный режим.

{120}

Глава 10.

СОВЕТСКАЯ АРМИЯ В БУДУЩЕЙ ВОЙНЕ

Эта глава, написанная в 1949 году, была включена в аргентинское издание моей книги. Аргентинское издание "Я сражался в красной армии", вышло в свет до начала корейского конфликта. Поэтому, иностранные и русские рецензенты, писавшие отзывы об этой книге, должны были отметить, что в ней было предвосхищено многое из того, что в дальнейшем случилось в Корее. Но удивительного в этом ничего нет; надо только хорошо знать и понимать стратегию и тактику современного большевизма.

Естественно также, что глава, написанная еще в 1949 году, на темы третьей мировой войны, – в 1951 году потребовала уже ряда переделок. Поэтому, сейчас она публикуется в несколько измененном виде, по сравнению с иностранным изданием. Кроме того, мы должны были изменить эту главу еще и потому, что написана она была исключительно для читателя-иностранца и в ней разбирались многие вопросы, уже хорошо знакомые российскому читателю. Эти вопросы сейчас из нее исключены и из них оставлено, главным образом, то, что представляет известный интерес с точки зрения методики изложения некоторых вопросов российского антибольшевизма, для читателей малознакомых с ними.

 –

Жаркий летний день... С голубого простора льются горячие лучи солнца. Вся природа, как бы наполнена той необычайной живительной силой, которая бывает только летом. Вы чувствуете как бьется пульс жизни; он нормален, размерен, в нем нет перебоев. И привыкший к этим дарам природы, занятый своими повседневными делами человек, перестает присматриваться к тому, что происходит вокруг. Удивленно и недоумевающе подымает он свой взгляд к небу, когда среди сияющего дня вдруг раздается отдаленный, {121} часто еще еле слышимый, раскат грома. И это, действительно гром.... Темная, серая полоса заволокла горизонт, подымается все выше и выше, темнеет, становится почти черной...

По-прежнему сияет солнце и голубеет бездонное небо. Жизнь течет своим чередом. Быть может, невесть откуда взявшаяся туча, пройдет стороной.... Может быть; но одно ее присутствие разрушает всю прелесть летнего дня. Черная масса повисшая на горизонте, как бы меняет цвет неба, оставшегося свободным от нее; изменяются все оттенки красок – зелени, цветов, всего того, что окружает нас..

Понемногу смолкают птицы, исчезают куда то насекомые, первые порывы ветра подымают вихри пыли...

"От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето;

Так когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверях". (Евангелие от Матфея, XXIV, 32-33).

Черная туча облегла всемирный горизонт. Еще не дошла она до многих стран, но жизнь людей в этих странах уже нарушена. И мечется и жалуется человек, находя сотни виновников своих несчастий и не замечая основной и действительной причины.

Черная, кровавая туча стала над миром. Она покрыла его значительную часть, она медленно ползет, охватывая все большие и большие пространства и горе тому, для кого она закроет радость летнего солнечного дня.

 –

Мир хочет мира. Но мира не может быть.

Все яснее вырисовываются контуры неизбежной и последней части мировой трагедии XX столетия. Приближается последняя схватка двух миров, которая неизбежно случится в силу железной логики истории, независимо от того, хочет этого западный мир или нет.

Человечество, западный мир отчетливо начинает понимать (к сожалению несколько поздно) неизбежность третьей мировой войны, войны, которая, на этот раз, не оставит вне своей орбиты ни одного уголка земного шара. Она пронесется (в той или иной форме) снова и над Европой, и над Азией, над американским континентом, над Африкой, и над Австралией. Военно-стратегические задачи будут решаться далее там, где, до сих пор, царили вечные льды и раздавался рев белых медведей.

"Мир мирови Твоему даруй", – принося Бескровную Жертву, молятся ежедневно все христианские церкви; но на эту мольбу жаждущего мира человечества, наглая и кощунственная сила грозит окутать своей темной пеленой весь мир и внести хаос, пролить море крови, поработить всех и вся...

Эта темная, дьявольская сила – коммунизм. Положенная в его основу идея безусловного и {122} абсолютного мирового господства, которое должно быть достигнуто любой ценой, – находится в действии уже свыше тридцати лег. Во имя ее работают коммунистические колонны во всех странах, во имя этого и для этого коммунизм заставляет работать порабощенные им народы, во имя этого и для этого держит и подготовляет СССР свои вооруженные силы.

Попытки захватить власть во многих странах путем революционных взрывов изнутри, в соответствии с более ранними прогнозами теоретиков большевизма, не дали своих результатов. Наоборот, они привели к тому, что большинство народов и их правительства опознали истинные цели коммунизма, и соответственным образом, реагировали на это.

Путь "мировой революции", достигаемой взрывом изнутри, в своем большинстве, не дал положительных для большевизма результатов и провалился окончательно. Остается другой путь. Это – война, которая должна будет возникнуть тогда, когда Кремль будет готов к ней и уверен в своей победе. До этого времени, большевизм будет трубить о мире, обвиняя всех кого угодно, в поджигании войны, принимать участие и даже созывать "мирные" конференции, кричать о разоружении и готовить в глубокой тайне все нужное для сокрушительного военного удара.

 –

Многие, не знакомые с советской действительностью люди, прочтя эту книгу, зададут вопрос: может ли советская армия, если учесть ее состояние во время второй мировой войны, выполнить те военные задачи, которые на нее возлагает большевизм? Вопрос этот законен, но ответить на него не так просто, как кажется на первый взгляд и требует, более или менее, детального разбора. Только положительный или только отрицательный ответ на этот вопрос был бы по существу неверен. Прежде всего, мы должны будем отметить тот несомненный факт, что людской армейский контингент, прошедший вторую мировую войну и побывавший заграницей – ненадежен для большевизма.

Далее нельзя забывать и того, что советская армия в целом никогда не простит Кремлю "украденную победу".

Ни один народ не понес в войне с Германией таких тяжелых жертв, как русский, и ни один не был обманут так жестоко и бессовестно, как он. В последовавшей сразу после поражения Германии "холодной" войне между партией и народом – были вдребезги разбиты все его надежды на хотя бы небольшое улучшение условий жизни. Вместо обещанного отдыха, народы России получили новые послевоенные пятилетки, с их бешеными темпами и нечеловеческими нормами, вместо материального благополучия – послевоенный голод, небывалые лишения и нужду, вместо духовной свободы – "ждановщину". События послевоенных лет, как ничто другое, {123} вскрыли перед миром всю глубину пропасти, разделяющей российские народы и партию большевиков и роль последней, как самого злого и коварного их врага.

Из нашей зарубежной печати мы знаем о том, как реагирует на революционную работу российских зарубежных организаций, советская оккупационная армия.

Мы знаем, что сотни и тысячи военнослужащих советской армии, солдат, офицеров и даже высших чинов, пользуясь своим временным пребыванием в советских оккупационных зонах Германии и Австрии, бегут в англо-американские зоны, с тем, чтобы никогда больше не возвращаться на свою "горячо любимую родину". И напрасно любители коммунизма пытаются их заклеймить названием "предателей" и "изменников". Изменников и предателей могут быть десятки и сотни, но, когда их тысячи и даже десятки тысяч, а во время войны их было миллионы, то это не предатели и не военные преступники, а представители подлинно народного движения, его лучших элементов, осознавших весь ужас коммунизма. Этот факт свидетельствует о многом и, в частности, о моральной небоеспособности определенной части, а может быть, и почти всей советской армии.

Но есть и другие факторы, которые должны предостеречь от каких бы то ни было непродуманных и чересчур широких выводов. Нельзя забывать о тех моментах, о которых мы упоминали на страницах этой книги.

Речь идет о психологии военных "роботов" свойственных, в большей или меньшей степени, определенным контингентам солдат и офицерам советской армии. Подавленность, механическая привычка к повиновению, запуганность и постоянный психологический шок, не допускающий и мысли о неповиновении – эти факторы заставят определенные группы солдат и офицеров советской армии (интеллектуально наиболее слабую и наименее волевую ее часть), – в течение какого то периода, умирать и в следующую войну за своих поработителей. Но в целом, правы те, кто утверждает, что советская армия защищать режим не будет. Однако, схем здесь быть не может, ибо живая действительность внесет изменения в эти схемы.

Далее, мы не можем пройти мимо того факта, что советское командование, увидев, что в оккупационных зонах, в армии не все обстоят благополучно, усиливало одно время там количество частей с солдатами монгольского происхождения, и стремилось отвести вглубь СССР части, состоявшие из солдат, относящихся к славянским народам населяющих СССР. Этот мелкий штрих говорил о весьма многом.

В этом отношении, т. е. в смысле получения воинских резервов не российского происхождения, дает весьма много победа коммунизма в Китае. Освоение "завоеванных" китайских территорий означает, что в {124} руки большевиков попадают неисчислимые резервы, которые, после определенной обработки, безбоязненно можно будет использовать для целей будущей войны. Это страшная опасность, которая реально нависла над миром. Говорить и как то пытаться взвесить ее сейчас, еще преждевременно, ибо это означало бы решать уравнение со слишком больным количеством неизвестных.

 –

Наряду со всем сказанным, надо учесть и следующее. Ежегодно советская армия получает новый свежий контингент молодежи очередного призывного возраста. Таким образом, с течением времени, в советской армии увеличивается количество военнослужащих не участвовавших во второй мировой войне, не видевших воочию и не испытавших на себе всю тяжесть этой драмы порабощенных российских народов. Следовательно, независимо от политических настроений этой части молодежи, у ней нет, во первых, той закалки, которая имеется у активных участников второй мировой войны, а во вторых, у ней по отношению к режиму, несколько меньше того уверенно активного отрицания его, соединенного с решительностью, выработавшихся у человека, побывавшего в боевых условиях, и которые есть у того, кто все видел и все испытал во время второй мировой войны.

Однако, этот фактор не будет иметь решающего значения, ибо советский режим ежедневно, ежечасно рождает острое недовольство всех слоев населения, а потому, естественно, что недовольство всегда будет и в армии, где оно еще усугубляется полутюремным режимом, созданным для военнослужащих.

Заканчивая рассмотрения этого, в достаточной степени, сложного вопроса, мы должны будем кратко суммировать его итоги. Советская армия в будущей войне широко использует воинские соединения, составленные из народов, населяющих Азию и попавших в орбиту Советского Союза. Они будут рассматриваться, как наиболее благонадежный элемент армии. Таким образом, "желтая опасность", о которой достаточно много писалось мыслителями самых различных стран, вводится, как реальная угроза всему миру руками большевиков. Это не игра слов и не фантазия. Вооруженная желтая лавина, при достаточно широко поставленных военных операциях, прокатится по громадным, пространствам, ибо в количественном отношении она будет трудно истребима. Опыт корейской войны пока был недостаточно показателен в этом отношении. так как азиатские резервы большевиков далеко еще не подготовлены и были лишь испробованы последними, очевидно, для проверки их военных возможностей. Корейский конфликт – это лишь "проба азиатского пера".

 –

Говоря обо всей этом, мы должны будем остановиться на некоторых тактических приемах ведения {125} войны, о которых мы ужа упоминали в этой книге, характерных для большевизма, ярко проявившихся как во второй мировой войне, так и в корейском конфликте.

Опыт военных действия в Корее, с одной стороны, полностью подтвердил многое из того, что писал автор, с другой, – еще раз практически выявил те методы большевистской стратегии и тактики, которые уже отчетливо намечались в советско-финской войне 1939-40 г. г., получили свою законченную форму в прошедшей мировой войне и снова были применены на Корейском полуострове. Речь идет о тактике "пушечного мяса".

Когда говорится о том, почему СССР одержал несомненную победу на восточном фронте, то перечисляются и рассматриваются весьма многие факторы, в том числе, факторы политические (немецкая политика в оккупированных областях), стратегические (растянутость линии фронта), географические, численный перевес противника и т. д. Но почти нигде не говорится еще об одной причине – о тактике пушечного мяса, являющейся характерной особенностью большевистской военной стратегии.

В основе, широко применяемой большевиками "тактики пушечного мяса", лежит принцип полнейшего пренебрежения к человеческой личности, полное практическое обесценение жизни человека.

Провозглашенные принципы "подлинно социалистического гуманизма", остались очередной большевистской бутафорией, прикрывающей действительное положение человека под властью большевиков. Лишив людей всех элементарных прав, неотъемлемо принадлежащих им в любой другой стране, большевизм закончил процесс ликвидации всех индивидуальных свобод – полнейшим обесценением человеческой жизни. Жизнь человека ценится большевиками не больше, чем жизнь насекомого. Наоборот, часто сохранность тех или иных машин, сооружений, племенного скота – ставится, выше жизни человека. Что же касается человеческих жизней, которые не могут быть использованы большевиками в своих интересах или, оказывающихся явно враждебными им, то они вообще подлежат уничтожению.

Тридцатилетняя практика большевизма полностью подтвердила это положение. Свыше 60 миллионов убитых на войне, расстрелянных, погибших в концлагерях, умерших от голода и т. д., стоил российским народам "социалистический гуманизм" коммунистического режима.

Эта позиция советов, упроченная наличием двухсотмиллионного народа, находящегося в их руках, привела к широкому применению тактики "пушечного мяса".

Если во время второй мировой войны, командование красной армии проводило, в достаточной степени тщательную подготовку отдельных крупных операций, обеспечивая их выполнение широким применением сконцентрированных в этой месте {126} технических средств и, тем самым, снижая потери в людях, то это делалось лишь в силу необходимости. Ни сталинградская, ни белградская операции, ни известные бои в районе Одера, без этого не могли иметь успеха. Во всех остальных локальных операциях, на отдельных участках фронтов, дело обстояло иначе.

Как упоминалось уже выше, вместо обещанной большевистскими вождями "войны малой кровью", была применена кровавая тактика. Пренебрежение к человеческой личности, наличие колоссальных людских резервов, явно недостаточная насыщенность советской армии авиацией, артиллерией и танками привели к тому, что исход боев решало количество человеческих тел, брошенных на немецкие пулеметы.

И эта книга является одним из доказательств этого.

Сплошь и рядом, там, где надо было выпустить несколько десятков снарядов или провести атаку под прикрытием танков, этого не делалось, а на огневые точки противника бросалась рота за ротой, скашиваемые огнем одна за другой. Когда стволы немецких пулеметов от нагрева отказывались действовать, или не успевали уничтожать надвигающихся на них людей, тогда немцы начинали отходить...

И не будет преувеличением, если мы скажем, что часто несколько немецких пулеметчиков уничтожали батальоны, отбивая эти безнадежные атаки.

Все же немцы отступали... И это было вполне понятно, ибо немецкие силы оттянутые в ожидании открытия второго фронта, на запад, были явно недостаточными для непосредственного столкновения с противником, численно, во много раз, превосходящем их.

На корейском фронте "тактика пушечного мяса", соединенная с рядом технических нововведений, оказалась примененной в широких масштабах. Эта "стратегия" столкнулась с американской стратегией и тактикой, построенных на широком применении военной техники и максимально бережливом и заботливом отношении к солдату.

По сути дела, союзники впервые, лицом к лицу, столкнулись со специфически советскими методами ведения войны. Что же удивительного, что им пришлось в начале конфликта отойти, хотя надо сказать, что первоначальные боевые операция американцев и их отход уже означал провал основных планов коммунистов потому, что несмотря на испытанный метод – захлестнуть противника массой пушечного мяса и, не взирая на потери, достигнуть быстрого эффекта, т. е., осуществить молниеносную войну – явно не удалось. Союзники довольно быстро разгадали эти своеобразные стратегию и тактику коммунистов, что и подтвердилось планомерным отходом армии УНО, измотавшей и практически истребившей, во время своего отхода, брошенные в бой, резервы красных войск.

В Корее столкнулись две {127} диаметрально противоположные стратегии и тактики. В результате этого столкновения, тактика "пушечного мяса", потерпевшая неудачу в совето-финской войне, утопившая в крови успехи советских войск, при наличии оттянутой на запад германской армии во время второй мировой войны, потерпела явный крах и на корейском фронте, несмотря на неисчислимые азиатские резервы красных.

Однако, следует не забывать, что Корея (как мы уже указывали выше), явилась для большевиков лишь "пробой пера" – экспериментальной лабораторией для исследования боевых качеств и особенностей своих новых азиатских резервов. Нельзя забывать, что Китай, в смысле подготовки и организации его армии и приспособления ее для своих нужд – еще далеко не "освоен" Москвой. Потребуется также немало времени, прежде чем лавина азиатских войск будет готова к "последнему решительному". В Корее были даны лишь слабые намеки на то, что может быть в дальнейшем. И это дальнейшее может оказаться не столь страшным для западного мира, если последний к нему будет соответствующим образом подготовлен.

Далее мы должны также учесть и то обстоятельство, что военно-стратегической базой будущей войны явится "цитадель мировой революции" – СССР. Российские народы, населяющие эту территорию, являются трудовой основой подготовляемой войны. Их трудом будет создаваться и уже создается военное могущество Советского Союза.

Одними, т. н. "желтыми" частями, СССР также воевать не может. ибо их далеко недостаточно. По-прежнему боевым, обученным ядром явится красная, ныне советская армия, состоящая из представителей российских народов, населяющих СССР.

Несомненно, что все руководство и высшее командование останется в руках Кремля. Несомненно также и то, что во всех "азиатских" частях объединенной советской армии, командный и политический состав будет, в значительной мере, состоять из представителей собственно советской армии и они, вообще, будут несколько "разжижены" элементами других национальностей. Чисто национальных крупных войсковых единиц, с чисто национальным командованием, надо полагать, большевики вряд ли допустят, ибо пожелают сохранить военный и политический контроль и, конечно, военное руководство.

 –

Третья мировая война стала одной из самых волнующих проблем наших дней. Ей посвящаются статьи в мировой печати, о ней дают свои заключения военные специалисты, ученые, государственные деятели. Много трезвых и правильных мыслей высказано за последнее время по этому вопросу. Но, к сожалению, есть еще и нечто другое. Так, например, совсем недавно, некоторые иностранные, авторы, когда {128} начинали обсуждать эту проблему, то делали кардинальную ошибку, которая, при определенных обстоятельствах, может весьма дорого стоить всему человечеству.

Казалось бы, что политические ошибки, которые сделала Германия в войне с СССР, должны были бы многому научить, особенно сейчас, когда в западном мире совершился коренной поворот в смысле правильного понимания русского вопроса. Увы, несмотря на благоприятное положение в целом, до сих пор, германские уроки учтены далеко не всеми.

Некоторые люди, обсуждающие проблемы будущей войны, до сих пор, не могут понять, почему сначала бегущая и сдающаяся в плен красная армия, превратилась впоследствии в силу, остановившую немецкое наступление и принудившую германскую армию отступить.

Пишутся статьи, обсуждаются самые сложнейшие военно-технические вопросы, подсчитывается количество бомбардировщиков и количество атомных и прочих бомб, которые могут быть сброшены, делаются предположения о потенциальных возможностях противника, обсуждаются различные стратегические проблемы, рассматриваются и всякие иные военно-технические вопросы.

Один из авторов, еще не так давно писавший по этому поводу в американской печати, высказал "глубокомысленное" заключение о том, что если США окажутся перед необходимостью, они не остановятся перед тем, чтобы применить атомное оружие против гражданского населения России, и стереть ее с лица земли, как, в свое время, Карфаген был стерт с лица земли Римом. По мнению этого автора, в атомной войне целью будут являться люди. Нет смысла, – пишет он – разрушать города и заводы, если на десятки километров кругом не останется ни одного живого человека – никого, кто бы мог работать...

Да, атомная бомба страшная вещь. Но невдомек этому автору, что, быть может, Кремль тоже ждет, чтобы американские бомбардировщики начали бросать атомные бомбы, истреблять сотни тысяч людей, разрушать города, исторические памятники и святыни русского народа. Ждет, ибо российские народы тоже ждут. Но кого?

Они ждут освободителей от коммунизма и готовы поддержать тех, кто принесет им это освобождение. Но если в протянутую руку народов, порабощенных большевизмом вместо "хлеба" будет положен "камень" и его "освободители" начнут его систематически уничтожать при помощи атомных бомб, то страшное будет после этого. Двухсотмиллионный колосс ощетинится, как ощетинился он во время войны с Германией и, вместе с "желтой опасностью" кинется на врага и тогда будущую войну можно считать заранее проигранной, а "кремль" восторжествует во всем мире.

Короче говоря, будет {129} непоправимой и трагической ошибкой, рассматривать будущую войну, только, или прежде всего, с военно-стратегической точки зрения, забывая, что это, прежде всего, сложнейшая политическая проблема, проблема неотложная, которую надо практически решать не завтра и не послезавтра, а уже сегодня. К счастью, ее уже начинают решать, именно, в этом плане. И думается, что в этом имеется немалая заслуга, немалая доля деятельности российской антикоммунистической эмиграции.

Будущая война, война политическая. И правильное решение этого вопроса может привести к тому, что она кончится поражением коммунизма, даже без особых усилий.

Никто не может спорить о том, что, конечно, тем или иным путем, атомными или простыми бомбами, во время войны, должны быть разрушены военно-стратегические центры противника, прерваны коммуникации, поражены, те или иные, военные объекты.

Но от разрушения и бомбардировок военно-стратегических объектов противника, до сознательного уничтожения населения – в достаточной степени, большая дистанция. Несомненно, что при этих необходимых военных операциях, связанных с бомбежками, будет страдать население, но это – неизбежность всякой современной войны, которую, к сожалению, нельзя устранить, но которую надо стремиться свести к минимуму. Так обстоит дело с бомбами.

Но эти бомбы будут правильно использованы только в том случае, если их пустят в дело, твердо помня, что народы, населяющие Советский Союз и, в частности, русский народ, и большевизм совсем не одно и тоже.

Народы СССР – это заключенные в концентрационных лагерях, сидящие за проволокой, охраняемые советской властью и ждущие от свободного мира помощи в своей борьбе за избавление от рабства.

И только люди ничего не понимающие в политике или скрытые сторонники большевиков, могут предлагать кидать в этих заключенных атомные бомбы.

Путь победы над коммунизмом в будущей войне может быть только один. Эта война должна быть не завоевательной, с чьей бы то ни было стороны, а освободительной; она должна быть направлена против коммунизма, а не против народов, населяющих СССР. Если будущие воины антикоммунистической армии, начиная с ее командующего и кончая простым солдатом, сумеют отделить народ от большевизма и понять, что это совсем не одно и тоже, то победа придет к ним, ибо на их стороне окажется население Советского Союза и его сателлитов.

Думается, что тот сдвиг, который наметился в понимании затронутых нами вопросов в странах свободного мира, дает основание надеяться, что, в случае войны, указанные ошибки сделаны не будут.

Какие же практические выводы {130} следует сделать из всего сказанного раньше? Прежде всего, при учете всех военно-технических возможностей будущей войны, должна быть полностью понята необходимость применения еще одного военно-политического фактора, без которого не могут быть достигнуты желательные результаты

Будущая война с Советским Союзом может вестись лишь при том условии, если на стороне противников большевизма будет принимать участие в борьбе российская освободительная армия, состоящая из представителей народов, населяющих СССР; должны быть организованы и воинские соединения из представителей народов, являющихся в настоящее время, сателлитами Советского Союза.