Текст книги "Вендетта по-русски"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– По времени получается, – согласилась "самаритянка".

– Кстати, вчера Лиду отвезли в больницу с высокой температурой – рана нагноилась. Олег сказал, что она терпела боль и ото всех скрывала. Теперь я думаю, – а не уклонялась ли наша подруга от больницы, желая дождаться приезда Павла? Ей ведь нужно было осуществить свой план сразу, а если бы её укатали на больничную койку, то за это время Пашка мог придумать ещё какую-нибудь пакость.

– Все же самый сильный мотив у Лиды, – высказалась Тамара.

– Это так, – согласилась Алла. – Но когда я вчера смотрела на её дочек, прикидывая, тянут ли они на мстительниц, то поняла, – тянут. Девчонки теперь полюбили мать со страшной силой и горой стоят за нее. Лолита поделилась со мной, что они откровенно говорят обо всем и многое узнали друг о друге. Лида могла рассказать им правду о двух покушениях на нее, а одна из дочерей решила наказать за это отца. Прежний мотив относительно Лоры уже не пляшет – девушка расплевалась с геем-бойфрендом. А вот месть за мать – актуальна.

– Когда речь идет о мести, то продумываются многие детали, в том числе, и одежда, – отметила Ольга.

– Ни Лида, ни её дочери не носят шляп с вуалью, – оповестила верная боевая подруга. – Видимо, мстительница нарочно так оделась, дабы остаться не узнанной.

– А чтобы Павел не задавал вопросов, она могла снять шляпу в лифте и держать её в руках, и тогда ни один мужчина не обратит внимания на вуаль, добавила Олеся. – А выйдя из квартиры, снова надеть, чтобы консьерж не разглядел её лица.

– Девицы, давайте устроим следственный эксперимент! – загорелась верная боевая подруга. – Двое-трое из вас оденутся, как неизвестная дама, и продефилируют мимо Романа. А потом посмотрим, как он вас опишет.

– Отличная идея! – дружным хором поддержали "самаритянки".

– И тогда будет понятно, насколько можно доверять этим свидетельским показаниям, – отметила дотошная Тамара.

– Томик, ты гений! – вскричала Алла.

"Самаритянки" уставились на нее, ожидая разъяснений, в чем состоит гениальность сокурсницы, а верная боевая подруга облегченно рассмеялась:

– Девицы, это были две разные женщины.

В семье Кузнецовых никогда не было теплых отношений. Николай и Светлана – дети цековского папаши, в прошлом простого сельского агронома, но весьма поднаторевшего в умении держать нос по ветру, а потому довольно быстро сменившего резиновые сапоги на ботинки, портфель и личный кабинет. Потом их отец пересаживался из одного теплого кресла в другое, а мать, некогда секретарша сельсовета Ксюша, ныне – Оксана Никитична пятьдесят шестого размера, умела только варить борщи и готовить прочие разносолы. Заниматься детьми озабоченному собственной карьерой папаше было недосуг, а маман, типичная супруга номенклатурщика, да к тому же от природы глуповатая, полагала, что у дочери с сыном есть все: сыты, обуты, одеты получше других, – грех жаловаться.

С детских лет Николай и Светлана презирали своего отца, конъюнктурщика и подхалима. Рядовой винтик в номенклатурной машине, он чрезвычайно гордился своими "достижениями" – дослужился до такой должности! Да и сопутствующие его статусу материальные блага позволяли Кузнецову-старшему надувать щеки – четырехкомнатная квартира в престижном цековском доме на улице Лизы Чайкиной, служебная дача, персональная "Волга" с шофером и еженедельный "паек".

Николай на пять лет старше, в юности ему было не до подростковых проблем младшей сестры, он почти не бывал дома, влюбился, женился. Позже занялся бизнесом, – и вовсе стало не до Светланы. Та с детства была замкнутой, не откровенной, их отношения многие годы ограничивались формальным: "Как дела?" – "Хорошо". А она была несчастлива – два неудачных брака, хотя со стороны казалась благополучной, – второй супруг, ныне покойный, бизнесмен, Светлана появлялась на светских раутах в дорогих туалетах и драгоценностях. Родители тоже не вникали, как живется дочери, у них появились свои проблемы, когда Кузнецов-старший после упразднения партийных структур остался не у дел.

Старший брат не видел сестру месяцами, знал о её делах лишь понаслышке. Света полностью дистанцировалась от равнодушных родителей, не хотела никакой помощи от членов семьи и не жаждала их общества. И, хотя тяжело болела, перенесла несколько онкологических операций, заявила, что от отца и стакана воды не примет, – тот её однажды предал, и она ему этого не простила. Тем не менее, их мамаша жизнерадостно оповещала сына во время его редких визитов, мол, у Светочки все замечательно, – удачно вышла замуж и купается в деньгах. У сестры Николай тоже почти не бывал, Светлану видел на банкетах в шикарных туалетах и бриллиантах, она говорила, что ни в чем не нуждается, её все устраивает. Иногда он звонил ей, спрашивал, как жизнь, Света неизменно отвечала, что все в порядке. И брат полагал, что это действительно так.

То, что сестра обижена на него за невнимание и равнодушие к её проблемам, он понял лишь чуть более года назад. Она всегда была очень обидчивой, даже по пустякам, но Николай не предполагал, что его отношение так глубоко её ранило. Формально все выглядело в приемлемых рамках, и раньше ему казалось, что все нормально. Николай полагал, что в трудную минуту сестра сама обратится к нему, он бы обязательно ей помог, но она ни о чем не просила. А Светлана решила, что безразлична ему.

Конечно, старший брат мог бы объясниться с ней, но такой уж у него характер – не умеет говорить о своих чувствах. Останавливало его и то, что сестра не пошла бы ему навстречу, даже если бы он попытался с ней откровенно поговорить: она скрытная, а Николай не любитель выспрашивать. Несколько раз он пытался поговорить, но сестра сразу замыкалась в себе, отворачивалась и отвечала, что ему не о чем беспокоиться. Они с сестрой не откровенничали даже в детстве, а став взрослыми – и подавно. Так уж их воспитывали родители, и оба не умели говорить друг с другом по душам. Хотя отца они презирали и осуждали, но стереотип поведения в семье наложил свой отпечаток.

– Почему ты решила, что там были две разные женщины? – спросила Олеся.

– Потому что любитель футбола сказал "какая-то не такая", – ответила верная боевая подруга. – Было нечто, отличавшее первую даму от второй. Мы полагали, что одна и та же женщина пребывала в разном эмоциональном состоянии, а они могли быть по-разному одеты, разного роста, пахли разными духами, и консьерж что-то заметил, а поскольку его больше волновало, забьет ли любимая команда пенальти, то детали не зафиксировались в памяти.

Подруги смотрели на неё с сомнением, а озвучила их колебания Олеся:

– Две женщины в шляпах с вуалью с разницей в час в одной и той же квартире...

– Стоп, дорогая! – перебила её Алла. – Откуда известно, что обе побывали у Павла? А может быть, и та, и другая или пусть даже одна и та же женщина приходила к кому-то другому? Насколько я поняла, футбольный болельщик халатно отнесся к своим обязанностям и не поинтересовался, куда направляется незнакомка?

– Так и было, – ответила "самаритянка". – У женщин консьержи обычно ничего не спрашивают. Однажды случился скандал, когда девушка проигнорировала вопрос и прошла к лифту, парень устремился за ней, настойчиво пытаясь получить ответ, а спустя пару часов вместе с ней спустился жилец и пообещал устроить ему крупные неприятности, если тот ещё раз посмеет приставать к его даме.

– Тогда, девки, это ложный след, – вздохнула верная боевая подруга.

– А вдруг незнакомка приходила именно к Голованову?

– На чем основано утверждение консьержа, что та гостила у него? обратилась Алла к Олесе.

– Он этого не утверждал. Просто это была единственная незнакомая женщина за весь вечер.

– Ну, к концу футбольного матча, если его любимая команда проигрывала или был острый момент, болельщик, небось, вовсе не смотрел на входящих и выходящих. Если бы он поднял свой зад со стула и поинтересовался, на каком этаже остановилась кабина лифта с этой дамой, тогда ещё куда ни шло. Расспроси-ка его получше, Олеся.

– Ладно, завтра же поговорю с ним.

– Между прочим, мы зациклились на кандидатуре женщины, взяв исходной точкой шляпу с вуалью. А за два часа футбольного матча мимо каптерки консьержа могли продефилировать с десяток мужиков. И один из них, вполне возможно, пальнул в Пашку.

– Я ещё раз подробно расспрошу Романа, – повторила Олеся, – но мне кажется, я вытрясла из него все. Не может же он вспомнить того, чего не видел или на что не обратил внимания!

– А охранника на стоянке опрашивала? Парковались ли чужие машины, не садилась ли дама под вуалью в какое-нибудь авто?

– У них нет охранника. Большинство жильцов имеют гаражи – они расположены неподалеку, – лишь немногие ставят машину возле подъезда.

– Разве у Пашки не было гаража?

– Был, но в день приезда ему нужно было выгрузить багаж, потому он подогнал "мерседес" к подъезду. Полагаю, не поставил в гараж из-за нехватки времени – ждал гостью.

– Все-таки дама в шляпе, скорее всего, приходила к нему. Ведь Голованов закупил ликеры и коньяк, – напомнила Тамара.

– Это противоречит версии, что под вуалью явилась жена или одна из дочерей – вряд ли Павел стал бы угощать их дорогими напитками, высказалась Катя.

– Не факт, – возразила верная боевая подруга. – Лола говорила, что в Лондоне они частенько ходили в ресторан, и папаша угощал их хорошими напитками.

– Кстати, Ал, для того, чтобы съездить домой за оружием и управиться за час, нужно было иметь машину, – напомнила Тамара. – Девушки приехали на каникулы, следовательно, у них здесь нет автомобиля.

– Любая из них могла взять авто матери или Андрея.

– Вот и выясни, стояли ли эти автомобили перед вашим домом.

– А если обеих тачек не было – что это даст?

– Но если обе между половиной шестого и половиной восьмого были припаркованы на вашей стоянке, то Лиду с дочерьми можно исключить.

– Девицы, а не мог ли Андрей шлепнуть зятя? – выдвинула новую версию верная боевая подруга. – Мотив у него есть – Пашка, похоже, был инициатором шантажа, в результате которого Андрэ впал в тоску и пытался свести счеты с жизнью, вот он и решил отплатить Пашке за свои потрепанные нервы. К тому же, тот дважды покушался на жизнь его сестры. Ко всему прочему, Андрюха мог случайно узнать, что Вика за его спиной сговорилась с Павлом. Ревность тут не пляшет, но все в комплексе тянет на хороший мотив.

– Да ну, Ал, кишка тонка у Андрея, – скривилась Ольга, а "самаритянки" согласно кивнули.

– Мальчик уже растет над собой и становится мужчиной, – отметила Алла. Немного подумав, она признала: – Пожалуй, вы правы. Хотя Андрэ сильно изменился за последнее время, но до вендетты по-русски ещё не дорос.

Николай Кузнецов – отнюдь не выхолощенный деляга, помешанный на приумножении своего капитала. За деяниями второго зятя он внимательно приглядывал, не оповещая сестру, а когда тот стал выходить за приемлемые рамки, – вмешался. Теперь Светлана стала хозяйкой преуспевающей компании, и в этом немалая заслуга старшего брата. Но не только. Год назад, когда Света попала с трудную ситуацию, ей помогли Алла с Ларисой и их друзья. Тогда верная боевая подруга разъяснила Николаю неправильность его позиции – чем тайком помогать, лучше откровенно поговорить, ведь Светлана обижена на него и убеждена, что брату на неё наплевать. Любовник последовал её совету, с тех пор отношения с сестрой наладились.

И все же некоторый холодок остался. То ли Света все же не простила, что столько лет старший брат держался в стороне от её проблем, то ли ему самому мешало давнее чувство вины...

– Я всего лишь хотел тебя предупредить, – попробовал оправдаться Николай. – Ты же не хочешь снова стать подозреваемой в убийстве37.

– Не хочу. – Светлана поставила кофейную чашечку на столик, посмотрела ему в глаза и иронично произнесла: – Спасибо, что напомнил, Коля.

Он понял подтекст – ей неприятно вспоминать о том тяжелом периоде, когда она была под следствием, – и попытался сгладить невольную бестактность:

– Я всего лишь хотел тебя предупредить. Поверь, я искренне желаю тебе добра и не хочу, чтобы та ситуация повторилась, а потому предпринял определенные шаги.

– Спасибо за заботу, Коля. – Света встала, опустила вуаль на лицо и спокойно оповестила: – Я и сама в состоянии позаботиться о себе.

На следующий день "самаритянки" решили осуществить задуманный эксперимент – сегодня как раз дежурит консьерж Роман.

Оказалось, Алла была права – шляпы с вуалью и в самом деле популярны среди определенной категории дам. В каждом магазине, в котором побывали "самаритянки", имелось несколько моделей, и сыщицы пришли к выводу, что женщин, приверженниц оригинального стиля, в Москве немало, следовательно, в день убийства Павла Голованова могли прийти две незнакомки. Будь вуаль большой редкостью, такая случайность маловероятна, а раз в моде, значит, Аллино предположение обосновано.

"Самаритянки" посетили шесть магазинов – шляпы этой модели оказались дорогими, а прижимистая Тамара Семанкина, ведавшая в их фирме финансами, выдала им на расходы небольшую сумму. Пришлось обратиться к верной боевой подруге, и она добавила требуемое, изъявив желание принять участие в процессе выбора и примерки.

– Может, и мне что-то подойдет, – заявила она, усаживаясь в машину верного оруженосца. – Никогда ничего подобного не носила, но чтобы стать незаменимой, женщина должна постоянно меняться.

Подходящие по фасону, стилю и цвету шляпы для сыщиц приобрели сразу, а вот с Аллой оказалось посложнее – у неё был шестидесятый размер.

– Мозгов видимо-невидимо, поэтому голова большая, – попыталась она утешиться. Потом посмотрела на подруг и со вздохом произнесла: – Классно выглядите, девки, а меня завидки берут. Давайте-ка ещё покатаемся, может, и на меня что-то найдем.

Наконец Алле повезло – нашлись головные уборы её размера.

– Раз шестидесятый размер такой дефицит – беру оптом, – оповестила верная боевая подруга, и продавщицы упаковали пять шляп всевозможных расцветок. – Мои мужики просто лягут в полном обалдении – я и под вуалью. Ха-ха! Особенно гармонирует это с сорок первым размером обуви и моим ростом в 178 сантиметров плюс 12-сантиметровые каблуки – итого 190 см. Вдобавок высокая тулья шляпы – в общем, мечта баскетболиста.

Тем не менее, Алла тут же водрузила на голову обновку, повертелась перед зеркалом и очень себе понравилась.

– Девицы, правда, стильно? – обратилась она к "самаритянкам". – Надо подобрать соответствующий прикид, и стану я ещё краше, хотя и так хороша до безобразия.

Не откладывая столь важное дело на потом, Алла заманила подруг в ближайший магазин, откуда они вскоре вышли в новых туалетах, одетые по-разному, но все в черном.

– Давайте-ка максимально уравняемся, – решила верная боевая подруга. Раз консьерж сказал, что дама была высокой, будем подгонять под мой рост.

– А ты тоже решила принять участие в эксперименте? – поинтересовалась Олеся.

– Я баба компанейская, а прикольные штучки просто а-абажаю. Заранее представляю, как отвиснет челюсть у консьержа, когда перед ним по очереди продефилируют четыре бабы примерно одинаково одетые и под вуалью.

В обувном магазине они приобрели всем туфли. Алле пришлось отдать свои шпильки верному оруженосцу, взиравшему на постепенную смену их облика с некоторым недоумением, и облачиться в лодочки на плоской подошве, а остальные "самаритянки" обзавелись обувью на высоком каблуке и теперь все были ростом не менее ста семидесяти пяти сантиметров.

Желая подурачиться, Алла выстроилась всех перед входом в магазин и велела своему Санчо Пансе:

– Толян, отойди-ка метров на несколько и отвернись. Мы быстро поменяемся местами, а потом ты сходу определи, кто есть кто.

Тот ничего не понял, но повиновался. Через пару минут она скомандовала:

– Оборачивайся и говори сразу, не задумываясь.

Разумеется, Толик сразу её узнал.

– Это потому, что я самая толстая, – заявила Алла. – Но остальных-то не признал, верно, Толян?

– Не-а, – ответил тот, пытаясь издалека определить черты лица "самаритянок" сквозь вуаль.

– Что и требовалось доказать, – констатировала она. – Можно даже не проводить эксперимент – и так все ясно. Зато мы повеселились и обновили гардероб.

– Давай все же доведем дело до конца, – предложила Лена.

– Идет, – кивнула Алла. – Мне тоже интересно поглазеть на рожу консьержа, когда он увидит парад дам в черном и под вуалью.

Эксперимент удался. Первой пошла Катя. Она постаралась воспроизвести поведение незнакомки – прошла мимо комнаты консьержа быстро, но не торопливо, не поворачивая головы и демонстрируя ему лишь профиль.

Парень привстал и таращился на неё в немом изумлении, но то ли у него язык отнялся, то ли он по-прежнему соблюдал требования жильцов не беспокоить расспросами дам, то ли просто не успел, – в общем, Роман ни о чем её не спросил.

Поднявшись на девятый этаж, Катя несколько минут постояла возле двери сто восьмой квартиры, спустилась вниз и тем же быстрым шагов вышла из подъезда. И опять консьерж промолчал, лишь проводил её удивленным взглядом.

Катя завернула за угол и вошла в соседний двор, где стояла "Волга", принадлежащая "Самаритянину", и "вольво" Толика. Подруги сидели в машинах без шляп, чтобы не привлекать к себе внимания жильцов. Катя нырнула в "Волгу" и сняла головной убор.

Выждав полчаса, пошла Лена. И все повторилось. Опять консьерж её ни о чем не спросил, "самаритянка" минут десять постояла перед опечатанной дверью покойного Голованова, спустилась на лифте и ушла.

Через полчаса пошла Олеся. По совету Аллы она решила расширить программу и на обратном пути обратилась к парню, окончательно лишившемуся дара речи:

– Почему сто восьмая квартира опечатана?

Консьерж обалдело потряс головой – видимо, мысленно пробормотал нечто вроде: "Сгинь, наваждение!" – и ничего не ответил. Он даже не узнал её голос, хотя позавчера они с Олесей долго беседовали.

Последней пошла Алла. На пути к квартире Павла она повторила действия незнакомки и "самаритянок", а на обратном сунула в руку консьержа заранее написанную записку следующего содержания: "Павлик, я прихожу уже не первый раз. Что случилось? Позвони. Твоя зайка", – и попросила:

– Милейший, передай это хозяину сто восьмой квартиры.

Подойдя к автомобилям, Алла, давясь от смеха, оповестила:

– Класс, девки! Мы окончательно затуманили парню мозги. Кто бы ни была дама под вуалью, она совершила благородный поступок, избавив мир от мрази по имени Пашка Голованов. Теперь ментам её ни в жизнь не сыскать. А даже если и найдут, явимся мы все четверо и скажем, что 24 июля приходили к Павлу, но дверь никто не открыл. И наша таинственная незнакомка выскочит чистенькой.

Через некоторое время Олеся вновь побывала в знакомом подъезде, уже в своей обычной одежде, а потом докладывала подругам:

– Девочки, Роман до сих пор не может прийти в себя! Едва я вошла в его комнату, он выпалил: "Эта женщина сегодня четыре раза приходила!" Представляете! У нас разные шляпы, одежда, мы все разного роста и комплекции, а для него – одинаковые!

– В общем, парнишка – не физиономист, – вынесла вердикт Алла. – И его показаниям – грош цена, если уж он меня, даму весьма габаритную, не отличил от худосочной Ленки.

– Я специально села на его место и поглядывала на входящих и выходящих, – рассказала Олеся. – С этой позиции видны только голова и плечи, а за несколько мгновений, в профиль, – и вовсе ничего толком не разглядеть. Лично я не могу детально описать никого из тех, кто прошел мимо. Жильцы и их гости вообще не обращают внимания на окно будки, за которой маячит голова сидящего вахтера. Да и он не очень-то на них глазеет. В углу стоит небольшой телевизор, а стул развернут так, чтобы было удобно смотреть не в окно, а в телик. Если парню плохо видно на маленьком экране, он наклоняется вперед, а в это время кто угодно может проскользнуть мимо его каптерки.

– Да я вообще не понимаю, для чего в некоторых домах сидят консьержи, – высказалась Катя.

– Для понта – для чего ж еще! – фыркнула верная боевая подруга. – Мол, наш дом не такой, как у всех, а повыше классом!

– Полагаю, это профилактика квартирных краж, – не согласилась с ней Лена.

– Если кто-то незнакомый тащит из подъезда баулы и чемоданы, вахтер, конечно, встрепенется. А на входящих обычно не очень-то обращает внимание, если человек с виду приличный. Вот бабули бывают очень даже въедливые, пристанут, как банный лист к жопе, – к кому идешь да зачем. А парням все по фигу, лишь бы смену отсидеть.

– Кстати, Роман, пребывая в расстройстве чувств, попросил меня посидеть за него. Он живет через два дома и несколько раз за смену покидает свой пост. Это у них не положено, а для того, чтобы жильцы не заметили пустующее место, парень просит своего младшего брата подменить его. Получив снова мзду, да ещё когда я за него подежурила, Роман проникся полным доверием. Вернулся он с запашком спиртного, и мне удалось выяснить, что в день убийства Голованова после пяти часов парень отлучался со своего поста, посадив вместо себя братца. Павел дал ему чаевые за то, что Рома донес его багаж, и консьерж решил немедленно превратить их в огненную воду. Позвонил брату, а сам рванул в штучный. До магазина минут десять ходьбы, там минут пять да путь обратно. А если Роман по дороге не утерпел и глотнул, то отсутствовал минут сорок или даже больше. Его братишке шестнадцать лет, жильцов он не знает, даже не смотрит на них, им тоже без разницы, чья голова торчит в каптерке. Тот таращится в телевизор, а им виден только его затылок, потому никто не догадается, что сидит пацан. Консьерж не хочет потерять не пыльную работу, а потому уверял оперативников, мол, в день, когда произошло убийство, ни на минуту не покидал свой пост, бдил, внимательно отслеживал всех входящих и выходящих и, кроме дамы под вуалью, появившейся дважды, никто незнакомый после приезда Голованова не проходил. На самом деле Роман долго отсутствовал, а кроме того, приняв поллитра, да ещё во время футбольного матча, мог пропустить даже роту солдат.

– Следовательно, Пашку мог навестить и мужик, – подытожила Алла. – И даже не один. Хозяина мог застрелить самый первый посетитель, а остальным дверь никто не открыл, или кому-то удалось с ним пообщаться, но, узнав, что Павел убит, он будет об этом молчать. Кстати, девицы, только сейчас вспомнила, – а ведь Пашку мог мочкануть Владимир, бойфренд Лолиты. Она упомянула, что он корыстный и жадный, надумал жениться на ней в расчете на денежки её папаши. Пока Павел жив, ещё на воде вилами писано, – то ли даст зятю кредит, то ли нет. Пашка отнюдь не обладал чертами бальзаковского героя отца Горио, готового ради счастья дочерей отдать все свое состояние. А вот когда несостоявшийся тесть покинет сей мир, тогда зятю открывается свободный доступ к его банковскому счету и прочим благам жизни.

– Тогда дама в шляпе ни при чем, даже если она приходила к Павлу, проявила женскую солидарность Олеся, тоже ставшая большой любительницей элегантных головных уборов.

Выйдя вместе с Жекой из подъезда, Алла увидела чуть в стороне бойфренда Флоры, стоявшего в обществе элегантной дамы лет сорока, и сразу поняла, что это его мать, – они очень похожи. Женщине была в темно-синем наряде – верх связан из вискозной нити крупными петлями и выглядит ажурным, а макси-юбка чуть плотнее, типа легкого букле, – и красивой широкополой шляпе в тон, поля которой обрамляло легкое облачко. Этот дамский головной убор с недавних пор стал пользовался её особым вниманием, и Алла решила разглядеть его поближе.

– Жека, можешь проехать мимо вон той дамы?

Она взглядом показала на незнакомку, занятую беседой с сыном. Похоже, мать о чем-то просила Руслана, уговаривала, а тот смотрел в сторону и время от времени отрицательно качал головой, роняя короткие реплики.

– Не вопрос, – весело отозвался любовник, открывая дверцу своей машины и помогая сесть любовнице. – Могу даже вас познакомить.

– Ты её знаешь?

– Как-то раз ей потребовалась помощь врача – сердце прихватило. С тех пор раскланиваемся и почти дружим семьями.

Женя завел двигатель и медленно двинулся по направлению к Руслану и его матери. Не доехав пару метров, он высунулся в окно и весело произнес:

– Приветствую, Эльвира Олеговна.

– Здравствуйте, Евгений Валерьевич, – заулыбалась она.

– Как ваше драгоценное здоровье?

– Спасибо, чувствую себя хорошо.

– Ну, желаю вам и дальше здравствовать. – Хирург изобразил прощальный кивок и выехал со двора.

За время короткого диалога Алла успела разглядеть, что ажурное облачко над полями шляпы дамы – вуаль, небрежно поднятая наверх.

– А кто твоя соседка? – спросила она любовника.

– Супруга денежного туза.

– А её сына ты знаешь?

– Он здесь недавно появился. Когда Руслан был пацаном, я его не замечал, потом несколько лет не видел его, а Эльвира сказала, что сын учится заграницей.

– Ты давно живешь в этом доме?

– Лет пять. Мы все заселялись примерно в одно время.

– Часто видел Эльвиру в шляпе?

– На улице – всегда.

– И они все с вуалью?

– Ты имеешь в виду сеточку перед лицом?

– Ну да.

– Возле дома я в такой Эльвиру ни разу не встречал, а однажды видел её в ресторане и её лицо скрывалось под сеткой с мушками. Я бы не узнал соседку, но заметил у входа её машину – она недавно купила "пежо" последней марки, и по её просьбе я его обкатывал. Чехлы у неё очень приметные ажурные, серебряного цвета, а машина черная, – спутать невозможно.

– В ресторане Эльвира была одна?

– С мужиком. Видно, потому и спрятала лицо.

– И как она на тебя среагировала?

– Вначале опустила голову, а когда поняла, что я её узнал, догнала в вестибюле и попросила сохранить все в тайне.

– Видимо, твоя соседка была с любовником?

– Однозначно.

– И каков он?

– Моложе её, внешне ничего.

– Какой масти?

– Светлой, – рассмеялся Женя. – Кстати, её младшая дочь тоже блондинка.

– А муж брунэт, – догадалась верная боевая подруга.

– Именно, – кивнул любовник.

– Ясно. Дитя любви.

– Эльвира сама русая, так что её супруг вряд ли о чем-то подозревает. Но девчонка не похожа ни на Эльвиру, ни на её мужа.

– Значит, на соседа, – лукаво улыбнулась Алла – Женя тоже блондин.

– Нет, это не мои дела, – рассмеялся он. – Ляльке скоро пять лет, в её зачатии я участия не принимал, поскольку Эльвиру тогда ещё не знал.

– Значит, ты реабилитирован, – подытожила она с усмешкой.

– А почему ты о ней расспрашиваешь?

– Ревную! – подыграла любовница, но Женя понял буквально:

– Да брось, Алка! Эльвира тебе и в подметки не годится. Ни рыба, ни мясо, квелая какая-то, унылая. Мне нравятся хохмачки вроде тебя, да и в постели ты огонь.

– Значит, мы точно нашли друг друга: тоже люблю остряков и сперматозавров. А как фамилия твоей соседки? – поинтересовалась Алла. Пока ещё догадка была смутной, но уже что-то витало, а верная боевая подруга доверяла своей интуиции.

– Серова.

– О её муже что-нибудь знаешь?

– Он живет не здесь, бывает в Москве наездами.

– И где же этот край непуганных олигархов?

– Точно не помню, что-то с нефтью связано.

– "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте", процитировала она.

– Ты о чем? – удивился Жека.

– Руслан состоял в бойфрендах дочери одной моей знакомой, а папаша был категорически против этого союза. Два семейных клана не сошлись во взглядах на то, кого должны любить их чада.

Тут Алле пришло в голову, что этот инфантильный прожигатель жизни, как назвала его Лолита, ради того, чтобы обеспечить себе необременительное житье-бытье, квартиру, деньги и независимость от родителей, вполне возможно, отправил на тот свет Павла Голованова, ставшего препятствием к легкой и беззаботной жизни. А что? Есть категория молодых людей, не желающих трудиться, но готовых без особых раздумий совершить любое преступление, если это сулит выгоду.

Смазливый красавчик Руслан мог взять одну из шляп своей матери, переодеться в её темный наряд и вполне сойдет за женщину. Быть может, он являлся к Павлу дважды, к примеру, хозяин квартиры в первый раз принимал душ и за шумом льющейся воды не услышал дверного звонка. Парень ушел, а через час вернулся и пальнул в отца герлфренд. Руслан мог осуществить этот план сам или ему подсобил дружок, с которым она видела его в баре ресторана "Патио-пицца. Вполне возможно, план созрел в голове партнера – экс-бойфренд Лоры настолько женоподобен, что вряд ли способен на решительный поступок, а его приятель, с которым он нежно ворковал у стойки, выглядит постарше и поуверенней в себе. Если любовника Руслана переодеть в наряды его матери, консьерж вряд ли признал бы в нем парня. Изображать женщин гомосексуалисты умеют.

– Руслан, похоже, гомик, – предположил Женя.

– Ага, – кивнула Алла. – Осовремененная история о Ромео и Джульетте, где камнем преткновения является сексуальная ориентация избранника влюбленной девушки.

– О, времена, о, нравы! – подыграл любовник.

– То, что некогда расценивалось как порок, – ныне нравы, – продолжила тему ироничной фразой любовница.

– Эльвире можно лишь посочувствовать.

– А как тебе её супруг?

– Квадратный: что поставишь, что положишь. Голова растет прямо из плеч, морда кирпича просит. Эльвира-то баба видная, хоть и унылая. А он...

– Зато богатый, – хмыкнула Алла.

– Или член у него подобен хозяину – крепкий и толстый.

– Судя по тому, что дама предпочитает блондинов, с мужниным членом как раз проблемы, – не согласилась любовница, большой спец по пробежкам налево.

– Значит, моя соседка любит, чтобы был длинный и тонкий, – рассмеялся неунывающий любовник и тут же поделился забавным случаем: – Пошли мы как-то с приятелем Генкой выбирать шторы в мою квартиру. Я тогда в третий раз развелся и не хотел привлекать к этому делу бабу. Стоим в магазине, оба ни бум-бум – сколько покупать и все такое прочее. Подходит продавщица и начинает щебетать, что нужно брать ткань в зависимости от высоты потолков и окон. А мы таращимся бараньим взглядом, – и в голову не пришло померить. Приятель мой, сознавая меру возложенной на него ответственности, говорит: "Давай на всякий случай возьмем с запасом". Я ему: "Тогда будет висеть до самого пола", – а он буркнул, забыв, что рядом стоит девчонка: "Это у тебя висит до пола". У продавщицы челюсть отвисла, а Генка, осознав свой ляп, попытался исправить оплошность: "Я имел в виду трусы".

– Девица, небось, сразу разочаровалась, – подколола Алла.

– Да нет. Видно, ей захотелось посмотреть, как же я заправляю такие семейные трусы в брюки, и она решила это выяснить. Заодно и шторы повесила. Кстати, у неё теперь трехлетний сын, – прибавил Женя с многозначительной ухмылкой.

– Силен! – восхитилась она.

Любовник решил повеселить её ещё одной байкой: