Текст книги "Вендетта по-русски"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– У неё будет свой капитал – Лола богатая наследница.

– Ты имеешь в виду Лиду?

– Нет, Павла.

– Так он пока сам при деле.

– Все мы не вечны, – загадочно произнес Андрей, а верная боевая подруга посмотрела на него с некоторым подозрением.

"А вообще-то Андрэ прав. Лида вознамерилась отправить хазбенда на тот свет, возможно, посвятила в свой план брата. Так что Лолита с Флорой и в самом деле вскоре могут получить папашкино наследство".

Тут ей пришло в голову, почему Лида и Павел до сих пор не разводятся оба владеют фирмами, а после смерти одного из супругов наследуют одну треть наравне с дочерьми. Может быть, в этом причина? Павел намеревался разделаться с женой, чтобы прибрать к рукам "Орфей", а дочери, понятное дело, для него не противницы, хотя по закону каждая имеет право на треть наследства. Да и Лидия, вполне возможно, строила такие же планы.

"А вдруг Ефим в Москве?" – задумалась Эльвира Олеговна, договорившись о встрече с любовником в ресторане в семь часов.

Муж может нанять частных детективов, чтобы удостовериться, не солгала ли она, нет ли у неё любовника. Ведь основания для подозрений у него теперь есть – Паша Голованов постарался.

Что будет, если супруг узнает правду, – даже подумать страшно. Разводом дело не обойдется. Ефим способен нанять кого-то убить её или Михаила. А Лялечка? Что будет с ней? Муж может настоять на генетическом контроле и удостоверится, что это не его ребенок. А раз так – церемониться он не станет. Ефим и с родным сыном обращается жестоко, а уж с чужим...

– Андрэ, а ведь Лолита к тебе неровно дышит.

Верная боевая подруга не боялась, что её вмешательство будет расценено как бестактность, – она вообще была противницей танцев вокруг да около и предпочитала ясность. Девушка явно относится к своему дяде не только как к родственнику, и это может губительно сказаться на её судьбе, тем более, Андрей не отвечает ей взаимностью. Алле совсем не хотелось причинять Лолите страдания, не прельщала её и роль разлучницы.

– Лола была влюблена в меня будучи подростком. Меня это беспокоило, Лиду тоже. Но я расценил её влюбленность как возрастное увлечение и надеялся, что со временем все пройдет. Так и случилось. Она ко мне очень привязана, я к ней тоже, точнее, к обеим своим племянницам. Раньше мы очень много времени проводили вместе и подружились. Сейчас Лола относится ко мне с симпатией и доверием – и только. Иной подоплеки в её отношении ко мне нет.

– Хорошо, раз так. А то ведь бывает, что тайная влюбленность накладывает отпечаток на всю жизнь и выбор спутника жизни. Точнее, отсутствие такового – девушка просто не ищет другого, надеясь неизвестно на что.

– Нет, Лола уже давно переросла подростковую влюбленность. Да и было это недолго, в возрасте, когда девочки влюбляются в любого взрослого мужчину, который рядом.

– Мне искренне жаль тех, кого угораздило влюбиться в кровного родственника. Моя одноклассница Оля Рингер полюбила своего кузена Гришу, а он её. Они прятались от своих родителей, но как-то раз их застукала Олина мамаша и устроила грандиозный скандал. Ольга – в петлю, еле откачали. Маман с папашей твердят, что это аморально, и они Григория больше на порог не пустят, а она рыдает: "Люблю его!" Предки увезли её в другой город, а Гриша поехал за ней, и они ребята сбежали. Скитались где-то, попали в подростковую банду, чуть не угодили за решетку. Родители отловили своих отпрысков, Оля уже была беременна и твердо сказала: "Либо оставьте нас в покое, либо мы опять сбежим из дома и никакими силами вы нас не удержите. Запрете двери – выпрыгну из окна". Предки поняли, что она не шутит, и отстали. Ольга родила, они поженились – фамилии у них разные, и в ЗАГСе не возникло вопросов. Женаты уже два десятка лет и все так же трепетно относятся друг к другу. А ведь родители своим вмешательством чуть не сломали им жизнь. Я считаю, что все эти условности – чушь собачья. Раньше считалось – имбридинг, вырождение, если родители кровные родственники, а сколько ежегодно рождается детей с физическим уродством и умственно неполноценных от алкоголиков и дебилов! Почему-то им не запрещают размножаться, хотя некоторым, на мой взгляд, иметь потомство категорически противопоказано.

– У нас с Лолой не может быть никаких иных отношений, кроме родственных, – твердо заявил Андрей.

Как всегда, собираясь на свидание с любовником, Эльвира Олеговна оделась так, чтобы остаться не узнанной. В Москве у неё мало знакомых, но, как говорится, мир тесен. Многие выпускники их Вуза, разъехавшись по распределению, со временем перекочевали в столицу. Эля уже встретила троих, есть немалый риск, что её увидит ещё кто-то. За прошедшие с момента её отъезда в Нефтекамск двадцать два года она изменилась, тем не менее, все трое давних знакомых сразу её узнали. Всем известно, что она вышла замуж за Ефима Серова, и начались расспросы, как жизнь и все такое прочее. Не врать же, что они развелись! Да хоть и соври – все равно не скроешь.

Не будь у неё постоянного любовника, Эльвира бы так не осторожничала. Но Миша есть, и хотелось бы, чтобы и дальше был в её жизни, так что приходится проявлять осмотрительность.

Сейчас будущее связано с любимым мужчиной. Ради этого стоит отказаться от тщеславного желания покрасоваться перед бывшими сокурсниками и похвастаться, какой она стала богатой.

Да и нечем, честно говоря, хвастаться. Если муж её вышвырнет, – ей придется уйти с тем же, с чем она к нему пришла, – то есть, ни с чем. Ефим не скупится только пока они женаты, расценивая собственные щедроты как своеобразную рекламу и реальное свидетельство своего материального благосостояния, а при разводе не даст ни гроша и отберет все драгоценности, машину, туалеты. Не из жадности – Фима не мелочен, – а чтобы унизить её.

Первые годы Эльвира пеняла ему, мол, зря вышла за тебя замуж, ты не оправдал моих надежд, зато потом супруг отыгрался, бахвалился достигнутым и не скрывал, что купил её, – вначале перспективой, а потом реальным воплощением своих планов.

Так что возможности расстаться с мужем по-хорошему нет. Даже на алименты рассчитывать не приходится: сын уже совершеннолетний, а если будет установлено, что Ляля не его дочь, то Ефим не даст ни копейки на чужого ребенка.

Миша всем хорош, кроме одного, – у него нет средств. Говорят, с милым рай и в шалаше. Да, когда обоим по восемнадцать лет, это так. Если при этом питаться лишь любовью. А на пятом десятке, имея маленького ребенка, к тому же, привыкнув к определенному уровню жизни, в шалаше можно прожить от силы несколько суток. Да и то вряд ли – дочку-то нужно кормить.

У Миши нет своего жилья и нет перспективы им обзавестись. Из трехсот долларов, которых ему и самому не хватает, на квартиру не скопишь. Ждать смерти его родителей, чтобы остаться в их квартире, придется два десятка лет, если не больше. Миша мечтает о собственной машине, с удовольствием садится за руль её "пежо", но свой автомобиль тоже вряд ли когда-нибудь приобретет.

Вот и получается, что их совместное будущее зависит от ненавистного обоим Ефима. И от Павла Голованова, который одним ударом может разрушить устоявшуюся жизнь, которая всех устраивала.

– Красивые имена у твоих племянниц, – отметила Алла. – Кто их так назвал?

– Павел. Но самим девушкам не нравятся их имена. Лола терпеть не может, когда её называют Лолитой. Раньше она злилась на отца и едко говорила, что "Лолита" – единственная книга, которую он читал, потому и назвал её именем героини романа. В школе Лолу дразнили "нимфеткой", отпускали грязные намеки, и она очень переживала.

– А я все время называла её Лолитой... Больше не буду.

– Теперь Лола уже спокойнее относится к своему полному имени. А Лора до сих пор возмущается, когда её называют Флорой.

– А ей папашка придумал имя, ознакомившись с учебником ботаники?

– Кто его знает? – пожал плечами Андрей. – Наверное, хотел быть оригинальным. Или желал, чтобы у обеих дочерей были необычные имена. Старшая – Лолита, а если младшая, к примеру, Маша, – это не звучит. В школьные годы Лоре тоже досталось от одноклассников. Ее дразнили "фауной", потом сократили до "фавна". Она прочла в энциклопедии, что "фавн" – не только бог лесов и полей, покровитель стад, но и цепкохвостая обезьяна из рода капуцинов, и возненавидела отца. Одноклассники тоже, видимо, ознакомились с энциклопедией и обзывали её "обезьянкой", "мартышкой". Особенно переживала Лора лет в двенадцать-тринадцать – она и так не очень симпатичная, а в подростковом возрасте стала типичным гадким утенком. Но зато мои племянницы учились лучше всех, обе очень способные.

– Я это уже поняла. А с Лолиным бойфрендом ты знаком?

– Видел однажды, когда навещал их в Лондоне.

– И как он тебе?

– Типичный карьерист. Одна мечта – разбогатеть.

– С помощью денег Лолиного папаши?

– Полагаю, Владимир именно поэтому обхаживал мою племянницу. Я не вмешивался, знал, что Лола девушка умная, сама в нем разберется.

– Уже разобралась.

– Я в этом не сомневался. Поначалу навел о нем справки и держал эти сведения на крайний случай. Владимир Кривцов давно ищет невесту с богатым приданым. Он подбивал клинья к одной англичанке из состоятельной семьи, но её родители, узнав об этом, вмешались. Да и она не горела желанием стать супругой неимущего. Статус герлфренд – пожалуйста, но к браку они относятся серьезно.

– В России-то Вовчик наверняка найдет подходящую наивную дурочку. У нас пока кастовость не столь популярна. Как он из себя – видный парнишка?

– Да, внешне довольно привлекателен.

– А ищет подругу среди некрасивых, мол, она будет счастлива заполучить его в мужья.

– Думаю, так и есть. Но в отношении моей племянницы Владимир просчитался – Лола себе цену знает, хоть и не отличается красотой.

– Как думаешь строить новые отношения с сестрой?

– Лида умная женщина, она все поймет правильно. Я обвинял её в деспотизме, потому что мне не хотелось следовать её советам. Но и своего решения не мог предложить или отстоять свое мнение. С детства полагался на сестру, а потом привык перекладывать на неё ответственность. Мы с ней очень разные. Я характером в отца, он был типичным подкаблучником, а Лида в маму. Наша мать была очень властной женщиной. В детстве мы с сестрой очень страдали от её тирании, а Лида говорила, что никогда такой не станет.

"А сама невольно переняла её черты, как обычно и бывает", – подумала Алла.

– Мать командовала и нами, и отцом, не считаясь с нашим мнением. Отец нашел себе утешение в бутылке и других женщинах, а мы с сестрой его презирали – уж он-то мужчина, мог бы дать ей отпор, – так мы тогда думали. Сам страдая от её тирании, отец, тем не менее, всегда принимал сторону нашей матери, если дело касалось нас. Наедине он ругал маму, но при ней стоял чуть ли не в по стойке "смирно". Ни разу не попытался отстоять наши интересы, всегда кивал: "Ты права, Маруся, с ними надо построже". Такой вот предатель-перебежчик... Я-то мало что мог по малолетству, а сестра с ней постоянно воевала. Лида всегда меня защищала, сам я не мог дать отпор совсем хилый был. Мать меня за это презирала, твердила, что я такой же слабак и рохля, как и отец, а Лида говорила ей: "Зачем же ты вышла за такого замуж? Чтобы унижать его и вертеть им, как тебе хочется?" Они все время ругались... И дня не проходило спокойно.

"То же самое потом повторилось в Лидиной семье, – отметила верная боевая подруга. – Лола почти дословно повторила сказанное Андреем".

– Мать налетала то на отца, то на Лиду, то на меня. А сестра всегда принимала удар на себя. Матери она совершенно не боялась и всегда говорила ей правду в глаза, мол, ты ничего в жизни не достигла, вот и срываешь злость на близких. Мама работала учетчицей на фабрике, там не покомандуешь, зато дома она ощущала себя командиршей. Я боялся её до дрожи. Однажды в шестилетнем возрасте она отлупила меня ремнем, заперла в туалете, выключила там свет и ушла. Я остался один в темноте и чуть не умер со страху. Темноты я боялся с раннего детства. Да и вообще много чего боялся. С тех пор стал заикаться. Лида пришла, услышала мой скулеж, а я даже говорить не могу, охрип. Матери она сказала: "Еще раз тронешь Андрея – выкину тебя в окно и скажу, что ты выпала сама". С тех пор мать меня не била. Но денег на лечение у логопеда не дала, мол, это блажь, ни к чему тратиться, отец и так почти все пропивает, мы живем на её зарплату. Лида отвела меня к логопеду только когда поступила в институт. Всю стипендию тратила на мое лечение мне понадобились дорогие лекарства, у меня начались какие-то непонятные приступы, психиатр потом объяснил, что это паническая атака. Вроде бы, осложнение после гриппа, но я думаю, в этом тоже повинна наша мать. Лида твердила одно: "Нужно получить специальность, хорошо зарабатывать, стать самостоятельными, тогда можно избавиться от тирании матери". Она училась в институте и параллельно подрабатывала на парфюмерной фабрике, чтобы быть материально независимой. К тому времени мама заболела, ей дали инвалидность, но она все равно умудрялась отравлять нам жизнь. Мы с сестрой старались проводить поменьше времени дома. Утром даже не завтракали, умоемся, оденемся и бегом из дому, перекусим где-нибудь бутербродами, потом Лида в институт, а я в школу. Уроки я делал у неё на работе. В выходные Лида уходила к Нонне, своей институтской подруге, и брала меня с собой. Приходили домой только ночевать. Потом мама умерла, а отец сразу женился на разведенной с двумя детьми. Стало ещё хуже. Мне тогда было четырнадцать лет, а сестре двадцать два. Спустя пару месяцев она вышла за Павла Голованова. Лида его не любила, но уже не могла жить с отцом, его крикливой женой – так ещё большая скандалистка, чем наша мать, – и двумя её оголтелыми сорванцами. Я тогда не понимал, что сестра выходит замуж от безысходности... Сразу после свадьбы она забрала меня к себе – они с Павлом снимали квартиру. Лида настояла на двухкомнатной, чтобы у меня была своя комната. В общем, сколько себя помню, сестра всегда жертвовала собой ради меня.

"Надо же, а в Лолином изложении все выглядит иначе, – задумалась верная боевая подруга. – А ведь похоже, что версия Андрея более правдоподобна: не собиралась Лида связывать брата по рукам и ногам, чтобы полностью подчинить себе и самоутверждаться на его фоне, просто он с детства был проблемным, вот она и заботилась о нем как могла".

– Миша, случилось то, чего я всегда боялась, – сообщила Эльвира, сев за столик и бросая быстрые взгляды по сторонам – нет ли в ресторанном зале знакомых. – Мой бывший сокурсник Павел Голованов каким-то образом выследил нас, сфотографировал и сообщил об этом Ефиму.

– Зачем ему это? Он ведь мог шантажировать тебя.

– Павел и так опосредованно шантажирует. Снимки моему мужу он не показал, но такая вероятность существует.

– Может быть, блеф?

– Не думаю, – покачала головой Эльвира. – Паша Голованов не из тех, кто станет блефовать, если у него нет на руках козырей.

– Тогда его цель непонятна.

– Павел отомстил. Двадцать два года назад я его бросила и вышла замуж за Ефима.

– Неужели он столько лет лелеял планы мести?

– Думаю, да. Павел очень злопамятный и ничего не прощает.

– Как же он нас выследил?

– Понятия не имею. Снимки я не видела и не знаю, в какой обстановке они сделаны.

– Понятно – в какой...

– Думаешь – в моей спальне?

– А где же? Если нас сейчас фотографируют, то это не так страшно всегда можно придумать убедительное объяснение, мол, встретились для делового разговора.

Эльвира испуганно оглянулась, – а вдруг и в самом деле муж приставил за ней сыщиков, и сейчас их снимают и записывают разговор?

– Может быть, нам пока воздерживаться от встреч? – спросил Михаил.

– О нет, Миша, – простонала она. – Я и так еле дождалась, когда ты вернешься...

– Но ведь нам негде...

– А как насчет твоей научной карьеры?

– Лида настояла, чтобы я поступил в аспирантуру. Способности у меня и в самом деле есть, но я, как говорится, не пробивной. В науке ведь одного таланта мало, нужно уметь приспосабливаться, чтобы получить должность на ступень выше, а я этого никогда не умел. Диссертацию я бы защитил, но, вне всяких сомнений, остался бы младшим научным сотрудником до седых волос.

"И тут Лола оказалась не права, – отметила Алла. – Видимо, она идеализировала дядю и представляла ситуацию так, как ей желалось".

– Тут я с тобой согласна. Сама отпахала в науке аж девять лет. У меня-то как раз все наоборот: способности средние, зато нахальства и нахрапистости хоть отбавляй. Но зачем отечественной науке нахальная псевдоученая дама?! Пораскинув мозгами, я ушла в бизнес, где мои способности пришлись как раз к месту.

– Я тоже сознавал, что карьеры на научной стезе мне не сделать. Даже если разработаю интересную тему – тут же примажется куча прихлебателей. Впрочем, именно так и обстояли дела. Ни одной моей статьи не вышло без соавторов – впереди шесть фамилий шефов разных калибров, а на седьмом месте я. Меня ожидала участь рабочей лошадки, а плодами моих трудов пользовались бы другие.

– Это в нашей так называемой науке повсеместно, – кивнула верная боевая подруга. – Ты сам решил уйти или сестра посоветовала?

– Обоюдно. Я все время жаловался ей, что меня зажимают, но сам не умею отстоять свои права. Лида как-то раз сходила к моему шефу и высказала все, что о нем думает, а тот стал возводить напраслину, мол, я не способен на самостоятельное исследование, все идеи принадлежат ему, он, дескать, с первых дней руководил моей работой. Я подумал-подумал и решил, что там мне ничего не светит, – моему шефу в то время было всего сорок пять, ещё как минимум три десятка лет он просидит на этом месте и никому не даст вырасти, боясь конкуренции. Следовательно, мой удел – работать на него, а руководитель будет пожинать лавры и почетные звания. Мы с сестрой посоветовались, и она говорит: "Если бы над тобой не было столько начальников, стоило бы остаться, а раз так – тебе не дадут пробиться". И я решил перейти в её фирму.

– Как ощущаешь себя в качестве производителя парфюмерных изделий?

– Нормально, я ведь уже восемь лет в этом бизнесе. После окончания института Лиде дали распределение на фабрику, на которой она проработала все студенческие годы. Сестра очень энергичная и способная, быстро стала руководителем цеха, потом главным технологом, а в тридцатилетнем возрасте, после ухода директрисы на пенсию заняла её место. Когда началась приватизация предприятий трудовым коллективом, Лида одной из первых оформила все документы. Поначалу большая часть условных долей принадлежала коллективу, но многие годы фабрика была убыточной: спрос не отечественную продукцию упал, появилось много парфюмерии иностранного производства, по ценам сопоставимой с нашей, у нас не было возможности закупить хорошее сырье, оборудование изношенное, технологии устарели – в советские времена годились и отечественные кремы, а потом требования возросли, а мы не имели средств на разработку нового дизайна упаковок и новых технологий. Цеха простаивали, служащие стали увольняться, – они не получали не только прибыли, но даже зарплаты. Лида тянула фабрику как могла, сдала многие помещения в аренду, а эти деньги вкладывала в дело. Сестре много раз предлагали продать фабрику – теперь она принадлежит ей, – но она отказывалась, хотела сама поднять производство, и Лиде это удалось. На это понадобилось шесть лет, теперь фабрика набирает обороты. Пока ещё не назовешь её процветающей, но постепенно осваиваем рынок, наша продукция реализуется, так что положительные сдвиги налицо. Концы с концами сводим.

"И тут Лола оказалась не права – у её матери и в самом деле нет лишних денег".

– А Павел принимал участие в этом деле?

– Нет, он с самого начала не верил, что у Лиды что-то получится. Очень долго уговаривал её продать фабрику – сулили немалые деньги. Там три корпуса, на тот момент они были старыми, но место хорошее и сами здания очень крепкие, простоят не один век. Мы ремонтировали их постепенно, чтобы не останавливать производство, поэтому процесс затянулся. Один корпус полностью отремонтирован, во втором отделаны два этажа, к концу года закончим и примемся за третий.

– Андрэ, ты говоришь "мы" и используешь будущее время. Похоже, фабрика стала тебе родной. Может быть, ты зря согласился перейти в мою фирму? Ведь ещё не поздно все переиграть.

– Нет, я не буду метаться, – твердо заявил он. – Раз решил уйти, так и сделаю. Это лучше для всех и для дела. Мой протеже успешно справится с новыми обязанностями, а если я останусь на этой должности, Лиде будет трудно избавиться от стереотипа прежних взаимоотношений. Она всю жизнь смотрела на меня как на младшего брата, нуждающегося в её защите и опеке, а я привык постоянно спрашивать её согласия, обсуждать с ней каждую мелочь и перекладывать на неё ответственность за принятие решения.

"И опять Лола ошиблась. Не Лида лезла к брату с мелочными придирками и требованиями скрупулезного отчета в своих действиях, а Андрей постоянно вовлекал её в текучку, которую обязан разгребать сам".

– Мне хочется самостоятельной работы, по возможности, на свой страх и риск. Насколько я знаю, в твоей фирме инициатива не подавляется, а приветствуется.

– Да. Кстати, я собираюсь открыть несколько филиалов – моя контора ширится и множится. Если проявишь себя, – станешь руководить одним из них. Но учти – скидок на дружеские отношения не будет! – погрозила она пальцем. – Дружба дружбой, а на работе я со всех деру три шкуры, как и положено истинному капиталисту.

Николай ещё на прошлой неделе, сразу после телефонного разговора с Павлом Головановым, предупредил сестру, чтобы она сообщила, как только контракт с "Гепардом" будет аннулирован, но та не звонила. Сегодня уже вторник – день возвращения Павла Голованова, – и он позвонил в офис "Промэкспоцентра":

– Света, из "Гепарда" приходили?

– Нет.

– Надеюсь, исполнение контракта приостановлено?

– Коля, я просмотрела договор, там нет пункта о возможности его расторжения в одностороннем порядке. У моей фирмы могут быть громадные убытки.

– Пусть тебя этот аспект не волнует. Разборки с подонком Головановым я беру на себя.

В среду во второй половине дня позвонила Тамара Семанкина и сообщила:

– Алла, Павел Голованов убит.

– Где и как? – не стала тратить время верная боевая подруга.

– В своей квартире выстрелом в лоб с близкого расстояния.

– Подробности известны?

– Голованов вернулся из Лондона вчера, 24 июля, а сегодня ожидалось его появление в офисе – накануне он разговаривал по телефону со своим замом Петром Вельяминовым и начальником отдела безопасности Федором Белоголовцевым и сказал, что приедет к десяти утра. Они прождали его до одиннадцати, потом позвонили – ни домашний, ни мобильный телефоны не отвечали. Тогда перезвонили консьержу, тот сообщил, что "мерседес" жильца из сто восьмой квартиры стоит перед подъездом, а сам он сегодня из квартиры не выходил. Вельяминов с Федуловым ещё немного подождали, потом поехали к шефу, решив, что тот приболел и отключил телефоны. Дверь никто не открыл, консьерж снова подтвердил, что жилец не появлялся, и тогда они забили тревогу, вызвали милицию, вскрыли дверь и обнаружили тело Павла Голованова. Детали пока неизвестны, но Ольге удалось подслушать телефонный разговор Белоголовцева с неизвестным пока абонентом, во время которого Федор сказал, что Голованов убит вчера вечером, после половины шестого, – незадолго до этого он общался с ним по мобильному. Зам и начальник отдела безопасности в большой тревоге, но подчиненных, естественно, ни во что не посвящают.

Вечером офисе "Самаритянина" собрались все сыщицы-сокурсницы.

– Двое людей четко обозначили намерение убить Пашку Голованова – Лида Шевцова и мой верный оруженосец, – оповестила их верная боевая подруга. – У Лиды сразу два мотива. Мотив первый – меркантильный. После смерти Павла Лида и дочери наследуют "Гепард", банковский счет и прочее хозяйство, а деньги ей очень нужны для реконструкции фабрики. Хотя этот мотив бросается в глаза, как и всегда, когда речь идет об убийстве бизнесмена, и все же расчетливость и корысть не укладываются в Лидин психологический типаж, а вы уже знаете из бесед с нашим психиатром, что каждый человек совершает поступки, кореллирующие с его психотипом. Поэтому наиболее вероятным мотивом я считаю месть. Лично я сочла бы оскорбительным, если б заказчик пожидился на гонорар для киллера и нанял какого-то уголовника меня зарезать.

– Ал, не шути так... – попросила Олеся, и на её глаза даже выступили слезы – чересчур чувствительная и впечатлительная "самаритянка", зная о любви верной боевой подруги к опасным играм, представила, во что это может вылиться.

– Да рано ещё по мне плакать, Леська, – усмехнулась Алла. – Хотя мной сказанное попахивает черным юмором, в этой фразе значительная концентрация правды. Мало радости стать жертвой заказняка, но ещё меньше счастья быть зарезанной на пустыре каким-то типом, потерявшим человеческий облик. Лично я бы такого не спустила. И Лида тоже. Тем более, чуть не погибла её любимая собака. Этого ни я, ни Лида ни за что бы не простили. Исполнителя верный оруженосец уже оприходовал, но остался организатор, и имелись основания полагать, что Пашка не успокоится. Как вам уже известно, Павел Голованов предпочитает решать финансовые проблемы, организуя заказ на коммерсантов. Несколько лет назад он обратился к моему верному оруженосцу, предложив ему и его приятелю Сереге Кирееву денег за убийство одного мужика, за что схлопотал от Толика в рог35. И тем не менее, Павел нашел каких-то отморозков, доморощенных киллеров, того мужика убили. Позже выяснилось, что Голованов заказал жену и шурина, чтобы прибрать к рукам фирму "Орфей". Узнав об этом, Слава Миронов послал ребят вразумить негодяя. Те провели соответствующие воспитательные мероприятия, и на некоторое время Павел Голованов затих.

– Почему же он вновь организовал покушение на жену? – спросила Тамара.

– На данный момент Слава уже не руководитель организованной группировки, и Пашка вновь осмелел, решив, что ему все сойдет с рук. На всякий случай он обставился так, чтобы на него не пало подозрение, – свалил в Лондон, а спец по грязным делам Белоголовцев нанял рецидивиста Степана Матвеева, дабы исключить версию заказняка. План подонков не удался лишь потому, что мы с Толяном появились на собачьей площадке. Не будь нас, потом никому бы и в голову не пришло, что Лиду заказал супруг, – тяжело ранив одного пса, наемник расправился бы со вторым, а потом зарезал бы их хозяйку, имитировав ограбление.

– Версия грабежа выглядела бы недостоверно, – возразила "самаритянка". – Чем можно поживиться у женщины, вышедшей гулять с собаками?

– Есть гады, способные убить даже за бутылку, а у Лиды был с собой навороченный мобильник стоимостью в три сотки баксов. Да и ключи от квартиры с собой. Наемник бы вывернул карманы её куртки, слазил в квартиру, пограбил – и с концами. В такую рань на пустыре ещё никого нет, трупы Лиды и её собак пролежали бы там долго. Но с тех пор, как у меня появилась пуделиха, мы гуляем вместе. Обычно обе выходим в семь часов, а в тот день я решила дождаться Толика. Когда он прибыл, созвонилась с Лидой, она была уже на собачьей площадке. Пашкин план не сработал, однако это не означает, что он отказался бы от своего намерения. Причем, сроки поджимали – Лида уже подала заявление на развод и ждала лишь его возвращения в Москву.

– То, что Павел Голованов застрелен в день приезда, сужает круг подозреваемых, – вмешалась Татьяна. – Этот человек знал время прилета, да и вообще очень спешил с ним разделаться.

– По этим пунктам больше подходит Лида: во-первых успевает избавиться от супруга до развода и наследует вместе с дочерьми его хозяйство, а во-вторых, лишает Пашку возможности быстро сговориться с Белоголовцевым и нанять другого уголовника, пока они с женой состоят в браке.

– Я бы на месте Лиды тоже застрелила негодяя, – заявила Ольга. Честно говоря, придушила бы его собственными руками, даже если бы у меня не было упомянутых тобой мотивов. До его отъезда я проработала в "Гепарде" всего один день и за это время успела возненавидеть Голованова. Премерзкий тип, считающий всех сотрудниц шлюхами.

– Лапал?

– Просто поманил пальцем в кабинет, а когда я сказала, что устроилась работать секретарем-референтом, он заявил: "А мне по фигу. Вернусь разберусь с тобой. И не надейся строить из себя целку".

– Грязный подонок, – подтвердила мнение подруги Лена. – Я видела его лишь издали, – переводчики сидят в другом крыле здания, – но все сотрудницы отзываются о нем с омерзением.

– Так, может быть, одна из них его шлепнула? – загорелась верная боевая подруга. – Он пытался оприходовать её, как нашу Ольгу, а та поквиталась?

– Мы с Олей будем потихоньку выяснять среди сотрудников "Гепарда", у кого был мотив с ним разделаться.

– Да наверняка у каждого второго! – заявила Ольга. – Или почти у всех.

– Ладно, девицы, если такая кандидатура обнаружится, мы этого человека прикроем, – пообещала Алла. – Он сделал правое дело, избавив мир и многих хороших людей от подонка.

– Лола, по-моему, ты поступаешь непорядочно.

Девушка и сама чувствовала себя немного виноватой – давно надо было поговорить с Владимиром.

– Зачем ты морочила мне голову? – агрессивно наступал тот.

– Разве я морочила тебе голову?

– Я потратил свой отпуск, провернул важное дело, а теперь, когда машина запущена, ты вдруг заявляешь, что свадьбы не будет!

– Да что ты несешь?! – вскинулась Лолита. Теперь легкое чувство вины совсем прошло.

"Что он себе позволяет?! – возмутилась девушка. – Говорит так, будто я всего лишь средство для реализации его целей. А ведь на самом деле так оно и есть... Это было ясно с самого начала, а я зачем-то тянула время, преисполнившись благодарности за то, что бойфренд ссудил меня деньгами, оправдываясь перед собой, мол, непорядочно оттолкнуть его, хотя давно поняла, что он за тип".

– Я к тебе приглядывалась все это время. – Лолита уже взяла себя в руки и говорила спокойно и взвешенно. – Думала, а вдруг мое первоначальное мнение о тебе ошибочно? Теперь я убедилась в своей правоте.

– В чем ты убедилась? – подозрительно спросил бойфренд.

– В том, что ты корыстен, расчетлив, удавишься за копейку или удавишь кого-то – за большую сумму.

– Ты на что намекаешь? – разозлился Владимир.

– А кто на днях возмущался, что мой отец отшил тебя по телефону, а?

– Между прочим, ты сказала, что иной реакции от него не ожидала, напомнил Владимир. – А от меня это скрыла.

– А с какой стати я должна тебя об этом оповещать?